Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!

Глава 18 В вихре событий

Многочисленная процессия студентов двигается на высокий холм, что находится в семи километрах от защитного барьера Академии. Я оглядываю хмурые лица своих товарищей по Звезде. Мы все одеты в парадную форму и идем боевым порядком — Рик в центре, остальные согласно специализации.

Над строем висит гнетущая тишина и, несмотря на прекрасное утро, залитое солнечным светом, этот день не станет радостным. Ведь между Звезд летят капсулы с телами погибших студентов.

Их много, очень много. Поэтому и цельных команд осталось не так много. Это мне шепнула Кери, когда нас всех собирали на центральной академической площади. Подруга же и подсказала мне, что вместо привычной формы, нужно надеть парадную. Красивая и помпезная, с эполетами и множеством нашивок, дополненная накидкой цвета ночного неба, она казалась мне неуместной.

Но такова была традиция: студентов, так и не получивших звание полноценных Звездных Лучей, хоронили с воинскими почестями.

И сейчас, глядя на эти сотни капсул, я понимала — все правильно. Они сражались не хуже выпускников и маститых воинов. И они отдали свою жизнь, чтобы жили мы. Мы обязаны достойно их проводить.

— А куда идем-то? — шепотом спрашиваю вышагивающую рядом Кери.

Мы, как небоевые лучи, движемся за спиной Рика, а потому я улучаю возможность порасспрашивать подругу. Ну не Флоренс же пытать, тем более рыжуля с утра не в духе и демонстративно молчит. Ее вера в причастность Кери к темной стороне непоколебима.

— Ребят будут хоронить в родных местах, — так же шепотом поясняет мне подруга. — А для этого необходимо большое количество порталов.

— А-а-а, — вроде как понимающе тяну я, а потом все же сдаюсь, не уловив логики, — А почему на территории Академии не открыть? Насколько я помню, согласно сведениям из «Расселение тварей Загранья», за пределами защитных периметров небезопасно?

— Недавний прорыв истончил грани и открытие новых порталов может спровоцировать образование очередного неуправляемого пробоя, — поясняет Рик, еле заметно повернув к нам голову и скосив на меня взгляд. — Отец не может так рисковать.

— Ага, — киваю я. И тут же прошу: — Пояснишь?

— Всевидящий, я уже сам готов тебя обо что-нибудь стукнуть, чтобы твоя память наконец-то активизировалась, — под тихие смешки ребят закатывает глаза Дейрик.

А я против воли дуюсь. Нет бы нормально ответить, он все норовит меня куснуть. Хотя я тоже хороша, постоянно огрызаюсь. Но я-то для дела, чтобы не подпускать его за пределы выставленных границ. А Рик просто ради удовольствия меня подначивает!

— Корпорация моей семьи обеспечивает семьдесят процентов всех транспортных порталов мира, — со вздохом начинает объяснять Верндари. — В том числе межконтинентальных. Каждый портал — это пробитие тонкого слоя граней, прокладка маршрута в прослойке, что отделяет наш мир от Загранья.

— А по некоторым данным, даже от Гитриса! — вставляет свои пять копеек Клифф и довольно ухмыляется, глядя на недовольное лицо обернувшегося Хуча. — А что, это интересно! Говорят, что особо сильные артефакты могут проломить не только грань между нами и Заграньем, но и достать до самого Гитриса!

— Надеюсь, это только научная теория, — с опаской замечает Арчи. — Мы с тварями Загранья еле справляемся, а что водится в Гитрисе даже приблизительно не знаем. Может там монстры еще хуже.

Я чувствую, что кровь отливает от лица. Перед глазами крутится схема из учебника миропорядка — трехслойная сфера. Гитрис, Загранье, Марфарис. А что, если мой мир для них и есть тот самый Гитрис? И ритуал Дэль пробил проход до него, вытащил мою душу и таким образом поменял нас местами?

От этого откровения желание поделиться с ребятами подробностями моих изысканий резко поубавилось. Даже если мне удастся расположить их к себе, показать, что я не чудище — они все равно будут считать меня потусторонней тварью.

— Держи лицо, а то Рик что-нибудь заподозрит, — шепчет мне в ухо подлетевшая лиса.

Она опять занимает свое любимое место на моем плече. От того, что рыжуля сменила гнев на милость, становится чуточку легче. Что ж, мы снова вдвоем против всех. Как было в начале нашего пути.

Я резко выдыхаю и вновь смотрю на Рика:

— Так, значит, чтобы безопасно переправить тела к родственникам, твой отец откроет множество проходов? А как это происходит?

— А-а-а-а, — взвывает Хуч. — Дэль, милая моя, хорошая, рыжее солнышко наше, — причитает он, обернувшись, — давай ты свой исследовательский интерес удовлетворишь на лекциях? Мне знаний и от магистров хватает!

Я тушуюсь и заливаюсь краской. Хуч, несмотря на свои манеры и габариты, все же умудряется быть просто очаровашкой. И еще больше он начинает мне нравиться, когда я вижу, какой ревностью вспыхивает взгляд Рика.

Да, вместе нам не быть, но побесить Дейрика дело святое.

— А я сейчас ей все быстренько расскажу! Все равно идти еще минут десять. — Клифф, ломая схему Звезды, смещается к нам с Кери.

— Только делай это тихо, — сдается Хуч.

Наш умник кивает и принимается торопливо рассказывать про транспортную систему Марфариса. Кери слушает его вполуха, оно и не удивительно — аристократка знает такие нюансы чуть ли не с детства.

А мне интересно. Очень! И мое искреннее внимание так льстит Клиффу, что тот расцветает прямо на глазах. Его рассказ все больше обрастает научными терминами, но основную мысль я все же улавливаю. Путешествия тут проходят в том самом межгранье, где обитают пиримы. Артефакты перехода, которые работники корпорации Верндари добывают из тел тварей Загранья, обладают способностью пробивать точечные порталы. Опытные лучи-модуляторы могут настраивать эти проходы на определенную точку на любом континенте. И вот, секундой ранее ты стоял в степях Нофирема, а через секунду греешь пузико на пляжах Фалиоки.

— Портальные камни не скажу что штука редкая, но все же приходятся на одну тварь из десяти, — поясняет Клифф. — Да и по силе создаваемого эффекта различаются. Вроде как чем меньше тварь в нашем мире, тем мощнее артефакт. Вот из камари, которого вы с Риком завалили, выпал очень крупный.

— Откуда ты знаешь? — резко останавливается Верндари, который, как оказывается, всё это время внимательно слушал лекцию.

Арчи легонько толкает его в плечо, заставляя двигаться дальше и не останавливать процессию. Иначе привлечем внимание магистров, что идут по обе стороны от колонны.

— Так я сам видел, — пожимает плечами Клифф. — Вы же сразу вырубились, а я стоял дальше, меня позже скосило. Дэр Кратос из той разлагающейся туши вытащил камень размером с кочан капусты. Ставлю свою стипендию, эта махина может пробить портал до Эмиона!

— До Потерянного континента не простроить путей, — отмахивается от него Рик, хмурясь и о чем-то размышляя. — Теперь понятно, почему отец так расщедрился. Наверняка, затребовал в качестве платы этот артефакт.

Я только и успеваю головой крутить, с жадностью ловя каждое брошенное слово. Из крупиц информации, что я успела почерпнуть в библиотеке, знаю, что Потерянным континентом называют тот материк, на котором открылся Нулевой портал. Тот, что первым запустил тварей Загранья в Марфарис. Эмион, исконное название разрушенного материка, так и не удалось зачистить и отстоять. Люди ушли с него, оставив его монстрам.

А вот беспокойство Рика мне не понятно. Естественно, что старший Верндари будет гоняться за любыми могущественными артефактами, которые могут возвысить его транспортную империю.

— Это плохо? — осторожно интересуется Кери.

— Не важно, — в своей манере отрезает Дейрик и больше к нему с вопросами никто не пристает.

Даже я. Лезть дальше означает нарываться. А выведать нужные мне сведения я смогу либо в более спокойной обстановке, либо в обход Верндари. Не один он всему голова. Вон, Клифф с удовольствием готов провести мне дополнительный ликбез.

К тому же наша процессия наконец-то достигает вершины холма. В его центре нас ожидает дэр Кратос, по правую и левую руку которого стоят незнакомые мне мужчины. Чуть поодаль чего-то ожидает дэра Раманюк. У ее ног ровными столбиками установлены небольшие металлические кейсы. Заметив мой интерес, Интегра кивает в вежливом приветствии, и я отвечаю ей тем же. Затем мой взгляд натыкается на отца Рика. За дэром Верндари располагается еще одна группа работников в форменной одежде с замысловатой эмблемой на груди. Что-то похожее на мерцающую линзу в переплетениях резных колец.

«Эмблема Верндари» — всплывает в моей памяти, и я вздрагиваю. Не нравится мне, что воспоминания Дэль проявляются чаще всего от контактов с представителями этого заносчивого семейства.

Искоса смотрю на Рика, но на его лице всё то же суровое выражение. Словно и не родного человека увидел. Странные всё же у них отношения. Вспомнилась древняя реклама из детства, где толпа народа упрашивала солдатика из почетного караула помахать маме ручкой. Рик же мог банально улыбнуться папе.

Но нет, что младший, что старший Верндари стоят напротив друг друга с каменными лицами.

Нас располагают по кругу, а капсулы с телами слетаются в центр, выстраиваются ровным рядами. Я осматриваюсь и замечаю среди магистров знакомые медицинские комбинезоны. Видимо, преподаватели подстраховались на тот случай, если кому-то из студентов станет плохо.

— Фло, Феарину видишь? — чуть повернув голову, спрашиваю рыжулю.

Она встает мне на плечо задними лапками и я с удивлением отмечаю, что малышка знатно потяжелела. Хотя выглядит при этом так же, как и раньше. Вспоминаю слова Интегры о третьей фазе пиримов — полное воплощение, когда наши хранители обретают физический вес. Вот и Флоренс, похоже, лихо развилась до третьей фазы. Или она в ней и была, просто притворялась немощью?

— Вон она! — сопит мне в ухо лисица, отвлекая от размышлений. — Во втором ряду, за вашим ректором.

— Глаз с нее не своди, после церемонии попробуем перехватить, — шепчу ей в ответ и замолкаю под грозным взглядом Рика.

Над холмом повисает тягучая, физически ощутимая тишина. Это вызывает смутную тревогу. Я понятия не имею о похоронных традициях этого мира, не знаю что должна делать и как себя вести. Уже одна эта церемония вызывает у меня недоумение, а что будет дальше?

Вперед выступает дэр Кратос. Он обводит тяжелым взглядом наши стройные ряды и на одном выдохе командует:

— Студенты! Призыв!

Со всех сторон доносится пронзительное «у-у-х», как будто сжали огромные меха. Друг за другом над студентами взвиваются призрачные образы их пиримов. Я завороженно рассматриваю тех, кто в скором времени будет защищать этот мир от вторжения монстров. От тех тварей, что уже обживаются на просторах шести материков и несут угрозу мирным жителям. И невольно испытываю гордость за этих храбрых ребят, ведь они не дрогнули при нападении. Вышли биться плечом к плечу вместе с маститыми магистрами.

Чувство единения и общности настолько сильное, что меня распирает от желания поблагодарить Рика и ребят. Что приняли меня, что помогают, несмотря на ту дичь, что творила Дэль.

Но я глушу этот порыв.

«Мы не привязываемся и не заводим близким друзей, верно, Эля?» — делаю себе внушение и вскидываю голову, чтобы не пропустить дальнейших событий.

Но к моему удивлению, ректор не выступает с посмертной речью. Он лишь удовлетворенно обводит взглядом ряды студентов и снова командует:

— Раздать Почести!

Оба его помощника и ближайшие лекари берут металлические кейсы и принимаются разносить их командирам Звезд. Я даже шею вытягиваю, пытаясь разглядеть, что хранится в маленьких ящичках.

— Что это? — не выдерживаю я, никого конкретно не спрашивая.

— Почесть, или слеза Всевидящего, — пожимает плечами Рик, которому уже вручили кейс.

Он раскрывает его и перед нами, на оббитой синим бархатом поверхности, появляются шесть драгоценных капель. Он переливаются перламутровым блеском, а внутри будто бы плещется тьма.

— И что с этим делать? — продолжая рассматривать танец темной жидкости, уточняю я.

— Как что? — удивленно вскидывает брови Арчи. Берет одну каплю и отдает своему Левиафану, наглядным примером показывая, для чего нужны эти диковины.

Пирим послушно принимает дар и моментально вспыхивает мягким бирюзовым светом. Остальные так же угощают своих хранителей и вскоре меня окружают горящие ярким светом разноцветные зверушки.

— Ну ладно, — хмыкаю я и тяну руку к одинокой капельке.

Но стоит мне только взять ее в ладонь, как Фло бьет меня лапой. Выбивает Почесть и тут же носом отшвыривает куда подальше.

— ФЛО! — прикрикиваю я на нее. — Это что за самоуправство?!

— Не буду я ничего принимать! — гневно оскаливается моя милая рыжуля.

Ее шерсть вздыбленна, а сама лисица затравленно оглядывается на стоящим рядом ребят.

— Что тут у нас? — раздается знакомый голос, а у меня сердце обмирает.

Только этого не хватало!

Не поворачиваясь, я присаживаюсь и принимаюсь судорожно искать укатившуюся каплю. Если понадобится, я ее насильно в глотку Флоренс засуну. Мы и так под постоянным прицелом подозрений, а тут еще ее гастрономические придирки. Я, может, тоже не фанатею от овощей, но ем же. Просто потому, что надо!

— Все в порядке, отец, — отвечает Рик и меня накрывает тень.

Бросаю взгляд через плечо, с облегчением понимая, что ребята, даже Кери, заслоняют меня от взглядов старшего Верндари.

— Серьезно? — В голосе дэра звучит неприкрытое удивление напополам с презрением. — Защищаешь её?

— Мне незачем её защищать, поскольку этого и не требуется. Дэль просто уронила Почесть, — Рик не говорит, а рубит каждое слово. Отчего всем вокруг становится понятна степень его доверия к отцу.

— Дэр Аластас? — Мелодичный голосок Интегры доносится до меня как раз в тот момент, когда я нахожу проклятую каплю: — В чем дело?

Зажимаю брыкающуюся Фло под мышкой и с резким разворотом поднимаюсь на ноги. Я готова встретить врага лицом к лицу. И судя по вытянувшемуся лицу дэра Аластаса Верндари, вид у меня впечатляющий.

Взлохмаченная, покрасневшая, с бешеным блеском в глазах и с отбивающейся лисицей я сейчас больше похожа на городскую сумасшедшую, чем на примерную студентку.

— Ваша подопечная отказывается отдать дань уважения погибшим, — губы старшего Верндари искривляются в брезгливой ухмылке.

— Ничего подобного, — в один голос утверждают парни.

Куратор переводит недоумевающий взгляд с насупившихся ребят на старшего Верндари. Вокруг нас раздаются шепотки, которые очень быстро переходят в активные обсуждения.

В чувствах сжимаю Фло до легкого писка. Молодец, моя хорошая, даже на похоронах устроила представление!

— В любом случае. — Интегра подходит ко мне и в успокаивающем жесте кладет руку на плечо: — Пирим Дэль слишком молода, ей не стоит участвовать в церемонии.

Я в неверии скашиваю глаза на дэру Раманюк. Флоренс тоже затихает, явно впечатленная помощью откуда не ждали.

— Но это немыслимо! — продолжает возмущаться дэр Аластас, и на нас обращают внимание уже не только студенты, но и преподаватели.

— Это предусмотрительно, — парирует Интегра. — Почесть для нестабильного пирима опасна так же, как портальные камни в руках детей.

При этих словах дэра Раманюк полосует Аластаса кинжальным взглядом. И я вижу на его лице новую эмоцию. Старший Верндари ошарашен такой открытой конфронтацией.

— Да воля ваша, — уже через секунду отец Рика берет себя в руки, вновь принимая образ холеного аристократа. — Что еще можно было ожидать от этой неумехи.

— Отец, — в голосе Дейрика звучит осуждение, и вспыхнувший было во мне гнев и обида затухают.

В конце концов, плевать мне на то, что думает этот заносчивый сухарь. Главное, чтобы сына своего на меня больше не натравливал.

— Тихо! — призывает к покою один из помощников ректора. — Проявите уважение к товарищам!

Аластас бросает на меня последний взгляд. Надо быть полным эмпатическим бревном, чтобы не считать в нем всё, что дэр Верндари оставил при себе.

И все же, чем Дэль так насолила этому могущественному человеку, что тот при любом удобном случае пытается от меня избавиться?

— Дэль, постой в сторонке, — тем временем бросает мне Интегра, подбородком указывая на небольшую брешь в рядах Звезд. Как раз рядом с отрядом лекарей: — И, пожалуйста, без сюрпризов.

Последнее она говорит глядя прямо на Фло. Рыжуля в ответ даже не огрызается, и мне хочется стиснуть её до хруста в ребрах. Почему она слушается всех, кроме собственной хозяйки, а?!

— Слияние, — отрывисто командует дэр Кратос, когда гомон на холме стихает, а Аластас возвращается к своим людям.

Студенты, послушно и без промедлений, закрывают глаза и отступают на шаг назад, словно бы входя в своих светящихся хранителей. От яркой вспышки я на секунду слепну, а когда зрение возвращается, от увиденного у меня неконтролируемо отвисает челюсть.

Все, кто произвел так называемое слияние, застыли в прозрачных телах пиримов. Невидимые волны энергии обвивают их тела, развевая одежду и волосы, поднимаясь вверх и выходя из хранителей яркими потоками света. Желтые, красные, зеленые… Сила всех цветов и оттенков закручиваются в едином вихре над нами. И спустя секунду вокруг разливается невесомая, еле слышная мелодия. Или пение. Я никак не пойму, что это. Оно настолько ускользающее и нежное, что определить невозможно, что или кто издает этот звук.

Одну я чувствую совершенно точно — эта мелодия трогает до глубины души. В ней печаль и радость, тихая тоска и пожелание счастья. Волоски по всему телу встают дыбом, когда я осознаю, что это поминальная песнь.

— А-а-а, — тяну я не то в ужасе, не то в благоговении, и оборачиваюсь к ближайшему лекарю. — Что это? Как это?

Почти полностью седой мужчина бросает на меня добродушный взгляд, потом осматривает застывшую в шоке Флоренс.

— Ты из неверующих? — густой бас лекаря обволакивает и умиротворяет. Именно так должен звучать человек, чье призвание спасать людей. Моя тревожность проходит сама собой, словно кто-то выкрутил регулятор на минимум. А лекарь, не дождавшись моего ответа, тем временем продолжает:

— Почести или, как их называют храмовники, Слёзы Всевидящего, помогают пиримам обрести новую форму единения с хозяином.

— Но откуда эта музыка?

— Так звучат души, — пожимает плечами мужчина. — Порой никаких слов не хватит, чтобы выразить боль утраты и надежду на то, что ушедших ждёт лучшая судьба. Но душа всегда честна и ее песнь не сфальшивит. Вот благодаря Почестям пиримы и их хозяева воздают дань уважения погибшим в полной мере.

Мы замолкаем. И если лекарь продолжает следить за обстановкой с чисто профессиональной точки зрения, то я наблюдаю за происходящим с благоговением. Теперь понятно, почему нет никаких громких прощальных речей. Все они будут пустым сотрясанием воздуха, когда рядом звучит песнь душ.

Оставшись не у дел, я первым делом проверяю, как там мои товарищи по Звезде. Уверена, для них эта церемония не первая и, боюсь, не последняя, но мне все равно за них боязно. И чего уж юлить, мне страшно за Рика. Вспоминается, как тяжело ему дается использование сил Когтя. Вдруг и слияние для него опасно?

Но глядя на умиротворенные лица ребят и Рика, мое сердце успокаивается окончательно. Пускай «поют».

Я бросаю взгляд на Фло, которая испуганно жмётся к моим ногам. И не знаю, злиться на неё, или подбодрить малышку. С одной стороны, она меня жутко подставила, и теперь я выгляжу, как минимум, неблагодарной. А с другой стороны — никто не знает, как поведёт себя моя иномирная душа. Мои музыкальные вкусы далеки от этих чудесных напевов. Не думаю, что собравшаяся публика оценила бы рок-завывания.

Присев рядом с рыжулей, я все же обнимаю её. И та благодарно прижимается ко мне. Спустя секунду я с удивлением понимаю, что Фло мелодично фырчит, встраиваясь в окружающую мелодию. А всю ее фигуру окутывает еле заметный фантом боевой формы с крылышками на загривке.

— Ты настолько едина со своим пиримом, что она может передавать твое послание без слияния, — сверху раздаётся задумчивый голос Интегры, и я резко вскидываю голову.

Но куратор смотрит на меня без подозрения или агрессии, наоборот, в ее зелёных глазах будто светятся два маленьких солнышка, в лучах которых хочется греться.

— Это очень редкая способность, не утрать ее, — бросает она напоследок и отходит к ректору.

Кивает ему и дэр Ниакоми обращается к отцу Рика:

— Дэр Верндари, прошу, ваш черёд.

Аластас не удостаивает ректора ответом. Старший Верндари лишь дает знак своим работникам, и те споро выбегают на единственно оставшийся пустым пятачок пространства в самом центре холма. Присаживаются в определенных точках, и только сейчас я замечаю узкие желобки, что тянутся по окружностям. Три или четыре круга, вписанные друг в друга.

Уже спустя секунду они отделяются от поверхности земли, зависая в воздухе. Принимают вертикальное положение и внутренние кольца начинают хаотичное движение.

— Первыми отправьте ребят из Афрелии, их больше всех, — несмотря на каменное выражение лица, голос ректора полон горечи.

И я наконец-то ощущаю к нему хоть толику расположения. Все же за строгим фасадом жёсткого управленца у дэра Кратоса скрывается доброе сердце. И оно болит за студентов.

— Двадцать восемь порткамов, — командует Аластас своим людям и те быстрыми отработанными движениями принимаются вставлять в ячейки колец овальные камни. Их окрас переливается от фиолетового к чёрному, и я на автомате перевожу взгляд на лису в моих объятиях.

— Не теряй нашего единения, — тут же цитирует Интегру она, но потом просительно добавляет: — и доверия.

Я решаю плюнуть на это подозрение. Просто потому что оно сейчас не к месту. Просто потому, что это Фло. И уж у неё было столько возможностей меня прибить, сколько ни у кого в этом мире.

Кольца, прокрутившись ещё пару раз, застывают в едином положении. Пространство внутри их контура плывет рваными росчерками, будто некто всесильный взял в руки ластик и принялся стирать этот мир. И вскоре я вижу внутри портала другое место.

У них там закат и море. Даже сквозь дрожащую грань до нас доносятся крики морских птиц и дуновение бриза. А ещё по ту сторону собралось очень много людей. И, так же как и мы, они находятся в состоянии «Слияния», встречая своих героев с положенными почестями.

В проем проходит ректор и один из его помощников. С моего места не видно, что происходит сейчас в Афрелии, но через пару минут часть капсул одна за другой исчезают следом за дэром Ниакоми.

Ребят передали на родную землю.

«Покойтесь с миром», — всплывает в моей памяти, и я с удивлением обнаруживаю следы от тихих слез на моих щеках.

Дальше церемония проходит по тому же сценарию. Ещё семнадцать порталов пришлось открывать сотрудникам Верндари. Семнадцать проходов во все регионы континента Нофирем. И все это уложилось в полчаса.

Постепенно песнь вокруг затихает, как и свечение пиримов. Раздаются приглушенные голоса, но я пребываю в том состоянии задумчивости, когда вроде бы и есть мысли, а вроде и пустота. Мысленный дрейф, как я его называю.

— Ты как?

Рик, который вновь подкрался совершенно незаметно, с тревогой заглядывает мне в лицо.

— Нормально, насколько это возможно, — отвечаю я, одной рукой вытирая лицо, а второй берясь за предложенную ладонь.

Рик одним рывком поднимает меня на ноги, и для устойчивости припечатывает к себе, прижимая за талию.

— А… как остальные? Ты? — я смущаюсь, а потому бормочу невпопад. — Для вас слияние не вредно?

— Даже если бы было мучительно больно, мы бы все равно это делали, — отвечает Рик. — Если это единственная возможность дать понять нашим друзьям, как дороги они для нас и как мы ценим их жертву — я готов терпеть любую боль.

Он отступает, но от меня не укрывается, что делает это с неохотой. Словно ему не хочется разжимать руки и отпускать меня.

И противное сердце радуется этому факту! Потому что его порыв откликается в нем!

Мне хочется ответить что-то проникновенное. То, что покажет и мое отношение к церемонии. Но я не знаю, как это сделать. Все, что крутится в голове либо отдаёт зубодробительным пафосом, либо напрочь клишированным нафталином. А потому я молчу.

Всё-таки хорошая вещь эта Почесть. Не можешь сказать, дай душе спеть за тебя!

К нам подходят остальные ребята, и на их лицах я не вижу скорби. Да как и у остальных студентов. Будто бы слияние очистило их, расцветило души новыми чувствами и эмоциями. И я в который раз поражаюсь мудрости тех, кто придумал этот ритуал.

— Звёзды! — тем временем призывает к вниманию дэр Кратос. — Да, я называю вас Звёздами, даже несмотря на то, что часть ваших команд ушла. Вы по-прежнему лучи единой Звезды. И теперь на вас лежит двойная ответственность…

Раздавшийся со стороны Академии грохот, больше похожий на трескучие раскаты грома, глушат слова ректора. Ощущение, словно небо раскалывается на части.

— Опять?! — в неверии стонет Кери и без дополнительной команды призывает только-только отпущенного Буки.

Как и остальные парни. Как и все вокруг. Отовсюду до меня доносится рёв призванных Хранителей, но самое эпичное происходит, когда своих пиримов вызывают магистры. Они все поголовно в третьей фазе и абсолютно все — громадные. У дэра ректора это целый дракон!

— Очешуеть! — выдыхаю я, в шоке разглядывая суматоху вокруг. — Что происходит?!

— Новый пробой в Академии! Вот что происходит! — зло цедит Дейрик, подзывая к себе Когтя.

Среди нашей Звезды, если не считать Фло, пирим Рика единственный достиг третьего, физического воплощения. А потому, Верндари лихо запрыгивает на его спину и протягивает ладонь мне.

— Надо спешить, парни, позаботьтесь о Кери!

Хуч кивает с хмурым выражением лица. Его поддерживают не менее суровые Арчи и Клифф.

И только я подаю руку Рику, как над холмом проносятся неизвестные существа, закованные в стальные доспехи. На секунду хаос вокруг затихает. Чтобы через секунду буквально все студенты разразились криками радости и ликования.

Вскинув голову, я прикладываю ладонь козырьком к глазам и, наконец, замечаю, что диковинные создания несут на своих спинах воинов. Мужчин и женщин.

— В боевое построение! — сквозь радостный гвалт доносится команда ректора. — Поможем нашим гостям!