Книга первая – перерождение

Глава 27

Дальнейшие дни стали довольно однообразными. Я делал упор на магию и боевое искусство. Ну, насколько это возможно.

Как оказалось, приходить на тренировки со стражей следовало утром. Через час после рассвета начинался первый этап тренировок. Сперва все бегали по внутреннему двору казарм, наворачивая круг за кругом, и так продолжалось около получаса. Затем был комплекс разминочных и общеукрепляющих упражнений. Проще говоря, банальные отжимания и приседания. Был и спортивный инвентарь, но не такой, как хотелось бы, простые камни или деревянные брёвна. Но немного фантазии и опыта нескольких поколений было достаточно, чтобы всё это использовалось весьма разнообразным способом.

Так вышло, что я был самый мелкий, да и таких мелких, насколько знаю, никогда не брали на подобные занятия, в силу этого мне доставались самые легкие снаряды, рассчитанные на парней весьма тонкой комплекции.

Занятия с самим оружием мне приходилось адаптировать, но на предложения сменить меч на классический я наотрез отказывался. Не знаю, а точнее не помню почему, но именно этот вариант меня привлекал особенно сильно.

Буквально через месяц занятий выяснились нюансы. У моего оружия более низкий рубящий показатель, но при этом я сильно выигрывал в скорости.

Ещё отдельно отмечу, что тут не было никакого учебного оружия. Никаких там деревянных или тупых мечей. Единственное, что на кончики классических мечей надевали специальный чехольчик, снаружи отделанный кожей. Это позволяло не проткнуть соперника острым концом оружия, а вот простые порезы, это пожалуйста.

Как выяснилось, тут был и местный лекарь, который и занимался всеми травмами. Господа маги регулярно поставляли специальные мази для подобных случаев. Мазь чем-то была похожа на древесную смолу, которой намазывали раны и ссадины, затем немного смазывали кожу рядом с повреждением и просто наклеивали туда кусок чистой ткани. Сама мазь очень густая и липкая, что позволяло отлично останавливать кровь, склеивать раны и наклеивать бинты. Три в одном, я бы сказал. К сожалению, от переломов такая мазь не спасала. Если таковые случались, то приходилось сращивать кости самостоятельно с помощью фиксации конечности досками и бинтами.

Обо всём этом я узнал уже на второй день тренировок, когда во время практики с оружием мне знатно полоснули по предплечью. Каково же было моё удивление, когда на следующее утро я пришел с бинтами на руке, у меня спросили, почему я до сих пор их не снял. Отклеив бин, увидел, что на месте пореза уже был розовый, едва заживший шрам.

Параллельно со всем этим я не отлынивал от двух вещей, отработки создания известных мне заклинаний и записывания всего полезного, что всплывало в памяти из прошлого.

Чтобы не застопориться в магическом искусстве, я отрабатывал создание всех частей магической конструкции, дабы, когда проведу второй канал в левую руку, не терять на это время, а просто воссоздать уже заученные вещи.

Конечно, я пытался как-то приспособить для этого дела мой накопитель маны. Но без нужных знаний всё это было пустое. Деньги копились, но не очень-то и быстро, и на данный момент потратить всё на реактивы для арефакторики я считал неразумным. Да и не было цели сделать артефакт, надо просто получить возможность создавать заклинания самостоятельно.

Вот ещё вопрос, почему большинство магических конструкций называли заклинаниями? Замечу, что не все, но их явно делили на таковые и ответа на этот всплывший вопрос я до сих пор не получил, хотя предпринял пару попыток. На это семейство Оверхоул мягко намекнуло, что для посторонних людей подобная информация не будет бесплатной. Мда, я надеялся на чуть большую лояльность.

На второй месяц своих тренировок с оружием я уже не страдал от ломоты в теле каждый вечер. Тело снова заметно окрепло, и я не был похож на дистрофика. Но этого было мало, и тут я начал проводить эксперименты с магией.

Канал от источника в ладонь правой руки отлично проводил магию. Но при должном усердии ману можно было распространить и внутри организма, а не только снаружи. Когда я это выяснил, радости моей не было предела. В тот день я пропустил ежедневную тренировку, дабы разобраться в вопросе и провёл ряд экспериментов. Как выяснилось, мана довольно быстро впитывалась и расходовалась организмом, как обычной энергией. То есть, если напитать всё тело, то будет эффект легкой бодрости, пока мана не закончится. Если увеличить концентрацию и напитать, к примеру, только руки, то уже дополнительно была и прибавки к силе. Сделав замеры, прибавка составила около двадцати процентов. Из минусов насыщение одной руки занимало почти десять минут. Поэтому приходилось приходить на тренировку чуть раньше, чтобы успеть напитать ноги, затем под конец пробежки напитать руки и плечи и далее стараться поддерживать это состояние. Перед отработкой спаррингов я сливал остатки маны в руки, ведь дальше контролировать процесс не выходило, голова была занята другим.

Примерно в это же время я выяснил, что напитывание мышц после тренировки отлично помогало восстанавливать мышцы. Часы занятий магией пришлось сократить, ведь в таком режиме я и так ходил едва ли не всегда с пустым источником, а в накопитель и вовсе ничего не попадало.

Самое странное, что я искренне получал удовольствие от таких будней. Был режим, был график, был чёткий план действий и расписание. Мое я подсказывало, что так и должно быть, а самоорганизация очень важна.

Выходные тоже были, но больше по необходимости, например, если требовалось скопить маны побольше на какой-то эксперимент или ещё что-то. Но раз в месяц я просто брал один день для ничего не делания. Просто гулял, отдыхал, выходил из города, чтобы выбраться на природу.

Я продержался год. Целый год в одном темпе, ставя себе цель. За это время у меня было восемнадцать выходных дней. Все доступные элементы магии я изучил и научился создавать их идеально с учётом моих нынешних возможностей.

Что касается моих тренировок, то, кажется, я подрос, не удивлюсь, если сантиметров на пять, да и в плечах раздался заметно, как сказал десятник, удивительный прогресс. Простым смертным без поддержки магии так быстро прогрессировать не удастся. А ещё я добился того, что если физически и не мог бить сильнее ребят постарше, то вот в скорости и реакции опережал немного, но этого вполне хватало. Та группа парней, в которой я занимался, уже не по одному разу проиграла мне. Сперва мне дали парня половчее, затем посильнее, затем поопытнее, пока я не победил всю группу. Весь бой сводился к тому, что, не имея возможности прямо блокировать удар, я отлично начал их уводить в сторону, а на обратном движении мог сильно порезать. Соперники так не могли, инерция мощного удара была не на их стороне. В какой-то момент, наблюдая за старшими, я и вовсе начал добавлять в технику и простые удары, такие как толчок плечом, удар ногой под колено или локтем в чувствительную точку. В конце концов настал тот день, что спарринги с этими подростками стали бессмысленные. Я начал побеждать всегда, за что получил от десятника прозвище ' Очень злой шкет'.

В этот момент он задумался и позвал меня на беседу.

— Тут такое дело, ваше магичество, — обозначил он, что в курсе моего статуса, хотя я надеялся сохранить это в тайне. — С ребятами помладше вам заниматься уже смысла нет, как и с уже полноценными воинами, те просто сомнут одним ударом, тут слишком большая разница в массе и подготовке. Сотник предложил вам заниматься со мной лично. Я тут подумал, простые тренировки вы можете проводить и самостоятельно, а вот работа с мечом требует как учителя, так и партнёра. Мы мажем заниматься час после основной тренировки и в мой выходной чуть побольше.

Первое, что я понял, так это, что очень многие знают о моём статусе. Скорее всего первые слухи поползли, когда я необдуманно, в открытую, пришёл сюда в первый день, не подумав переодеться. Второе, сотник явно в курсе моих успехов, и его приказ был вполне разумным, но вот по лицу и голосу десятника было понятно, что энтузиазмом он не горит и лишь исполняет приказ сверху, даже при этом явно намекая, что хотел бы тратить своё свободное время по минимуму.

— Думаю, — сказал я, задумавшись, — моё обучение можно в принципе притормозить. Пока я не вырасту, нормального спарринга не выйдет, а для своего возраста, думаю, уже неплох. Давайте поступим так, я иногда буду к вам или к другим десятниками обращаться по вопросам наставничества за отдельную плату, например, по серебру за занятие.

Надо было видеть, как на лице отображались эмоции и работа извилин. Если все успели привыкнуть к моей вежливости и рассудительности, то такого предложения он точно не ожидал.

— Так зачем же к остальным, я смею заверить, обучаю едва ли не лучше всех, ко мне сразу и идите, ваше магичество, всегда буду рад помочь, — быстро и с чувством высказал он, учуяв неплохой для себя заработок.

В конце оказался так любезен, что пояснил, где его дом, на случай если не найду в казарме, при этом намекнув, что всегда рад видеть талантливого ученика.

Что следует пояснить отдельно, так это времена года. Как оказалось, зима тут была, не скажу, что суровая, скорее мягкая. Снег лежал всего месяц и тот едва по щиколотку, а морозы не более пяти градусов по ощущениям.

Вспомнив минувший год, сделал вывод, что лето длится практически полгода, по паре месяцев весны и осени и месяц полноценной зимы. Это я уже и так знал, выяснив детали ещё в первые месяцы попадания сюда, но совсем другое увидеть самому.

Также изучив местный календарь и уточнив детали у господ Оверхоулов, примерно высчитал дату появления в этом мире, решив считать этот день своим днём рождения.

В этом мире не было принято его праздновать каждый год. Здесь праздновали сам факт рождения, затем шестнадцать как совершеннолетие, помнили день смерти и всё. Вот они личные праздники каждого.

В магический институт чаще всего поступали в шестнадцать. Как я выяснил, к этому времени маги более-менее осваивали свои магические силы, а также были готовы морально жить отдельно от родителей и принимать осознанные решения.

Сомнительно, конечно, не помню, как в моём мире, но в этом городские граждане и в двадцать не все были ответственными. Это в сёлах дети от рождения привыкали к ответственности и труду и были довольно самостоятельные в шестнадцать. Но чем больше опека и лучше уровень жизни, тем дальше отодвигается этот возраст.

В одной из случайных минутных бесед с господином Оверхоулом я всё же узнал, что в институт можно поступить во сколько угодно, не только в шестнадцать. Если ребёнок был довольно смышлёный и имел большой талант к магии, то и обучение начинали раньше, например, в четырнадцать, но это большая редкость.

Для себя же я поставил новую конкретную цель. Накопить к четырнадцати на столичный институт. За оставшиеся три года сумма очень серьёзная, но довольно реальная. Тем более что недавно я уже получил крупную сумму за свои перья.

Когда они доехали до столицы, то там случился настоящий бум. Библиотекарю удалось сбыть большую партию и выручить чуть больше тысячи золотом. Мой процент он отдал мне скрипя зубами. Ведь когда ещё у него буде шанс так заработать. Но обманывать мага он не рискнул. Но в дальнейшем, как он сказал, больше таких продаж не будет. Столичные мастера быстро скопировали технологию и сами поставили дело на поток.

Это было очень обидно и неприятно, но я догадывался, что такое может случиться и оттого не сильно расстроился.