Перерождение: Древо

Глава 19. Жертва

Новый императорский сад готовили к открытию три года. Наконец, все работы были завершены, и император пригласил всю знать полюбоваться красотой сада. Все были в восторге и рассыпались в комплиментах. Но императора интересовало мнение Мастера Лин-чи, который считался непревзойдённым знатоком этого вида искусства. Когда император обратился к Лин-чи, все присутствующие обернулись, и воцарилась тишина. Лин-чи ответил:

— Странно, но я не вижу ни одного сухого листа. Как жизнь может существовать без смерти? Из-за того, что здесь нет сухих листьев, сад мёртв. Я думаю, что сегодня утром его очень тщательно подметали. Прикажите принести немного сухих листьев.

Когда листья принесли и разбросали, ветер начал играть ними. Шорох листьев — и сад ожил!

Мастер сказал:

— Теперь всё в порядке. Ваш сад прекрасен, но он был слишком ухожен. Искусство становится величайшим, когда не обнаруживает себя.

"Притча из интернета"

Совет Старейшин, по давней традиции, проходил на Поляне Предков, окруженной двадцатью четырьмя деревьями. За прошедшие десятилетия в этом месте многое изменилось — окружающие поляну деревья выстроились вплотную, ограждая священное место от остального мира, а их покрытые мхом корни переплетались между собой и заменили твердую почву мягким ковром. У каждого дерева также были выращены удобные сидения, на которых сейчас с удобством располагались самые уважаемые представителя дриарского народа.

Все места уже были заняты, однако, также как и перед каждым предыдущим собранием, все присутствующие воздавали дань памяти покоящимся здесь предкам минутами молчания. Вот только любая тишина не может длиться вечно и один из старейшин встал со своего места, дабы объявить о начале Совета.

— Право первого слова предоставляется Гаратилу, как последнему из детей Древа. — начавший говорить дриар сделал небольшую паузу и оглядел присутствующих, ожидая возможных возражений. Их, впрочем, не последовало, так как каждый из ныне живущих не мог не уважать старого дриара, особенно если ему было что сказать.

Говоривший сел обратно на свое место, давая понять окружающим, что закончил свою скромную вступительную речь.

— Благодарю за право первого слова — начал свое выступление дриар, кожа которого уже пошла трещинами и больше напоминала древесную кору, — Во-первых, хочу сказать, что это мое последнее выступление на Совете, так как до следующего я уже не доживу.

Гаратил сделал небольшую паузу, давая остальным старейшинам обдумать сказанные им слова. Он остался последним, кто появился на свет с Древа Рождения и дожил до столь почтенного возраста лишь благодаря тому, что серьезно засел за изучение магии Жизни после открытия способов её получения. Однако, с каждым годом он чувствовал утихание собственной жизни, а в последнее время это чувство стало усиливаться, предвещая скорую кончину.

За несколько секунд, которые длилось молчание, он успел оглядеть каждого из присутствующих, подмечая их реакцию на высказанную им новость. Никто не выразил сильного удивления, так как это, в целом, было ожидаемо, и уже давно, даже среди народа, ходили подобные слухи. Именно такой реакции он и ожидал.

— Однако, — продолжил старик свою речь, — перед уходом я хотел бы закрыть вопрос, тревожащий нас последние годы. Все мы знаем, что лес, через десяток другой лет, не сможет обеспечить проживание большего числа дриар, чем живет в нашем поселении сейчас. Маги работают надо этой проблемой, однако уже сейчас видно, что для её решения у нас пока слишком мало знаний и опыта, а Хранитель высказал свою позицию о том, что нам все же придется обосновывать новые поселения вдали от нынешнего. И единственное, что нам до недавней поры мешало так поступить — наша привязанность к этому месту и большое число тех, кто не хочет его покидать.

На этом месте Гаратил не на долго остановился, дабы отдышаться после столь долгой речи и дать всем вспомнить остальные подробности прошлых разговоров по этому поводу.

— Кхм… так вот, помня итоги обсуждения этой темы на прошлом собрании, я обратился к Хранителю с просьбой воспользоваться Древом Рождения. Рожденных им мы, вместе с желающими, отправим основывать новые поселения. К тому же многие из тех, кто до этого хотел остаться, также соберутся в путь без нашего принуждения, ведомые заботой о подрастающем поколении. На этом у меня все.

И снова поляна погрузилась в тишину. Каждый обдумывал сказанное, стремясь найти в этом плане недостатки, но не потому, что плохо относился к старейшему дриару, а потому, что любой идее или предложению необходима критика, чтобы стать лучше и надежней. Ну а если оно не выдержит навалившихся на него вопросов, то на их основе будет проще составить новый, более целостный порядок действий.

— Но ведь его дети не смогут стать частью леса, — сказал сидящий рядом с ним дриар, — не слишком ли это несправедливо по отношению к ним?

— Несправедливости не будет, — ответил ему Гаратил, — в силах Хранителя изменить еще не рожденных, позволив им обрести вечный сон в конце своего пути.

Среди старейшин начались перешептывания, слившиеся для старого дриара в один сплошной шум. И вскоре послышался уже другой вопрос, терзавший каждого из них:

— Третий уже на столько изучил Жизнь и Природу, что может управлять Древом Рождания подобно Мафусаилу, Отцу Леса?

— Не совсем так — возразил ему старик — для подобного ему нужен один доброволец, что сольется с Древом и передаст свою суть его будущим детям.

На сей раз заявление старца вызвало не просто шум, а целый гомон. Примерно такого и ожидая, старец поднял руку с раскрытой ладонью, призывая к тишине.

— Тише! Не надо лишних споров, вспомните, о чем я говорил в начале — я отдам свое тело Древу. — слабо улыбнулся Гаратил, охлаждая пыл более молодых старейшин, а после продолжил более тихим голосом — Пусть мне, как и моим братьям и сестрам, не было дано стать частью Леса, однако вам, нашим потомкам, такая участь не грозит. Как и не будет грозить древорожденным после вмешательства Хранителя.

Среди дриар повисло долгое молчание. Каждый обдумывал последствия подобного решения проблемы, но так и не находил что возразить. Ведь использование Древа Рождения и объявление советом о начале освоения отдаленных частей леса в сумме даст нужный эффект, иных способов получения которого до сих пор так и не было найдено. Один за другим старейшины поднимали зажатые в кулак руки, обозначая свое согласие на этот план.

Старый дриар пробежался взглядом по поляне, подсчитывая голоса. Ухмыльнувшись, он поднял также и свою.

— Единогласно.

Той же ночью, задолго после завершения совета, на Поляну Предков пришел Гаратил. Оглядевшись, он направился к своему месту, а после, заняв его, он обратил взгляд на проглядывающую сквозь ветви луну, придавшись воспоминаниям.

В самом детстве его учили, что она не плоский диск, кто катится по небосводу, а также как и солнце с планетой, является круглой и летит по бескрайней пустоте, держась возле его родного мира лишь из-за того, что тот невообразимо больше. Сейчас детям об этом рассказывают мало, и оно не удивительно. Зачем из знания о недосягаемом, от которых в жизни не будет большого толку?

Впрочем, особо любопытные все равно докапываются до истины своими расспросами, и именно такие потом становятся хорошими магами. Порой старому дриару даже казалось, что он, как и дети, стремиться к знаниям, однако из-за своего возраста он уже разучился задавать правильные вопросы, ответ на которые приоткроет нечто новое. Но больше всего его тяготило осознание того, что после смерти он оставит после себя лишь мертвое тело, которое Лес проглотит и не заметит.

Конечность жизни, смерть — все это не пугало его. Ведь, в конце концов, без одного никогда нельзя познать другого. Он боялся не оставить после себя ничего, что напоминало бы о его существовании.

По началу он нашел для себя утешение в том, самым значимым следом своего существования будут дети, а затем и дети его детей, у которых тоже потом будут свои дети. Однако, к старости лет, его начали одолевать сомнения.

Его дети к концу жизни станут частью леса, навсегда оставшись в этом мире даже после своей окончательной смерти. Будут ли их помнить спустя сотни лет? Скорее всего нет. Вот только, глядя на деревья, его дальние потомки будут вспоминать своих предков. Всех, кроме него. Ведь он, вместе с братьями и сестрами, не могут пополнить собой приютивший их Лес, а станут его частью другим, менее значимым, способом. Именно поэтому он согласился на предложение Хранителя. А то, что оно ему поступило, не сильно удивило прожившего полтора века старика. Ведь Хранитель как никто знал о чаяниях последнего дриара из своего поколения.

От дальнейших размышлений его отвлекло тихое покашливание. Залюбовавшись проблесками ночного неба, он совсем перестал следить за окружением, а покрытая мхом поляна отлично приглушала звуки шагов. Переведя взгляд на подошедшего, старик лишь улыбнулся. Лунный свет, снующий по поляне из-за раскачивающихся по ветру крон деревьев, с головой выдавал гостя.

— Ты немного задержался, Хранитель.

— Но пришел ведь?

— Так сам же и назначил встречу. А раз назначил, то, Леса ради, не опаздывай.

— Ладно-ладно, — Хранитель поднял руки в примирительном жесте, — я действительно немного опоздал, виноват.

Старик в ответ лишь хмыкнул, давая понять, что он думает по этому поводу.

— Мне не долго осталось, так что хотелось бы потратить время с пользой.

— Ты ведь большую часть времени спишь?

— Сон — полезное занятие. Именно из-за него я все еще жив. — гордо заявил старик, а Хранитель не нашел что на это возразить, и лишь на пару мгновений приложил руку к лицу, удивляясь столь неопровержимым аргументам.

— Ладно. Давай перейдем к делу.

— Хочешь раньше срока узнать решение Старейшин?

— Да.

— Согласились, причем единогласно.

— Отлично. Пусть шанс на обратное был невелик, но все же он был.

На некоторое время между двумя дриарами повисла тишина. Первым её нарушил Хранитель.

— Ты точно уверен в своем решении?

— Конечно уверен. Если бы не был уверен, то не стал бы просить тебя о подобном.

— Н-да, — издал тихий вздох Хранитель, — интересный же способ ты выбрал, чтобы оставить след в истории, отец.

Гаратил неловко улыбнулся, признавая правоту сына.

— Сам знаешь — меня всегда тяготила мысль о том, что после смерти я не стану частью леса, подобно своим детям. И пусть такой способ не то же самое, что ждет вас, однако он меня вполне устраивает.

— И что, тебе совсем не страшно умирать?

— Смерть — это процесс естественный, как опадание листвы после засушливого дня. — заметил Гаратил.

— Но ведь ты даже не знаешь, что будет после нее.

— А ты знаешь?

Фарнаал лишь прикусил губу, оставляя этот вопрос без ответа и избавив этот разговор от продолжения.

— Скажи, это ведь все происходит по его задумке? — спустя какое-то время обоюдного молчания спросил старик.

— Да. Было так просто догадаться? — ответил Хранитель чуть погодя.

— Нет, наоборот. Просто я живу уже слишком долго и застал те времена, когда Лес был более отзывчив. Изменения происходили слишком медленно, чтобы другие могли их заметить, однако я-то все помню.

— И что заставило тебя усомниться в естественной природе происходящего?

— То, что ты на это слишком слабо отреагировал. Был кончено вариант, что ты просто не подаешь виду, однако я тебя слишком хорошо знаю — о надвигающейся проблеме ты бы сообщил еще тогда, когда она появилась.

Фарнаал лишь тихо рассмеялся.

— Ха-х, тут ты действительно прав. На самом деле все гораздо стабильнее и «истощение» не более чем временное явление.

Старый дриар ухватился за эти слова, ведомый проснувшимся любопытсвом.

— Можно ли мне под конец узнать о мотивах Хозяина Леса? Все равно ведь скоро сам стану его частью.

Хранитель задумался. Некоторое время он простоял в тишине, а уже потом ответил

— Пожалуй тут не особой тайны. Просто мы слишком засиделись на одном месте, в то время как Лес разрастается все дальше. А все из-за того, что нам незачем активно осваивать новые части леса, так как пропитания у нас в достатке. Детей же у нас не так много, чтобы можно было бы говорить о масштабном расселении в ближайшие лет сто или больше. Поэтому и пришлось разыграть это небольшое представление.

— Получается, раз в этом принимал участие и Мафусаил, то ты мог обойтись и без моего участия?

— На самом деле не мог. Ты за свою жизнь должен был понять, что он хочет, чтобы мы сами научились справляться со своими проблемами, так что мне действительно пришлось учиться воздействовать на Древо Рождения. Не скрою, способ изменить его без твоего участия есть, однако на то, чтобы его найти, у меня просто не хватит опыта даже если я всю оставшуюся жизнь буду заниматься только этим. Так что не думай, что я лишь ради тебя это затеял.

— Разве? Я-то думал, что любящий сын решил утолить последнее желание своего полуживого отца, а он просто попросил его от безысходности.

Рука Хранителя снова встретилась с лицом. Раньше он слишком уж часто воспринимал такие странные шутки отца всерьез, из-за чего и страдал. Теперь же он, пусть и с трудом, различал, когда старик нарочно прибедняется, а когда говорит серьезно.

— Вот только не надо строить из себя обиженного. Ты в любом случае остался в плюсе.

— Тц, — расстроился Гаратил, не добившись нужной реакции, — слишком уж вы все умными стали. Когда ты там готов будешь?

— Еще пару недель, и ты сможешь уйти как хотел.

— Нда, не быстро. Ну ладно, навещу тогда Гортора — обрадую его своим скорым уходом.

— Эмм, не думаю, что получится это сделать.

— А? Почему это?

— Он сегодня умер, поэтому я и задержался…

Старый дриар внимательно посмотрел на сына, всматриваясь в его лицо выискивая признаки обмана, и, не найдя их, лишь вздохнул.

— Вот ведь гад, первый ушел. И ведь даже не попрощался… Кто у них теперь вожак?

— Кор.

— Передай ему мои поздравления. Все же не просто было отстоять это право у многочисленных братьев.

— Обязательно передам.

На этом разговор как-то сам по себе закончился и Хранитель, попрощавшись, покинул поляну. Ну а старейшина всю оставшуюся ночь смотрел на прикрываемое листьями чистое звездное небо, отправившись домой лишь под утро.

Несколько недель назад Вождь с Воинами отправились на Битву Сильнейших, оставив в племени малую часть достаточно сильных соплеменников, чтобы, за время их отсутствия, случайно забредшие саблезубые не смогли доставить племени проблем. Более серьезных хищников в землях племени Темной Ночи не водилось.

Воины этого племени, пусть и не славились какими-либо уникальными способами применения Силы, были довольно опасными противниками, всерьез занявшись обработкой металла с минимальным участием духов, так как те мало чем могли помочь в этом деле, и оттачиванием своих боевых навыков. Это то и делало из них опасных противников.

Оставшиеся орки словно бы сидели на одном большом колючем кусте. Оно и не удивительно, ведь скоро станет ясно положение их племени среди остальных. Кто-то даже порывался отправиться в путь вместе с воинами, однако Вождь разумно решил отправиться малым отрядом, так как те земли были более богаты на опасных хищников, а подвергать племя опасности он не хотел, как бы сами орки не стремились поглазеть на предстоящее зрелище.

Все приготовления к Битве Сильнейших недавно были завершены, а время проведения уже оговорено между Шаманами всех, даже самых захудалых, племен. На последнем Большом Совете также все племена были разбиты на несколько групп, внутри которых и будет проводиться борьба за первенство. Сделано это было не очень равномерно, так критерием было не только число участвующих в одной группе, но и численность их племен, размер их земель, а также сила их духов.

Впрочем, все это пусть и волновало орков, однако происходило где-то там, далеко на восходе солнца. Здесь же, в самом племени, они продолжали жить в привычном для себя ритме, ожидая вестей от ушедших.

Охотники отдыхали после успешной вылазки, молодняк резвился, бегая между шатров, женщины занимались разделкой туши какого-то животного, по которой уже нельзя было определить его видовую принадлежность, и многое другое, что уже стало привычным для наблюдавших за лагерем людей.

Впрочем, о наличии чужаков орки не подозревали, так как еще совсем недавно в той стороне никого не было, как и не было намеков на развернувшиеся далее события. Первыми неладное заподозрили охотники, приметив шевеление высокой травы вдалеке, а затем увидели и тех, кто эту траву шевелил.

Ранее никогда не видя подобных существ, так похожих на них, но не относящихся к их виду, орки начали стремительно вооружаться, готовясь отражать готовящиеся нападение. Сомнений в намерениях чужаков у них не было, так как те шли с оружием и явно не с мирными намереньями, что тут же подтвердили выпущенные по лагерю стрелы. Времени на подготовку у орков уже не было…

От измельчения целебных трав его отвлек шум снаружи. Ар’Шос, ученик Шамана, которого сейчас не было в племени, был вынужден прервать свое занятие дабы разобраться в происходящем, однако, распознав в шуме сигнал тревоги, он тут же отбросил в сторону свое возмущение и бросился на подмогу своим соплеменникам в борьбе с неизвестной ему угрозой.

Буквально вылетев из шаманского шатра с копьем наперевес, он тут же поймал своим телом несколько стрел. Орк взревел от возмущения, ведь подобное было явным нарушением Правил Войны, однако, обратив внимание на поразившие его стрелы, он понял, что те слишком мелкие для того, чтобы стрелять ими из луков.

Этой секундной заминкой воспользовался кто-то из напавших, и попытался пристрелить выбежавшего из шатра орка выстрелом в шею, однако промазал и оставил лишь царапину на щеке. Ар’Шос взяв под контроль свою ярость и даже не обратив внимания на новое ранение, так как эти зубочистки могли серьезно навредить лишь детям, он бросился на подмогу ближайшему соплеменнику, которого взяли в оборот двое, сильно напоминающие орков, но меньше их на целый локоть и с розоватой, словно о ощипанной птицы, кожей.

Однако добежать до собрата он не успел — того объяло яркое пламя, а ноги погрузились в ставшую мягкой землю. Это заставило Ар’Шоса, так и не успевшего отбежать от шаманского шатра, осмотреться, и увиденное ему очень не понравилось.

Орки дали напавшим достойный бой, однако их было куда меньше, чем нападавших. Это не было бы проблемой, если бы бой шел лишь в ближнем бою, однако эти недо-орки непонятным для Ар’Шоса образом повелевали землей, воздухом, водой и даже вызывали огонь, что было просто немыслимо для ученика шамана. Духи тоже были способны на подобное, однако не в таких масштабах и просили за это слишком много Силы.

Наблюдая за смертью одного из охотников, голова которого в этот момент отделилась от тела, а кровь разлетелась от последующего за этим порыва ветра, он вдруг ясно понял, что это конец.

«Конец». Это слово вырвало ученика шамана из оцепенения. Да, это именно он — Вождь с сильнейшими воинами и частью охотников ушли на Битву сильнейших, без них шансов победить нового врага у племени не было, Ар’Шос умел мыслить трезво даже в столь критических ситуациях. А значит нужно заставить врага умыться кровью, но не ему. Он был уверен, что его соплеменники пришли к тому же выводу, так как за столь скоротечную схватку они, пусть и не могли ничего противопоставить этим противоестественным атакам, однако перед тем, как получить смертельные ранения, часто забирали с собой противников, что посмели к ним приблизиться со своими железяками. Однако врагов все же было слишком много.

Осознав неминуемую гибель соплеменников, Ар’Шос ринулся обратно в шатер, чтобы сделать то, что может только он — предупредить Шамана о новых врагах.

Сейчас духи всех без исключения племен наблюдали за Битвой Сильнейших, уделяя мало внимания происходящему в собственых племенах, и, чтобы передать им послание, нужно было прибегнуть к ритуалу. Однако, у молодого орка не было времени на камлание и ритуалы, а значит оставался лишь один способ, прибегать к которому, в обычных обстоятельствах, было запрещено — жертвоприношение.

Выдернув стрелу из плеча, он окунул пальцы в вытекшую оттуда кровь и провел ими от глаз до подбородка, нарисовав две алые полосы. Дальше пошли несколько простых узоров на руках и один на груди, завершивший последние приготовления.

Ар’Шос достал сделанный им самим ритуальный кинжал и затем, взяв его в обе руки, вонзил его промо в собственное сердце. Почувствовав, как холодное лезвие достигло своей цели и пронзило сердце насквозь, он, подавляя собственные инстинкты, медленно вытащил оружие из раны. Хлынувшая ручьем кровь обагрила зеленую кожу орка. Однако тот, даже чувствуя отголоски зова предков, нашел в себе силы выпустить всю скопившуюся в нем ярость в одном единственном крике, от которого даже звуки боя на время остановились.

В этот момент в шатер ворвались те, с кем еще недавно сражались оставшиеся снаружи орки. Всего за пару удар бьющегося в агонии сердца зеленого великана, воин одним ударом меча снес тому голову, отправляя Ар’Шоса на встречу предкам…