Перерожденные бурей

Глава восьмая

ТЕМНАЯ ДЕСЯТИНА

В тени мрачных стен башни кипела напряженная битва. Иону захлестнула зловещая радость, когда он сражался плечом к плечу с Воздаятелями.

Самый ожесточенный бой разгорелся в центре. Удары топоров кровавых воинов сыпались дождем, воздух мерцал от жара ярости, когда они прорубались сквозь выкованный Богом зигмарит.

Алые струи хлынули на позолоченные пластины брони, когда нескольким Грозорожденным отрубили конечности. Одного из воинов насадили на лезвие зазубренного меча. Его шлем начал сочиться красным, когда владелец закашлялся кровью. Другой умер мгновенно – его голова отделилась от тела и, уже через мгновение, он исчез в сверкающем сиянии света. По всему полю боя вспышки молний освещали темноту, когда рубящие удары кроветопоров собирали свою неотвратимую дань.

Это было жесткое и изнурительное сражение. Передние ряды, каждой из сторон, быстро смешались, поскольку мощь и инерция уводили отдельных бойцов все глубже в строй противника.

Связанные кровью представляли собой толпу ревущих и обезумевших убийц. И если кровавые воины бились с яростью и безрассудностью, то Воздаятели были дисциплинированны и сражались словно одно целое. Их молниевые молоты, с неумолимой эффективностью, поднимались и опускались, сокрушая черепа и раскалывая тяжелую броню врагов. Даже будучи при смерти, варвары, движимые яростью, пытались сражаться, но паладины знали свое дело – они били молотами своих врагов, пока от тех не оставалось ничего, кроме искореженных останков.

Медленно и слаженно Воздаятели перестроили свои ряды и начали продвигаться к башне.

– Вперед! – прорычал Крипторожденный, отбрасывая, своим реликтовым молотом, кровавого воина в сторону. – Не останавливаться!

Он поднял свой посох-реликварий, и молния с треском ударила в ряды кровавых воинов, испепеляя многих из них.

– Не разделяемся! Стоим как один! – воскликнул Крипторожденный, и кровь брызнула на его черополикий шлем. Он мельком увидел, как Теодор подталкивает своих воинов вперед. – Теодор! Не торопись! Попридержи их!

В перерывах между взмахами молотом, Теодор обернулся на звук своего имени, после чего, увидев Иону, кивнул и поспешил восстановить строй.

Его паладины начали медленно формировать наступательное построение – молот. Оно было призвано остановить вражеский натиск, заставить их атаку разбиться о многорядную стену прочной брони, чтобы потом прорезать строй противника тонкой глубокой колонной. С позиции парящих в небесах Обвинителей, это как раз напоминало молот, полностью оправдывая свое название.

При мысли о герольдах Иона поднял голову.

Прежде чем ворваться внутрь башни и обрушить на врага свои небесные молоты, воины Штурманнона, огибая мечи и копья, пронеслась над крепостными валами. Как бы не были проворны воины герольды, не всем Обвинителям удалось достигнуть башни – и теперь, словно пылающие кометы, они падали с неба с полыхающими крыльями.

Еще до того, как они коснулись земли, копья света взметнулись в небо и унесли их души. Нахмурившись, Крипторожденный бросился в бой. Он перехватил взгляд Теодора, чьи чистые, словно лазурные озера, глаза, сияли преданностью и горели жаждой мести.

– За Зигмара и Азир! – взревел Теодор, подняв свой молот вверх.

И ответом ему был рев толпы потных, хрипящих и окровавленных воинов.

Огромная фигура ринулась в бой – с толстой шеей и широкими плечами, она более походила на зверя, чем на человека. В одной из своих мясистых рук, он сжимал зазубренный, от постоянного разрубания многочисленных костей, топор, а в другой, огромный, пульсирующий адским светом, тотем. От идола исходил невыносимый жар, а выложенный из черепов знак Кхорна, блистал в своей демонической славе. Он был их лидером – висевшая, на его шее, словно гирлянда цепь из черепов и алая броня, увенчанная многочисленными шипами, указывали на его ранг – Вгоняющий в ярость.

– Кровавый пастырь… – выдохнул в ужасе Иона Крипторожденный.

Это существо было одним из воинов, участвовавших в битве за Врата Азира. Тогда он взмолился своему Кровавому Богу, умоляя его о милости, и получил ее – самое ужасное из благословений. Своим касанием он приносил ослепляющую ярость и вызывал кровавый дождь, воплощая царство Кхорна в реальности.

– Трекс Клеймитель Черепов, – произнес имя ужасного создания Крипторожденный.

Отшвырнув своих собственных воинов в сторону, Клеймитель Черепов с размаху вонзил топор, в бросившегося на него, Обвинителя. Обнажив кровавую щель, нагрудник герольда раскололся. Задыхаясь, тот начал жадно хватать ртом воздух. Разряды молний на его молотах потрескивая угасали. Трекс прикончил его жестоким ударом головы и поморщился, когда очередная вспышка света забрала его тело.

– Убить его! – закричал Крипторожденный, зная, что последует дальше. Пытаясь добраться до Кровавого пастыря, он начал пробираться сквозь толпу. – Остановите его!

Еще один из Обвинителей, желая отомстить за павшего товарища, резко развернулся и спикировал на Трекса. За ним сразу же последовал третий воин, сжимавший в каждой руке по потрескивающему молоту.

Первый из них умер, когда его схватили за горло. Пока Клеймитель Черепов срывал с Обвинителя позолоченные крылья, вспыхнувшие разрядами молний, прежде чем угаснуть и превратиться в обугленные останки, тот медленно задыхался в его руке. Трекс сломал шею герольда одним резким движением и метнул тело, словно копье, сбив им на землю следовавшего за ним товарища. Кровавый пастырь убил и этого, прижав его остроконечным сапогом к земле и положив конец его страданиям бесстрастным взмахом топора.

Теодор со своими паладинами расчистили путь и Иона, прорвавшись сквозь вражеские ряды, бросился в атаку.

Когда Клеймитель Черепов встретился взглядом с Лордом-Реликтором, он усмехнулся, зная, что уже слишком поздно и Крипторожденному не удастся остановить его.

С торжествующим ревом он воткнул идол Кхорна в пропитанную кровью землю.

Зловоние запекшейся крови наполнило ущелье, отравляя воздух. Взрывная волна гнева вырвалась из идола и сбила Иону с ног. Ближайшее к Лорду-Реликтору паладины бросились ему на помощь и в этот момент, в промежуток между пастырем Кхорна и его противниками, ворвалась орда кровавых налетчиков.

Иона выругавшись, поднялся на ноги.

– Сомкнуть ряды, – прорычал он и в гневе посмотрел на огромного жреца.

«Скоро мы с тобой встретимся» – пообещал он себе.

Битва продолжалась, и несмотря на то, что у Грозорожденных было явное преимущество, до победы было ещё далеко.

Алый дождь начался снова, заставляя Связанных кровью биться в припадках ярости. Вскоре, паладины снова оказались в тяжелом положении и зловещий рев демонов, находившихся в царстве резни, казался все ближе и ближе.

Тревожное проявление владений Кхорна и безумие, что оно вызывало в его последователях, было лишь началом для того, что последовало далее…

Все началось с грома. Однако глубокий, раскатистый гул прокатился не по небу, а по земле.

Поднялось, едва различимое в темноте, облако пыли… Затем, появилась армия, верхом выезжающая из-за черного, как ночь, горизонта. Лунный свет отражался от их брони.

– Кавалерия? – прорычал Теодор во время короткой передышки. Вокруг него яростно рубили друг друга две армии.

– Это не смертные, – прохрипел Иона. – Это не лошади, и их всадники не рыцари. По крайней мере, они не из плоти и крови. Я… – начал было он, но тот тут же вздрогнул. Сначала, он подумал, что это идол, так повлиял на него и пытался обратить его разум в безрассудную пучину ненависти. Но когда холод, прокатился по нему, пробирая до мозга костей, он понял, что это было что-то другое.

Что-то старое, из его прошлого. Из прошлого, когда он был кем-то другим. Медная башня исчезла, став бесплотной, словно дым. Лица его товарищей Грозорожденных застыли в темном льду.

– Нет, не сейчас. Только не это! – воскликнул Иона.

Пока его разум уносился все дальше из телесной оболочки, он все ещё слышал приближающийся топот коней кровопускателей, но скоро и он исчез в гробовой тишине. Иона открыл глаза, не помня, чтобы закрывал их, и обнаружил, что стоит в длинном зале из холодного серого камня. Струйки праха, бесконечным скорбным дождем сочились с потолка.

Коварная и всепроникающая тьма ослепила Иону, скрыв от него большую часть зала. Он представил себе мавзолей, протяжный скрип гниющего дерева, кости и землю, холодную, словно зимний мороз. Крипторожденный знал это место, он бывал здесь ранее, в другой жизни.

Глубокие курганы – одно из множества подземелий Шаиша, царства Смерти.

– Почему я здесь? – спросил он у мрака и его собственный голос, словно усмешка, эхом отозвался от стен. – Отвечай мне!

– Причитается десятина. Десятина будет выплачена. – прозвучали из темноты те самые, преследующие и нестареющие, слова. – Душа за душу.

Что-то едва различимое, но разумное и зловещее изучало Иону из мрака. Все, что он мог различить – неясный силуэт и две пронзительных сферы зеленого цвета. Что удивительно, но они совсем не разгоняли свет. Казалось, наоборот, они его поглощали.

– Однажды, ты уже бросил мне вызов, Эонид вен Денст. – произнес голос. Это был голос самой холодной зимы, голос, полный древней мудрости, за гранью человеческого понимания. Это была энтропия и медленное возвращение к порядку. Это было воплощение самой смерти.

– Прошло уже слишком много времени с тех пор, как я был известен как Эонид вен Денст, – ответил Иона со стальными нотками в голосе.

Из темноты донесся, похожий на шепот тысяч трупов, сухой скрежет. Смех, понял Иона. Над ним издевались.

– Причитается десятина. Десятина будет выплачена, – повторил голос. Тень его владельца оставалась недвижна. – Душа за душу.

Внезапно возникло жуткое свечение, которое начало принимать знакомые очертания и и, наконец, открыло его взору фигуру женщины. Тень шевельнулась и поддалась вперед на своем троне, когда Иона удивленно вскрикнул и потянулся к своей жене. Но прежде, чем он смог к ней прикоснуться, его загмаритовые перчатки начали ржаветь и распадаться – благодать, которой его одарил Зигмар, исчезла в мгновение ока.

Потребовалось всего пару секунд, чтобы превратить Иону Крипторожденного, Лорда-Реликтора и Грозорожденного вечного, в Эонида вен Денста, Аметистового принца.

Видение жены вен Денста корчилось в агонии, открывая рот в беззвучном крике, который он мог слышать только в своих воспоминаниях.

– Пожалуйста! – взмолился вен Денст, заливая слезами бледное лицо. Теперь он мог прикоснуться к ней. Но как только Эонид мягко опустил руку на ее плечо, она начала увядать и разлагаться. – Пожалуйста… – когда-то сильный и грозный голос превратился в жалкие всхлипы. – Пожалуйста…

Вен Денст опустился на колени и в его руках осталась лишь кучка пепла. Он поднял голову и посмотрел на своего мучителя – только темнота ответила на его взгляд, и в ней не было ни намека на жалость или сострадание.

– Ты обещал мне, что сохранишь ее. Что мы воссоединимся в смерти. – прокричал он.

– С вечной жизнью приходит вечная боль.Тебе не следовало бросать мне вызов. Я помню все. Я помню Дни Расколотой Кости.

Вен Денст позволил праху развеяться и встал перед своим мучителем. Он почувствовал, как к нему возвращаются прежние силы. Кулак, облаченный в перчатку, а не рука Аметистового принца, сжимала реликтовый молот. Он снова стал Ионой Крипторожденным.

Перед лицом Ионы возникли образы, он увидел, окруженного Хаосом, Ванда, стоящего на коленях, и темного воина, нависшего над ним с топором – эта картина поразила его. Это было то самое пророчество, о котором ему говорил Ванд.

«Причитается десятина. Десятина будет выплачена»

«Душа за душу»

– Отпусти меня, – пробормотал Крипторожденный, но ответа не последовало.

– Отпусти меня! – взревел он и с грохотом опустил посох-реликварий на землю. Нестерпимая вспышка света ослепила его. Когда к его глазам вернулось зрение, он услышал голоса и почувствовал запах крови, раскаленного металла и серы.

Отряд паладинов, отбивающихся от орды врагов, окружил Иону. Непоколебимый оплот зигмарита, противостоявший океану ярости. Их вел Теодор.

– Лорд-Реликтор… – его маска не могла скрыть тревогу в голосе. Иона поднял руку, показывая, что с ним все в порядке.

– А где же демоны? – спросил он, все еще приходя в себя и поднимаясь на ноги.

Теодору не пришлось отвечать, так как на них обрушилась рокочущая волна кровопускателей.

Словно удар копья, демоническая кавалерия ворвалась прямо в самое сердце рядов Молоторуких. Иона мог только наблюдать, как их боевые порядки разрушались сразу в нескольких местах.

Звери, на которых восседали демоны, были поистине чудовищны. Они топтали воинов железными копытами, протыкали рогами и разрывали на части своими мощными челюстями. Разряды молний прорезали темноту.

– Держать строй! – взревел Иона, чувствуя, как растет счет убитых. – Перестроится, сплотиться!

Воздаятель махнул рукой и сплюнул. Группа его соратников бросились на зверя и с большим трудом, разнесли его на куски своими молотами.

Демонические звери оказались не только невероятно сильны, но и практически неуязвимы для большинства атак. Только самые сильные и решительные удары могли навредить им.

Если ранее Грозорожденные вечные были в шаге от победы, то теперь они отступали и их теснили со всех сторон.

Обвинители нападали на демонов с тыла, но по мере того, как их численность убывала, их атаки наносили все меньше урона. Все герольды, которые подбирались слишком близко к кровопускателям, были убиты, и Иона приказал им отступить, чтобы они не отдавали свои жизни понапрасну.

«Молот» паладинов превратился в круг, в котором каждый из воинов был обращен лицом к бесчисленным врагам. Это была цель, для которой Зигмар создал их, но Иона знал, что боевая мощь его армии ограничена. Он начинал понимать всю мудрость атаки на Врата Гнева и изоляции сил Хаоса от их демонических хозяев.

– Вместе, – снова прорычал он. – Как один, братья. Как один!

Теодор взревел в унисон со своим Лордом-Реликтором, выкрикивая имена павших, швыряя их во врага, словно проклятия. Он стащил с коня краснокожего демона, забив того до смерти, а после разорвал на части и зверя, на котором он ехал.

Другие были не столь успешны.

Иона видел, как полдюжины демонов сбили с ног группу Воздаятелей. Некоторых из них они разрубили на куски, выкованными в аду клинками, другие погибли под копытами их демонических скакунов. Никто не выжил и их построение сжалось ещё сильнее.

Иона мысленно застонал. Они проигрывали. Их наступление захлебнулось. Он потерял из вида Клеймителя Черепов, но все еще ощущал присутствие Кровавого пастыря. Алый дождь запятнал его доспехи, лишив их блеска. Гром снова прокатился по небу, но, на этот раз, это был не голос Повелителя Бурь, а зов Бога Крови. Он начал давить на него, медленно разрушая волю.

Группа Грозорожденных, среди которых был и Теодор, возвращалась в тылы. Их преследовал огромный демонический скакун с наездником. Голова зверя дергалась из стороны в сторону, отрывая конечности. Иона встал на пути твари и та поднялась на задние лапы. Зверь всем весом рухнул на Крипторожденного и сила удара чуть было не сбила того с ног. Пошатнувшись, он едва успел парировать удар меча всадника, рукояткой своего реликтового молота. Иона почувствовал, как его плечо болезненно дернулось и поморщился под череполиким шлемом. Призвав бурю, он послал в зверя дугу молнии. Устрашающие разряды потрескивающей Небесной Магии пробежали по металлической шкуре твари, но только разъярили ее еще больше.

Всадник снова замахнулся и Иона отбил его удар своим молотом. Сделав выпад, он ударил зверя по передней ноге и с облегчением увидел, как треснула броня и из появившейся раны потек омерзительный ихор.

Топая и фыркая, взбешенный зверь попытался задавить его, но Лорда-Реликтора заслонил собой другой паладин и существо обрушило всю ярость на него. Иона быстро подбежал ближе и стал в мертвой зоне для глаз зверя. Рыча и сыпля проклятьями, всадник изрядно напрягался, чтобы остаться в седле.

Иона нанес еще один удар по ноге зверя. Демонический скакун взревел от боли, когда броня треснула и вязкая черная кровь хлынула на землю. Третий удар наконец сломал его ногу и зверь стремительно повалился на землю, сбросив своего всадника на землю, где Теодор разбил его голову своим молотом.

Одновременно с этим Иона вонзил рукоять своего посоха-реликвария в глаз зверя, проталкивая его как можно глубже. Он снова призвал бурю и стрела молнии пронзила кроваво-красное небо. Теперь, никакие доспехи не могли защитить демонического скакуна, и на него обрушился весь праведный гнев Зигмара.

– Мы проигрываем, Лорд-Реликтор, – задыхаясь, произнес Теодор.

Кровавые воины и налетчики напирали со всех сторон, яростно рубя Грозорожденных. Теперь, когда башня выпустила весь свой гарнизон, в рядах противника попадались хоргораты и даже еще более крупные твари.

– Не поддавайся отчаянию, Теодор, – ободряюще сказал ему Иона.

Но когда кровавый дождь вновь окрасил Грозорожденных в адский красный цвет, Иона осознал, что держаться им осталось недолго. Он чувствовал, что присутствие башни высасывает его силы по мере того, как все больше его соратников падало под натиском армий Кровавого Бога. Длинная тень протягивалась от нечестивой башни, накрывая кхорнитов, словно взор их кровавого господина, дарующий свою яростную милость.

Иона посмотрел на башню, потом на врага и увидел шанс, на спасение.

– Хвала Зигмару… – благоговейно прошептал он, прежде чем обратиться к своим братьям. – Теодор, задержи их. Удерживайте их на расстоянии так долго, как только сможете.

Иона покинул боевой порядок. Воины сомкнули строй, как только он отступил за спины своих товарищей к центру медленно сжимающегося круга Грозорожденных. Достигнув его, он преклонил колени и остальные паладины окружили его, оставив ему свободный круг земли, на котором Иона мог спокойно помолиться.

Стоя на коленях и держа посох-реликварий обеими руками, Иона обращался к Владыке Бурь. Его голос был всего лишь слабым скрипом в суматохе, но он делал все возможное, чтобы его услышали. Он призывал Зигмара, закрыв свой разум и отгородившись от вездесущих диких проклятий, выводивших его из эмоционального равновесия. Крипторожденный крепче сжал свой посох и абстрагировался от звуков битвы вокруг себя.

– Лорд Зигмар, услышь меня… – взмолился он. – Даруй нам свою молнию и позволь мне быть ее сосудом.

Низкий рокот разнесся по небу, и это был не глухой рев демонов, а праведный, гневный глас Короля Богов. Буря начиналась медленно. Далекая одинокая вспышка разрезала кроваво-красные облака, усиливающийся ветер начал очищать воздух.

Иона взмолился еще усерднее, сжав кулаки так сильно, что заныли костяшки на пальцах.

– Зигмар… – прохрипел он и почувствовал за своим плечом чье-то присутствие, присутствие того, кто давал ему сил. – Зигмар!

Небеса разразились ревущим потоком сверкающих молний, таких чистых и ярких, что ни один слуга Хаоса не мог вынести их вида. Демоны завопили в агонии, в то время как смертные прикрывали свои глаза руками. Молнии ударили в землю у подножия башни и почва сразу почернела. Даже ниспосланная самим Богом молния не смогла сразу разрушить монумент Кхорна, но Иона увидел, что он уязвим. Там, куда ударила молния, трещины начали прорезать землю, разрывая ее на части.

Из башни раздался зловещий треск. Медный оплот заскрипел, покачнулся под собственным весом и начал крениться к образовавшейся под ним пропасти. Ухватившись за эту возможность, Теодор и его Воздаятели, пробились сквозь толпу врагов и впечатали свои молоты в шатающиеся опоры башни.

Все еще ослепленные божественной молнией, войска Кхорна с запозданием поняли что происходит. Башня дрогнула и начала рушиться на их головы. Громкий лязг расколотого металла разнесся по полю боя и в небо поднялась огромная туча из грязи и обломков. Одним ударом Иона опрокинул чашу весов битвы в свою пользу. Раздавленные камнями проклятой башни искореженные и окровавленные тела смертных и демонов, были разбросаны по всему полю боя. По мере изгнания кровопускателей отвратительный запах серы пропитывал воздух, но во сто крат ужаснее были звуки, издаваемые умирающими Связанными кровью. Те же, кто выжил, с ужасом смотрели на руины их башни и на жреца бури, что призвал свою магию и разрушил их твердыню.

Под звеневшие в ушах радостные крики Грозорожденных, Иона взревел, призывая атаковать.

Ситуация в корне изменилась. Когда прохладные сумерки, предвещавшие рассвет, пронзили завесу кровавых облаков, досаждавших избранным Зигмара, кровавый дождь стих.

Молоторукие обрушили свое возмездие на оставшихся в живых Кхорнитов и разбили то, что осталось от башни, превратив своими молотами ее руины в пыль.

Оставшиеся в живых демоны сражались до тех пор, пока их предводитель не пал и не оставил их. После этого они бесследно растворились в крови мертвых. У многих из живых жажда жизни возобладала над желанием сражаться и умирать во славу Кхорна и они бежали.

Через несколько часов все было кончено и не осталось никого, кого еще требовалось победить. Однако за победу пришлось заплатить высокую цену – более половины людей Крипторожденного вернулись в лоно Зигмара.

Иона предположил, что Трекс Клеймитель Черепов еще жив, так как ему никак не удавалось найти следов, доказывающих обратное. Он рылся в развалинах и трупах, когда к нему подошел Теодор.

– Этой ночью, я стал свидетелем чуда, – благоговейно сказал Первый Воздаятель, смиренно преклонив колени перед своим Лордом-Реликтором. Когда Иона оглянулся, то увидел, что все воины собрались вокруг него. Даже Обвинители преклонили колени, склонив головы в почтительном поклоне.

– Мы победили, – сказал он, повышая голос, чтобы все Грозорожденные его услышали. – И тем самым, предотвратили великое зло. Но наша цель еще далека от выполнения, и я прошу вас о большем.

– Я говорю от имени всей армии – знайте, мы в вашем распоряжении, милорд, – воинственно воскликнул Теодор. – Если понадобится, мы войдем в царство Хаоса и вернемся обратно.

– Возможно это и случится, брат, – сказал Иона, дружески положив руку на плечо паладина. – Ибо мы не нападем на следующую башню. Вместо этого, мы идем на север. А теперь встань.

Он поднялся, сопровождаемый лязгом зигмаритовых доспехов.

– На север? – спросил Теодор, и по его тону Иона понял, что тот нахмурился.

– К Ванду и Вратам Гнева. Мы не можем оставить наших братьев, сражаться одних с Коргом Кхулом, – ответил ему Крипторожденный.

Обвинители, словно одно целое, отдали честь. Иона знал, что им было больно покидать Лорда-Целестанта.

«Такова воля Зигмара.» – подумал про себя он, но тут же услышал голос другого, грызущий его разум. Это был тот, перед кем он был в долгу, тот, кто твердо решил, что он отдаст свой долг - существо настолько древнее и могущественное, что ему было невозможно отказать.