Переводные картинки

1. в одну из колокольных весен

2. на свежесть мокрого песка

невыразимая тоска

чудовище выносит

3. оно чешуйчато и влажно

его движения протяжны

4. в нем изумрудные зрачки

как бы повторенные дважды

сквозь запотевшие очки

5. вокруг плескались птичьи стаи

кипел взволнованный галдеж

и юный воздух вырастая

6. был

7. на свист пронзительный похож

8. чудовище стояло молча

9. его

пронизывало торжество

от расширяющего чуда

10. огромный воздух был игольчат

и многострельчат многоствольчат

одним из тысячей чудес

11. раскачивался лес

12. чудовище пришло оттуда

из тех немыслимых глубин

где каждый должен быть

13. один

14. но в это утро

все прошлое осталось там, в иной…

15. как море за спиной

16. как эта глыба голубого перламутра…

17. воспитанное глубиной

в иную жизнь идя из тьмы периферии

(на всякий случай, если бы пришлось…)

чудовище разумно запаслось

умением тотальной мимикрии

18. к кому же присоединиться

какое братство предпочесть?

19. быть может влиться в стаю птицей?

с ромашками осесть?

20. имеет ли теперь значенье

с кем именно неодиноким быть…

21. а братства продолжали жить:

22. блистали облаков громады

столбом дрожала мошкара

цикад стозвонных мириады

качались славили

23. «пора!..

24. пожалуй, птицы —

как галдят!

и сколько их! и как свободны!

25. все вместе — но летят куда хотят

26. ну, с богом, что ли, гад подводный!..»

27. и решенью улыбнувшись

его душа

уже взмахнув сребристыми крюками

28. прочувствовала первый новый шаг

преображаться стало естество

29. как из-за камня

30. вдруг

31. возникло

32. существо

33. как бы квадратно-синих два

продуманных серьезных глаза

34. вкруг шейки в три или четыре раза

уложенные зерна янтаря

и на губах

35. какой-то песни легкие слова

36. остановилась

37. «Я — Вирве…

38. мне уже шесть лет

я там живу… вон там…

ну — здравствуй…»

39. густой и теплый свет лежал на всем

40. как будто спал еще

41. и вдруг сквозь полусон

там где был крупной вязки сарафанчик ярко-красный

надумал приоткрыть глаза

42. все смолкло словно было главным

вот это здесь

43. сверкнула бирюза

44. возникла бабочка

45. две рядом

46. то крылья сложат

то повернувшись плавно

разложат снова пестро-голубые…

47. «скажи… а все такие?..»

48. так просыпался день

окидывая взглядом

чудовище и девочку —

а те

49. стояли, улыбаясь, и смотрели

как рядышком

на близкой высоте

50. две бабочки летели

во всей своей разнеженной красе

51. и тут сорвался полукруглый ветер

пополз песок, задвигались кусты

52. она свои два синих подняла

53. «я что-то твой вопрос не поняла,

какие — все? как бабочки?»

54. «как ты.»

55. и лучик промелькнул в ответе:

56. «как я… ну, что ты,

ну, конечно все…»

57. по выцветшей белесой каменистой

дорожке

поднялись они на склон

58. и сразу потеплело

59. был воздух напоен

чем-то таким томительным душистым

стрекочущим дрожащим —

60. что тело

не чувствовало тяжести своей

и медленно летело

61. «идем, идем скорей!

62. как жаль, что

ты не пришел вчера —

вчера, ведь, был мой день рожденья

63. я выучила стихотворенье

сама себе в подарок

64. мне папа подарил альбом для марок

потом еще от мамы — одна игра…

мы кушали тартинки

(ну, это как печенье)

а бабушка прислала

переводные — ужасно странные! — картинки

65. еще я получила новые качели…

66. ты знаешь какое

я выучила стихотворенье…»

67. она остановилась

68. движение простое

руки

69. убрало прядку со щеки

70. и, теребя кармашек сарафана,

прочла

71. «день приходит рано-рано

чтобы длиться целый день

из граненого стакана

за ночь выросла сирень

по янтарному паркету

от двери и до окна

босиком как будто летом

мягко шлепает с рассвета

золотая тишина

ну и что ж что мы послушны

мир огромен и высок

в каждом кубике воздушном

должен плыть наш голосок

значит — к делу к солнцу к саду

прыгать бегать петь играть

нам еще построить надо

замок — только без ограды

нам еще успеть бы рядом

целый мир нарисовать

молоко из теплой кружки

разговор про то про сё

батюшки! уже в кукушке

отстучало семь часов

значит — вечер значит — близко

сказка на ночь… тишина

тихо-тихо низко-низко

ходит плавная луна

в черном небе тянут звезды

сна серебряную нить

день уходит поздно-поздно

чтоб почти не уходить…»

72. перевела дыханье

73. затем, немного наклонясь,

легонько всей ладошкой оперлась

(еще желтее стало стрекотанье)

на чешую

74. чтоб вытряхнуть сандальку

75. (все сжалось в нем

в дрожащую и сладкую волну)

76. босою ножкою потрогала одну

лежавшую отдельно гальку

77. и, может быть, навечно продлевая

доверчивую теплоту руки, спросила

78. «а зачем тебе очки?

ты плохо видишь?»

79. «да… пока — с трудом…»

80. взглянула на него

и как подарок

преподнесла:

81. «где дым — там дом… мой дом!»

82. вошли во двор

83. и сразу вдруг запахло

смолою йодом дымом

копченой рыбой разогретым камнем

84. здесь каждый запах был необходимым

чтоб вместе с домом с тенью

от облака

с самими облаками

85. мир был вполне и прочно сам собой.

86. дымок пригнулся над трубой.

87. кругом висели

весело болтаясь

рубашки простыни платки

88. от незаметного движения руки

задвигались скрипучие

качели покачиваясь на цепях.

89. в распахнутой прохладной глубине

большого дома

кукушка гукнула в часах.

90. и тут из-за угла

91. возник — весь сразу —

возник — весь сразу —

92. большой размашистый и крепкий

большой размашистый и крепкий

Хозяин.

93. оборвалась приветственная фраза;

94. короткий легкий стук —

трубка выпала из рук

95. он замер

и тут же восторженно и удивленно

закричал

96. «Ну и дела!

Она опять кого-то привела!..

97. Ты — что такое?

Воздушное? подземное? морское?

98. Откуда выполз, выплыл, аль упал?…

99. Ну, Вирве, расскажи мне, кто — сегодня…»

100. «Но, папочка, Русал, Ру-сал…»

101. «Русал… гм… может быть

ты еще скажешь,

что он тоже умеет говорить…

102. эй, Кнырр, к тебе — друзья!

да вылезай…»

103. в ответ

из дырки под стеною

послышалась возня

104. и выползло на свет

нечто топырчато-кудлато-шерстяное

105. чихнуло гавкнуло мяукнуло

лениво землю лапой поскребло

и замерло

106. «Тебе, брат, повезло.

107. Я тут хозяйствую, вот, видишь,

мусор жгу,

гостей не жду —

не при параде

108. а тут вам — нате! —

к нам гости,

да не кто-нибудь —

Русал!..

109. эй, Кнырр, ты что-то там сказал?

все спишь… нет, так нельзя…»

110. Кнырр поднял голову

и посмотрел Чудовищу в глаза

111. и впервые

112. за этот день возникла

тревога (откуда? что — она?)

113. печальные живые

как две звезды со дна

смотрели на него…

114. «Что, Кнырр, не скажешь ничего?

ну, чудеса… опять полез туда…

смотри-ка, а для нас он никогда

и уха не поднимет…

115. оказывается

он голубоглазый…»

116. Хозяин круто повернулся

117. «Ну, отвечай мне

быстро, сразу

ты — кто?»

118. «Я — гость из глубины

пришел быть человеком.

Я расскажу Вам все,

все, что хочу и знаю…»

119. Хозяин улыбнулся широко

120. «Я Вирве доверяю.

Веревочка сюда не приведет

плохого.

Так что — добро пожаловать в наш дом…»

121. и, нагнувшись

с трудом,

122. он поднял трубку,

остановил качели

123. «Пожалуй, смажу, чтобы не скрипели…»

124 «…………………………………………………

………………………………………………………

………………………………………………………»

125. Чудовище давно уже молчало

126. Но казалось

что мир его рассказа —

он целиком еще — аукающий! — здесь

127. не штуками подробностей

но — весь

128. не в образах, приемлемых для глаза,

но в чем-то сходном с

зарницами летучих снов…

129. молчали вещи из своих углов

за стенкой булькала вода

130. на столе торчала

пышная баба для заварки чая

и радостно смотрела никуда

131. широким жестом приглашая

кого?… любого, всех, да, все равно!…

132. но вняли

133. через окно

на маленькой сверкающей каталке

бесшумно

134. вкатили сумерки

135. с чуть сыроватым ароматом

фиалки

136. на диванчик в нише

вечер присел

подумал немного

вышел

137. и вкатил прохладу

138. тут все как бы очнулись

139. Хозяйка встала

свет зажгла —

140. (Кнырр под столом пробормотал

невнятную руладу

как будто всхлипнул

141. пришлец сидел ссутулясь

и за очками — глаз не разобрать)

142. «я уберу сейчас все со стола…

или потом?…»

143. они переглянулись

с Хозяином

144. «Верешка!.. марш в кровать!..

вы пока тут посидите

поговорите,

я дочку уложу и к вам спущусь…»

145. ушли

146. Хозяин тоже встал

и начал крупно взад-вперед ходить

ожесточенно выпуская дым

потом остановился

147. «я боюсь…»

пробормотал он

повернулся

148. «ты, значит, можешь быть любым?..

да… я боюсь, что…

как ты намерен жить?»

149. «как все со всеми это что — нельзя?

найду работу, дом,

появятся друзья…»

150. Хозяин медленно

как бы с трудом

проговорил

151. «имеются моменты…

152. такие, скажем, например, как

документы…

то, да сё…»

153. «но я же буду… как человек!

что — разве это мало,

еще не все?..»

154. и тихо, будто эхо, прозвучало

«еще не все…»

155. «Послушай странные слова —

не исповедь, не весть…

поверь, мне самому едва

понятно, что в них есть.

Я б никогда их никому

не смел произнести.

Но ты спешишь…

из тьмы во тьму,

так кажется… прости.

Ты, как ночные облака,

что ж, бог с тобой, лети…

А я начну издалека,

ты — слушай и… прости!

Читал ли ты Жан-Поль Грода,

творца «Ночных сивилл»? —

не вспоминай… он никогда

не жил и не творил.

Ты видел рабскую траву?

оскаленный бокал? —

я ни во сне, ни наяву

такого не видал.

Ты ползал зябнущей пчелой

по кронам витражей?

ты… да? не вижу!.. боже мой,

ведь, ты — не из людей!

Ты мог бы, мог бы, черт возьми!

Где твой предел, где — край…

И ты решаешься с людьми! —

нет, не перебивай!..

Есть подлый скаредный закон

подобия творцу —

он существует испокон,

и, значит, мне к лицу

жрать распорядок бытия,

постылый, может быть —

но он подогнан под меня,

я обречен в нем жить.

Увы, есть только то, что есть,

проклятье детерьма:

по ручке — хап, по месту — честь —

привольная тюрьма.

Но, может быть, страшнее нет

того, что я сейчас

скажу: есть миллионы лет,

впрессованные в нас,

как этот ровный рафинад —

заподлицо, под край —

вся эта жизнь, весь этот ад,

весь этот — слышишь? — рай…

Да-да, я именно сказал

словечко, что хотел.

Черт побери, дым ест глаза —

вишь, сколько напыхтел…

сейчас… сейчас… Жан-Поль Грода…

лови полет… мечту…

дай книгу мне — во эту — да!..

послушай… я — прочту:

Вот ключ к разгадке (для меня!)

вот сущность без прикрас

того — пусть краткого! — огня,

что вспыхивает в нас.

Я мог остаться ни при чем,

не видеть этот свет,

я мог бы быть не извлечен

из косной бездны лет

ни как зола, ни как звезда,

ни как чужак в ночи —

не быть ничем и никогда

вот ужас… нет! — молчи,

дослушай странные слова,

прими уж этот груз,

а дальше — думай голова

и выбирай картуз.

Я говорю, что есть на всем

подобия печать.

Создатель — мир. Но что есть он —

вот славно бы понять.

Тогда б мы проскочили тьму,

тиранящий вираж.

Как? а представь себе одну

фантазийку… мираж…

………………………………………………………

………………………………………………………

Представь себе громадный шар —

не залитый огнем,

но словно мреющий пожар

перемещают в нем.

Зеленоватое стекло,

мразящая броня —

живет, тая в себе тепло

угрюмого огня…

Как все в нем зыблется, дрожит!..

Но различает взгляд

как будто полки, стеллажи,

как бы гигантский склад.

Видна ячеистая мгла —

по сводчатым углам

как будто тени и тела,

какой-то мрачный хлам.

Огонь — а холоден, как лед…

Копилка бытия.

Там время — спит, пространство — ждет.

Там где-то ты и я…

Ну, как она тебе пока

фантазийка, мираж?

Сундук — владелец сундука!

Чудовищный пассаж.

Ничем не сокрушимый сон,

безвременья река,

какой-то смутный эмбрион,

заснувший на века…

Но скучно, скучно, боже мой,

как скучно быть вот так —

в себе самом, самим собой

и более — никак.

Навскидку пробегать с азов

до ижиц бытия

ни слез, ни гроз, ни слов, ни снов

в нем не благодаря.

Ничто не может исцелить

мертвящий все застой,

бесхозный фокусный цилиндр,

набитый, но… пустой —

ни свет, ни ласка, ни вино,

ни боли белизна —

проклятый мир, где все — равно

от купола до дна.

О! — в каждом равенстве есть зло,

как в смерти — решето…

Но нам с тобою повезло,

случилось кое-что…

Что это было? — произвол?

шептание крови?

внезапный точечный прокол

блуждающей любви?

подпольный ток, подмывший грунт?

изюминка? изъян?

мгновенный капиллярный бунт? —

теперь, поди, узнай…

Но совершилось!.. вдруг — живой —

в угрюмое стекло

втянуло зайчик световой

и — началось… пошло!..

О, этот удивленный вздох

и первый взгляд окрест,

веселых звезд переполох,

как при разборе мест.

О, этот праздничный раскат

всемирного ковра

и любованье наугад

всем, что спало вчера.

О, это расправленье мышц,

божественный нарзан,

развязка тьмы и — вдруг! — из тьмы ж

свет, бьющий по глазам.

Как все рванулось к ней, к любви —

лететь, цвести, ползти,

танцуя проходить свои

великие пути,

пленяться каждою игрой,

томиться, смаковать,

купаться в пене огневой,

петь, помнить, узнавать…

И — умирать…

Да-да!.. и умирать!..

Так развивается дитя,

так яблоня растет

из семечка, что сдул, шутя,

по ветру, на восход…

Ничто бесследно не уйдет

и жизнь — бесспорный шанс

на повторение, на взлет,

на то, что — воскрешат…

О да, я — движитель костей,

да, я мешок кишок,

пузырь дерьма, бурдюк страстей —

но я не одинок,

не потому, что не один —

гори оно огнем! —

а потому что мир един,

тот мир, где мы живем.

Ты хочешь большего — изволь:

покуда мир стоит,

есть смерть, страдание и боль,

но и они — мои.

И пусть в конце нас ждут гробы —

чту трепетный обряд:

любить подробности судьбы,

весь событийный ряд.

А ты, свободный, из глубин

вдруг вырванный наверх

в разреженность такой любви?

и быть — как человек?

Иди, попробуй, привяжись,

дай бог тебе найти

любовь и… все, что заполняет жизнь.

Я все сказал… Прости…»

156. …сквозь свет

и казался вживленным

в огромный цельнотвердый

но как бы дышащий

кристалл —

157. не враг движенью, нет —

в нем все качалось —

158. но было столько мощи голубой и гордой

что он, казалось, —

159. всего лишь пьедестал

160. на котором

угадывались иного света глыбы, гул, колонны…

161. через стекло

от пестрых теней кралось

чуть холодящее тепло

162. а сверху, сбоку

снова и снова пробивалось

гибкое тончайшее сверло

163. извилистый прокладывая

путь посверкивая алмазным опереньем,

что было —

164. птичьим пеньем

165. а все вместе —

утром, пробужденьем

166. на следующий день…

167. «ну, как, дружок,

удалось ли

тебе немного отдохнуть?

ты, уж, прости, что я тебя замучил…

168. но, ведь, опять же, если посмотреть —

неординарный случай,

169. да и говорил я

не столько для тебя,

сколь про свое,

170. ну, и занесло на вираже…»

171. «как странно… у меня как будто крылья…

что, ночью не было дождя? —

так все умыто… какое утро!..»

172. «заполдень уже»

173. «нет — нет, ну, что ты

я нисколько не устал,

ты не привык —

а я смотрюсь угрюмо…»

174. «а я, вот, брат, не спал;

все думал, думал,

как тебе помочь —

175. да нет, чего, там, врать!

не думал, а — решался.

По чести говоря, ты мне и задал ночь…

176. но, бог с ним, с этим всем… ты умывался?

Тогда — давай…

и поднимайся на второй этаж,

мы пообедаем

винца махнем по чарке…

177. ты смотришь на витраж?

да… его сделал Крылка…

а день и вправду жаркий —

178. ну — жду тебя.»

179. «как странно,

значит — не было дождя?..»

180. «Так слушай же… да… у меня есть брат —

а, может — был, теперь уже не чаю…

181. на десять лет меня моложе

182. недели две назад

он вдруг приехал в один из дней

183. в похожий…

184. нет, было чуть прохладней и

светлей…

185. в последние года я редко его видел но любил

люблю

186. но, бог ты мой, как все же мало знаю…

187. да ты налей… налей»

188. он говорил

и странная иная

росла Судьба

189. начавшаяся детством

таким огромным праздничным и полным

190. как если бы вдруг — солнечная взвесь

горячий летний полдень

и — на качелях — и — запрокинуть

191. голову…

192. весь мир принадлежал ребенку весь

193. все было по соседству

и облака и море и песок

194. деревья камни…

195. голосок

какой-то очень чистый и

высокий

196. все проникает,

197. мир — неисчислим —

его с лихвой хватает

на каждое движение души

198. а сколько их всех было!

199. цепочка беспрерывных самых важных дел:

200. он рисовал, читал,

чего-то мастерил,

лепил, пел,

спешил

201. к друзьям

202. в нем прямо-таки парила

какая-то то восторженная сила

203. ну, точно, про которых говорят, что

родственник огня —

204. особенно это было

заметно по глазам

до страшности — блестящим,

«как будто — нет, ты веришь? — ненастоящим…»

205. еще казалось — в нем

всегда дрожит какая-то предельно натянутая,

основа,

206. не струна, а — нить…

207. «не знаю,

сумею ли я объяснить…»

208. «теперь уж —

пойму… сумеешь —

я видел Вирве!»

209. «да, пожалуй, что-то есть,

но не совсем…

210. но вот три слова,

в которых все — о нем:

211. «он был свободным»

212. а вот еще три:

213. «он был равным» —

214. чему? — всему… и — всем;

215. (здесь три, тут — три,

как будто щелкнул счеты,

забавно…)

216. конечно, у меня есть фото,

но это — после…

217. ты чувствуешь хоть что-то?»

218. «Что именно?»

219. «Ну, какой он… был,

Валерий Крыыл,

«вольерка»… «крылка»?

220. да, конечно, я кружусь

все около, да возле,

221. как, вроде бы, боюсь…

222. а!.. алягер ком алягер!

223. …возьми, попробуй… самый ранний лук…

224. пожалуй, надобен пример,

я расскажу тебе про нашу

игру

225. «ку-кук»…»

226. «У нас есть кресло,

оно сейчас в той комнате, где Вирве.

227. Работы стариннейшей, прелестной,

резная спинка…»

228. «Мир — вам!

я — не помешаю?»

229. «А, Кнырр, ты тоже к нам,

располагайся, зверинка…

что, не хочешь чаю?

230. нет?… постой,

зачем же под диван,

когда удобней — на?

231. вот здесь… прекрасно… у окна…

232. что за пристрастие к темным углам!

ты, ведь, пришел к нам —

так и будь с нами,

233. а то ты, вроде, есть,

а, вроде — нету!..»

234. «Там слишком много свету,

мне удобней здесь…

причуды… бывает со стариками.»

235. «Со стариками? сколько ж тебе лет?

Ну, ладно. Нет — так нет,

236. сиди, где хочешь,

лезь под диван, коли не тесно —

237. да… так вот… у нас есть кресло,

мы называем его «лебединым»,

238. подлокотники

в виде лаковых лебединых шей,

точеные головки,

полуоткрыты клювы,

239. в общем, любо —

дорого смотреть,

240. и для детей

интересней не придумаешь предмета,

241. и, собственно, от этого установилась

традиция, примета —

242. среди родных, друзей —

как исполняется кому-то из детей

четыре года —

243. устраивать «судьбовый» день рожденья.

244. рассылают приглашенья

всем родственникам, друзьям,

«виновника» привозят к нам —

245. веселье, тарарам, дым коромыслом…

246. полно народа…

247. и в этом, знаешь ли, довольно много смысла —

чтобы не только на похоронах,

чтобы повылезали

из берлог,

чтоб — хоть когда — не в четырех своих стенах,

чтобы для танца — руки на плечи друг другу и —

в кружок —

и плавно, важно,

248. как в огромной зале,

как будто начиная жить…

249. «чтобы взаимные решеточки печалей

переплетались в витражи» —

250. как Крылка мне сказал однажды.

251. но я отвлекся — почему «судьбовый»?

252. мы ставим кресло

всегда на одно и то же место

253. в столовой

254. торжественно вводим ребенка

(все стоят в сторонке)

и смотрим,

255. что он придумает,

как назовет, распорядится,

как станет играть —

256. а после начинаем серьезно обсуждать,

пытаемся предугадать

характер, судьбу,

что может с ним случиться —

257. ну, чушь, конечно,

баловство, игра, дурилка…

258. и даже, как стал я понимать,

небезопасная,

как и любая наша,

и — есть изъян…

259. вот ты спросил вчера,

что значат прозвища «вольер» и «крылка» —

260. ответствую:

261. что я — не пьян,

а человек — воистину — копилка,

262. разбрыленное рыночное рыло

с отменной прорезью в затылке,

263. и никогда нам не узнать,

чего туда природа накидала,

накидывает, может накидать…

264. о чем, бишь, я?… о Крылке —

как можно знать, что может повлиять,

265. какие тени, отсветы

ничтожнейших чинов и званий…

266. а клички, прозвища, прозванья,

фамилии и имена —

267. тут целая механика

страданья,

пружины смыслов,

стержни упований,

268. крючки, зацепочки, оскомин семена…

269. живем-то, ведь, в Культуре,

в Языке! —

270. в отечески, любовно

попридушившем кулаке — восславим же — для

пользы вящей

неутомимый пресс давящий!..

271. я б этой дуре…

точно б, придушил

за такие штуки…

272. ну, что уставились?..

вон, аж из-под дивана вылез,

тоже… зайчик…

273. я говорю об этой суке,

иностранке —

274. «какой кароши мальтчик,

как тебья зовут?»

275. «Валера…»

276. «вольер?… но это — клетка!..

смотри, не попадай в ней, дьетка!»

277. а! чтоб ее разорвало!

она свела вольеру и крыло,

клетку и птицу —

278. и то, что наконец произошло,

теперь уже должно было случиться…»

279. «но я отвлекся

от „ку-кук“…»

280. вдруг

он сник

большой рукою совершил

бессмысленное круглое движенье

281. словно за пазуху укутывая звук

и — тот — затих…

282. и тут —

283. (уж кто из них троих

случайно всех их вовлек в свое воображенье —

сие есть тайна…)

284. — но тут возник

как бы физически водвинулся

(весь — вырастая замедляясь)

285. как надвигающийся к остановке поезд —

286. вкруг них,

сидящих в хрустальном мареве

по пояс —

287. оптик,

выпукло-вогнутый обман

288. какой-то цепенящий ракурс

289. и солнечная тишина

медленно поднимая

гигантское сверкающее забрало

290. в себя вобрала:

291. пейзажа за окном крупно-лиловый план

292. куб комнаты, квадрат окна,

поджарый, чуть ржавый мускулистый кактус,

остывший многогранник чая,

объемлющий его стакан,

293. часы с хронической кукушкою внутри,

294. собеседников некую двоякость —

295. как будто кто-то, надлежащий, прошептал: замри…

296. и — замер мир…

297. Чудовище, Хозяин, Кнырр —

у этой мощной панорамы на пороге

застыли как суровые итоги

298. (угадываются водяные знаки флейты,

архангельской трубы тугие инвективы)

299. как на гравюрах в астрологических трактатах

фигуроликое явление комет —

300. от них, от каждого из них троих,

уничтожаясь, сходя на нет

в трехкратной переспективе,

301. как шлейфы,

утекали, теряясь в трех закатах,

великие зернистые пути,

вобравшие в себя когда-то

302. их, только их, неповторимо собственные их

живые сонмы

303. пристанищ прозвищ плачей пуповин

привычек песен полночей приятельств

прощаний празднеств похорон подполий

поцелуев предков

304. и над всем —

недоуменно увенчивая круг —

воздушно-трехопорная виньетка

с словами

305.

306. «…так что придумал Крылка:

серьезен, молчалив, солиден

он это кресло огибает

307. и — прячется за спинкой;

видна коленка, верхушечка затылка,

кисти рук —

мы его видим,

он —

прекрасно понимает,

что мы его видим (со всех сторон!) —

308. стартует незабвенное „ку-кук“.

309. мы — словно в панике:

вопросы, восклицанья: „Слышь, друг,

где Крылка? ты не видел Крылку?“

310. (а из — за кресла снова:

311. „ку-кук…“)

312. „…он только что был здесь —

и — нет!“ —

313. в ответ

(подыгрывая, с радостной ухмылкой):

„Да сам ищу, куда он мог деваться,

не без колдовских тут штук…“

314. …а из-за кресла продолжает раздаваться:

„ку-кук…“

315. и внезапно — выпрыгивает:

„Вот он — я!“

316. глаза сверкают, раскраснелся,

ну, ясно вся семья

бросается к нему,

317. все „ох“, да „ах“,

„ура!“, „нашелся“, „вот он“,

„оказывается, он был тут!..“

318. „Не тут — я улетал на лебедях!“ —

и — такой довольный…

319. а я… тогда еще не понимая, почему…

но в эти несколько минут —

мне стало… щемяще… больно…

тоска и страх…

и жалость —

к себе! — и сердце сжалось,

и всякий раз сейчас, как — вспоминаю —

320. уничтожающее пониманье

того, тогда и —

всегда огромно, разом, грозно,

321. что только он, мой младший братик,

вот эта дышащая малость,

322. она — серьезна,

323. а наши впопыхи, невпровороты,

мельтешенья —

все это

324. такие маленькие копошенья…

325. мы упираемся… но вот они, последние,

медленно-тяжелые ворота,

и — каменно — как будто пустоглазый,

гигантский, равнодушный стражник…

326. …в неумолимом леденящем круге света —

мгновенный бледный бражник,

подслеповатое крыло,

два — три судорожных взмаха

и — опять — во мрак…

327. оно проходит

довольно скоро,

это наважденье,

эта тоска и чувство страха,

и понимаю, что все далеко не так,

328. но в тот момент я вижу

лишь эту светящуюся колбочку дыханья…

прозрачный, крутолобый,

весь — проницаемый,

едва

оформленный в мгновенном совершенстве

реснитчатый мигающий проклевыш —

на мощно взборожденных пашнях

под озирающейся кованою тьмой

пред рыкающим грозно мирозданьем —

329. как он играл!.. непобедимо,

не желая ведать ни о чем, кроме игры,

а то, что мимо,

330. теснясь, сшибаясь,

втягиваясь в чудовищные поры,

прокатывали целые миры —

331. что ж…

он был им вполне сродни и впору

и продолжал играть,

332. как будто был один на целом свете.

333. легко сказать:

„Будьте, как дети!..“

334. а если дети — не люди,

335. иномиряне,

что называется, благовест о чуде…

336. о, как мы жаждем чуда!

337. и вы — русалы, кнырры, младенцы,

приходите, нивесть откуда,

чтоб мы, перерожденцы,

338. отщепенцы

от некогда единого ствола

339. в сием, как бы доступном мире

на вашем баснословном пире

хотя бы крохами от вашего стола

довольствовались

340. и втуне —

вовлечены безвольно в вашем хороводе —

мечтаем все ж о небывалом счастье,

341. и наши страждущие чрева, пасти

судорога сводит,

завистливо глотаем слюни,

342. мы как бы заодно и вместе,

мы вас выхаживаем, льстим вам, вас растим

и беспрерывно — мстим,

и тут же беспрерывно салютуем

ненаступающему чаемому чуду,

343. и тут же вдребезги, как бойную посуду

(блюдя свой осторожненький баланс),

под тысячами молотилок

крушим нежнейшие субстанции копилок —

344. за невозможный шанс,

за неизбежность исчезанья… в ритме вальса…

345. обман — все, и провал — все:

полный, как говорится, со — кру — шанс!

весь этот опыт

весь этот подставной одноколейный околейный мир…»

346. «врешь, батюшка, ты — зарапортовался», —

вдруг кротко вставил Кнырр

(нивесть каким образом представ старушкой

театральной в гороховом платке

с вязанием в руке),

347. «ты — что, уже совсем, что ли, простак,

не знаешь, откуда появляются младенцы

и — как?»

348. «Однако, кажется, и правду перебрал…

что тут происходит… не пойму»

349. он встал

с каким-то грузным изумленьем

уперся в Кнырра с подозреньем:

350. «Сие есть что за лицедейство?

ты это — что?… ты это — почему?»

351. «Ты замечательно рассказывал… я тоже вспомнил детство,»

улыбнулся Кнырр, обратно превращаясь, —

«я в детстве так играл…»

352. «Ну, ты… потешный вид…

гляди!.. опять собака!..

353. ну, молодец! на — выпей, угощаю…

не хочешь?..

а который час?..

354. однако!..

355. пора нам байки завершать

и — приступать.

356. итак, короче —

мой брат всегда хотел уметь летать.

357. известно,

почти любой ребенок хочет

чего-нибудь в этом роде —

358. волшебной палочки, волшебного кольца,

ну — ничего, это в детской природе.

но то, что уместно

в ребенке — диковато

во взрослом человеке —

359. у моего несчастного брата

желаньям не было конца

360. о, господи!

кем только и чем только

не хотел он стать:

361. подводным жителем, царем, вороной, гномом,

толпою, вездесущим невидимкой,

гигантом, женщиной, светилом, богом, чертом,

вселенским странником —

362. да что перечислять!

363. короче — всем…

364. но больше всего

ему хотелось уметь летать…

365. нет-нет, он был вполне нормален,

красивый, здоровенный, статный парень,

366. а вот — не выходила эта блажь!

367. я каждый раз

втолковывал ему: „ведь ты нашей породы,

ты — наш,

368. что за причуды?

какой и от кого ты требуешь свободы?

369. ведь ты сгоришь

или сойдешь с ума!

сидит в тебе какая-то… чума!

370. нельзя,

ты понимаешь, что — нельзя

выпестовать в себе такие страсти —

371. ведь ты — прекрасный

художник, мастер…

372. ну есть же у тебя друзья?

есть девушка, которую ты любишь?

есть силы, здравый ум, —

родные, дом, работа,

373. скажи мне,

это — что-то?

374. чего б еще твоя душа желала?..“

375. а он… он, долго так, молчал

и бесконечно устало

сказал

376. „мне — мало…“

377. и вдруг вскочил, побагровел,

глаза сверкают:

378. „он мне надоел!

я не желаю

379. быть благодарным принудительному раю,

где самому мне —

ничего нельзя.

380. что славит хор?… очетливей! не слышу!

прекрасный дар? великая стезя?

381. что новенького насчет высочайшего указа?

ну, этого, где есть еще такая замечательная фраза —

рожать, мол, в муках

зарабатывать в поту…

382. что-что?… опять не слышу…

383. а вот мой друг стал инвалидом, заработав грыжу —

384. ночами подшабашивал в порту,

чтоб поддержать ту жизнь,

ради которой

он заработал грыжу…

385. я — болен, так выписывай лекарства

(болезни сходны и лекарства — сходны

для всех…

с примерно равным шансом на успех)

386. я голоден — так я обязан есть,

387. устал? — ищу, где можно

прилечь, присесть…

известное томление во членах —

пора жениться, трепетать в изменах —

388. все всё прекрасно понимают,

все соглашаются гуртом,

389. что

390. щелкни кобылу в нос —

она махнет хвостом,

цыплят по осени считают,

и т. д.,

но при всем при том

кричат:

391. „я — человек! венец творенья!

я не какая-то, там, вошка-блошка-мошка!“

392. а что моя свобода?

пропустят ток — и дрыгнет ножка!

393. о, подлая лягушечья порода!..

394. вот вся она тут — на кюветке — жизнь…»

395. примолк… и очень тихо добавил:

396. „а витражи…

397. цветные стеклышки, свинцовые оплетки… —

398. ну, что ж, еще один самообман:

как бы искусство, красота… а, в сущности, —

решетки.

399. вода в стакане

400. не замечает, что вокруг нее — стакан

и мыслит, что она — свободна,

401. многогранна…

402. идет самозабвенная игра

с забвением ловчащего себя

с успешным привлечением „болвана“

с эффектом подставного игрока,

который есть ты сам…

403. пора, пора, пора!

кончать толочь

тупую воду в ступе —

404. для меня, такого, как я есть,

живого, настоящего,

405. мир невозможного —

он — беспределен, недоступен

и —

равен смерти,

406. как ночь — для спящего…»

407. вот так,

такими в точности словами

он говорил…» —

408. Хозяин всхлипнул

и со слезами

продолжал:

409. «Все шло к развязке,

и под липой…» —

410. голос задрожал,

он вытер глаза

платком

и вдруг заторопился

каким-то говорком:

411. «недели две назад

он вдруг приехал…

412. …ну, мы, конечно, были очень рады.

особенно, Веревочка — она

любит его ужасно…

413. в тот вечер мы засиделись допоздна.

414. Веревочка стояла у окна,

прижавшись

к стеклу,

ладошки — шалашом,

415. Крылка сидел в углу,

слушал ее „горигориясно“,

нас — и на салфетке

вырисовывал какие-то виньетки

416. (он был такой —

всегда с карандашом,

все время рисовал свои узоры

на всем, что было под рукой…

417. вокруг — шумят, едят, пьют, гомон, споры,

разговоры,

а он — рисует свои узоры)

418. и вдруг Веревочка

взволнованно так закричала:

«Ой!.. смотрите — звездочка погасла!

как жалко…

всегда ужасная жалость,

когда звездочка гаснет так рано,

ведь правда, мама,

она могла светить всю ночь…»

419. „Но, может, тучка набежала…“

420. и тут мой Крылка

произнес, хотя и очень тихо

(и как бы безучастно)

но отчетливо и ясно:

„ничем нельзя помочь…

она — погасла…“

421. потом так улыбнулся странно

и, пристально рассматривая салфетку,

на которой уже был готов

с большим количеством листочков и цветов

его любимый «ветковый» орнамент,

неожиданно меня спросил:

422. „брат — а между нами —

ты помнишь иностранку?

ну, ту… которая про клетку…

как думаешь — она была права?“

423. и я не выдержал, я — раскричался,

что у него — дурная голова,

что ему пора лечиться,

424. что безнравственно так изводить

всех, кто его так любит,

что, в конце концов, мы — только люди,

и что пора не мерехлюндичать, а — жить,

что выносить все это уже нет сил…

425. он — рассмеялся,

и говорит:

426. „не надо сердиться,

я просто так спросил“

427. но тут же посерьезнел

(жена уже, конечно, дочку увела

укладывать):

428. «Я думаю, наверно, поздно,

и — невозможно, и — не нужно

пытаться предугадывать,

какая — цель,

и что там, на другом конце,

и то, что есть уже — из памяти не вырвать,

429. и все же

не надо, чтобы Вирве

была „веревочкой“…

430. хотя… веревочка — не цепь…

не знаю…“

431. «Да что с тобою, Крылка?»

432. „Не „крылка“, а „вольер“…“

433. „Но ты во власти химер!“

434. и дальше он сказал мне,

те, в сущности, последние слова,

которые до смерти не забуду,

435. он сказал мне,

он — с потухшими! — глазами:

436. „а мне все ваши игры, ритуалы, свободы воли,

веры —

вольеры…“»

437. Хозяин замолчал

438. невидяще смотря в раскрытое окно

стал машинально

выбивать пустую трубку

почему-то снаружи

439. о карниз

440. «…ну, мы разошлись нормально,

я засыпаю, просыпаюсь, еще — темно.

но, чувствую, разбужен.

чем? — показалось, что от скрипа…

441. как будто, точно, кто-то ходит, шарит…

442. спускаюсь вниз,

смотрю — мой Крылка одет…

443. „Ты — куда?“

444. „Пошел встречать рассвет —

наведаться, как там моя липа,

не разрушил ли кто гнезда,

обновить липарий…“

445. ну, я успокоился,

этот, знаете ли, червячок тревоги —

затих.

446. он, действительно, всегда

в каждый свой приезд

спешил в одно из своих

447. заветных мест…

448. их было несколько,

но главной была — бесспорно —

липа.

449. вон, Кнырр ее знает

и ты увидишь — завтра сходим вместе…

450. нет слов, грандиозное творенье,

какого-то реликтового типа,

ей, наверно, лет двести,

или триста,

451. мощнейшим образом укоренена

она —

на возвышеньи,

как бы на платформе, слегка наклонной,

452. сама немного наклонена

и всею исполинской кроной

висит уже прямо над водой

453. едва не касаясь ее отдельными ветвями.

454. Крылка мог там бывать целыми днями

там — располагался его форпост

там он пропадал с восхода и —

до звезд.

455. срисовывал цветы, листы, узоры веток

456. (как он говаривал —

«копил липарий»)

457. приятельствовал с воронами,

подкармливал их деток

458. сам соорудил себе

нечто

вроде огромного гнезда.

459. у него там была своя лодка,

своя свирелька, своя звезда —

да много чего было,

460. и липа эта легендарна…

но, бог с ней, ведь, всего — не рассказать.

461. ну — он ушел,

462. а я — лег спать…

я все проспал бездарно!

463. когда проснулся —

какой-то лучезарный,

пронзительный рассвет,

464. нечеловеческий, огромный, беспощадный

и соответствующий

мгновенному ужасу во мне

465. что — всё…

произошло…

466. а в голове стучит:

„крылокрылокрыло…“

467. я почему-то закричал жене:

„не смей со мной… рассвет…“

468. бежать не могу —

но как-то вдруг я уже там,

у липы…

469. гнезда — нет, свирельки — нет,

лодки — нет, Крылки — нет,

ничего — нет…»

470. «так что он — утонул?»

471. Хозяин тяжело на Чудовище взглянул:

472. «Ответ.

Я — повторяю:

473. Я сказал только, что Крылки — нет,

а где он, что — он,

в какой, там, юдоли, и — неба ли, земли —

безмолвствует, сиротствует, тоскует,

или — счастлив —

474. не знаю…

475. а лодку через пару дней нашли…

476. пустую…»

477. он залпом выпил свой остывший чай,

пробормотал:

478. «выпо… подождите… я сейчас…»

479. почти уже вышел

в прилестничный маленький коридор

но вдруг повернулся:

480. «чтоб уж закончить этот разговор…

я тогда, когда вернулся —

был, как заведенный…

не могу остановиться:

хожу, хожу, хожу…

481. и вдруг какой-то — стоп!

482. оказывается глаз поймал, что

к витражу —

вон в той ячейке… не в той,

в зеленой… —

483. прилажен краешком бумажный листок:

484. записка — не записка, объясненье?..

а, впрочем, бог с нею… нет!.. покажу —

485. я ее приклеил сзади к портрету…»

486. он исчез — и вернулся почти тотчас:

487. «Нету!..»

488. его руки

начали мелко-мелко дрожать…

489. «она была здесь — точно!

да кто ж ее мог взять?

вот — портрет…

490. выходит — записки тоже нет?

491. нет, но кому, я не могу понять,

понадобилось…

кому она мешала?..

492. «Не надо так переживать», —

Кнырр поднял лапу

в успокоительном жесте,

493. мгновенно став похожим

на льва парапетного — без шара —

494. включил и выключил зачем-то лампу, —

495. «найдется она…

в каком-нибудь другом месте», —

496. и вдруг сказал, как бы безразлично, но в упор:

497. «а, может, подытожим?

какой-то бесконечный разговор —

не сидеть же дотемна,

опять — всю ночь.

498. хотел помочь —

так — помогай, решайся

в конце концов…»

499. и Кнырр с какой-то снова грустью

обратил к Чудовищу лицо.

500. Хозяин, словно сжался,

потом медленно поднял

голову и, глядя на портрет,

сказал каким-то голосом другим:

501. «Ты будешь — им.

Ты — понял?

Ты будешь им.

502. Спасибо, Кнырр… да не включай ты свет!»

503. Он подался в сторону Чудовища:

504. «Ты, уж, пожалуйста, не мешкай,

делай побыстрей…»

505. и снова — будто сжался,

потом поспешно

со, что ли, виноватою усмешкой

сказал, вставая из-за стола:

506. «Да не смущайся ты, чудак…

тебя, ведь,

Веревочка привела,

507. а это — не просто так…»

508. подвинул стул к окну

и отвернулся,

509. тем обозначив отчетливую тишину,

воздушной паузы петлистое начало

510. (под лапой Кнырра снова щелкнул выключатель)

511. тишина…

512. (казалось, у окна

сидит себе один печально

513. давно и глубоко

задумавшийся созерцатель

514. то ли забывшийся,

то ли забытый,

515. окно раскрыто,

видно — далеко…

запах дыма — чуть сладковатый, острый,

земляной —

листья где-то жгут…)

516. прошло, наверно, несколько минут

517. за стеной

послышались босые быстрые шаги

518. (Кнырр отслоил еще один щелчок…)

519. возник мгновенный легкий сквознячок

(Хозяин начал медленно вставать со стула,

еще сильнее потянуло

из сада)

520. и все заполнил многослойный детский голос:

521. «Ой, Крылка!..

Ты приехал!.. Как я ужасно рада!

522. Я и не знала… папочка, ты знал?

ой, папочка, а где же мой Русал?

523. Крылка, ты его еще не видел?

524. да что с тобою, папа…

его кто-нибудь обидел?

он — ушел?..»

525. Кнырр поднял лапу:

526. «Ты уронила гребешок…

никто его не обижал,

он, чуть проснулся, —

ты еще спала —

даже не позавтракав, убежал.

527. какие-то страшно срочные дела,

передавал тебе — и всем! — привет,

а на вопрос, когда вернется,

сказал в ответ,

что

528. обязательно вернется,

но когда — сейчас не может знать…»

529. «Ну что же, будем ждать…

ой, Крылка, он был такой смешной —

530. ты будешь играть со мной?…»

531. «…ну, вот, папа с мамой

уехали,

а я забыла попросить бумагу…

532. на чем же нам переводить?

533. смотри, какую мы нашли недавно

большую чагу,

правда, красивая?

534. но как же все-таки нам быть?…», —

535. она задвинула тяжелый ящик

стола

и вопросительно посмотрела на дядю.

536. тот, почему-то на нее не глядя,

встал из своего угла,

где он сидел, скатил с ладони мячик,

подошел к буфету,

537. привстал на цыпочки,

потом ловко подпрыгнул

538. (Вирве захлопала в ладоши:

«прямо, как в цирке, эвиклибрист!..»)

539. «А ты говоришь — нету…

вот вам, прошу,

распрекрасный огромный лист!»

540. «Да нет нельзя, ведь это —

твой набросок.

541. мне папа не разрешает

трогать твои эскизы.»

542. «Но если… автор — здесь…

сейчас мы взглянем,

что тут есть…

543. ага! какая-то пометка:

«NB — широкие карнизы!..»

544. не разберу —

витраж? решетка? клетка?

545. когда ж и для чего я это рисовал?..»

546. эскиз собою представлял

изображение окна

547. высоким сводом замыкавшегося кверху —

548. поверхность

предполагаемого стекла была испещрена

мелким пристальным узором

напоминающим переплетенные подковки,

549. и в котором

определенно был монотонный восходящий ритм;

550. из-за изысканной, отчетливой штриховки

весь рисунок, казалось —

парил

551. среди тут же намеченных

контуров облаков…

552. но что-то и тянуло вниз —

553. быть может, это был карниз,

угрюмой, нарочито туповатой

фактуры,

554. а, может из-за толстоконтурных, каких-то телесных,

чуть чересчур тяжеловесных

головок цветков

555. поддерживающей все арматуры…

556. во всяком случае,

какой-то тоскливой волей

тянуло от этого окна,

557. но более

всего в нем поражала

его объемность, глубина —

558. казалось, что оно потом пробито

сквозь безнадежный сумрак монолита

в неимоверной толще каменной стены…

559. тождественно, но как-то безучастно

узор витражной решетки —

такой же четкий,

из тех же линий, но только —

синий

повторялся (видимою частью)

560. и с внешней стороны…

561. «какой-то он царапистый, корёжный…», —

поежилась Вирве, —

«ну, что?..»

562. «Я думаю, что можно…

и даже будет очень интересно —

мы сделаем его цветным:

563. вот видишь? в чашечках довольно много места,

мы сделаем, чтоб каждый цветок не был пустым,

как раз заполним серединки,

564. ну, где они,

твои ужасно странные картинки?»

565. Вирве широко раскрыла глаза:

«А ты откуда знаешь?»

566. «Что?»

567. «ну, что они —

ужасно странные?..»

568. «Мне папа твой сказал…

так, говоришь, их бабушка прислала?

однако, где она их раскопала —

569. да, тут есть на что взглянуть…»

570. во-первых, очень странным был комплект,

подбор, то есть, сама номенклатура —

он был незаурядно бессистемен,

так, скажем,

друг за другом шли:

пизанская башня; пышнотелая фигура

«заварочной» бабы; просто огнями опоясанная темень

с зигзагом молнии вдали;

собачий кот (или кошачая собака?)

с печальными — за лохмами — глазами,

чуть ли не со слезами;

лесенка-стремянка в полупрофиль; воздушный шар;

забавный зверь в очках, чешуйчатый и вроде панголина;

потом, прости господи, отчетливая и большая вша

в старательной обводке микроскопа;

перечеркнутый солдатик на фоне схемы окопа;

картина,

где из гротового мрака

выплывал лебедь по серебряной воде;

вороненок в гнезде;

гроза ли? буря ли? — короче — непогода;

не очень внятное дерево — липа? вяз? —

было повторено четырежды — в четырех временах года;

еще были рисунки отдельно глаз,

внимательно-попарных друг ко другу;

часовая кукушка из породы рьяных —

но всё как бы с испугу;

ложка, лежащая на двух стаканах;

кое — какая утварь;

еще одна картина изображала утро

и поражала правдоподобием росы на листиках растений —

571. во всех изображеньях

отсутствовали тени

и ощущались едва уловимые искаженья,

572. как бы изъян печати.

573. но так казалось лишь вначале.

574. Чем больше их ложилось на листе,

освобождаясь

от мутноватых глянцевитых пленок,

575. тем чаще — взрослый и ребенок

смотрели друг на друга,

улыбаясь,

576. в какой-то изумленной немоте —

577. и, наконец, когда последняя легла

(с изображеньем птичьего полета)

Вирве достала откуда-то из угла

578. реечки — две длинных, покороче —

другие две,

гвоздочки, молоточек

и — готова работа —

579. приладили к стене,

отошли —

Крылка прошептал:

580. «Да, Вирве, это — карнавал…»

581. витраж — пылал

могучим светоносным перебором,

в котором

цвет тянулся к цвету

582. и находил его…

583. цвета прозрачнели, росли,

и становились детским хором,

и звуки плыли к лету

над темными туманами земли…

584. «Смотри, — прошептала Вирве, —

краски мерцают:

то нарастают, то — тают…»

585. «И все же здесь, как будто,

чего-то не хватает» —

586. задумчиво ответил Крылка, —

587. «скажи, а ты мне все дала?»

588. Веревочка перешуршала ворох…

«Мне кажется, что все…

ой, нет! смотри! еще тут есть пчела!..»

589. «и надпись: «ДЕБОРА»…

ну, вот он, как говорится, последний штрих,

сиречь — акцент!»

590. и Крылка ловко

последнюю картинку приладил в центр.

591. …у пчелы была прелестная женская головка,

обращенное к зрителю лицо

с добрейшими глубокими глазами

и на правом крылышке — кольцо…

592. непостижимым образом она

смягчила мир

витража

своим чуть ржавым

мерцающим дрожаньем,

593. она все примирила…

594. и тут шаги раздались за стеной,

дверь распахнулась,

вошли Хозяин с женой,

Кнырр

595. и — замерли.

596. «Вот это — сила…», —

только и нашел Хозяин слов.

597. Кнырр, не сводя с рисунка взора,

сделал несколько медленных шагов,

прошептал «дебора…»

и упал,

598. как будто в обморок упал…

599. «Ну, что ж, счастливого тебе пути,

дай бог тебе удачи,

все может статься — так или иначе —

не знаю, сумеешь ли найти,

что ищешь…

а я еще раз говорю тебе: „Удачи!..“

она, порою, больше значит,

чем все другое,

и больше всего нужна

разочарованным и мудрым…»