Пермский Губернский 4. Виват

Глава 13

Эрарат учил меня, что абсолютно все разумные существа сильнее всего дорожат своей жизнью. И нет для них ценнее сокровища. Особенно, это очень видно, когда наступает критический момент. Когда гуминит начинает изо всех сил цепляться за жизнь. Использует абсолютно все ресурсы своего мозга, чтобы сделать ещё один глоток драгоценного газа. Чтобы провести на свете ещё одно мгновение.

Однако, со временем я понял, что у всего есть исключения, которые постепенно превращаются в правило, а затем эволюционируют в истину.

99% гуминитов ставят жизнь своего потомства — превыше своей. И я сам это неоднократно видел.

Поначалу, внутри меня просыпались самые отвратительные чувства. Скорее всего, это было сродни зависти. Мол, как такое возможно, что родитель просто тебя любит? Не использует тебя, как функцию… Не видит в тебе шестерню для своего огромного механизма.

А просто любит, потому что, ты — есть. Просто, потому что существуешь на этом свете.

Но с возрастом и эта рана зарубцевалась. Я Ультимат, а не человек. У меня всё иначе. Или…

— Мерлин умолял меня. Слёзно просил, чтобы я вернулся к нему под крыло. — произнёс Князев, и подбросив куриный наггетс в воздух, словно пёс перехватил его прямо в полёте: — Обещал любые деньги. Любые условия! Но я пошёл в отказ…

— Ради внука друга?

— Что? Не-е-ет. Прости меня, Фёдор. Но я — обычный человек, который всегда ищет хоть немного выгоды. Да и будем откровенными — он пришёл первым. Вот если бы ты навестил меня раньше, и мы бы с тобой договорились — другой разговор. А тут… Дело даже не в деньгах или друзьях. Просто, Мерлин надломился двадцать четыре года назад. Стал… другим. Конечно, не так жёстко, как Гаврюхинский, но тоже мало приятного. И та лаборатория в Доме Щукина — лишь в очередной раз показала, на что способен надломленный человек. Мерлин ищет спасения для дочери! Он изо всех сил старается излечить её страшный недуг. Говорят, он держит её в темнице. В специальной камере! Оно и понятно… Все «Пятьдесят пятые» страдали от обширных некрозов и гангрен. Стыдно признавать, но мы разработали полную лажу! В фильмах про зомби показывают, что там вечно бродячие трупы. Но на самом деле — это нереально. Мёртвое тело очень быстро разлагается. Любое повреждение мышц — хана. Любое повреждение или закупорка сосудов — тоже хана. Конечно, в теории они не должны были чувствовать боль. И в целом, должны были следовать только приказам создателя. Однако у всех «Пятьдесят пятых» в итоге сохранялось сознание. Это был реально оживший труп. Возможно, у них нет такого широкого спектра эмоций, как у нас… Но тем не менее — они те же люди. Только, постепенно гниющие.

— Хорошо. И, какой срок годности у «Пятьдесят пятого»?

— Если без вранья, то максимум — пять лет. Затем тело непоправимо разрушается и поддерживать его специальными сыворотками уже не выйдет. У всего есть ресурс! И тем более, у тела человека.

— А если его дочь всё ещё жива, то… каким образом?

— Я же тебе рассказывал в нашу первую встречу. Инъекция прототипа «Омни» восстанавливает клетки. Девчонка, как бы… даже растёт и стареет, практически, как человек. Но если эти инъекции прекратить — счёт пойдёт на дни. А может быть, и на часы.

— Погоди, а как же пять лет?

— Так, она уже давно свой срок прожила. Я ж говорю тебе — ресурс тела очень ограничен. Особенно, если мы говорим про «Пятьдесят пять». А пожар в Доме Щукина, судя по всему, уничтожил весь свежий запас инъекции. Так что, его дочь на грани смерти. Но судя по тому, что Мерлин не прибегнул к угрозам… у него есть запасной план.

— Слушай… А ты же можешь разработать этот «Омни»?

— Могу. Тем более, с твоими правами из «Ареса» можно раздобыть формулу. Дай мне четыре дня, несколько литров кофе, четыре пачки хороших сигарет, и я всё сделаю.

— А кровь?

— И кровь. — кивнул старик: — Только вот, зачем тебе сыворотка? Как я понял… Вы с Мерлином — не очень хорошие друзья?

— Он мутит воду. Мне это не нравится! Хочу посадить его на ошейник.

— Хо-хо-хо! Ничего себе! — расхохотался Георгий Викторович: — Весь в своего дедушку. Он тоже был тем ещё хитрецом. За что его обожал старший Артов, так это за смекалку и хитрость. Нет, Гаврюхинский был добряком! Очень светлый человек… Но умел, когда надо — включить хищника.

— Так, ты со мной? — поинтересовался я, глядя на старика.

— С тобой. На все сто процентов. — честно ответил Князев: — Мне больше не кому клясться в верности. Да и друзей у меня не осталось.

— А, как же Коновалов? — удивился я.

— Разве он ещё жив?

— Да. Были у него не так давно. Он передал мне блокиратор моего деда. Чудная штука, попрошу заметить! Влияет и на ньюмитов, и на магов.

— Помню-помню. — кивнул Князев: — Но если Дима ещё жив, то я хотел бы с ним увидеться! Не знаю, таит ли он на меня злобу… Но хотя бы извинюсь.

— Съездим. Кстати, когда тебя выписывают? — поинтересовался я.

— Думаю, что уже завтра. Только вот, насчёт ошейника… Мерлин — опасный человек. Уверен, что стоит рисковать?

— Я пока, ни в чём не уверен. Просто размышляю о планах на будущее. Чем дочь — не рычаг для давления?

— Рычаг-то — рычаг. Никто не спорит. Как бы Мерлин нас в итоге не обвёл вокруг пальца?

— Я обдумаю, как подстраховаться. Так… Тут всё? — уточнил я, указав на планшет.

— Абсолютно! Все фамилии. Все имена. И даже даты! Не удивляйся, если увидишь знакомых. — улыбнулся Георгий Викторович: — Под программу попало много пермяков.

— Что ж. Ладно. Ещё раз — спасибо!

Попрощавшись с Князевым, я вышел в коридор. Бычки-телохранители тут же вытянулись по струнке.

— Кстати, во сколько у вас пересменка? — спросил я.

— В семь часов вечера, Ваша Светлость. — отрапортовал один из рогатиков.

— Понял. А, где Семён?

— Вон он. — бычок указал на толпу молоденьких медсестёр, которые сидели на корточках вокруг неопознанного тарахатящего объекта.

Наглый мохнач завалился на спинку, и выставив пузико, принялся неистово мурчать, притворяясь обычным котом. Конечно же, девчонки не смогли пройти мимо и принялись наглаживать его.

Семён, как истинный кайфырь, аж закрыл глаза от удовольствия.

— Что вы тут устроили⁈ — в коридор выскочил главврач — тонюсенький мужичок в квадратных очках. Однако, несмотря на свою комплекцию, орать он умел. Одного голоса было достаточно, чтобы юные девы разлетелись в разные стороны, как напуганные голуби в парке.

Кот резко перевернулся и принял позу сфинкса.

— Дожили… — обречённо вздохнул главврач: — Кто запустил в больницу животное?

— Но-но! — возмутился кот: — Вообще-то — я бывший французский аристократ.

— Тьфу ты! А… Господин Осокин. Это ваше?

— Моё. — кивнул я.

— Тогда, ладно. — главврач хотел добавить, что-то ещё, но резко передумал и удалился восвояси.

— Ты, чего тут кайфуешь? — возмутился я.

— Просто лежал. Они сами подошли. Бычки не дадут соврать. Правда? — кот зыркнул на охранников.

— Да, Ваша Светлость! Он действительно просто лежал. — согласились бычки.

— Смотри мне… — я пригрозил ему пальцем: — Князев нам нужен живым. И если я оставляю тебя снаружи — ты должен бдеть.

— Так, бжу, милсдарь! Бжу так, что другие бздуны бы позавидовали!

— Тут даже спорить не буду… — усмехнулся я, и мы направились к выходу из больницы.

Субботний обед в квартире Красавиных всегда проходил ровно в два часа дня. Не позже и не раньше! Кто не успел — остается на голодном пайке, ибо поблажек Мама Люба, никому не давала.

Так же и сегодня, постукивая ложками, семейство, увы, без вечно работающего отца, сидело за столом.

— Как хорошо, что с этой новой работой в «Искре» у тебя хоть появились нормальные выходные! — с одобрением произнесла Мама Люба: — А-то раньше всё бегала-бегала-бегала… Тут забежит, быстро, что-нибудь съест. Там забежит, чай попьёт. Ужас, просто!

— Да… Что поделать? Риелтор, как волк — вечно на ногах. — ответила Гризли, дуя на ложку с супом.

— Кстати, а с зарплатой-то, что? Поменьше поди из-за нормального графика? Ещё и машину такую дорогущую выделили для работы… — поинтересовалась мать семейства.

— Нет. Даже немного побольше. — честно призналась Виктория.

— Ещё бы. — Лика хитро сверкнула глазами и злорадно усмехнулась.

Гризли всем своим видом показала, что, если младшая хоть, что-то ляпнет — ей очень сильно не поздоровится.

— Ещё бы? — нахмурилась Мама Люба и с непониманием взглянула на младшую дочь: — Это, в каком плане?

— Хе-хе-хе… Мам, а ты знаешь Викиного работодателя? — поинтересовалась Лика.

Внутри Гризли всё перевернулось, а затем начало леденеть от ужаса. Она вперила злобный взгляд в сестру и едва не погнула ложку большим пальцем.

— Осокина? Конечно, знаю! — кивнула Мама Люба: — Кто ж его не знает? Это ж — святой человек! Всё для людей делает. Кстати, слышала, что местный Губернатор на него глаз положил… Хочет в скором времени Осокину дать титул Губернского! За вклад в безопасность и справедливость города. А ещё он богатый и такой милашный! Почти, как ваш папа в молодости. Классный парень! А, что такое?

— Хе-хе-хе… Помнишь, наша красотка возвращалась под утро и рассказывала, что бросила богатого парнишку?

— Лика! — словно медведица, прорычала Виктория: — Хватит нести чушь!

— Погоди ты… — Мама Люба отмахнулась от старшей дочери: — Ну, помню я про парнишку. И, что с того?

— Оказалось — это был Осокин. — гордо заявила младшая дочь семейства и самодовольно улыбнулась.

— Викуси-и-и-ик… — мать семейства медленно повернула голову и мило улыбнулась: — Зайка моя, распрекрасная! Это правда?

— Ну… — Вика поняла, что если она сейчас же не соврёт, то начнётся потасовка: — Конечно же, не правда! Ну, где Осокин? А, где я?

— Врешь, мелочь пузатая… Вижу, что врёшь. Шельма ты рыжая… — Мама Люба медленно поднялась из-за стола, словно пьяный ВДВшник, которому отказали включить «Расплакалась синева»: — Ты, что удумала, а⁈ ХОЧЕШЬ В ДЕВКАХ ДО СТАРОСТИ ПРОХОДИТЬ⁈ Ну, всё…

— Боже! — едва не перевернув стол, Вика быстро вылетела в коридор.

— Пороть буду. — заключила Мама Люба, и схватив скалку, пустилась в погоню за старшей дочерью: — Я ж тебе всю жизнь говорила — предрассудками сыт не будешь!!! Любишь? Бери!!! И плевать на все условности!!! ИДИОТКА!!! УПУСТИТЬ ОСОКИНА?!?!?!

— Мам, она из него до сих пор лоскуты вьёт. Он всё ходит и ждёт. А она нос воротит! — Лика подлила масла в огонь.

— ВОРОТИТ НОС?!?!? — Мама Люба сейчас была, как боевой бомбардировщик — большая и несущая смерть всему и вся: — Старая ты лягушка… От молодого аристократа нос воротишь!!!

— Успокойся!!! — воскликнула Виктория: — У него контракт с Артовой! Он практически женат!!!

— Практически — НЕ СЧИТАЕТСЯ!!! — Мама Люба схватила старшую дочь за ворот рубашки и притянула к себе: — Значит так, горбуша ты моя, всё никак не занерестящаяся… Осокина — поймать, отлюбить, охмурить и себе забрать! ВОЗРАЖЕНИЯ — НЕ ПРИНИМАЮТСЯ!!! Ты совсем, что ли дура⁈ Тебе — двадцать восемь лет!!! ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ!!! У меня в твоём возрасте уже была пятилетняя ты и годовалая Анжелика!!!

— Мама, я не имею морального права рушить их брак!

— Мам, не слушай её. Осокин глаз с этой рыжей курвы не сводит! Воздыхает. Искренне и честно! Я всё видела. ВСЁ! И Артову он эту не любит. — поддакнула Лика.

— Слышь, Мать Тереза… Если всем уступать, то в итоге останешься у разбитого корыта. В этом мире нужно хватать все возможности, которые у тебя есть!

— Он молодой. И учится в Полимаге… Его там девчонки сцапают молодые…

— Ты что⁈ Сцапают девчонки молодые⁈

— Знаменитые гимназистки же…

— Ты — можешь весь этот Полимаг поднять и выкинуть к чёртовой матери! Я, конечно, всегда старалась научить тебя сильно силой не хвастать… Но раз уж пошла такая пьянка — используй всё! Ты — круче, красивее и лучше! А теперь — взяла себя в руки и поймала мне зятя! Осокин нужен нашей семье! У нас его искренне полюбят без аристократских интриг и прочей этой дворянской возни… Этим и дави его!

— А ещё — сиськами. — кивнула Лика.

— Правильно! И этим тоже! В общем, всё. — строго произнесла Мама Люба: — Чтобы Осокин был у нас в гостях завтра к обеду!!!

— Но…

— Никаких, но! Вика. Пора уже прекращать вести себя, как добродушный подросток. Если Осокин сам хочет — НАДО ВЗЯТЬ ЕГО!!!

— Это плохая идея… — обречённо вздохнула Гризли.

— Меня это не волнует! Осокин. Завтра. Обед! Сделаю курицу и фирменные тефтели!

— Господи… За, что мне всё это?

Виктория переживала жуткое давление и стресс. Опять началось про «дал бог лужайку, даст и зайку». Да ещё и часики всё тикают…

А Лика, эта мелкая рыжая сучка, торжествовала! Ну, ничего… Скоро Тигра совершенно случайно узнает, что эта мелочь очень хочет сходить с ним на свидание.

И мама тоже обязательно про это узнает.

Пока мы ехали в сторону «Ареса», я решил глянуть, сколько человек подверглись инъекции сывороткой «Ньюмит». И список, как оказалось — был довольно большой.

Во-первых, что сразу попалось в глаза — большая часть испытуемых была из военных и сотрудников «Ареса»!

Там стояла подпись, типа:

Красавин Владимир Викторович и Красавина Любовь Никаноровна.

Отдел генной инженерии.

Сектор С. Ярус 23.

Результат: положительный.

Во-вторых — сыворотка действовала далеко не на всех. У каждой шестой женщины случались различные проблемы, из-за которых о дальнейшей беременности и думать было нельзя. Выходит, это ещё и страшный риск… Либо получается, либо ты уже точно, никогда не сможешь стать родителем.

Жёстко, но таковы реалии высшей медицины на начальных этапах.

В-третьих, как оказалось — далеко не у всех «привитых» рождались дети со сверхспособностями. В процентном соотношении — 30 к 70. То есть, тридцать — суперы. И семьдесят — обычные дети.

Теперь понятно, почему от США, ничего не слышно. Сравнив качество и количество, они наверняка посчитали данную программу неактуальной и прикрыли её. Возможно, парочка добротных ньюмитов там и получилась. Но зная, как США относится к деньгам — сильно сомневаюсь, что из этого стали клепать, нечто серьёзное.

Возможно, запихнули в разведку, или, вообще, за бумажную работу посадили. Рисковать такими солдатами — ой, как не выгодно.

Мегард постоянно ныл, когда я использовал сильнейших Кварто для планетарного захвата. Уж очень он боялся, что кто-нибудь из гуминитов использует слишком мощную пушку и случайно поцарапает модифицированного офицера, на взращивание и тренировки, которого ушли столетия.

Сперва меня это дико раздражало. Мол, солдат — есть солдат! Его дело служить мне и делать всё, что я скажу. А потом Мегард посадил меня на тридцать шесть месяцев в инкубатор для Кварто и Голдио.

Побегал я с маленькими модернизированными кадетами. Пообъяснял, как правильно воевать, вместо эспадре-эраратов… И тоже стал ценить весь высший офицерский состав.

Любая боевая единица должна быть ответственна за свои индивидуальные задачи. А я же поначалу использовал мощных Кварто для устрашения. Был молод и неопытен… Увы, такое со всеми случается.

Но возвращаясь к списку, я заметил достаточное количество знакомых фамилий. Красавины — это родители Вики. Я был весьма удивлён, что они тоже работали на «Аресе».

Хотя, оно и не мудрено. Город маленький. Куда не плюнь — попадёшь в знакомого. Или знакомого у знакомого. И так, до бесконечности!

Есть теория шести рукопожатий. А в Перми же она сокращалась до трёх…

И, что ещё занятно — я заметил в списке Генерала Прилепина. Он был отцом той самой девочки-волшебницы, которую Семён гордо именовал Сейлор Мун. Она ещё продемонстрировала уникальное заклинание на призыв «Су-57» во время битвы с гаргантюа.

А это значило, что благодаря сыворотке мог родится волшебник. И это… очень странно.

Выходит, если разобраться, как именно она влияет на человеческий организм, то можно реально выводить не только модернизированных солдат, но и магов. Видимо, учёным из США пока не хватало знаний. Но я, благо, ничем не ограничен! В итоге, вообще, можно развиться до уровня того же Мегарда и клепать настоящих Ультиматов. А потом… заливать им в головы отвратительнейшее воспитание, чтобы они не жили, а существовали в роли марионеток. Фе! Как-то, не очень, если честно.

Соня из семьи Забойчиковых — так же оказалась «ньюмитом». Впрочем, я даже не удивлён. Её способностью, как мне показалось — была полная блокада любых псионических сил. Тот же определитель попросту не работал рядом с девчонкой.

Да и белая кожа была довольно редким явлением в наше время. Я имею в виду — не болезненно бледная. А ярко-белая! Прямо, как снег.

И следующим интересным моментом было то, что я… так и не нашёл родителей Галчонка. Исследовал всё! Увидел даже тех, кого, ну никак не ожидал увидеть. А её — просто нет.

Кто же наша таинственная улыбчивая блондинка? Надо будет в понедельник всё же найти время и поговорить с ней о видениях. А-то, что-то больно много навалилось в последние дни.

Прибыв на «Арес», я тут же увидел Иисака, выкатывающегося из своего укрытия.

— Добрейшего денечка, Фёдор! — поздоровался он: — Как у вас сегодня делишки?

— В целом — очень даже неплохо. — ответил я: — Хотел спросить — у нас тут, скорее всего, будет сотрудник на постоянной основе. Я бы хотел дать ему ограниченные права, но чтобы «Незабудка» постоянно не злилась на него. Что посоветуешь сделать?

— Дать ограниченные права младшего научного сотрудника. Ему будет позволено входить во внутренний сектор комплекса. А именно — палуба для погрузки, отсек с хранилищем пропитания, общий ярус и кабинет научного руководителя с частичным доступом к базе данных.

— Годится!

— Замечательно. В таком случае, вам нужно будет привести его сюда и через меня подключить к ДНК-замку.

— Понял. Думаю, в ближайшие дни всё сделаем.

— Вы сегодня задумчивый! Хотите анекдот?

— Хех… Когда я заднюю давал? — усмехнулся я.

— Как называется ситуация, когда ураган снёс дом престарелых? — желешка повернул ко мне свои жутковатые глаза, в ожидании реакции.

— Как?

— Бабки на ветер! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Да уж. Хорошо, что Ириска сегодня дежурила дома. Она бы этого точно не оценила.

Спустившись на общий ярус, мы с Семёном дали рогатикам задание, а сами отправились в отсек с «Незабудками». Сегодня нужно было подготовить место для новых дронов.

— Если я всё верно рассчитал, то усилителя сигнала хватит на весь комплекс. — пояснил кот, копошась в микросхемах огромной вычислительной системы: — Тут бы, конечно, тоже всё переделать… Давно устаревший хлам!

— Слушай. А нельзя сделать для этих старых роботов переходники и подключить их к новым компьютерам?

— Боюсь, что это нарушит местную экосистему. Да и старое железо, попросту, может не сконнектиться с новым. Поэтому, приходится использовать костыли. Я, конечно, такое очень не люблю. — вздохнул кот, и смачно чихнув, принялся вылизывать мохнатый бок: — Но, что поделать? По-другому эта штука работать не будет. А на создание аналогичной экосистемы для современных платформ уйдут месяцы… По крайней мере — для меня.

— Может быть, стоит задействовать Шмеля? Кажется, он игрался с нейросетями и искинами?

— О! — кот щёлкнул себя лапкой по голове: — А ведь это вариант! И, как я сразу не додумался? Ах да… Может быть, потому, что Шмель — ссыкло дырявое, которое боится даже встретиться с полуофициальным оружейным бароном? Нет уж! Я не хочу его вовлекать. Это та ещё нервотрёпка.

— Но спросить-то стоит?

— Спросить? Ну, думаю, да. Только вот, сразу хочу предупредить, что рассчитывать на него — толку нет. — ответил кот, продолжая ползать между роботами.

— А взять у него пару советов?

— Вот от этого явно будет толку больше. Так… Вижу, чего не хватает! Я пойду сгоняю до Центра управления. Гляну, насчёт совместимости. — сгусток мохнатой тьмы быстро спрыгнул на пол и засеменил в сторону лестницы.

— Время не возвращается. — вздохнул Леман из своего ангара.

— Что случилось, дружище? — поинтересовался я, подойдя к живому кристаллу.

— Я каждый день прокручиваю в голове сцену встречи с моим народом. Я думаю, как грамотно объяснить им, что случилось. И что случится.

— Если ты тонко намекаешь, что я не занимаюсь твоим вопросом — это не так. Занимаюсь, и ещё как!

— Нет. Я не об этом. Просто… я думаю, для чего Мегарду вся галактика? И главное, что он будет делать, когда захватит всё? Реально перекинется на следующие галактики? — задумчиво произнёс кремень: — А ещё я думаю об отмщении Глэйтрону Завоевателю.

— Я его не знаю. Но ты про него вечно упоминаешь, как про главную угрозу.

— Потому, что так оно и есть. — пояснил Леман: — Мегард — Всебог и создатель самой главной угрозы для всей галактики. А Глэйтрон — считай, что его правая рука. Символ безысходности и необратимости. Я изучал Завоевателя. Долго изучал… Мегард вложил в него очень много своего. Генетического и духовного. Глэйтрон, это считай, что второй Мегард, только молодой и… более совершенный! Ты же слышал про «убийцу богов»?

— Увы…

— Найтшаттер. Концентрат энергии в виде клинка! Такой был только у Мегарда и Глэйтрона Завоевателя. Знаю, что ты, ничего не понимаешь… Но я вынужден поделиться с тобой своими умозаключениями, поскольку так я могу упорядочить мысли.

— Нет-нет! Что ты? Делись на здоровье! — ответил я.

— Благодарю. Мне стало легче. Просто, я всё ждал вопрос — а, если у меня было время на изучение Глэйтрона, то почему я не подготовился для эвакуации своего народа?

Сперва я молчал и с любопытством разглядывал светящийся камень, но затем он настойчиво произнёс:

— Ну же! Спроси меня.

— А… Ты реально ждал от меня вопроса?

— Естественно.

— Хорошо. Почему ты не подготовился, если было время?

— Прекрасный вопрос! — обрадовался кремень: — Не знаю, как ты догадался, но именно его я и хотел услышать…

— Действительно, и как это я догадался? Чудеса, да и только. — усмехнулся я.

— Проблема в том, что мы со старейшинами искренне верили, что рано или поздно Мегард разглядит в Глэйтроне не свою правую руку, а опасного конкурента. Я верил в это! Верил, что Всебог поймёт… Ведь Глэйтрон Завоеватель практически не уступал ему по силе. При равной битве — Глэйтрон бы победил! Но проблема в том, что Завоеватель был конченым психом. Ещё хуже, чем Мегард! Однако, Всебог промедлил. И наш народ был уничтожен.

— Хм-м… Об этом я не подумал. — удивлённо произнёс я.

— Ты и не мог об этом думать. Ты же не знал. Но… спасибо, что подыгрываешь до конца. Такому старику, как я — очень приятно. — признался Леман.

Мегард видел во мне конкурента? Да, нет… Бред, какой-то. Не может такого быть! Или…

От мыслей меня отвлек мобильник, активно завибрировавший в кармане брюк.

— Да, слушаю! — ответил я.

— Господин Осокин! — из динамика послышался взволнованный голос Беллз: — Прошу! Приезжайте скорее! Девочки сошли с ума и сейчас друг друга поубивают!

— Ох… — обречённо выдохнул я: — Понял. Скоро буду.