Пермский Губернский

Глава 18

Люди обожают делить себя на «хищников» и «добычу».

О, как они разочаруются, когда узнают, что по своей сути они все — одинаковые. Просто, кому-то чуть больше везёт с воспитанием и ресурсами.

Так вот, те, кому повезло — мнят себя «акулами человеческого мира»! Этакими высшими хищниками. Хотя, это глупо… Я про то, чтобы называть себя акулой и гордиться. Вот касатки — совсем другой разговор! Реально продвинутые и крайне опасные твари.

А акулы… Ладно, ближе к сути.

Так вот, подобные «хищники» человеческого мира обожают демонстрировать своё превосходство, как будто большего у них ничего и нет.

Для таких людей постепенно теряется всё человеческое. А окружающие превращаются в функции и инструменты.

Кого-то мне это сильно напомнило… Такого безрукого сморщенного старого идиота на троне.

— Кажется, наша первая встреча была не самой лучшей. — с холодной улыбкой произнесла Ксения, жутким взглядом сверля моё тело: — Но наследнице дома Артовых не престало обращать внимание на такие пустяки, как бутоньерка и чрезмерная вредность оппонента. Все совершают ошибки.

— Правда? Что ж, очень за вас рад, милая леди. Так, зачем вы подошли? — поинтересовался я.

Белоснежная кошечка, которая сидела у Артовой на руках, всё это время пристально смотрела на Семёна. Тот не смог удержаться и спрятал голову мне в подмышку.

— Связи, Господин Неджентельмен — штука крайне полезная, но очень дорогая. — надменно заключила Артова: — Но я всегда благосклонна к новичкам в нашем городе. Тем более — производственники и корпораты должны держаться вместе. Меня зовут Ксения! Буду рада вновь с вами познакомиться. А это моя подруга и помощница — Беллатрис фон Валентайн.

— Рада знакомству. — поклонившись, произнесла белая кошечка и продолжила сверлить взглядом спрятавшегося кота.

— Фёдор Осокин. — ответил я: — А это — мой верный слуга, Семён. Семён? Ну, выйди поздороваться! Чего ты такой невежливый?

Кот с большой неохотой вытащил голову из моей подмышки и обратился к Ксении.

— Очень рад познакомиться с вами лично, Госпожа Артова!

— Взаимно. — с улыбкой ответила «эльфийка».

— Значит, вот, как ты поступаешь? — злобно произнесла Беллатрис и распушилась: — Столько лет прошло, а ты делаешь вид, что меня не существует… Скажите, Господин Осокин — эта мохнатая сволочь по прежнему такой же глупый и болтливый бабник? Или всё же хоть немного поумнел?

— Простите? — я с непониманием посмотрел на помощницу Ксении: — Семён — мой друг и преданный слуга, который неоднократно выручал меня из различных переделок. И, вообще, кто вы такая, чтобы разговаривать с моим подчинённым в подобных тонах?

— О… Видимо «Семён» не рассказал о своём прошлом, да? — усмехнулась белая кошечка: — И, как я понимаю, он вам тоже начёсывает про своё «сверхужасное» преступление… Которое он, якобы, совершил во имя, чего-то там великого. Опасный преступник всея Франции! Без смеха и не взглянешь.

— Простите, а что же он такого совершил? — уточнил я.

— Не буду портить интригу. Когда созреет, тогда и расскажет. Но насчёт нас… Дорогой «Семён», я всё же хочу услышать. Давай! Расскажи своему хозяину, почему я имею полное право так обращаться с его верным слугой.

— Нет. — фыркнул кот: — Я не буду это говорить!

— Никчёмный слабак… который даже хозяину не может сознаться. — разочарованно хмыкнула Беллатрис: — Господин Осокин, я бы на вашем месте серьёзно задумалась о ближнем круге. Ведь с врунами иметь дело очень опасно! Кто знает, что им взбредёт в голову в следующий раз?

— Я не врун! — возмутился Семён: — Хорошо… Я признаюсь. Беллатрис — моя… бывшая жена.

Чёрный кот и белая кошка. Бывшие супруги. Не то, чтобы я не догадывался… Но тем не менее — выглядело забавно.

— Ого! — Ксения тут же засмеялась: — Вот так номер… Белла! Я думала, ты более избирательна?

— Раньше он был другим. Но… это ещё не всё. Давай, «Семён», говори дальше!

— Я не… — кот тяжко вздохнул: — Я не буду продолжать.

— Позор. — надменно фыркнула Беллатрис: — Видимо, ты стал только хуже…

— Хорошо. — сгусток меховой тьмы смущённо опустил голову: — Беллатрис ещё и… моя первая хозяйка.

— Ха! Таки выродил! — расхохоталась белая кошка: — Вот! Теперь вы понимаете, насколько крепкая у нас с «Семёном» связь, Господин Осокин? Я подарила ему душу и сердце… Но он лишь высморкался в них. Я специально ждала, когда же его выпустят из тюрьмы… Ох, как мы потом веселились! Вы бы знали… Как жаль, что этот мохнатый ублюдок разбил мне сердце и сбежал в Россию… Но это, ладно. Это мы опустим! Самое главное я уже услышала.

— Леди… Я не знаю, что произошло в прошлом. Однако, если вы пришли издеваться над моим другом, то я вынужден вас разочаровать и послать, куда подальше. Или же, у вас есть другое предложение? — поинтересовался я.

— Я уже его озвучила. — ответила Ксения, продолжая разглядывать моё лицо: — Я предлагаю вам дружбу.

— Дружба, это прекрасно! Только вот, я не желаю общаться с теми, кто делает мне одолжение. Знаете ли, Ксения — я за искренность и настоящее общение.

— Вот, как? — рот «эльфийки» расплылся в злобной улыбке: — Сперва я подумала, что вы любите дерзить, поскольку пытаетесь скрыть за этим свою уязвимость. Но этот чёрный кусок меха явно успел рассказать вам обо мне… И несмотря на это, я не чувствую в вас страха. Мне любопытно, кто же вы такой, Фёдор Осокин?

— Миллионер, производственник, плейбой, филантроп.

— Ах… Юморите? — Ксения подошла ещё ближе: — Видите ли, в чём тут дело, молодой Граф… Мы с вами будем учиться три года в этом заведении. И я предлагаю дружбу, поскольку мне любопытно изучить вас. Думаю, мне не стоит говорить, что вам не следует отказываться от подобного предложения?

— Я не лабораторная мышь, чтобы меня изучать или препарировать. Посему — откажусь. — спокойно ответил я. Да уж… наглости этой «семейной розе» не занимать.

Госпожа Артова начала улыбаться ещё шире.

— Намекну, Господин Осокин… Что в случае отказа — вас ждёт очень непростая студенческая жизнь.

— Угрожаете мне?

— Предупреждаю. Даю последний шанс… Ну и всё в том же духе, Господин Осокин. — Ксения протянула ладонь, чтобы прикоснуться к моему лицу, но я тут же отстранился.

— Я не вещь, Госпожа Артова. Поэтому, предлагаю закончить этот бессмысленный разговор.

— Здесь я решаю, когда заканчивать. — сделав самое невинное лицо, ответила Ксения: — А ещё я всегда получаю то, что хочу.

— Это мои слова.

— Придумайте новые. — Госпожа Артова сделала ещё один шаг навстречу, едва не уперевшись в меня: — Скоро вы будете молить меня о том, чтобы я вновь предложила вам дружбу. Попомните мои слова!

— Сильно в этом сомневаюсь. — ну, что за наивная девочка? Она так самоуверенна, что совершенно не видит реальности. Что ж… значит мне выпадет «великая честь» её разочаровать.

— Ещё увидимся, молодой Граф. — облизнув губы, произнесла Ксения и вальяжно удалилась восвояси вместе со своей шерстяной язвительной подружкой.

— Я в этой истории только одного понять не могу. — я посмотрел на поникшего кота: — А, что такого страшного в том, что она твоя бывшая жена и первая хозяйка?

— Ох…

— Нет, ну ты глянь, а? — Светлана с восхищением наблюдала за беседой Артовой и Осокина: — Какое сексуальное напряжение! Не-е-ет… Эти двое точно трахнут друг друга. А, возможно, и не раз! О-о-о… Кажется, я смотрела хентай, который начинается точно так же…

— Свет… Может, ты не будешь так пристально за ними наблюдать? Неприлично, как бы. — вздохнула Виктория, чувствуя в груди непонятные покалывания от странных слов чудаковатой дочери Генерала.

— А, что? Все смотрят. И я смотрю. — Светлана показала на то, как большая часть студентов в округе затихла и теперь с любопытством наблюдала за крайне интимной беседой двух молодых производственников.

— Бесстыдники… — вздохнула Гризли и попыталась переключиться на задание.

Сейчас в зал впускали только студентов, их родственников и тех, кто купил «вип-билет». По сути, культисты должны скрываться среди «випов». Но, что-то пока ни одной подозрительной рожи.

Да, и вообще, настроение, почему-то резко покатилось вниз…

— Эх, ты! — Светлана приободряюще похлопала Викторию по плечу: — Зря отказалась… Хороший же парень. И, главное — такой настойчивый. Наверняка в постели тот ещё тигр!

— А тебе, откуда знать? — удивилась Гризли, чувствуя, как от воспоминаний по всему телу забегали мурашки.

Нет, чудачки очень часто бывали в центре эротического внимания, но… Светлана явно не выглядела, как «опытная мадама».

— Я читаю додзинси и романтическую эччи-мангу! Про секс и мужчин я знаю всё. — гордо заявила любимая дочь Генерала и показала большой палец.

Если честно, то Виктория вообще не поняла, о чём именно идёт речь. Но, видимо, это, какая-то специализированная литература.

— Без практики искусство любви не понять. — усмехнулась Гризли: — Вот встретишь парня… Влюбишься и поймёшь, что там, и как.

— О-о-о… — Светлана очарованно посмотрела на Викторию огромными глазами: — СЭНСЕЙ!!!

— Что? Ой, нет… прости! Сморозила, не подумав.

— А вот и нет! Сейчас же мне всё расскажешь. Давай… — любимая дочь Генерала, словно кошка, начала ластиться к Виктории: — С Графом, что-то было? Ну, было же, да?

— Ничего не было… — смущённо ответила Гризли.

— Врёшь! Значит, было. Но, почему ты его отвергла?

— Маленький ещё. Тем более, посмотри! Ваша главная «Стервелла» уже его заприметила. И это на день открытых дверей… Представляешь, что будет, когда начнётся учёба? Нет уж. Спасибо. Не надо мне такого счастья!

— Ревность… А ты у нас собственница?

— Вообще-то, во мне говорит здравый смысл.

— Ну… Зачастую, ревность вовсе не нежелание делить, с кем-то свою половинку. Скорее, она возникает из-за чувства неуверенности в себе. Что, кто-то может оказаться лучше и забрать того, кем ты дорожишь. Но все люди разные! А волков бояться — в лес не ходить. — заявила любимая дочь Генерала.

— Ох… Давай поговорим, о чём-нибудь другом?

— Нет уж! Когда есть любимый человек, то никого другого и не надо. К тому же — ты такая красивая! Так, к чему вся эта неуверенность? — удивилась Светлана.

— К тому, что… — Вика задумалась. А ведь, если так подумать — она всегда переживала, что партнёр найдёт себе, кого-то получше.

Из-за этого были скандалы… Сцены ревности. Гризли реально вела себя, как злобная и недоверчивая медведица, подозревая всех и вся.

Но то были обычные парни. А тут — молодой Граф. То есть — табу.

— Вот! Сама же себя одёргиваешь. — заключила любимая дочь Генерала.

— Я подумаю. — уклончиво ответила Виктория, чтобы поскорее закрыть ненавистную тему.

Нет. Лучше сейчас же забыть про то, что было… Это же, всего лишь досадная ошибка одной ночи. И, никакой ревности тут нет.

А не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но больше — никаких любовных приключений. Понравился парень — либо паспорт, либо до свидания… И, никак иначе!

Да и Фёдор её больше не волнует. По крайней мере, как объект для романтических отношений…

И естественно, никакой ревности тут нет.

— Ох… — расстроенно вздохнула шикарная блондинка, продающая хот-доги: — Артова уже застолбила Графа Осокина, да?

— Агась. — ответила жующая хот-дог зеленовласая малютка в форме третьего курса.

— Печально… А ведь у меня были на него планы.

— И у меня тоже. — кивнула зеленовласка.

«Сука!!!» — раздражённо подумала Вика: — «Чёртов день открытых дверей!!!»

Люди обожают знаменитостей.

— Господин Осокин? Приятно познакомиться…

Причём, раньше это обусловливалось тем, что известный человек стал таковым за счёт своего таланта.

— Ваша Светлость? Ой, а можно сфотографироваться?

Это могло быть искусство, типа музыки, картин, книг, стихотворений, невероятного артистизма и ещё кучи других талантов.

— Фёдор Александрович! А можно пару слов для студенческой газеты?

Могли быть уникальные способности в управлении или решении определённых задач.

— Господин Осокин? Я являюсь представителем компании «Орифлейм»…

А также учёные, которые стремились разгадать все тайны этого мира. Загадки всегда привлекали людей.

— Как насчёт сходить в «Манки Гриндер» у «Колизея» после церемонии? Я плачу…

Или же та большая редкость, когда человек был крайне харизматичен сам по себе, отчего имел просто огромное количество знакомых.

— Ваша Светлость! У меня дядя работает у вас!

В общем, раньше знаменитость была выдающимся талантом, в той или иной степени.

Что же касается нынешнего времени…

Сперва я искренне не понимал, почему интернет вечно выдаёт мне короткие видеоролики с кривляющимися людьми или же весёлыми жопотрясами под однотипную музычку.

И сегодня, глядя на то, как все вокруг узнают меня и пытаются познакомиться, я наконец-то осознал…

Вот он — бог этого мира! Тот, кто собирает миллионы последователей, которые отображаются в циферках подписчиков. Тот, кто забирает пожертвования, но уже не в виде фруктов и расчленённых козлов, а в виде денежных «донатов».

Бог, который погрузил практически всё человечество в иллюзорный мир информации, развлечений и общения!

И имя ему — «медиа».

Сегодня тебе не надо быть талантливым, чтобы стать знаменитостью. Достаточно случайно, где-то засветиться. Затронуть острую социальную проблему. Победить несправедливость. И, при этом — выйти сухим из воды.

Талант ли это? Нет, случайное стечение обстоятельств.

Таким образом я стал известным только благодаря одному единственному ролику, который быстро завирусился по всему интернету.

Так же у медиа есть главный помощник-инструмент. Имя ему — «мем».

Часть информации, которая подобна гену в ДНК, распространяется между людьми, укореняясь в истории.

Мемы, вообще — удивительная штука!

Некоторые из них вспыхивают, и практически сразу умирают. А, какие-то идут сквозь десятилетия.

Так вот, сейчас можно не играть виртуозно на скрипке. Не писать литературный шедевр. Не снимать невероятное кино, которое получит статус «легенды»!

Достаточно, просто… стать мемом. И люди о тебе узнают.

Вот такая горькая правда.

Одно радует — в плане гонок я всё же думал правильно! Люди запоминают шоу, а не талантливых и скучных руководителей крупных предприятий.

К примеру, я обеспечиваю работой почти пять тысяч человек. Это, как небольшой городок!

И все они кормят свои семьи и экономику Империи.

Но взять, к примеру, какого-нибудь блогера, который просто сидит и играет в компьютерные игры на камеру… У него свыше миллиона последователей. И если бы он по случайному стечению обстоятельств оказался Ультиматом, то без проблем смог бы надрать мне зад. Как бы это ни было прискорбно.

Нет, завод мне, конечно, необходим. И я в любом случае продолжу его поднимать.

Только вот, теперь, когда я узнал силу медиа, мне хотелось попробовать, что-то новое…

Правда, пришлось оставить эти мысли на потом, поскольку мой верный друг отхватил леща от бывшей жены.

Мы отошли в дальний угол и присели на скамейку. Семён сложился булочкой и расстроенно закрыл глаза.

— Ну, и что такого? — поинтересовался я.

— Что такого… — вздохнул кот: — Ты не знаешь Беллу, так, как я. Она… ужасна!

— Ну, ты сам говорил, что любишь долбанутых.

— О… Нет, друг. Она не долбанутая. Она — конченая! Это просто жесть, что она вытворяла со мной… Поэтому, я не хочу с ней пересекаться. И не хочу вспоминать прошлое.

— Хорошо. Не вспоминай! Я тебя даже не заставляю рассказывать мне про твоё ужасное преступление. Просто… хочу, чтобы ты продолжал быть моим фонарём в этом мире. Ты же всегда такой бодрый и на позитиве! Неужели, какая-то древняя сучка может сбить тебя с толку?

— Ты прав. — выдохнул Семён: — Она не имеет права лезть в мою семью! Просто… Женщины… Ты знаешь, друг… Из-за них такую дизмораль можно словить. Тебе пока сложно это понять. Тебя не бросали… Не разбивали сердце. Да и вообще, ты пока кроме Вики, никого больше и не видел. Но женщины бывают очень опасными. Особенно, когда ты их любишь. А я любил Беллу… очень сильно любил. До безумия! Понимаешь? Но то, что она сделала… Ох… В общем, отчасти — я сам виноват. Но она всё равно переборщила.

— Мне очень интересно узнать, что такого она тебе сделала… Но чует сердце, что мне это не понравится.

— Факт. — кивнул Семён и брякнулся на бок: — Знаешь, я живу уже очень долго. Но таких, как она — никогда не встречал… И, наверное, это к лучшему. Я желаю тебе встретить ту самую, с которой у тебя никогда не будет сомнений.

— Звучит, как тост! В общем, кот… Давай не раскисай! Серьёзно. Мне очень нужна твоя поддержка! И, в качестве утешения — можем сгонять в пятницу в любое заведение, какое захочешь.

— Правда, в любое? — тут же оживился кошак.

— Да. На твоё усмотрение. — я потрепал Семёна по лохматой голове: — И отпусти ты это дерьмо. Пускай остаётся в прошлом.

— Отпускаю. — гордо ответил кот и поднялся: — Всё… Я готов на новые свершения!

— Во-о-от! Узнаю своего друга. — улыбнулся я: — А теперь погнали, найдём, что-нибудь перекусить.

И действительно, пока мы гуляли по залу и смотрели выступления различных волшебников, попутно закусывая всякой вкусной дрянью, время пролетело практически незаметно.

Единственное, что смущало, так это холодный взгляд Ксении, которая, каким-то чудом, постоянно околачивалась, где-то рядом. Как будто ядовитая ящерица, укусившая свою жертву — выжидала, пока та отбросит копыта.

Вообще, хотелось поскорее всё закончить и возвращаться на завод, чтобы поиздеваться над шпионкой. Да, эта идея мне очень нравилась и грела душу. Люблю новые игрушки!

Однако, когда началась церемония отбора, выяснилось, что все студенты подали заявки ещё в мае…

А поскольку я очнулся только в конце июля, то соответственно и заявка моя была самой последней. И, почему они не вызывали по алфавиту, как все нормальные люди?

Пришлось целый час ждать, пока весь табун будущих первокурсников не потрогает светящуюся сферу.

— Судя по брошюре, которую нам выдали в лавке студенческого совета… — произнёс кот: — Для поступления в ликвидацию или техничку, необходимо набрать свыше девяти баллов.

— Девять — это много?

— Девять, это средне. Десять — чуть выше среднего. От одиннадцати до двадцати — в перспективе сильный маг. От двадцати и выше — там уже просто чудовище! Что-то типа архимага. — пояснил Семён: — Но если наш… Кхм-кхм… Информатор был прав и охота имеет место быть, то у тебя должно быть от одиннадцати до двадцати. Не меньше!

Если честно, то я рассчитывал минимум на двадцать. Понятное дело, что все эти циферки особой роли не сыграют… Но уж очень хотелось убедиться, что я сильнее обычных одарённых.

— Артова Ксения Станиславовна! — объявила проректор со сцены.

— О! — я заинтересовался.

Местная «Королева бала» поднялась на сцену, словно культовый актёр за «Оскаром». Разве что, не хватало оваций от звёздных коллег.

«Эльфийка» села в кресло, и положила руку на светящийся шар. Щелчок и…

— Двадцать пять! — гордо объявила проректор.

Да, ну? Честно говоря, было весьма удивительно.

— Мало того, что из богатой влиятельной семьи, так ещё и потенциально могущественный маг. — заметил кошак: — Такое «комбо» редко встретишь.

Это да. Особенно, если учитывать, что у 70% абитуриентов балл варьировался от 3 до 7.

Когда все детишки прошли отбор, я с облегчением выдохнул и направился к своим двадцати пяти баллам. Меньше и быть не может!

Поднявшись на сцену, я сел на стул. Конечно, не мой черепной трон, но тоже сойдёт.

— Выдыхаем. — произнёс старичок в сером костюме: — И руку на «Сферу». Не волнуемся! Не переживаем. О дурном не думаем, потому что центр управления силой — голова.

Интересное замечание. Нужно бы его запомнить.

Положив руку на «Сферу», я взглянул на циферблат и… Стрелка странно дёрнулась, а затем показала… ДЕСЯТКУ?!?!

— Десять! — объявила проректор: — Очень хорошо! Вас будут ждать на факультете «магической ликвидации».

— Благодарю… — разочарованно ответил я, и поймав на себе злорадный взгляд Ксении, вернулся к коту.

— Не переживай, бро! Десять — это не приговор. — заверил Семён.

— Прозвучало максимально обидно. — усмехнулся я.

— Да, почему? Выше среднего — тоже хороший результат. Главное, что теперь ты попадёшь в элиту Полимага! Это ли не круто?

— Круто, конечно. Но буду честен — ожидал большего. — вздохнул я: — Ладно! На работу мы уже не успеем, так что игры с новой игрушкой оставим на завтра. А пока…

— Ждрать⁈

— Ждрать!

— О, да-а-а-а!!!

— Ожидается очень хороший год! — Василиса Игнатьевна сняла скатерть с большого стола: — Столько десятников у нас уже давно не было…

— Так, с одиннадцатого года, вроде, как. — ответил Борис Юрьевич, скручивая провод от подсветки: — Тогда был очень хороший набор! Многие, кстати, ушли в КЛА. До сих пор мне открытки присылают.

— Как мило. — улыбнулась проректор, а затем начала принюхиваться: — Борис Юрьевич… Вы чувствуете? Ощущение, будто жжёной резиной пахнет…

— Разве? — профессор тоже начал принюхиваться: — Действительно… Но, что это? Подсветка? — он понюхал провода: — Нет. Точно не она.

— Ощущение… — Василиса Игнатьевна подошла к «Сфере»: — Что пахнет, отсюда.

— А, чему там нагреваться? В «Сферах» стабильные энерго-пульсары… Они не греются. — задумчиво ответил Борис Юрьевич, и поднявшись на сцену, так же подошёл к прибору: — Определённо! Запах отсюда… — аккуратно сняв кожух и сенсорный шар, профессор внимательно осмотрел энерго-пульсар и все приёмники: — Нет. Тут чисто… Разве, что…

— Что? — проректор внимательно посмотрела на профессора.

— Разве, что… — оглядевшись по сторонам, Борис Юрьевич сбегал до ближайшей палатки, где готовили мороженное, и взяв лопатку, вернулся на сцену: — Это мало вероятно, но возможно, что-то случилось монитором?

Отковыряв колпак, профессор аккуратно снял циферблат и с ужасом взглянул на трос привода, который, каким-то чудом обмотался вокруг ведущей полумуфты.

— Как такое возможно? — удивилась Василиса Игнатьевна: — Прибор… неисправен?

— Нет. — профессор отмотал почерневший трос привода, а затем пошёл дальше по схеме и с ужасом обнаружил три выжженных предохранителя: — О, боже… Кто был последним?

— Осокин! А, что там?

— Перегруз в три витка. — выдохнул Борис Юрьевич: — Если верить данным и это не сбой, в чём я сильно сомневаюсь… То показатели Осокина…

— Восемьдесят пять⁈ — проректор рухнула на стул и схватилась за голову: — Вы… верите в подобное, профессор?

— Я — нет. У Человека-Кометы было сорок. А он считается одним из самых сильных.

— Что будем делать? Сообщим в Ведомство?

— Сперва, изучим прибор. — вздохнул Борис Юрьевич: — А дальше — будем думать…