Глава 17
Прошло уже несколько часов после того, как Бел задвинул засов на двери конюшни. Раненый старатель то приходил в себя, то вновь впадал в забытье, бормоча что-то непонятное. На дворе стояла глубокая ночь, только вот беглецам было не до сна. Снаружи до них постоянно доносились непонятные шорохи, поскрипывания, скрежет, стоны-вздохи, от которых леденело сердце. Вокруг конюшни кто-то постоянно ходил кругами, шаги раздавались и на плоской крыше… Жутко. Только и оставалось надеяться на то, что непонятные гости не сумеют проникнуть внутрь этого небольшого здания.
Конечно, это глупо, но Олее отчего-то очень хотелось посмотреть на тех, кто ночной порой пугает живущих здесь людей, только вот выглядывать из дверей, пусть даже щелку, не было ни малейшего желания, да и страх постоянно леденил сердце. Понятно, чем для находящихся здесь людей может закончиться излишнее любопытство.
Время от времени подавали голос собаки, причем их лай был полон ярости, но потом они смолкали, лишь иногда до слуха людей доносился их испуганное повизгивание. Лошади тоже вели себя довольно беспокойно, но, по счастью, наружу не рвались, а как раз наоборот - едва ли не прижимались к стене, и по их шкуре пробегала заметная дрожь. Кажется, бедные животные считали, что им безопасней находится здесь, чем покидать пределы конюшни. Дела…
По счастью, пока ничего не происходило, и Олея стала надеяться на то, что все обойдется - не зря же какой-то сильный колдун в свое время поставил здесь защиту! Однако в глубине души женщина понимала, что тут все не так просто, да и на "авось" в этом случае полагаться не стоит. И потом, невозможно привыкнуть к тому мерзкому скрежету, что доносился снаружи. Не хотелось даже думать о том, что произойдет, если те непонятные существа сумеют проникнуть в конюшню.
Бел давно уже забрал у Олеи ту серебристую цепь, которую она когда-то сняла с тела охранника настоятеля монастыря Святых Дел. Вполне естественно, что Бел сейчас никак не хотел оставаться с пустыми руками - уж лучше пусть такая тонкая полоска, чем вообще ничего. Он даже попытался сделать несколько замахов. Ну, что сказать? Конечно, Бел умел владеть цепью, как любой воин, но той виртуозности, которую Олея видела у того охранника, у Бела и близко не было. К тому же конюшня была небольшая, стойла узкие, вокруг полно деревянных перегородок, и проход здесь был небольшой, так что в конюшне оставалось не так много свободного места для того, чтоб можно было без помех крутить цепь.
Время текло медленно, напряжение копилось, и становилось все более и более невыносимо сидеть, ничего не делая. Как говорят в Руславии: нет ничего хуже, чем ждать да догонять… Это у Бела выдержки хватало, а Олее надо было хоть как-то отвлечься - в таком напряженном состоянии, чтоб преодолеть свой страх, женщине требовалось найти себе хоть какое-то занятие. Взгляд женщины вновь упал на цепочку в руках Бела. Хм, а почему бы немного не потренироваться? Это лучше, чем ничего не делать.
Олея отложила в сторону хлыст, и забрала у Бела цепочку, которую тот отдал без возражений - понимал, что молодая женщина нервничает, а в такой ситуации, и верно, лучше хоть чем-то отвлечься.
Олея в который уже раз взвесила цепочку на руке. Да уж, сейчас было самое неподходящее время для тренировок, но лучше заняться знакомым делом, пусть даже к нее в руках не привычный хлыст, а тонкая цепь. Так, попробуем сделать замах, второй… Увы, точно так же, как перед этим у Бела, так и у нее цепочка ударилась о многочисленные перекладины, которых в конюшне хватало. Что ж, попробуем по-другому…
Конечно, это со стороны несведущему человеку кажется, что нет ничего сложного во владении цепью, тем более если учесть, как умело женщина пользовалась хлыстом или плеткой. Ну, крутить цепью над головой или сбивать ею на расстоянии предметы несложно - это может почти любой, но вот добиться того, чтоб цепь в твоих руках была таким же грозным оружием, как у того охранника (упокой Темные Небеса его душу!) - это много сложнее. Что ни говори, но мягкая кожа хлыста куда податливей и послушней, чем холодное железо, составленное из звеньев, да и по весу им не сравниться меж собой.
После нескольких неудачных попыток Олея поняла, что ей надо едва ли не полностью менять подход к этому оружию. Ее прежняя выучка тут не совсем подходила.. Очевидно, при работе с цепью задействованы несколько иные группы мышц. Не переставая пытаться подчинить себе цепь, женщина немного прикрыла глаза, вспоминая слова дядюшки Генара. Что бы он ей сейчас сказал? Наверное то же самое, что и раньше: сосредоточься, отвлекись от лишнего, представь, будто то, что ты держишь - это продолжение твоей руки, а своей рукой ты в состоянии делать все, что захочешь!.. Так, еще немного, надо слиться с этой цепью, понять ее суть, почувствовать, куда летит эта тонкая полоска, знать, что она будет делать дальше…
Трудно сказать, сколько прошло времени, но Олея внезапно поняла, что цепь подчиняется ей почти полностью, всего лишь немногим меньше, чем хлыст. Это было совершенно необычно, но цепь словно слышала мысли женщины, послушно совершая в воздухе немыслимые траектории. Надо же - металлические звенья, оказывается, могут быть столь же послушными, как и ремень хлыста… Еще несколько сложных движений - и они прошли безупречно и так легко, так, словно женщина давным-давно не выпускала из своих рук эту тонкую блестящую полоску.
- Ну, что скажешь? - Олея глянула на Бела.
Отчего-то молодой женщине очень хотелось получить похвалу от этого человека, пусть даже та похвала будет совсем небольшой, только вот Бел довольно спокойно протянул:
- Неплохо…
Как, и это все? Он что, не видит того, как легко она управляется с цепью? Неужели Белу так трудно сказать ей хоть что-то хорошее? Нет, этот человек просто не способен ни на какие чувства! Раз так, то она ему сейчас пояснит, что одного слова "неплохо" тут маловато.
- Протяни ко мне руку ладонью вверх.
- Зачем?
- Увидишь.
Чуть улыбнувшись, Бел исполнил просьбу. Кажется, пока что забавляют попытки молодой женщины управиться с цепью. Вот даже как? Ладно, сейчас то, что Олея умеет делать с хлыстом - это же самое она повторит с цепью, и все для того, чтоб стереть с лица Бела эту непонятную улыбку.
Олея уже давно приметила на противоположной стене конюшни большой гвоздь, на котором висели две старые подковы. Длинный посыл в ту сторону - и конец цепочки обхватил одну из подков, сдернул ее с гвоздя, пролетел по правильной траектории прямо до руки Бела, едва ли не аккуратно положив подкову на раскрытую ладонь мужчины, притом не задев его даже одним звеном.
- А вторую можешь? - поинтересовался Бел. Ну надо же, такое впечатление, что он ничуть не удивлен! Просто зло берет от его вечной невозмутимости!
- Могу!.. - и вторая подкова легла на ладонь мужчины, но в этот момент в лице Бела что-то враз поменялось. Глядя куда-то в сторону от молодой женщины, он внезапно швырнул туда вначале одну подкову, а затем другую.
Острое чувство опасности заставило женщину оглянуться. Дело в том, что она стояла спиной к двери, и не заметила того, что увидел Бел - от двери к ним кинулось несколько небольших существ. Ростом не больше кошки, тонкие, словно изломанные, с горящими ярко-красными глазами, эти существа скачками приближались к людям, и было понятно, что ничего хорошего от незваных гостей ждать не стоит. А еще от этих невесть откуда взявшихся созданий просто-таки несло чем-то мерзким, словно тухлятиной…
Испуганно закричали лошади - они в страхе косили глазами на непонятных тварей, но, по счастью, бежать из конюшни по прежнему не хотели - как видно, то, что находилась за этими стенами, было даже страшней того, что сейчас появилось перед их глазами. Бедным животным оставалось надеяться только на людей, на их помощь и защиту.
Руки Олеи действовали куда быстрее ее разума. Пусть женщина пока еще не могла понять, что происходит, но тонкая цепочка блестящего металла, словно сама собой, уже обрушилась на двух мерзких тварей, которые скакали впереди этой небольшой стаи. От хлесткого удара оба непонятных существа полетели назад, издавая жуткий визг, который просто-таки ввинчивался в уши людей, и тут же отвратительно завоняло жженой шерстью. Остальные создания, увидев произошедшее, чуть замедлили свой бег, а те двое, кого Олея отшвырнула, катались по земляному полу, мерзко подвывая.
Но долго всматриваться в поверженных тварей было некогда, и Олея вновь и вновь хлестала своей цепочкой этих непонятных созданий, которые в ужасе пытались шарахаться от точно бьющей полоски блестящей стали. Визг становился почти невыносимым, а паленой шерстью воняло так, что начинало першить в горле, однако тонкая полоска все мелькала и мелькала в воздухе. Для себя женщина поняла одно: ей надо во что бы то ни стало не позволить этим тварям дотронуться как до находящихся в конюшне людей, так и лошадей. Конечно, Олея не знала, что произойдет в том случае, если хоть одно из этих смрадных существ доберется до теплого человеческого тела, но и без того ясно, что от них живым людям от этих жутковатых созданий ничего хорошего ожидать не стоит.
Схватка, вернее, избиение непонятных тварей закончилось быстро. Только что они были здесь, отвратительно визжа и пытаясь оказаться возле людей - и вдруг, словно по команде, разом кинулись к дверям и враз исчезли с глаз. Значит, они все же проходят сюда через дверь…
- А через что же им еще проходить? - едва ли не огрызнулся Бел, когда Олея вслух произнесла эту фразу. - Не через камень же просачиваться!..
Бел был здорово разозлен, и Олея его понимала: они оба так увлеклись ее упражнениями с цепочкой, что забыли об осторожности, и едва не прозевали настоящую опасность. Не вовремя она стала заниматься тренировками с цепью… А, может, наоборот, это и было самое подходящее время?
- Эти… Они ведь ушли? - женщина почувствовала, что ее голос предательски дрожит. Сейчас она стояла возле лошадей, которые все еще были перепуганы, и пыталась их успокоить. Впрочем, ей самой тоже было не по себе. Надо же, еще несколько мгновений назад она и не думала о страхе, а сейчас, когда эти существа исчезли из конюшни, ей вдруг стало жутко.
- Уйти-то ушли, да, боюсь, ненадолго…
- А что это…кто это был?
- Знал бы - сказал! Ты и сама понимаешь, что это одни из тех уродов (не к ночи будь помянуты!), кто все это время вертелся вокруг конюшни. Правда, у меня есть опасения, что это не главные действующие лица. Скорее, так, сюда послали пехоту для разведки и устрашения. Мелочевка…
- Надо же, как сейчас тут паленой шерстью воняет… - едва не закашлялась Олея. - Мерзость какая!
- Ну, если бы все наши трудности были только в этом запахе, то их вполне можно было бы пережить… - усмехнулся Бел.
- А я все равно не понимаю - как мы сумели от них отбиться? Неужели эти… настолько боятся боли? Они так визжали, когда попадали под удар!..
- Да, это вопрос… - Бед забрал у Олеи цепь, и стал ее осматривать. - А ты разве не заметила, что когда эта цепь ударяла хоть какую-то из этих тварей, то ее словно обжигало? Оттуда и запах паленой шерсти.
- Было что-то такое…
- У меня создалось такое впечатление, что если бы не эта цепь, то нам с тобой пришлось бы плохо. Сейчас я постараюсь ее рассмотреть, а ты пока раскрути фонари поярче - не стоит сидеть в темноте. Все же чем светлей - тем лучше для нас. Даже если к утру из этих фонарей всё масло выжжем - не страшно, с утра новое заправят, на ламповом масле наши друзья-золотоискатели не разорятся.
Олея послушно выполнила приказ Бела, и в конюшне стазу стало светлей, и от этого на сердце чуть полегчало. Правда, теперь тьма словно скопилась в углах, а тени на стенах стали заметнее и выглядели куда более устрашающе.
- Готово… А если масло в фонарях сгорит еще до утра?
- Пускай горит, не жалко. Для нас главное - продержаться до рассвета. Как только чуть светать начнет - все, считай, что мы спасены. Эти… уйдут. Для них свет подобен смерти.
Тут подал испуганный голос раненый старатель. Как видно, он только что пришел в себя, и сейчас не мог понять, где он находится, и что происходит вокруг него. У бедного парня началось паника, он рвался куда-то бежать, хотел спрятаться и не видеть ничего вокруг. По счастью, вскоре силы его оставили, и он вновь впал в забытье.
- Пусть лежит. Для него это сейчас самое лучшее… - покосился Бел на неподвижно лежащего старателя. - Все одно помощник из него никакой, да и долго придется парню объяснять, что к чему… Пока ты возилась с этим незадачливым золотоискателем, я нашу цепь-спасительницу осмотрел повнимательней. Не могу понять, что за сплав такой…
- Сплав? А я думала, это чистое серебро… Оно так сверкает!..
- То-то и оно, что сверкает! Ты что, забыла, что серебро на воздухе быстро темнеет, а этому хоть бы что, хотя мы с тобой его не чистили! Конечно, вполне может оказаться так, что бывший хозяин этой цепи драил ее до блеска чуть ли не каждый день… И на вес цепь чуть полегче той, которая была бы изготовлена из чистого серебра, но то, что серебро в этом сплаве основная составляющая - это без сомнений.
- А может есть такое серебро, что на воздухе не темнеет?
- Тогда это уже не серебро, или же… - и тут Бел замолк. Немного помолчав, он спросил женщину:
- Ты эту цепь забрала у охранника в кабинете настоятеля монастыря Святых Дел, так? Постарайся вспомнить поточней, что тот настоятель (чтоб Темные Небеса поскорей забрали его к себе!) сказал об убитом парне-охраннике?
- Ну, настоятель жалел о погибшем, говорил, что будет сложно найти ему замену. Мол, надежный человек, рекомендации у него были хорошие, разными приемами владел, и платили ему очень много, в соответствии с высоким мастерством этого человека. Вот, пожалуй, и все… А, он еще имя охранника назвал. Кажется, его звали Касатис…
- Ну, его имя мне ничего не говорит, а вот насчет всего остального… Высокое мастерство, хорошо платили, отличные рекомендации… Что из этого следует? А то, что столь умелые воины, конечно же, могут работать охранниками, однако их куда чаще нанимают для выполнения всяких сложных и щекотливых поручений, которых абы кому не доверишь. Бывает, они и темные силы гоняют… У таких людей, как правило, при себе всегда имеется прекрасное оружие, сделанное под заказ, и денег на то вооружение они не жалеют: при их профессии от хорошего оружия зависит очень многое, если не все.
- То есть ты думаешь, что он специально заказал эту цепь?
- Сомневаюсь, что подобное было ему по карману, как бы хорошо Касатису не платили. У меня на этот счет возникло несколько иное предположение… Ты слышала что-нибудь о святом серебре?
- Это которое нечисть хорошо гоняет?
- Ну, положим, обычное серебро воздействует на всю нечисть, а святое серебро используется для особых случаев. Оно считается сильнейшим средством для воздействия на всякую темную сущность, или для борьбы с наиболее сильными из них. В общем, это серебро обладает потрясающей силой, о которой ты наверняка уже наслышана: лечит бесноватых, придает силы, изгоняет всю дрянь из нашего мира, вроде тех тварей, которых мы сейчас видели…
Святое серебро… Да кто же о нем не слышал? Это удивительное серебро, как правило, имелось только у священников, в храмах и монастырях, причем далеко не во всех, и использовалось только по своему прямому назначению - лечению нервных заболеваний или борьбе с нечистью. Например, в том городе, где жила Олея, в главном храме была всего лишь одна небольшая фигурка Светлого Бога, изготовленная из святого серебра, но прихожане ее обычно не видели - эта реликвия хранилась под надежными запорами, и ее доставали лишь тогда, когда в том возникала необходимость. Ну, а в руки простых людей это серебро попадало крайне редко - слишком дорого, да и не для того оно приходило в этот мир, чтоб использовать эту ценность в качестве ничего не значащих поделок. Ладанки или образки, изготовленные из святого серебра ценились куда выше золота, и во много раз его дороже. Справедливости ради надо признать - было, за что.
Ведь что это такое - святое серебро? По сути, это обычное серебро, только намоленное особым образом, однако от него в страхе бежала всякая нечисть… Не было никакого секрета в том, как получали этот бесценный металл. Брали обычное серебро, сплавляли в слитки, так, чтобы они имели форму креста, и над этими слитками начинали читать молитвы, и не просто читать, а безостановочно, не останавливаясь ни на минуту. Один чтец сменял другого, потом они снова менялись, и эта беспрерывная молитва продолжалась в течение тридцати трех лет. Более того, чтецами должны быть люди, по зову сердца ушедшими от мира, и полностью посвятившие свою жизнь служению справедливости и Светлым Богам. Неизвестно, что в течение этого времени происходило с серебряными слитками, только после окончания срока, отведенного под ритуал, серебро называлось святым - оно, и верно, становилось настоящим страхом для темных сил. А одним из признаков святого серебра было то, что оно постоянно сверкало, будто только что начищенное, да и по весу (что наиболее удивительно) было несколько легче обычного серебра…
И еще: святого серебра в мире было немного, да и откуда ему взяться, большому количеству этого металла? Дело в том, что раз в тридцать три года монахи отдавали в мир не более нескольких десятков слитков. Почему так мало? Просто именно такое количество серебра можно было подвергать обряду и молитвам для того, чтоб оно приобрело особые свойства, позволяющие в дальнейшем бороться с нечистью. Естественно, что каждый из этих слитков уже заранее был, если можно так выразиться, расписан, кому именно он предназначен, и для чего…
Кстати, надо сказать, что подобное серебро изготавливали только в одно монастыре мира, а именно в монастыре Святого Кайлика. Как это ни печально, но у всех остальных обителей для этого не было ни сил, ни возможностей, ни должного умения для того, чтоб суметь повторить то, во что вкладывали свою душу и свою веру монахи-кайликанцы.
- Так это что, святое серебро?! - Олея никак не могла поверить в подобное.
- Судя по тому, что я видел - оно и есть.
- Выходит, этот металл не сплав, как ты предполагал первоначально, а самое настоящее святое серебро?
- По всему получается, что все именно так. Видишь ли, однажды обстоятельства сложились так, что я оказался свидетелем довольно жуткой картины, а именно как при помощи святого серебра из человека изгоняли беса. Тогда было что-то похожее, но, что самое удивительное: когда к коже того человека прикладывали святое серебро, то тоже доносился запах паленой шерсти, очень похожий на тот, что мы ощущаем сейчас…
- Святые Боги!
- Что касается этой цепи… - продолжал Бел. - Тут какие-то особые переплетения звеньев, я таких раньше не встречал: на первый взгляд они почти ничем не отличаются от прочих, но если всмотреться повнимательней, то разница сразу становится заметной. Мое мнение: эта цепь изготовлена где-то очень далеко, во всяком случае, не в странах Севера или Юга, но вот где именно - не скажу. Я не большой знаток подобного оружия…
- Интересно, откуда парень добыл себе эту цепь? - этот вопрос давно интересовал Олею. - Такое сокровище - и в руках рядового охранника, пусть даже и очень хорошего!.. Подобного недоразумения просто не должно быть! И откуда он ее взял? Сомневаюсь, что эту уникальную вещь можно приобрести в ближайшей лавке…
- Да уж, вряд ли Касатис (так, кажется, его звали?) мог позволить себе подобную покупку. Как бы много ему не платили за работу, но такая цепь по карману только Правителю или Владыке. Ведь на ее изготовление пошло столько святого серебра, что хватило бы на множество небольших изделий для храмов или монастырей. Между прочим, даже самое небольшое изделие из святого серебра стоит о-го-го сколько!
- Так откуда же…
- Скорей всего, для Касатиса цепь - это или случайный трофей, попавший в руки охранника совершенно неожиданным образом, или же эта удивительная вещь была откуда-то украдена - очевидно, из храма. Вопрос: из какого? Она явно предназначалась для борьбы с нечистью, причем не со слабыми тварями, а с куда более сильным противником. Что из этого следует? Только одно: тот монастырь или же храм, где находилась эта цепь, должен ее разыскивать - подобные артефакты изготавливаются в единичном экземпляре вовсе и не для того, чтоб на него любоваться, а, значит, эта цепь уже не раз использовалась по своему прямому назначению. Сейчас она пропала, и, следовательно, просьбы о возвращении подобной реликвии были разосланы по всем странам. Когда вернемся домой, надо будет поинтересоваться этим вопросом… А пока что забирай себе это внезапно привалившее сокровище.
Вновь ощутив в своей руке уже ставшую привычной тяжесть металла, Олея спросила:
- Как думаешь, настоятель Монастыря Святых Дел знал, что представляет из себя оружие его охранника?
- Считаю, что он не имел об этом ни малейшего понятия, а иначе эту цепь у Касатиса давным-давно бы отобрали, и без промедления упрятали в монастырскую сокровищницу. Ну, а обобранному охраннику (несмотря на все его отличные рекомендации и верную службу) голову свернули бы в тот же день: помня привычки настоятеля, можно утверждать наверняка - в таких делах он не любит оставлять свидетелей, благо у них есть, где прятать трупы… А Касатиса можно понять! Парень держал язык за зубами, что вполне объяснимо: ясно, что эта потрясающая вещь откуда-то украдена, и оттого бывшие хозяева должны ее усиленно искать. Ну, а простому охраннику, каковым и являлся Касатис, иметь при себе такое оружие, сделанное из святого серебра - это даже не предел мечтаний, а нечто запредельное! Помимо огромной стоимости цепи, с ней можно выходить едва ли не один на один против любой нечисти, и выигрывать схватки! Понятно, что после всего этого тебя будут считать непобедимым воином, чего, собственно, Касатис и добился, то есть это слава, деньги и… А, чтоб тебя! Снова…
Но в этот раз Олея и сама увидела, как от порога к ним скользнула какая-то тень, почти неотличимая от тех теней, что отражались на стенах, и в тот же миг вновь испугано заржали кони. Великие Боги, еще какая-то нечисть свалилась на головы беглецов!..
Эту тварь, принявшую вид тени, можно было бы и не заметить, если бы не глаза этого существа, выделявшиеся на том месте, где у людей бывает лицо. Вернее, это были даже не глаза, а два пронзительно-черных провала, которые казались непроницаемым мраком даже в темноте, и из которых веяло ужасом. Один вид этих немыслимо-темных пятен вызывал у людей дрожь во всем теле и будил чувство настоящего первобытного страха, от которого немели руки и тряслись колени. Пожалуй, если бы в руках Олеи не было цепи из святого серебра, то еще неизвестно, сумели бы беглецы оказать этой тени хоть какое-то сопротивление. Возможно, они просто бы стояли и покорно ждали того, что с ними сделает это тварь…
Тень оказалось на удивление увертливой, и хотя пару раз Олея сумела ее достать серебряной цепью, тень все одно не отступала. Такое впечатление, что ей хотелось добраться хоть до кого-то живого, и для нее не имело значения, люди это будут, или лошади. Главное - уцепиться и влезть в теплое тело, наполненное горячей кровью, а потом долго пить ее, эту сладкую пьянящую кровь, и пытаться остаться в этом живом теле как можно дольше!
В этот раз от ударов святым серебром почти не было вони горелой шерсти, но зато было что-то отдаленно напоминающее резкий запах аммиака. Удары цепью, без сомнения, ослабляли тень, но отступать она не хотела, пусть даже через какое-то время ее движения уже не были столь стремительно-размазанными. Еще несколько ударов - и внезапно запах аммиака стал таким резким, что у людей на глазах едва не выступили слезы, а тень, покачнувшись, поплыла в сторону двери и там слилась с темнотой. Похоже, один из ударов ее здорово поранил… Фу, и от этой отбились!
Олея прислонилось к одной из деревянных перекладин, пытаясь успокоить испугано бьющееся сердце. Ох, если и дальше так пойдет, то ее при одном только виде очередной нечисти начнет колотить от страха! Она ведь обычный человек, и всего… такого боится, как, впрочем, подобной жути опасается и большинство людей! Да что же это такое творится-то, а?! Дядя Генар, надо было бы тебе поучить свою бестолковую племянницу обращаться не только с плеткой, но и с цепями! Увы, но хлыст сейчас бесполезен…
- Бел… - Олея беспомощно посмотрела на мужчину, не зная, что сказать. - Бел…
И тут, к немалому удивлению Олеи, Бел крепко обнял ее, прижав к себе.
- Понимаю, тебе очень страшно… - негромко заговорил он. - А мне еще и стыдно за себя, за собственное бездействие. Это же надо такому случиться: ты принимаешь весь удар на себя, я же, как последний дурак, стою в стороне, и могу только наблюдать за происходящим со стороны! Великие Боги, какой позор! Стыдобушка…
Таких слов от этого мужчины Олея точно не ожидала, и, наверное, от неожиданности, не смогла придумать ничего лучше, как сказать:
- И хорошо, что стоишь в стороне. Хоть не мешаешь…
- Ну, если считать подобное единственной помощью… А ты - молодец. Знаешь, хочу сказать: несмотря на то, что цепь в руки ты взяла совсем недавно, все одно - владеешь ею лучше всех, кого я только знаю. Смотрю - и только руками развожу: какая быстрота, точность, сила удара…
- А почему ты мне раньше ничего такого не сказал?
- Честно? Наверное, завидовал… Чего ты смеешься? Так оно и есть - ни мне, ни кому из моих знакомых в этом деле с тобой не сравниться. Дядя твой, конечно, был хорошим учителем.
- Наконец-то я услышала от тебя хоть одно доброе слово!
- Так я вроде…А это еще что?!
Великие Боги, опять!.. На сей раз от дверей ползло что-то длинное, напоминающее змею с головой коровы, да еще и покрытое рядами коротких шипов… Гадость какая! Еще совсем недавно Олее подобное создание не могло присниться даже в кошмарном сне, а сейчас видит эту жуть воочию!!
Оттолкнув Бела в сторону, разозленная женщина шагнула вперед, готовая разорвать на куски это непонятное существо. Надо же, приходится отвлекаться от такого разговора! Бел в кои-то веки, кажется, решил сказать ей хоть что-то хорошее - и в этот момент неизвестно откуда выползла эта тварь, перебила их беседу чуть ли не на самом интересном месте! Ну раз ты, дерьмо рогатое, появилось так не вовремя, то не обессудь: сейчас ты у меня быстро половину своих шипов потеряешь! Будешь знать, как рассерженной бабе под руку попадать…
Беглецы не знали покоя до самого рассвета. Непонятные чудища то заползали в конюшню одно за другим, то паузы между их появлениями задерживались чуть ли не на полчаса. По счастью, результат их посещений был один и тот же: визг, отвратительный запах паленой шерсти, злое шипение уползающих тварей, и их лютая ненависть, которая просто-таки была разлита в воздухе.
Великие Боги, сколько же самой разной гадости скопилось в этих местах! Похоже, в свое время тут было не только пролито много крови, но и всяких мерзостей творилось немало. Ну, что-то подобное всегда происходит там, где добывают золото. Теперь беглецам стало понятно, отчего никто не селится в здешних краях, а те немногие, что вынуждены тут находиться, должны всерьез позаботиться о том, чтоб по ночам их жилище было надежно защищено от визитов таких вот незваных гостей.
Вдобавок ко всему Белу и Олее постоянно приходилось успокаивать лошадей, да и раненый старатель требовал внимания. Он то приходил в себя, то вновь впадал в забытье, но в краткие минуты пробуждения мужчина рвался бежать, причем для него не имело значения, куда именно, главное - оказаться как можно дальше отсюда. Оставалось лишь радоваться тому, что у раненого совсем не было сил на подобный безрассудный поступок.
Шорохи, скрипы и скрежет прекратились лишь тогда, когда ночная тьма стала сменяться бледным рассветом, и сразу после этого у беглецов стало куда легче на душе - что ни говори, а один только вид той нечисти, что Бел и Олея увидели этой ночью, угнетал и подавлял.
С рассветом, когда за стенами все стихло, беглецы вспомнили про большой глиняный горшок с плотно прикрытой крышкой, который принесли сюда вместе с раненым. Дескать, тут ему еда приготовлена… Кажется, вечером от того горшка очень вкусно пахло съестным, но позже, в суете и спешке, люди об этом напрочь забыли.
В горшке, и верно, оказалось что-то вроде каши с мясом и овощами, правда, все уже давным-давно остывшее, но от этого не менее вкусное. Как смогли, покормили раненого, а остаток съели сами - не пропадать же добру! А потом беглецы присели у стены и уснули, прижавшись друг к другу - надо было хоть немного отдохнуть от всех передряг долгой ночи.
Их разбудил громкий стук в дверь, вернее, даже не стук, а громыханье крепкого кулака о дверь - это хозяева с утра пораньше пришли выяснять, живы ли их постояльцы, и не происходило ли чего страшного ночью. Что ж, хорошо уже то, что беглецы успели поспать хотя бы пару часов.
А спустя еще час Бел и Олея в сопровождении старателей направлялись к входу в шахту. Бел едва одерживал свое раздражение, да и Олее досадовала в душе: надо как можно быстрей уходить от погони, которая вскоре наверняка может показаться здесь, но вместо того они попали в жадные лапы старателей, которым до зарезу надо, чтобы кто-то добывал для них золото. Что бы не говорил старшина этой артели, мол, отпустим вас потом, когда с золотом разберемся!, но любому было ясно - никуда их не отпустят, не хватало еще, чтоб молва о найденном золоте пошла по всему свету…
Старшина артели находится подле них, и Олея, чуть косясь в его сторону, прекрасно понимая все, что тот думает. Впрочем, тут не было ничего сложного.
Тогда, с утра, когда старатели увидели, что их гости живы и здоровы, то были искренне удивлены. Похоже, они ожидали застать здесь что-то вроде груды обглоданных костей, но уж если незваные постояльцы живы и здоровы, и нечисть их не тронула, то отчего бы не использовать этих людей в своих целях? Вполне может оказаться так, что эти пришлые люди - заговоренные, или что-то вроде того, а раз такое дело, то, значит, их сюда послало само провидение. Дело в том, что после ранения одного из старателей остальные никак не горели желанием спускаться в шахту, пусть даже за кучей золота. Сейчас народу в артели и без того немного: раненый не в счет, он все еще в беспамятстве и бредит - похоже, у парня началась нервная горячка, осложненная заражением крови, еще двоих старателей старшина отправил в город за кое-какими крайне необходимыми вещами для того, чтоб достать золото из толщи земли и подготовить его к отправке. Почему двоих, а не одного? А пусть приглядывают друг за другом, иначе в одиночку кто-то может снюхаться со своими бывшими дружками. Увы, но в основном здесь собраны те, по отношению к кому слово "праведник" можно применить только в насмешку. Продадут и выдадут любого, была бы только выгода…
Правда, у мужиков было большое желание оставить бабу в доме: а что такого, она очень даже ничего, а мужики в артели так истосковались по человеческому теплу!.. Однако ее муж (или кто он там ей?) заявил, что без своей ненаглядной женушки в шахту не пойдет, и на этом стоял твердо. Да и баба тоже от своего разлюбезного уходить не желает - того и гляди истерику закатит, а слушать женский визг ни у кого нет ни малейшего желания! Конечно, рот ей можно заткнуть без труда, только зачем? Раз она такая дура, что не хочет слышать разумных доводов и не желает сидеть в доме, где совершенно безопасно (да еще и все старатели к ее услугам), то пусть вслед за мужем спустится в шахту. Конечно, не стоило бы этого делать, баба вполне может пригодиться и для другого, но еще одни рабочие руки в штольне нужны до зарезу, а раз эта особа так уперлась и не желает покидать своего благоверного даже под землей, то пусть спустится в подземные выработки. Если посчастливится, и наверх вечером выберется, то враз умнее станет, без всяких уговоров согласится на все, что ей предложат, да и ломаться особо не станет.
Тут есть еще одно: если верить байкам, что ходят среди старателей, то те существа, что охраняют злое золото, очень неравнодушны к женскому полу. По слухам, тот, кто намерен достать из земли злое золото, должен взять с собой молодую красивую женщину. Говорят, что если договоришься с подземными духами, то можно будет заключить обмен - бабу на золото, пусть даже не на все, а только на часть того золотого запаса. Если это правда, то ничего не поделаешь - через пару дней придется дамочке оказаться замурованной под землей. Тут ничего личного, все для блага артели, и для того, чтоб взять это проклятущее золото. Эту красотулю, конечно, жаль, но баб на свете много, а золота мало, так что итог складывается никак не в пользу заезжей молодки.
Беглецы прекрасно понимали, что все обещания старшины артели насчет того, что из позже отпустят - пустой звук, но делать нечего, надо сделать вид, что они подчиняются грубой силе. Конечно, когда утром им было заявлено весьма хамским тоном, что в благодарность за стол и кров приезжие должны спуститься в шахту и добывать золото для артели, то возмущению не было предела. Однако глянув на стоящих в дверях старателей, каждый из которых ухмылялся и держал в руках длинный нож или кинжал, беглецы поняли, что возражать нет смысла.
Правда, Олея прикинула, что если она будет действовать быстро, то, возможно, они сумеют прорваться, но вот как при том вывести из конюшни лошадей? Даже если подобное у них получится, то нет никакой уверенности в том, что они сумеют уйти от погони или же кто-то из них не будет ранен, а после того, как Бел чудом сумел исцелиться от смертельного ранения, лишний раз рисковать не стоило.
Да и старатели далеко не олухи. Беглецов уже предупредили: вздумаете бежать - и ножи в первую очередь будем бросать в ваших лошадей. Знают, что на раненой лошади далеко не уйдешь. Недаром и Бел подал Олее знак: пока не стоит пускать в дело хлыст, погоди, попробуем уйти при первой же возможности, обойтись малой кровью. Что ж, можно и подождать, выждать удобный момент, тем более что для беглецов подобное не впервой.
Добираться пришлось не менее получаса. Когда же, наконец, все прибыли на нужное место, то беглецы увидели стоящее среди холмов полуразрушенное строение. Судя по внешнему виду развалин, можно понять, что ранее это был дом немалых размеров, а если всмотреться в окрестности повнимательней, то можно заметить неподалеку еще остатки прежних зданий, которые почти сравнялись с землей. Что думали об этом месте мужчины - этого Олея не знала, но отчего-то ей было грустно смотреть на печальные обломки прежней жизни людей.
Беглецы слезли с коней, и, окруженные старателями, прошли с полсотни шагов в сторону. Там женщина увидела, что в склоне высокого холма находится темное отверстие, ведущее под землю. Правда, оно было забрано металлической решеткой, проржавевшей от времени. Да, смотрится невесело…
На первый взгляд могло показаться, что здесь давно никого не было, и это место давным-давно заброшено, но если всмотреться повнимательней, то было видно, что земля вокруг развалин куда более утоптана. Значит вот он, вход в шахту, где старатели добывают золото.
На первый взгляд, тут все давным-давно заброшено, но один из старателей неожиданно легко открыл замок на той решетке, и она распахнулась тихо, без скрипа. Значит, следят за тем, чтоб лишнего шума не было, петли постоянно смазывают…
- Пришли! - старшина повернулся к Белу и Олее. - Что от вас требуется - я уже сказал, и чем вы должны заниматься в шахте - пояснил. Если ты, мужик, своей бабе что-то плохо втолковал, то это уже ваши проблемы. Повторяю, что от вы сейчас будете делать: вырубаете золотоносную породу, грузите на тачки, и выкатываете их сюда, к входу. И пошустрей. Кстати, возмущаться не советую, и претензии выставлять тоже не стоит - мы вас сюда не звали, а уж раз вы без приглашения приперлись в эти места, то будьте любезны исполнять то, о чем вас просят хозяева. Пока еще просят. Хуже будет, если будем заставлять силой…
Олея еще раз оглядела мужчин, кругом стоявших подле них. Да, пожалуй, сейчас не стоит совершать резких движений. Со старшиной здесь восемь человек, причем вид у каждого из старателей был весьма угрожающий: понятно, что вниз, особенно после ранения их товарища, спускаться никому не хотелось - каждому просто-напросто страшно, так что этих двоих пришлых вниз отправили бы в любом случае. В другое время Олея постаралась бы прорваться из этого кольца, благо хлыст был при ней: как это ни удивительно, но им позволили оставить хлыст при себе - видно, понимали, что с ним этим пришлым в шахте будет спокойнее. Однако сейчас не стоит совершать никаких резких движений. Почти у каждого из мужчин в руках оружие, и настроены старатели более чем серьезно, так что любой риск может привести весьма неприятным последствиям.
- Все ясно… - Бел, взяв протянутый ему масляный фонарь, шагнул к темному отверстию в склоне, которое уже не было перегорожено решеткой. - Не дети малые, понимаем, что к чему.
- Да, и пошустрей там! - крикнул им в спину старшина. - Будете долго возиться, парни вниз спустятся, и так вас подгонят, что мало не покажется!
Ага, как же, спустятся они! Любому понятно, что у мужиков есть все основания всерьез опасаться того, что их может ожидать внизу. Да после вчерашнего, когда непонятное существо ранило их товарища, ни одного из старателей в шахту палкой не загонишь! Что ж, хочется надеяться, что в этом есть и хорошая сторона - пока что вслед за ними никто из мужиков не пойдет, и там, внизу, у беглецов будет возможность поискать еще один выход на поверхность.
Вниз вели деревянные мостки. Заметно, что они недавно обновлены. Верно, по старым, прогнившим доскам тяжелые тележки не очень-то потаскаешь, пусть даже наклон мостков не очень крутой. Спускаясь по ним, Олея вновь подосадовала: веселенькое начало! Сейчас беглецам надо бы во весь дух надо мчаться куда подальше от этих мест, а вместо этого их ждет очередная задержка! Как все некстати и не ко времени…
Когда беглецы ступили на дно шахты, то Бел зажег фонарь - тут слишком темно. Неяркий огонь высветил внутренность позаброшенной шахты. Выступы и гнилые перекладины, толстые стволы, поддерживающие своды, уходящая в сторону невысокая пещера, по которой можно было передвигаться только пригнув голову…
- Да, в свое время тут люди потрудились на славу - вот сколько нарыли! - буркнул Бел, и, подойдя к одному их толстых столбов, поддерживающих свод, немного поковырял его.
- Ты что делаешь?
- Проверяю, надежные или нет. А, труха… - помотал головой Бел. - Смотри, как крошится под пальцами… Давненько их, как видно, меняли в последний раз. Видишь ли, подземные галереи шахт, как правило, нуждаются в шахтной крепи или крепежном лесе - называй, как нравится. Тут довольно глубоко, и без шахтной крепи все может легко обвалиться. В свое время тут кто-то хорошо укрепил свод, но годы идут, и сейчас дерево уже далеко не такое надежное. Конечно, эти деревянные столбы все еще стоят, и могут простоять еще какое-то время, но лучше понапрасну не рисковать. Ты говори потише, а не то…
- Да все я поняла, можешь не продолжать! Надо же, оказалась под землей… Тут глубоко и темно, совсем как в погребе.
- Сравнения у тебя… - помотал головой Бел. - Здесь еще ничего, немного света сверху идет, а вот дальше будет вообще сплошная тьма. Ладно, пошли. Да, и посматривай по сторонам - вдруг где есть еще один выход на поверхность. Хотя вряд ли…
- У меня кошки на душе скребут! Я темноты побаиваюсь…
- Извини, помочь ничем не могу.
Осторожно двинулись по пещере, уходящей чуть вниз. А эта пещера (или выработка, как она там правильно называется?) довольно широкая, как минимум, несколько шагов. Похоже, в свое время находящаяся тут золотая жила была весьма немалых размеров, и копали здесь с рвением и усердием, а если судить по длине и ширине шахты, то еще удачно и очень долго. В противном случае вряд ли кто-то стал бы ковырять пустую породу.
- Тебе не кажется, что мы идем то вниз, то вверх? - не выдержала Олея.
- Как рудные пласты залегали, так и идем… - неохотно отозвался Бел. - Выработки прокладывали как раз по ним…
- Понятно.
- Ты под ноги смотри повнимательней - то и дело спотыкаешься.
- Так тут камни повсюду валяются!
- Надеюсь, ты не рассчитывала найти здесь тщательно уложенную брусчатку? Иди аккуратней, а не то если поранишь ногу, то у нас начнутся сложности.
- Можно подумать, что сейчас их у нас нет… - едва ли не под нос себе пробурчала Олея, но так, чтоб этого не услышал Бел. Впрочем, он, без сомнения, слышал ее ворчание, только вида не подал. Но Олея все одно не могла молчать долго, а может, в этой тьме ей просто хотелось постоянно говорить, чтоб не было так страшно.
- Ты как думаешь, в этих местах всего одна шахта?
- Ну, судя по всему, заброшенных шахт здесь хватает, а это значит, что в свое время золотых жил тут было немеряно. Сама должна понимать: шахту разрабатывают до той поры, пока в ней все золото не выберут. Потом из нее уходят, и, как правило, заделывают вход…
- Но ведь в этой шахте есть золото, а из нее ушли! Как же так получилось?
- Тут одно из двух: или рудознатцы ошиблись, решили, что здесь больше нет золота, или же один из них обнаружил, что золотая жила не заканчивается, и надумал утаить часть богатого месторождения для себя, или для своих потомков. Думаю, что второй вариант для какого-то рудознатца выглядел куда предпочтительнее первого, однако для нас с тобой это не имеет особого значения.
Через какое-то время неровная подземная дорога вывела беглецов на широкое место, куда больше напоминающее большую пещеру, причем было заметно, что это не природная пещера. Верно, судя по стенам, она сотворена руками человека. Интересно, сколько же здесь пришлось вынуть земли и руды, чтоб получилась такая вот огромная выемка в земле? Во всяком случае, Олее было сложно представить себе хоть что-то подобное. Наверное, отсюда годами и десятилетиями вывозили породу. Однако не стоило себе голову ненужными сведениями, куда важнее было другое - дальше хода не было.
Значит, здесь и находится то самое место, где старатели отыскали злое золото. Точно, возле одной из стен валялась опрокинутая тачка, вокруг нее были рассыпаны куски породы, в стороне лежало кайло и еще какие-то инструменты. Похоже, что отсюда кто-то убегал в страхе, бросая все на своем пути.
Пока Бел осматривал стены, Олея подняла один из камней, выпавших из тележки. Даже при слабом отсвете лампы в руках Бела она любовалась этим удивительным творением Богов. Надо же, как красиво - просто кусок полупрозрачного льда, в котором застыли небольшие кусочки желтого металла! Чем-то это напомнило женщине ее родную Руславию - там поздней осенью, когда наступали морозы, частенько пожухлые желтые листья застывали во льду… Ох, прямо по сердцу резануло!
- Тебе не кажется, что будто чуть потянуло свежим воздухом? - донесся до женщины голос Бела.
- А? Нет… Не знаю, не обратила внимания…
- Я же просил тебя смотреть по сторонам!
- И под ноги тоже! - Олея все еще любовалась камнем.
- Чем ты занимаешься? Умудрилась найти что-то интересное? - Бел остановился возле женщины.
- Ты только посмотри, какая красота! Глаз не оторвать! Ну, что скажешь? Правда, красиво?
- Кварц и золото… - Бел едва глянул на камень. - Да, действительно, производит должное впечатление. Однако советую посмотреть на стену напротив себя. По-моему, это не менее красиво.
Мужчина поднес лампу ближе к стене, и Олея, всмотревшись, выронила камень из руки. Вот это да: там, в светлой толще полупрозрачного каменного льда сиял и переливался неровный слой светло - желтого металла. Неужели это и есть золото? Ничего себе! Олея даже представить себе не могла, что в одном месте может находиться столько драгоценного металла! Это же сплошная неровная полоса, которая тянется едва ли не вдоль всей стены. В некоторых местах слой золота достигал двух локтей, и уходил куда-то дальше, вглубь, в непроглядную глубину кварца! Любой человек, увидев подобное, был бы полностью зачарован. А еще всюду, во всей полосе прозрачно-белого кварца сверкали небольшие вкрапления желтого металла… Ого, сколько же здесь золота! Возить - не перевозить! А уж красота такая, что просто дух захватывает! Невозможно оторвать взгляд! Такое впечатление, что колдовской блеск льда и золота завораживает, околдовывает, сводит с ума…
- Великие Боги!.. Бел, как ты думаешь, сколько тут золота?
- Пудами считать надо. Вернее, десятками пудов, если не сотнями.
- Теперь понимаю, отчего старатели готовы жизнью рисковать, пойдут на что угодно, но это место не покинут ни за что.
- Какое там уйти! Да они за это золото любому глотку зубами перегрызут - тут же богатства несметные. Понятно, что нас с тобой они уже никуда не выпустят - тот чужак, кто хоть раз увидел подобное скопление золота, должен навек замолчать.
- И все же какая красота! - Олея все никак не могла налюбоваться невиданным зрелищем. - Просто сказка!
- Ты еще настоящей красоты не видела… - Бел сделал в сторону несколько шагов и поднял повыше фонарь. - Иди сюда и посмотри на это! Что скажешь?
Сказать было нечего, можно было только замереть в немом восхищении: перед ними, в холодном белом кварце, словно застыла самая настоящая золотая осенняя березка из их родной Руславии. Потрясающее чудо, сотворенное то ли природой, то ли Богами. Золотой ствол, поднимающийся из золотой осенней травы, золотые листья, сплошь покрывающие березку, а часть золотых листьев будто осыпается на землю, замерев в воздухе… Это не просто прекрасно, это нечто большее - перед взором людей было само совершенство!
- Это… это… - у женщины просто не хватало слов, чтоб выразить свое восхищение. - Великие Боги, подобное чудо даже представить себе невозможно! Погоди… Так ведь старатели разрушат всю эту красоту?!
- Естественно… - горько улыбнулся Бел. - С чего им все это жалеть? Перед нами находится золото, и тут уже ровным счетом не имеет значения, где оно, это золото, находится - в обычном куске породы, или же в этой волшебной березке.
Все так, но в душе Олеи появился непонятный протест против разрушения этой непостижимой красоты. Стоило ей представить, как инструменты старателей будут методично разбивать и крушить это удивительное творение природы, как в ее глазах, помимо воли, стали копиться слезы. Конечно, сейчас беглецам надо было бы прежде всего думать о том, каким образом им самим можно уйти отсюда, но у каждого из них просто не было сил оторвать взор от той прекрасной картины, что находилась перед их глазами.
Зачарованные сказочной красотой, люди не сразу поняли, что на них из глубины кварца смотрят чьи-то огромные круглые глаза, каждое величиной едва ли не с тарелку. Пусть подобная невнимательность продолжалась всего несколько мгновений, но людям этого вполне хватило, чтоб всерьез перепугаться. Еще мгновение - и перед растерявшимися беглецами оказалась огромная голова и передние лапы непонятного существа. Вернее, голова и лапы высунулись прямо из слоя полупрозрачного кварца, и донельзя растерявшиеся люди во все глаза глядели на то удивительное создание, что до половины своего тела вынырнуло из бело-золотого слоя стены, и сейчас с высоты своего немалого роста чудище холодно взирало на стоящих перед ним двуногих обитателей верхнего мира.
О таких существах Олея раньше и не слыхивала, даже представить себе не могла подобного зверя! Отчего-то женщине вспомнились детские книжки с изображениями самых разных чудищ, но ни на одной из картинок она не видела ничего похожего Голова орла с огромным клювом, а лапы с огромными когтями походили одновременно и на птичьи, и на тигриные; мощное тело покрыто то ли длинной чешуей, то ли окаменевшими перьями… Холодные глаза существа с полным равнодушием смотрели на людей, а Олее бросились в глаза огромные когти - как видно, именно они и нанесли те глубокие раны старателю, что сейчас бредит в конюшне. Хм, а этот жуткий клюв непонятного создания одним махом в состоянии смахнуть голову каждому из беглецов. Так вот он какой, охранник золота, которое называют злым… Интересно, - вдруг подумалось Олее, - интересно, а если это чудище целиком выйдет из камня, то как оно будет выглядеть целиком? А впрочем, какая разница? И о чем она думает в такой момент!? Похоже, у нее, и верно, на плечах нет головы…
Пока что беглецам понятно лишь одно: от этого существа людям вряд ли стоит ждать добра, и вряд ли оно так просто отдаст кому-то свои сокровища. Теперь понятно, отчего добыча злого золота сопровождается такой большой кровью…
Чудище не издавало ни звука, люди тоже на какое-то время онемели от неожиданности и растерянности. Олея отстраненно подумала, что она вряд ли успеет вытащить цепь, которая сейчас находилась у нее в кармане. Прав был Бел, когда советовал ей заранее достать цепь из кармана, а она, как это частенько водится, пропустила его слова мимо ушей. Думала, что всегда успеет это сделать…
Женщина покосилась на Бела: мужчина стоял неподвижно, не шевелился - понимал, что любое движение с их стороны может быть расценено этим непонятным существом как попытка нападения. Молчание затягивалось, мгновения текли немыслимо долго, и Олея не выдержала первой. Обращаясь к этому непонятному чудищу, она заговорила:
- Простите нас, но мы тут оказались не своей волей! Нас сюда загнали, и требуют от нас невозможного - чтоб мы разрушали эту красоту! А я не знаю, у кого может подняться рука на подобное…
Женщина даже не говорила, а трещала без остановки - она и сама понимала, что нервничает, и этот бесконечный поток слов идет, скорей, от испуга, но ничего не могла с собой поделать. Она говорила, что у них есть свои неотложные дела, что сейчас они несут при себе нечто такое, которое в дальнейшем может предотвратить войну и разрушение, что они очень торопятся, а те люди, что живут в этих местах, не позволяют им идти дальше… Позже она, как не старалась, так и не могла вспомнить, что именно она говорила, подняв голову и глядя в круглые зрачки этого непонятного чудища…
Однако внезапно, перебив ее горячую речь на полуслове, в головах беглецов появились слова, произнесенные холодным, равнодушным голосом:
- Уходите отсюда. Я позволяю вам это.
- А как мы это сделаем? - вырвалось у Олеи. - На выходе нас ждут враги…
- Здесь есть еще один выход. Там, где на земле лежит большой камень, только сверху. Поднимитесь по стене. Надо выйти наверх.
Беглецы одновременно оглянулись. Точно, у противоположной стены лежал большой камень. Похоже, он свалился откуда-то сверху - было видно, что внизу, у основания, валун здорово расколот. К тому же та стена была самой высокой в этой пещере, метров восемь в высоту, а то и больше. Невольно напрашивался вопрос: каким образом беглецы смогут подняться по этой довольно ровной стене? Ведь люди - это не пауки, которые в состоянии взбираться по куда угодно! Н-да, судя по всему, ответ на этот вопрос заботит чудище меньше всего.
Кажется, можно идти, или хотя бы попытаться это сделать, но Олея вновь удивила сама себя. Непонятно почему, но у нее вырвался очередной вопрос:
- А почему вы нас отпускаете?
Можно не сомневаться, что услышав подобное, Бел про себя помянул Олею самыми хлесткими словами - с чего это бабе вдруг приспичило вступать в разговоры невесть с кем!? Радоваться надо, что их отпускают, причем невредимыми, а Олее все мало! Ну что она за человек такой?! В очередной раз брякнула невесть что, не подумав! Если им один раз повезло, то это вовсе не означает, что будет везти всегда и во всем! Однако, как это ни странно, чудище им ответило.
- У каждого из вас есть то, что его охраняет. Я не вправе вмешиваться в волю Богов и в то, что противно моей сути.
Охраняет? А, так речь, видимо, идет об артефактах, что несет Бел, а заодно и о той цепи из святого серебра, что находится у женщины в кармане. Ну что тут скажешь? Повезло…
Тем временем чудище продолжало:
- И я не вижу, чтоб вас интересовало мое золото. Вы не желаете взять себе ничего, однако долго рассматривали мои сокровища. Они вам понравились?
Невероятно, но в последней фразе люди услышали нотки неподдельного интереса! Надо же…
И в этот раз Бел опять не успел ничего ответить - его вновь опередила Олея.
- Конечно, понравились! Тут не просто красиво, а потрясающе! От подобной красоты просто невозможно оторвать взгляд! Не знаю насчет других, а у нас, глядя на эту стену, душа замирает от восторга… - и тут женщина споткнулась на полуслове. Сказать такое чудищу, которое охраняет это золото и считает людей врагами (что, вообще-то, полностью соответствует действительности)… Ой, кажется, она, и верно, только что выдала такое, после чего беглецам можно не только забыть о свободе, но и распрощаться с жизнью!.. Как ее называл Сандр? Блондинка? Точно, она самая и есть…
Но вместо того, чтоб разозлиться, чудище издало непонятный звук, напоминающий нечто среднее меж клекотом орла и довольным мурлыканьем кошки, и в следующее мгновение исчезло с глаз людей, подавшись назад и вновь растворившись в прозрачно-матовой дымке кварца. Фу-у, опять пронесло…
Какое-то время беглецы стояли на месте, приходя в себя, а затем Бел задумчиво произнес:
- Знаешь, за последние несколько минут у меня не раз появлялось желание хорошенько врезать тебе этим фонарем по голове. Надо же, и тут умудрилась найти себе собеседника! Должен сказать, что таких трещоток, как ты, я еще не встречал…
- Но ведь все закончилось хорошо!
- Еще ничего не закончилось…
Не сказать, что стена пещеры, около которой лежал большой камень, была гладкой, но и особо глубоких выбоин на ней не было. По словам того чудища, сверху был выход из пещеры, только вот дневной свет оттуда совсем не пробивался. Странно… Тем не менее чувствовалось, что сверху идет легкий приток свежего воздуха. Значит, там, и верно, есть какое-то отверстие, но до него надо еще добраться. Да, сразу выбраться наверх вряд ли получиться! Кто бы подсказал, каким образом по этой стене можно забраться наверх, да еще и проделать подобное в почти полной темноте? Тут ничего не стоит сорваться вниз…
Бел, забравшись на валун и подняв фонарь как можно выше, осматривал стену. Вон, прикидывает что-то, стену пальцем поскреб… Интересно, что тут можно сделать?
- Значит, так… - наконец повернулся Бел. - Видишь, камень из стены торчит? Да не здесь, а вон там, чуть ли не на середине стены! Ага, тот самый! Ты сумеешь надежно закрепить на нем хлыст? Я бы туда по нему поднялся, как по веревке…
- А зачем…
- Ты всмотрись внимательней. Видишь, совсем близко от него находится широкий выступ?
- Ну, не такой он и широкий…
- Нам хватит. Смотри сама: стена внизу почти ровная, забираться по ней очень сложно, почти невозможно, зато примерно с середины стена вся испещрена выступами, трещинами, да и выступающих камней там тоже хватает. План такой: я забираюсь на тот выступ, затаскиваю тебя, а дальше… Надеюсь, дальше нам будет полегче.
- Не знаю…
- У тебя есть другие предложения? Нет? Тогда все, обсуждения закончены. Давай, начинай!
Ничего не поделаешь: хотя подобное решение Бела Олее не очень нравится, но сейчас ей, и верно, лучше помолчать и заняться тем, что она хорошо знает. Женщина достала хлыст, привычно прикинула расстояние. Ну, тут нет ничего особо сложного, главное, сделать так, чтоб петля не соскочила ни в коем случае. Замах - и конец ремня плотно обвился вокруг камня в стене. На всякий случай Олея подергала ремень - все в порядке, держит хорошо.
- Пожалуйста, все к твоим услугам. Пользуйся…
Бел лишь хмыкнул, сунул женщине в руки фонарь - подними, мол, его повыше, а то плохо видно!, взялся за свисающий ремень хлыста, и ловко стал подниматься наверх, упираясь ногами в стену. Олея не ожидала, что парень сумеет так быстро добраться до того выступа в стене, который смотрелся снизу несколько жутковато. Еще миг - и Бел, подтянувшись на руках, перевалился через выступ и исчез из виду. Какое-то время было тихо, затем женщина увидела как Бел снимает петли ремня с камня. Что-то долго он возится…
- Бел…
- Погоди немного… - донеслось до нее сверху.
- Что, петли с камня снять не можешь? - Олея сразу поняла причину задержки.
- Вроде того… Ты тут совершенно непонятным образом умудрилась наделать такие перехлесты, что все перепуталось!
- Ничего там не перепуталось, просто я петлю очень надежно укрепила, и без подсказки ее так сразу и не снять. Держит крепко. Вернее, снять ее, разумеется, можно, только времени много займет. Кстати, особенно сложно сделать подобное в темноте. Слушай меня внимательно, и у тебя все сразу же получится: вначале отсчитай вторую петлю от стены… Нашел ее? Хорошо. Затем…
Пришлось пояснять, что нужно сделать для того, чтоб снять ремень с камня. Пожалуй, ей не стоило делать такую сложную связку, хотя… Пожалуй, она поступила правильно: пусть эта петля одна из самых сложных, но зато она очень надежная, а им сейчас полагаться на "авось" не стоит ни в коем случае.
Когда мужчина, наконец, разобрался с запутанным узлом, то при помощи все того же хлыста вначале он поднял наверх фонарь, а уж потом Олею. Хм, а этот каменный выступ не такой и узкий. По всяком случае, места для двоих там вполне хватает.
- Что дальше? - женщина старалась не смотреть вниз, в ту непроглядную темноту, которая сейчас расстилалась под их ногами.
- Дальше будем подниматься по стене. Посмотри, какие здесь удобные выбоины в камне, можно сказать, настоящие ступени.
- Ну, насчет удобства у нас с тобой мнения расходятся. И… и долго мы будем подниматься?
- Почти что до вершины этой… пещеры. Не пугайся - мы и так почти что на середине стены. Метра четыре мы уже преодолели, осталось примерно столько же. Возможно, на метр побольше.
- А потом что? Куда дальше?
- Всмотрись повнимательней наверх. Что ты там видишь?
- Пятно какое-то…
- Это не пятно. Кажется, именно оттуда и вылетел тот здоровенный камень, что сейчас лежит внизу, у стены. Знаешь, мне кажется, что ветерком тянет как раз оттуда, из этого, как ты его назвала, темного пятна… Слушай меня внимательно: я иду первым, ты за мной…
- По этой стене?!
- А что, рядом есть другая? Так, выкидывай все лишнее из головы, и запомни: когда пытаешься пробираться по почти отвесной стене, то ногу надо ставить как можно аккуратнее, под надежную опору, и пальцами ищи то, за что можно крепко держаться. Ошибешься хоть раз - и полетишь вниз, а падение на камни с такой высоты…
- Бел, я боюсь…
- Возможно, ты удивишься, но мне сейчас тоже не по себе. Что ни говори, но мы с тобой обычные люди, и это милое место, где в данный момент ты и я имеем честь находиться, отнюдь не безопасно. Вернее, оно очень опасно. Если мы поддадимся страху или панике, то никогда отсюда не выберемся.
- Это я понимаю…
- Вот и прекрасно, что понимаешь. Пошли…
- Ты, наверное, хотел сказать - поползли?
- Ну, это как получится…
Позже Олея не хотела даже вспоминать о том, как они пробирались по почти что отвесной стене. С одной стороны четыре - пять метров - это не так и много, но когда речь идет о почти отвесной скале, когда каждый сантиметр дается с трудом… Тогда Олея едва ли не до дрожи боялась в очередной раз поставить не туда ногу или же взяться за камень, который едва ли не крошился под рукой. Несколько раз заметно подрагивали выемки, на которые она ставила свою ногу, дважды женщина едва не сорвалась, и каждый раз ее спасло только то, что она крепко держалась руками за выступающие камни. То и дело сверху на нее сыпались земля, песок, падали мелкие камешки из-под ног Бела, который находился впереди нее, однако Олея не произносила ни звука - она просто не решалась отвлекать мужчину, ведь ему было куда сложней пробираться по стене, чем ей. Бедный парень мог пользоваться только одной рукой - в другой он держал фонарь, чтоб освещать дорогу. Да, если сейчас они останутся без света, то вряд ли сумеют выбраться отсюда…
От всего происходящего на глаза женщине готовы были навернуться слезы, но она понимала, что слезы - сейчас для нее это немыслимая роскошь. И без того видимость плохая, а влага в глазах может ослепить окончательно, так что Олея в очередной раз проглатывала застывший в горле комок, и упрямо пробиралась вслед за Белом, стараясь не глядеть вниз, в кромешную тьму, что находилась под их ногами. Она уже не думала о том, сколько им надо еще проползти по этой стене, куда более важно было не сорваться. Возможно, упав с такой высоты, она и не разобьется насмерть, но в том, что при падении на каменный пол можно переломать себе половину костей - в этом можно не сомневаться.
Олея все же едва не полетела вниз, когда в очередной раз, нащупывая руками очередной камень, она ухватилась за нечто совершенно иное, длинное, жесткое и корявое, отдаленно похожее на грубую веревку. Женщина испугано отдернула руку, и в это же мгновение под ее ногой обрушился камень. Как она, уже падая, успела ухватиться обоими руками за все ту же непонятную жесткую веревку - этого Олея так никогда и не смогла понять. Верно говорят, что в минуту смертельной опасности мы можем многое из того, на что не способны в обычной жизни.
Схватившись руками за спасительную веревку (или что это было на самом деле?), и ощущая под ногами пустоту, женщина понимала, что еще немного - и она полетит вниз. Ее руки на веревке, пусть и медленно, миллиметр за миллиметром, но скользили вниз, а Олея понимала, что долго она не продержится - все же брала свое усталость, накопившаяся за долгий подъем…
- Держись! - это голос Бела. А, вот он, стоит на ногах, и вокруг него видно несколько таких же веревок… Отстраненно, словно глядя на себя со стороны, женщина понимала, что Бел никак не успеет придти ей на помощь, как понимала и то, что времени у нее остается совсем мало. Что же делать? Есть только один шанс спастись, и надо успеть им воспользоваться.
Заставив себя отпустить от спасительной веревки одну руку, она выхвалила из-за пояса хлыст, резко крутанула его над головой, и успела увидеть, как ремень хлыста успел обхватить сразу две непонятные веревки, что находились возле Бела. Резкий рывок - и тут непонятная веревка оборвалась в ее руках, и Олея повисла на хлысте, который она все-таки успела прикрепить к чему-то надежному.
Остальное ей помнится плохо. Бел каким-то образом сумел подтянуть ремень хлыста наверх, а потом женщина и сама стала искать опору под ногами. Еще несколько рывков - и сильная рука мужчины рывком подняла ее, и еще через какое-то время Олея стала понимать, что под ее ногами находится надежная опора, а она сама стоит, прислонившись спиной к стене, и ее все еще чуть потряхивает от испуга.
- Ты как? - в голосе Бела непонятным образом смешались растерянность и радость.
- Не знаю… Наверное, ничего…
- А я думал, что… Мы ведь почти добрались до нужного места, вернее, я добрался, а тебе оставалось пройти совсем немного, когда вдруг… В общем, ты уже почти что полетела вниз, и вдруг совершенно непостижимым образом сумела удержаться!.. Я не мог поверить своим глазам, когда увидел, как ты умудрилась чуть ли не в падении послать хлыст в нужное место, да притом еще и надежно уцепиться!.. Знаешь, если благополучно доберемся до Руславии, то я твоему дяде Генару буду чуть ли не каждый месяц свечки в храме ставить: пусть он покоится с миром и моей искренней благодарностью - ведь если бы не его учеба, то… В общем, вряд ли бы мы с тобой сейчас разговаривали. Я все больше и больше поражаюсь, глядя на то, как лихо ты управляешься с хлыстом!
- Сама не понимаю, как это у меня вышло… Кстати, а за что я тогда ухватилась? Веревки какие-то… И вообще, где мы находимся? Стоим тут в полный рост…
- Мы с тобой стоим как раз в том месте, откуда, судя по всему, когда-то (очевидно, это произошло очень давно) и вылетел тот здоровенный камень, что сейчас лежит внизу. Здесь образовалось что-то вроде выемки в земле, а эти, как ты их называешь, веревки, на самом деле корни деревьев.
- Ничего не понимаю… Какие еще деревья, и о каких корнях ты говоришь?
- Похоже, что сверху находится что-то вроде рощицы - посмотри, сколько корней вокруг нас! Какие именно деревья там растут - это я, извини, не знаю: в этом деле знаток из меня никакой. Однако мне известно, что корни деревьев частенько прорастают даже сквозь узкие каменные щелки, а уж расти в пустоте земли для них вообще ничего не стоит. На наше счастье. Видишь, их тут сколько… Не имею представления, как ты будешь распутывать ремень своего хлыста - он так перекрутился меж корнями, за которые ты его уцепила, что смотреть страшно!
Так, значит, это были не веревки, а корни деревьев… Теперь Олее стал ясно, что тогда попало ей под руку. Чувствуя, как успокаивается испуганно бьющееся сердце, женщина думала: хорошо то, что хорошо кончается! Теперь бы еще на свет выйти из этой темноты…
- Ну, освободить хлыст совсем несложно… - женщина несколько раз дернула за рукоять, и стала скручивать ремень. - Вот и все, никаких сложностей.
- Надо же… - Бел только головой покачал. - Мне только и остается, что руками разводить!
- Ладно, стену мы преодолели… - Олея несколько раз глубоко вздохнула, стараясь окончательно придти в себя. - Что делать дальше?
- Не знаю… - Бел поднял над головой фонарь, внимательно осматривая все вокруг. - Что-то я тут не вижу никакого выхода…
Олея тоже не заметила ничего, хотя бы мало-мальски похожего на лаз или на небольшой просвет. Она и Бел находились в той глубокой выемке, откуда когда-то вылетел тот огромный камень, и то, что отсюда не было никакого выхода - в этом нет ни малейших сомнений. Конечно, один выход отсюда был - вниз, в пещеру, но вновь спускаться туда у беглецов не было ни малейшего желания, да и неизвестно, как их новое появление в пещере встретит чудище, охраняющее свое золото…
Все та же толща земли вокруг них, низкий свод, путаница твердых корней… На ум невольно приходила только одна мысль - неужели то существо их обмануло? Выходит, этот опасный путь по отвесной стене они совершили напрасно? Бел руками проверил свод над головами - нет, тут не пробраться - тут лишь камень и земля. Не похоже, что эту твердую почву в плотном пересечении твердых корней хоть когда-то копали…
- Но ведь то существо сказало, что где-то здесь есть выход… - растерянно произнесла Олея.
- Может, выход и есть, только вот кто бы нам еще пояснил, где он тут находится… - Бел продолжал осматривать выемку. - Я, во всяком случае, не вижу здесь ничего, даже отдаленно похожего на лаз. Тут тупик…
- Погоди, давай поточнее вспомним, что нам было сказано. Может, мы что-то неправильно поняли?
- Да чего там не понимать? - Бел прислонился к стене. - Все просто и ясно. Это существо не относится к числу любителей трепать языком.
- И все же…
- Ладно, давай вспоминать… - кажется, парень сам старался понять смысл короткого разговора с неведомым обитателем здешних мест. - Нам было сказано так: "Здесь имеется еще один выход…".
- Погоди! Кажется, он сказал "Здесь есть еще один выход…".
- Да, верно, нам было сказано: "Здесь есть еще один выход". Потом он добавил: "Там, где на земле лежит большой камень, только сверху".
- Мы все так и сделали… - Олея потерла саднящую ладонь. - Еще он сказал, что нам надо подняться вверх… Так?
- Не совсем. Он сказал… - Бел на мгновение задумался… - Он сказал "Поднимитесь по стене". И его последняя фраза: "Нужно выйти наверх"… Конечно, нужно, только вот кто нам скажет, как это сделать?!
- Знаешь, он кажется сказал, чуть иначе: "Надо выйти наверх"…
- Согласен, не "нужно", а "надо выйти наверх", только вот какая разница… и тут Бел умолк, потому что на головы беглецов посыпались песок и мелкие камни вперемешку с земляной пылью. Великие Боги, только землетрясения им еще не хватало! Перепуганная Олея одной рукой ухватилась за ближайший корень, а другой рукой вцепилась в Бела, опасаясь, что сейчас земля уйдет из-под их ног. Только бы не рухнуть вниз с такой высоты!
Однако вместо того, чтоб задрожать или обвалиться под ногами людей, земля внезапно стала раздвигаться над их головами с непонятным шорохом, постукиванием камней, треском разрываемых корней, а в глаза беглецов ударил солнечный свет. Еще несколько мгновений - и в своде пещеры, как раз над головами беглецов, оказалась трещина, достаточно широкая для того, чтоб в нее мог пролезть человек. Великие Боги, это же путь наверх!
Переглянувшись, и стряхнув с себя короткую растерянность, вызванную невероятным зрелищем, Олея и Бел стали выбираться наверх. Оба понимали, что им надо торопиться: до поверхности не так близко, надо преодолеть слой земли длиной не менее двух метров, а то и немного больше, и неизвестно, долго ли будет открыт этот неожиданный путь к спасению - вдруг вновь начнет смыкаться земля, и тогда уже точно - все…
Щурясь от солнечного света, казавшимся необыкновенно ярким после непроглядной темноты шахты, беглецы рвались наверх с лихорадочными усилиями, цепляясь руками и ногами за все попадающиеся выступы, камни, корни… Полетел вниз фонарь, так долго спасавший их в темноте, но ни один из людей не обратил на это внимания - не до него! Оба царапались о камни, ударялись о выступы, оставляли клочки своей одежды в наиболее узких местах, но край трещины, откуда лился дневной свет, становился все ближе и ближе. Скорей, скорей убраться отсюда, уйти из этого темного и чужого мира, быстрей оказаться под теплым солнечным светом!
Лишь перевалившись через край и очутившись на пожухлой траве, люди поняли, что они снова оказались в привычном им мире, но окончательно удостоверились в своем спасении лишь тогда, когда они даже не отбежали, а отползли на четвереньках как можно дальше от трещины в земле. Почему отползли? Да просто сил не было вставать на ноги, и бежать отсюда со всех ног. Вместо этого беглецы добрались до какого-то пригорка, и уже оттуда решили не только осмотреться, но и посмотреть назад.
Оказывается, они, и верно, находились на опушке небольшой рощицы, где и всего-то находилось не более двух десятков довольно высоких деревьев. Сухая трава, колючий кустарник, небольшие пригорки, около которых можно укрыться на какое-то время… А неподалеку отсюда, среди деревьев, и находилось то место, откуда они выбрались на поверхность. Да уж, зрелище… Черная трещина среди зелени листьев и высохшей травы даже при ярком солнечном свете выглядела жутковато, и людям казалось совершенно невероятным, что они только что выбрались оттуда.
Однако долго смотреть на подобное людям не пришлось. Внезапно, прямо на их глазах, края трещины стали сходиться меж собой, вновь послышался непонятный шум, звук осыпающейся земли и падающих вниз камней… Десяток ударов сердца - и края трещины вновь сомкнулись меж собой так, словно ничего и не было. Вновь тишина, и сейчас, глядя на то место, где еще недавно зияла жуткая трещина, никто не скажет, будто здесь может твориться что-то запретное, и уж точно никому не может придти в голову, что земля в этом месте может расходиться.
Беглецы лежали неподвижно, глядя в небо и переводя дух. Конечно, им надо было бы немедленно уходить отсюда, но сил не было даже на то, чтоб пошевелиться. Оказывается, это так хорошо - просто лежать, ничего не делая, слушая треск цикад и глядя на голубое небо с редкими белыми облачками…
Прошло, наверное, не меньше четверти часа, когда Олея решила задать вопрос:
- Что это было?
- Вопрос в том, что именно тебя интересует? - чуть устало отозвался Бел. - Я, во всяком случае, ранее ни о чем подобном никогда не слышал. Кажется, то, что произошло сейчас, можно отнести к детским страшилкам.
- Ну, это… Я просто не понимаю, отчего раздвинулась земля?
- А вот я, кажется, догадываюсь… - мужчина закинул руки за голову, и закрыл глаза. Глянь на него кто со стороны - враз решит, что человек бездельем мается. - То существо - оно нас не просто отпустило, а еще и пояснило, как уйти. Причины такого отношения к нам я не знаю, у существ иного мира своя логика, часто не понятная людям. Скорей всего, то создание не ощутило в нас ни враждебности, ни желания завладеть его золотом - мы ведь не взяли не единой крупинки желтого металла. Может быть, это непонятное существо почувствовало, как мы восхищаемся красотой того, что ему принадлежит, или же находится под его охраной… В общем, этот обитатель земли проявил по отношению к нам просто-таки царскую милость, только вот мы не сразу поняли, что нам надо делать, хотя и без того все было предельно ясно. Эта дорога, по которой мы вышли на поверхность, представляет собой нечто вроде запасного пути на крайний случай…
- Только вот этим путем, кажется, давно не пользовались… Ты и сам видел, как там, в пустоте, даже корни проросли.
- Верно. Забрались мы в ту выемку под сводом, в дальше… Думаю, та последняя фраза, ну, о том, что нам надо выйти наверх - она кодовая, но действует только там, под сводом…
- Так это что, какое-то колдовство?
- Конечно. Это существо не просто так тут обитает: вряд ли кто сумеет передвигаться в толще земли без магии и колдовства. Или же это совсем иной мир, где свои законы и правила.
- Если дела обстоят именно таким образом, то… Может, это золото никто и не сумеет взять? - с надеждой в голосе спросила Олея. - Там такая красота, да и хозяин тех подземных мест явно не собирается его отдавать! И потом, тут хватает всяких… сущностей.
- Увы. Когда находят злое золото, то при его добыче всегда текут реки крови, и исключений здесь не бывает. Сама должна понимать: старатели, найдя такое количество бесхозного золота, никогда не уйдут из этих мест, и это богатейшее месторождение ни за что не бросят, а что касается того существа… При желании всегда можно найти очень сильного колдуна, который сумеет справиться с хозяином подземных сокровищ. Заодно погоняет и тех… страшил, кто осчастливил нас своим появлением сегодняшней ночью.
- Один человек тут вряд ли справится.
- Ну, пригласят разом двоих или троих. Да хоть десяток колдунов сюда привезут - старатели в состоянии заплатить всем.
- А если…
- Все, хватит разговоров, тем более что тебя все одно не переговорить… - Бел стряхнул с себя ленивую расслабленность, и сейчас женщина вновь видела перед собой жесткого и сильного человека. - Кстати, что ты все время фыркаешь, глядя на меня? Неужели я так сильно перемазался?
Ну, перемазался - это слишком мягко сказало. Земля и песок в волосах, на лице, донельзя грязная одежда, которая к тому же изодрана не в одном месте… Царапины на лбу, руках, шее, и даже сорвано несколько ногтей на руках… Мужчина выглядел как вконец опустившийся бродяга, которому не стоит лишний раз показываться на глаза людям. Хм, пожалуй сейчас и Олея смотрится ничуть не лучше… Ох, хотя бы умыться, только вот кто бы подсказал, где тут находится вода?
- Если я выгляжу так же, как ты… - чуть улыбнувшись, начала Олея, но тут мужчина сам едва не поперхнулся от смеха:
- Скажем так: на невольничьем рынке мне тебя сейчас не продать, да и самому не купить даже сухую лепешку на самом захудалом базаре. От тебя разбегутся все покупатели, а меня поколотит любой продавец съестным. Увы, но сейчас мы с тобой внешне можем напугать кого угодно!..
- Невеселая перспектива.
- Какая есть… Все, хватит отвлекаться! Мы с тобой достаточно отдохнули, пора и делом заниматься. Надо срочно сориентироваться на местности, забрать наших лошадей - без них мы не сможем уйти. Знаешь, что еще меня тревожит? Старатели должны были услышать шум от раздвигающейся земли - все же это проходило не в полной тишине. Боюсь, заявятся сюда…
- Мне кажется, если даже они и слышали что-то, то вряд ли бросятся выискивать причину. Ты же сам говорил, что в этих местах полно всяких сущностей, и всего такого… прочего, так что старатели уже не раз сталкивались с необъяснимыми явлениями - непонятный шум, звуки, крики-стоны… Я бы на их месте лишний раз не дергалась - так спокойней. Им страхов и по ночам хватает, зачем в очередной раз осложнять себе жизнь новыми непонятками? Если не видишь чего-то жуткого, так вроде и не страшно…
- Возможно, ты и права. Хотя, окажись на их месте, не оставил бы без расследования непонятные шум и треск.
- Будь эти люди в другом месте, может, и они рассуждали бы точно так же. Однако старатели находятся здесь достаточно давно, чтоб понять - лучше в очередной раз сделать вид, что тебе нет никакого дела до многочисленных странностей, которых тут пруд пруди.
Едва ли не ползком добрались до высокого пригорка, поросшего кустарником и высокой травой, забрались повыше, осторожно выглядывая из-за высохшей травы. Обзор, конечно, не очень, но главное заметно.
Оказывается, они не так далеко отошли от входа в шахту, и сейчас находились куда ближе к людям, чем рассчитывала Олея. Вон и старатели, находятся немного в стороне, только их сейчас не восемь человек, а пять - по всей видимости, трое куда-то уехали. Точно: неподалеку от старателей пасутся семь лошадей, в том числе и двое тех, что принадлежат Белу и Олее. Все верно, сейчас здесь находятся пять старателей и двое тех, кого отправили в шахту. Вопрос - как бы незаметней добраться до лошадей? Но даже если у беглецов и получиться увести своих лошадок, все одно старатели бросятся за ними в погоню. Бел и Олея переглянулись меж собой - пока что надо добраться до лошадей, а остальное решим по ходу дела.
Где пригибаясь, а где и ползком, беглецы подобрались к лошадям. Хорошо, что вокруг была довольно высокая трава, и кое-где сплошняком рос густой кустарник, усыпанный ярко-красными ягодами. Правда, на том кустарнике вместе с ягодами было полно и длинных колючек, так что беглецы оцарапались еще больше, и к тому же на их одежде появились новые прорехи. Но это неважно, главное - Бел и Олея сумели незаметно подобраться совсем близко к лошадям. По счастью, животные не стреножены, только привязаны за длинный повод к колышкам, вбитым в землю. Что ж, уже неплохо…
Стали слышны голоса людей, причем голоса довольно раздраженные, да и по внешнему виду старателей было заметно, что они находятся в самом дурном расположении духа. Их можно понять: те, кого отправили в шахту за золотом, уже давно должны были прикатить к выходу хотя бы одну тележку с золотоносной рудой, только вот тех людей как не было, так и нет. Похоже, что терпение старателей было уже на исходе, да к тому же они еще и несколько испуганы: когда один из их товарищей ранен, а те, кто спустился в шахту, все еще не возвращаются, то тут есть, над чем призадуматься.
- О чем они говорят? - тихонько спросила Олея у Бела, который напряженно вслушивался в разговор старателей.
- Не знают, как им поступить… - отозвался тот. - С одной стороны страшно тут оставаться, но и уходить они не хотят. Золото - оно, знаешь ли, некоторых притягивает настолько, что они готовы рисковать чем угодно, но никогда не пойдут на то, чтоб его потерять.
- Так нам что делать?
- Ждать. Кажется, еще немного, и мужики на что-то решатся.
- На что именно?
- Кажется, сейчас их больше всего интересует то, что случилось с нами… Увидим.
И верно, не прошло и четверти часа, как вконец издерганные старатели собрались в кружок. Раздраженные голоса, короткое молчание, а затем двое мужчин неохотно направились к входу в шахту.
- В чем дело? - снова не выдержала Олея.
- У мужиков терпение лопнуло. Им надо выяснить, что случилось с теми, кого они отправили в шахту. Вот и решили тянуть жребий - кому достанется короткая соломинка, тот и идет вниз. Вернее, там было две соломинки - все же вдвоем идти куда спокойней и надежнее. Вообще-то я был почти уверен, что никого из старателей сейчас в шахту не загнать никакими посулами, но, как видно, у здешних мужиков страх потерять золото куда сильней опасений за собственную жизнь. Вот старатели и пошли выяснять судьбу тех, кто пошел к злому золоту. Они решили так: если эта парочка, то есть мы с тобой, просто так там сидят, и работать не хотят, или же просто ничего не могут сделать для того, чтоб добыть руду - в этом случае нам намерены накостылять по шее. Ну, а если от тех работничков уже ничего не осталось… Ты заметила, что среди этих старателей нет старшины?
- Да, есть такое дело.
- Так вот, как я понял из разговоров, старшина сегодня же собирается куда-то ехать за рабочей силой. Видимо, по его просьбе в самое ближайшее время насобирают во всем здешним городам и весям бродяг без роду и племени, и пригонят сюда. Догадываешься, зачем? Старатели не решаются работать в том месте: все же злое золото может грозить смертью, и оттого старателям нужны такие люди, чтоб в шахте трудились, золото добывали, а если из тех трудяг тут кто душу и вынет, то все шито-крыто. Посуди сама, кто будет бродяг разыскивать? Пропал человек - и в этом нет ничего необычного: на то он и бродяга, чтоб вечно бродить там, где добрые люди не ходят… Так, ждем.
- Чего?
- Когда эта пара поглубже спустится, а мы с тобой тогда сделаем вот что…
Прошло несколько минут после того, как двое старателей спустились в шахту. Трое оставшихся мужчин опустились на траву, и было заметно, что им явно не по себе. Молчание, редкие фразы… Разговор у старателей явно не клеился, но взгляд каждого из них не отрывался от темного провала на склоне холма.
Вот он, тот момент, которого беглецы так ждали! Бел, сделав Олее знак, подполз к пасущимся лошадям, отвязал от вбитого в землю колышка тех двоих, что принадлежали им, а еще через мгновение беглецы были уже в седлах, и едва ли не с места погнали вскачь. Олея услышала за своей спиной растерянные возгласы, но оборачиваться не стала - без того понятно, что старатели увидели, как кто-то угоняет лошадей. Наверняка мужики узнали беглецов, и сейчас в лихорадочно пытаются понять, откуда они тут взялись: ясно, что старатели такого появления никак не ожидали, растеряны и не знают, что им делать - то ли мчаться вслед за беглецами, то ли ждать тех, кто ушел в шахту. Замечательно, чем дольше у мужиков продлится это состояние, когда не знаешь, что предпринять - тем будет лучше для убегающих.
В следующий раз Олея оглянулась, когда они отмахали не менее версты, а то и больше. Как и следовало ожидать, за ними направляется погоня - вон, вдали видны два всадника. Значит, одного человека они все же оставили у входа - это правильно, а не то неизвестно, как поведут себя те двое старателей, когда выйдут из шахты, и увидят, что рядом нет ни одной живой души.
Внезапно под копытами лошадей пошли едва ли не сплошные камни, и поневоле пришлось попридержать коней - не хватало еще, чтоб они ноги повредили! Ох, а расстояние-то меж беглецами и преследователями враз стало сокращаться. Может, все же рискнуть, и снова припустить во весь опор?
- Бел…
- Не стоит… - мужчина не дал договорить. - Рисковать не будем, а ты на всякий случай хлыст держи наготове.
- Поняла…
Ой, ну когда же кончатся эти невесть откуда взявшиеся булыжники?! Это беглецы сейчас придерживают коней, а их преследователи будто и не замечают того, что тут всюду лежат камни! Понятно, уж очень им хочется не дать чужакам уйти, и эти парни уверены в своей силе - конечно, у них при себе оружие имеется, а у Бела и Олеи, можно сказать, ничего…
Вновь оглянувшись, Олея не смогла сдержать радостный крик: один из преследователей слетел со своей лошади! Как видно, бедное животное оступилось на камнях, споткнулось и упало на землю, уронив при этом своего всадника. Ага, вот он встает, и прихрамывая, направляется к своей лошади, а та медленно идет, припадая на передние ноги. Ну, этого и следовало ожидать - кто же пускается во весь опор по такому опасному месту?! Похоже, что сейчас от этой лошади вряд ли можно ожидать быстрого бега, да и сам всадник, кажется, расшибся - вот, за руку держится, а она у него висит, словно плеть. Вряд ли этот человек сейчас сможет продолжать погоню, и получается, что за беглецами сейчас гонится всего один преследователь. Замечательно!
Вскоре камни почти перестали попадаться под ногами лошадей, и, казалось бы, можно двигаться дальше, но Бел внезапно остановил свою лошадь, и Олее пришлось сделать то же самое. Они сидели в седлах и смотрели на приближающегося к ним мужчину. Интересно, на что он рассчитывает? На оружие, которое при нем, или на что-то иное? Конечно, у парня с собой наверняка хватает ножей, еще кое-какое оружие имеется, да и силушкой его Боги не обидели - драться он наверняка умеет, и, как видно, считает, что легко сможет справиться с двумя пришлыми. Ну-ну, только старатель в пылу погони упустил из виду, что беглецов двое, а он один, и уж если преследуемые остановились, то сделали это не просто так - ведь понятно, что сдаваться они не собираются.
- Надо же, какой упрямый! - Олея не сводила глаз с мужчины.
- Я бы сказал, что он упертый… - уронил Бел, также глядя на преследователя. - Совсем по сторонам не смотрит, гонит вперед, и ни о чем, кроме погони, не думает. Ничего, сейчас мы с ним поговорим…
Однако тут уже до мужчины дошло, что его поджидают вовсе не для того, чтоб мило побеседовать о погоде и видах на будущий урожай с золотого поля, или же покорно склонить головы при появлении преследователя. Старатель внезапно остановил свою лошадь и какое-то время глядел на беглецов, находящихся неподалеку от него, и до него постепенно доходило одно: ну не могут эти непонятные люди так спокойно глядеть на того, от кого убегают, подобного просто не должно быть! Они будто ожидают, когда старатель к ним приблизиться, только вот зачем им все это нужно? И потом, совершенно неясно, каким образом эта парочка смогла выбраться из-под земли, а в том, что в шахте нет другого выхода - в этом старатель был совершенно уверен: подобное было проверено многократно.
И вид у них сейчас какой-то не такой… Так может, это уже не люди, а в их тела пробрался кто-то из тех, что бродит ночами вокруг их дома? А ведь это возможно, и вполне объясняет то, как это двое (или кто они сейчас на самом деле?) сумели выйти из-под земли, да еще и умудрились увести лошадей! Злое золото - оно наверняка успело сотворить невесть кого из тех, кто еще недавно был человеком. Получается, что сейчас у этих… существ (у которых, правда, еще осталась человеческая оболочка) только одно намерение: дождаться, когда к ним кто-то подъедет, и вцепиться в него своими зубами и когтями! Старатель однажды уже видел нечто подобное, когда на его глазах какая-то тварь, напоминающая огромную крысу с кабаньим клыками, впилась в тело одного из старателей. Беднягу потом пришлось прирезать, потому что он… А, вспоминать не хочется! Стоп-стоп, а у этой пары одежда изорвана почти так же, как было у того несчастного парня, которому пришлось выпустить кишки! Точно: эти двое, когда оказались в шахте, уже подверглись подобному нападению, и сейчас только того и ждут, чтоб сделать своего преследователя точно тем же, во что превратились они сами! Конечно, они охотятся на людей! Нет, надо немедленно отсюда уматывать, если, конечно, хочется жить!..
Беглецы увидели, как преследователь повернул своего коня и направился назад, то и дело оглядываясь, словно сам опасался погони.
- Что его остановило? - Олея искренне недоумевала.
- Наверное, у парня есть голова на плечах, и он понял, что не стоит лезть в драку, особенно если за твоей спиной нет поддержки… - Бел еще раз огляделся по сторонам. - Кажется, преследователей больше нет, о всяком случае, я пока что никого не вижу. Ну что, вперед?
- А ты знаешь, в какую сторону нам нужно направляться?
- Примерно сориентируюсь по солнцу. Доберемся до дороги, а потом опять погоним во весь опор. Нам надо побыстрей уматывать отсюда, и дело тут не только в возможной погоне: если мы до захода солнца не покинем эти места, да еще и останемся без надежной крыши над головой…
- Все, дальше можешь не продолжать.
- Тогда вперед.
- Хоть бы в какой речке умыться, а то от меня сейчас все встречные шарахаться будут! Даже ночные призраки испугаются, если увидят!
- Тоже неплохо… - ухмыльнулся Бел. - Меня бы подобное вполне устроило! - и его лошадь с места рванула вперед.
Через какое-то время они выехали на дорогу, очевидно, на ту самую, по которой и пробирались ранее, до тех пор, пока не остановились на ночлег в излишне гостеприимном доме. Вновь под копытами лошадей старая дорога, кое-где заросшая мелкой травой. Похоже, здесь ездят нечасто, если вообще ездят…
До заката беглецы преодолели немалое расстояние. Еще дважды они встречали крепкие дома, очень похожие на тот, в котором они вчера попросились на ночлег. Дома, без сомнения, были обитаемы, в них кто-то жил - во всяком случае, запах очага и готовящейся пищи чувствовался неплохо, но ни у одного из этих домов беглецы даже не подумали остановиться - хватит с них местного гостеприимства. К тому же ясно, что в здешних местах тоже могут жить только старатели, которые без разрешения властей добывают золото в этих заброшенных краях, а такие люди незваных гостей не любят.
Уже к вечеру беглецы встретили небольшое селение на дороге, в котором и всего-то было с десяток домов, при взгляде на которые у Бела и Олеи на сердце стало куда легче: дома были самые обычные, без тяжелых запоров и щитов на окнах, да к тому же во дворах паслись козы. По всему выходит, что беглецы покинули опасные места, а иначе здешние дома выглядели б по-другому, да и народ вечерами так спокойно не разгуливал бы по поселку. Женщина надеялась, что они остановится тут хотя бы ненадолго, но Бел не стал этого делать. Так они и промчались сквозь деревушку, а немногие жители проводили их долгими взглядами.
Бел остановил коней лишь перед закатом, когда край солнца стал скрываться за горизонтом. Наверное, парень и дальше гнал бы бедных животных, только вот лошади от усталости были уже еле живы, и нуждались в отдыхе. К тому же беглецы к тому моменту как раз добрались до небольшой речки, а около таких мест частенько находятся заброшенные строения, где вполне можно переночевать.
Направили коней вдоль берега, и через четверть часа нашли полуразрушенный глинобитный домишко. Похоже, раньше тут жил какой-то рыбак с семьей - вон, около домика виднеется нечто, отдаленно напоминающее заброшенный огород. Но сейчас крыша дома была разрушена почти наполовину, входная дверь висела на одной петле, да и само строение производило весьма унылое впечатление как снаружи, так и внутри - земляной пол, груда деревянных обломков, разломанный очаг… Впрочем, для ночевки место вполне годилось, да и огонь в этом очаге еще можно было развести.
Пока Олея занималась лошадьми, Бел отправился к реке, и, что самое невероятное, сумел поймать нам несколько рыбешек, пусть и не очень крупных, но, тем не менее, ужин для усталых путников был обеспечен, причем приготовлением рыбы занялся Бел.
Весело трещал огонь в очаге, а жарящаяся на палочках рыба пахла так, что у беглецов громко бурчало в желудках. К тому же за последнее время им настолько надоели сухие лепешки и баранина, что рыба казалась им чем-то необыкновенно притягательным. И пусть готовая рыба оказалась несколько суховатой и не такой вкусной, как им представлялось по запаху, да и костей в ней было многовато, но голодные люди умяли все в два счета.
- А почему ты не остановился в той деревне? - Олея бросила в огонь рыбью чешую. - Я думала, мы там поесть купим…
- Тамошние жители наверняка связаны со старателями, так что лишний раз рисковать не стоило. А вот что касается еды… Увы, покупать ее не на что! - развел Бел руками. - Старатели обыскали наших лошадей, а у меня в седельной сумке был кошелек. К сожалению, больше я его там не нахожу.
- То есть мы с тобой сейчас смахиваем на голь перекатную?
- Очень похоже на то, ведь за душой у нас с тобой нет ни медяшки. Хорошо еще, что лошади имеются, а то хоть подаяние у храмов проси!
После еды стали слипаться глаза. Надо бы поспать, тем более, что предыдущей ночью они почти не сомкнули глаз, но женщине так хотелось смыть с себя пыль и грязь, что она отправилась к реке, благо до воды было дойти всего ничего. Правда, Бел пошел вместе с ней - плескался совсем рядом, но уставшим людям в темноте было не до того, чтоб рассматривать друг друга. Да и вода в этой речке была холодная, так что долго в ней не посидишь. А после купания так не хотелось надевать рваную пропыленную одежду на чистое тело!.. К сожалению, ничего другого у них не было…
Вернувшись в дом, и собираясь лечь на охапку сухой травы, которую Бел набросал на пол вместо матраца, Олея заметила, что в углу что-то блестит.
- Это разбитое зеркало… - Бел проследил ее взгляд. - Наверное, хозяйке принадлежало. Там, на полу, лежит несколько осколков. Те, что побольше, кто-то забрал, а мелкие остались.
Зеркало… Ой, как же давно она себя не видела со стороны! Под чуть насмешливым взглядом Бела женщина направилась в угол, и из рассыпанного стеклянного крошева выбрала самый большой осколок, попыталась рассмотреть в нем свое отражение. Бесполезно, тут темно, ничего не видно, надо пойти туда, где посветлей.
Вернулась к затухающему очагу, снова заглянула в осколок зеркала. Из мутноватой глубины на нее смотрела исхудалая уставшая женщина с загорелой кожей, растрепанными волосами, да еще и с несколькими царапинами на лице. Великие Боги, неужели это она?! Невольно глянула на свои руки с потрескавшейся кожей, тоже покрытые царапинами, будто впервые со стороны посмотрела на изодранную одежду, что была на ней… Великие Боги на кого она похожа! Вон, сквозь прорехи на одежде даже тело проглядывает! Внезапно к горлу Олеи словно подкатил тугой комок. Лучше бы в это зеркало не смотреться! Сейчас она выглядит, словно бродяжка или последняя нищенка, на себя смотреть противно!..
Осколок зеркала выпал из ее пальцев, а слезы хлынули сами собой. Закрыв лицо руками, Олея тихо плакала, чувствуя, как ее душит обида, горечь, усталость… Как вышло так, что она очутилась в этих местах, что без остановки попадает в самые разные неприятности, и до какой поры все это будет продолжаться?! Надоело! Кто бы знал, как ей хочется оказаться дома, где нет таких опасностей, а от житейских бед можно попытаться укрыться в родительском доме! Только вот где он, тот дом, и сумеет ли она хоть когда-то до него добраться?
- Эй, ты что? - растерявшийся Бел присел возле нее. - Что случилось?
Но Олея не слышала его слов, на нее накатилось что-то вроде волны отчаяния, которая может захлестнуть с головой. Женщина и сама не поняла, как она уткнулась в плечо Бела, орошая его слезами, лишь почувствовала, что тот неловко гладит ее по голове, бормочет нечто успокаивающее, но это проявление сочувствия вызвало у Олеи лишь новую волну слез. Она не заметила, как обняла Бела, а тот, в свою очередь, уже сам не хотел выпускать ее из своих объятий…
Когда дурман покинул их головы, то можно было сказать только одно - все прошло замечательно, они оба не сплоховали, и сейчас, прижавшись к сильному телу мужчины, Олея почувствовала себя если не счастливой, то спокойной и умиротворенной, и ей никак не хотелось терять ощущение того, что рядом с тобой находится тот мужчина, на которого можно положиться всегда и во всем.
- Скажи хоть что-нибудь… - попросила Олея. - А то все молчишь…
- Я думал, что ты раньше сломаешься…
- Что ты сказал? - Олея чуть отодвинулась от мужчины.
- Я, кажется, опять брякнул что-то не то? Наверное, ты меня неправильно поняла: я имел в виду другое - думал, что ты заплачешь куда раньше. Знаешь, почти все женщины, с кем я знаком, проливали бы слезы едва ли не всю дорогу, и вряд ли перенесли б все тяготы пути, а ты оказалась куда более выдержанной, чем очень и очень многие. Можешь мне не верить, но частенько я тобой искренне восхищался.
- Бел, ты настоящая балда!
- Согласен.
- Кто ж такие вещи говорит женщине?
- В том-то у меня и беда: я вообще человек немногословный, а уж с красивыми женщинами вообще говорить не умею. Путаюсь в словах, или же скажу такое, отчего они могут всерьез обидится.
- Я это уже заметила.
- Вот видишь…
- Расскажи мне о себе.
- Зачем?
- Затем, что мы с тобой женаты, а я о тебе ровным счетом ничего не знаю. Ну, почти ничего, а тебе обо мне, без сомнения, многое известно.
- Это верно. Ну, и что тебя интересует?
- Много чего. Например, почему ты на мне жениться не хотел? Неужели я тебе настолько не нравлюсь?
- Ты мне очень нравишься. Только… Если честно, то я все время опасался, что ты меня бросишь. Знаешь, почему? Таким красивым девушкам, как ты, вряд ли нужны невзрачные мужики вроде меня.
- Значит, тебя уже кто-то бросал?
- Вроде того…
- Бел, еще раз говорю: ты - полная балда!
- Другой бы спорил…
Ясно, что мужчина пока что не собирается о многом говорить своей молодой жене. Ладно, попробуем по-другому.
- А о своей семье ты мне можешь рассказать? Хотя бы очень коротко, буквально в двух словах. Я уже и так кое-что о знаю из твоих редких обмолвок.
- Ох, - вздохнул Бел. - Ну, если коротко… Я родом из столицы, простолюдин, как и ты, а все мужчины в нашей семье - потомственные военные. В армии стали служить еще прапрадеды, и тех пор у нас это стало традицией - поступать на службу. Отец и старший брат погибли, когда мне было семнадцать лет - тогда на границе случилась серьезная заварушка, а я… В общем, если бы не предательство одного негодяя, то мои отец и брат остались бы живы. Наверное именно оттого я и пошел служить в тайную стражу - чтоб таких вот… мерзавцев было поменьше.
Бел умолк, и Олея его не перебивала - раз заговорил, то остальное сам расскажет.
- Тогда же я и женился… - вновь заговорил мужчина. - Вернее, особой страсти к созданию семьи у меня в то время еще не было, но моей матери после смерти мужа и сына очень хотелось, чтоб я оставался дома и заимел кучу детишек. Она мне и невесту подыскала - дочь своей лучшей подруги. Сейчас-то я понимаю, что совсем не нравился своей нареченной. Милая, привлекательная девушка, а я и в молодости особой красотой не отличался - обычный парень, да еще и с большим носом!..
- А я так не считаю! - перебила его Олея. - На мой взгляд, ты очень интересный мужчина!
- Такое я слышал только от своей матери, да еще от тебя… Так вот, в семейной жизни у нас все сразу пошло наперекосяк. Она веселая, общительная, любила сходить на праздники, в шумные компании, на развлечения, ей было тошно сидеть дома, а я не любитель поговорить, замкнут, да еще и целыми днями пропадал на службе: молодому парню на этой работе надо полностью выкладываться. Домой приходил поздно, усталым - тут уж не до веселья, выспаться бы и отдохнуть! Говорят, что противоположности часто сходятся, но это был не наш случай. И потом, мы довольно рано создали семью: мне едва исполнилось восемнадцать, а ей шестнадцать. Будь у каждого из нас в то время хоть немного больше ума, то все могло быть иначе, а так… В общем, довольно быстро пошли ссоры, дошло до настоящих конфликтов, а потом и хуже того… Много чего тогда произошло, но все же через какое-то время мы решили забыть о прошлом, и начать жизнь как бы заново. Кажется, все стало налаживаться, а потом у нас сын родился. Такой был замечательный парнишка, что лучше его, казалось, не было на всем белом свете!
Бел снова умолк на какое-то время - видно, вспоминать дальнейшее ему было тяжело даже сейчас.
- Ему тогда два годика было, а я уехал на несколько дней по делам службы. Была зима, и мой мальчик где-то сильно простудился, сгорел за три дня. Когда я вернулся домой, то его уже похоронили. Наверное, потому, что я всего этого не видел - оттого до сей поры так и не могу поверить в смерть сына: в моей памяти он все еще живой. Глупо, но иногда кажется, что малыш по-прежнему ждет меня дома… Так вот, жена не простила того, что меня не было с сыном в тот момент, когда он умирал. Можно подумать, я себе это могу простить хоть когда-то… Ну, если коротко, то после смерти ребенка на нашей семейной жизни был поставлен крест - оба прекрасно понимали, что и далее продолжать совместную жизнь не имело смысла, а уж если быть совсем откровенным, то и желания оставаться вместе ни у одного из нас не было. Мы развелись, и я не возражал, чтоб пострадавшей стороной признали мою жену. Правда, после нашего развода моя мать больше не общается со своей бывшей подругой, матерью моей бывшей жены: из-за нас они рассорились навек.
- А где сейчас эта женщина, ну, твоя бывшая жена?
- У нее все хорошо, вновь вышла замуж. Кажется, она учла прошлые ошибки, и, по слухам, у них примерная семья, только вот почему-то детишек нет.
- Что было дальше?
- Я с головой ушел в работу. Мать, правда, пыталась мне кого-то еще сватать, но я даже слушать ни о чем не хотел - семейную жизнь добром вспоминать не хотелось, да и развод у нас был достаточно мучительным. Прошло несколько лет, на службе у меня все складывалось хорошо, а вот в личной жизни ничего не менялось. До определенного времени.
- Что случилось потом?
- Я влюбился, вернее, втрескался - другое слово подобрать сложно. Так сказать, с головой погрузился в новое чувство, и, надо признать - подобного накала страстей от себя я никак не ожидал. Все произошло как-то внезапно. В тот день я заглянул домой к товарищу по службе, и увидел там его кузину. Светленькая, обаятельная, молоденькая… Она в тот день со своими родственниками приехала из провинции в гости к брату, и внешне эта девушка была на редкость хороша. С первого же взгляда на нее я, если можно так выразиться, пропал. Как говорили некоторые - у меня при виде этой девушки снесло крышу. Наверное, они были правы, ведь ради нее я готов был пойти на что угодно, и для меня было великой радостью исполнять все ее просьбы, даже самые смешные и нелепые. Я не узнавал себя: был готов целыми днями стоять под окнами любимой, и каждый ее каприз для меня был равносилен приказу. Казалось, что и я ей нравлюсь, ведь мое сватовство было принято весьма благосклонно как ею, так и ее родственниками, особенно если принять во внимание то, что она была бесприданницей, а я считался довольно обеспеченным человеком. Правда, существовала одна шероховатость: моей матери эта девушка совершенно не понравилась, и потому было решено, что наша молодая семья будет жить отдельно. Я хотел сыграть свадьбу как можно скорей, но моя избранница замуж не торопилась - говорила, что ей хочется хоть немного походить в звании невесты, ведь это такое замечательное слово! И потом, мол, сейчас весна, а свадьбы принято играть по осени, так что не стоит нарушать обычаи! Да и до осени ждать совсем недолго… Ну, я не возражал, и моя невеста принялась вить наше будущее семейное гнездышко. Она присмотрела для нас большой дом едва ли не в центре столицы, который я тут же приобрел, выложив за него значительную часть своих сбережений, затем она стала заказывать мебель, одежду, нас закружил ворох покупок… В общем, я был уверен, что нахожусь на пороге счастливейшего периода своей жизни.
- Если я правильно поняла, то произошло нечто такое, что одним разом разбило все планы на будущее?
- Верно. По делам службы мне пришлось уехать на пару седмиц, а когда я вернулся, то понял: в мое отсутствие что-то произошло, вернее, у моей девушки кто-то появился, и этот человек был для нее гораздо важнее меня. Она была словно чужая, от всех объяснений отмахивалась, разговоров о свадьбе избегала, и у нее вечно находились какие-то срочные дела… Ну, я по своим каналам сразу выяснил, что она познакомилась с неотразимым красавчиком, и у них моментально разгорелась пылкая любовь. Еще через пару дней я был вызван в суд, где было заявлено, что моя (теперь уже бывшая) невеста желает расторгнуть нашу помолвку, причем требует признать ее пострадавшей стороной, и в качестве компенсации желает оставить за собой недавно приобретенный дом и прочее имущество. Знаешь, что было указано причиной? То, что будто бы я добился согласия на брак, применив по отношению к ней жестокое насилие, чему была куча свидетелей, а точнее, эти слова подтверждали все ее родственники.
- Ты с ней потом поговорил? Ну, со своей невестой? Почему она утверждала подобное?
- Девушка искренне недоумевала, отчего я возражаю, и чем именно я недоволен - ведь она же честно расплатилась со мной за все то, что хотела бы получить с меня! Видишь ли, к тому времени у нас с ней уже были достаточно близкие отношения… Причина ее поступка тоже ясна - ведь получив от меня хорошие отступные, она уже не будет считаться бесприданницей. Было сказано следующее: неужели, мол, не ясно - она, такая красавица, снизошла до столь страшного мужика, как я, так разве мне этого мало?! Мол, что хотел, то получил, а если я упираюсь, не желаю с ней честно расплатиться, то она просто вынуждена пойти на подобный шаг.
- А что сказала твоя мать насчет всего произошедшего?
- Кажется, она ожидала чего-то подобного - говорю же, мать ту девушку невзлюбила с первого взгляда. Но вот мое начальство… Как они могли отреагировать на сообщение о том, что один из их подчиненных чуть ли не жестокий садист и похититель девичьей чести? Скандал начал набирать обороты, и мне хорошо досталось по шее, точнее, я получил серьезный нагоняй с выволочкой, где, помимо прочего, было сказано, что я так и не научился разбираться в людях, и должен благодарить Небеса за предоставленную возможность понять еще до свадьбы, что представляет из себя моя невеста… В общем, я отдал ей все, что она просила, после чего начальство посадило меня под арест, где я благополучно просидел до того времени, пока моя бывшая невеста не вышла замуж за своего возлюбленного. Сейчас-то я понимаю, что отцы-командиры были правы, когда упрятали меня под замок, а иначе на той свадьбе я бы наломал таких дров!..
Бел снова умолк, но вскоре заговорил вновь:
- Все, вроде, обошлось, но я никак не мог придти в себя - любовь, знаешь ли, дело больное, да еще ее слова словно жгли мое сердце… И вот тогда-то мой начальник, понимая, что все еще далеко не кончено, вызвал меня к себе и предложил поехать в Танусию - там были нужны наши глаза и уши. Я ухватился за это предложение, как за спасательный круг, в надежде, что на чужбине мне будет легче. Правда, я никак не рассчитывал, что мой отъезд затянется на столь долгий срок. Верно говорят - расстояние и время лечит многое, хотя меня то угнетенное состояние еще долго не отпускало.
- А что с той девушкой сейчас?
- Брак был крайне неудачен, и не прошло и двух лет, как они разошлись. Она очень хотела увидеться со мной, а я… Наверное, года через четыре мне удалось на несколько дней приехать домой, и мы с ней встретились, пусть и ненадолго. Чуть поблекшая, немного утратившая непосредственность юности, но все такая же красивая и по-прежнему уверенная в своей безграничной власти надо мной… Может, она и считала, что за эти годы ничего не изменилось, только вот у меня к тому времени уже все отболело. Когда поняла, что ничего не вернуть, то стала плакать, и, знаешь, что-то ворохнулось в моей душе при виде этих слез. Только вот жалость - это не любовь, и ничего из прошлого наша встреча вернуть уже не могла.
- Как-то ты сказал мне, что со светленькими девушками у тебя связаны не самые лучшие воспоминания. Ты имел в виду бывшую невесту?
- Да. Кстати, у моей первой жены тоже были светлые волосы. Вот оттого-то позже я и дал себе зарок: моя следующая жена будет темненькая, хватит с меня блондинок!
- Не повезло тебе! - съязвила Олея.
- По счастью, не все наши мечты сбываются… - негромко засмеялся Бел.
- Погоди! Почему, когда святой отец велел нам вступить в брак, ты возражал? Сказал, что у тебя были другие планы на будущее. Интересно, какие?
- Так ведь к тому времени было понятно, что моя работа в Танусии закончена. Я думал: вернусь домой, найду себе хорошую одинокую женщину с кучей ребятишек, и буду им вместо отца… Кто же знал, что я тебя встречу?
- А почему ты ко мне с самого начала относился… как-то непонятно?
- Боялся привязаться, оттого и поставил между нами что-то вроде стены. Да и дорога у нас опасная, тут не до сердечных дел. Потому и разговаривать с тобой лишний раз не хотел. Ты такая хорошенькая, влюбиться в тебя недолго, а сердечных ран мне, знаешь ли, хватит. И потом, я значительно старше тебя.
- На сколько?
- На двенадцать лет.
- Это я, знаешь ли, переживу.
- Очень бы хотелось, чтоб так же думали твои родители.
- Ты им понравишься.
- Думаешь?
- Уверена.
- Хорошо, если так.
- Бел, а что мы будем делать дальше?
- Дальше? Ну, мне бы кто об этом сказал… Прежде всего, нам с тобой хоть чучелом, хоть тушкой, но надо добраться до Руславии и вернуть похищенные артефакты. Как мы это сделаем, я еще не знаю, а время уже поджимает. Что касается нас с тобой… Давай надеяться на то, что все будет хорошо!
Про себя Олея подумала: а им все одно не остается ничего, как надеяться. Хотя, вообще-то это не совсем верно, очень многое зависит еще и от их самих. И потом, неизвестно, что будет завтра, а тот день, который был прожит сегодня, принес счастье, и разве этого мало?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги