Первая жена Иуды

Глава 24

Рита выдавила несколько жирных кремообразных завитушек краски на палитру и усмехнулась дерзости своего плана. На острове было тихо, если не считать фарфорового дребезжанья лягушек и плеска воды… Стоя перед этюдником и глядя на злополучный пейзаж, к которому она сейчас испытывала почти что ненависть, как к живому существу, она не могла не заметить, как все вокруг в этот предвечерний час (на то, чтобы добраться до острова и дождаться человека с катером, ушло довольно много времени) окрасилось розовым нежным цветом. Даже притихшая Тамара, переодетая в старые джинсовые шорты и черный свитер, словно порозовела. Она сидела неподалеку от того места, где находилась Рита, и задумчиво глядела на воду. Остров отделял от берега (того самого берега, так называемого материка, куда они прибыли когда-то вчетвером – Рита, Марк, Георгий и Тамара) глубокий и довольно-таки широкий залив. Хотя это как посмотреть… Некоторые отчаянные и опытные пловцы наверняка переплывали этот залив. Но Рита при всем желании этого сделать не смогла бы. Разве что плыть с передышками, рядом с лодкой или человеком, подстраховывающим ее спасательным кругом…

Рита бросила взгляд на берег. Ей показалось: если вглядеться в вечернюю розово-серую муть заросшего ивами берега, то она увидит фигурку Тамары, машущую ей руками и жестами, словно извинявшуюся перед ней за то, что она оставила ее на целый день одну на острове… И Георгий вон там, за кустами, возится с лодкой, но безуспешно… Видения-призраки…

– Ну, как настроение? Творческое? – каким-то глухим, утробным голосом спросила Тамара, очнувшись от своих дум. Она была довольно близко, Рита чувствовала даже запах ее духов.

– Знаешь, как ни странно, да, – бодрым голосом ответила ей Рита. – Такое ощущение, словно я никогда и не уходила с этого места… Ведь, когда я работала, я меньше всего думала о том, что я здесь одна, что лодка неисправна, я же не знала об этом… Была спокойна и полна сил… Вот как сейчас…

Потом она вдруг чертыхнулась и решительно направилась к воде.

– Что случилось? – как-то вяло спросила Тамара, даже не глядя на нее.

– Да кисть подсохла, надо бы ее немного смочить…

Рита, стоя по щиколотку в холодной черноватой воде, играющей розоватыми бликами уходящего солнца, внезапно решительно повернулась и юркнула под иву, прошлепала по воде еще несколько шагов и остановилась перед крохотным заливчиком, густо поросшим ивняком, в котором едва угадывались очертания темно-зеленой весельной лодки.

– Эй, ты куда пропала? – услышала она где-то совсем близко голос Тамары, и ее прошиб пот. Нервный, вызывающий дрожь во всем теле. Она могла только предполагать, что Тамара, выведенная ее внезапным исчезновением из психологического анабиоза, вернулась к активной жизни и теперь, еще не догадываясь о том, что происходит у нее под носом, ищет в траве, песке, среди вздыбившихся из-под земли тугих, кудрявых корней кустарников нечто, что поможет ей избавиться от своего последнего свидетеля… Камень, например.

Рита влезла в лодку, схватилась за весло и оттолкнулась от берега. Отплыла всего несколько метров и, усевшись поудобнее, взяла в руки уже два весла. Сделала пару взмахов и поравнялась с тем местом, где должна была находиться Тамара.

– Рита?! – Тамара стояла на берегу, широко расставив ноги, и смотрела непонимающим взглядом на плывущую мимо нее на лодке Риту. – Ты куда это, мать, собралась? Ты что это?

– Никуда, Тома. Я здесь, рядом с тобой. Я вижу, у тебя в руке камень… Ты довольно быстро нашла его… Если бы я замешкалась, увлеклась пейзажем, то ты разбила бы мне голову… Убила бы меня… тебе ведь не привыкать…

– Рита… Что такое ты говоришь?

– Но у тебя в руке камень! Причем большой, наверняка с острыми краями… Понимаешь, мне недавно приснился нехороший сон… Я видела тебя… вот точно так же стоящую на берегу с камнем в руках… И я знала, точно знала, что ты собираешься меня убить. Вот только за что, не понимаю… Что плохого я тебе сделала?

– Ты сама знаешь… Ты дурачила меня, пыталась выставить идиоткой… Придумала этот спектакль с чужим пейзажем. Зачем?

– Понимаешь, Тома, я сейчас оставлю тебя здесь, одну, на пустынном острове, на всю ночь… И сколько бы ты ни кричала, тебя все равно никто не услышит. Здесь водятся лисицы, волки… Медведи – вряд ли… А, вспомнила, еще кабаны… Про змей я вообще молчу…

– Ты все-таки решила отомстить мне, понятно… – нехорошим смешком отреагировала Тамара, продолжая стоять все так же нелепо, широко расставив ноги, словно для большей устойчивости… – Но я ведь сделала все возможное, чтобы загладить свою вину… Я подарила тебе баварское блюдо… Жемчуг…

– Лучше бы ограничилась простым тортом или арбузом. Понимаешь, Тамара? Ты допустила ошибку… Я узнала в антикварном магазине, сколько может стоить твое блюдо… Это же музейный экспонат, краденая вещь… Императорский фарфор… Честное слово, ты переборщила… Не говоря уже о жемчуге…

– Но я не понимаю…

– Все ты понимаешь! Твои подарки слишком дорогие, вот, собственно, и все. И именно это натолкнуло меня на мысль, что ты платишь мне не за то, что я провела на острове под палящим солнцем девять часов, а за что-то другое… И потом… эта история с Зосей. Ты – человек, весьма дорожащий своим спокойствием и комфортом, вдруг принимаешь на работу, то есть берешь в свой дом женщину прямо с улицы, точнее, с вокзала… У нее, видите ли, кошелек украли. А ты и поверила? Хорошо, допустим, но фамилию-то за целый год ты могла узнать…

Тамара вдруг как-то обмякла, достала из кармана штанов пачку сигарет, уселась на широкий черный пень прямо у самой воды и закурила. Рита кружилась на воде на одном месте, ленивыми движениями стараясь удержать лодку на уровне пня, но на таком расстоянии, чтобы Тамара, собрав все свои силы, даже вплавь не сумела добраться до нее.

– И самое ужасное в этой истории состоит в том, что фамилию ты ее отлично знала. Ты слишком многое о ней знала, чтобы терпеть ее и дальше в своем доме… А, Тамара? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Хочу. Я давно хочу кому-нибудь рассказать о том, как я прожила этот год, да только не могла…

– Я знаю, почему ты мне ничего не рассказала, не поделилась… Потому что решение ты приняла сразу, как только узнала, кто она такая на самом деле… А с подобными решениями делиться не принято. Ведь ты впервые увидела ее не на вокзале, а у себя дома…

– Да, Рита. Именно. У себя дома. Я как-то вечером вернулась домой, неважно, где я была и что делала… Хотя, быть может, и важно… Легкое чувство вины охватило меня уже возле самого порога. Я знала, что Гоша дома, и лихорадочно соображала, что бы такое ему сказать, как объяснить свое позднее возвращение… Не могла же я ему признаться – иду, мол, от любовника, и у меня еще голова кружится и от любви, и от шампанского, и вообще от всего того, что испытала я в тот день… Мне так не хотелось домой…

– Зося уже была у вас дома.

– Да. Гоша открыл дверь и так громко, почти официально заявил мне, что это – Зося, она будет теперь жить с нами, работать у нас, что она порядочная, честная, работящая… Словом, нес редкий бред. Я стояла, слушала и не знала, как себя повести. Сначала мне подумалось, что он сделал это нарочно, чтобы досадить мне, потому что он догадывался, где я была и с кем… Он страшно ревновал меня к этому человеку…

– И как ты отреагировала на это заявление?

– Никак. Просто отправилась в ванную. Я даже не посмотрела на эту сучку… В глаза бросилась только ее рыжая грива да веснушки. Дура дурой, что я еще могла сказать. К тому же я на самом деле тогда искала домработницу, но не столько для того, чтобы свалить на нее всю домашнюю работу, сколько для того, чтобы насолить Гоше. Я знала, что он не хочет, чтобы в доме жил кто-то посторонний. Понимаешь, Гоша – нормальный мужик, здоровый, а потому… Словом, он мог завалить меня на кровать в любое время дня и ночи, и присутствие в доме постороннего человека ограничило бы его, понимаешь? И тут вдруг он сам, представляешь, сам приводит в дом какую-то девку… или тетку… Я даже не сразу определила возраст этой сучки…

– Ее звали Зося, – тихо напомнила Рита, вспоминая лежащее на цинковом столе стройное, довольно-таки молодое тело в синих пятнах и густые, потемневшие от влаги рыжие волосы…

– Она вела себя поначалу тихо и незаметно… Во всяком случае, старалась. Но Гоша! Я же видела, как он нервничает… И они выдали себя буквально через несколько дней. Я вернулась домой, открыла дверь своим ключом и услышала, как они ругаются, кричат так, что не слышат даже, что я пришла…

– Ты сразу поняла, что это его бывшая жена?

– Конечно! Больше того, выяснилось, что у них двое сыновей-близнецов! Ты представляешь себе, что я испытала, когда поняла это?! У нас-то с Гошей детей нет. Он постоянно твердил о наследниках, а тут целых два сына. Упреки сыпались на моего Гошу градом. Мне в какой-то момент стало даже жаль его. Она требовала и требовала – и денег, и акций, и недвижимость, и наследство… Обзывала его последними словами и говорила, что не намерена мыть за мной унитаз и драить полы… Словом, вела себя так, как вела бы, вероятно, любая брошенная жена… Конечно, она угрожала ему, что все расскажет мне, – и о его бывшей жизни, и о том, как он бил ее, как гулял, пил… Словом, весь набор… Мне ничего не оставалось делать, как только потихоньку выйти из дома с тем, чтобы вернуться обратно, но уже со звонком в дверь, делая вид, словно я ничего не знаю… И представляешь, после того, как я все выяснила, мне стало даже легче, я хотя бы поняла, зачем он взял ее на работу, – это было ее условие… И мы все трое стали играть в игру-молчанку. Я даже забавлялась, глядя на то, как эти двое скрывают свои истинные чувства. Они ненавидели друг друга. Обычно на моем месте переживают, как бы мужик не согрешил с домработницей, а здесь… Здесь был совсем другой случай.

– И ты терпела и не выдавала себя целый год?

– Пришлось.

– Но решение-то ты приняла…

– Безусловно. Я понимала, что Зося портит нам жизнь. Что все то, что заработано моим мужем, не имеет к этой сволочи никакого отношения, и что, будь Гоша беден, она бы не объявилась… А то прикатила откуда-то, из какой-то глухомани, и требует денег… Шантажирует. Ты не поймешь меня, Рита, но эта игра меня не только забавляла, она стала приносить мне удовольствие… Что бы Зося ни делала, я, глядя на нее, думала: тебе недолго осталось на этом свете… Я вынашивала план ее убийства долго, несколько месяцев, пока не поняла, что самое главное в этом деле – безукоризненное алиби… А тут ты, можно сказать, выходишь замуж за следователя прокуратуры! Вот я и стала думать о том, как бы прибить эту сучку, но таким образом, чтобы никому и в голову не пришло, что это сделала я. Я понимала, что Гоша ни за что не согласится помочь мне, он трус, да и вообще… мямля… Но понимала и то, что он будет мне по гроб жизни благодарен, если я помогу ему избавиться от этой нахалки. Я долго вынашивала план и все придумала наилучшим образом. Убийство должно произойти где-нибудь в другом городе, но мы с Гошей в это время должны будем находиться вроде бы здесь… И свидетелями этого в день убийства должны стать люди, достойные доверия, такие…

– … как мы с Марком.

– Правильно, Рита. И как видишь… Все получилось наилучшим образом.

– Когда ты призналась Гоше в том, что знаешь про Зосю и про ее шантаж, требования?

– Незадолго до того, как все это случилось… Просто однажды вечером, когда Зоси не было дома, я сказала, что все знаю, и предложила Гоше помочь избавиться от нее…

– И как он отреагировал?

– Ужасно, как же еще?! Мне понадобилось несколько дней, чтобы убедить его в том, что, сделав это, мы останемся безнаказанными. И план-то какой простой, согласись! Гоша говорит Зосе, что он все решил, документы все подготовлены, но передать он их сможет только в Москве и там же покажет квартиру, которую собирается подарить ей и детям.

– Какие документы?

– Документы о передаче ей акций Газпрома, двухкомнатной квартиры в Москве и автомашины «Вольво»…

Убийце необходимо было отвлечь ее внимание от чашки, в которую он сыпанул яду. Зося прочитала документ, выпила кофе и умерла.

– …Он сказал, чтобы она купила билет в Москву на такое-то число и в определенное время ждала его в ресторане…

– «Коломба»? Но почему именно там?

– Гоше было так удобно, потому что офис дочерней фирмы, которой он руководит, находится в двух шагах от этого ресторана… Мы с Гошей бывали в этом ресторане раньше, там особое расположение столиков… Словом, там – идеальное место для убийства.

Рита вспомнила, как показала бармену из ресторана «Коломба» коллективный снимок, где он без труда узнал Гошу, человека, который не раз обедал в этом ресторане.

– Как ты догадалась?

– Твой план, написанный на листке бумаги, послужил закладкой в книге «Мадам Бовари», той самой книги, что мне пришлось листать от скуки и злости на этом острове… Только я поняла это гораздо позже…

Рита закрыла глаза и восстановила по памяти эту записку:

– Я думала, что она у меня в сумке…

– А она и была в твоей сумке, да только мы сумки перепутали. Поэтому-то я и сгорела на солнце, ты бы видела, сколько разных кремов от загара и прочей косметики я с собой набрала… и в результате так обгорела…

– В моей сумке тоже был крем… – вздохнула она. – Хотя какое это имеет сейчас значение… Но как, как ты догадалась?

– Сначала я не догадалась, а просто недоумевала. Во-первых, как ты могла взять с улицы некую Зосю? Во-вторых, зачем тебе понадобилось дарить мне такое дорогое блюдо и жемчужные бусы? В-третьих, лодка… Гоша слишком долго ремонтировал лодку, в то время как вокруг нас повсюду рыбачили рыбаки, которые за бутылку водки могли бы вернуть меня на берег сотню раз… Поэтому-то ты и решила купить у меня этот пейзаж, что на нем были изображены лодки, как минимум три… И ты ужасно боялась, что я непременно задам тебе вопрос: почему Гоша не сделал ничего, чтобы вернуть меня на берег?

– Но почему ты вместо того, чтобы отправиться в Питер, поехала в Москву?

– Да потому, что мы с Марком довольно быстро вычислили, куда именно подевалась твоя Зося, думаю, ты особенно-то и не пыталась скрыть ее маршрут… Для тебя, по-видимому, главное заключалось в том, чтобы труп Зоси был как можно дальше от твоего дома, от Саратова… Ведь вы-то с Гошей были здесь… Мало ли кто мог прибить твою домработницу…

– И ты… ты видела ее там? В Москве? – Тамара поднялась и закурила новую сигарету.

– Я и поехала, собственно, для опознания.

– И опознала? Где ее нашли? – глухим голосом спросила она.

– Это неважно. Как видишь, я догадалась про «Коломбу»…

– Но как?

– Думаю, это Гоша написал на листке блокнота название ресторана для Зоси. Она хотела сжечь этот блокнот в камине на вашей даче, но он лишь обгорел, и название осталось…

– А как ты оказалась на моей даче?

– Не поверишь, Тома, но я носилась по городу, чтобы вернуть тебе блюдо…

– Как ты догадалась, что это я?

– Сначала я лишь предположила, что вместо тебя по берегу бегала женщина в точно таком же, как и у тебя, купальнике, изображая тебя… Но потом я поняла, что вряд ли вы с Гошей посвятили бы кого-то в свои планы. Самая близкая женщина в вашем окружении – Саша, твоя сестра. Вот я и подумала, что вы могли ее с Гошей элементарно пригласить на Волгу, а перед этим кто-то из вас подарил ей точно такой же купальник, как у тебя… Другими словами, она резвилась на берегу, не подозревая, что изображает тебя… Но потом, к моменту твоего возвращения из Москвы, Саша должна была исчезнуть… Но как убедить ее в том, что она должна уехать? Что придумать? И тогда я предположила: твой Гоша превратил этот пикник в любовное свидание, мол, Тамара уехала по делам, и я один, но вечером она вернется, закажи к семи часам такси… Вот и все. Но кто мог предположить, что у Гоши отношения с Сашей зайдут так далеко…

– Так получилось, что я словно помогла им… голубкам… Разве я могла предположить, что они уже давно неровно дышат друг к другу… И она, эта дура, еще успела так быстро забеременеть… Они же сошлись чуть ли не за месяц до этого дня на пляже! И у Сашки как раз был нужный период… В общем, она просто не могла не залететь! Сучка… Не то, что я… – она тяжело вздохнула. – Ну да ладно. Ты не ответишь мне… Как ты догадалась, что я улетела в Москву?

– Я догадывалась, что ты встречаешься с Воеводиным, что он твой любовник, а тут еще Марк выяснил, у кого в нашем городе есть частные самолеты… Все просто, как видишь. Ты попросила его отвезти тебя в Москву и обратно, придумала какую-то причину…

– Я сказала ему, что у меня важнейшая встреча с экстрасенсом… Пообещала за это поехать с ним в Италию… Хотя его-то в самолете не было, меня повсюду сопровождал его помощник… И по Москве меня возил…

– Ну, с Зосей вроде все понятно. Ты пришла вместо Гоши в «Коломбу»…

– О, да! Она была страшно удивлена, чуть кофе не пролила. Но я деловым тоном сказала ей: я в курсе, понимаю Гошины отцовские чувства, он не мог приехать, страшно занят, поэтому я сама привезла ей документы… Надо было видеть ее в эту минуту, когда она услышала о документах… Квартира в Москве, акции Газпрома, машина, почти что новая… Пока она изучала документы, которые я предварительно сочинила дома, в душе умирая со смеху, я подсыпала ей в кофе яд. Это оказалось так легко! Я убила ее, вышла из кафе, села в машину, и мы покатили в аэропорт… А ты, бедняжка, в это время жарилась на солнце… Ты не представляешь себе, как же я была тебе благодарна, заранее (!!!) за алиби!

– Это-то и погубило тебя, Тома. Говорю же, могла бы откупиться арбузом…

– А ты, значит, поехала в Москву, опознала Зосю и… и решила повторить мой маршрут? Неужели наняла частный самолет?

– У меня тоже есть состоятельные друзья…

– И ты прилетела в Саратов из Москвы специально для того, чтобы вручить мне пейзаж?

– Я должна была доказать всем, но в первую очередь – Марку, что этот быстрый перелет возможен и что у тебя нет алиби…

– Ты не представляешь себе, как я тогда испугалась… когда тебя увидела, когда ты мне привет от Зоси передала… Напилась с горя… А тут еще Гоша от меня ушел. Так просто! Собрал свои вещички и ушел. Оставил меня не только одну, но еще и с грузом убийства на душе. Я-то думала, что он встречается с Сашкой, чтобы немного поморочить ей голову, чтобы она в конечном счете оказалась на пляже, чтобы побегала немного по берегу вместо меня… А у них… у них будет ребенок… Получается – вместо того чтобы благодарить меня за то, что я спасла его от бывшей жены с целым выводком голодранцев-детей…

– Их всего-то двое… – заметила Рита.

– …он бросил меня… Надругался над моими искренними чувствами?!

– И ты решила убить Сашу. Свою родную сестру. И подсыпала ей тот же самый яд?

– Я хотела вернуть Гошу, сохранить семью…

– Ты больна, Тома. Для тебя смерть другого человека, даже самого близкого, такого, как родная сестра, – не событие. Обычное дело. И хорошо, если тебя признают невменяемой…

– Ты – сука, Рита. Жадная, хищная сука! Ты запросила за свою мазню такие бешеные деньги…

– Опять не поняла. Тамара, твоя ошибка заключается еще и в том, что ты недооцениваешь людей. Неужели я не понимала, что ты поехала со мной лишь для того, чтобы убить и меня, человека, который, как ты уже поняла, обо всем догадался? Ты думаешь, что я на самом деле могла бы работать над пейзажем вечером, при закате, когда вот-вот стемнеет…

– Но ты же взяла мольберт…

– Этюдник.

– Все равно, – отмахнулась она. – Взяла. И краски взяла…

– Я знала, что ты ищешь камень… – Рита произнесла это вслух и ужаснулась тому, с кем она говорит об этом. С Тамарой, женщиной, которую она считала своей подругой! И ведь речь шла не просто о камне, а о том, что Тамара собиралась ее убить. Как и когда такое могло случиться, что нормальная с виду женщина решилась на эти убийства?! Что подтолкнуло ее к убийству Зоси? Алчность? Она побоялась, что Гоша поделится со своей бывшей женой и тем самым лишит каких-то денег ее, Тамару? Или что Гоша уйдет к своей бывшей жене и детям? Тем более что отношения их в последнее время трещали по швам: Тамара сама, словно опережая уход мужа, изменяла ему налево и направо… Или же ее возмутило до такой степени нахальство Зоси, посмевшей вторгнуться в жизнь бывшего мужа, да еще и при этом прочно обосновавшейся в их доме?

– Этот яд я нашла у Зоси в комнате, в коробочке с лекарствами, в пакетике из-под ванили… – неожиданно произнесла Тамара, словно читая вслух мысли Риты.

– А как ты узнала, что это яд?

– Сыпанула немного порошка в молоко моей Фанни, помнишь, у меня была кошечка? Фанни умерла в страшных судорогах…

– Ты рассказала об этом Гоше?

– Теперь это уже не имеет никакого значения… Я все равно никогда не верила ему. Пусть, я знаю, он не хотел возвращаться к Зосе, да и к своим детям, которые много лет росли без него и к которым он был равнодушен и видел их лишь в месячном возрасте… Но Сашку он любил, это я потом поняла… Вот этого я ему простить не могла… И Сашке тоже. Пусть бог простит меня…

За спиной послышались какие-то крики… Рита быстро повернула голову и поняла, что она так увлеклась беседой с Тамарой, что забыла обо всем…

– Черт! Кто там… на берегу?

Тамара пошла прямо по воде, всматриваясь в бегающие на противоположном берегу фигуры людей, тонущие в малиновом зареве заката. Рита сделала движение веслами, отплывая от нее – мало ли…

– Как, разве ты не узнаешь этих людей? – усмехнулась нервно Рита, в душе радуясь тому, что ее кажущийся абсурдным сценарий воплощается в жизнь. – Тома, это же ты и Гоша… Вы вдвоем… Вы – такие счастливые, веселые…

– Сволочь ты, Ритка… Ты думаешь, я не узнаю свою сестру… Гоша купил ей точно такой же купальник… Она что же, осталась жива?.. После того, как я… Этого не может быть!.. Я сыпанула ей этого порошка даже больше, чем Зоське…

– Гоша подменил яд на ваниль.

– А зачем они бегают? Зачем? Это ты подстроила, ведь так?

– Так. Я хотела, чтобы эта картинка – живая, розовая, яркая, полная великого смысла жизни, – всегда стояла у тебя перед глазами… Не стану читать тебе мораль. Думаю, ты и так все поняла.

– Но я посажу и его вместе с собой, я докажу, что это он предложил мне убить ее… – тихо, со злостью в голосе прошипела Тамара.

– Он откажется. И никто не докажет, что он вообще имел отношение к этому убийству. У него-то стопроцентное алиби… И вообще, Тамара… Ты же сама постоянно искала острых ощущений, получала удовольствие от контраста… Теперь у тебя появится возможность испытать более острые ощущения… в тюрьме… Купила себе зачем-то дом в деревне, в котором практически не появлялась… Зачем? Чтобы демонстрировать бедным крестьянам свою состоятельность? Знаешь, мне это тоже не понравилось…

– Но ведь ты же тоже любишь деньги…

– Я сама их зарабатываю, – скромно заметила Рита, отплывая еще дальше и продолжая взмахивать веслами.

– Ты куда?

– Туда, к ним… Я боюсь тебя, Тома. Скажи, ты ведь действительно собиралась найти камень и ударить меня по голове? У тебя в сумке не было ни яда, ни ножа, ни пистолета…

– Это неправда. Я хотела поговорить с тобой. И ужасно обрадовалась, когда ты предложила мне поехать с тобой на остров…

– И ты не боялась, что я выдам тебя? Что расскажу обо всем?

– Мне казалось, что ты меня поймешь… Постой… Так это ты нарочно подослала ко мне свою сестру, чтобы проверить, возьму я ее или нет… Чтобы проверить, действительно ли я такая жалостливая и добрая… Ведь я же рассказала тебе, что подобрала Зосю на вокзале… Ну и сука же ты…

– Мне надо было проверить все то, в чем я сомневалась…

– А как ты узнала, что Зося – жена Гоши?

– Фамилия Зоси – Мушта. Она была замужем за Николаевым Георгием, понимаешь? А мы с Марком поначалу думали, что Рындин – это его фамилия…

– И что теперь будет со мной?

– Не знаю… Блюдо и жемчуг я отдам твоему мужу, пусть он сам распоряжается этим…

– Он отдаст это Сашке… Мой фарфор…

Тамара сделала еще пару шагов и вдруг провалилась под воду, вскрикнула, захлебываясь, выплыла и вернулась на берег… Она была совсем белой, тяжело дышала…

– А что, может, это и выход… – И она, взмахнув руками, побежала по воде, нырнула, ушла под воду, но потом все же вынырнула и поплыла обратно…

Рита услышала четкий звук – из-за ив показалась моторная лодка. В ней, кроме рулевого, сидел Марк.

– Рита, ты растянула разговор… Я же говорил тебе: только самое главное… Ты разве не видела, что она не в себе? Еще утонет…