Первая мировая (СИ)

Глава 11

Закончивший этой весной военное училище ГРУ Митрофан Кадильников, который получил свой позывной Грек из-за его любимой скороговорки «Ехал грека через реку», был направлен командиром отделения учебной роты спецназа в Севастополе. Несмотря на свой рост сто семьдесят три сантиметра, Грек был одним из лучших рукопашников своего выпуска, за что и был назначен ответственным в учебке за физическую подготовку своей роты. Вот уже три недели его отделение отрабатывала захват линкора в Севастопольской бухте и несколько раз Грек обращал внимание на полноватого мичмана, разглядывающего учения в морской бинокль с причала.

Митрофан навел о мичмане справки и выяснил, что он — член экипажа линкора, который командование Черноморского флота передало ГРУ для тренировок. Странно, почему мичман, пользуясь случаем, не отдыхал как все офицеры линкора, а постоянно ошивался неподалеку, ведя наблюдение за спецназовцами. Грек доложил заместителю начальника контрразведки флота свои подозрения, но тот только отмахнулся — Тебе заняться нечем, подпоручик? Не успел погоны получить, как уже шпионов ищешь!

Грек упрямо протянул свой рапорт — Я прошу рассмотреть мой рапорт, иначе обращусь непосредственно к начальнику.

Заместитель вздохнул и сунул рапорт в папку — Свободен, Кадильников! Разберемся!

Митрофан решил выждать неделю и после этого записаться на прием к начальнику ГРУ флота. Грек как и все холостые офицеры жил в новом выстроенном в прошлом году общежитии в комнате вместе с командиром второго отделения Андреем Телегиным, которого еще в училище прозвали Бас за тембр его голоса. Митрофан поделился своими подозрениями и обругал тупого зама начальника ГРУ различными эпитетами.

— Что ты хочешь! Этого фон Герсдорфа назначили личным указом Императора, я слышал, что в обход центрального аппарата ГРУ! — Телегин понизил голос — Вроде папаша его большая шишка в гвардии.

На следующий день во время учебного захвата Грек кивнул на берег и толкнул Баса в плечо — Глянь, Бас! Видишь вон того козла, он опять в бинокль на нас пялится!

Андрей достал свой бинокль и взглянул на любопытного — действительно, тот был в форме мичмана и заметив, что его изучают, развернулся и поспешно стал удаляться в сторону города.

— Действительно странно! Ты, Грек, оказался прав, похоже этот флотский действительно за нами следит. Может захватим вражину и допросим по полной с применением методов устрашения третьей степени?

Кадильников пожал плечами — Может командиру роты доложим? Он из первого выпуска нашего училища и лично знает даже военного министра.

— Так комроты только завтра будет, он же в Ливадию отбыл — ожидается приезд царской семьи, все руководство туда отбыло для инструктажа. я слышал, что император хотел перестроить Ливадийский дворец и потратить на это около четырех миллионов золотых рублей, однако почему-то он отказался от этой затеи.

— А я слышал, как комроты на эту тему общался с командиром строительного батальона, который должны были привлечь для перестройки, так комбат считает, что царя отговорил министр внутренних дел.

— Говорят, что барон Строев стоял у истоков нашей службы.

— А я слышал, что все руководство ГРУ связано родственными узами. У них и фамилии раньше были одни. Ладно, дождемся тогда командира.

Грек посмотрел на часы и заторопился — Совсем забыл, я же договорился с девушкой встретиться, в синематограф сводить обещал.

Бас улыбнулся — Красивая девушка?

— Очень. Познакомился с ней на прошлой неделе. Сама она с Одессы, у тетки гостит. Имя у нее красивое — Света, Светлана! Ладно, на сегодня мы программу тренировок закончили, побежал я.

Грек на шлюпке добрался до берега и поспешил в город, не заметив как подозрительный мичман указал на него четверым крепким мужикам, каждый под сто двадцать- сто тридцать килограммов веса, которые рассчитывали именно за счет своей массы спеленать худощавого офицера спецназа и погрузить на в трюм сухогруза под греческим флагом.

Пятеро англичан из секретной службы его Величества короля Георга Пятого целеустремленно начали преследовать удаляющегося подпоручика, который остановил извозчика и запрыгнул в коляску. Один из них остановил еще одного извозчика и, погрузившись, англичане велели не терять из виду коляску с подпоручиком.

Проводив девушку и возвращаясь в общагу, Грек буквально витал в облаках, вспоминая свидание с Светой. Весь кино-сеанс они целовались, почти не смотря на экран. извозчиков не было видно, наконец появилась коляска и Грек свистнул — Стой!

Коляска остановилась и из нее выскочили два громилы, еще двое шли пешком, они ускорились, стараясь успеть на помощь своим коллегам. Грек на «автомате» пригнулся, уходя от рук одного нападавшего и ударом кулака разбил тому яйца всмятку. Затем в этой низкой стойке подсек ногу второго, но подоспели еще двое и навалились, схватив за руки, прижав своим весом Грека к земле. Третий поднялся и, надев кастет, ударил кулаком с надетой на него железякой по голове спецназовца. Берет немного смягчил удар, но сознание Митрофан потерял. Его забросили в коляску и помогли туда же забраться невольному кастрату. Связав руки и ноги пеньковой веревкой, засунули пленнику в рот кляп и коляска направилась в порт.

Грек очнулся с страшной головной болью, попробовал подняться, но не смог пошевелить руками, поняв, что связан. Видно его посадили в подвал, потому что темно было как жопе у негра. А минут через пять понял — он на судне. которое слегка покачивалось из-за небольшого волнения в бухте. Стиснув зубы, пытаясь преодолеть боль, Грек начал медитацию, конечно в таком положении делать это непросто, но возможно. Сначала расслабил веки, представил как его глазные яблоки тяжелеют, затем пришел черед мышцам лба, щек, шеи, кончиков пальцев рук и так постепенно дошло до паха. Представив, что он видит голубое небо, Грек начал гонять энергию по телу, медленно вдыхая через нос и выдыхая ртом, Грек представлял как энергия накапливается при вдохе в точке, которая находится ниже пупка на два пальца и при выдохе распределяется по рукам и находит выход в кончиках пальцев. Погоняв ее по телу, Грек направил энергию в голову, стараясь убрать боль и через полчаса она ушла. Теперь Грек, приведя себя в норму, принялся напрягать и расслаблять мышцы в местах соприкосновения с веревкой. Связали его на совесть, но за время учебы удавалось освобождаться даже от «ласточки», в которой пошевелиться без удушения невозможно.

Бас, не дождавшись возвращения соседа по комнате, лег спать и обнаружил, что Грек не ночевал только утром. На утреннем разводе Бас доложил вернувшемуся командиру роты Урюпину о пропавшем Кадильникове и о его подозрениях, от которых отмахнулся заместитель начальника ГРУ Черноморского флота. Тимофей Урюпин был одним из казачьих детей, которых забрали для обучения Масленко и его бойцы, поэтому Масленко, назначенный начальником ГРУ, был для него почти как отцом родным и связь с Маслом Урюпин держал постоянно, докладывая о состоянии дел на Черноморском флоте. Про Крестовского, ставленника императора, Масло знал, но пока ничего не мог сделать, теперь же он связался с Строевым и доложил о ЧП в Севастополе.

Андрей на аудиенции доложил о вопиющем случае Николаю Второму — Ваше Величество! Из-за вашего нежелания прислушаться к моему мнению этот идиот Крестовский своим нежеланием вникать в проблемы ГРУ дал возможность иностранной разведке похитить офицера особо засекреченного подразделения.

Николай Второй вздохнул — Андрей Григорьевич! Ну не мог я отказать его отцу, он же столько лет мне верой и правдой служил! Хорошо, я переведу младшего Крестовского в гвардию.

Строев, покидая дворец, подумал — Ну морда царская! Господи, как же прав был Свердлов, желая в той реальности смерти для этого козла! Живя, он ненароком может наделать столько хрени, что России никакие враги не сделают! Ну не хочешь управлять государством, уйди в сторону. Нет, вцепился за власть и не хочет ее выпустить из рук. А эта продажная церковь ради объединения с заграничной отколотой частью РПЦ объявит этого мудака вместе со всей его семьей святыми и прихожане будут молиться этому «лже-святому» и надеяться на его помощь. Как же цинично! Почему-то не объявлены святыми настоящие мученики, погибшие за Веру: за связи с партизанами десятки священнослужителей были расстреляны или сожжены фашистами, среди них священники Николай Пыжевич, Александр Новик, Павел Щерба, Павел Сосновский, Назоревский и многие другие. Настоятель Покровской церкви в селе Хоростово Пинской области (Полесье) Иоанн Лойко принародно благословил трех своих сыновей, Владимира, Георгия и Александра, идти в партизаны. В феврале сорок третьего года Хоростово было окружено карателями. Партизанское командование решило вместе с мирным населением уйти без боя. Отец Иоанн остался с теми, кто не смог уйти. Это были в основном больные, немощные и те, кто не хотел оставлять родные хаты. Вместе с отцом Иоанном остались матушка Ольга, их дочь Вера, а еще жена старшего сына с тремя малолетними детьми.

Накануне великого православного праздника Сретения Господня отец Иоанн вел службу, в деревне появились немцы. К середине службы фашисты стали сгонять в храм оставшихся жителей и никого оттуда не выпускали.

Фашисты силой вывели из храма несколько молодых девушек и женщин, которые позже были отправлены на принудительные работы в Германию. Отец Иоанн попробовал заступиться. Его ударили. Он обратился с просьбой к офицеру дать возможность окончить богослужение, но в ответ один из фашистов бросил его на царские врата, они открылись и священник упал перед Престолом.

Во время пения «Верую» прихожане услышали, как в двери храма забивают гвозди, а через окна увидели, как к погосту подвезли несколько саней, груженных соломой. Из показаний местных полицейских, принимавших участие в этой расправе и судимых военным трибуналом Белорусского военного округа после войны, стало известно, что из объятой пламенем церкви слышалось пение: «Тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите…». Это пение оборвалось лишь когда рухнула прогоревшая кровля храма. Вместе со священником погибло триста человек. Вот настоящие святые, которых никто не канонизировал. Зачем? Это же действительные патриоты своей страны и борцы за веру. Лишнее напоминание о подвиге русского народа в ВОВ (в советские времена!) не требуется ни власти ни Церкви.

Урюпин о ЧП доложил командиру бригады, который так же вернулся вместе со своим штабом из Ливадии, и тот объявил боевую тревогу, обратился к командующему Черноморскому флоту с просьбой немедленно закрыть порт для гражданских судов на три дня, за которые спецы должны провести обыски на всех судах, в первую очередь на иностранных.

Митрофан наконец смог ослабить узлы веревки и возблагодарил Бога, что неприятель не связал его сыромятным ремешком — его бы вот так ни в жисть не распустить. Когда же он освободился от пут, он зло ударил кулаком о стену — его мало того что связали, так еще и поместили в тесное как карцер помещение, из которого вел наверх железный люк, закрытый сверху. Грек опять погрузился в медитацию, желая накачать тело энергией — она ему понадобится, когда этот чертов железный ящик откроют.

В это время к греческому сухогрузу, который собрался было выйти днем из бухты, но его капитан получил предписание остаться на месте, подошел катер с взводом спецов на борту. Выход из бухты контролировали три миноносца. И несмотря на угрозы англичан, капитан не рискнул уходить ночью, опасаясь мины в борт своего парохода. Командир английской группы МИ-Шесть наблюдал за приближающимся катером в бинокль и когда понял, что русские будут досматривать судно, занервничал и обратился к своему подчиненному — Майкл! Русские на борту нашего судна и похоже они ищут своего офицера. Срочно ликвидируй его и сбрось в море!

Рыжий англичанин кивнул и поспешил вниз. Добравшись до тайника, в котором капитан перевозил контрабанду, он открыл люк и тут же получил в лицо удар раскрытой ладонью. Его нос тут же ввалился внутрь и носовой хрящ пробил мозг. Англичанин рухнул мертвый. Грек огляделся и выбрался наружу. Обыскав убитого, он достал у него из кобуры револьвер и стал как дикий кот бесшумно подниматься наверх.

Навстречу показались двое из МИ-Шесть, которых направил их старший помочь избавиться от тела. Увидев похищенного офицера, оба англичанина попытались выхватить свои револьверы. Грек прыгнул на них, нанеся удары обеими ногами в солнышко. Поднявшись после падания на спину, Грек бросился вперед и и забрал оружие. Сняв с них ремни, Грек связал им руки, заведя их за спину. Послышался топот ног и Грек вскинул оба ствола, готовый открыть огонь. Увидев бойцов спецназа, Грек облегченно опустил оружие — Свои! Не оставили все-таки в беде.

Захваченных трех англичан и продажного мичмана доставили в Москву и после жесткого допроса Строев вызвал к себе Резника, занявшего место военного министра и Масленко, руководящего ГРУ — Ну что парни! Я считаю, что пора лимонникам дать по сусалам, раз они решились на похищение нашего человека. Какие есть предложения?

Масло провел большим пальцем себе по горлу — Оформляйте нам командировку в туманный Альбион, навестим их главный офис МИ-Шесть.

Строев подумал и кивнул — Согласен! Давно мы их не навещали. Что с операцией «Либерти» в Дели?

Масло, не доставая бумаг, по памяти доложил — Наши бойцы, переодевшись в английскую форму, вломились в нищий квартал, практически трущобы, и потребовали жителям проваливать, пояснив, что здесь будет строиться завод. Индусы конечно же возмутились и наши парни начали их избивать дубинками. Затем открыли огонь, убив с пару десятков человек. На следующий день нанятые нами Брахманы стали разжигать огонь мести и повторившиеся еще два таких же нападения на нищие кварталы принесли в итоге массовый бунт. Сейчас Дели в огне — горят их подожженные трущобы и слух о пожарах, устроенных англичанами с целью выжить людей из Дели, перерос в восстание. Наши бойцы оказали помощь в захвате военных складов и теперь в Индии началась самая настоящая революция. Англичанам бы навести порядок в своей колонии, а они все же решили сунуться в Россию!

Строев предложил — Не пора ли нам начать операцию в Персии? В результате серии неудачных войн с Российской империей Персия при Каджарах лишилась территории, занимаемой в будущем Азербайджаном и Арменией. Сейчас там процветает коррупция, совершенно потерян контроль над окраинами страны. После продолжительных акций протеста в одна тысяча шестом году в стране произошла Конституционная революция, в результате чего Иран стал конституционной монархией. В реальной истории в восемнадцатом году англичане должны оккупировать весь Иран. Мы должны это сделать первыми. Сейчас, пока лимонникам есть чем заняться, мы должны проявить инициативу. Я предлагаю сейчас навестить Николашку и убедить его дать согласие на захват дворца одиннадцатилетнего Султан Ахмад-шаха, тем более он даже не коронован. Нам нужно выйти к границам английской колонии и ни за что не дать англичанам создать Пакистан. Наша задача после захвата Ирана как можно быстрее построить железную дорогу по всей захваченной территории. Хорошо бы еще заманить англичан в Афганистан. Как вы считаете, братья? — дождавшись согласия, Строев добавил — а теперь вернемся к нашим баранам, а конкретно к шефу МИ-Шесть Мэнсфилду Каммингу!