Первая мировая (СИ)

Глава 8

В середине сентября две отдельные офицерские роты из бывших "Молодогвардейцев" под командованием Горына и Рэмбо после атаки реактивных минометов на торпедных катерах прошли босфор и произвели высадку на турецкий берег. Их задачей было добраться до дворца султана Йылдыз и захватить его в плен. Абдул-Хамид покинул приморский дворец Долмабахче в целях безопасности. Он поручил итальянскому архитектору Раймондо д’Аронко расширение султанской усадьбы в Йылдызе, изначально обустроенной Абдул-Меджидом Первым и расположенной в менее уязвимом месте.

Все бойцы спецназа были вооружены гарантами, маузерами и люгерами с глушителями и несколькими ножами, в том числе и метательными. Одетые в черное и с вымазанными сажей лицами бойцы попарно тенями скользили по садово-парковому комплексу, который вел ко двухэтажному дворцу. Удивительно, но территория не охранялась, турецкие гвардейцы охраняли только подступы к зданию дворца. Из мешков с песком они соорудили баррикады, из-за которых виднелись стволы их винтовок.

Позади всех несколько человек тащили пулеметы «Максим» и легкие тридцати семи миллиметровые минометы «лопата». Это оружие будущих лет представляет собой устройство двойного назначения: его также можно использовать в качестве лопаты. Когда ножка снимается с рукоятки, лопаточная часть оружия фиксируется в нужном положении в качестве опорной плиты для миномета. Установив шесть минометов, бойцы достали из деревянных ящиков мины и открыли огонь. За пять минут все турки были выбиты и бойцы двинулись дальше.

Внутри здания турки пытались оказать сопротивления, но были безжалостно забросаны гранатами. Султан вместе со своими приближенными советниками был найден в подземном убежище. Бойцы спецназа едва успели — султан собирался бежать подземным ходом. Завернутого в ковер султана доставили на борт нашего броненосца.

— Ваше величество! От имени императора Российской империи я предлагаю вам подписать капитуляцию! — контр-адмирал Бострем положил перед сидящим на стуле в кают-кампании султаном папку с подготовленным документом. — Прочтите!

Абдул-Хамид взял папку. Договор о капитуляции был составлен на турецком и русском языках. По предложенным русскими условиям Османская империя передавала Российской империи всю захваченную русскими войсками территорию и отказывалась на нее впредь претендовать.

— Я так понимаю, другого выхода вы мне не оставили! — султан потер ладонями лицо и взял перо. Подписав документ в двух экземплярах и приложив свою личную печать, Абдул-Хамид поднял лицо к русскому флотоводцу — Я прошу Его Величество императора Российского Николая Второго разрешить мне остаться жить в вашей стране. Я готов поселиться там, где позволит мне ваш император! Я опасаюсь мести от моих бывших подданных. Я готов отречься от престола в пользу русского императорского дома Романовых.

Контр-адмирал Бострем кивнул — Я передам вашу просьбу!

Командующий Английским флотом лорд Чарльз Бересфорд, достигнув Туниса, узнал о захвате русскими Стамбула и всего средиземноморского побережья Османской империи. Телеграфировав в Лондон, лорд Бересфорд получил приказ захватить укрепления, контролирующие пролив Дарданеллы и запереть русским выход из Мраморного моря. По сведения английских шпионов Русские активно укрепляли форты пролива Кум-Кале и Седд-аль-Бахр, согнав на стройки пленных турок. В тот же день английский посол в России передал министру иностранных дел Российской империи ноту, в которой, англичане в ультимативной форме потребовали покинуть берега пролива Дарданеллы, обещая в противном случае вытеснить русских с помощью своего флота.

Крепости Кумкале одновременно с крепостью Седдюльбахир, расположенной прямо напротив образовывали так называемые Новые Дарданеллы. Кумкале располагалась там, где ширина пролива составляла всего четыре километра, на правом берегу реки Карамендерес, в пяти километрах к северу от древнего города Троя и в двадцати семи километрах от центра города Чанаккале. При строительстве Кумкале использовались камни, добытые из близлежащих карьеров, которые действовали в классический и римский периоды, а также из руин древнего города Трои. Крепости представляли собой массивные каменные постройки, которые много раз перестраивались. В восемнадцатом веке крепость Кумкале была отремонтирована и перестроена французскими инженерами, чтобы предотвратить продвижение Императорского Черноморского флота России в Эгейское море. На действующей батарее Чакалтепе были установлены аналоги гвардейских реактивных минометов. Восточнее Кумкале находилась крепость Оркание. Пароходами сюда доставили морские орудия, изготовленные в Севастополе, и до конца их установки оставалась неделя. Прямо около крепостей наскоро возвели бетонные заводики для создания капониров и ДОТов.

Помимо усиления береговых батарей, увеличения количества прожекторов и торпедных станций, русские развернули масштабные инженерные работы, направленные на усиление и улучшение обороны вдоль берегов Дарданелл посредством установки новых минных заграждений и противолодочных сетей.

Батареи фортов Гамидие Один, Гамидие Два, Ильдис, Румели Меджидие, Намазие, Анатоли, Чеменлик состояла из пяти трехсот восьмидесяти-миллиметровых орудий, четырнадцати двухсот трех-миллиметровых орудий и двадцати короткоствольных пушек калибром двести три-двести восемьдесят миллиметров. Эти форты являлись ключом ко всей русской обороне, поскольку они защищали наиболее узкую часть пролива Дарданеллы. Именно тут и следовало ожидать главного удара англичан. Именно здесь были замаскированы сетями торпедные катера. Для обороны Дарданелльского побережья пролива были введены русские войска общей численностью сто тысяч человек.

Английские корабли ранним утром обогнули остров Лемнос и двинулись в проливу. Слева, от острова Гёкчеада отделились десять торпедных катеров и, приблизившись к англичанам на расстояние в двенадцать километров выпустили по торпеде. Не дожидаясь попаданий, катера выпустили по второй торпеде и развернулись в сторону Гёкчеады, где их ждали суда с запасом торпед. Торпеды англичане заметили поздно, не предполагая, что они могут двигаться с такой скоростью и с такого расстояния. Из двадцати торпед в цель попали лишь семнадцать, у остальных возникли проблемы с двигателями и они не дошли до кораблей. Затонули лишь десять линкоров, остальные силами экипажей были удержаны на плаву. Повысив бдительность, англичане смогли обнаружить русские катера, вторично вышедшие на линию атаки, только после запуска ими торпед. Попытки обстрелять верткие суденышки ни к чему не привели, англичане просто не могли из-за окраса катеров правильно определить расстояние до противника. В итоге на дно отправились еще шестнадцать кораблей. Флагман с командующим Английским флотом на борту ушел ко дну вместе со всеми линкорами, на плаву остались всего десяток броненосных крейсеров и суда сопровождения, которые бросились спасать экипажи уничтоженных кораблей. Торпедные катера приблизились и открыли огонь ракетами, устроив пожар еще на нескольких кораблях и напугав до чертиков английских матросов, которые решили, русские на их головы призвали демонов.

После отражения атаки англичан бригады спецназа взялись за очистку Стамбула от турок мужского пола возрастом от пятнадцати до пятидесяти пяти лет. Всех отправляли на строительство укреплений для защиты проливов.

Хан, которому поручили эту операцию, взял с собой Иоширу и роту бойцов, принял участие в операции, решив зачистить дворцы самых богатых турок. Действовали они по одной схеме — один-два бойца перелезали через забор и открывали калитки или ворота, куда устремлялись попарно бойцы. Почти в каждом дворце они встречали сопротивление, нежелавших сдаться безжалостно уничтожали. Благодаря взятым с собой нескольким овчаркам всех пытавшихся отсидеться в запутанных роскошных помещениях быстро находили. В одном из дворцов навстречу бойцам бросились около полуторы сотен турок, пытаясь своими ятаганами зарубить неверных. Место для засады было выбрано турками идеально, спецназ не понес серьезные потери только благодаря собакам, учуявших людей, прятавшихся в секретной комнате, из которой потайные ходы вели в разные части дворца.

Сам Хан вместе с Иоширо бились спиной к спине. Хан одной рукой держал арабскую саблю из индийского булата, а второй — охотничий нож Самсонова размерами с небольшой меч. Японец же рубился своей любимой катаной, трофейным мечом, добытом попаданцами в Маньчжурии.

Когда удавалось, бойцы выхватывали огнестрел, но ярость турок была настолько велика, что опять пришлось сдерживать их холодным оружием, так как на перезарядку времени турки не давали. Бойцы с собаками отошли метров на двадцать и оттуда вели прицельный огонь, выбивая турок опасаясь при этом попасть в своих. Кровь уже перестали впитывать ковры на полу и бойцы бились по щиколотку в крови.

Как то неожиданно противник закончился и, перевязав своих раненных, спецназовцы двинулись по потайным переходам. Один из них привел Хана и Иоширу в небольшую но роскошно убранную комнату, в которой в окружении прислуги сидели две напуганные турчанки просто неземной красоты. Хан обратился к ним по-татарски, но девушки его почти не понимали.

— Ты их на французском или английском спроси — посоветовал Иоширо и сам обратился к турчанкам на французском. Одна смущенно ответила, а вторая, покраснев, отвернулась — Мы дочери помощника великого везиря!

— Сколько вам лет? — Хан перешел на язык Франции.

— Нам по пятнадцать лет! Мы совсем старые, обычно замуж выходят в двенадцать, а наш отец все пытался найти нам самых знатных женихов. Наши ровесницы уже родили по второму ребенку, а мы все еще не замужем.

Вторая сестра справилась с волнением и попросила — Умоляю, не отдавайте нас своим воинам! Господин, возьмите нас в свой гарем!

Хан невольно растерялся, увидев слезы на глазах обеих турчанок, которые зарыдали одновременно. Несмотря на возраст девчонки выглядели минимум на восемнадцать, у обеих грудь была третьего размера.

— Иоширо! Не пора ли нам жениться? Заодно станем родственниками. Вот только дать девчатам годика два подрасти, а то еще нас педофилами назовут.

Японец задумчиво осмотрел девушек и согласился — Твоя правда, Хан! Сестры просто как ангелы, от них трудно оторвать взгляд. И где же ты их поселишь?

Хан спросил девушек — Вас чему-нибудь обучали?

— Турецкому, Арабскому, Французскому и Персидскому языкам, литературе, игре на музыкальных инструментах, корану, этикету, игре в шахматы.

Иоширо разглядел в руке одной из девушек обнаженный кинжал — Ты хоть умеешь с ним обращаться? — японец забрал изящный кинжал и проверил его на остроту, лезвие прекрасно резало тонкую материю.

— Наш старший брат учил нас ножевому бою.

— А где он сейчас?

— Он погиб месяц назад, отправившись воевать против немцев.

Хан подумал и нашел решение — А давай отдадим их в формирующуюся женскую роту спецназа.

Строев через неделю после неудачного нападения английских кораблей добился согласия Николая Второго на проведение диверсий против английского флота в английских портах. Французский сухогруз был взят в долгосрочную аренду, поменяв экипаж на русский, а в порту Архангельска его трюм был оснащен удобными казармами для двух отделений диверсантов, оснащен воздушным компрессором для заправки аквалангов. Приняв на борт груз в виде магнитных мин с нулевой плавучестью и только начавшиеся выпускаться комплекты для аквалангистов и десяток управляемых аппаратов, похожих на торпеды, сухогруз для легенды загрузили соленой рыбой и отправили к берегам Шотландии. В четвертом году Адмиралтейство рассмотрело вопрос о перебазировании главных сил ВМС из района Ла-Манша на север, в Шотландию. Это решение в случае войны с Германией выводило флот из-под угрозы блокады узкого пролива растущими германскими ВМС, и позволяло оперативно контролировать всё Северное море. Согласно английской морской доктрине, которую выработали Баттенберг и Бриджман, базирование главных сил флота в Скапа-Флоу (гавань в Шотландии на Оркнейских островах), вне радиуса эффективного действия немецкого подводного флота, должно было привести к блокаде основных сил германского флота.

По сведениям русской разведки было известно примерное численное количество кораблей — из-за похищения чертежей и убийства главных разработчиков дредноута англичане, не желая терять времени на создание этих кораблей с нуля, в огромном количестве стали «клепать» линкоры и броненосные крейсера. В Скапа-Флоу находились двадцать новейших линкоров, тридцать старых, восемнадцать броненосных и шестьдесят лёгких крейсеров, двести эсминцев и миноносцев. Целью диверсии были все линкоры и броненосные крейсера. Диверсанты прибыли в Ригу, оттуда их перевезли пароходом в Швецию. Добравшись поездом в Норвегию, диверсанты ночью в порту Бергена поднялись на борт арендованного судна, которое шло под флагом Норвегии и исчезли в трюме.

Когда сухогруз вошел в Скапа-Флоу для продажи рыбы, диверсанты дождались ночи и, натеревшись салом и одев на тело вязанные шерстяные штаны и свитера, влезли в резиновые облегченные водолазные костюмы. Работать предстояло всю ночь. Стараясь не шуметь, в воду спустили подводные буксировщики, мины, которые закрепили на бортах буксировщиков. Каждый такой буксировщик помимо двоих диверсантов мог доставить к месту диверсии десять магнитных мин. На каждый корабль решили ставить по две мины для стопроцентной отправки на дно.

Тем же днем в Госпорте началась операция по уничтожению разработчиков подводных лодок. К концу рабочего дня на слабо охраняющуюся базу по разработке и изготовлению первых образцов подлодок со стороны моря, преодолевая заграждения из колючей проволоки, пробирались «молодогвардейцы», а с «парадного входа» прибыли девять попаданцев, переодетых в офицерскую форму военно-морского флота Великобритании — Открывай ворота! — важно пробасил часовому Рэмбо, на которого налез адмиральский мундир. Конные коляски въехали на территорию и покатили к зданию конструкторского бюро. Диверсанты вооружились пистолетами с глушителями и двинули внутрь, отстреливая всех, попадавшихся на пути. Неспеша перезарядив обоймы, двигались дальше. Разбившись на пары, диверсанты разошлись по первому этажу, оставив Рэмбо у выхода.

— Вот блин! Нашли мальчика на шухере постоять! — Рэмбо вздохнул и, услышав звуки подъехавшего экипажа, приготовился встречать неизвестных гостей.

В здание вошли трое морских офицеров, один из них был контр-адмирал, с удивлением уставившийся на фальшивого коллегу, отдавшему ему честь.

— Кто вы такой? Я знаю всех, носящих адмиральские мундиры, но ваше лицо мне не известно!

— А кто вы такой? — нагло заявил Рэмбо, доставая нож из рукава.

Побелевший от гнева конт-адмирал завизжал — Я заместитель командующего флотом Ла-Манша Джордж Каллаган!

Рэмбо шагнул вперед и его нож вошел англичанину в селезенку, левая рука распрямилась и пистолет выстрелил два раза, оставив ровные отверстия во лбах сопровождающих заместителя командующего. Оттащив тела в сторону, Рэмбо выглянув на улицу и, убедившись в отсутствии опасности, прикрыл ее и вернулся на место.

С верхнего этажа спустился человек в штатском лет сорока, которому Рэмбо задал вопрос — Кто вы такой?

— Я начальник отдела материального обеспечения, господин адмирал!

Рэмбо как куренку свернул начальнику отдела шею и оттащил его тело туда же, где он оставил троих нежданных гостей.

— Что за край непуганых идиотов! Наверное вот так же резвились бойцы бранденбурга восемьсот в тылах Красной Армии — довольно прошептал Рэмбо и резко повернулся на появившихся его коллег, закончивших зачистку этажа. Мундир на нем затрещал по швам.

Через час диверсанты покинули секретный объект — молодежь к тому времени вырезала всех часовых, в том числе отдыхающих в казарме и двое заняли место у въезда на территорию. Здание и прототипы подлодок тщательно заминировали. Взрыв должен был произойти через сорок минут после того, как диверсанты окажутся на пароходе, следующем во Францию. Ерш мечтательно закрыл глаза — его ждала прекрасная дочь настоящего герцога!