Первое правило (в сокращении)

4

Медленно проплывая за рулем мимо дома Фрэнка, Пайк не заметил поблизости ни одной полицейской машины. После убийств прошло три дня, криминалисты уже нашли все, что могли обнаружить. Пайк знал, что дом будет стоять опечатанным, пока в лаборатории не убедятся, что новые образцы для экспертиз не нужны.

Пайк остановил машину напротив дома Фрэнка, вышел и направился к боковой калитке, через которую проник во двор позапрошлой ночью.

Кто-то заколотил разбитую панель застекленной двери листом картона. Пайк отогнул картон и вошел в дом. И направился в комнату Аны Маркович.

Самодельное поздравление с Днем святого Валентина, подарок сыновей Фрэнка, плакаты со звездами европейского футбола, маленький письменный стол, заваленный всякой всячиной, ноутбук — все здесь выглядело точно так, как запомнилось Пайку. Пайк отключил ноутбук и отнес его к двери. Потом начал перебирать содержимое ящиков и все, что лежало на столе, надеясь найти какой-нибудь блокнот с адресами и телефонами, но ничего не нашел. Зато обнаружил школьный альбом-ежегодник и несколько открыток — поздравлений с днем рождения и другими праздниками. Он сунул открытки между страницами ежегодника, а ежегодник отнес к ноутбуку.

Его беспокоило отсутствие телефона. Он поискал под столом и вокруг стола, перерыл сваленную кучей на кровати одежду, заглянул под покрывало на постели. Нашел еще несколько мятых пестрых тряпок, две початые пачки печенья, открытую упаковку памперсов, несколько журналов, но телефона нигде не было.

Пайк вдруг спохватился: а ведь ни сумочки, ни бумажника он тоже не нашел. Его осенило, что телефон мог остаться у Аны в сумочке, а врачи «скорой», увозя девушку в больницу, прихватили сумку с собой. Коул мог бы проверить это предположение.

Шкаф в тесной комнатке напоминал размерами телефонную будку. На полу в нем валялись одежда, обувь, пустой рюкзак, изнутри к дверце была прикреплена пробковая доска, сплошь увешанная фотографиями, открытками, картинками из журналов и корешками билетов.

Пайк выбрал фотографии, сделанные в последнее время, предпочитая те, на которых были надписаны пожелания и имена, и вложил их в ежегодник. Он уже шагал через коридор к ванной, когда услышал, как хлопнула дверца автомобиля. Подхватив ноутбук и альбом, Пайк метнулся к окну, выходившему на улицу, и увидел две «краун-виктории» без опознавательных знаков. Террио и Дитц уже выбирались из своей машины, из второй выходили еще два детектива. Террио и Дитц направились к джипу Пайка, постояли, нахмурились и двинулись к дому.

Пайк бросился к задней двери дома, через которую вошел, выскочил на крыльцо, нырнул сквозь кусты живой изгороди у стены. Но далеко не убежал: остановившись: он отстегнул от щиколотки «беретту», выхватил из-за пояса «кольт» и приподнялся, чтобы увидеть, что происходит у дома. Потом уронил компьютер, альбом и оружие в клумбу, сплошь заросшую высокими каллами, и юркнул в боковую калитку.

Террио и остальные не успели пройти и полпути к дому по подъездной дорожке, как из-за угла не таясь навстречу им вышел Пайк.

— Вы забыли, что означают эти желтые ленты? — спросил Террио.

— Я хотел понять, что произошло.

— И проникли в дом?

— Да.

Дитц ухмыльнулся, переглянувшись с детективами.

— Неплохо! Стало быть, мы имеем проникновение со взломом, несанкционированный доступ, вмешательство в ход расследования. Может, еще и грабеж, а, Пайк?

Пайк раскинул руки, предлагая обыскать его:

— Проверьте сами.

Дитц обошел его и встал за спиной.

— Не откажусь.

Младший из детективов обхлопал ладонями Пайка, но ничего не нашел, и улыбка сползла с его лица.

Террио тоже был разочарован, но старался не подавать виду. Кивнув в сторону дома, он обратился к остальным детективам:

— Я вас догоню, только провожу мистера Пайка до машины.

Террио нарушил молчание, лишь когда они вышли на тротуар:

— Зачем вы приезжали сюда?

— Посмотреть. Я же объяснил.

— Потому и в больницу наведались?

Пайк прикинул, кто мог сообщить об этом Террио.

— Верно.

— Сегодня утром девушка умерла. Значит, теперь убитых двенадцать. Если вы думаете, что я трачу все ресурсы и рою землю, лишь бы замарать вашего убитого друга, то ошибаетесь.

Пайк не ответил.

— На меня наседают мэр, комиссар и все прочее начальство. Количество убитых растет, а подозреваемых по-прежнему нет ни единого. Если вы знаете хоть что-нибудь, что нам пригодится, вы обязаны рассказать мне.

— Ничем не могу помочь.

Террио посмотрел Пайку в глаза и рассмеялся.

— Ну конечно. Само собой, не можете.

Завибрировал мобильник Пайка, но он не шелохнулся. Вибрация прекратилась, звонок был перенаправлен на голосовую почту.

— Убирайтесь отсюда, — велел Террио.

Пайк проводил его взглядом до дома, сел в джип и отъехал. Остановившись поодаль с расчетом, чтобы машину не увидели от дома Фрэнка, он бегом вернулся во двор к соседям убитого товарища, нашел на клумбе с каллами свою добычу и поспешил прочь.

Только когда парк остался позади, Пайк вынул мобильник, проверяя, кто звонил. Коул оставил сообщение — просил его перезвонить.

Услышав голос Коула, Пайк откликнулся коротко:

— Я.

— Ты, кажется, хотел знать, как могут быть связаны друг с другом гангстер и няня? — интригующим тоном начал Коул и продолжал, не дожидаясь ответа: — Вот тебе подсказка: твоя подружка Рина работает на сербскую группировку.

— И это ты узнал меньше чем за два часа?

— Ну разве я не лучший детектив в мире?

Пайк взглянул на часы.

— Точнее, за девяносто две минуты.

— Карину Маркович, двадцати шести лет, дважды арестовывали за проституцию. В общей сложности она провела за решеткой девять дней. Ее задерживали в сербском борделе в долине. Здесь, в стране, она живет по меньшей мере восемь лет, и скорее всего нелегально.

Долина Сан-Фернандо носила титул порностолицы мира, о чем русские криминальные элементы узнавали сразу же после прибытия. На торговле сексом легко делать деньги, но американок подчинить себе не так просто, поэтому русские начали ввозить женщин из России, и каждая новая волна криминальной эмиграции из Восточной Европы проходила по одному и тому же пути.

— За ней что-нибудь числится? — спросил Пайк.

— Сейчас нет, но это ничего не значит. Выяснилось, что номер ее машины недействителен.

— Машина в угоне?

— В угоне или собрана из краденых запчастей. На это бандиты из стран Восточного блока мастера. Рина могла и не знать, что машина краденая. А что касается адреса, который ты мне оставил… Квартира снята на имя Янича — через «джей» — Певича.

— У него судимости есть?

— Пока не нашел, но еще не вечер.

Пайк закончил разговор. Теперь понятно, чего боялась Рина Маркович. Она крышуется сербской преступной группировкой, кто-то из членов которой убил ее сестру. Может, бандитов, ворвавшихся в дом Фрэнка, не предупредили, что няня — сестра Рины, а может, им было плевать. Но если теперь участник разбойного нападения узнает, что на него могут выйти через Рину, он избавится от нее.

Так или иначе, теперь Пайк уже не сомневался: Рина знает, кто нажал спусковой крючок.

Пайк направился к дому Янни, гадая, там Рина или уже нет. Впрочем, беспокоиться не стоило: даже если Рины не окажется в квартире, он вытянет из Янни ее новый адрес.

Вскоре он был у небольшой стоянки для гостей, где раньше видел пикап Янни. Теперь пикап исчез. Пайк занял место в дальнем углу стоянки и сунул за пояс кольт «питон». Спрятать монтировку он не удосужился.

На стоянке для жителей комплекса машина Рины Маркович по-прежнему занимала квадрат с номером 2205.

Пайк двинулся вперед по дорожке между корпусами. Территория комплекса была огромна, восемь отдельно стоящих трехэтажных зданий образовывали четыре знака равенства, расположенных в ряд. Понадобилось почти десять минут, прежде чем Пайк понял: 2205 — это не номер квартиры, а квартира номер 205 во втором корпусе.

Он поднялся по лестнице, нашел двести пятую квартиру и прислушался, остановившись у двери. Внутри было тихо, поэтому он прикрыл глазок и постучал. Никто не отозвался.

Убедившись, что за ним никто не следит, он втиснул тонкий конец монтировки между дверью и косяком напротив засова, с силой нажал на ручку монтировки, и дверь поддалась. Пайк вошел в квартиру и закрыл дверь, толкнув ее, чтобы она прилегла к треснувшему косяку.

Он очутился в гостиной, лицом к кухне и спальне слева от нее. Кухню от спальни отделяла дверь — вероятно, ванной. Она была закрыта, из-за нее доносился шум воды в душе.

С «питоном» на изготовку Пайк убедился, что в спальне пусто, двинулся на кухню, но тут шум воды прекратился. Быстро заглянув в кухню, Пайк повернулся к ванной и замер в ожидании.

Дверь сначала приоткрылась, а потом распахнулась. Из ванной в клубах пара вышла Рина, опустив глаза и энергично вытирая полотенцем волосы. Она была голой, ее кожа поражала белизной, формы — пышностью. Разглядывая ее, Пайк заметил похожие на нитку шрамы крест-накрест на ее животе, словно по нему прошлись когтистой лапой. Шрамы были настолько глубокими, что бугрились, а по цвету Пайк понял, что они оставлены давно.

Рина вдруг увидела его, взвизгнула и метнулась в сторону.

Пайк поднял оружие — так, чтобы Рина заметила его, но не прицелился.

— Кто их убил?

Она замерла, как ледяная скульптура. Застыла с полотенцем в руках посреди лужицы, быстро образовавшейся у ее ног.

— Вон отсюда! Я вызову полицию!

Она быстро перевела взгляд на дверь, в ту же минуту Пайк услышал скрежет повернувшейся ручки и увидел, как в квартиру вваливается Янни, громоздкий, как танк. Лицо Янни исказила гримаса ярости, он выронил пакет и ринулся в атаку. Пайк спокойно стоял и ждал — с тем же выражением, с которым наблюдал, как Янни входит в квартиру.

Янни рассчитывал, что размеры заменят ему ловкость и умение, а Пайк по первым же движениям понял, что перед ним неопытный и необученный противник.

Он подпустил Янни поближе, потом быстро отступил, дернув кисть Янни вниз, чтобы заломить ему руку. Пригнувшись, Пайк перехватил руку противника и перекинул здоровяка через бедро так, что Янни плашмя рухнул на спину. Пайк довершил дело, ударив его по лбу рукояткой «питона». Удар рассек кожу, глаза Янни остекленели.

Все это заняло меньше двух секунд, но когда Пайк поднял голову, то заметил, что Рина успела улизнуть в спальню.

Он шагнул к ней, встретив в дверях спальни, схватился за направленный на него пистолет и выдернул его из пальцев женщины. Она накинулась на него с кулаками, попыталась выцарапать глаза, но Пайк невозмутимо подтолкнул ее в гостиную, где мог следить за Янни. Рина в отчаянии пихалась локтями и пыталась отдавить ему ноги.

— Прекрати, — велел Пайк.

Янни растерянно моргал, кровь заливала ему глаза.

— Я точно знаю: тебе известно, кто это сделал. Банда, которой ты принадлежишь. Ты знаешь.

Она принялась отбиваться еще яростнее. Обхватив одной рукой, Пайк сжал ее грудь так, что услышал слабый хруст.

— Спрашиваю в последний раз!

— Да.

— Что «да»?

— Я знаю. Знаю, кто их убил. Кто это сделал.

— Кто?

— Мой муж.

Пайк велел ей закутаться в полотенце и сесть на диван. Она бросила боязливый взгляд на Янни, все еще лежавшего на спине.

— А с ним как быть? Надо ему помочь…

— Сначала ты все мне расскажешь.

Рина недовольно сказала что-то Янни по-сербски.

— По-английски, — прервал ее Пайк.

Ее пистолет Пайк сунул к себе в карман, потом выбрал место, с которого мог следить за обоими одновременно, и приступил к расспросам:

— Кто он, твой муж?

— Михаил Дарко. Знаешь такого?

— Нет. Вор?

Рина ухмыльнулась и посмотрела на Пайка, как на кретина. Она уже опомнилась и держалась холодно и надменно.

— Я тебя умоляю!.. Он главный над ворами.

— Ладно, пусть главный. Он был твоим боссом, когда тебя арестовывали за проституцию?

На ее щеках проступил слабый румянец.

— Да. Это он привез меня в Америку. Тогда я работала на него.

— И этот босс отправил банду в дом Фрэнка?

— Да.

— Он был там с остальными?

— Может, да, а может, и нет. Меня там не было, не знаю.

— Что он хотел там украсть?

— Моего ребенка.

Ее слова прозвучали и повисли в воздухе. Пайк уставился на нее: такого ответа он не ожидал.

— У Фрэнка с Синди в доме был твой ребенок?

— У моей сестры. Я отдала его сестре, когда узнала, что Михаил хочет его забрать. Вот я и спрятала его у Аны, пока готовилась к отъезду.

Пайк попытался уложить услышанное в голове. И вдруг вспомнил упаковку памперсов, которую видел в комнате Аны. Он едва обратил внимание на нее. Там не было ни детской кроватки, ни питания — только памперсы.

— Ребенок? Сколько ему?

— Десять месяцев.

— Михаил с бандой вломились еще в шесть домов. Убили других людей. В тех домах у него тоже были дети?

Ее глаза вспыхнули.

— Что там в других домах, не знаю. Что знала, то рассказала. Михаилу нужен его ребенок. Он везет его обратно в Сербию.

Террио не упоминал о похищении младенца. И Чэн тоже. Внезапно Пайк понял почему.

— Так ты не заявляла в полицию?

— Конечно, нет. Мне все равно никто бы не помог.

Янни постепенно приходил в себя. Пайк махнул в его сторону «питоном».

— Это твой парень?

— Нет. Он бы не прочь, конечно, но нет. Я спряталась у него, когда услышала, что Михаил разыскивает ребенка, а потом перепугалась — так, что отвезла малыша Ане.

Янни зашевелился, перекатился набок и попытался встать.

Пайк произнес:

— Скажи ему: попробует встать — пристрелю.

Рина заговорила на родном языке, Янни обернулся к Пайку, и тот показал ему оружие. Янни со вздохом уронил голову на пол. Его лицо было в крови.

Пайк продолжал:

— Давай все проясним. Значит, твой муж ворвался в дом Фрэнка, чтобы украсть у твоей сестры своего ребенка.

— Да.

— И все, что произошло той ночью, не имеет никакого отношения к Фрэнку. Все дело только в твоем ребенке.

— Михаил возвращается в Сербию. Хочет вырастить ребенка на родине. А меня — убить. Я ничто, понимаешь? Он не желает вспоминать, что его сын — шлюхино отродье.

— Поэтому он убил твою сестру и целую семью?

— Моя сестра для него — ничто. Твои друзья — ничто. И я тоже пустое место. Он убьет меня, если захочет. Он и тебя убьет.

— Посмотрим, — отозвался Пайк.

Прикрыв глаза, он вновь увидел трупы — Фрэнка, Синди, младшего Фрэнка, Джо. Увидел маслянистые, неправильной формы лужи крови. Зеленую бечевку, повторяющую траекторию пуль.

Сопутствующий урон. Случайные свидетели конфликта.

Пайк сделал медленный вдох и ощутил, как ось его мира плавно сместилась. Все вернулось на круги своя, стало привычным и понятным, вот только Фрэнка и его близких было уже не вернуть. Кто-то прикончил их. И этот кто-то поплатится.

Глядя на женщину, сидящую на диване, Пайк вдруг сообразил, что Фрэнк не ждал нападения.

— Фрэнк не знал, что этот мерзавец охотится за ребенком.

Впервые за все время Рина отвела взгляд.

— Не знал. Мы им соврали.

И она продолжала:

— Мы объяснили хозяевам дома, что мне надо уехать по срочному делу, а хозяйка… она была такая милая. Я готовилась к переезду в Сиэтл. Никто не знал, где работает Ана. Как они ее нашли?

Сопутствующий урон.

— Сиди на месте.

Пайк прошел в кухню, нашел в морозилке лед, а под раковиной — мешки для мусора. Вытряхнув кубики льда в мешок, он отнес его Янни.

— Приложи к лицу. Скажи ему, пусть приложит мешок к лицу.

— Я понял, — отозвался Янни.

Пайк повернулся к женщине.

— Этот Дарко еще в Лос-Анджелесе?

— Думаю, да. Трудно сказать наверняка.

Эта неопределенность не обрадовала Пайка, но по крайней мере Рина стала охотнее отвечать на его вопросы.

— Допустим, он здесь. Где его можно найти?

— Не знаю. Если бы я знала, то давно бы забрала малыша. Мужа застрелила бы, а мальчика увезла с собой.

— Как вышло, что ты не знаешь, где живет твой муж?

Она прикрыла глаза.

— Он уже много месяцев мне не муж.

Пайк указал на ее живот.

— Его работа?

Она опустила голову и распахнула полотенце, словно забыв о своей наготе. А может, сделала это намеренно: она была красива и сознавала это. Шрамы не имели никакого отношения к хирургии. Кто-то пытался убить Рину. Пайк задумался, кто и за что. Оглядев собственный живот, она снова завернулась в полотенце.

— Нет, это не Михаил. Когда я забеременела, шрамы уже были. Они его возбуждали.

— У тебя есть его фотографии?

— Нет. Он никогда не фотографируется.

— А телефон?

— Тоже нет.

Пайк нахмурился.

— А если бы тебе что-нибудь понадобилось?

— За такое платят. Можно передать через кого-нибудь.

Пайк задумался.

— Куда он мог бы увезти ребенка?

— В Сербию.

— А до этого? Где-то же он должен его поселить. У него есть подруга? Он живет с другой женщиной?

— Не знаю. Но я хотела выяснить.

Пайк испытующе вгляделся в нее.

— Напрасно ты не сообщила в полицию.

— И чем бы они мне помогли — депортацией? Меня столько раз арестовывали. У меня же нет здешних документов.

— Никто не стал бы спрашивать, есть у тебя гражданство или нет. Твоего ребенка похитили. Похитители убили пятерых. Всего на счету банды Михаила двенадцать человек. Вот главная забота полиции.

— Ничего ты не понимаешь.

— Я знаю, как работает полиция. Я сам был полицейским.

Ее кривая усмешка стала ехидной.

— Ну так разрешите задать вам вопрос, мистер Бывший Полицейский. Когда я найду этого мерзавца, как думаете, полиция разрешит мне пустить ему пулю в лоб?

Она не шутит, понял Пайк.

Рина, похоже, прочитала его мысли.

— Так принято у нас — там, откуда я родом, понимаешь?

Пайк сунул «питон» в кобуру, достал из кармана пистолет Рины, разрядил его, вынув обойму. Разряженный пистолет и магазин он бросил на диван возле бедра Рины.

— Ты не сообщишь в полицию? — спросила она.

— Нет. Я тебе помогу.

Но едва он вынул мобильник, Рина вскочила.

— Ты же сказал, что полиции не скажешь!

— Я звоню не в полицию, а тому, кто может помочь.

Пайк набрал номер Элвиса Коула.

Михаил Дарко. Теперь у Пайка было имя, но оставалось узнать гораздо больше. Прежде чем ввязываться в бой с врагом, важно понять его, а это невозможно, если не знаком с его повадками.

К приезду Коула Янни уже сидел за столом на табурете, прижимая к голове испачканное кровью полотенце. Рина оделась, но к пистолету не притронулась.

Коул перевел взгляд с Янни на пистолет и на Рину, которая встретила его неприветливо и подозрительно.

— А это кто? Еще один бывший полицейский?

— Частный детектив. Его работа — искать людей.

Коул сел возле дивана, слушая рассказ Пайка обо всем, что он узнал от Рины — о Дарко, о том, как у Аны появился ребенок, о похищении, о намерении Рины найти своего сына. Когда Пайк заговорил о ее намерениях, Коул повернулся к Рине.

— Как зовут вашего сына?

— Петар. Питер.

— У вас есть его фотографии?

Рина поднялась.

— Да, есть.

Она сходила в спальню, порылась в сумке и вернулась со снимком. С него смотрел улыбающийся малыш в рыжих кудряшках. Он лежал на зеленом ковровом покрытии и тянулся к объективу.

— Съезжать с квартиры пришлось быстро, — объяснила Рина. — Это единственная фотография, которая у меня осталась.

— Что-то он не похож на годовалого, — заметил Пайк.

Рина фыркнула и посмотрела него, как на тупого.

— Ты в своем уме? Это сейчас ему уже десять месяцев и три дня. А снимок сделан, когда ему было шесть месяцев, одна неделя и один день. Других у меня нет.

Коул снова обратился к женщине:

— Я отсканирую снимок и верну его вам. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула она.

Коул отложил фотографию.

— А почему вам пришлось уезжать так поспешно?

— Михаил был уже в пути. Он сказал, что хочет забрать мальчика. Я сразу поняла, что́ он задумал — убить меня, увезти сына и сделать вид, будто меня и не было.

— И вы спрятали Питера у своей сестры, а сами тем временем стали подыскивать жилье в Сиэтле.

— Да.

— Как же Михаил нашел дом Фрэнка?

— Не знаю.

— А не могла Ана позвонить ему, надеясь, что вы помиритесь?

Рина горько и мудро рассмеялась:

— Ничего подобного она бы не сделала. Этих людей она боялась. Я ограждала сестру от них, как могла.

Коул недоуменно переглянулся с Пайком.

— Каких людей?

Вмешался Янни, последовал краткий, но непонятный диалог. Пайк встал, и Янни немедленно вскинул руки, показывая, что умолкает.

— Она говорит про воров. Когда они перебрались сюда, Ана была еще совсем девочкой. Рина берегла ее от них.

Рина подхватила:

— Я была готова на все, лишь бы ей не пришлось работать на Михаила. Я заставила ее ходить в школу, старательно учиться, заводить друзей…

— Вы ее оберегали, — подсказал Пайк.

— Но не уберегла. — Рина отвернулась к окну.

Коул вернулся к разговору:

— Кто знал, что ребенок у Аны?

— Никто. Не понимаю, как Михаил нашел ее там.

— Этот тип ваш муж, а вы не знаете даже, где он живет?

— Никто не знает. У него такие правила.

— Ни адреса, ни фотографии, ни хотя бы телефона?

— Телефоны он меняет каждую неделю. То есть номера. — Рина нахмурилась, посмотрев на Пайка. — Так когда он займется поисками, если это и правда его работа?

Пайк объяснил:

— Мы уже поняли, что Михаил скрывается. Но ты знаешь о нем больше, чем кто-либо другой. Нам нужна информация.

— А друзья у него есть? — вмешался Коул.

— Нет.

— Где живут его родные?

— В Сербии.

— Ладно, а ваши друзья? Кто-нибудь из них согласится нам помочь?

— У меня нет друзей. Все боялись Михаила.

Коул повернулся к напарнику.

— Столько информации — не успеваю записывать. — Он продолжал, обращаясь к Рине: — Дарко когда-нибудь брали под арест — здесь, в Лос-Анджелесе?

— Не знаю. Вряд ли, но точно сказать не могу. Он живет здесь гораздо дольше, чем я.

— Попробую проверить, нет ли в полицейских картотеках Дарко и остальных, — пообещал Коул, глядя на Пайка. — Если он хотя бы раз попадался полиции, считай, нам повезло.

Он повел расспросы дальше, но Рине было почти нечего ему ответить. Дарко за все расплачивается наличными, а Рину заставлял платить за себя и малыша с собственного счета, хоть и возвращал ей потраченное. Он постоянно меняет телефоны, адреса, машины. Этот человек не оставляет за собой следов.

— Ну а как ты собиралась его искать? — не выдержал Пайк.

Рина пожала плечами, словно существовал всего один способ.

— Следила бы за деньгами.

Коул встрепенулся.

— Как он добывает деньги?

— На него работают девушки. И люди, которые крадут большие грузовики.

— Угонщики? Трейлеры, полные телевизоров, одежды и так далее?

— Да. Еще у него есть люди, которые воруют номера и коды кредиток. Он продает некачественный бензин, держит стрип-клубы и бары…

— И ты знаешь, где все они находятся? — спросил Пайк.

— Только некоторые. И то не знаю адресов. Но показать могу.

Коул поднялся, Пайк отошел следом за ним в дальний угол комнаты. Коул понизил голос, Рина и Янни наблюдали за ними.

— Ты нашел что-нибудь в комнате ее сестры?

Пайк перечислил находки: ноутбук, школьный альбом, еще несколько вещей. Все они лежали в джипе.

— Отлично, — кивнул Коул. — Надо проверить всю ее историю. Если она отвечает на наши вопросы, это еще не значит, что она говорит правду.

— Буду уезжать — положу все к тебе в машину.

— Надо бы еще попробовать хоть что-нибудь разузнать об этом Дарко. Если все, что она о нем наговорила, правда, нам поможет кто-нибудь из полиции.

Пайк тоже знал того, кто им пригодится — правда, не из полиции, но помощь могла оказаться неоценимой.

— Не нравятся мне эти секреты, — послышался голос Рины.

Пайк обернулся к ней:

— Тебе придется поехать с ним. Показывай ему все заведения Дарко, какие знаешь, и отвечай на вопросы.

— А ты? Чем займешься ты?

— Поеду искать ответы.

— Ты как? — спросил Пайк у напарника.

— Лучше не бывает.

И Пайк ушел.

На стоянке он перенес ноутбук и другие вещи, прихваченные из комнаты Аны, в машину Коула и уже возвращался к своему джипу, когда у входа сбавил ход коричневый «ниссан-сентра». Двое латиноамериканцев на передних сиденьях смотрели вроде бы на джип Пайка. Потом водитель заметил самого Пайка и после секундного замешательства прибавил газу.

В пустыне солдаты называли «паучьим чутьем» умение предчувствовать плохое — выражение они подцепили из снятых по комиксам «Марвела» фильмов про Человека-Паука.

«Паучье чутье» Пайка шевельнулось, но «сентра» уже скрылась из виду.

Пайк не спешил покидать парковку. Если «сентра» ждет его за ближайшим углом, пусть люди в ней изведутся от ожидания, не выдержат и вернутся посмотреть, в чем дело. Тогда Пайк и успеет их разглядеть.

Несколько минут он думал о Михаиле Дарко. Известие о том, что Дарко — один из самых крупных воротил бизнеса восточноевропейских криминальных группировок, пришлось очень кстати, особенно потому, что указало Пайку направление.

Он позвонил Джону Стоуну:

— Грегор еще в Лос-Анджелесе?

— Джордж. Теперь он Джордж Смит.

— Я запомню. Так он здесь?

— Перебрался на новое место на Ла-Бреа. А зачем тебе Джордж? Из-за Фрэнка?

— Это насчет восточноевропейских банд.

После секундной паузы Стоун назвал адрес.

— Только не торопись с поездкой. Сначала я с ним поговорю. Ты не раскрываешь карты, он может тебя не так понять.

— Уяснил.

Авеню Ла-Бреа тянется от подножия Голливудских холмов на юг через весь город. Десять кварталов между Мелроуз и Уилширом прозвали «декораторским рядом», там можно найти все — от самой качественной и модной мебели, изготовленной на заказ, до ближневосточных ковров, дизайнерских ламп и антикварных лавок. Назначение далеко не каждой из них соответствует виду.

Пайк нашел место возле магазина флориста кварталом южнее бульвара Беверли, вышел из джипа и поискал глазами «сентру». Поблизости ее видно не было.

Он прошел пешком полтора квартала на юг, до магазина антикварных ламп. Над дверью зазвенел колокольчик.

Внутри магазин выглядел захламленным: стены были увешаны бра, потолок, как мхом, оброс люстрами и лампами.

— А, привет, Джозеф! — послышался мужской голос.

Откуда-то из-за леса ламп вышел Джордж Смит. Пайк не видел его несколько лет и теперь отметил, что Джордж ничуть не изменился: ниже ростом, чем сам Пайк, далеко не мускулистый, он мог похвалиться гибким и стройным сложением серфера и загаром, подчеркивающим светлую голубизну глаз. Джордж был одним из опаснейших людей, с какими только сталкивался Пайк. Выдающийся снайпер и совершенный убийца.

До того как Джордж перебрался в Лос-Анджелес и сменил имя, его звали Григорием Суворовым. Услышав его новое имя, можно было предположить, что он вырос в каком-нибудь Модесто, но на самом деле детство Суворова прошло в украинской Одессе, откуда он ушел служить в Российскую армию и двенадцать лет провел в войсках особого назначения — спецназе ГРУ, русском аналоге спецподразделений армии США.

После боевых заданий в Чечне и Афганистане Григорий пользовался спросом на рынке частных наемников и наслаждался вновь обретенными деньгами и свободами, пока наконец не переселился в Лос-Анджелес — радоваться солнцу, продавать коллекционные лампы и работать на одесскую мафию.

Джордж протянул руку, Пайк пожал ее. Теплая сталь. Джордж улыбнулся.

— Сколько лет, сколько зим. Сам в порядке?

— В порядке.

— Звонок от Джона был неожиданным. Но приятным… осторожно, побереги голову. Это абажур от Тиффани, примерно 1923 года. Между прочим, восемь тысяч.

Пайк уклонился в сторону, обходя препятствие.

— Дела хорошо идут? — спросил он.

— Спасибо, превосходно. Жаль, что я раньше не додумался поселиться в Америке.

— Я не про лампы. Про другой твой бизнес.

Джордж расплылся в улыбке:

— Да я понял. И тот бизнес идет, как здесь, так и за границей.

Джордж по-прежнему получал особые задания, только клиентами его стали правительственные или политические организации. Остальным его услуги были не по карману.

Пайк проследовал за Джорджем к столу и сел.

— Джон объяснил тебе, зачем я приехал?

— Ага. Слушай, Фрэнка мне жаль. Правда. Хоть я его в глаза не видел, но слышал о нем много хорошего.

— У тебя до сих пор дела с Одессой?

Джордж снова сверкнул улыбкой.

— Чаю хочешь?

Пайк не хотел ни чаю, ни пустой болтовни.

— Обойдусь. У тебя остались связи с РОП, Джордж?

Аббревиатура означала «русскую организованную преступность».

Джордж скрестил руки на груди и поджал губы. С досадой.

— Только с одесской, и потом, я с ними всего лишь связан. Ни к какой группировке я не принадлежу. Разве что консультирую, как вольный стрелок. Я сам себе хозяин.

По-видимому, для Джорджа это было важно, поэтому Пайк кивнул:

— Понял.

— Так что, если хочешь обсудить одесские дела, это не ко мне.

— До Одессы мне нет дела. Я хочу узнать кое-что про сербов.

— А-а-а, Джон говорил. Серьезный народ. Суровый.

— Можешь рассказать мне о здешних, лос-анджелесских?

— Без проблем, — кивнул Джордж.

— Михаила Дарко знаешь?

— Это он убил твоего друга Фрэнка Мейера?

— Похоже на то.

Джордж хмыкнул:

— Знаю его, а как же. Ох и крут. Кто такой «пахан», знаешь?

— Нет.

— Босс. Пока еще средней руки, но рвется наверх. Этим людям не дают повышения по службе — они сами его берут. Как каннибалы, которые жрут друг друга.

Пайк увидел презрение в светлых глазах и понял, что Джордж испытывает чувство превосходства к гангстерам, на которых работает. Может, потому он и растолковал Пайку с самого начала, что ни от кого не зависит.

— В каких преступлениях он замешан?

— Да все перепробовал, как почти любой из них. Девчонки и секс, угоны, вымогательство, в том числе у своих. Он агрессивен, ему не терпится развернуться вовсю. Взрывается моментально.

— Не знаешь, где его можно найти? — спросил Пайк.

— Без понятия. Я знаю его только по имени. Как я уже сказал, мы не пересекаемся. Я вот, как видишь, лампами торгую.

Этот торговец лампами умел свалить человека метким выстрелом в лоб с расстояния тысячи метров. Джордж продолжал:

— Его прозвали Акулой. Знаешь почему?

— Нет.

Джордж закатил глаза.

— Потому что он, как и акулы, никогда не останавливается и плавает в таких водах, где его никому не найти.

Пайк хмыкнул, начиная понимать, почему Рина не знала, где найти бывшего мужа.

— Он сколотил банду для грабежей, чтобы устранять соперников, — объяснил Пайк. — Ту самую банду, которая убила Фрэнка. Я хочу найти Дарко и остальных.

Джордж разразился гулким хохотом:

— Вот тут-то ты и ошибся, приятель. Дарко избавляется не от соперников — от партнеров.

Пайк задумался: неужели Дарко решил разделаться с партнерами ради возвращения в Европу? Быстро поднабрать бабла, схватить сына в охапку — и ходу.

— У тебя в картотеке ничего нет на его банду?

Джордж пожал плечами — мол, тоже мне, большие шишки.

— Какая-то шелупонь из Комптона.

— А Джамаль Джонсон?

— Впервые слышу. У Дарко в заправилах конченый отморозок Мун Уильямс. Дарко указывает ему жертвы, Уильямс делится с ним.

Пайк заволновался:

— Мун Уильямс? Ты уверен?

Джордж приставил сложенную ковшиком ладонь к уху.

— У КГБ всюду уши. И потом, с недавних пор мистеру Муну везет как никогда. Он спускает бабло в клубе, который держат одесские, — на шампанское «Кристаль» и русских красавиц. На русских женщинах он задвинут. Любит покуражиться, показать себя.

— Угу, — кивнул Пайк. — КГБ, случайно, не знает, где его можно найти?

Джордж задумался, потом снял трубку телефона и набрал номер. Поговорив с кем-то по-русски, он вернул трубку на место. И перевел на Пайка помрачневший взгляд.

— Джон говорил, что вы с Фрэнком были корешами.

— Да.

— Значит, тебя ждут разборки с мистером Дарко.

— Если он причастен к смерти Фрэнка — да. А что, есть проблемы?

— Свяжешься с сербскими ребятами — будут. — Джордж объяснил ему, где найти Муна Уильямса, и встал. Они снова обменялись рукопожатиями.

В дверях Пайк обернулся, но Джордж уже скрылся среди ламп.

Несмотря на темные очки, Пайк щурился от ослепительного света, всматриваясь в машины, припаркованные по обе стороны Ла-Бреа. Он возвращался пешком к своему джипу. «Сентры» нигде не было видно.

Пайк нашел район Муна Уильямса в атласе «Томас бразерс» и влился в поток транспорта.

По словам Джорджа, рецидивист Мун Уильямс был «конченым отморозком» с дрянной репутацией, двумя тяжкими преступлениями на счету и пятью числами 187, вытатуированными на правом предплечье ровным столбиком. Русским стриптизершам Мун хвастался, что каждое число означает труп, который лично он отправил в морг. Этим числом в полиции Лос-Анджелеса было принято обозначать убийство.

Люди из одесской мафии, которым по меньшей мере трижды приходилось доставлять Муна Уильямса домой из клуба, знали, что беспощадный киллер живет вместе с бабушкой, Милдред Герти Уильямс.

Адрес, названный Джорджем, привел Пайка в жилые кварталы Уиллоубрука, возле съезда со скоростной автомагистрали. Вероятно, на найденном участке когда-то стоял обшитый вагонкой дом, такой же, как другие строения на той же улице, но теперь его место занимал поставленный на опоры автоприцеп вдвое шире обычных, а за ним теснились четыре древних трейлера «эйрстрим». Пайк понял, что Милдред Уильямс оплачивает свои счета с помощью этого трейлерного парка.

Трейлеры были облезлыми и обросшими пылью, которую ветер гнал со стороны шоссе. К широкому автоприцепу примыкала веранда с навесом от солнца, неухоженный двор перед ней заполняли песок, грязь и хлам. Неизбежная сетчатая ограда охраняла весь этот мусор, словно хозяева боялись, что тот куда-то исчезнет.

Проехав лишний квартал, Пайк развернулся и остановился у бордюра. Три девчонки на велосипедах неторопливо прокатились мимо него туда-сюда несколько раз, во все глаза глядя на белого мужчину. Видно, приняли его за копа.

Некоторое время Пайк наблюдал за трейлерами, но не заметил никаких признаков жизнедеятельности. Дряхлый «бьюик-ривьера» был в нарушение всех правил припаркован вдоль ограды. Пайк и не рассчитывал застать дома хоть кого-нибудь, просто хотел убедиться, что Мун по-прежнему живет здесь. Получив подтверждение, он мог бы дождаться возвращения Муна, а затем через него выйти на Дарко.

Девчонки проехали мимо еще раз, и Пайк опустил стекло. На первой из местных жительниц была голубая рубашка с короткими рукавами, на второй — мешковатая белая футболка, а третья щеголяла в красной майке.

— Мне нужна помощь, леди. Вы живете здесь, на этой улице?

Девчушка в голубом спросила:

— Вы полицейский?

— Нет, я продавец.

Девочка рассмеялась:

— Вы полицейский, только форму не носите. Как мой дядя Дэвис. Я-то знаю. И потом, вы же белый. А здесь белые не бывают, если они не из полиции.

— Ты знаешь мисс Милдред Герти Уильямс, которая живет в тех трейлерах?

— Вы ищете Муна? — вместо того чтобы ответить, спросила девочка.

Вот тебе раз.

— Да, — подтвердил Пайк.

— Я вон там живу, в том желтом доме. Дядя Дэвис давно предупреждал нас насчет Муна Уильямса. Сказал, что от него лучше держаться подальше. А если что, сразу звать его.

— Это твои сестры? — спросил Пайк, кивая в сторону девочек.

— Нет, сэр. Это Лурин и Джонель, мои подружки.

— В каком трейлере живет мисс Уильямс?

— В том, который впереди. В самом большом.

— Мун живет с ней?

— А он — в заднем трейлере, где собаки.

Никаких собак Пайк не заметил.

— Вы не знаете людей, которые живут в остальных трейлерах?

Девочка покачала головой:

— В одном — какая-то женщина, а раньше жила двоюродная сестра Лурин, но, когда Мун вернулся, они переехали.

— Вы, случайно, сегодня не видели мисс Уильямс или Муна?

— Я точно не видела. Сначала в школе была, потом у Джонель, а потом пришла Лурин. Вот мы к ней и едем.

— Ясно, — кивнул Пайк. — Ну, хорошего вам дня в гостях.

Девочки покатили прочь, а Пайк понял, что времени у него в обрез: его маленькие собеседницы наверняка обо всем расскажут матери Лурин, а она — матери девочки в голубом, а та позвонит дяде Дэвису. Который вызовет патрульную машину.

Пайк дождался, когда девочки скроются из виду, и припарковался бок о бок с «ривьерой». Собак поблизости не было, но последний трейлер в ряду окружала отдельная ограда. Пайк сунул «кимбер» за пояс, завернув руку за спину, пристегнул к ремню под майкой «питон», перебрался через первую изгородь и очутился во дворе Милдред Уильямс.

Он подошел к большому прицепу, прислушался у двери, заглянул в ближайшее окно. Привстав на цыпочки, он сумел разглядеть комнату — судя по всему, гостиную с телевизором старой модели. В комнате было чисто, телевизор не работал. Пайк пытался рассмотреть что-нибудь еще, но к окну изнутри трейлера вдруг подбежала полосатая серая кошка и запрыгала так, словно соскучилась взаперти и рвалась на свободу.

Пайк вернулся к двери, постучал трижды, подождал и решил, что мисс Уильямс нет дома.

Перед тем как направиться ко второму трейлеру, Пайк вынул из кобуры «питон». Второй и третий трейлеры оказались пустыми — видимо, жильцы давно переехали.

Четвертый трейлер стоял особняком, заключенный в клетку из стальной сетки. Калитка в ограде была закрыта на засов, но не заперта. Двор заменяло несколько квадратных футов утоптанной земли по обе стороны от «эйрстрима» и еще столько же за ним. Под трейлером стояли две большие железные миски, одна пустая, другая с водой. Цепь, приделанная к буксирному кольцу трейлера, исчезала где-то под ним, но Пайк так и не смог увидеть, есть ли кто-нибудь на другом конце цепи. В трейлере было тихо.

Пайк поцокал языком.

В ответ раздался лай. Не из-за трейлера, а изнутри.

Пайк вошел в калитку. Собака в трейлере заливалась так оглушительно, что становилось ясно: дома никого нет. Он закрыл калитку на засов, обошел вокруг трейлера и тут увидел собаку. Кобель питбуля лежал на боку, весь облепленный черными с зеленым отливом мухами. Но пес был не единственным мертвым существом за трейлером. Незнакомый афроамериканец вытянулся ничком в нескольких футах от кобеля. Рубашка отяжелела от запекшейся крови.

Пайк осмотрел труп, но опознать его не смог. Незнакомцу дважды выстрелили в спину. Возле его руки валялся черный девятимиллиметровый «ругер».

Оставив труп и оружие, Пайк подошел к окну трейлера. По мере его приближения лай усиливался, а потом вдруг смолк.

В старом «эйрстриме» было лишь три тесных помещения: кухонька, гостиная и спальня с туалетом. Пайк заглянул в кухню, ничего не увидел и перешел к окну гостиной.

Питбуль, запертый в трейлере, перестал лаять потому, что проголодался. Он оторвал длинную полосу мяса от шеи человеческого трупа, лежавшего на полу, и жадно сожрал ее. Второй труп наполовину сполз с дивана. Его левая рука была частично обглодана, но правая осталась нетронутой. На ней отчетливо выделялась татуировка — число 187 пять раз подряд, в столбик.

Пайк постоял у окна, решая, как теперь быть. Ему не хотелось оставлять собаку запертой в трейлере, и в то же время нельзя было допустить, чтобы трупы и дальше валялись там. Пайк заключил, что звонка в полицию не избежать, но прежде следовало обыскать трейлер.

Пайк разыскал длинный обрезок доски, отвязал цепь, соорудил из нее подобие петли и закрепил ее конец на доске. Почуяв, что он приближается к двери трейлера, пес начал бросаться на дверь с рвением футбольного полузащитника.

Дверь открывалась наружу. Пайк уперся в нее плечом, отодвинул засов, и увесистый пес сразу попытался выбить дверь изнутри.

Пайк приоткрыл дверь лишь настолько, чтобы просунуть в нее конец доски. Пес вгрызся в дерево, Пайк накинул петлю ему на шею, затянул и вытащил пса наружу. Забыв про доску, питбуль заметался, рыча и клацая зубами.

Пайк отволок его к буксирной петле и обмотал вокруг нее цепь так, чтобы голова пса оказалась рядом к ней. Тело питбуля было чуть ли не сплошь покрыто свежими и старыми шрамами. Этого бойцового кобеля выпускали на ринг для того, чтобы Мун и подобные ему скоротали время, наблюдая, как собаки рвут друг друга.

— Видно, ты всякий раз смеялся последним, — сказал питбулю Пайк.

Он вернулся к двери трейлера. Внутри была дикая вонь. Пайк достал пару резиновых перчаток и вдруг заметил, что правая рука Уильямса согнута под неестественным углом. С внутренней стороны локтя, повыше столбика цифр, кожа была сильно обесцвечена, под ней выступала крупная опухоль. Пайк ощупал бугор и понял, что это выпирает кость. У Муна был сломан локоть. Сообразив, что это скорее всего работа Фрэнка Мейера, Пайк улыбнулся на свой манер, одними уголками губ.

В заднем кармане Уильямса он нашел девятимиллиметровый «глок» и насчитал тринадцать патронов в магазине, рассчитанном на семнадцать. Еще один патрон в камере, значит, всего было сделано три выстрела. Пайк задумался: не из этого ли оружия стреляли патронами, гильзы от которых нашли в доме Фрэнка? Криминалисты проведут экспертизу, проверят оружие и все узнают. Пайк вставил магазин на место и сунул оружие обратно в карман Муна.

В остальных карманах нашлись бумажник, связка ключей, бандана, пачка сигарет «Кул», два косяка, зажигалка «Бик», сладкий батончик «Пейдэй», в бумажнике — триста сорок два доллара наличными и семь карт «Виза», выданных на разные имена. Ключи Пайк оставил себе.

Обыскивая второй труп, он обнаружил еще один девятимиллиметровый «глок», в котором не хватало двух патронов, но ни бумажника, ни мобильника нигде не заметил. Ни у Муна, ни у человека за трейлером тоже не было мобильников.

Пайк высунулся из двери, глотнуть свежего воздуха, и продолжил осмотр. Открытые пивные бутылки и две трубки для крэка в керамической пепельнице говорили о том, что парни расслаблялись, когда к ним нагрянули убийцы. Муну дважды выстрелили в лицо, второму мужчине — один раз в грудь и один в голову. Ни один не успел даже вытащить оружие, значит, убитые не считали нужным опасаться незваного гостя и, скорее всего, близко знали его. Отбиваться, наверное, начал только третий, попытался сбежать, но за ним погнались и застрелили.

Рассматривая пол, Пайк попытался определить, сколько всего было убийц. Но если те и оставили следы ног, то пес, который провел взаперти несколько дней, постоянно перебегая от двери к окнам и обратно, прыгая по мебели и трупам, начисто затоптал их.

Заметив на полу три гильзы, Пайк изучил их, не трогая руками, и понял, что все они девятимиллиметровые. Он предположил, что пули, вынутые из трупов Муна и его приятелей, окажутся точно такими же, как извлеченные из трупа Фрэнка.

Пайк поспешно обыскал остальные помещения трейлера, но не нашел никаких следов пребывания ребенка. Внезапно его осенило: надо заглянуть в «бьюик».

Ключи, найденные у Муна, подошли к замку «ривьеры», но садиться в машину Пайк не стал. Он сменил перчатки, заглянул в бардачок и под передние сиденья, надеясь увидеть хоть какую-то связь с Михаилом Дарко. И нашел ее на заднем сиденье — детский слюнявчик, из мягкой белой ткани с рисунком из голубых кроликов. Слюнявчик был испачкан чем-то оранжево-зеленым. Пайк поднес его к носу, принюхался и заключил, что пятна свежие. От оранжевых пахло абрикосами, от зеленых — горошком.

Он сунул слюнявчик к себе в карман, размышляя, как Мун Уильямс справлялся с ребенком, — пока не вспомнил о существовании бабушки Муна. Несмотря на возраст, женщина не могла не услышать несколько выстрелов. Три трупа, в том числе тело ее внука, пролежали на своих местах не меньше трех дней. Бабушка Муна вполне могла их обнаружить.

Пайк запер «ривьеру» и направился к большому трейлеру. На этот раз он не стал стучать. Полосатая кошка ринулась на свободу, едва он приоткрыл дверь, в нос Пайку ударила все та же жуткая вонь. Войдя в трейлер, он сразу заметил выбитую дверь в дальнем углу и услышал веселую мелодию заставки телевизионного шоу. Мисс Милдред Герти Уильямс он нашел мертвой на полу в спальне. Маленький телевизор на туалетном столике показывал повтор телеигры «Цена удачи». В мисс Уильямс выстрелили трижды: два раза в грудь, один — в лоб.

Осмотревшись, Пайк выключил телевизор. Постель была неопрятно взбита, среди подушек валялся телевизионный пульт. Вероятно, пожилая женщина смотрела телевизор, когда услышала выстрелы, и поднялась посмотреть, в чем дело. Пайк отчетливо представил себе, как она стояла на том же месте, где вскоре рухнула замертво, встал там, где должен был находиться ее убийца, и прицелился. Стреляные гильзы вылетали вправо, поэтому он поискал в той стороне и нашел гильзы между стеной и креслом с пухлой обивкой. Две девятимиллиметровых, той же марки, что и гильзы в трейлере Муна.

Ничего больше не трогая, Пайк вышел из трейлера и сел на один из двух стульев на веранде под навесом.

Он позвонил Джону Чэну и застал его в лаборатории. Чэн заговорил сдавленным пугливым шепотом:

— Сейчас не могу. Тут со всех сторон люди.

— Отвечай односложно. Уже известно, из скольки видов оружия были сделаны выстрелы в доме Мейера?

— Из четырех.

— По количеству с отпечатками ног совпадает?

— Да.

— Значит, в доме стреляло четверо? И это уже подтвердили?

— Угу.

— Ясно. Через пару часов криминалистов ждет выезд на место убийства в Уиллоубрук. Там вы найдете три трупа мужчин, один труп женщины, три девятимиллиметровых ствола и гильзы.

Голос Чэна понизился до еле различимого шепота:

— Это ты их убил?

— Проверьте по базе эти стволы и гильзы, сравните с результатами экспертизы в доме Мейера. Я уверен, все должно сойтись.

— Ты нашел банду убийц Мейера и его семьи?

— Если результаты совпадут, значит, я нашел троих из четверых. Четвертый скорее всего прикончил остальных.

— Погоди минутку… один из бандитов застрелил своих подельников?

— Да.

Пайк прервал разговор и позвонил Коулу:

— Ты сейчас один?

— Ага, в офисе. Только что распрощался с Риной.

— Не зря съездил?

— Она показала мне три жилых комплекса и прочла лекцию о том, как Дарко наживается на девушках по вызову. Сейчас веду поиски, проверяю документы. Скоро займусь ее сестрой.

— Звонки с телефона Рахми можешь не отслеживать.

— Ты нашел Джамаля?

Не упоминая ни словом о Джордже Смите, Пайк объяснил, как установил связь между Михаилом Дарко и конченым отморозком Муном Уильямсом. Потом подробно описал свои находки.

— Мы будем точно знать, что оружие то же самое, когда Чэн проверит его по базе. Но по-моему, все должно сойтись.

— Думаешь, это дело рук Дарко?

— Да. — И Пайк рассказал про слюнявчик.

— Но зачем ему было убивать их? Ведь они помогли ему найти ребенка, — удивился Коул.

— А может, помогли, но не отдали. Эти ребята привыкли добывать наличные, а на этот раз им пришлось довольствоваться младенцем. Они могли просто придержать его у себя и потребовать выкуп.

— Что будешь делать дальше? — спросил Коул.

— Позвоню в полицию. Нельзя же просто оставить трупы здесь.

Но, заканчивая фразу, Пайк вдруг заметил, что на улицу свернули две машины с эмблемой шерифа округа Лос-Анджелес. За ними следовал автомобиль без опознавательных знаков.

— Нет, даже звонить не придется, — поправился Пайк.

— Там копы? Откуда они взялись?

— Не знаю. Сам удивляюсь.

Третья машина подъехала с противоположной стороны, все три заблокировали джипу путь к отступлению. Помощники шерифа в форме и полицейские в штатском выбрались из автомобилей, никто из них не спешил. Они словно заранее знали, что найдут.

Пайк вспомнил про слюнявчик в кармане.

— Только Рине — ни слова, понял?

— Понял.

Пайк отключился и вскинул руки. Помощники шерифа заметили его, старший подошел к калитке.

— Вы Джо Пайк?

— Да. Как раз собирался вам звонить.

— Ну да, конечно. Так все говорят.

Помощник шерифа вынул оружие, остальные подтянулись к веранде.

— Вы арестованы, — объявил старший. — Попробуете хотя бы опустить руки — буду стрелять, пока не собью вас со стула.

Питбуль яростно рвался с привязи. Пайк присмотрелся к двум копам в штатском, вышедшим из машины без опознавательных знаков. Латиноамериканцы средних лет. В последний раз, когда он видел этих двоих, они сидели в «сентре».