Первое правило (в сокращении)

6

На следующее утро Пайк попросил Коула отвезти его к дому в Шерман-Оукс. Дом был трехэтажным, в нескольких кварталах к югу от бульвара Вентура, напротив магазина деликатесов.

— Сколько у него там проституток? — спросил Пайк.

— Рина говорит, раньше было четыре: две на верхнем этаже, две на нижнем, а как теперь, неизвестно.

— За деньгами приезжают между четырьмя и шестью часами?

— Да, но точное время неизвестно. Надо прибыть на место пораньше, приготовиться ждать допоздна или даже несколько дней.

Они объехали вокруг дома, осмотрели соседние улочки с жилыми домами и закончили экскурсию на стоянке у магазина.

— Сколько у него остановок до этой? — продолжал расспросы Пайк.

— Их всего три. У Дарко есть заведения в Глендейле, Вэлли-Виллидж и вот это. Сюда сборщики всегда наведываются в последнюю очередь.

— Значит, с собой у него будет все, что он насобирал за день.

— Видимо, да. Если эта остановка последняя.

В планы Пайка входило не только ограбить сборщика, но и напугать его — так, чтобы он опрометью бросился к своим боссам. А потом отнять и то, что найдется у этих боссов.

— Хватит, насмотрелись, — решил Пайк. — Уезжаем.

Узнать сборщика могла только Рина, поэтому немного погодя Пайк отправился за ней. Накануне вечером он привез ее и Янни в пустой пансион — маленький, но уютный, с ухоженным двориком и нелюбопытными соседями. Раньше Пайку самому случалось останавливаться там.

Рина уже ждала его на улице.

Пайк отвез ее к Коулу, где они обсудили окончательные планы и изучили карты, привезенные Джоном Стоуном. Увидев Джона в первый раз, Рина прищурилась и задергала Пайка за руку.

— Кто это?

— Друг. Он тоже дружил с Фрэнком.

— Я не доверяю незнакомым людям. Лучше бы мы взяли Янни.

— Даже не мечтай.

В половине второго они расселись по машинам и направились в Шерман-Оукс: Пайк и Рина — на его джипе, Коул — на своем «корвете», Стоун — на «лендровере». Машины спускались по горному серпантину одна за другой, как караван.

Поравнявшись с магазином, Пайк и Коул свернули на стоянку, а Стоун проехал дальше и пристроился на одной из соседних улиц. Пайк выбрал на стоянке место с таким расчетом, чтобы встать напротив входа в дом, Коул — через три машины от него.

— Он знает тебя в лицо, этот сборщик денег? — спросил Пайк.

— Не знаю… Пожалуй, все-таки знает, да.

— Тогда пересядь назад. Чтобы тебя не заметили.

Рина недовольно скривилась, но перебралась на заднее сиденье. Пайк поправил зеркало, чтобы наблюдать за ней.

— Дверь дома тебе видно?

— Да.

— Смотри внимательно.

Час и десять минут прошли в полном молчании. Все это время Рина не шевелилась и не двигалась и вдруг выбросила вперед руку с вытянутым пальцем.

— Видишь вон то окно на верхнем этаже, со стороны шоссе? Там жила я. — И она снова умолкла.

Прошел еще час и двадцать минут. Рина привстала, жадно всматриваясь вперед.

— Эта девчонка — одна из наших. В зеленом.

Молоденькая девушка в черных обтягивающих шортах и тускло-зеленом топике вышла из-за угла и приблизилась к застекленной двери. Она выглядела совсем юной. Дверь открылась, девушка вошла в холл.

Не прошло и пятнадцати минут, как Рина встрепенулась.

— Там! В черной машине!

Черный кабриолет БМВ с опущенной крышей свернул на улицу и медленно проплыл мимо здания, словно выбирая, где бы припарковаться. За рулем сидел белый парень не старше тридцати лет, с длинными сальными волосами.

Пайк уже звонил Коулу.

Коул ответил, коротко взглянув в сторону машины Пайка:

— Что там?

— Черный кабриолет.

— Вызываю Джона, — откликнулся Коул.

Пайк опустил руку с телефоном, но не отключился. Тем временем Коул по второму телефону связался со Стоуном. Они заранее взяли с собой несколько телефонов каждый, чтобы постоянно находиться на связи.

Кабриолет свернул на стоянку.

— Пригнись.

Не споря, Рина сползла с сиденья.

«Бумер» миновал джип Пайка и «корвет» Коула, свернул в следующий ряд и встал у тротуара. Водитель вышел, перешагнул через низкую ограду, перебежал через улицу. Дверь дома он открыл собственным ключом.

— Все, ты уходишь, — велел Пайк.

Как и планировалось, Рина пересела в «корвет» Коула.

В трубке послышался голос Коула.

— Позвать Джона?

— Не надо. Скажи ей, пусть пригнется.

Коул сдал назад и покинул стоянку.

Сборщик не пробыл в доме и десяти минут.

Как только он вышел, Пайк выбрался из джипа. Сборщик прошел мимо Пайка, на расстоянии пяти шагов от него, и начал обходить «бумер» сзади. Пока он открывал дверцу, Пайк сократил расстояние между ними. Сборщик скользнул за руль, а Пайк тем временем подошел к машине справа и плюхнулся на сиденье, легко перемахнув через дверцу.

Сборщик вздрогнул от неожиданности, но было уже слишком поздно. Пайк продемонстрировал ему ствол триста пятьдесят седьмого калибра — так, чтобы его увидел только водитель.

— Тихо!

Сборщик попытался вырвать оружие у Пайка, но тот перехватил его руку и ударил «питоном» снизу в подбородок. Челюсть сборщика лязгнула, как капкан. «Питон» мелькнул во второй раз и угодил в кадык.

Противник Пайка схватился за горло и закашлялся.

Пайк забрал у него ключи и завел машину, потом нажал кнопку, чтобы поднять крышу кабриолета. Все время, пока крыша поднималась, кнопку пришлось держать утопленной, но Пайка это не смутило. Его рука протянулась перед самым носом сборщика: Пайк хотел, чтобы тот как следует разглядел красную стрелу.

Когда верх кабриолета был поднят и окна закрыты, Пайк заговорил:

— Берись за руль. Обеими руками. Попробуешь сбежать — убью. Попытаешься схватить оружие — убью. Понял?

— Ты влип, приятель. Не знаю, что ты…

Пайк ударил его кулаком в висок так стремительно, что сборщик не успел отклониться. Его голова мотнулась в сторону и стукнулась об оконное стекло.

Бесцеремонным рывком Пайк посадил его прямо. Сборщик застонал, попытался оттолкнуть руку Пайка и получил новый удар.

— Берись за руль, — повторил Пайк.

Его приказ был исполнен.

— Попробуешь отнять оружие — убью.

Костяшки пальцев сборщика, стиснувших руль, побелели. Кровь из разбитых губ капала на рубашку, на виске вздувалась шишка.

— Как тебя зовут? — спросил Пайк.

— Васа.

— Сейчас будет обыск, Васа. Руль не отпускай.

Он обшарил карманы Васы, нашел черный бумажник, мобильник и четыре виниловых кошелька.

— По одному от каждой девчонки? — спросил Пайк.

— Да.

— Они готовят деньги заранее? Ты приехал — они отдали, и все?

Васа облизнул губы и хрипло выговорил:

— Знаешь, чьи эти деньги?

— Мои.

Пайк пересчитал купюры: три тысячи восемьсот.

— Где остальные?

Васа вздохнул.

— Под сиденьем.

В машине обнаружилось семь тысяч триста долларов. Значит, всего одиннадцать тысяч и сто долларов, принадлежащих Дарко.

Пайк уставился на Васу в упор. Тот отвел глаза.

— Ты кто?

— Пайк. Повтори.

— Пайк. Вот, повторил. Ты Пайк.

Пайк указал на вытатуированную стрелу.

— Видишь это?

Васа кивнул.

— Скажи, что видишь.

— Вижу.

— Где Михаил Дарко?

Глаза Васы стали огромными, как блюдца.

— А я почем знаю?

— Звони ему.

— Братан, у меня и номера нет. Он же босс. Зачем ты забрал его деньги? Рехнулся, что ли? Он же тебя уроет.

Пайк помолчал еще немного, наблюдая за Васой.

— Передай Дарко, что я скоро приду.

И он вышел из машины, унося деньги, бумажник, ключи и мобильник. Усевшись в свой джип, он нарочно сделал круг по парковке и притормозил за «бумером», желая, чтобы Васа как следует разглядел его машину. Потом жестом велел Васе опустить окно.

Без ключей от зажигания опустить окно Васа не мог, поэтому открыл дверь.

Пайк бросил ему ключи и укатил.

Проехав два квартала, он подрулил к бордюру и поднес к уху телефон.

— Что он?

— Едет по шоссе. Джон за ним, пропустил вперед три машины, я — за Джоном.

Пайк сорвался с места, чтобы догнать остальных.

Они следовали за «бумером» на восток, через долину Сан-Фернандо. Пайк наблюдал, как Коул и Джон Стоун проходят повороты, не отставая от кабриолета. «Бумер» явно не спешил попасть туда, куда ехал.

Двигаясь по шоссе Вентура, они миновали поворот на Голливуд, но свернули на следующем. Коул пристроился в хвосте «бумера», как только стало ясно, что он покидает шоссе, и через десять минут произнес в телефон:

— Показывает поворот. Мы сворачиваем на Викторию.

Ни Пайк, ни Стоун не ответили.

Через три минуты Коул снова заговорил:

— Еще поворот. Указатель «Гло-Рума», приближаемся к первому перекрестку.

Впереди, на расстоянии двух кварталов, Пайк заметил поворачивающий БМВ и спросил Коула:

— Ей эти места знакомы?

— Она слышала про них, но не бывала ни разу.

После поворота Пайк заметил, что кабриолет Васы стоит на узкой стоянке возле черного одноэтажного здания. Вывеска на фасаде здания сообщала, что это «Клуб джентльменов Гло-Рум». Пайк прокатился до следующего перекрестка. Коул и Рина уже ждали в «лендровере» Стоуна. Пристроившись за ним, Пайк перебрался на переднее сиденье «лендровера». Стоун свернул в переулок, чтобы подъехать к бару с другой стороны.

— Стой здесь, — велел Пайк.

Стоун остановился на расстоянии трех дверей от цели. У задней двери «Гло-Рума» был припаркован белый грузовой фургон.

Пайк обернулся к Рине:

— Это место принадлежит Дарко?

— Нет, кому-то из его людей, а Михаил получает деньги.

— Ты знаешь тех, кто здесь работает?

Она покачала головой.

— Нет, вряд ли. Я здесь никогда не бывала.

Машина тронулась с места. На следующем перекрестке они развернулись и направились в обратном направлении. На этот раз они остановились так, чтобы хорошо видеть и боковую стоянку, и грузовой фургон. Задняя дверь, предназначенная для товара и персонала, выходила в переулок, кабриолет был припаркован возле главного входа в бар. Рядом с «бумером» стояли темно-серый седан «ауди» и серебристый «мерседес», трое мужчин остановились снаружи у дверей. Двое из них были рослыми и крупными, в рубашках навыпуск. Третий — помоложе, с накачанными мускулистыми плечами.

Пайк обернулся к Рине:

— Знаешь их?

— Того, что в середине… Остальных впервые вижу.

Вмешался Стоун:

— Видишь?

Пайк кивнул.

— Что там? — спросила Рина.

— У мистера Мускула за поясом оружие, — объяснил Коул.

Разговор завершился, двое рослых мужчин вернулись в бар, мускулистый направился к грузовому фургону, хлопнул его по боку, и задняя дверца открылась. Коренастый незнакомец с густой черной, как войлок, порослью на руках и шее выбрался наружу. Поставив один на другой три ящика «Будвайзера», он потащил их в бар. Мускулистый нырнул в фургон, выволок еще три ящика и последовал за первым.

— Пиво для продажи крадут, понимаете? — сказала Рина. — Нет, этот-то покупает, но краденое.

Джордж говорил о том же: Дарко перепродает товар, украденный его бандами. Спиртное развозят по барам и клубам.

Пайк похлопал Джона по ноге, и Джон повез их туда, где они оставили машины. После краткой рекогносцировки все действовали быстро, это было по вкусу Пайку.

Коул взял Рину к себе в машину и покинул район. Стоун тоже укатил прочь, но должен был объехать вокруг квартала и вернуться к главному входу заведения. Пайк сел в джип, свернул в переулок и припарковался за баром. Служебная дверь не была заперта.

Набрав номер Джона Стоуна, Пайк услышал в трубке одно слово: «Давай».

Пайк шагнул в дверь и очутился в коридоре, заставленном штабелями коробок и ящиков. Кладовая слева от него была заполнена пивными бутылками, бочками с кранами, бутылками крепкого спиртного. Пайк запер за собой дверь.

Дальше по коридору обнаружилась небольшая гримерная для танцовщиц, туалеты и вращающаяся дверь. Гримерная и туалеты были пусты. Пайк слышал голоса в зале клуба, но ни музыки, ни других звуков не различил.

Он толкнул вращающуюся дверь. Трое мужчин, которых он видел снаружи у бара, сидели за столом, рядом с незнакомцем и Васой. Волосатый за стойкой пристраивал на место бочонок пива. Пайк вошел так бесшумно, что его никто не услышал, но волосатый уловил движение и обернулся.

— Бар закрыт, — объявил он. — Уходите.

Все сидевшие оглянулись, Васа узнал Пайка и вскочил на ноги.

— Это он!

— Я ищу Михаила Дарко, — объявил Пайк.

Старшему, плотному мужчине с маленькими глазками, было за сорок. Трое были в рубашках с короткими рукавами, двое из них демонстрировали татуировки, сделанные еще на родине, в тюрьмах Восточного блока.

— Впервые слышу о таком, — сказал старший.

На столе валялись два виниловых кошелька, точно таких же, как те, что Пайк отнял у Васы, рядом с ними — коричневый кожаный портфель. Видимо, здесь просто беседовали, обсуждали дела. Пайк направился к стойке бара.

Он уже был возле края стойки, когда волосатый ринулся в атаку, но Пайк уклонился, схватил волосатого за локоть, дернул и ударом в голову отправил его на пол. Остальные трое вскочили.

Мускулистый на ходу сунул руку под рубашку. Пайк не стал ему мешать, только помог отвести руку дальше за спину, ударил по колену, чтобы отключить ногу, и опрокинул навзничь. Но прежде, чем мускулистый рухнул на пол, Пайк завладел его оружием и ударил им его в лоб. В этот момент из полутемного зала послышался голос Джона Стоуна:

— Ни с места!

Трое мужчин за столиками, успевшие подняться на ноги, нехотя вскинули руки. Джон застыл в дверях, держа на изготовку карабин М-4. Не спуская глаз с пленников, Стоун закрыл и запер дверь, потом ухмыльнулся Пайку:

— Всегда хотел отдать такой приказ.

Пайк бегло осмотрел отнятый пистолет, потом обшарил карманы противника, нашел бумажник, ключи и мобильник, и наконец отступил. И указал пистолетом на пол.

— На колени. Руки за голову.

Мужчины торопливо встали, как было велено.

Пайк вернулся к волосатому. Его глаза были открыты, но взгляд рассеянно блуждал. На этот раз Пайку достался еще один аккуратный маленький пистолет сорокового калибра. Выложив добычу на стойку, Пайк бросил туда же виниловые кошельки и продолжил обыск. У остальных оружия не нашлось.

Закончив, он вернулся к стойке и заглянул в кошельки. Они были полны наличных. Пайк открыл портфель: снова наличные, скиммер — устройство для снятия информации с кредиток, какие-то деловые бумаги. Бросив два отнятых пистолета и прочее добро в портфель, Пайк застегнул его.

— Дарко, — напомнил он.

Старший покачал головой:

— Напрасно ты это делаешь.

— Васа, ты помнишь, как меня зовут? — спросил Пайк.

— Ты Пайк.

— Ты труп, — поправил старший.

Стоун ткнул его в затылок дулом карабина. Мужчина рухнул как подкошенный.

Пайк помахал в воздухе портфелем.

— Все, что есть у Дарко, — мое. Дарко мой. Этот бар мой. Если вернусь и застану вас здесь — убью.

Еще один рослый мужчина прищурился, словно пытаясь разглядеть Пайка в тумане.

— У тебя не все дома.

— Закрывай бар. Запирай. Скажи ему, что я иду.

Пайк ушел в сопровождении Стоуна, унося портфель. Они сели в джип и отъехали за угол, к «лендроверу» Стоуна. Тем временем Стоун открыл портфель, отложил в сторону пачки денег и вдруг нахмурился.

— А это что такое?

Пайк перелистал страницы, просмотрел столбцы цифр и примечания и понял, что́ им досталось.

Они встретились в доме у Коула и вместе разобрали бумаги. Рина сразу узнала их.

— Это все заправки. Видите? С них большой навар.

— Большой? — переспросил Стоун. — И много ему перепадает с продажи бензина?

— А вот и скиммер, — вмешался Коул. — Значит, химичит с кредитками.

И Коул объяснил, что люди Дарко скорее всего ставят такие скиммеры на устройство для чтения карт в каждой бензоколонке, а обычную клавиатуру колонки заменяют поддельной. Благодаря этому злоумышленники узнают номера и пин-коды карт каждый раз, когда покупатель расплачивается за бензин кредитной или дебетовой картой. Мошенники пользуются этой информацией, чтобы заводить новые карты и перечислять на них суммы со счетов ни о чем не подозревающих клиентов или накручивать гигантские перерасходы, успевая проделать все это до того, как сами жертвы или банки заморозят счета.

— Каждый такой скиммер приносит сто-сто пятьдесят тысяч в месяц товарами и наличными, а на трех заправках таких устройств может быть довольно много.

Джон Стоун присвистнул. Потом нахмурился.

— Минутку… что же нам красть, если наличных, по сути дела, нет?

— Аппаратуру, — объяснил Пайк.

Коул кивнул.

— Забрать ее с колонок. Не будет скиммеров и клавиатур, и он лишится больших денег.

— Дело говоришь, брат, — кивнул Стоун. — Приступим.

Пайк остановил его:

— Завтра. Пусть сначала узнает, что случилось сегодня, пусть позлится. А завтра разделаемся с ним постепенно, шаг за шагом, в течение целого дня.

— И рано или поздно познакомимся с быками.

— На то и расчет.

Заправка компании «Олл америкен бест прайм гэс» ютилась на задворках Тарзаны. Шесть колонок, никакого обслуживающего персонала — если не считать латиноамериканки средних лет в мини-маркете, за пуленепробиваемым стеклом.

Коул и Стоун явились на заправку первыми: Коул осматривался, Стоун делал вид, что подкачивает шины. Пайк ждал звонка. Он услышал его в наушнике «блютуса», который надел, чтобы освободить руки. Пока Пайк занимался своим делом, Коул и Стоун обеспечивали прикрытие.

Коул заговорил о женщине:

— Из-за прилавка она не выходит.

— В полицию позвонит?

— Рина считает, что вряд ли. Здешние работники вышколены, в случае чего будут звонить своему начальству, а не в полицию. Начальство — это человек Дарко. Мало того, что бензин у них тут разбавленный, так еще и скиммеры в каждой колонке. Нет, полиция им здесь не нужна.

— Еду, — сообщил Пайк.

Он подрулил к бензоколонкам и встал так, чтобы женщина в мини-маркете отчетливо видела его джип и в случае необходимости могла точно описать его.

Пайк зашел в мини-маркет, назвал женщине свое имя и попросил кое-что передать мистеру Дарко.

Женщина растерялась:

— Мистеру Дарко? А кто это?

— Не важно. Сейчас я буду настраивать бензоколонки. Мистер Дарко все объяснит.

Пульт отключения колонок находился на стене за дверью. Пайк отключил питание и вскрыл панели колонок монтировкой. Женщина за стеклом сняла трубку и спокойно позвонила куда-то.

Шесть колонок, по две панели у каждой, всего двенадцать скиммеров.

Пайк отсоединил провода скиммеров, собрал скиммеры в пластиковый пакет. Колонки остались стоять распотрошенными.

Через восемь минут все скиммеры были собраны.

Сообщники неторопливо позавтракали, а через три часа совершили налет на следующую бензоколонку. У крошечной заправки «Даун хоум петролеум» в Северном Голливуде вид был убогий и жалкий, от грязи и пыли она казалась закопченной.

Коул и Стоун нагрянули туда первыми, как и в предыдущий раз, но теперь Пайку позвонил Стоун:

— Внутри два каких-то типа, брат. Белые, молодые. Но это не значит, что они не из стаи.

Выслушав его, Коул добавил:

— Соседние улицы чистые.

— Еду, — ответил Пайк.

Рослый парень, с виду англосакс, сидел за кассой. Вид у него был неопрятный, встрепанный, выражение лица — такое, словно он согласился бы оказаться где угодно, только не здесь. Компанию ему составлял приятель. Входя, Пайк слышал, как они переговариваются, и узнал акцент, как у Рины. Проблеск узнавания появился в глазах парней, когда Пайк назвал имя Дарко. Парень за кассой вскинул руки.

— Слушай, чувак, я просто здесь работаю.

Его друг недоверчиво улыбнулся.

— Ты что, грабить нас приехал?

Или обычные люди, или в группировке они занимают места на периферии.

Шесть колонок, двенадцать скиммеров, чтобы красть номера карт и пин-коды. Пайк справился с ними за семь минут.

В доме Коула они скоротали два часа, потом двинулись через каньоны к Голливуду. Заправка «Супер стар гэс» находилась на Уэстерн-авеню, ближе к бедным кварталам. Она была поменьше заправки в Тарзане — всего четыре колонки и рядом киоск с тако.

В ожидании, когда Коул и Стоун проведут разведку, Пайк вдруг понял: это их последняя цель. Если быки Дарко не появятся, придется разрабатывать новый план. В этот момент Коул произнес ему в ухо:

— Так, Джозеф, кажется, у нас гости. Темно-синий «навигатор» припаркован на другой стороне улицы, серебристый БМВ — возле киоска с тако.

Послышался голос Стоуна:

— Вижу двоих в БМВ и как минимум двоих в «навигаторе».

— Сколько человек работает на заправке? — спросил Пайк.

Снова Коул:

— Один мужчина за прилавком, но ребята с прошлой заправки ему в подметки не годятся. Из машины лучше не выходи. Здесь все начеку. Подъезжай, покажись им и сразу уезжай. Пусть погонятся за тобой.

— Понял, еду.

Пайк вынул пистолет и пристроил его между ногами.

К заправке он приблизился неторопливо, не спуская глаз с «навигатора» и БМВ, но делая вид, что не обращает на них внимания. Пусть решат, что он их не видит и не ожидает засады.

Пайк въехал на территорию заправки, но остановился поодаль от колонок, досчитал до десяти и медленно выехал на улицу, в поток транспорта. Он не прибавлял скорость и ни разу не взглянул в зеркало.

— Так, «навигатор» отъезжает, — сообщил Коул.

Только теперь Пайк бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, как темно-синий «навигатор», тяжело развернувшись, описал круг по территории заправки и буквально вломился в поток транспорта, отстав от Пайка на четыре или пять машин. БМВ последовал за «навигатором», выехав на проезжую часть прямо перед носом очередной машины.

— Супер, — оценил Стоун. — Это будет все равно что стрелять по курам в клетке.

Пайк усмехнулся:

— Еще настреляешься. Пока просто наблюдай.

Пайк вел преследователей к «бутылочному горлу», где из-за строительных работ трехполосное шоссе сужалось до двухполосного. Он уже миновал опасное место, а преследователей затянули зыбучие пески пробки.

Через несколько минут Коул сообщил:

— Один выскользнул из машины, пытается догнать тебя на своих двоих. Неудачно получилось.

— Что там у них?

— Разделились. Я за «навигатором», направляюсь на север по Вайн.

— И «бумер» едет на север по Гауэр, — сообщил Стоун. — Видимо, туда же, что и первый.

Этого и добивался Пайк. Авторитеты подослали к нему своих быков, и теперь тем предстояло объяснить, как и почему они облажались. Может, они даже приведут его к Дарко.

Пайк заметил «лендровер» Стоуна у подножия Лорел-каньона как раз в ту минуту, когда он сворачивал у пары претенциозных греческих колонн — ворот жилого комплекса «Гора Олимп».

Коул, опередивший Стоуна и уже поднимавшийся по склону каньона, предупредил товарищей, чтобы те успели вовремя объехать жилые кварталы:

— Приближаюсь к месту ремонтных работ справа. Предлагаю оставить здесь две машины.

Пайк и Коул припарковались неподалеку от места, где суетились дорожные рабочие, и вскочили в «лендровер» Стоуна.

Роскошные дома сомнительного архитектурного стиля стояли по обе стороны улиц, круто взбиравшихся в гору. Впереди в потоке транспорта преследователи иной раз замечали тех, за кем гнались.

Они взлетели на гребень, одолели крутой поворот и увидели, что «навигатор» и «бумер» припаркованы возле темно-серого дома на нижней по склону стороне улицы. В машинах было уже пусто. Дом стоял у самой проезжей части. Приземистый, современного вида фасад дома представлял собой сплошную стену без окон, со стеклянными дверями и воротами гаража на три машины.

— Езжай мимо и высади меня перед следующим домом.

Джон сбавил скорость, и Пайк выскочил из машины. Пайк быстро огляделся, но не заметил вокруг ничего подозрительного.

Он открыл почтовый ящик у серого дома и нашел тонкую пачку журналов и конвертов. Все они были адресованы некоему Эмилю Гребнеру. Пайк повернулся и направился в ту же сторону, куда удалился «лендровер», собиравшийся развернуться на ближайшем перекрестке. На ходу Пайк позвонил Джорджу Смиту.

Тот ответил сразу же:

— Мне передали, что ты разбойничаешь в одиночку. Одесские довольны.

— Я делаю это не ради Одессы. Тебе что-нибудь известно об Эмиле Гребнере?

Джордж на мгновение задумался.

— Если это тот самый Гребнер, тогда да, он работает вместе с Дарко. Но я не помню, как его зовут.

— Авторитет?

— Да, так их называют. У Дарко три или четыре таких помощника, как Гребнер, у каждого есть своя сеть на улицах, им подчиняется преступный мир. Ты ведь знаешь, для таких людей главное — строгое соблюдение секретности. Скорее всего, между собой они даже не знакомы.

— Система ячеек.

— Да. Как те заправки, на которые ты напал, — скорее всего, за них отвечает Гребнер, так что избавляться от тебя будет он сам. А как ты о нем узнал? Он подослал к тебе своих людей?

— Вот именно.

— Ну тогда я им сочувствую.

Пайк отключился, приближаясь к «лендроверу», забрался в машину и сообщил друзьям то, что узнал от Джорджа Смита. Тем временем дверь дома открылась, вышли двое громил, сидевших в «навигаторе». Вид у них был недовольный. Взвизгнув шинами, «навигатор» сделал резкий разворот.

Пайк задумался: а если Дарко отсиживается у Гребнера? Маловероятно, но чем черт не шутит? В доме может оказаться один-два охранника, а может быть и десяток, не считая семьи.

— Что будем делать дальше? — спросил Коул.

— Посмотрим, что внутри. Мы с тобой. Джон, останешься здесь. Если что — предупреди.

Коул и Пайк выскользнули из машины, Стоун спросил:

— Может, возьмешь М-4? Самое то для боя в городских условиях.

Коул обернулся к Пайку:

— Он шутит?

— Идем.

Пайк быстрым шагом двинулся прочь, Коул догнал его.

Пайк вошел в ворота первым и проскользнул к торцевой стене дома. Коул догнал его возле угла.

Задний двор был небольшим, но с баром на открытом воздухе, креслами в беседке вокруг места для очага, и огромным бассейном. Вдали, за бассейном, открывался вид на чашу Лос-Анджелеса от делового центра до Тихого океана и на юг до Лонг-Бич.

Уловив далекий гул голосов, Пайк прислушался и понял, что включен телевизор.

Коул коснулся его плеча и указал вперед. За баром проходила узкая дорожка для прислуги, ведущая к месту, где хранилось оборудование для бассейна. Еще раз коснувшись плеча Пайка, Коул указал на свои глаза, давая понять, что и оборудование для бассейна способно принести пользу.

Под прикрытием стойки бара Пайк прокрался к бассейну и присел за ограждением. Коул последовал за ним, выждав минуту.

Вся задняя стена дома Эмиля Гребнера представляла собой раздвижные застекленные двери и ниши для них. В гостиной сидели двое мужчин помоложе и один невысокий, полный, лет пятидесяти с лишним. Михаила Дарко среди них не оказалось. Старший мужчина что-то втолковывал слушателям; Пайк решил, что это и есть Гребнер. Хозяин дома был зол.

Один из молодых мужчин совершил ошибку, попытавшись вставить слово, и заработал оплеуху от Гребнера. Он выбежал из дома, закурил и застыл, надувшись и прислонившись к стойке бара.

Наконец Гребнер умолк и взялся за телефон, а второй его слушатель поспешил на кухню. Гребнер отшвырнул телефон и пошел в ванную, примыкавшую к гостиной, с силой хлопнув дверью.

Пайк жестом привлек внимание Коула и указал на незнакомца в кухне: «Этот твой». Потом ткнул себя в грудь и показал на курильщика возле стойки бара: «А этот мой».

Коул кивнул, оба без колебаний покинули укрытие.

Пайк бесшумно подошел сзади к человеку, стоявшему у бара, захватил левой рукой за шею и прошептал: «Тсс!»

Незнакомец забрыкался, и Пайку пришлось нажать на его сонную артерию, чтобы ограничить приток крови к мозгу. Через несколько секунд пленник безвольно обмяк. Пайк уложил его за стойку, связав руки за спиной пластиковыми наручниками.

Мельком заметив, что Коул уже обезвредил второго мужчину, Пайк направился к ванной и встал за дверью за секунду до того, как Гребнер открыл ее изнутри.

Удар оружием пришелся по голове над правым ухом, Гребнер тяжело рухнул на плитку, но сознания не потерял. Пайк этого и не добивался: Гребнер был нужен ему в здравом уме.

Вошедший Коул бросил на Гребнера равнодушный взгляд.

— Проверю дом, — бросил он и удалился.

Пайк связал руки Гребнера за спиной.

Гребнер переводил взгляд с «питона» на руки и лицо Пайка.

— Что за хрень? Кто ты?

Пайк понял, что он напуган, и остался доволен.

Гребнер покачал головой.

— Нет, ты понятия не имеешь, с кем связался.

— Где Дарко? — спросил Пайк.

— Иди в жопу.

Пайк ударил его стволом в висок.

Стон Гребнера был похож на рычание.

— Знаю я, что тебе нужен Дарко. Ты всем твердишь одно и то же. Давай звони ему.

И Гребнер мотнул головой в сторону дивана.

— Видишь вон там телефон? Бери. Найдешь в списке Михаила. Звони ему.

Пайк взял телефон, нашел телефонную книгу, а в ней — знакомое имя.

За стеклянной стеной Коул перетащил пленника из кухни к бару, поближе к товарищу, а потом ушел в дом.

Пайк набрал номер и услышал женский голос:

— После сигнала введите свой номер, затем решетку.

Пейджинговая система. Пайк отключился, не дождавшись сигнала, и вызвал журнал звонков. Номер в списке соответствовал тому же, который он набирал минутой раньше. Значит, именно с этого номера звонили Гребнеру до того, как он ушел в ванную. Гребнер сказал правду.

Пайк сунул телефон в карман.

— Где он?

Гребнер кивнул на его карман:

— Там. Вот где Михаил. Ты вызываешь его, он звонит. Там он и живет, в телефоне.

Пайк убрал оружие в кобуру и присел на корточки, приблизив лицо к лицу Гребнера.

— Будет больно, — предупредил он и нащупал большим пальцем нервное сплетение у правой ключицы. Отыскав, он прижал еле заметный узелок к кости. Гребнер охнул. Пайк убрал руку.

Гребнер сделал несколько прерывистых вздохов.

— Я ничего не знаю. У меня есть только этот номер, и все. Он никому не говорит, где находится, — вот по этой самой причине. Хоть убей, мне больше нечего сказать.

— А про Яковича?

Гребнер прищурился, словно Пайку наконец удалось удивить его.

— А если про «калашниковы»?

Гребнер медленно приоткрыл рот, изумленно уставившись на Пайка.

— Откуда ты знаешь?

— Автоматы уже в Лос-Анджелесе?

Пайк снова протянул руку к плечу пленника, и тот вздрогнул.

— Да! Да, я слышал об этом.

В это время вернулся Коул с каким-то пакетом под мышкой. Жестом подозвав Пайка, он заговорил шепотом:

— Оружие здесь?

— Он говорит, да.

— А Дарко? Он знает адрес?

— Только пейджинговый номер. И все.

Коул похлопал по пакету.

— Я прихватил несколько счетов и документов, какие попались. Не знаю, сколько от них толку.

Они вернулись к Гребнеру.

— Где оружие? — спросил Пайк.

— Откуда я знаю? Оно у старика.

— У Яковича?

— Так ты из-за пушек? Украсть их хочешь, купить или что? На кого работаешь?

— На Фрэнка Мейера.

— Фрэнка не знаю. Кто это?

— Дарко послал банду к нему домой в Уэствуд пять ночей назад. Слышал об этом?

— Конечно. Так это был дом Фрэнка Мейера?

— Фрэнка, его жены Синди и двух маленьких сыновей. Бандиты Дарко убили их всех, а потом увезли его сына.

Гребнер снова прищурился:

— Сына Михаила?

Пайк кивнул, и этим окончательно озадачил Гребнера.

— У Михаила нет детей. Он украл ребенка у старика.

Коул и Пайк переглянулись, затем Коул вынул из кармана фотографию сына Рины и показал пленнику. У мальчугана на снимке были рыжие кудри.

— Питер. Или Петар. Ты говоришь об этом ребенке?

— Я его никогда не видел. Знаю только то, что слышал от Михаила.

— Что именно?

— Михаил забрал ребенка, чтобы получить стволы. Решил, что если ребенок будет у него, старик согласится на сделку, но тот словно взбесился. Надо быть сербом, чтобы понять. Он заявил Михаилу, что готов сам убить родного сына, но угроз не потерпит. И убьет Михаила.

— Сын Яковича? — переспросил Коул. — Не Михаила?

— Да.

— А кто его мать?

— Откуда мне знать? Я с ними не знаком.

Телефон в кармане Пайка разразился пронзительным воем. Телефон Гребнера. Пайк посмотрел на определившийся номер, но тот ему ни о чем не говорил. Пайк молча ответил на вызов, в трубке тоже молчали, только слышалось тяжелое дыхание. Потом неизвестный отключился.

Сунув в карман мобильник, Пайк вдруг заметил, что Гребнер улыбается.

— Михаил, да?

— Наверное.

— Мне жаль твоего друга, но напрасно он вмешался в наши дела. И ты тоже. С нами лучше не ссориться.

Пайк повернулся к Коулу:

— Здесь мы закончили.

Коул направился к входной двери, Пайк отвернулся от пленника.

Когда Коул ушел, Пайк вынул оружие и взвел курок. Звонкий щелчок раскатился по тихому дому, зловещий, как хруст сломанной кости. Гребнер облизнул губы и часто задышал.

— Куда Якович спрятал оружие? — спросил Пайк.

— Без понятия. Не знаю.

— Человек, которому принадлежал тот дом… Фрэнк Мейер… Он был причастен к сделке с оружием?

— Не знаю. Откуда мне знать?

Пайк приставил дуло к голове Гребнера.

— Что говорил тебе Дарко?

— Про Фрэнка Мейера — ничего. Сказал только, что узнал, где старик прячет сына. Вот и все.

Пайк опустил оружие. Он получил первое подтверждение тому, что Дарко лично участвовал в убийствах.

— Дарко ездил вместе с бандой в тот уэствудский дом?

— Он говорил — да. Чтобы они ничего не напутали. Умоляю…

Пайк обвел взглядом белую плитку на полу, белую мебель, двух связанных незнакомцев с перепуганными глазами, бесконечное небо в дымке. Узнать правду было отрадно.

— Передашь ему…

Гребнер вздрогнул и открыл глаза. Он был почти уверен, что Пайк убьет его.

— Скажи Михаилу: ему ничем меня не остановить.

Гребнер молча кивнул, пытаясь разглядеть глаза Пайка за темными стеклами очков.

— Значит, и тебя лучше не иметь во врагах.

Пайк сунул оружие в кобуру и вышел.

Он позвонил Джону, чтобы тот подъехал забрать их. Коул потряс его за руку, едва они покинули дом.

— Напомни мне, чьего ребенка мы ищем?

— С памятью у тебя все в порядке. Она сказала, что отец ребенка — Дарко.

— А Дарко объяснил этому типу, что отец ребенка — Якович.

— Да.

— Не въезжаю. Ее слова подтвердила подружка Аны…

Усевшись в машину к Стоуну, Пайк рассказал про разговор с Гребнером. По дороге вниз с холмов Пайк попросил Джона задержаться и последить за Гребнером — на случай, если тот лично отправится на встречу с Дарко. Стоун заверил, что это не проблема, но сказал, что у него есть несколько вопросов.

— Этот Гребнер… он причастен к убийству Фрэнка?

— Нет. Говорит, что знал об убийстве, но это дело рук Дарко.

— Значит, Гребнеру неизвестно, связан Фрэнк с оружием или нет?

— Он в этом сомневается, но не знает точно.

— Автоматы в Лос-Анджелесе, — вмешался Коул, — они у Яковича. Эти люди так умеют хранить секреты, что Дарко, возможно, даже не представляет, где их искать.

Остаток пути они проделали в молчании. Ситуация запутывалась. И в том случае, если Рина прятала своего ребенка у сестры, чтобы уберечь от Михаила, и в том случае, если Якович прятал своего сына у Аны и Фрэнка по той же причине, это могло означать лишь то, что Якович поддерживал отношения с сестрой Рины или с Фрэнком. Фрэнк и его близкие либо погибли случайно, либо поплатились за сомнительные сделки Фрэнка и Яковича.

— Поговорим с Риной, — решил Пайк.

Каждый на своей машине они отправились в пансион, только Джон Стоун вернулся к дому Гребнера. Поездка в дальний конец Сансета заняла несколько минут. Возле пансиона выяснилось, что пикап Янни куда-то исчез.

Дождавшись Коула у ворот, Пайк обошел вокруг дома, свернул во дворик, взялся за ручку задней двери и убедился, что она не заперта. Коул последовал за ним. В маленьком пансионе было прохладно и тихо. Единственная комната пустовала.

— Рина! — позвал Пайк.

— Они уехали. Смотри, ее одежды нигде нет.

Коул поставил пакет на стол.

— Посмотрим, что это нам даст.

Он вывалил на стол содержимое пакета и принялся разбирать телефоны, бумажники и документы.

Тем временем Пайк позвонил Кейт Уолш, включив громкую связь. Голос Кейт звучал отчужденно и настороженно:

— Где вы? Мы же договорились оставаться на связи.

Пайк знал: она пытается хитростью заставить его сознаться, что он нашел маячок, но он перевел разговор на другую тему:

— Оружие в Лос-Анджелесе.

— Где?

— Не знаю, но сделка вот-вот состоится.

— Не водите меня за нос. Где оружие?

— У Яковича. Хотите, чтобы я вышел из игры?

— Нет, — убито выговорила она.

— У Яковича есть дети?

— А это здесь при чем?

— Дарко подстроил похищение годовалого ребенка мужского пола, и у меня есть противоречивая информация о том, чей это ребенок. Один мой источник утверждает, что это сын Дарко, другой — что отцом ему приходится Якович. Если Дарко украл этого ребенка, чтобы надавить на старика, то ничего не добился. Тот же источник объяснил мне, что старик принял вызов и это значит, что теперь он постарается как можно быстрее избавиться от оружия.

— Стойте, подождите. Каким образом он принял вызов?

— Поклялся сам убить ребенка. Если ребенка не станет, из игры выйдет важный козырь, а остальные сербские группировки получат урок. Мой источник объяснил, что они устраивают что-то подобное для острастки.

Пайк услышал тяжелый вздох Кейт Уолш.

— Этот источник надежен?

— Я расспрашивал его, приставив к голове пистолет. Как думаете, он надежен? Потому я и звоню вам — выяснить, возможно ли такое.

Ее голос стал задумчивым:

— Воровской закон… знаете, что это?

Пайк переглянулся с Коулом, тот покачал головой.

— Нет.

— Поначалу его придерживались только русские банды, но теперь он один для всех восточноевропейских преступных группировок. Они называют себя ворами в законе, у них есть свой кодекс. Эти люди живут по восемнадцати правилам, Пайк, — настоящим, писаным правилам. Первое гласит, что семья для них ничего не значит. Мать, отец, брат, сестра — пустые слова. Им не положено иметь жен и детей. Так прямо и написано.

Пайк вспомнил о Рине.

— А как насчет подружек?

— Подружки допускаются, брак — нет. Эти люди на крови клянутся чтить этот бред, и я допросила достаточное их количество, чтобы убедиться: для них это не шутки. Так что, если вы хотите знать, способен ли Якович пожертвовать родным сыном, ответ утвердительный. У них есть правила, за соблюдением которых строго следят. Наказание за нарушение правил — смерть.

Пайк подумал, каким должен быть человек, способный на такое преступление, потом продолжил:

— Надо разузнать и насчет Дарко. Если это его ребенок, значит, мой второй источник заслуживает доверия. Если нет, тогда все, что я говорил вам о запланированном отъезде Дарко из страны, — дезинформация.

— Я свяжусь с Интерполом. Возможно, у них найдется что-нибудь на Яковича, а с Дарко разбирайтесь сами.

— Хорошо. Если что-нибудь выяснится, дайте мне знать.

— Пайк… — Она помолчала. — Только не думайте, что получили разрешение разделаться с ним. Дарко мой.

Пайк невнятно хмыкнул.

Он завершил разговор, и тут Коул, перебиравший разложенные на столе вещи, поднял голову.

— Кажется, что-то наклюнулось.