Первое решение

Эпилог

Уже поздно вечером к берегу пристал очередной катер, с которого спрыгнуло двое незнакомых мужчин.

Олег, сидя у палатки, чертыхнулся про себя и, встав, приветствовал вновь прибывших.

— Добрый вечер, Белый. Я Николай, руководитель внутренней охраны Всеволода, а это, — и мужчина головой показал на спутника, — майор полиции Естафьев Владимир Сергеевич. Не могли бы уделить несколько минут?

— Пойдёмте наверх, на горку. Там поговорим, и нам не будут мешать.

Поднявшись, сели на поваленные деревья.

— Олег, простите, что тревожим Вас, но дело неотлагательное. — Извинился майор и раскрыл папку, которую держал в руках. — К Вам лично у моей службы никаких вопросов не имеется, но сложилась ситуацию, что Вы, как человек, знающего Панкрата Михайловича Серёгина, можете оказать посильную помощь. Дело в том, что сегодня днём Серёгин найден в гостиничном номере без признаков жизни. Вскрытие ещё не проводилось, поэтому результатов не имею. Врачи, которые прибыли в номер и засвидетельствовали смерть, по косвенным данным склоняются к тому, что его отравили быстродействующим ядом. Это так же подтверждается тем, что тело было найдено в гостиной — судя по всему, после того, как покойный выпил чай, упал со стула. Так его и обнаружили работники гостиницы, которые пришли убираться в номере. По данным, тот был в номере на момент смерти не один, так как на столе стояли два стакана и пепельница была полна окурков, причём, как показали свидетели, покойный не курил.

— Да. Могу подтвердить, что Панкрат не курил вообще и даже не употреблял спиртное. Была, правда, тяга у него к различным настойкам, но это лишь в чисто общеукрепляющих целях. Странно, товарищ майор, что кто-то решил убить старика. Он-то был безобидным по сути.

— Белый. А лично Вас что связывало с Панкратом?

Олег посмотрел на второго собеседника, который молчал. Тот, поймав взгяд, кивнул.

Майор перехватил этот мысленный диалог, усмехнулся и объяснил.

— Простите, но я в курсе того, что здесь происходит. Если выразиться более точно, то моя дочь состоит в братстве. Она пока учится и находится на хорошем счету. Поэтому прошу рассказать всё как есть, тем более, как видите, протокола и аудиоозаписей не веду.

— Ну, если так… — Олег ненадолго задумался, а потом, решив ничего не скрывать, рассказал.

— Кондрат был ХРАНИТЕЛЕМ в этом регионе. Мы долгое время сотрудничали, но сказать, что были близки, нельзя. Я дважды его возвращал с того света после болезней, да и здоровым его назвать было нельзя. Как человек — был сложным, но, скорее, правильным, хотя и срывался на самодурство в последнее время. В общем, плохого в нём было намного меньше, чем хорошего. Он, правда, в последние месяцы замкнулся. Стал меньше вести свою работу и занимался чем-то, что я не знаю, но могу точно сказать, что просто так не сидел без дела. А наши отношения испортились резко после того, как я вопреки его слову решил помочь девочке, которая была при смерти. Как Кондрат не оттягивал момент нашей встречи, я не стал ждать и спас ребёнка. Не знаю почему, но кроме внезапно возникшей бешеной злости от того, что я ослушался, и разрыва всяких отношений, ничего большего не было. Я как уехал от него незадолго до встречи с девочкой, так и не видел его до последнего, когда на днях столкнулись в ресторане. Но и тогда мы не обменялись ни единым словом.

— Простите. А откуда Вы узнали о столь изменившемся отношении к Вам, если, говорите, Вы не видели Серёгина после того, как вылечили ребёнка?

— Я звонил его ЗАЩИТНИКУ и правой руке, Андрею. С ним и поговорил. Много выслушал в свой адрес нелицеприятного, но не более. Повторюсь, Кондрата не видел давно.

Второй мужчина, который представился как Николай, достал из внутреннего кармана куртки фотографию и протянул Белому.

— Этого человека Вы знаете или, может, видели когда-нибудь?

Олег посмотрел на фотографию, где была голова убитого. Его всего передёрнуло от увиденного, но, стараясь ничего не показать, вернул фото.

— Это и есть, точнее, был Андрей. Значит, это он стрелял по мне?

Николай убрал фотографию и переглянулся с майором.

— Теперь становится чуть более понятна ситуация. В номере они были два дня вместе, как их и записали при заселении. Только вот вместо Андрея там фигурировала совсем другая запись. И паспорт, который был найден в сумке одного из них, тоже отличается от того имени, которое Вы назвали.

Майор вынул из папки очередной лист и подал Олегу. — Ознакомьтесь.

На листке бумаги была копия паспорта на имя Игнатюка Алексея Евгеньевича, но лицо на фотографии было тем, что Белый видел много десятков лет подряд. Посмотрев на дату рождения, что была указана на ксерокопии паспорта, Олег заметил.

— Это не его паспорт, судя по дате рождения. Ему сейчас не сорок лет было бы, как в документе, а намного больше. Я впервые его увидел лет тридцать назад или где-то около того. Сейчас уже и не припомню точно, но уже тогда Андрей был намного старше меня. Да, знаю, что братья, которые имеют Дар и развивают его неустанно, могут прожить намного больше чем обычный человек. Порой приходится некоторым подделывать документы, что бы не возникало лишних вопросов. Но таких немного. А Андрею, судя по всему, сейчас было бы где-то около семидесяти лет, если не больше. Он был крепким и здоровым мужчиной, скорее по состоянию организма ближе к соракапятилетнему. Не знаю, что подвигло его на такие действия. Честно. Даже не представляю мотивы.

Николай задумался и задал следующий вопрос.

— А жили они где? Вы знаете точно?

— Да. Знаю. Кондрат жил на заимке в своём доме в лесу, а Андрей недалеко от него, в близлежащей деревне, хотя и тоже особняком. Не сложились у того отношения с односельчанами. Уж не знаю причин. Показать на месте могу, да и на карте без проблем. Кондрат был одиноким и никого с собой из людей не держал рядом. Даже самых близких и нужных, и тех, бывало, выпроваживал в ночи в лес, не оставляя ночевать.

— А почему? — заинтересовались оба мужчины.

— Не знаю, — развёл руками Олег. — Но я и сам неоднократно по темноте возращался в деревню, где оставлял машину. Там недалеко, километра три, даже меньше, но хотьба по лесу, а это сами знаете, намного удлиняет путь. К тому же, хочу Вас предупредить, Кондрат приручил или привадил семью волков. Они стали вроде охранников вокруг его заимки. Так что, если кто из Вас туда пойдёт, будьте осторожны. Не знаю точно сколько волков, но четвёрку я точно видел своими глазами.

Мужчины вновь переглянулись и встали.

— Спасибо, Белый, за информацию. Её немного, но хоть что-то…

— Рад был помочь… и скажу ещё. У меня сложилось впечатление, что Кондрат боялся за своё место. Именно поэтому не хотел, что бы я спас девочку, которая впоследствии стала СУДЬЁЙ. Может предвидел такое развитие событий, а можно представить и другой вариант, где руководил Кругом не Кондрат, а Андрей. Он прикрывался ХРАНИТЕЛЕМ и вполне вероятно, что делал свои какие-то дела. Ведь как я понял, стрелял ведь он не по девочке, а именно по мне. Хотел отомстить, скорее всего. Кстати. Я так понимаю, что прежде, чем постараться убить меня, Андрей отравил Кандрата в гостинице, тем самым отрезав себе пути назад.

— Что ж. Могут быть и такие варианты, — согласился майор. — В любом случае, это дело придётся расследовать, долго или нет, не знаю. Может быть и постараемся закрыть, сославшись, что виновный в отравлении сам погиб, но пока ничего сказать не могу. Спасибо ещё раз, Белый. Не стану Вас задерживать. До свидания.

Второй же мужчина предупредил перед уходом, что завтра кто-нибудь из внутренней охраны подъедет к Белому с картами и попросил того подробнее рассказать месторасположение заимки и деревни и всё, что тот пожелает вспомнить дополнительно.

- -

Проводив нежданных гостей, не успел Олег перести дух, как к берегу стали прибывать лодки, но никто из сидящих в них не пытался выйти на сушу, сохраняя молчание.

Олег, не удивившись, вновь спустился к воде. Обратился к тем, что были ближе.

— Я догадываюсь, зачем Вы прибыли, но хочу спросить Вас об этом.

Мужчина, сидевший буквально в метре от Белого, чуть смутился, но ответил.

— Асах Белый. Мы прибыли за инструктажом. Всеволод и Дмитрий приказали нам всем собраться у тебя, но запретили мешать тебе до полдвенадцатого ночи.

Олег улыбнулся.

— Парни. А потом, после полдвенадцатоого, Вы будуте мне мешать? Вам разрешили? Ладно, шучу. Скажите, все прибыли? Не хочется повторять много раз одно и то же.

Мужчина встал и осмотрелся.

— Не хватает восьми человек. Думаю, скоро прибудут. Те из города должны добираться, а мы все здесь рядом расположились.

— Что же. Давайте подождём, а потом, когда все соберутся, дайте знать и я всё расскажу. Хорошо? И, пожалуйста, не сидите как на похоронах. Этот день для Вас должен быть наполнен радостью, а не страхом и тревогой.

Мужчина в лодке робко улыбнулся.

— Белый. Легко тебе говорить, а нам такое порассказали, что ты прав — страшно то, с чем можем скоро столкнуться.

Олег ничего не ответил, лишь повернулся и пошёл наверх к палаткам. Там, посидев в раздумьях, сделал себе кофе и добавил немного настойки.

— «Да… Кондрата теперь нет и никто не сможет повторить его разработки. Он столько лет посвятил тому, что бы найти и создать этот, прямо скажем, неземной состав. К сожалению, у меня осталось дома только полулитровая бутылка этого напитка. Жаль, что всё когда-нибудь заканчивается…»

- -

Минут через десять все прибывшие собрались и Олега позвали. Чтобы не кричать на всё озеро, Белый забрался в одну из лодок и попросил всех выстроить лодки в круг. Вскоре та, в который сидел Белый, оказалась в средине.

— И так для чего Вы все сегодня собрались. — Олег говорил негромко, но все слушали его затаив дыхание. — Вы сегодня будете совершать ритуал, похожий на тот, что проводился нашими предками. Это не выдумки, а то, что стало нам известным спустя многие тысячелетия. Суть ваших действий такова. По периметру острова, вдоль берега, через равные промежутки находятся камни-сиденья. На них в древности сидели при обряде женщины-ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ, но не первой силы и власти, а, скажем так, их помощницы. Вот перед каждым таким камнем Вы и встанете. Я имею в виду ЗАЩИТНИКОВ и Воинов. Тех, кого выбрали из всех, посчитав наиболее достойными. Повторю — не садиться на камни, а стоять рядом. Вы не женщины, поэтому не смогу предположить, чем закончится такое нарушение правил, если ритуал пройдёт и на него откликнутся те, кого мы позовём.

Не слушая раздавшихся вопросов от сидящих в лодках, Белый продолжил.

— В центр острова на обряд пройдут двенадцать будущих ХРАНИТЕЛЕЙ. Ещё четверо, которые доказали свою готовность, будут рядом с ними. Где — покажу на месте. Что делают все без исключения. Обращаю внимание на это особенно. Незадолго до двенадцати ночи, каждый из тех, кто будет находиться перед каменными сиденьями, делает надрез на руке и орошает кровью камень. Не надо слишком усердствовать. Это не жертвоприношение, а дань Ушедшим. Тем же, кто будет внутри круга, также надо будет капнуть своей кровью на алтарный камень и зажечь свечу, встав к алтарю спиной и поставив перед каждым из двенадцати внутренних сидений свою свечу. Дальше все повторяют за мной слова. Не надо ничего говорить вслух от себя, прошу Вас. А потом… А что будет потом я не знаю, так как каждый раз ритуал проходит по совершенно различным сценариям. Будьте внимательны и смотрите перед собой. Не крутите головами как зеваки и не разговаривайте. Сегодня, несомненно, один из важнейших дней в Вашей жизни. Насколько он будет важным, зависит только от каждого из Вас. От каждого!!!

И последнее. Ни чего на Вас не должно быть, кроме брюк и рубашек. Повторяю — НИЧЕГО!!! Если кто ослушается, беда настигнет всех. Я не преувеличиваю. Всё может быть. Отвечая на Ваши вопросы, скажу. Этот ритуал я лично проводил трижды. Жив, как видите. А КТО там или ЧТО там — не скажу. Пусть для Вас всех это будет потрясением. У меня всё. Кстати. Руки освободите от колец, в том числе и от обручальных. Повторю. На Вас не должно быть ничего лишнего кроме одежды. Обуви не нужно. Если захотите — оставьте в лодках. Предполагаю, то Вам будет не до этого. А сейчас готовьтесь. Времени осталось чуть более часа. Жду Вас всех на острове…

Попросив, что бы его подвезли до берега, Олег, соскочил на камни и пошёл по тропинке наверх, где стояли близкие и слушали слова Белого.

Ещё днём Виктория обратилась с просьбой посмотреть на ритуал вместе со своим мужем, но Олег резко отказал обоим. Ещё большей обидой для молодой пары стало известие, что Катя и её дедушка там присутствовать будут. Виктория вновь пожелала присутствовать, грозясь запретить отъезд дочери, на что Сергей Павлович промолчал, не стал влезать в спор и ссориться с дочерью, а Катя сказала маме, что без неё ТАМ вообще ничего не будет, посоветовав задуматься над тем, как к ним в таком случае отнесутся окружающие люди.

Виктория закусила губу и убежала в слезах в палатку, а вслед за ней там же скрылся и Дмитрий.

Белый, не желая спорить и доказывать что-либо, попросил ребёнка передать родителям, что если те желают что-либо видеть, пусть поднимутся на вершину скалы. Оттуда остров хорошо виден ночью, да и слышно будет всё.

Вскоре, переодевшись, двое мужчин и девочка на лодке под вёслами, причалили к острову с другой стороны. Пройдя через небольшой лес, Олег попросил девочку и Сергея остаться недалеко от капища, а сам поспешил на берег, куда и стали приставать лодки.

Расставляя прибывших перед камнями, Олег быстро создал живую чепочку людей вдоль берега, а вместе с будущими Хранителями, к которым присоединились Всеволод и Дмитрий, прошли вглубь острова. Оставив четырёх Претендентов, стариков и Сергея Павловича за периметром Круга капища, поставил одиннадцать парней и девушку напротив каждого из двенадцати каменных сидений, а сам с Катей оказался внутри круга, рядом с алтарём.

Немного выждав, зажёг свечу и, пройдя вдоль людей, выстроившихся кругом, от своей свечи зажёг свечи остальных. Вернулся к алтарю и посмотрел на девочку.

— Что, малышка. Вот ты и снова среди своих предков, среди тех, кто помог и тебе и мне в трудную минуту. Хочу просить тебя вспомнить всё то, что есть в твоей душе. Я начну, а ты, если сможешь, продолжи. Готова?

Катя, вспомнив всё, что случилось не так давно на этом месте, кивнула.

— Я готова. Чувствую, что нам помогут. ОНИ радуются тому, что их помнят и чтут. Радуются тому, что всё, чему посвятили свои жизни, не умерло. Радуются и ликуют, что сейчас здесь много людей, кто продолжают их жизнь.

Катя на секунду замолчала, а потом взяла из рук Олега свечу и, опустившись на колени, поставила её на камень-алтарь.

— Олег, нож.

Белый протянул нож и девочка, уколов палец, даже не поморщилась, уронив каплю крови на камень. Следом тоже сделал и Белый, а за ним и все двенадцать будущих ХРАНИТЕЛЕЙ. Вернувшись на свои места, одиннадцать мужчин и девушка, не сговариваясь, словно это было договорено заранее, поставили свои горящие свечи на камни-сиденья.

— Время, — прошептала Катя и Олег обратился к УШЕДШИМ. Торжественно, проговаривая слова, которые врезались ему в память, словно вырубленные, начал…

— Славьтесь, ушедшие. Вы в сердцах наших доныне. Мы помним о вас. Мы следуем заветам Вашим, кланяемся свершённым делам Вашим. Вам, Белые, — и мужчина поклонился одному камню, самому высокому. Вам, Алые, — он поклонился другому камню. Вам — Фиолетовые…

И так, назвав все Рода, поклонившись всем камням, продолжил…

…- Сегодня просим Вас, хранители земли нашей, одобрить решение о избрании этих юношей и девушек, выбранных ХРАНИТЕЛЯМИ, ЗАЩИТНИКАМИ и Воинами земли русской. Просим Вас не ради личной выгоды. Для правИла просим. Что б Земля наша не оскудела защитниками и воинами. Примите СЛОВО, данное ими, защищать, не жалея жизни своей, землю родную. Примите кровь их как знак родства и доблести…

Катя, дождавшись паузы, продолжила говорить сама. Ровно и торжественно.

— ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ РОДОВ, Защитницы земли нашей. Прошу Вас, как и в давние времена, отметить своим знаком стоящих здесь и в округе. Прошу Вас, наших древних покровителей, оказать им внимание. Здесь достойные из достойных. — И, почувствовав, что сейчас нужно сделать, девочка сказала громко, не крикнула, но её голос услышал каждый, кто был на острове, словно слова прозвучали в голове. — Встаньте на колени перед предками. Почтите их уважением.

Колени преклонили все без исключения, кто был здесь. Не сговариваясь, прикрыли глаза, словно отдавая долг памяти тем, кто сложил свои жизни в борьбе.

Катя вздрогнула, словно её кто толкнул, взяв с алтаря свечу, подняла ей над головой и…

- -

… От каждой свечи, что горела на каменных сиденьях, языки пламени потянулись в сторону и превратились в лучики света, которые соединились с той, что держала девочка.

Сами сиденья тоже стали немного светиться, словно где-то внутри их было пламя. А ещё через мгновение, засветились и те сиденья, что были по периметру острова. Свет был не постоянным, а словно пульсировал в такт биения сердца живого существа…

- -

… Через несколько мгновений, свечи, что были на камнях, взмыли в воздух, словно их подняли в руки люди. Свет стал гореть всё ярче и ярче и….

Белый заметил, что волосы на голове Кати стали светиться. Не задумываясь, он схватил ребёнка и на вытянутых руках поднял её как можно выше…

- -

… Свечи, пульсируя, стали подниматься всё выше и выше над головами людей, а потом начали медленно кружиться над островом, ускоряясь всё быстрее и быстрее, пока их свет не слился в один ослепительный круг.

- -

В это же время от сияющей головы девочки отделился круг света, а через миг, поднявшись и став шире, слился с кругом, который образовали свечи. Последовала беззвучная вспышка, словно взорвался фейервер, искры которого устремились к головам людей, которые присутствовали не только на острове, но и к тем, кто, находясь на почтительном расстоянии, были в лодках и катерах.

Свет, который коснулся голов практически каждого, создал впечатление, что светятся волосы. Так продолжалось совсем недолгое время, буквально с десяток ударов сердца каждого…

- -

… Наступила звенящая тишина, и было видно, как где-то далеко над Ладогой небо вспыхивало от непрекращающихся зарниц, но ни одного раската грома так и не донеслось…

- -

Белый, почувствовав, что ритуал закончен, опустил на землю ребёнка и та поставила буквально за пару минут сгоревшую почти полностью толстую свечу на камень — алтарь. А ещё через мгновение там уже ничего не было. Белый посмотрел на Катю, волосы которой так и продолжали светиться в сумраке, правда не так уже и ярко. Было видно, что с каждый секундой свет всё тускнеет и тускнеет.

— …Во славу РОДА, — крикнул Белый. — ЧЕСТЬ И СЛАВА РОДАМ.

Его слова повторили и троекратно рёв пронёсся по озеру — ЧЕСТЬ И СЛАВА.

А Олег, поклонившись каждому из камней, со слезами на глазах и восторгом в душе, мысленно благодарил всех УШЕДШИХ за то, что они откликнулись на призывы.

* * *

Все покидали остров потрясённые увиденным, но молча, не проронив ни слова, продолжая переживать то, чему стали свидетелями.

Проводив всех, Белый, Сергей и Катя вернулись тем же путём к лодке, через лес. Сев на вёсла, Сергей вскоре перегнал лодку к стоянке. Они тоже молчали, за это время не проронив ни слова.

Вытащив лодку повыше на берег, стали подниматься по тропинке к палаткам, где их ожидали взволнованные Виктория с Димой, но, увидев состояние прибывших, не стали тех будоражить, а просто заварили всем чай.

Прошло немного времени и все стали расходиться по палаткам. Олег остался у угасающего костра один, не сводя глаз с противоположного острова, который опять надолго впал в то небытиё, в котором и пребывал до посещения Белым. Решив, что и ему пора на боковую, не успев сделать и шагу, был остановлен криком, раздавшимся из палатки, где были Катя и её дед. Через миг оттуда выскочили раздетая девочка и ошарашенный Сергей.

— Олег, ты посмотри, что у Кати на спине, — крикнул Ярый и повернул ребёнка к Олегу спиной. Белый взглянул и ахнул.

На спине ребёнка словно светились под кожей двенадцать маленьких символов зверей, не более двух сантиметров каждый, которые образовали светящийся круг.

— Олег, — чуть не плача, Катя подошла и почесала спину. — Они что, так и будут у меня постоянно? Мне нельзя будет даже раздеться где-нибудь. Подожди. Посмотри. А так? — и она вновь повернулась к Олегу.

Но тот перед собой ничего не видел, кроме худенькой спинки ребёнка.

— А так? — спросила девочка и символы вновь засветились.

Олег сначала недоумённо смотрел на Катю, а через секунду захохотал.

— Катюня. Ты теперь будешь в семье новогодней ёлкой. Представляешь. Вот сидите вы дома, встречаете наступление Нового Года и все дружно кричат — «Ёлочка, зажгись!!!» А ты сбрасываешь рубашку, и в комнате становится светло от её зайчиков, мишек, дракончиков и всяких других зверюшек. Кстати, малыш. Мне кажется, или они двигаются у тебя по спине? Мне показалось, что, точнее, не двигаются, а словно меняются местами через какое-то время. Каждый раз, как ты заставляешь их исчезать, они потом появляются в другом порядке.

Катя, успокоившись, стала смотреть в зеркало, которое принёс дедушка и развлекалась до тех пор, пока из палатки родителей не донёсся очередной вопль.

Олег удивлённо кинул взгляд на палатку, откуда вылезли Дима и Вика. Подойдя ближе, те буквально сунули ему под нос руки. У каждого на внутреней стороне запястья светился знак. Такой же, как и на спине у их дочери. У Димы был символ зайца, а у Виктории — волк.

Взрослые стояли и с непониманием смотрели на мужчину. Потом не выдержал Дмитрий.

— Олег. Мы вообще не присутствовали с Вами, но слышали почти всё и видели, как остров засветился и взрыв какой-то беззвучный, после чего во все стороны полетели искры. Даже и до нас долетели. Это что такое? Вот это, у нас на руках?

Белый был ошарашен. Виктория, понятно, она имела зачатки Дара, но Дмитрий-то был совершенно пустым по сути. Обычным человеком. И тут такое…

— Не знаю, ребята, но, судя потому, что у Вас появились знаки РОДОВ, Вас тоже отметили как представителей братства. Дима. Извини за такой нескромный вопрос. А ты не замечал в себе каких-либо изменений после того, как стал играть в Катину игру? Я имею в виду в последние дни.

Дима смутился. Видно было, что ему не хотелось делиться со всеми своими секретами, но решился ответить честно.

— Понимаешь, Олег, два последних дня я стал остро чувствовать состояние Вики. Так, как в первые дни нашего знакомства. Буквально знаю о чём та, вот сейчас, буквально через секунду, захочет меня спросить и… спрашивает именно то, что я уже знаю. Пока у меня только с ней такое. Ещё немного сегодня стал Сергея Павловича ощущать. Не мысли его, а эмоции.

— Та-а-а-к. — протянул Ярый. — Это что же получается? Мне и дома будет не скрыть свои эмоции и настроение? Ну его на фиг. Ладно б одна Катя. А теперь ещё и Дима, а если и Вика…

— Не если, а уже… — Виктория смутилась. — Папа. Я давно тебя чувствую. Много лет. Просто не хотела тебя расстраивать и пугать. Это был мой маленький секрет.

— Сумасшедший дом, а не семья, — генерал в притворном ужасе закрыл лицо руками, хотя все видели, что он еле сдерживается, что бы не захохотать.

— Кстати, Сергей Павлович, — спросил Олег. — А Вас отметили или нет?

Ярый протянул руку Белому, но на запястье ничего не было.

Олег удивлённо поднял глаза на Сергея, но тут встряла полуголая девочка.

— Дедушка. Как тебе не стыдно, а? Зачем обманываешь нас? Ну, скажи. Пожалуйста. И покажи всем. Я же вижу, что ты быстро сообразил как можно спрятать символ. Давай-давай, не стесняйся.

Ярый смутился и закрыл глаза, а на его запястье появилось изображение птички, более похожей на маленького воробья.

Все вокруг посмотрели на высокого, крепко сложенного мужчину и символ. Сравнили и… раздался дружный смех.

Ярый убрал символ с руки.

— Чего ржёте как кони? Ничего смешного нет. Я так понимаю, что символ воробья — грозный знак. Вроде небольшая птичка, а нагадить может даже вполне осязаемо и, главное, совершенно для всех неожиданно.

Немного успокоившись, потренировавшись, что бы овладеть умением быстро проявлять и убирать с руки знаки, все разошлись по палаткам.

Белый, оказавшись сегодня один, так как Дмитрий Михайлович уехал с другом в город, немного порадовался тому, что никто так и не спросил какой же знак получил он сам.

Олег вынул из спальника руку и «включил» изображение.

Такой знак не относился ни к одному из РОДОВ.

Под кругом с изображениями зверей снизу были две человеческие ладони, словно это был и не круг, а целый мир, который нежно, но уверенно держал на руках человек…

Конец второй книги.