Глава 3

Через пару дней, Олег, отдохнувший в семье, обласканный и окутанный любовью и теплом, был готов выполнить обещание, данное им лешему. Каждый вечер, погружаясь в наполненную горячей водой ванную, брал с собой термос и подолгу общался с лешим, который рассказывал ему о своём доме и вместе придумали план, с помощью которого «джин из термоса», как со смехом называл Белый Хозяина, сможет вернуться домой. Его «гость» не понимал эти насмешки, покуда Олег не рассказал сказки о джинах и где их обычно находят. После длительного молчания оттуда раздалось уже привычное уханье — леший хохотал.

С утра у него была запланирована поездка к ближайшей воронке, потом встреча с Катей и её мамой, с походом в мороженицу, а вечером — скорее всего, не простой разговор с Сергеем Павловичем, да и всей семьёй.

- -

С трудом определив ближайшую «воронку», а, как оказалось, в городе их практически не было, отъехав в сторону Гатчины с полсотни километров, съехал на лесную дорогу. От машины надо было идти не так далеко, поэтому Белый, закинув на плечо рюкзак, пошёл в лес. Чуть позже, достав термос и, взяв его в руки, стал слушать подсказки лешего.

— «Немного осталось… Сейчас Правее… Ещё немного… Остановись, мы почти пришли.

— «Что от меня требуется?» — спросил Олег.

— «Видишь ту маленькую полянку впереди? На неё не выходи. Остановись рядом с кустами».

— «А как ты видишь всё?»

— «Я вижу твоими глазами. Не волнуйся, не наврежу».

— «Я тебе верю».

— «Подойди ближе и открой крышку сосуда. Мне надо позвать близких, чтобы приготовили на той стороне кристалл. Чуть позже создадут мне другое тело, в которое и перейду».

— «Так ты всё же решил продолжить жизнь? Помнится, ты не особо этого хотел».

— «Так общение с тобой и твоими друзьями, особенно с девочкой, меня убедило, что я ещё многого не знаю, да и хочется посмотреть на будущего СУДЬЮ. Ведь малышка будет достойна этого».

А Олегу послышалась как бы вторая мысль, как эхо, не произнесённая — «И помочь ей»…

Он подошёл к полянке, остановился и открутил крышку. Минут десять ничего не происходило и Олег сел на корточки, заглянув в термос. Там, среди тёмной массы, был виден синий кристалл.

— «Всё, лекарь. Они готовы меня поймать. Кидай сосуд прямо на средину поляны, потом заберёшь свою железяку».

Олег, не задумываясь, кинул термос и попал именно туда, куда и желал — точно на средину полянки….

… Но термос, не коснувшись травы, исчез.

«Вот, блин и термоса лишился, надёжного спутника своего».

Это была единственная мысль, которая ему пришла в голову в момент броска, а потом, спустя пару секунд, захохотал в голос.

— Ну и дурной же. Как понял, что Хозяин спасётся, о термосе пожалел. Ничего, другой куплю.

- -

Подождав ещё немного, встал и повернулся, что бы идти к машине, как в его голове прозвучала не просто мысль, а голос, другой, не тот, к кому уже привык, мощный, властный.

— «Спасибо, человече, за нашего старейшину. Мы не забудем тебя и того, что ты сделал для народа ……, - Олег не разобрал название, которое прозвучало как набор скрипа и треска.

— «Спасибо Вам, мудрый народ, что помогаете нам. Я иначе поступить не мог. Честь и хвала воину, которому я помог. Долгой жизни ему и славы».

— «Благодарим за мудрые слова. Возникнет помощь нашего народа — позови. Скоро все будет знать, кому обязаны за жизнь нашего старейшины. Прощай. Пусть будет лёгким твой правильный путь»…


…Словно ниоткуда, к ногам упал термос. Олег вначале и не узнал его. Тот, что кинул на поляну, был уже в небольших вмятинках, да и поцарапанный весь, а сейчас, нагнувшись, подняв с земли и вертя в руках, был сиющий на солнце совершенно новый.

Взвесив в руке, не почувствовал привычной тяжести. Ещё сомневаясь, закрутил крышку — подошла как родная.

— «Неожиданно. Я как-то и не рассчитывал на возварат… Интересно, как они так быстро сделали моего термоса. То, что у меня в руках не сталь — сто процентов, а что это за материал, интересно… Надо будет полюбопытствовать».

Олег поклонился поляне и сказал уже вслух.

— Спасибо за подарок, хотя и не ожидал. Я делал всё от сердца, не за награду. Спасибо мудрому и древнему народу.

В ответ в голове возник другой голос. Как показалось Олегу, принадлежал он или женщине или юноше.

— Поэтому мы и отблагодарили тебе. Теперь в руках у тебя не простая железка, а сосуд, с помощью которого ты сможешь сохранить напитки долгое время. Более того. Если пожелаешь, из холодного можешь сделать горячее и наоборот. Подумай, ощути «…….», (Олег опять не понял слово) и пожелай сделать то, что ты хочешь. А сейчас иди. Доброго ПУТИ, Лекарь», — и Белый почувствоал, как «воронка» закрылась, став обычной полянкой в лесу.

Постоял и снова отвинтил крышку, заглянув внутрь термоса — там он блестел, казалось, ещё ярче, чем наружи.

— «Ну что ж, подарок классный, царский, можно сказать. Дома разберусь как работает. Сейчас же надо ехать к Ярым. За эти пару дней и по Катьке соскучился, да и есть чем всю генеральское семейство взбудоражить», — Олег мысленно проиграл в уме то, что увидит, когда огласит результаты поиска по родословным, которые получил только сегодня утром. Он, распечатав результаты, удалил все данные и вновь ввёл исходные, запустив поиск. Как и привык делать всегда — ему надо было подтверждение результата. Хотя и сейчас в папке находилось подтверждение тому, что мелькнуло у него перед глазами сразу, как увидел Викторию, а она была… копией его мамы в молодости, а в папке лежало ещё одно подтверждение — старая фотография его мамочки, на которой ей было 22 года.


* * *

Накануне.

Управление ФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

К трём часам дня Ярый был вызван к начальнику Управления.

В приёмной Ярого встретил секретарь-помощник, который показал на дверь.

— Вас ждут, товарищ генерал-майор.

Кивнув, постучал и, открыв дверь, зашёл в кабинет.

— Товарищ генерал…

— Сергей Павлович, мы теперь оба генералы, поэтому давай не тянуть время, называя друг друга по званию. Присаживайся поближе…

— Слушаюсь, Виктор Фёдорович.

— Сейчас я тебе скажу пару слов по обстановке, а позже о другом. Мой рапорт об уходе не приняли. Обьяснили тем, что в ближайшее время в Службе грядёт хорошая чистка. Много людей, как понимаю, случайных и чуждых, нас покинет. Следовательно, будет ротация кадров между подразделениями, да и по званиям и должностям будет движение. Поэтому попросили подождать с уходом до осени, что бы война за место раньше времени не началась. Твоя кандидатура наверху устраивает, но обещать прямо не стали. Так что ПОКА работаем как работали. Моё обещание и данные тебе слова помню, не думай.

А теперь давай поговорим о тех рапортах, что с утра получил от тебя и Тереньева. Честно скажу — не верится, но, поскольку вокруг тебя в последнее время происходит чертовшина, нет, не правильно сказал….

Начальник поднялся и, показав гостю не вскакивать, начал ходить по кабинету.

— …Правильнее сказать так — «необъяснимое» с нормальной точки зрения.

Первый раз, когда прочёл оба документа, почувствовал, что голова кругом идёт. Если вкратце — вы вначале докладываете, что, прощу прощения, чуть не обделались около леса. Далее с Вами проводят гипнокурс, в котором демонстируют кино, где вы оба видите одни и те же лица. Более того, как написал капитан, замечаете такие мельчайшие подробности, что нормальный человек это просто опустит. Скажи често, Сергей Павлович, если бы тебе на стол положили документ, начинающийся со слов, цитирую капитана…

Генерал-лейтенант взял в руки папку с рапортами и начал зачитывать первые строки.

«По оперативным данным, полученным от местного лешего, через фигуранта Белого Олега по кличке Лекарь при помощи гипнотически переданного контактного видеоряда, следует»…

Виктор Фёдорович захлопнул папку и, бросив её на стол, посмотрел на Ярого.

— Вы что вчера курили? А???

И оба генерала засмеялись.

Немного успокоившись, Сергей Павлович вытер платком глаза от слёз. Открыл, было, рот, что бы хоть что-то возразить, но был прерван начальником.

— Ты подожди возникать. Слушай дальше. Теперь начало твоей докладной.

«Вчера, в процессе оперативных действий и обследования места, где была определена позиция снайпера по делу номер такой-то, на опергруппу было совершено нападение неопределимой биологической массы, которая, по степени опасности для людей, по градации гражданина Белого, соответствовало наиболее высшему рангу из всех возможных. После ментальной атаки опергруппа не имела возможности проводить дальнейшие следственные действия, так как была невменяема и к работе по физическому состоянию непригодна»…

Генерал закрыл папку и посмотрел на собеседника, у которого вновь потекли слёзы.

— Я тоже ржал до колик, когда первый раз начал читать Ваши рапорта. Не знаю, что Вы там видели, слышали, нюхали или курили, но бумаги надо переписать. Сам же понимаешь — если их кто увидит, посадят Вас обоих в дурку.

— Виктор Фёдорович, так ещё и мой водитель ощутил на себе это воздействие.

— Во-во. Значит троих посядят.

И оба генерала опять заржали в голос.

— Ой, ладно. Посмеялись от души. Спасибо тебе за это. А теперь давай рассказывай подробно, что на САМОМ деле происходило. Постарайся в деталях. Позже вызову капитана. Послушаем его вместе.

И Сергей Павлович стал рассказывать почти с самого утра вчерашний день. Единственное, о чём промолчал, так это о контакте внучки с медведем. Данный факт он посчитал перебором. И так его повествование выглядело бредом сумасшедшего, а не генерала ФСБ.

- -

Выслушав Ярого, начальник управления вызвал капитана Терентьева.

— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — спросил в приткрытую дверь капитан, и, получив разрешение, вошёл, проследовал до указанного места и сел.

— Капитан, прочёл твой рапорт. Сам ты как оцениваешь своё творчество? Не вскакивай, говори с места.

— Товарищ генерал, писал то, чему был прямым свидетелем. Ни слова от себя.

— Ни слова? Ну-ну. Послушай теперь со стороны, что сам написал. Я так, выдержки, полный текст не выдержите.

Генерал вновь открыл папку и начал зачитывать.

«Находясь в замкнутом пространстве закрытой машины, почувствовал внутри себя леденящий крик ужаса, следствием которого явились ярко выраженная тошнота и непреодолимое желание произвести дефекацию…»

Генерал поднял глаза от записей и посмотрел на капитана.

— Станислав Владимирович, — генерал давил в себе приступы смеха. — Написал бы просто — чуть не обгадился. Чего уж тут беречь нервы начальника. И слова-то какие знаешь… Ладно, продолжу, — и снова стал зачитывать.

«Внучка генерал-майора поддерживала телепатическую связь с медведем, который и рассеивал поток информации, служа своего рода заземлением…

— Чего красные сидите? Я ещё не закончил, слушайте дальше.

«…Погрузив голову в чистую холодную воду, старался привести себя в рабочее состояние как можно быстрее, но сухость в горле и жажда препятствовали этому…»

— Или ещё…

«Лекарь держал в руках термос с логотипом «VISA», в котором, как он уверял, находится слепок сущности лешего, передающего видеоинформацию, а также достоверные чётко определимые фотоснимки подозреваемых в подготовке покушения»…

— Товарищи офицеры, ещё немного, потерпите.

«Описание подозреваемых лиц в виде ментальных отпечатков, а также их действий, полученные непосредственно от надёжного свидетеля, прилагаются к рапорту…»

Лицо генерала, когда он смотрел на сидящих за столом, всё краснело и краснело и, не сдержавшись, захохотал в голос, а через секунду к нему присоединились и два присутствующих.

— Товарищ генерал-лейтенант, Виктор Фёдорович, последняя фраза не моя, — с возмущением произнёс капитан.

— Это фраза из докладной Сергея Павловича, не бойся, Стас, не обижу…

- -

Спустя некоторое время мужчины успокоились, и начальник управления попросил теперь уже Стаса рассказать всё в подробностях…

А ещё минут через двадцать уже задумался сам.

— Вы сделали фотороботы тех, кто присутствовал на месте по данным из «надёжных источников»? Здесь написано, что фоторботы прилагаются, но я их не увидел.

Ярый держал в руках папку, но не спешил открывать её.

— Виктор Фёдорович. Спасибо Вам за доброе отношение. Мы переделаем свои рапорта.

— Уж надеюсь, Сергей Павлович. Да, кстати, Эти — и он показал на папку, — я Вам не верну. Когда будет плохое настроение, буду перечитывать. Так что с фотороботами?

— Тут очень неприятная информация. Поэтому Терентьев и я с утра съездили в Главк к «соседям» к их художнику. Почему к ним, поймёте сами. Нарисовали очень похоже, благо смотрели и правили в четыре глаза. Очень реально получилось. И ещё, Виктор Фёдорович. Фотография одного из них также в папке.

Ярый передал в руки начальника папку.

Тот, открыв, разве что не выматерился.

— Это точно? Ошибок не может быть?

— Мы знаем этого человека. И Стас, и я неоднократно сталкивались с ним по работе. У того есть характерное движение, когда волнуется — тянет левую сторону шеи, опуская плечо. В том «кино», что мы смотрели, это было неоднократно.

— Хреново. И это мягко сказано. Значит так. Сейчас идите, переписывайте свои рапорты, а через, — генерал взглянул на часы, — час жду Вас обоих здесь. Свободны.

- -

Ровно через час, как было назначено, оба были у дверей кабинета.

Начальник Управления был немного взвинчен, но старательно не показывал этого подчинённым.

Вначале Ярый и Терентьевич хотели пройти к столу и сесть, но генерал их остановил.

— У стены стоят два стула. Пожалуйста, сядьте лицом к стене и плотно закройте глаза. Убедительно прошу не играть в разведчиков и не подсматривать. Для Вас это может плохо закончитьбся. Поняли меня? Хорошо, Садитесь. Можете облокотиться на спинку.

Генерал-лейтенант нажал клавищу селектора.

— Мы готовы. Заходите.

В кабинет зашли трое мужчин. Двое остались у входа. Было заметно, что это сопровождение или охрана, а вот третий, пожилой, почти старик, подошёл к сидящим к нему спиной офицерам. Посмотрел на генерал-лейтенанта и кивнул головой.

Виктор Фёдорович встал и обратился к двум подчинённым.

— Сергей Павлович, Станислав. Постарайтесь представить перед глазами те фотографии, что Вам показали ранее. Не надо ничего говорить и пояснять. Повернётесь тогда, когда я Вам скажу.

Подошёл ближе к визитёру и открыл папку с фотороботами и фотографией.

Пожилой мужчина, протянул обе ладони вперёд, расположив с двух сторон головы капитана, но так, то бы не касаться волос. Закрыл глаза. Через несколько секунд открыл их и, посмотрев в папку генерала, кивнул. Точно такие же манипуляции совершил и с Ярым, но, чуть задержавшись, отдёрнул руки, словно его ударило током. Потёр ладони и с недоумением посмотрел на затылок генерал-майора. Повернулся к начальнику Управления, замотал головой в недоумении и, посмотрев в папку, снова утвердительно кивнув. Достал из кармана записную книжку и авторучку. Написав несколько строк, вырвал листок и вложил в папку.

Генерал-лейтенант уважительно поклонился визитёру и показал на выход. Через несколько секунд в кабинете остались трое офицеров.

- -

— Спасибо, Сергей Павлович, Станислав. Можете открыть глаза и пересесть за стол. Продолжим разговор.

— Нас проверяли? — задал логичный вопрос Ярый.

— Не совсем тот смысл, что Вы вложили в свой вопрос, Сергей Павлович. Вас не проверяли, а СВЕРЯЛИ изображения, что были в Вашей голове с фотороботами, которые Вы сделали. Что ж, Вы точны, молодцы. Сами понимаете, что при работе с сотрудником нашего Управления, хоть и месяц, как ушедшего в отставку, допускать ошибок не имеем права. По мне, если честно, лучше бы Вы ошиблись оба, но… Я подполковника знаю лет десять точно. Тем хуже для меня. Но это уже не Ваши проблемы. Сами знаете, кто сейчас будет этим заниматься, а шестерёнки уже завертелись полным ходом. Скоро из Москвы прилетит группа, которая и будет над этим фигурантом работать плотно, а наша задача — всеми силами им помочь. Зацепок пока мало. Но теперь о другом.

Дело по покушению застопорилось. Появилась надежда на нашего «немца». Тот сегодня вылетает в Москву на международную конференцию по бизнесу, где ожидается множество гостей из-за рубежа. Скорее всего, не исключены контакты и встречи нашего «деятеля» с иностранцами, а за ним в свою очередь будет плотный контроль, так что надеюсь на хорошие вести.

— Виктор Фёдорович, — задал вопрос Ярый. — А кто это был?

— Ну, конечно же, не «неопределимая биологическая масса», как ты написал. Наоборот, вполне определима. Человек. Я, как ты понимаешь, имею много знакомств. Вот у одного из моих приятелей и есть в контактах человек, которого называют «экстрасенсом». Большинство знающих людей его хвалят, но, поскольку это уже пожилой мужчина, к нему обращаются за помощью очень редко, да и берёт тот за свои услуги вполне конкретные суммы. Для нас, так сказать, поработал волонтёром, да и стрёмно ему было бы просить у ФСБ гонорар. Мы проверяли его способности, однажды привлекали — вполне удачно, оправдал ожидание.

— Виктор Фёдорович, а может его «познакомить» с «чехом-утопленником»? Тот смог бы на него воздействовать? — не выдержал капитан.

— Станислав, ты прыткий такой… Думаешь, я не сообразил? Сообразил, вскоре они встретятся. Хоть это и не совсем законно, но деваться мне некуда, да и чуйка моя прямо вопит, что результат будет и очень скоро.

— Виктор Фёдорович, — в свою очередь спросил уже Ярый. — Так этот сенс подтвердил наши фотороботы?

— Что удивительно, но да, на все сто. Читай, — и генерал толкнул папку с документами в сторону Сергея Павловича.

Тот прочёл небольшую бумажку и поднял удивлённые глаза на начальника.

— Что? Тоже удивлён? А я-то как… Особенно после Вашей писанины.

Ярый передал записку Стасу. Тот, пробежав глазами текст, «завис»…

Забрав бумагу у капитана, Сергей Павлович положил в папку и вернул документы генерал-лейтенанту.

Виктор Фёдорович, как и в первый раз, но уже вслух, прочёл то, что было написано на листке.

«Фотороботы и изображения, проекцируемые обоими контактёрами, верны полностью. Детализация полная. Кроме этих двух, в момент получения информации от неземного разума, присутствовал экстрасенс, обладающий непостижимыми возможностями. По косвенному остаточныму следу, медик. Были ещё два объекта, но по ним информацию дать не могу. Из присутствующих — второй контактёр обладает данными, значительно превышающими стандартное человеческое мышление.»

— Теперь и ты, Сергей Павлович, как оказалось, выходишь за рамки «человеческого мышления»? М-да. Я так понимаю, это следствие той «игры»? Я прав?

— Да, Виктор Федоровия. Вы правы.

— Слушай, а ты не мог бы пригласить ко мне этого гения, что создал игру? Очень уж захотелось пообщаться. Вдруг и у меня голова станет поумнее?

— Была такая мысль. Надо определить условия по сотрудничеству. Если смогу убедить его, то после небольшого тренинга наших сотрудников, скорость и работоспособность увеличатся раза в два-три, не меньше. Да и как врач он уникален. За полминуты вернуть состояние организма из измученного в полную боеготовность — это диво. Там что-то и от китайцев и других практик. Но что бы вот так, легко, совершенно мимоходом…

— Я понял тебя. А теперь, мои дорогие соратники, всё ЭТО, — показал на папку, — мы оставим здесь, в кабинете. Единственное, чем можете воспользоваться для работы — фотороботами. Кстати, правильно, что делали их не у нас. Хвалю за сообразительность. Новые рапорты вы принесли, вижу, но прочту позже. Не удивляйтесь, что могу заставить переписать и их. А сейчас всё. Закончили. Спасибо за хорошее настроение, что получил благодаря Вам, а сейчас идите работать.

- -

Проводив гостей, генерал задумался. Ему и в своей жизни не раз приходилось сталкиваться с непонятным и необъяснимым, но он, как и большинство его сверстников, были материалисты до мозга костей. А позже, в 90-е, когда на прилавки хлынул поток самых разнообразных журналов о снежном человеке, НЛО и пришельцах, внутри у него зародился червячок сомнения. Генерал знал, что в структуре, которой отдал почти всю жизнь, есть отдел, занимающийся вот такими паранормальными делами, но он был недоступен даже для него. ТЕ сотрудники сами выходили на интересующую их информацию и буквально «рыли землю» в поисках фактов. А тут, как оказалось, и не надо рыть. Вот они. Лежат в папке на столе.

Виктор Федорович встал, отнёс документы в сейф и закрыл его. Немного походил по кабинету. Самое забавное, чему даже усмехнулся, поймал себя на мысли, что завидует Ярому. Что именно тот, а не он, стал свидителем таких необычных событий. А с игрой, в которую по ночам играл Ярый, он познакомится поближе, уверен…


* * *

Вернувшись вечером домой, Сергея Павловича встретила лишь внучка.

— Привет, Солнышко, все дома?

— Привет, деда. Да. Мама играет, а меня выгнала из своей комнаты. Сказала, что я мешаю.

— Как твои успехи?

— Ты об игре или так?

— Или так и вообще.

— Завтра последний день второго уровня. С каждым прохождением всё сложнее и сложнее, но мне интересно.

— Это хорошо, когда интерес не пропадает. А не хочешь отложить на время игру и заняться чем-то другим?

Катя с подозрением посмотрела на деда.

— Деда. Ты хитрый. Хочешь больше времени сам поиграть, да? Так я вечером не играю. Утром прохожу то, что мне игра позволяет по времени, и всё. Потом мама мучается. Она на втором этапе первый вариант уже третий день не может пройти. Вы, взрослые, глупые и невнимательные. Там так всё просто. Я хотела подсказать маме как надо, но она меня не слушает. Всё время ошибается там, где самое простое. Я бы не выдержала так.

— Солнышко, ты умница. Ты впитываешь знания как губка.

— Это то, чем посуду моют? И пенится потом? Деда, ты меня не обижай, а не пенюсь.

— Нет, ты не правильно поняла. Губка — это такой пористый материал, который впитывает любую жидкость.

Катя внимательно посмотрела на свои руки, пальцем одной руки нажала на запястье другой, посмотрела на деда.

— Я не впитываю воду и не пористая, а что такое губка и поролон я знаю. Я знаю также, что у нас на коже поры, почему кожа и дышит.

— Ты, Катенька, очень особая девочка. И умная и смешная. С этой игрой ты уже узнала много того, что и мы не знаем, а самых простых вещей не понимаешь. Не обижайся.

— А я и не обижаюсь. Просто взрослые упрямые как… как… как… ослики из мультиков. Его тянешь за собой, а он упирается из вредности. Так и ты с мамой и папой. Советов не слушаете, помощи не хотите, вот сами и мучаетесь. Не буду я вам помогать, если такие упрямые. Вот если попросите, то теперь я уже буду думать — помогать вам или нет. Если только очень-очень попросите…

Катя развернулась и ушла в комнату. Сергей Павлович заметил, что девочка расстроена чем-то, да и детская обида на маму присутствовала.

Раздевшись и проходя по корридору к себе в кабинет, заметил на кухне ещё одного расстроенного — теперь уже зятя. Тот сидел на кухне, пил чай и смотрел грусно в окно.

Оставив вещи и переодевшись, вышел на кухню.

— Привет, Дим. Чего ты взьерошенный?

— Добрый вечер, бать. Хреново мне на душе, да и настроение поганое.

— Чего так? Не поделишься? На работе что-то не ладится?

— Да всё не так. Вроде и завершили основной цикл работ, сделали все продувки, метрические испытания, но, чувствую, что-то не доделали, а что? Третий день с самого начала всё просматриваем, ищем ошибку. Вроде и не находим, но и Костик и я понимаем, что проект на финальной стадии встал.

— А Илья, твой главный «мозг», что думает?

— Сергей Павлович, а Вы что, не знаете?

— Что не знаю?

— Илью задержала служба безопасности. Как оказалось, он дома работал над чертежами, а его подруга, заинтересовавшись, много спрашивала о деталях… У них же, у всех дома, стоят камеры и прослушка. Оповестили же весь отдел, что такой техникой оснастят все квартиры ведущих специалистов. Предупредили, что бы дома не вели лишних разговоров.

— Дима, постой. Какие ЧЕРТЕЖИ ДОМА? Вас ведь всех проверяют на выходе, заставляют полностью переодеваться???

— Сергей Павлович, — Дима посмотрел виноватым взглядом на тестя. — А голову-то мы не меняем. Илюха и решил по вечерам дома доделать то, что на работе не успевает. Он же ведёт самое трудное направление — по гидродинамике. Поэтому дома по памяти и восстановил всё, что помнил.

— ВСЁ???

— Нет, конечно, не всё, но свою тему… почти да, всю.

— П… звездец. Он что, совсем невменяемый? Не понимает, насколько Ваш проект важен для оборонки? И насколько все материалы секретны?

— Да всё он понимает. Мы недавно заметили, что по утрам приходит невыспавшийся, но выдаёт то, словно всю ночь работал над своей частью проекта. Спрашивали, а он улыбается, мол, во сне работает. Кто же знал, что этот дурак и в самом деле ночами не спит, не желая подвести всех оастальных?

— Откуда стало известно об этом?

— Вчера особист сообщили Илье, что его девушка фотографировала на свой телефон чертежи, что были у Ильи дома. Лариса ни отснять, ни переслать ничего не успела, её взяли прямо там же, на квартире.

Ярый, от таких новостей, чуть не промазал мимо табуретки, желая сесть. Генерал был попросту ошарашен такой новостью.

— И что дальше? Кстати, я понял, что ты с этой Ларисой тоже знаком?

— Да, у них всё протекало бурно. Месяца два как познакомились, а уже чуть ли не хотели заявления в ЗАГС подавать. Илья, правда, пока не предложил ей жить вместе, но ключи пару дней назад от своей квартиры подруге дал. Она и до этого иногда оставалась у него на ночь, но не так часто. А познакомил нас Илюха пару недель назад в кафе, когда мы с компанией отмечали день рождения нашего сокурсника.

— Час от часу. Дела… Вы там не наговорили лишнего?

Дима вскинул голову и посмотрел в глаза Ярому.

— Бать, мы что, дураки, говорить о работе при чужих?

— Не обижайся, но, судя по твоему рассказу, именно дураки. Кстати, где сейчас Илья?

— Его вчера поздно вечером задержали и куда-то увезли. Утром сегодня сотрудник первого отдела сообщил, что до окончания разбирательств, Илья к работе не будет допущен, а это означает, что ВСЕ работы встали.

— Подробности я узнаю завтра утром по своим каналам. Как же Вы так…

Дмитрий задумчиво посмотрел в окно и, не оборачиваясь, сказал тестю.

— Меня вот что удивило. Сегодня утром в лабораторию принесли опечатанные чертежи с квартиры Ильи. Мне с Костей разрешили их посмотреть. Так вот что мы заметили. То, чем занимался дома Илья, ОЧЕНЬ отличались от НАШЕГО проекта. Формы, обводы корпуса, расположение стабилизаторов и винтов — было совсем иным. Такое чувство, что наш товарищ или разрабатывал совершенно новый аппарат или…

— … Или дома чертил заведомо искажённые параметры? Ты это хочешь сказать?

— Не знаю, батя, но точно то, что я видел, не соответствует нашему проекту. У нас водоизмещение меньше раза в два, да и расположение внутренних отсеков также отличается. Мы с Костиком решили, что наш друг работал под руководством контрразведки, иначе другое не приходит в голову. Как ещё вариант — создавал совершенно другой проект по чужому заказу, хотя… вряд ли.

— Так ты же сказал, что в последнее время тот с утра приходил с новыми готовыми решениями? Как-то не стыкуется…

— И мы не поняли, почему и как. Даже если он в голове искажал умышленно пропорции, то ЕГО аппарат имел другие обводы. Соответственно и другие обтекаемость и гидродинамику. В лаборатории его домашние чертежи были совершенно непригодны. Извините, Сергей Павлович, голова болит. Пойду, таблетку приму да и лягу пораньше.

Дмитрий встал, что бы уйти с кухни, но Сергей Павлович его придержал за руку.

— Дим. Я тебя задержу ещё буквально на минуту. Извини. Завтра, может ты в курсе, к нам в гости придёт человек, который вылечил Катю.

— Белый? — с внезапно вспыхнувшими глазами, улыбнувшись, спросил Дмитрий.

— Да. Как я понимаю, ты будешь рад с ним познакомиться?

— Конечно. О чём разговор. Я готов ему поклониться в ноги за дочку, да чего там, я ему руки готов целовать за то, что он для нас сделал. А во сколько придёт?

— Время мы не определили, но, как я понял, Белый обещал сводить Катьку в мороженицу. Сам знаешь, что девочка, в своей жизни, давным-давно забыла этот вкус. Ну и, как догадываюсь, Вика к ним тоже присоединится.

Посмотрев на поникшего молодого мужчину, улыбнувшись, добавил.

— Молодой человек, не надо придумывать и накручивать себя. Хотя и я, если честно, подумал о том же, что и ты сейчас. Успокою. Белому уже за шестьдесят лет, хоть и выглядит моложе. К тому же у него есть семья — жена, которую он любит и дочь, правда, уже взрослая. Так что успокойся. Тебе с этой стороны ничего не угрожает.

Дима улыбнулся смущенно, словно его поймали на чём-то не очень благозвучном.

— Спасибо. А то мысли всякие уже стали появляться в голове. Я ж без Вики не смогу. Она для меня всё в этой жизни.

— Балбес ты, балбес. Ладно. В любом случае, чувствую, что тебя немного успокоил. А завтра постарайся, если будет возможность, чуть пораньше домой вернуться. И не приставай сам к Белому с вопросами. Как я понял за день общения с ним, он, если захочет, сам расскажет, а нет — хоть режь, промолчит. И ещё. Олег Белый, как это ни удивительно, настоящий патриот нашей родины. Нет, не государства, он это потчеркнул, а именно родины, земли, на которой мы с тобой живём. Вот и задавай вопросы, если будет возможность, именно исходя из этого. Кстати. За всю многолетнюю деятельность, он НИ РАЗУ не лечил иностранцев. Принцип у него такой. Может в современных реалиях это и дико для окружающих, но факт есть факт. МЫ проверяли — так и есть.

— Просто динозавр какой-то, — с непониманием, но и с восторженность и гордостью в голосе, прознёс Дима.

— Так и я, и ты, относимся к этому же вымирающему виду. Ладно. Успеем еще поговорить. Сейчас и в самом деле — иди, прими таблетку и немного полежи в тишине. Если Виктория будет мешать — ложись у меня на диване. Я пока здесь посижу. Есть над чем подумать.

Загрузка...