Но схватки не состоялось…
Грохнуло. Ноздри защекотал запах серы и угля. А в центре туловища порождения хаоса как будто расцвёл фонтанчик, тут же растворившийся клочьями тумана. Мир огласил беззвучный вопль. Казалось, он сотрясал сами основы мироздания, но почему-то совершенно не улавливался ухом. В голову просто будто гвоздь воткнули. Но Игорь только сжал зубы и крепче обхватил лопату, а пёс нервно залаял.
Снова грохнуло. А потом снова и снова. Всё новые и новые фонтанчики возникали на странном теле жуткого чудовища. И в какой-то момент в нём появилась дыра. Как будто огромным сверлом прокрутили. Дыра росла, монстр беззвучно ревел и выл, дрожали деревья, с которых сыпался снег. И вдруг всё закончилось… Вместо огромной туши вниз стекали клочья тумана, быстро растворяющиеся на свету.
— Что ты, статист, тут лопатой собирался делать? — раздался голос за спиной.
Игорь обернулся. К нему шли шесть человек. Один из них был почти стариком: с седой бородой и седыми волосами, которые хвостом ниспадали из-под меховой шапки. Лицо у него было спокойное, а взгляд внимательный, цепкий. Остальные были моложе, и лица их Игорю не очень понравились. Наглые, с налётом презрения — если не ко всем вокруг, то уж к нему, Игорю, точно.
Все они были одеты в добротные зимние куртки с мехом на рукавах и воротнике. На ногах — тёплые штаны то ли из очень плотной ткани, то ли из выделанных звериных шкур. Сапоги — тоже утеплённые, лоснящиеся от втёртого жира. И у всех на обуви снегоступы: люди явно готовились к походу в лес.
— Так чё с лопатой? Могилу хотел выкопать? — засмеялся один из молодых.
— Тогда надо было начинать! — заржал второй.
— И собаке ямку не забыть! — подхватил третий.
А седой промолчал. И только указал назад.
— Иди! Там вас распределят… — хмуро буркнул он.
Все шестеро спасителей отправились дальше. Весело переговариваясь и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Пёс тихо и неодобрительно рыкнул им вслед. Видимо, ему они тоже не приглянулись.
— Пойдём, — сказал Игорь. — Всё равно надо идти…
Человек и собака двинулись по дороге. Поворот, ещё поворот — и вот, наконец, туман и лес неожиданно расступились. Игорь и пёс вышли на большой луг. На этом лугу стояли и сидели люди. Такие же, как он — недавно прошедшие переход. Это легко было понять по многослойным одеждам, конечностям, замотанным всякими летними шмотками, и потерянному виду.
Их редкой цепью окружали совсем другие люди: в тёплых куртках и зимней обуви, с оружием и с уверенными взглядами, в которых было понимание происходящего.
— Ещё один рекрут! — крикнул один из мужчин куда-то в сторону, завидев Игоря. — Иди давай под охрану, мясо!
— Эй, пёсик, давай дружить! — засмеялся второй.
— Отвали, Костян, я его приручу! — ещё один охранник присел рядом с псом, протянув ему руку. — Шарик! Иди сюда!..
— Р-рав! — пёс неожиданно оскалился и попытался цапнуть мужчину за руку.
Тот отпрянул и схватился за копьё. Но остальные охранники засмеялись, и это заставило его отпустить оружие:
— Приручит он! Уморил, Пинцет!.. Он тебя сходу чуть не кусил!.. А-ха-ха! И кто тут кого приручать будет?..
Только тут Игорь заметил, что в охранении стояли не только мужчины. Попадались среди «местных» и женщины. И все были с простым оружием: копьями, луками, арбалетами и топорами. Но мелькали среди них и такие, у кого за спинами было что-то вроде ружья…
— Да пошла ты, шавка!.. — зло бросил опозорившийся охранник. А затем глянул на Игоря и неожиданно сильно врезал ему древком по спине. — А ты что встал, мясо?! Иди, сука! Сказали же!..
Игорь хотел было возмутиться и ответить, но как раз в этот момент заметил жену и детей. К тому же, удар был не болезненным — его принял на себя чемодан. Однако настроение всё равно испортилось. Решив не связываться, а главное, не подставлять пса, который уже оскалился, Игорь прошёл дальше. А собака поторопилась за ним.
— Пропал пёс… — сказал кто-то у него за спиной, но смысл слов остался непонятен.
— Игорь!.. — увидев мужа, Алиса кинулась к нему.
Судя по красным глазам, опухшим векам и дорожкам слёз на щеках, жена рыдала всё то время, пока Игоря с ними не было.
— Папа! Папа! — дети облепили его и пса.
Игорь боялся, что собака может и их укусить, но потомок лабрадоров стоически вынес ласку и любовь.
— Ты где был?! — наконец, успокоившись, тут же возмутилась жена.
Пришлось рассказывать подробности…
Поначалу Алиса, конечно, смотрела волком: куда-то делся, бросил, пропал… А Игорь старательно разъяснял ей, что выхода не было — их догоняли. И жена всё-таки смирилась. Её рассказ был короче. Она с детьми неожиданно выбежала к этому лагерю. Оттуда как раз выходил седой со своими спутниками. Только тут Алиса обнаружила потерю мужа… И уже хотела бежать назад, когда увидела, как Лиза с детской непосредственностью дёргает седого за рукав:
— Дедушка, найди папу!
— Хорошо, маленькая! — серьёзно ответил тот. — А как он выглядит?
— У него лопата! И чемодан на спине! — сообщила Лиза. — А ещё за ним пёс приглядывал!
— Пёс?! — удивился седой. — Дела!.. А давно папа-то исчез?
— Вот только что! — ответила Лиза. — Мы от большой-пребольшой гадости убегали!
— Большой? Выше меня? — деловито нахмурив брови, спросил старик.
— Выше тебя, дедушка! Точно выше!
Объяснять ничего старик ни ребёнку, ни Алисе не стал. Крикнул своим спутникам идти за ним и устремился в лес. Вот так Игорь с псом и получили свою подмогу…
Впрочем, происходящее на поляне напрягало не меньше странных монстров. Всех новичков сгоняли в центр. И ничего не объясняли: с ними вообще почти не говорили. А если кто-то пытался покинуть охраняемый круг, охрана загоняла таких людей обратно. Правда, пока всё происходило довольно мирно, спокойно… Только раз одному из нарушителей приложили по спине древком копья.
— …Говорит идти, и ноги сами пошли…
— …Как рабов держат…
— …Один из вооружённых её за задницу хватил! Она отбиваться. А он ей: заберу тебя на распределении, сучка…
Обрывки разговоров, долетавшие до Игоря, ему совсем не понравились. Презрение спасителей, оценивающие взгляды охраны — всё подсказывало, что будущее выглядит не слишком оптимистично. Алиса тоже слышала разговоры и тревожно поглядывала на мужа. Да и, в принципе, среди выживших с трассы воцарилось стойкое уныние.
Из леса продолжали выходить группы людей. Чтобы согреться на морозе, Игорь, Алиса и дети принялись тихонько пританцовывать. То же делали и многие другие «спасённые». Можно было бы запалить костёр. У Игоря даже зажигалка имелась, но надо было дойти до леса и собрать дров. А к лесу никого не пускали.
Один пёс чувствовал себя отлично. Он ласкался то к Игорю, то к Алисе, то к детям, вызывая у последних бурный восторг.
— Что с нами будет? — тихо спросила Алиса у мужа, выгадав момент.
— Не знаю… — ответил Игорь.
Он так вымотался, что сил говорить уже не было. И, почувствовав его состояние, жена отстала с вопросами. Прошёл час, второй. Люди из леса выходили всё реже и реже. Затем поток спасённых иссяк окончательно, а вскоре появились и группы спасателей. В одной из них Игорь приметил того седого мужчину, которого успел запомнить.
Вскоре среди охраны наметилось какое-то движение. Спасатели присоединились к ним, а потом все вместе устремились к новеньким. И принялись окриками и тычками под рёбра сгонять их в колонну. Игорь крепко вцепился в семью, чтобы не потерять друг друга. Жена поняла его без слов, дети — тоже. Так вместе их и затолкали в один ряд. Оказалось, что страхи Игоря были не напрасны: над всей колонной повисли крики. Люди пытались найти своих…
— Так! Слушайте сюда, статы! — над колонной спасённых раздался зычный голос. — Я объясняю один раз! А вы слушаете и запоминаете! И потом не надо, когда вас будут наказывать, плакать и говорить, что вы не поняли!
Разговоры и крики стали стихать. Люди пытались рассмотреть, кто это говорит, но голос как будто из воздуха доносился:
— Все вы — статисты, рекруты, мясо! Вы никто, и звать вас никак! Сейчас вы все отправитесь с нами в Лёдное! Это наш город! Там вас распределят между вашими кураторами! Будете хорошо себя вести — станете сервами при хозяине! Будете вести себя плохо — станете рабами. Вам всё ясно?.. Впрочем, неважно! Вам тут никто ничем не обязан. Вас спасли, только чтобы вы работали на благо Лёдного! И за своё спасение вы нам должны! Потому что вы — мясо! Так что хватит орать и плакать! Ваше нытьё никого не трогает! Не надо искать своих родных. Нет у вас больше родных, близких и прочих. Вы мясо — у мяса не бывает семей, родных и прочей чуши! Вам сказали идти — идёте. Сказали что-то делать — делаете. Плохо делаете — наказание. Хорошо делаете — избежите наказания. Всем насрать на то, что вы хотите! Не заслужили! Всё!.. А теперь замолчали и слушаем приказов! Впрочем, вы и не сможете сопротивляться…
Голос замолчал, а охранники принялись кричать, чтобы колонна двигалась вперёд. Они находили тех, кто медлил, и такому бедолаге доставалось по хребтине палкой или древком копья. Их гнали, как скот. И самое неприятное заключалось в том, что люди покорно выполняли этот приказ… Даже родные Игоря!
Дети и жена молчали, как будто не в силах что-то сказать. Он пытался растормошить жену, но ничего не получалось. Алиса только с отчаянием смотрела на него. И молчала, как приказано…
За лугом началась новая дорога. Она была более прямой, широкой и явно нахоженной. Толпу гнали мимо каких-то небольших поселений с маленькими домиками и постройками, напоминавшими теплицы… Мимо лесозаготовок, мимо каких-то больших строений… Идти пришлось часа два.
Впереди показался городок. Он был окружён кирпичной стеной с воротами и надвратной башней. Судя по тому, что Игорь видел, ворот в город вело не меньше трёх. У тех, к которым гнали собранных статистов, уже собралась толпа. Среди собравшихся явно царило оживление. Они все ждали чего-то, и Игорь даже догадывался, что ждут их…
Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. А когда первые ряды достигли толпы, и оттуда начали выцеплять людей, которые кто безропотно, кто с криками — шёл, Игорю совсем поплохело. Чем ближе подходила их очередь, тем более неприятные подробности обнаруживались…
Стоящие у ворот местные жители выбирали, кто из спасённых пойдёт с ними. При этом здесь всем явно было плевать, кто кому и кем приходится. Те немногие семьи, которые добрались до спасения, у ворот Лёдного разлучали. Девочку лет восьми оторвали от мамы. Ей сказали идти, и она пошла, ревя и оглядываясь. И только на полпути в этом отлаженном механизме что-то сломалось: ребёнок развернулся и кинулся назад с криком «Мама!»… Но ровно до прямого приказа одного из встречавших…
— Алиса, поговори со мной! — попросил Игорь жену, похолодев от ужаса.
Он видел, как на морозе, подчиняясь приказам, начинают раздеваться спасённые. Прямо догола. Как личные вещи — и всё, что людям удалось унести — отдают в руки новых «хозяев». А дети и Алиса по-прежнему ничего не отвечали…
— Милая, говори! Пожалуйста! — попросил он, почти взмолившись.
Жена отчаянно смотрела на Игоря, но её рот как будто не раскрывался. Не менее отчаянные взгляды были и у его детей. И всё-таки нарушить приказ они не могли. Хоть дети и рыдали в три ручья, а жена мотала головой, пытаясь не заплакать…
Похоже, лишь на Игоря не действовали приказы местных. И на пса, который просто крутился рядом, а иногда садился на землю и нахально зевал во весь рот. Почему не действовали? Ответ был где-то совсем близко. Игорь вспоминал то, что слышал от «спасителей». Каждое слово. О том, что они — никто. Что они обязаны подчиняться. Что они — статисты, рекруты и мясо.
Статисты… Странное и знакомое слово…
И тут Игорь вспомнил:
Статус «статист» изменён на статус «личность».
Вчера вечером, а как будто где-то в прошлой жизни… Сидя за рулём своей машины, он потерял сознание от боли, когда увидел эту надпись. Он не статист! Не мясо и не рекрут! Он — личность! Что бы это здесь ни значило…
— Вы моя семья! Говорите! — в отчаянии прошептал Игорь. — Говорите же!..
И в этот момент жена и дети, наконец, сбросили жуткое молчаливое оцепенение.
— Боже мой, наконец-то!
— Папа, как ты это сделал?
— Папа — волшебник!
— Молодец папа!
— Гав! — присоединился к их тихой радости пёс, одобрительно скосив взгляд на Игоря.
А перед глазами ошалевшего от счастья Игоря проносились сообщения:
Семья признана! Статусы закреплены!
Статист Алиса — получено согласие на подстатус «жена».
Статист Вера — получено согласие на подстатус «дочь».
Статист Лиза — согласие не требуется. Подстатус «дочь».
Статист Ваня — согласие не требуется. Подстатус «сын».
Питомец присвоен! Статус закреплён! Подстатус «семейный пёс».
Один из охранников, заметив оживление, подошёл и гаркнул:
— А ну замолчали, мясо!
— Уши заткни, раз не нравится! — посоветовал ему Игорь, до скрежета сжав зубы.
— Я тебе приказал: замолчи! — старательно вытаращив глаза, рявкнул охранник.
— Жене своей приказывать будешь! — не остался в долгу Игорь.
Охранник побагровел, но всё-таки отступил. А Игорь ещё не понимал до конца, что произошло. Вряд ли охранника спугнула его решимость ответить по рылу лопатой. Но ответ оказался проще: очередь на распределение как раз добралась до Игоря и его семьи…
Соседей спереди, сзади, сбоку уже растаскивали в разные стороны. Кто-то указал на Ваню, и ему приказали идти, но сын Игоря вцепился в родных. Один их охранников шагнул к ним, попытавшись оторвать мальчика от ноги Алисы. И чуть не остался без руки — пёс клацнул зубами и облаял отступающего человека. А потом всё стихло…
Ряды спасённых застыли, остановленные охраной. Всех ближайших соседей уже разобрали. И только Игорь с семьёй и псом продолжали стоять на своём месте.
— Ладно, эту кралю я себе возьму! — ухмыльнулся один из охранников, указывая на Алису. — Мне нравятся строптивые сучки!
В этот раз все молчали. Игорь боялся нарушить единение семьи вокруг себя. И вообще раздумывал, что теперь дальше делать. Алиса, видимо, устала огрызаться и вцепилась в мужа, как утопающий в соломинку. Пёс просто с интересом наблюдал за происходящим. А дети вообще молча прятали лица, вцепившись в одежду родителей.
— Иди сюда! — приказал охранник Алисе, но она не шелохнулась. Только зло зыркнула в ответ.
Игорю охранник не нравился совсем. Лицо наглое, одутловатое. Глазки маслянистые. На Алису он смотрел как… Да как на кусок мяса!.. Вкусный и вполне доступный. От злости Игорь сжал руку на черенке лопаты. Оружие, может, и никудышное, но семью он будет защищать до последнего.
— Я сказал: иди сюда! — повторил охранник, чуть сморщившись.
У Игоря по коже пробежал холодок. Однако на этом «волшебные» эффекты и закончились. Алиса не сдвинулась с места, прижимаясь к мужу. А в толпе встречающих послышались удивлённые шепотки…
— Чё за фигня?! — наконец, недовольно крикнул кто-то из толпы.
— Фигня — это то, что у вас в голове! — раздался спокойный низкий голос.
Игорь повернулся к говорившему. И столкнулся взглядом с тем самым седым из группы своих «спасителей».
— Слышь, Ваныч! Чего ты? — возмутился кто-то, но стоило старику посмотреть в его сторону, как сразу и замолчал.
— И чего она приказам не подчиняется? — спросил тот охранник, который положил глаз на Алису.
— Может, потому что личность мешает? — с издёвкой поинтересовался старик.
Охранник повнимательнее присмотрелся к Алисе. И тут же хохотнул:
— Ля! Ваныч, я тебе почти поверил! Да рекрут она, не бреши!..
— Не она, дубина! — презрительно скривив губы, бросил седой. — Муж её кто?
Повисла тишина. Игорь почувствовал, как на нём скрестились взгляды десятков людей. Его будто ощупывали чьи-то невидимые руки. А потом чужие взгляды, наконец, отхлынули.
— Нельзя приказывать семье личности! — сказал тот седой, кого назвали Ванычем. — Он личность. Они не статисты, а его семья. Пёс тоже личность и питомец! Вы куда и чем смотрите-то, придурки? Решили против Упорядоченного попереть?!
— Так это… Всего четыре процента! — возмутился один из охранников.
— Конечно, у тебя-то их целых шесть! — посмотрел на него седой, и в его взгляде читалось столько презрения, что охранник вспыхнул румянцем. И как бы случайно отвернулся.
А в следующий момент Ваныч уже смотрел на Игоря:
— Пойдём со мной, личность недоделанная! Пока поселю вас у себя!
— Я не понял, Ваныч… Он что, просто зайдёт? — растерянно спросил охранник, претендовавший на жену Игоря. — Какой-то лошара с лопатой и чемоданом на спине?
— А что, у нас есть запрет на посещение? — удивился седой. — Этой лопатой он ради семьи готов был зарубить проявившееся порождение. А ты зассал даже с нами в группе идти!
— Да не зассал я!.. — обиженно взревел охранник. — У меня нога!
— У Алексея, вон, тоже рана, а он пошёл! — отрезал седой.
Его взгляд скрестился со злобными глазами охранника. Несколько секунд они играли в гляделки, а потом «зассанец», как мысленно называл его Игорь, всё-таки отвёл взгляд.
Седой удовлетворённо кивнул. Хотя Игорь видел, что охранник просто не стал продолжать спор. Ни согласия с собеседником, ни уважения — одна только ненависть во взгляде. Этого ли добивался тот, кого называли Ванычем, или нет… Как бы то ни было, охранник явно ненавидел седого. И почти не скрывал этого.
А когда охранник мазнул взглядом по Игорю, стало понятно: эта безграничная ненависть теперь распространяется и на него. А ещё на его жену, на детей — и даже на пса. Как на свидетелей и причину его общественного позора…
— Пошли! — снова повторил седой и, не оглядываясь, двинулся в ворота.
А Игорь переглянулся с Алисой и взял за руку Веру. Жена крепко сжала ладошки Вани и Лизы, и вслед за седым они все вместе вошли в город. Впереди бежал пёс, довольно помахивая хвостом.