Пёс, балбес и Я

Глава 12

Пропажи, все три, как это ни странно, обнаружились почти сразу и даже единовременно, как те несчастные пособия по уходу за ребенком до полутора лет.

Я не успела даже толком сматериться, с трудом прорвавшись через блокаду из игрушек в большом коридоре, окоп из одеял и подушек в маленьком, как громкий, заразительный и абсолютно счастливый детский смех, доносившийся из кухни, притормозил меня на полпути, аки бетонная стена особо ретивого гонщика.

Материться резко расхотелось. Разве что чуть-чуть, и то на собственную невнимательность, глупость, недальновидность и иже с ними. А еще немного – на Барса. За то, что поволноваться меня заставил, гад! Вот не мог он предупредить, что встал пораньше, умыл детей, одел, а теперь сидит с непоколебимым спокойствием пьяного Будды и кормит этот маленький зоопарк?

Так, отмотаем немного назад.

Что он делает, простите?!

- Доброе утро, - обалдело выдавила я из себя, замерев на пороге собственной кухни. И, честно, там было от чего не просто замереть, а резко стать статуей! Да-да, той самой, у которой нету… кхм, буя.

Да что б мужик, да по своей инициативе, да кормил мини-ораву визжащей нечисти, да сварив при этом кашу самостоятельно? Клянусь Ктулху, я точно помню, что еще вчера в холодильнике на готовую еду было пусто, а вон той вкусненькой и ароматной рисовой каши, маняще поглядывающей из мультиварки, и рядом не наблюдалось!

Блин, где таких мужиков раздают? Дайте два, а?

- Доброе, - с самой невозмутимой мордой кивнул Морозов, продолжая потягивать относительно дешевый и не менее относительно вкусный кофе. Мишупсень, как и его новый собрат Ванечка что-то довольно проворчали с набитыми ртами, попытались пофыркать, но были мгновенно угомонены одним только выразительным взглядом очаровательных сиреневых глазок моего соседушки. И, переглянувшись с видом довольных заговорщиков, принялись быстро-быстро поглощать остатки своего завтра.

Я обомлела, глядя на этот внезапный праздник послушания.

Чудеса, да и только!

- Кофе налить? – тем временем, все с той же меланхоличностью, решил добить меня мужчина моей мечты.

Я уже завидую Таньке. Серьезно! Это как же надо было умудриться, чтобы такой экземпляр отхватить?

Нет, конечно, я бы могла подумать, что шеф мой старается корыстных целей ради… Мол, чтобы я язык за зубами держала, он ведь личность публичная и все дела. Или в благодарность за эпичное спасение из не менее эпичной ситуации…

Но ведь он и раньше так делал, что мне особо запомнилось на резком контрасте с поступками моего благоверного и его «неоценимой» помощью во всех домашних делах.

У меня потому и был такой шок, собственно. Чтобы мне дали возможность поспать, самостоятельно и без просьб заботиться, да не об одном киндере, а об двух разом? А это вообще законно?!

Короче, пока я стояла все так же в пороге, ребетёшки успели благополучно дожевать кофе… тьфу, то есть кашу! У кого что болит, ага. Нагло уворовать последние печенюхи из вазочки, пользуясь отвлекшимся Барсом, и удрать с дикими воплями дальше разорять окружающую обстановку. Я только проводила взглядом их боевые действия, плавно и оперативно перекочевавшие из коридора в детскую вместе со всем игрушечным и не очень инвентарем, и успела обалдело опуститься на табурет, как передо мной уже поставили щедрую кружку крепкого и сладкого кофейку.

Черт. Может это я вчера в люк брякнулась и мне по башке долбануло?

Все вчерашние, да и сегодняшние события казались жутким сюрром, если честно.

- Рябинина, ты не выспалась? – ехидно улыбаясь за своей кружкой, нагло так поинтересовался Барс, явно наслаждаясь моей растерянностью.

Я только хмыкнула. Верю. Вот теперь точно верю, что он – это он!

А ни какие-нибудь там незнакомые пришельцы, по ночи занявшиеся возмутительно-наглой подменой всяких усато-полосатых. Кстати, о братьях наших меньших…

- А Локи-то где?

Блин, неужели дети его опять куда-то засунули? Нет, в племяннике Морозова, а точнее в его воспитании, я не сомневаюсь. Но вот мой-то могет!

Но у Барса оказалось и тут все схвачено. Ну, почти.

- Гуляет, - небрежно пожал плечами он, охотно отчитываясь в таком тоне, будто всегда этим занимался, а не сидел первый раз в жизни на моей кухни после бурной, хоть и не в том смысле, ночи.

Я прифигела. Тоже небрежно!

- Чего-о-о?

- Заплатил соседскому мальчишке, - сжалившись, поржал надо мной этот гад, откровенно наслаждаясь реакцией, оставаясь при этом все таким же невозмутимым, как айсберг с поцарапанным Титаником боком. – Твоего щенка вообще обожает весь подъезд. А Ник был только рад лишним карманным расходам.

- Главное, чтобы на сигареты все не спустил, - вздохнула я, припоминая соседского четырнадцатилетнего оболтуса с нашего этажа, пойманного мною пару раз у мусоропровода за очень некультурным занятием.

- Даже если и так, - вскинул бровь Морозов. – Он заработал на них сам. А его воспитанием пусть занимаются родители. Вспомни себя, Рябинина. Тебя разве в этом возрасте разве на приключения не тянуло?

Знал бы ты, балбесина, какие мы приключения ловили подростками в детском доме… от зависти бы опух!

Впрочем, на тему собственного не слишком простого детства я распространяться не собиралась. Как говориться, Ктулху миловал – и ладно!

А вот о других, не менее веселых приключениях (что важно – не моих), поговорить бы не мешало.

Да, я прекрасно помню, что раньше не хотела его допытывать. Но вчера, от всего произошедшего меня так колбасило, что даже думать не хотелось не о чем другом. Точнее, думать не хотелось вообще!

- Лучше расскажи о своих героических подвигах и свершениях, - отхлебнув кофе, оказавшийся на удивление вкусным, нагло попросила я, надеясь, что Барс тоже после вчерашнего остыл, и мой рейтинг не упадет в моих глазах.

Я ж помню, как он, восхищаясь, ко мне вчера целоваться полез!

И да, вчера я его романтический порыв не оценила. И да, на сегодняшний день тоже не передумала. Но это совсем не значит, что соседушка мне резко разонравился!

Вот если б в другой раз, да при других обстоятельствах…

- Брат с женой в хлам разругались, и забыли, что Ванька у меня, - оправдав мои надежды, но не с особым желанием, пояснил Морозов. – Я хотел уложить его спать, но он, как назло, запросился домой. Я повел. А по дороге ему приспичило попрыгать по сугробам. Ну и сиганул с подъездного крыльца, а там люк под снегом, прикрытый картонкой. Как только шею не свернул и не захлебнулся, не знаю. Наглотался сточных вод, естественно. Я выдернуть его из воды успел, а вот вылезти обратно уже не получилось.

- Слава богу, что колодец с ливневыми водами, а не с кипятком, - вздохнула я, ничуть не удивляясь.

Да правда, ничего странного тут не было – люди годами в этот колодец падают пачками, особенно дети! Но после этих случаев не меняется ни хрена. Людям как было пофиг на отсутствие канализационных крышек, так и осталось. Я столько начиталась и насмотрелась новостей об этом, что едва ли не развила себе фобию, а ребенок еще с момента, как ходить начал, знает, что люки надо обходить, даже если они закрыты наглухо.

Да, может это и странно, и я ращу из Мишупсеня опасливый нежный цветочек… Зато, как говорится, будет живой! И целый.

- Сейчас покажусь сопливым романтиком, - внезапно хмыкнул Барс. – Но если бы не ты…

- Отвечу тем же тоном, - перебила его, не особо желая слышать ворох благодарностей и заверений в бесконечной дружбе. Еще не хватало, чтобы он чувствовал себя мне чем-то обязанным! Обязанный по гроб жизни начальник – то еще сомнительное удовольствие. Особенно памятуя о всех предыдущих долгах за мое долгое утаивание его шкафных скелетиков! – На моем месте любой поступил бы так же.

- Не любой. Далеко не любой, и ты об этом прекрасно знаешь.

Хм. У меня развилась паранойя, или это был такой ненавязчивый плевок в сторону моего экс-муженька?

- Балбес ты, Морозов, - я едва удержалась, чтобы не постучать ему по лбу. – Даже если бы я тебя люто ненавидела, куковать в вонючей воде с ближайших крыш точно бы не оставила. А ребенка тем более.

- Я рад, - внезапно улыбнулся Барс. У меня, блин, внутри аж что-то прыгнуло! И печень с селезенкой махнулись местами. – Что ты меня не ненавидишь.

Я задумчиво повертела в руках пустую кружку, содержимое которой незаметно успела как-то выхлюпать.

Странно. Никогда не думала, что простой растворимый напиток, сделанный чужими руками, сможет мне угодить. Неужели, все дело не в сорте кофе и его цене… а в том, кто его делает? И, главное, как делает, какие чувства при этом испытывает.

Такое банальное, но как выяснилось, остро необходимое чувство обычной человеческой заботы и теплоты.

А еще… А еще, то странное ощущение, что наши с соседом отношения вышли на какой-то совершенно другой уровень. Или наоборот, эти самые отношения только что образовались из ничего.

И да, почему мне кажется, что сам Артур Морозов был абсолютно того же мнения?

- Барс, я…

К счастью, ляпнуть какую-нибудь необдуманную глупость мне не дал звонок в дверь, едва различимый на фоне воплей индейцев племени апачи, раздающихся из детской с периодичностью раз в две минуты. Чем там занимались дети, мне было неведомо, а идти и, что называется, бдить за отроками, не было никакого желания тоже. Шумят – и ладно! Подружились? Прекрасно!

Паниковать будем, когда в детской воцарится тишина…

Но все-таки, кого там еще принесло с утра пораньше?

- Для Ника рановато, - мельком взглянув на часы на микроволновке, заметил Барс. – Сказал вернется через час, не раньше.

- Так может, замерз? – предположила я, с долей поспешности поднимаясь из-за стола: кто-то неугомонный за дверью не затыкался.

- Там сегодня тепло, - мужчина поднялся тоже. Но вместе со мной в коридор не пошел, а принялся складывать грязную посуду в раковину, с явным намерением ее помыть.

Сказать, что я обалдела от такого фортеля, значит, не сказать ничего. Вот левой почкой чую, я так скоро в это чудо влюблюсь! Учитывая, что я все еще молодая и уже почти холостая. И не просите меня передумать – меня десять лет совместной жизни безо всякой заботы и помощи корежило и колбасило. А теперь дорвалась, как несчастный любитель диет до сладкого тортика…

У меня, можно сказать, диабетический шок на фоне острой внезапной влюбленности!

Надо, надо срочно и конкретно отвлечься на что-то, благо как раз повод есть. Да еще какой повод!

Я, конечно, подозревала, что вселенная нас слышит. И что исполняет все сокровенные желания обязательно, правда, как хитрый джин всегда вносит свои коррективы.

Но думала ли я, без опаски распахивая входную дверь, что она завернет мне подлянку, да еще ТАКУЮ?

На пороге моей квартиры стояла целая рать. И нет, не царская. Скорее уж монголо-татарская!

И, боюсь, в худшем проявлении этого слова – потому что когда к тебе с утра наведываются органы опеки своим полным составом, добра от них точно не жди…

- Чем обязана? – только и сумела брякнуть обалдевшая я, тупо глядя на сунутые мне под нос многочисленные корочки всей честной компании, состоящей аж из пяти человек.

- С проверкой, - сухо пояснили мне, без разрешения вторгаясь на личные жилые метры. – На ваш адрес поступила анонимная жалоба по поводу жестокого обращения с ребенком, разгульного образа жизни и наличия посторонних мужчин в доме.

Э-э-э… Это что, пока я спала, Барс ухитрился каких-то мужиков сюда притащить и в шкаф их тихонько спрятать? Они что, там молча за воротник закладывают и в карты режутся, а я, как обычно, не в курсах?

- Сами все покажете или нам посмотреть? – грозно посмотрела на меня суровая объемная тетенька в брючном костюме, пока остальные лихо и быстро скинули обувь с явным намерением рассредоточиться по комнатам без моего на то разрешения.

Сказать, что я офигела от такого расклада, не… короче, вы поняли!

Благо, на шум и мои сиплые вопли удивления в коридор вышел сам «посторонний мужчина», небрежно сунув руки в карманы спортивных брюк. Других, не вчерашних! Да и футболка на нем присутствовала, к моему огромному облегчению – видимо, пока все спали, сосед успел сгонять в их с Танькой любовное гнездышко и сменить прикид, пользуясь тем, что его половинка удрала на рассвете на работу.

Конспирация, вся фигня…

Кстати, об еще одной фигне в моей родимой хате!

- Вот, посторонний мужчина номер один, - махнула я рукой в сторону соседа. – А вот, - махнула я рукой в сторону детской, откуда на шум выпало два голопузых киндера. – Его не менее посторонний ребенок. Других, увы, не держим.

- А вы бы не язвили, сударыня, - резко блеснула на меня очками барыня с кипой бумаг в руке. – Это вам не шуточки!

- А видно, что я смеюсь? – изумленно вскинула я брови, испытывая смешанные чувства.

С одной стороны, присутствие суровых дам, разом занявших весь мой коридор, давило как и морально, так и физически. И внутренний голос таки вопил о том, что их бояться стоило! Органы опеки в России больше издеваются, чем на самом деле опекают, и ребенка могут забрать ни за что. А доказывать, что ты не бухающий верблюд, издевающийся над собственным чадом, потом заколебаешься!

Да, конечно, не все такие, и тут все от самого человека зависит. Но, будем честны хотя бы между нами: профессиональное выгорание в таких сферах наступает до ужаса быстро, и люди работают просто для галочки, статистики и зарплаты, не обращая внимания на такие «пустяковые» вещи как правда, суть и банальное человеческое отношение!

Ну и, конечно, если человек сам по себе был какашкой, таким он и останется в любых сферах человеческой жизнедеятельности.

- Сарказм, милочка, здесь не уместен, - решила добить меня еще одна, сухая, как оглобля из старого деревенского сарая.

Блин, у них что там, в опеке, возвращение царских времен или ежегодные соревнование по употреблению архаизмов?

Впрочем, сами они архаизмы… Именем Азатота клянусь, с их появлением мне в нос явственно ударил запах старого нафталина! А может, это я просто на нервах придираюсь?

Устало вздохнув, я прислонилась плечом к стене, машинально складывая на груди руки:

- Я не смеюсь и не язвлю. Я говорю, как есть. Единственный посторонний мужчина здесь – это он, мой сосед и одногруппник. А это – его племянник.

- И что он здесь делает? – поинтересовалась самая молчаливая и, как мне показалось, самая приятная дама из всего змеиного клубка. Эдакая строгая Френкен Бок в сером твидовом костюме: большая, добрая, но справедливая.

Жаль только, плюшек у нее с собой нет.

- Пока дети играют, мы собираемся готовиться к семинару по общей психологии, - равнодушно, будто перед ним каждый день такие цирковые кони выступают, ответил Морозов. Еще бы, с его-то работой! У него там и не такие звездочки каждый день пояснений требуют. И все же он не удержался от усмешки. – Подтверждающие документы принести?

- Будьте так любезны, - милостиво кивнула все та же няня Карлсона, что-то чиркая в своем блокноте. – И ваши тоже, госпожа Рябинина. Особенно мне хотелось бы видеть ваши зачетные книжки.

- Да, пожалуйста, - переглянувшись с Артуром, я пожала плечами, направляясь к шкафу, где мирно валялся мой рюкзак. С многолюдном коридоре мы с мужчиной едва разминулись, настолько было там тесно. И все равно, даже в такой ситуации он ухитрился пожать кончики моих пальцев, мол, все будет хорошо, не бледней и не ляпни лишнего.

И вот тут-то я расслабилась… По крайней мере настолько, что не рявкнула, а мирно попросила последнюю, пятую барышню, похожую на больную рыжую лошадь. – А вот пользоваться моим санузлом я вам разрешения не давала.

- Я осматриваю помещение на наличие антисанитарии, - фыркнула та, делая вид, что вовсе не она в моем туалете только что собиралась закрыться. Ну-ну, я даже где-то верю!

«А я вам разрешала?» - тут же хотела брякнуть я, но сумела вовремя язык придержать

Конечно, собственные границы я могу и буду отстаивать, даже если придется прибегнуть к грубой форме. Иначе никак – эти госслужащие, стоит им чуть почувствовать мою слабину и неуверенность, тут же мне на шею сядут! Да еще мылом натрут, и все смертные грехи повесят.

Но и самой мне эти самые границы придется соблюдать – излишнее хамство еще ни к чему хорошему не приводило.

- Возьмите, - я протянула требуемые документы той самой Френкен Бок, справедливо рассудив, что лучше иметь дело с ней, чем распалять свои нервы на ее неприятное окружение. – Что-нибудь еще?

- Я запишу ваши данные, а после составим протокол осмотра квартиры, - кивнула та довольно спокойно, без угроз и неприятных намеков. – Где можно присесть?

- Пройдемте на кухню, - широким жестом пригласила я всю честную компанию, повторив с незначительным таким нажимом для особо одаренных. – Все пройдемте. Мне неприятно, когда в мое отсутствие по моей квартире ходят посторонние. Позже я вам все покажу, мне скрывать нечего. Ванечка, Мишут, поиграйте пока в комнате, ладно?

- Без проблем! – переглянувшись, две вихрастые макушки со странной покорностью скрылись в детской, для надежности шустро закрыв за собой дверь.

Конечно, в любой другой ситуации я бы насторожилась… но сейчас было не до того. Как говорится, дети не мешаются под ногами – и ладно!

Потому что, честно, я бы не удержалась от того, чтобы не рявкнуть, хотя бы на своего, попадись он мне не вовремя под руку с его очередным «почему» или новой проказой.

Ибо эти бабы меня вконец достали!

И это за каких-то полчаса, и то, в пределах одной кухни!

«Ой, а что это у вас, на воде каша? А, это такое молоко? Ну, понятно». «Посуду-то, видимо, не моете часто? Только позавтракали? Конечно-конечно, что вы! Это у всех такое всегда. Да верю я вам, верю!». «А что, свежих овощей и фруктов нет? А-а-а, в магазин еще не ходили? Ну, ясно». «Ну, мясо есть, крупы есть… немного. Ах, для вас это много? Для семьи из трех человек я запасы и побольше видела!». «Посуда не детская. Ой, нет, детская есть, но ее мало. И что, что ребенок у вас один? У вас же бывают гости»…

И так по кругу. Вот вроде бы эти дамочки и не говорили ничего такого особенного, но их яд мне всю кухню залил! Не говоря уж о том, что они в каждую щель умудрились заглянуть и едва ли ни белыми перчаточками все поверхности гладили.

Ревизорро, млять, на государственных началах!

Впрочем, ситуация несколько изменилась с возвращением Морозова. Нет, эти ищейки не перестали стебать каждую не приглянувшуюся им мелочь. Но на исследование ванной отправились уже гора-а-а-аздо меньшим составом – больше половины отсеял естественный отбор. И нет, три мадамы, к моему неудовольствию, не чебурахнулись в слив стиральной машины. О, нет. К моему еще большему неудовольствию, даже прям таки огромному, они принялись ворковать и строить глазки Барсу. Моему Барсу!

Да-да, я помню, что я там говорила про романтику и ранних после еще не оформленного развода отношениях. Но кто б мог подумать, что собственнический инстинкт во мне взыграет так скоро?

Ситуация достигла апогея, когда крестовый поход доблестных представителей прав несовершеннолетних добрался, наконец, до убежища мелких сарацин. Предварительно постучав и не дождавшись ответа, самая наглая лошадь сунула туда свой длинный нос на вытянутой рыжей голове… и тут же получила град стрел в ответ!

- Бей ее! – двухголосный вопль мелких завоевателей едва не сбил всех с ног. А за ним, ох, за ним, полетели…

Да что там только не полетело, на самом-то деле. Чего там только не было!

Стульев – не было, инструментов – не было, колюще-режущих предметов – и тех не было! Даже тяжелая игрушечная техника не поднялась в воздух. А жаль. Так хотелось!

Но за то всю достопочтенную комиссию обстреляли от всей души всем имеющимся в запасе арсеналом. В ход пошли и мячики, и мягкие пульки, и паралоновые патроны, и стрелы с присосками…

Похоже, наша мелкая братва не теряла времени даром и весьма обстоятельно подготовилась к наезду.

Суровые бабоньки из опеки просто не знали, куда бежать, сбившись кучкой на пороге и застряв там намертво!

Благо меня оттуда вовремя выдернул Морозов, заботливо прижав к себе. И вот стояли мы, смотрели на все это веселое побоище, и не знали… то ли нам ржать, а то ли – плакать!

Вот же не зря говорят: хочешь получить настоящего мужчину, воспитай его сама!

Приятно осознавать, что ген не повлияли на Мишупсеня, и он за свою маму горой, никогда не даст ее в обиду. И ведь, главное, ему даже никто ничего не говорил, он сам все почувствовал и понял, даже нового друга в это втянул!

Или может, все дело далеко не в генах, а в воспитании? При отсутствии такой немаловажной константы, как положительный наглядный пример. Ай, ладно, не буду голову ломать. И да, ругать или наказывать я его тоже не собираюсь! Внезапный, но искренний порыв сына защитить свою маму для меня гораздо важнее мнения окружающих.

- Это… это… это безобразие! – вскрикнула моя «любимая» лошадка, которой одна из присосок удачно впилась прямо в высокий, покрытый мелкими прыщиками лоб. – Прекратите немедленно!

Ага, счаз! Эти мелкие воители меча и магии, лишившись всех припасов дальнего действия, уже схватились за те самые мечи. Пластмассовые, конечно, из набора «Юный Богатырь». Честно говоря, и такими можно шлепнуть будь здоров, а потому стоило остановить это не совсем ледовое побоище… Но как-то лениво.

Или же все-таки нет?

Переглянувшись с Артуром, торопливо прячущим улыбку, я медленно кивнула, скрывая откровенный смех. Ладно уж. Пускай поживут!

- Малышня, - среди визгов и писков малость пошатнувшейся орды, голос Барса прозвучал спокойнее самого тихого штиля. – Оставить боевые действия. Враг разгромлен, повержен и обращен в бегство. Что нужно сказать?

- Так им и надо! – переглянувшись, в один голос завопили юные неуловимые мстители со Спанч Бобом на трусах. Я чуть не скатилась на пол.

Вот это я понимаю, команда!

- Вы… вы воспитали чудовищ! – захлопнув дверь в детскую, багрово-красная от злости женщина, именуемая мною просто оглоблей, едва не перешла на ультразвук, отчаянно натирая порядком покрасневший глаз.

Как говорит мой знакомый судмедэксперт, я люблю людей… когда они тихонько лежат на моем рабочем столе! А вот тех, кто орет громко и не по делу, я не перевариваю от слова совсем.

Против них лично я ничего не имею, и против их работы тоже. Но каков их привет, таков и мой ответ! С какого простите, ляда, я должна уважать их, если они не уважают меня? И не надо говорить, что такова их работа: поверьте, хватает всего одного взгляда на ребенка и условия его жизни, чтобы понять, как он живет и развивается!

И уж тем более этот взгляд очень развит у людей, имеющий многолетний стаж работы с неблагополучными семьями.

Кстати о птичках.

- Я не поняла, вы сейчас наших детей оскорбили? – резко опуская руки, впилась я в нее предупреждающим взглядом. Все веселье упало на глазах.

- Она не так выразилась, - попыталась за нее вступиться другая, явно почувствовав исходящую от меня темную ауру.

- Я слышала, что она сказала, - отмахнулась я от нее. – У вас еще хватает наглости ее защищать?

- Кать, - Барс попробовал положить руку на мое плечо, но я ее стряхнула. Да пошли все эти твари лесом!

- Мне все равно, Артур. И пока я не начала реально хамить, покиньте мою квартиру. Свою работу, кажется, вы уже сделали и видели более, чем достаточно. Я пошла вам на встречу, а вы оскорбляете моего же ребенка в моем же присутствии и в присутствии свидетеля. Ждите жалобу – вашу фамилию я прекрасно запомнила.

- Да вы… - вспыхнула алым маком эта краса.

- Да я? – иронично вскинула я брови.

И тут, посреди напряженного, но многозначительного молчания, без всякого предупреждения распахнулась входная дверь. А на пороге стоял… нет, не мой бывший муж. И даже не соседский Никитка. А самый настоящий, что ни на есть натуральный представитель ПДН. Суровый, непоколебимый, в форме и со взглядом а-ля Терминатор!

У меня от очередного шока перекосило лицо.

Нет, я подозревала, что наш мир тесен. Но что б настолько?

- Кажется, я просила меня подождать? – серьезная молодая шатенка оглядела всю заметно стушевавшуюся компанию. – Сколько еще раз повторять, что без меня или участкового вы отправляться на адрес не имеете права?

Опачки. Кажется, сейчас кому-то будет плохо. И этот кто-то точно не я!

Мы вместе с Морозовым постарались тактично слиться со шкафом. Это, если честно, даже не требовалось – с появлением инспектора наше присутствие как-то автоматически нивелировалось. Да и сами органы опеки вдруг как-то стали скромнее, меньше и незаметнее. Чудеса творятся, правда?

А особенно чудно, что мы не попадем под раздачу, как говорится, за компанию. А знаете, почему? Потому что доблестный представитель ПДН, объявившийся как нельзя кстати, это наша одногруппница, Лерка Золотарева.

Я же говорила, что у нас очень разношерстная группа, да?

Вот кто б только знал, как мне эти знакомства пригодятся!

- Валерия Леонидовна, - стушевались наглые ранее бабоньки. – Вызов был срочный, и…

- И? – изумилась та. Кажется, у них в коллективе уже долгое время были стабильные и не совсем приятные отношения, читай – тот самый анекдот про бабский ядовитый коллектив. – Это что-то меняет? Дамы, прошу на выход, думаю, осмотр и опись закончены. А вас, Елена Игоревна, я попрошу остаться.

Глядя, как все дамы, кроме приглянувшейся мне Френкен Бок, гуськом покидают квартиру, я, наконец, поняла истинный смысл фразы «Штирлиц как никогда был близок к провалу».

И нет, тактично оставлять их разборки я не собиралась. Что-то мне подсказывало, сейчас я узнаю много нового и интересного.

- Валерия, - устало вздохнув, женщина сняла с носа очки на цепочке. – Давайте не будем усугублять ситуацию. Мне это нравится не больше, чем вам. Но я обязана была принять меры.

- То есть в семью Ложкиных, где родители ежедневно злоупотребляют алкоголем, а их сын наблюдается у врачей с дефицитом массы тела и задержкой физического и психо-речевого развития, вы вторую неделю доехать не можете, - саркастично отозвалась Лерка. – А в абсолютно благополучную семью вы мчитесь по одной анонимке, проводя тотальную проверку, большую похожую на направленный обыск. Причем, прошу заметить, всем составом, забыв о том, что сегодня у вас по расписанию день приема по вопросам имущества несовершеннолетних. Вы хотите опять жалобу получить?

- Вы знаете, в чем дело, - упрямо, и с долей какой-то безвыходности отозвалась та, поджав сухие губы.

- А, - расплылась в улыбке наша подруга. Причем ехидство в этой улыбке лилось через край. – Снова просьба одной из ваших многочисленных знакомых? Ну-ну. Елена Игоревна, мы с вами разговаривали уже по поводу ваших влиятельных друзей, которым ну никак невозможно отказать. Вы ходите по грани, вы это понимаете?

- Валерия Леонидовна…

- Хватит, - выставила Лерка ладонь. – Об остальном поговорим в вашем кабинете. К Рябининой, надеюсь, претензий нет?

- Никаких, - сухо отозвалась та, с неохотой протягивая протокол. – Можете проверить. Никаких нарушений или признаков насилия. Но я обязана буду запросить характеристику в детский сад, опросить соседей и отзыв с места работы.

Мы с Барсом переглянулись и молча поржали. Снова!

Человек-начальник и человек-сосед… М-да, повезло ему со мной! Или наоборот?

- Соседями я займусь сама, - кивнула Лерка, по-хозяйски распахивая дверь. – Остальное на вашей совести. Я проверю.

Елена Игоревна вышла молча. А суровый и правильный инспектор ПДН, прислонившись все к тому же шкафу, офигевшему за утро от внезапных обнимашек, выдавила из себя простое:

- Млять. Как они меня достали!

- Кофейку? – иронично улыбаясь, поинтересовался Барс.

- Или что покрепче? – в тон ему повторила я.

Золотарева метнула на нас злой взгляд, отлипая от моей мебели:

- Спелись уже да? Вот знала я, что с вами не все так просто, как кажется. Ну, ладно он мог влипнуть в странную историю по долгу своей службы. Но ты-то куда, Рябинина?

Я молча развела руками. О чем я ей могла рассказать? О том, что вынужденный развод – дело скверное?

- Кофе так кофе, - красиво умолчав, я ускользнула на кухню, дружески похлопав Лерку по погонам.

Одногруппница, тяжело ворча, скинула сапожки и проковыляла следом, костеря меня, Артура и свою работу на чем свет стоит. И подобрела только после того как хряпнула большую часть кружки, в которую я щедро ливанула вкуснейший, хоть и алкогольный Рижский бальзам.

- Ладно, ягодная ты наша, - уже по-доброму усмехнулась она, получив вдогонку бутерброд под названием «я его слепила из того, что было». – Рассказывай, кому ж ты так жестко перешла дорогу. Игоревна у нас баба суровая, но справедливая. Должен быть уж кто-то сильно влиятельный, чтобы она так скоро поскакала исполнять ее просьбу. Колись, красавица, кому наступила на хвост.

- Видимо, собственному мужу, - метнув взгляд в коридор, из которого не спешил показываться Барс, решивший то ли проверить детей, то ли оставить нас потрындеть в одиночестве. – Я развожусь.

- Неужели? Аллилуйя. И года не прошло!

- А?!

- Бэ, - передразнила меня Золотарева. И, глядя на мое лицо, расхохоталась на всю кухню. – Ой, Рябинина, да прекращай! Вся группа давно в курсе ваших милых отношений – меньше надо на него в курилке пыхтеть. Да и всю вашу телефонную ругать тоже всегда слышно. Такие вещи не утаишь, мать.

- Что прям все знали? – почесала я затылок.

- После нашей пьянки с Калининой – все, - довольно улыбнулась та.

Я схватилась за голову. Вот же блин, по секрету всему свету! Увижу Калинину – убью!

А еще лучше – познакомлю ее с Ксюхой. И посмотрю, кто из них вздернется первой!

Но самый смак – это свести их всех троих в тесном, закрытом помещении…

- Короче, мирно расстаться у вас не получилось, - не подозревая, какие коварные мысли бродят у меня в голове, резюмировала Лерка, гоняя по тарелке бутербродные крошки. – Интересно, он сам так подгадил, али свекровь? Черт, да такого еще додуматься надо!

- Скорее свекровь, - потерла я резко заболевший висок. И ныл он явно не на погоду. – Сашке додуматься о таком слабо. А у нее, если что, и связи нашлись бы.

- М-да. Печальненько, - Золотарева поскребла затылок. – Интересно, а из-за чего его переклинило так? Он вроде у тебя мирный. Был. Как думаешь, что случилось?

Я только промолчала в ответ.