Пёс, балбес и Я

Глава 17

- Не надо паники, ведь мы не в Титанике, - мурчала я себе под нос, разгребая гору скопившихся писем на электронной почте. – Хм… надо не «в» Титанике, а «на». Аж бесит!

- Почему? – томно вздохнул мой нежный коллега Володенька из-за соседнего стола.

- Потому что, - назидательно подняла я палец, глядя на хрупкий «цветочек» мужского пола, вечно трясущийся за своим монитором. – Титаник – это корабль. И принято говорить «сел на корабль», «поднялся на борт». Но никак не «в него». Ферштейн?

- Богиня, - ослеплено блеснув ультрамодными очками в прозрачной оправе, Володенька торопливо застучал по клавишам, внеся последние поправку в очередную нетленку, наспех сляпанную одним из наших журналистов.

Я скосила на него глаза, размешивая чай в кружке. Ей-богу, каждый раз даюсь диву нашему корректору. На бумаге он суров, быстр и безжалостен… А как дело доходит до объяснений, обоснований и прочего, требующего живого общения, так наша скромная фиалка в любимом свитшоте over-size превращается в трепетную лань. Ни бэ, ни мэ, ни кукареку… а главное, все правила русского языка забывает напрочь!

Да-да, я в курсе, что он из «радужной» братии, сие заметно невооруженным глазом, а них… того, отклонения имеются. Так, отставить гендерные предрассудки! Я про другие отклонения говорю. Они в случае Володеньки не просто заметны, а прям семафорят ярким светом!

- Барс-то скоро возвращается, а, Богиня? – посмеялась надо мной Лиля, рыжая нахалка из-за дальнего стола – еще один местный литредактор.

Вообще, нас тут было пятеро, аккурат по числу удобных столов вокруг. Здесь, в одном отдельном помещении, разделенным на зоны весьма условно, в тишине и спокойствии, мы кромсали, резали и исправляли все опусы, что доставались нам от редакторов из соседнего кабинета. И уже в таком виде доносили вышестоящему руководству. Работенка, надо сказать, не пыльная, но требующая много внимания и целый вагон запасных нервных клеток. Особенно в свете последних событий, то бишь ввиду срочной командировки вышестоящего руководства… То есть главреда, которого назвать главгадом у меня язык уже пару месяцев не поворачивался.

- Сегодня вечером, - сама того не замечая, довольно мурлыкнула, глядя на часы, которые весь день ползли со скоростью пьяной улитки. – Завтра сразу с утра в редакцию. Огребе-е-е-ем… за всё хорошее!

- Не больше, чем от Алексея Александровича, - томно вздохнул Володенька, исправно обстукивая свежий маникюр о клавиатуру. – Тот после развода нервным стал, жуть! Как Барс в лучшие годы. Ты золото, Катенька, что приручила этого дикого кота.

Я стремительно покраснела от сомнительности озвученного комплемента.

Приручила я его, как же!

Нет, орать и кидаться канцелярией он стал заметно меньше, да… И все равно, в разгар рабочего процесса даже я не рискну попасться ему под руку. Ибо нафиг нам отношения усложнять?

Нам и так за последние месяцы пришлось не сладко, притирались, как говорится, как могли. Конечно, без ссор и ругани обошлось, но все равно, не скажу, что все прошло легко и гладко – этот мужлан же иногда никого кроме себя не слышит!

Вот, например, решила я месяц назад вернуться на работу на полный день, простив кое-кому финт ушами по отношению к переводу Мишупсеня в частный детский сад. Сидеть дома, толстеть и деградировать отчаянно не хотелось и, как только все относительно утряслось, а сессия была, хоть и со скрипом, но закрыта, я попросилась на работу. Артур не отказал, да… Но на мою просьбу сохранить втайне наш служебный роман не сказал ни да, ни нет. Я обрадовалась и воспряла духом. Наивна-я-я-я….

И вот я, совсем отвыкшая общаться с людьми, пыхтела, краснела и пыжилась, пытаясь всеми силами влиться в коллектив и полноценную работу. А этот балбес, знаете, что сделал? Не, не проговорился. Он просто созвал всех на летучку и спокойно поставил весь коллектив в известность о наших отношениях!

О-о-о, я никогда не краснела, как тогда! Я готова была его убить прям при всех, а потом еще несколько раз дома. Нет, ну серьезно, это же надо было такую подлянку завернуть? Я, конечно, понимаю, что человек он серьезный, вокруг да около ходить не будет… Но что б так? Да я готова была сквозь землю провалиться!

После этого я честно ожидала худшего. Шепотков за спиной, осуждения, слухов и сплетен, ядовитых намеков и открытого пренебрежения – оно и понятно, захомутала такого холостяка!

На самом деле, все это было, не стану лукавить. Но в меру! Даже странно как-то. Видимо, зная тяжелый характер Барса, острых завистниц просто не нашлось. Вымерли, наверное, как мамонты без пищи. Конечно, косточки мне перемыли, если не все, то многие. Но все прошло как-то… спокойно, мягко и безболезненно.

В редакции всегда царил такой хаос, и такие новости выяснялись, создавались и печатались, что отношения главреда с собственной подчиненной меркли и бледнели на глазах. Словом, меня пронесло, Барса – нет.

Он за это огреб по полной!

Как и за первый наш совместный выход в свет на какую-то там то ли тусовку, то ли презентацию. Я всеми фибрами души не хотела соваться своим рыльцем в калашный ряд, но мой мужчина был не умолим. И самым натуральным образом заставил меня пройти девять кругов ада. То бишь бутики, ювелирный магазин, спа, салон красоты, шугаринг, маникюр и прочее, и прочее, и прочее…

На том вечере я не красовалась – блистала!

Хоть и нервничала ужасно. Но и тут все прошло легко и спокойно. Даже удивительно как-то!

А ведь страх, что люди, уровня Морозова не примут меня, как его девушку, был одним из самых сильных. Первым был… впрочем, об этом потом.

- Морозова, - в открытую дверь кабинета, прерывая мои воспоминания, сунулась голова Оливии, нашего администратора. Кудри-пружинки всех оттенков бирюзы забавно топорщились в разные стороны. – Иди, там к тебе курьер притопал. Я за тебя расписалась, пакет на стойке возьмешь.

И высунулась обратно, словно ее и не было. Я даже не удивилась – она так делала всегда. Удивительно только, как ее взяли на ресепшн сидеть, да она ж и минуты не могла простоять спокойно! Вечно где-то бегает, шило в одном месте ей покоя не дает. И вечные люли от руководства на нее не влияют никак. То есть абсолютно!

- Морозова, - многозначительно хихикнул «монитор» Володеньки. Точнее он сам, спрятавшись за ним, аки за щитом спартанец.

С тяжелым вздохом поднявшись, я незаметно подкралась поближе… и что есть силы ухватила его за ухо. Я не злопамятная, но я записываю, да!

- Хихикаешь, противный? – мстительно прищурилась, не обращая внимания на трепетно верещавшего корректора. – Думаешь, я не знаю, с чьей подачи мне вся редакция резко фамилию поменяла, а?

- Катенька, прости, - притворно залепетал Володя. – Я не мог удержаться, каюсь! Но все же так очевидно!

- Очевидное невероятно, - замогильным голосом отозвалась Лиля из своего угла. А потом хмыкнула, отъезжая прям на стуле за соседний, пустующий стол – еще один нашего редактора как раз песочили в кабинете директора. – Кать, оставь пельмешек в покое, оторвешь. Он мне еще живым нужен.

- Пельмешек? – усмехнулась я, но Володеньку оставила в покое. – На кой тебе это чудо кулинарного мастерства?

- А он меня на выставку сводить обещал, представляешь? Как я с ним пойду, таким красивым? – задала коллега вполне логичный вопрос, указывая на обиженно скулящего корректора и его пунцовое растянутое ухо.

Я почесала нос.

Чудны дела твои, осспади!

- В последний раз прощаю, - со всей серьезности пригрозила я нашему цветочку и, поправив юбку-карандаш, засеменила в сторону выхода. А по дороге поражалась… Нет, не странному общению моих коллег.

А собственному внешнему виду, мелькающему в отражениях стеклянных перегородок, коих было множество: редакция всегда напоминала мне не то лабиринт, не то муравейник. Здесь всегда бегали, шумели, ругались. Принтеры печатали горы бумаг, скрипели шариковые ручки и офисные стулья. Из колонок под потолком доносилась самая популярная музыка, пахло свежим кофе и чьими-то подгорающими нервами…

Одним словом, работа!

Кто бы мог подумать, что я так быстро втянусь во все это?

Простое, может, и странное желание не висеть на шее Морозова мертвым грузом и не сидеть, как клуша, у него же дома, совсем скоро начало приносить искреннее удовольствие. И теперь, не без хвастовства, я могла утверждать, что наконец-то стала полноценным человеком.

Изменения проявились почти сразу. Речь совсем скоро стала заметно четче, плечи сами собой расправились, добавилось уверенности в себе. Вернулись утерянные навыки, появилось много знакомств и полезных контактов, я стала чувствовать себя… нужной.

Я еще, наконец, перестала себя ощущать бесполезным дополнением к Барсу.

Конечно, окончательно вытеснить эту мысль из головы до сих пор не получалось, уж слишком много комплексов я себе нажила за последние годы. Но это был определенно прорыв!

Кстати, о прорывах… кого там прорвало на корреспонденцию на мой скромный адрес?

- Ну, и что тут у нас? - как обещала Оливия, бумажный пакет с печатью курьерской доставки лежал на самом видном месте. Самого администратора, естественно, даже близко не наблюдалось. Риск перепутать что-то был велик, здесь всегда скапливались горы бумаг и скалы прочей ерундистики. И все же, я уверенно вскрыла тот, что на меня смотрел.

И, знаете, не ошиблась.

В моих руках оказалась одна-единственная бумажка, новая и приятно-розовая. Это было… Мама дорогая, это же мое свидетельство о разводе!

У меня самым натуральным образом чуть слезы не навернулись на глаза. Все звуки моментально отошли на задний план, время будто остановилось, а я все смотрела и не могла поверить собственным глазам. Нас наконец-то развели!!

… Бракоразводный процесс был трудный, гораздо труднее, чем я себе его представляла. После того, как Барс щедро разукрасил физиономию Рябинина, ни о каком мировом соглашении, естествен, и речи быть не могло. Бывший супруг встал в дыбы и, пока лечил многочисленные синяки, ушибы и растяжения, строил коварный план мести, заодно ожидая даты бракоразводного процесса. В суд за побои, к счастью, у него ума хватило не подавать – видимо, Артур разумно встряхнул ему только часть мозга. Маменька его, свекровь моя которая, естественно, тоже без дела не сидела, решив пойти по протоптанному маршруту. На большее, видать, фантазии не хватило. Правда, на сей раз, кроме органов опеки она еще попробовала напустить на журнал Барса пару проверок… но тут у последнего было все схвачено. Да и связываться с первым информационным лицом города никто особым желанием не горел.

А органы опеки, злые после последней взбучки от нашей одногруппницы, влетели в дом Морозова с гневом праведным… И ушли точно так же – мой хитрый балбес успел к тому времени прописать нас с Мишкой у себя. Так что мы находились там на законных основаниях, а придраться к чему-либо другому у них просто не получилось.

Золотарева, наш любимый инспектор по делам несовершеннолетних, поржала над ними, поздравила нас, выпила чаю и решительно отбыла на работу – просить перевод в другой район.

Короче, у Рябинина просто не было никаких шансов. Толковых свидетелей у него не нашлось, зато у меня их оказалось предостаточно. Из-за его криков заседание переносили пару раз, но все-таки решение о разводе было принято без всякого положенного месяца на раздумья. Второй суд по определению места жительства ребенка был еще веселее, сложнее и энергозатратнее. Но и тут мой бывший потерпел полнейшее фиаско, не смотря на опытного адвоката, невесть где найденного его проворной маман. Мишку, слава богу, присудили мне, и я буквально физически ощутила, как гора спала с плеч.

Что же касается свекра… Он во всем этом бедламе не участвовал. И в дни судов спокойно тусил с Мишуткой в детском развлекательном центре. Мы с ним здраво рассудили, что ребенок тут ни причем, что деда он любит, и что мы, взрослые, можем разобраться сами между собой. Он стал единственным человеком из их сумасшедшей семейки, с которым мы расстались полюбовно. Друзьями.

Он, кстати, после всего это о разводе задумался… но это пока большой секрет.

… И вот стояла я вся такая, вспоминала весь этот кошмар, и трясущимися руками искала в карманах юбки мобильник. Хотелось позвонить Барсу, и срочно! Я даже забыла, что сейчас он, наверняка, сидит в самолете и не сможет ответить при всем желании. Но разве я сейчас могла об этом думать? Хотелось наплевать на все, петь, плясать, а еще орать на весь мир о моей радости.

Кто б мог подумать, что какая-то бумажка станет для меня едва ли не лучшим подарком, чем долгожданное возвращение из командировки моего любимого мужчины.

Ой, я сказала «любимого»? Да не. Вам, наверное, послышалось!

- Моя прелесть, - мурлыкая вслух так, что Голум удавился бы от зависти, брезгливо отпихивая колечко задней лапой, я развернулась, озаряя своим светом всю редакцию… И забыла, как дышать.

Из кабинета шефа выходил сам Алексей Александрович и… Нет, не редактор, который должен был как раз получать люлей. А моя бывшая соседка Таня!

Я знала, что они с Барсом разошлись, но понятия не имела, сообщил ли он ей о нас. И сейчас, глядя на то, как она приближается, плавно покачивая бедрами, не скрывая хищной улыбки, внезапно поняла, что она уже в курсе. Не имеет значения, как и от кого – это будет совсем не важно, когда она решит спустить меня с ближайшей лестницы.

Когда девушка в тонком трикотажном платье остановилась в двух шагах от меня, сомнений, по чью же душу она явилась на самом деле, больше не было. Голос внезапно осип:

- П-п-привет…

- Ну, привет, подруга, - усмехнулась бывшая соседка, небрежно поправляя лаковую сумочку на длинном ремешке. – Давно не виделись. Смотрю, хорошеешь с каждым днем.

- Ты тоже неплохо выглядишь, - я машинально скосила взгляд на ее дизайнерские туфли. Женщины, что с нас взять?

- Ну, куда мне до тебя, - рассмеялась она… и я поежилась от того, насколько это было хрипло и ненатурально. Наиграно. – А ты молодец, Катюша. Ловко ты всех вокруг пальца обвела.

- О чем ты? – тут уже я свела глаза к переносице, искренне не понимая суть претензий. Да-да, в критический момент программа дала сбой и ушла нафиг на перезагрузку. От греха!

- Да прекращай, - фыркнула она, небрежно складывая длинные тонкие руки на упругой груди. – Втерлась ко мне в доверие, узнала все, что могла, а потом ловко воспользовалась случаем и увела моего мужика. Браво, Рябинина. Не ожидала от тебя.

- Тань, послушай, - я тяжело вздохнула, не зная, с чего начать диалог. Тут, хочешь не хочешь, а правильных слов не подобрать. Особенно если твой собеседник заранее не собирается тебя слушать.

Так и получилось.

Таня резко наклонилась к моему лицу, благо модельный рост ей позволял:

- Это ты послушай, родная. Морозов был моим, моим и останется. Если б я раньше знала, с кем он спутался, не стала бы так долго ждать. Думала, погуляет и вернется… с кем не бывает. А тут – ты! Благо знающие люди нашлись, открыли глаза на то, что мне казалось дружбой.

Хм. Это что, мой бывший муж во время своего запоя в знак отчаянья ей всю правду вывалил?

- Тань…

- Заглохни, Рябинина, - ядовитой красной помадой улыбнулась мне соседка. – Я даже слышать ничего не хочу. Просто уйди с дороги. Во всех смыслах. По-хорошему прошу!

И, развернувшись на каблуках, гордо удалилась, провожаемая голодными и восхищенными взглядами мужской части нашего коллектива.

И не успела я как следует выдохнуть, как собственная фамилия, которую я еще не успела поменять, тяжелым облаком зависла в воздухе:

- Рябинина, в мой кабинет. Немедленно.

Я съежилась еще больше. Вот черт! А брату Барса что от меня-то надо?

Пришлось идти, пока всеобщее внимание на меня не стало еще пристальней.

Надо заметить, что те приключения Алексея Морозова и его супруги тоже не прошли бесследно. Они ругались и мерились бессчетное количество раз, пока вся эта котовасия не оформилась, наконец, в полноценный развод. Его они оформили еще быстрее, чем я, но! Если мы с Сашкой спорили, у кого будет жить ребенок, то супруги Морозовы про Ваньку забыли от слова совсем. Все это время он так и жил у Барса, я уже привыкла к нему, да и Мишка, по детской наивности своей, искренне считал его младшим братом. Эту парочку было не разлепить… Если честно, никто и не собирался это делать.

Супруга Алексея после развода укатила в Монако развеяться, а он сам ушел с головой в работу. Каждый спихивал ребенка друг на друга, и забирать его от родного дяди явно не собирался.

Барс в их траблы не вмешивался, я так не лезла тем более. И общаться с его старшим братом не планировала, во всяком случае, пока.

Это был второй мой страх – я до дикой паники боялась знакомиться с родственниками моего мужчины. Я боялась, что они меня, в отличие от общества, точно не примут! И для этого страха были причины.

Пока мне с блеском удавалось не попадаться на глаза старшему Морозову, да ему и не до меня было. Чем же я теперь заслужила такую че… такое сомнительное счастье?

Короче, в кресло перед начальством я усаживалась с самым несчастным видом и нехорошим предчувствием.

- Что-то случилось, Алексей Александрович? – на всякий случай поинтересовалась, мысленно молясь Ктулху о том, чтобы вопрос для обсуждения был исключительно рабочий. Рабочий, я говорю!

Но не тут-то было.

- Так вот ты какая, - усевшись в свое графской… тьфу ты, начальственное кресло, усмехнулся мужчина, ослабляя галстук. – Рябинина. Разлучница, вертихвостка и корыстная дрянь. Я представлял тебя как-то по-иному.

От такой постановки вопроса я, мягко говоря, окосела. Слегка! Пока до меня, хоть и со скрипом, не дошло, что это не прямые обвинения, а всего-навсего цитата недавно ушедшей гостьи.

Надежды поучить нагоняй во имя рабочего процесса и только его накрылись новеньким блестящим медным тазом.

- Алексей Александрович, - забив на всю профессиональную этику, я подперла щеку кулаком, заметно приуныв на глазах. – Давайте не будем ходить вокруг да около, ладно? Эта… цитата с моей краткой враждебной характеристикой является просто воспроизведением полученного мнения или совпадает с вашим собственным?

- Хорошо загнула, - хмыкнул шеф. – А сама как думаешь?

- Теряюсь в догадках, - я решила сразу быть честной с будущим родственником. Хотя он и так уже являлся таковым, пусть и неофициально. Что касается возможного документального скрепления наших с Барсом отношений… Не пойду. Даже если на плече замуж потащит (а он может) – все равно не пойду!

Пускай я сейчас, обжегшись на молоке, дую на воду, но на такой шаг я пока не готова. То есть абсолютно не готова! Причина, думаю, понятна, да?

- Рябинина, ну ты же умная, - потерев едва заметную щетину, молвил порядком уставший босс. – Ты живешь с моим братом, в его доме. Он в тебе души не чает, чего я никогда не замечал у него в отношении других баб… Он обожает твоего ребенка и, на минутку, вы уже длительный срок заботитесь и о моем сыне, как о родном. Ванька, кстати, тоже от тебя в восторге, а детей так легко не обмануть. В профессиональной сфере я тоже ничего криминального не вижу. Так что… хотел бы придраться, да не к чему.

- Правда? – я несколько воспряла духом, посмотрев на мужчину несколько с другой стороны.

То есть, как бы он не был погружен в печали свои собственные, он все равно всё видит, обо всем знает, и всё замечает. Хотя, чего я хотела? Они же с Барсом братья! Кровь, видать, все-таки, не вода. Одного поля ягодки.

В хорошем смысле!

- Правда, - усмехнулся Алексей. – Будь это не так, уж поверь, я давно бы нашел способ вышвырнуть тебя из издательства. И младший братец бы особой помехой не стал. Веришь?

- Верю, - сразу покивала я, безоговорочно соглашаясь.

Нет, в своем балбесе я не сомневалась ни на минуту… В смысле, он бы меня в обиду не дал, и на мнение старшего брата бы не особо опирался. Но хоть какой-то протест со стороны старшего шефа я бы ощутила на собственной шкуре и рабочем месте, особенно в отсутствии Артура. А его уже как две недели в городе нет!

- Ну так, - заправив прядь волос за ухо, я поинтересовалась, все-таки нервничая. – Зачем вы тогда меня позвали?

- Мне понравилась твое интервью с гот-мамой инстаграма, - вдруг усмехнулся шеф. – Познакомь меня с ней.

- А?! – я уронила челюсть. Вот это поворот событий!

- Бэ – знакомым тоном передразнил меня Морозов. Блин, у них это что, семейное? Наследственный признак, так сказать? – Не делай такое удивленное лицо.

- Шеф, так у нее это… - почесала я затылок. – Тройняшки.

- Сказала женщина, воспитывающая моего сына, - почти натурально закатил глаза Алексей. – Ты еще не поняла, что в нашей семье все спокойно относятся к чужим детям?

Так, это чего, меня сейчас официально к семейству Морозовых приписали?

- Ну как бы… - почесала я затылок. – Ладно. Я что-нибудь придумаю.

- Думай, думай, - вольготно откинулся в кресле мужчина. – За старательныую работу мозга у нас неплохие премии дают.

- Шеф, с вами приятно иметь дело! – сияя от радости, заявила я, поднимаясь. Уважение к старшему Александровичу в моих глазах заметно выросло. А неплохой таки оказался мужик на самом деле! – Я могу идти?

- Иди, - махнул он рукой. – Сегодня можешь уйти пораньше. Думаю, мой брат не будет рад свое женщине, падающей с ног от усталости.

- Как вы… проницательны! – отчаянно стараясь не покраснеть, фыркнула я, ясно уловив тонкий намек на толстые обстоятельства. И попыталась поспешно ретироваться… Правда, не совсем получилось.

Уже когда я вцепилась в ручку стеклянной входной двери, меня остановили спокойным:

- Катерина.

- М?

- Возвращаясь к началу нашего разговора, - Морозов подался вперед, сцепляя пальцы под подбородком. – К сожалению, по ряду причин, отказать Татьяне в ее просьбе я не могу. Думаю, ты понимаешь, о чем речь.

Я не совсем понимала, но кивнула на всякий случай. О порочном круговороте связей, а так же услуг и просьб с ними связанных, я была немножко в курсе, испытала, так сказать, на себе. Но вдаваться в подробности всего этого не имела никакого желания. Мне никогда не понять, как можно заводить себе знакомых, делать так, чтобы они тебе стали должны, а потом пользоваться ими во вред другому человеку.

- Поступим так, - мужчина побарабанил пальцами по столу. – В свете сложившихся событий, подключить тяжелую артиллерию я обязан. Ты знаешь, что на Барса практически невозможно повлиять… но есть один, хоть и не совсем надежный способ. Проще говоря, мне придется позвонить матери. Но хочу тебя предупредить. Не вздумай перенести на себя хоть слово, что она скажет. Она, увы, на поворотах не тормозит, и чувством такта не обладает. Просто пропусти все ее слова мимо ушей, плюнь, разотри и забудь. Не воспринимай все ее фантазии и домыслы на свой счет – ей никогда не понравится выбор своих сыновей, как не старайся. Только те девушки, кого выберет она.

- А ваша… кхм… Извиняюсь, жена? Ну, бывшая? – чуть осмелела я, мысленно поглаживая вскипевшие от обилия самой странной информации мозги.

- А вот с ней как раз меня матушка и познакомила.

- Ауч… - не выдержав, охнула я. Вот это картинка вырисовывается!

… Домой я возвращалась в странных чувствах. На автомате забрала радостных чумазых ребятишек из детского сада, зашла с ними в магазин. Даже не особо отреагировала, когда эти два поросенка затарились чипсами, и уханькались по уши в ближайших лужах. Хотя, казалось, куда уж больше-то!

Природа, как всегда, ушла вместе с погодой в запой, и на улицах творилось нечто. После двадцатиградусной жары вчера, сегодня улицы присыпало конкретным снегом, детям на радость, и на беду тем, кто уже успел переобуть зимнюю резину на летнюю. Чудной народ, в самом деле – неужели еще стались люди, которых снегом в мае в Сибири еще кого-то можно удивить?

В общем, погода шалила, дети пищали от восторга, но покорно, по возвращению, тащили перепачканные вещи в стиральную машинку.

Потом мы так же дружно пачкали кухню, пытаясь к возвращению старшего в семействе приготовить что-то похожее на праздничный ужин. Няне по такому случаю, конечно, дали выходной. Если честно, теперь мне было только в удовольствие готовить, благо Барс домашнюю еду уважал. Домашние хлопоты со временем стали только в радость, да и, как правило, проходили они легко и играючи. Наверное, потому, что никто на меня не свешивал теперь все обязанности сразу.

Артур всегда охотно помогал и привлекал к этому мальчишек.

Сейчас моего мужчины отчаянно не хватало и, если честно, я заметно нервничала, все время поглядывая на входную дверь. Да-да, я ждала прихода свекрови!

Похоже, карма у меня такая, не нравиться мамам моих мужчин.

Предупреждение Алексея, конечно, пришлось весьма кстати. Но как всегда, ожидание худшего намного кошмарнее, чем сама беда. И брехня это все, что можно успеть подготовиться и поймать нужный настрой. Только накрутишь себя больше!

Собственно, этим я и занималась практически весь вечер. Но вот прошел час, вот второй, вот третий. Вот уже два мелких лягушонка затопили ванную, выцыганили у меня несколько сказок и устроились спать. Вот я развешала постиранное белье и убрала беспорядок после вечерних плавательных процедур…

А незваных гостей все не было.

И вот тогда, когда я уже уселась в кресле у камина с чашкой чая, раздался звук поворачиваемого в замке ключа.

Незваную гостью я встречала с редким для меня пофигизмом и равнодушием. И нет, не потому что в душе успело все перегореть к тому времени. И не потому, что успела сохраниться перед этим. И даже не потому что нашла в словарике подходящие слова и написала себе заранее вдохновленную ответную речь!

Просто за пятнадцать минут до этого я успела дернуть рюмку хорошего коньячку.

- Доброй ночи, барышня, - прохладное и невозмутимое приветствие женщины полностью соответствовало ее внешнему виду. Не быть мне брехлом, если я скажу, что от вошедшей дамы веяло аристократичностью и в меру – прекрасными, даже шикарными духами. Чуть волнистые каштановые волосы с первой сединой были уложены в изящную, не вычурную прическу. В ушах и на шее блестели драгоценные камни в розовом золоте, уж не знаю, были ли это старинные украшения или имитация под старину. Шикарный кашемировый плащ цвета натуральный беж, идеально-прозрачный зонт-трость, в меру высокий каблук на ботильонах…

Короче, свекровь моя вполне сошла бы за современную графиню, судя по ее облику и точно выверенных эмоциях на породистом лице с умелым макияжем. Про шикарную осанку я молчу – аж самой захотелось быстренько выпрямить спину.

- Д-доброй, - невольно сглотнув, я поднялась с насиженного места. – А Артура еще нет…

Блин. Надо было чуть больше коньяку хряпнуть!

- А я не к нему, - небрежно вытерев ноги, женщина прошла прямо в ботинках. Или мне кажется, или она посчитала нормальный разговор со мной за столом ниже своего достоинства, а? Раз даже раздеваться не стала.

Так, спокойней, Катерина… Морозов тебя честно предупреждал!

- Я смотрю, вы удобно тут устроились, милочка, - небрежно стянув тонкие перчатки, дама сморщила нос. – Вас ничего не смущает?

А, вот так вот? Сразу? Обойдемся без прелюдий? Ну ла-а-адно.

- Ну, - задумчиво произнесла я, указывая на кресло. – Располагайтесь, ради Бога. Я думала, нам удобнее будет говорить на кухне.

- Боже, - закатила глаза моя «не» свекровь. И вышло у нее это так изящно, красиво и в тему, что я даже залюбовалась. Немного. – Какой пассаж. Мой сын и невоспитанная девица, приглашающая меня ко мне же домой. Что будет дальше?

- Мне казалось, это дом вашего сына, а не ваш, - задумчиво пошкрябала я затылок. – И девица эта… ну, тоже сына, как бы. Не ваша!

- Глупости это все, - на меня махнули рукой, сложили ладони на животе и элегантно выставили вперед одну ногу. Стройную такую, наверняка в дорогом чулке, а не колготках сорок ден из ближайшего супермаркета. – Ты же понимаешь, что ты – временное увлечение? И весьма… неудачное, на мой взгляд.

А вы, блин, не смотрите!

- Так нам с вами и не жить, - пожала я плечами, правда, без особого энтузиазма. Великий Ктулху, разговор только начался, а я уже от него устала! Или на то и был расчет?

- Ты мне хамишь? – несказанно удивилась графиня. И усмехнулась, ни капли не оскорбленная. – Впрочем, чему я удивляюсь. Что еще я могла ждать от такой, как ты.

- Это какой такой?

- Необразованной. Беспечной. Неухоженной. Невоспитанной, - дама медленно поднимала взгляд от моих босых ног, будто читала все эти эпитеты на моем теле. – Инфантильной. Корыстной. Никчемной.

Офигеть меня припечатали. Вот блин, люблю я узнавать о себе много нового и интересного. Особенно от посторонних людей, которые меня вообще в первый раз видят!

- Это все или есть еще что-то? – сухо поинтересовалась я, складывая руки на груди. Да-да, я знаю, что это машинальный жест защиты. Но, честно говоря, как бы я не хорохорилась внутри и снаружи, слава этой дамы были мне глубоко неприятны.

Нет, я была весьма благодарна ей за чудесного во всех смыслах сына… Но еще больше я хотела сказать тем силам, которые не позволили Барсу стать копией своей маменьки!

- Не делай вид, что тебя не задевают мои слова. Ты знаешь, что я права. Что ты можешь предложить моему сыну? Ты понимаешь, что быстро ему надоешь, и он останется с тобой из жалости. Если уже не надоела. Скажи спасибо, что мой сын благороден и не выставит на улицу ребенка.

А вот эта небрежная фраза буквально заставила меня опустить руки. Не потому, что являлась истиной… А потому что я сама как-то думала о том же. Конечно, время показало, что Артур совершенно не такой. И все равно… этот страх из души выжечь не так-то просто.

- Вот видишь, - оживший персонаж программы «Моя свекровь – монстр» явно что-то рассмотрела на моем лице. – Все не так романтично, как ты думаешь. Это суровая правда жизни, милочка. Я допускаю, что ты чуть умнее предыдущих и, возможно, продержишься немного больше. Однако я хочу избавить вас обоих от бесполезных отношений. Я никогда не приму тебя и твоего сына. Мое слово против твоего… как думаешь, кого в итоге послушает Артурчик? В любом случае, даже если мой сын влюблен и слеп настолько, что не видит очевидного, я сделаю все, чтобы превратить твою жизнь в ад. Ты этого хочешь? Подумай на досуге.

Вот так вот!

Я, уронив челюсть, смотрела, как незваная и неприятная гостья уходит. Конечно, она хотела удалиться красиво, влепив красочную точку в изящно-паршивый вечерок. Но на пути ей попалось весомое такое препятствие, которым, увы, не стала я – в приоткрытую дверь вошел чумазый Локи.

Хась успел прилично вымахать за последнее время, видимо нагулял мышцы, ежедневно носясь по территории. Естественно, в такую погоду он почти не заходил домой, не хотел сам, да и мыть эту длинношерстную хрюшку каждый раз никакого желания не было. Вы когда-нибудь пробовали мыть хаски? Нет? Тогда авторитетно вам заявляю, проще помыть фуру из маленькой детской лейки, чем это мохнатое и верткое существо!

Короче, мой песель заявился во всей свой красе и, естественно, застыл при виде натолкнувшейся на него недружелюбной гости. Посмотрел на нее. Она – на него. Он на нее. Она…

Я молча наблюдала за их поединком взглядами, не волнуясь от слова совсем. Хаски, к счастью (или сожалению) порода собак абсолютно равнодушная. И ни капли не агрессивная. Но как оказалось, весьма удобная по части мелкой мести моим обидчикам!

Что он сделал, спросите вы? А сами как думаете? Естественно, он весьма вовремя встряхнулся, разбрызгивая стекающую с длинной шерсти грязную воду не просто по всему коридору. Но и по всей неприятной мне особе!

Визг стоял… я даже заволновалась, а не проснулись ли на втором этаже дети!

- Проклятая шавка! – в сердцах высказалась дама не моего сердца, чей вид теперь оставлял желать лучшего. Я даже не знаю, от чего присвистнула вслух: от количества пятен на ее плаще или от грубости ее выражения.

Однако, ржать хотелось в голос. Весь ее аристократизм, извиняюсь, как грязью смыло!

- Впрочем, - обернувшись, зло посмотрела на меня женщина. – Животные всегда похожи на своих хозяек. Всегда!

- Угу, - я важно покивала, от души соглашаясь. И поинтересовалась, невозмутимо так, ласково и учтиво. – Вам салфетку дать?

Честно, я думала, что мне от души пожелают ее куда-нибудь засунуть. Но нет. Сверкнув глазами, моя явная «не» свекровь, наконец, удалилась.

А я… Думаете, я снова сползла по стенке, захлебываясь в обидах и слезах? Ну, вроде как меня облили грязью, наговорили гадостей, непрозрачно намекнули на долгие напряженные отношения – читай, открыто объявили войну. Да, это все так и так далее по списку. Но!

Я просто пожала плечами и поволокла в ванную грязного и упирающегося Локи. Как говорится, сначала дела, а все страдания оставим на потом. Долой лишние печали, сомнения и опасения. И вообще! Я подумаю об этом завтра, ага!

Нет, я не могу сказать, что визит неприятной дамы, имя которой, к сожалению, я так и не смогла узнать, дался мне совсем уже легко и бесследно. Какой-то неприятный осадочек все равно остался, его не могло не быть – ну, разве если только я была бы бревном бесчувственным. Или отмороженной напрочь.

Скорее всего, учитывая мой прошлый негативный опыт, я должна была поступить так, как этого от меня ждали… Ну, там, впасть в уныние, поплакать, начинать собирать вещи и уйти, оставив коротку сопливую записку. Да только за последнее время столько всего произошло, что со мной прежней меня настоящую почти невозможно было сравнить.

Теперь, когда мне было по-настоящему хорошо, гадкие людишки, пытающиеся сделать мне плохо, шли откровенно лесом. Я не собиралась ни пускать их в свою жизнь, ни переносить их мнение на себя. Что они там думают – это их заботы и их проблемы. Не мои!

В конце концов, как правило, не бывает идеальных отношений между свекровями и невестками. У кого бывает, тому, конечно, сильно повезло! И пусть это не мой случай, на сей раз грузиться так же, как раньше, я не собиралась. Я могла только как следует обдумать сложившуюся ситуацию и прикинуть, как жить дальше. Но не более того.

И я настолько задумалась об этом, греясь у камина с винишком, что пропустила приезд Барса.

Было уже далеко за полночь, когда я почувствовала легкое, нежное прикосновение к виску. От неожиданности я чуть не подпрыгнула, пришлось даже как следует проморгаться. Но мужской силуэт около меня никуда не исчез, лишь усмехался в своей собственной, неповторимой манере:

- Привет. Меня, похоже, не ждали?

- Сам дурак, - торопливо пристраивая полупустой бокал на каминной полке, я поднялась… и жадно вцепилась в своего мужчину, крепко обнимая его руками за крепкую шею и подумывая, не вцепиться ли в него ногами для надежности. Он приятно пах неповторимым мужским запахом, терпким и чуть сладковатым одеколоном, и его объятия никак не изменились за последние дни. От него веяло спокойствием, надежностью и каким-то невообразимым женским счастьем.

Господи, как, оказывается, я по нему скучала…