Пёс, балбес и Я

Глава 13

Когда в квартире, наконец, стало пусто и тихо, всё, что я смогла сделать – это доползти до кухни и упасть там без сил.

Не в прямом смысле, конечно. Но я действительно сползла на пол, и так и сидела, глядя в одну точку. И только лишь слабое тепло от батареи напоминало о том, что я все еще живая.

Лерка удрала тормошить наших соседей, Барс увез Ванюшку, а умотанный Мишупсень сладко дрых с не менее умотанным соседским мальчишкой Локи. Да-да, я пустила щенка не просто в детскую, но и в кровать – мне было несколько… пофиг на гигиену.

Это был мой шанс побыть одной, и я им воспользовалась. Да, так было неправильно, но удобно. И что?

Я хоть немного какого-то удобства заслуживаю?!

Спокойней Рябинина, спокойней… Выдыхай и снова смотри на то пятнышко на каши на линолеуме. Вдох и выдох, снова пятнышко… И выбрось, наконец, из головы мысли о хладнокровном, жестоком и кровавом убийстве бывшего муженька!

Он же маменьке стуканул, больше некому. Видимо утром у мен были не глюки, и дверь действительно открывали ключом. У свекрови нет привычки приходить к нам без звонка, да еще открывать двери самостоятельно, а больше ключей ни у кого не было. Пришел, значится, Сашенька в дом родной, а тут жена с другим мужиком на супружеском диване, да еще сразу же после ссоры. О чем он подумал? Правильно! О том, что я долго и счастливо наставляла ему рога, а как только представилась возможность, сразу убежала к нему. А после у Рябинина сработала больная логическая цепочка: мол, раз такая фигня, раз я ей не нужен, то и без ребенка проживет!

- Придурок, - не выдержав, тихо прошипела, обнимая себя за плечи и начиная тихонько раскачиваться. Меня душили слезы. – Какой ж ты придурок, Рябинин!

Я уткнулась лбом в колени.

Чем он думал? Он хоть знает, что это такое – детский дом? Я ведь рассказывала ему ни раз, и даже не два. Как можно, зная, что твоя собственная жена побывала в таком аду, желать поместить туда собственного ребенка? Он реально не понимал, что ему могут его не отдать и тогда все? Да я даже думать о таком не могу, как представлю Мишутку, одного в казенных стенах, меня от боли выворачивает наизнанку!

Я не могу даже заставить себя об этом думать, просто не могу.

А этот дегенерат… Ну, допустим, передали бы ему Мишку. Дальше что? Готовить не умеет, стирать не умеет, размеров его не знает, врачей не знает, имени воспитателя и тренера по плаванью – и тех не знает! Ни телефона поликлиники, ни номера скорой, ни какие лекарства давать, во что на улицу одеть, во сколько будить – этот папаша, матушку его, на самом деле не знает ни хера! Не говоря уже о каком-то развитии и воспитании. Научил бы его читать? Писать? Повел бы в школу?

Да три ха-ха! Свалил бы все на маменьку, с ее вечной привычкой сопли подтирать, юзать пробабкины советы типа снимать испуг яичком и катать мякишем волоски на спине. И ходил бы мой сын дерганный, неграмотный с футболкой, заправленной в труселя.

Такой он участи желает собственному сыну?!

- Козлина, - от души ругнулась вслух, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Ноги к тому времени уже порядком затекли и, чтобы пристроиться под кухонной вытяжкой с сигаретами, пришлось немало попотеть.

Вместо слез, обид и прострации пришел холодный расчет – я начала думать.

Это ведь был только первый звоночек. Хороший такой звоночек, угу. Медный колокол мне на голову с размаху! А что же будет потом? Скоро свекровушке и, соответственно мужу сообщат о результатах проверки. И эти результаты их явно не обрадуют. Последуют дальнейшие действия. И какие?

Правильно, вытурить меня из квартиры!

Я расхохоталась вслух, едва не подавившись дымом. Это же почти стопроцентный вариант!

Только уйду я из их жилплощади, а дальше-то что? Помыкаюсь по съемным хатам, дожидаясь, пока мою освободят квартиранты, потом помаюсь там, взвою одна с ребенком и собакой и…что? Вернусь обратно?

Ха. Ха-ха-ха! Мне реально было бы смешно, если бы не было так грустно. Выбирая, как жить: хреново с мужем или хреново без него, я явно выберу второе!

Хотя, с чего это я хреново должна жить? Крыша над головой – есть, работа – есть, сила воли и голова на плечах – есть тоже! И есть любящий меня сын, ради которого я сверну горы. А вот подобный папаша, как и очень оригинальная бабушка ему не нужны от слова на хрен!

- Ну уж нет, - отчаянно покачала головой, принимаясь торопливо тушить окурок. – Не дождетесь, родные мои. Я, блин, испорчу вам праздник!

Собственно, план мой был прост и даже банален. Свалить еще до того, как объявятся муж с его маменькой, злые донельзя после результатов проверки органов опеки!

И первым, что я сделала, было внесение вышеупомянутых лиц в черный список телефона, а уже потом экстренный сбор вещей. Со свекром я, если что, пообщаюсь потом, когда все остынут, и я в том числе. Мне в голову не придет ограничивать его общение с внуком, а что касается остальных лиц – там как Ктулху пожелает!

Первыми в чемодан в ускоренном режиме полетели мои вещи. Не все, конечно, только самые основные, белье там, футболки, кофты… А потом я вдруг, неожиданно для самой себя, пакостливо улыбнулась и принялась складывать всё, до чего дотянулась!

Одежды оказалось немного, всего один большой чемодан и еще один поменьше, с обувью, моей и мелкого сразу. Зато всякая мелочевка и барахло вроде книг, косметики, документов и милых сердцу побрякушек набралось аж две огромные спортивные сумки, и это еще был не предел! Мой пыл заметно поубавился, когда я поняла, что нанимать придется грузовую машину, зато пересчет наличности из заначки заметно поднял настроение. Вот не зря, не зря я уже год тайком откладывала часть зарплаты, нагло привирая мужу о сумме заработка – думала, может на Новый Год куда отдохнуть слетаем или, наконец, машину себе куплю. Давно хотела!

Кто ж знал, как мне эти деньги сейчас понадобятся?

Радуясь собственной предусмотрительности, я почесала за ухом проснувшегося от шума щенка. Локи, зевая, выполз в коридор аккурат в самый разгар сборов, когда от моего присутствия в квартире не осталось и следа. Я таки пылала нереальным желанием не оставить о себе ни единого воспоминания!

Как и ни одного признака присутствия в квартире все еще мирно спящего сейчас ребенка. Конечно, фотообои с машинками я в его спальне не обдеру… но думаю, пакеты под море его игрушек у меня все-таки найдутся.

Я уже потирала в предвкушении руки, представляя, как вытянется лицо муженька и свекрови.

Последняя сейчас на работе, потом пробки и так далее – значит, явятся они, чтобы меня распнуть. Не раньше восьми, а то и девяти вечера. Без поддержки Сашка точно не попрет, значит, времени у меня более чем достаточно. Квартиру искать сейчас не имеет смысла, банально не смогу съездить посмотреть. Перекантуюсь пока у Ксюхи, она добрая, она мою ситуацию поймет. Главное, чтобы ее банда не растерзала Локи!

- Придется потерпеть, малыш, - наклонившись, я погладила щенка по серебристой шерстке. Наглый пёсель на меня внимания не обратил, его куда больше интересовала наклейка на чемодане, которую он упрямо пытался оторвать.

Возведя глаза к потолку, сетуя на неугомонное животное и его режущиеся зубы, я наклонилась, рывком отодвинула тяжеленный чемодан… и поняла, что не могу разогнуться обратно!

Вторая попытка внесла не только ясность в происходящее, но и некоторые коррективы в мои ближайшие планы на переезд и всю дальнейшую жизнь в целом. Любое движение отзывалось неимоверно адской болью – поясницу в районе позвоночника заклинило напрочь!

- Да мля… - не выдержав, тихо ругнулась я, опуская руки.

Душу затопило отчаянье.

И как прикажите это называть?

Любое неосторожное движение вызывало сквозную простреливающую боль. Да и неосторожное – тоже. А попытка пройти пару метров до дивана вообще оказались жутчайшей пыткой, достойной лучшего применения. Чуть не сжевав собственную нижнюю губу, я едва смогла доковылять до пуфика у входной двери, еще тяжелее на него было сесть. Но я села.

И, с ужасом во взгляде обозрев гору вещей в коридоре, поняла, что обратно уже не встану.

А ведь мне нужно было валить из бывшего дома, и валить быстро! И гори синим пламенем мой кровожадный план мести. Тут бы вообще ноги унести до появления почти любимой родственницы и благоверного с приставкой «бывший»! Увидев меня в таком состоянии, они не просто порвутся от радости, они меня сожрут, ковыряясь в зубах косточками Локи.

А Мишупсеню придется на все это смотреть.

Чёрт. Черт, черт, черт!!!

Стрелки на часах летели со скоростью Сапсана, несущегося из Питера в Москву. Любимый пёсель, пользуясь моим состоянием ступора ловко догрызал пучеглазую лягуху на чемодане, из детской началось доноситься негромкое бухтение и шум лениво падающих игрушек с кровати… А я не могла заставить себя сдвинуться с места.

Более того, когда из комнаты раздался полусонный вопль «мА-а-а-ам… ну, мам!» я просто физически не смогла этого сделать. Мне правда хотелось провалиться сквозь землю, но даже после пятого зова сына я не сумела встать. Боль была практически невыносимая, она даже заглушала все доводы разума и скромные планы дальнейших действий.

Хоть ползи до кухни и сама себе новокаиновую блокаду ставь. Вот только одна проблема – не доползу же!

И не спрашивайте, что у меня в аптечке делают шприцы и новокаин. У меня там, если порыться, найдется и собственный фармацевт, и подпольная аптека, и парочка судмедэкспертов. На всякий пожарный, так сказать.

- Мам! – ребенок, только что проснувшийся, а потому обладающий повышенной вредностью, явно не собирался облегчать мне жизнь. – Ты идешь или нет?

- Сына, я не могу! – уже чуть не плача, взвыла я. – Встань сам, пожалуйста! И принеси…

И, не успела я до конца озвучить просьбу принести мне телефон, как Локи тут тоже. Ну, взвыл!

И надо признать, получилось у него это намного громче и натуральней. Я бы даже сказала эпичней. Правда, лично мне в его голосе и тоскливо задранной морде мерещилось что-то трагическое и потустороннее. Особенно когда он подскочил к двери и начал ее шкрябать лапой.

Чувство разжиревшего на казенных харчах песца во мне только усилилось. Ибо для полного счастья не хватало только собакена, бурно жаждущего в туалет, причем, вопреки своим гадким привычкам, именно на улицу!

Хотя, что спустится к подъезду, что вытирать дома лужи – для меня теперь все едино. Проще говоря, миссия заранее провалена нахрен, да простит меня известный Том Кукуруз.

А Локи, явно вошедший во вкус, не желал ни затыкаться, ни прекращать лаять на входную дверь.

И тут, надо сказать, я удивилась крепко: за те скромные пару-тройку месяцев, что он у нас жил, это был чуть ли не первый раз, когда он полноценно подал голос.

Хаски же. Это не название породы, это – полноценный, проверенный временем и опытом диагноз.

- Да нет там никого, - постучавшись пару раз лбом в двери, около которых лично куковала добрых полчаса и не слышала ни единого звука, устало вздохнула я. Даже ключ, торчавший в замке повернула и нажала на ручку. – Вот видишь, балбесина? Тут… никого… м-м-м… нет?

Ага. Если из нас двоих с Локи кто-то и шизофреник, то это точно не собака!

Проще говоря, за дверью пусто не было. А если говорить точнее – то совсем не было. А если быть ну совсем уж скрупулезным, то… Короче, за дверью, застигнутый врасплох, стоял невозмутимый Барс собственной неповторимой персоной.

И почему, блин, увидев его, я даже не удивилась толком?

- Только не говори, что ты просто проходил мимо, - невесело поинтересовалась я, выдерживая положенную драматическому моменту паузу. – Заходи, коль пришел. Выгонять не буду.

- Вообще-то я здесь живу, - кивнув в сторону соседней двери, Морозов все-таки вошел, привычно, я бы даже сказала буднично, подхватывая на руки виляющего хвостом от радости щенка. Блин, у Локи на него что, маяк там где-то вставлен? – Я снова не вовремя?

- Ну, как тебе сказать, - едва не закатилась я. Тут как в том анекдоте: ни в сказке сказать, ни матом сформулировать! – Непривычно видеть тебя в виде шпиона промышленного масштаба, подслушивающего за соседней дверью. Только не говори, что просто проходил мимо!

- Да, просто проходил, - кивнул мужчина, опуская радостного до безобразия щенка на пол. И услышал Мишкины вопли вместе с твоими. Думал уже твой заявился, пылая справедливым гневом.

- И решил спасти? Как это благоро-о-о... ай, бля! – саркастичная, полная насмешливого яда фраза потонула в стоне боли и отчаянья. Сдержать я ее не смогла, как бы ни пыталась – даже короткий, полностью неподвижный перерыв не принес лично мне никакого толка.

Совсем наоборот, драгоценное время, и без того стремительно уходившее как зарплата с банковской карты, было потеряно просто напрасно.

Мне не стало легче, а до часа «хэ» оставалось всего ничего, что напрочь лишало меня роли нежной и романтичной барышни, попавшей в беду.

Я бы назвала ситуацию коротко и не так поэтично – разведёнка в полной заднице. Но кто сейчас спрашивал мое личное видение?

- Спину прихватило? – тут же предположил невероятно сообразительный сосед. Ему хватило всего одного взгляда и одной попытки поднять ближайший чемодан, чтобы все тайное стало явным. – Не удивительно. Решила уйти по-английски?

- А у меня есть какой-то выбор, Артур? – отбросив весь пафос, устало подперев щеку кулаком, поинтересовалась я, чувствуя последнюю, точнее, как сейчас модно говорить, крайнюю степень усталости.

Последняя – это ж все, пипец на себя навлекаете, мысли материальны и вся фигня…

- Я б на твоем месте еще и квартиру сжег, - неожиданно понимающе усмехнувшись, сосед скинул свои тяжелые зимние ботинки. – Сколько у нас времени?

- У нас? – каюсь, я немного офигела. То ли от скорости развития событий, то ли от неожиданного сюжетного поворота.

Там что, любимый режиссер моей невеселой жизни неожиданно из многолетнего запоя вышел?

- Нет, у него, - хмыкнул Морозов.

Локи, на которого устремился тяжелый указующий перст, с любопытством наклонил пушистую голову.

- Я ничего не понимаю.

- И не нужно, - снова (уже в который раз!) включив режим альфа-самца, Барс обвел взглядом мой коридор, легко хватая абстрактного быка за рога. – Это все или есть еще что-нибудь?

- Это только мое, ну еще обувь мелкого, - поморщилась я. – Остались еще вещи и игрушки мелкого, вещички Локи, его еда и еще что по мелочи. Планы были большие, а воплощение… сам видишь. Как всегда не вовремя. Мой тебе совет, сходите с Танькой в кино сегодня, на вечерний сеанс. А лучше на два подряд. Тут будет буря. Нашим местным сплетница предметов для обсуждения хватит еще на пару недель. А то и больше.

- Не вижу необходимости доставлять им такое удовольствие, - пожал плечами мужчина, легко, будто пушинку, подтаскивая все мои собранные вещи к двери. – Скажи мелкому, чтобы одевался. Через полчаса вас здесь не будет.

- А?

- Ты слышала, - прикрыв мою отвисшую челюсть ладонью, Морозов, как ни в чем не бывало, натянул обувь и вынес оба чемодана в коридор. Да еще и спортивную сумку себе на шею повесил!

Вот это я понимаю… одним словом, мужик!

Слов на ветер не бросает – я не успела еще даже подумать как следует, как Артур уже вернулся, да еще и с парой пустых незнакомых чемоданов в руках. Вдвоем мы сумели уговорить высунувшего из детской одинокого диверсанта в пижаме одеться и спихать в пустую коробку с балкона свои игрушки. Все!

А его одеждой сосед занялся сам.

Я, правда, не знаю, за какие грехи или заслуги мне послали эту мужественную фею. Но не прошло и часа, как мой коварный план был свершен целиком и даже полностью. Все многочисленные вещи томились в огромном багажнике Барса, а сам он совершал торжественный финальный обход по квартире, скидывая забытую мною мелочевку в последнюю полупустую сумку.

Локи прыгал от нетерпения, таская за собой уже прицепленный к шлейке знаменательный спасительный поводок, а полностью снаряженный Мишупсень, сосредоточено пыхтя, пытался самостоятельно застегнуть зимнюю куртку. И только невезучая я, наблюдая как мои верхние шмотки и обувь путешествуют в той самой сумке, покрываясь ненужной бякой, грустно грустила в домашне-парадной пижамке, надетой еще с утра.

Мне, если честно, было даже пофиг, куда нас транспортируют. Главный вопрос на данный момент был «как?».

И он, кстати, на деле оказался простым до безобразия.

Морозов отвел в машину Мишку вместе с Локи, прихватив последние сумки и рюкзаки. А потом вернулся за мной, одновременно буднично и так по-геройски протягивая руки.

Я обалдела.

- В смысле?

- Тебе в рифму ответить или как? – невозмутимо вскидывая брови, поинтересовался он… да-да, совершенно по-рыцарски подхватывая меня на руки!

И вы думаете, что в этот момент, я вся такая слабая и беспомощная, сияя от романтичности момента, покорно пала на грудь своего спасителя?

Да счаз. От скрючевшей меня боли, я тихо догрызала короткую зимнюю дубленку на его непоколебимом мужественном плече!

И при этом еще тихо выла от страха быть застуканной соседями. Точнее – одной конкретной соседкой, Таней.

Мне и так было уже неловко от обильного влияния ее… парня? Сожителя? Жениха? Не хочу вдаваться в подробности их отношений, честно. Но и причиной их ухудшения тоже стать как-то не хочется.

Великий Ктулху, ну что я за человек, а? Сама нахожусь в такой заднице, что дальше некуда, а думаю, как всегда, о чем угодно, только не о собственной шкуре.

- Когда-нибудь помощь мне выйдет тебе боком, - сердито буркнула, пока Барс аккуратно разместил меня на пассажирском сидении его машины, стоящей, по обыкновению, у самого подъезда. Выкупил он это место, что ли? Или ему по жизни везет?

- Пока не жалуюсь, - хмыкнул Морозов, для верности еще и пристегивая меня ремнем безопасности.

Пытаясь разместиться поудобнее в положении полулежа, я саркастично скривилась, пока он обходил внедорожник.

Понятно, Артур большой мальчик, в состоянии решить сам и все такое. И я безумно, просто безумно благодарна ему за помощь, хотя еще сама не поняла, насколько в действительности он облегчил мне жизнь. Не понимала, но при этом доверяла, как никому другому. Настолько, что даже не задавала лишних вопросов, когда он занял водительское кресло, завел машину и поинтересовался, поправляя зеркало заднего вида:

- Банда готова?

- Да! – бодро отозвался Мишка, довольно дрыгая ногами в детском кресле. Локи, пристроившийся рядом, звонко тявкнул, соглашаясь – ему новое приключение, похоже, было в кайф.

А я тихо постучалась лбом о боковое стекло.

Мой сосед оказался настолько идеален, что у него в машине и специальное детское кресло есть…

Я тосковала всю дорогу, оказавшуюся на удивление короткой. Оказалось, Артур жил неподалеку – в коттеджном поселке за дальней аллей. Это объясняло, почему они с Ванькой шли пешком той ночью, здесь через дворы напрямую топать минут пять, брать машину просто нет смысла.

Но я и представить не могла, какая красота скрывается неподалеку. Вроде и в черте города, и в тоже время практически в лесу, среди берез и сосен. Небольшие особнячки и коттеджи начинались сразу за местным детским садом, лениво растягиваясь по лесополосе. Большие и маленькие, кирпичные и брусовые, с огромной почти дикой территорией или небольшими аккуратными садами…

Я сразу представила, как хорошо тут летом. Даже странно, что я, гуляя с Локи, не забредала сюда раньше!

Дом, перед которым мы остановились, я бы непременно запомнила.

Среднего размера, с огромными деревянными панорамными окнами и приличной территорией. Он был белоснежный, утопал в чистейшем снегу, и резко выделялся четкими линиями теплой коричневой древесины на фасаде. Стиль шале, если не ошибаюсь. Очень просто, но красиво до безумия.

Можно сказать, я влюбилась с первого взгляда!

- Так, банда идет гулять, - припарковавшись в подземном гараже, скомандовал Барс, распахивая заднюю дверь. – Все что найдете на территории – ваше. Разрешается бегать, кричать, беситься и валяться в сугробах. Обратно заходить через большую стеклянную дверь на крыльце за домом. Задача ясна?

- Так точно! – откровенно сверкая радостью, козырнула моя мелочь и, не теряя времени, рванул вверх на выход к уже удравшему на свободу щенку. На ходу он натягивал непромокаемые варежки, помпончик на шапке весело трепыхался в предвкушении, а подмышкой был надежно зажато страшное пластмассовое приспособление под названием «снежколеп».

Не, снежки из него получаются классные, идеально кругленькие и ровненькие. Но кто сказал, что мой гениальный и хитропопый отпрыск использует его только по назначению?

Снежки из грязи… это ну такое себе, честно!

- Не волнуйся, - неправильно расшифровав мой тяжкий вздох, усмехнулся Артур. – Территория огорожена со всех сторон. Дальше забора они никуда не денутся.

- Вот за сохранность последнего я и волнуюсь, - буркнула в полголоса, и то мои бухтения потонули в звуке опускаемых ворот. Я – то знаю, на что способна эта сладкая парочка!

- Детская площадка за домом установлена на совесть, - как бы намекнул откровенно веселящийся Морозов. Блин, у него что, кроме всех остальных достоинств еще и суперслух имеется? Или мысли читать умеет? – Ванька бывает у меня часто.

Я чуть не присвистнула. Фигассе, забота о племяннике! Полноценные детские площадки стоят ни одну копеечку, и выкинуть пару сотен тысяч даже обеспеченный человек не всегда готов. Это ж какое сердце нужно иметь, чтобы так заботиться не о своем ребенке? Даже родные родители не всегда о таком додумаются, не то, что исполнить!

Не удивлюсь, если тут еще отдельная детская и игровая комнаты есть.

Впрочем, что еще было в доме, для меня осталось неведомо. Мой предел любопытства и рум-тура закончился на уютном диванчике напротив камина в большом просторном холле-гостиной, куда меня аккуратно сгрузили, пристроив рядом тапочки и заботливо накрыв вязанным серым пледом.

Я почувствовала себя эдаким хрустальным и чуть больным сосудом, который кутают в пупырчатую пленку, чтобы не разбить. Это было приятно, да.

А еще чуть грустно - от понимания, что это не мое.

Не моя жизнь, не мое право, и даже близко не мой мужик.

Я нагло занимала Танькино место.

Спина заболела еще сильнее, заставив меня поморщиться. Она как будто говорила «не ерепенься, мать, должен и на нашей улице быть праздник!». Психосоматика вещь такая… упрямая!

Ее не переделать. Особенно если особого желания делать ей что-то вопреки нет. Да, стоит только понять, откуда растут ноги, и все симптомы должны пройти. Должны! Но только если ты этого хочешь.

А я – нет! Я устала, я растратила все нервы, и я тоже хочу хоть немного тепла и заботы. И потому, гори оно все синим пламенем. Да-да, в том самом, который сейчас разжигает в камине скинувший куртку Морозов.

- А почему вы с Танькой не живете здесь?

Спросила… и сама же обругала себя последними словами, прикусив губу.

Молодец, Рябинина. Судя по едва заметно напрягшимся мышцам на спине под белым свитером Барса, ты умеешь задавать неудобные вопросы!

- Я думаю, ты знаешь ответ, - ровно отозвался Артур, продолжая подкидывать в камин ровные, как с картинки, круглые березовые полешки.

Ну, допустим, знаю. Только вот откуда?

- Брякнула не подумав, - как можно аккуратнее поворачиваясь на бок и подтягивая колени к груди, я загрустила. – Можно я посплю? Немножко?

- Не можно, а нужно, - откликнулся мужчина. – Я присмотрю за мелкими, не волнуйся.

Я только прикрыла глаза, пряча нос под уютный пледик.

Черт. И в кого он такой правильный?