Петр Пятый

Глава XII Почему Порошенко шантажировал олигарха Ахметова

«Обнулять» олигарха Ахметова президент пока что не хотел, но прибыльную компанию твердо решил вернуть себе. В то время мы много общались с президентом. В личных беседах он не скрывал мотивов своих притязаний.

Все время звал меня к себе и расспрашивал, как устроен газовый бизнес, кто сколько добывает, кто зарабатывает, кому легко даются деньги, а кому — со сложностями. Он часто жаловался и вспоминал свою обиду на Шуфрича и Рудьковского, сетовал, что Ахметов знал, как с ним нехорошо поступили, но все равно купил компанию, которая по праву принадлежала ему, Порошенко: «Ахметов знал, что покупает ворованное! Ведь знал же! А в итоге купил!

Поэтому теперь он должен выплатить мне компенсацию».

С Шевченко он был не так прямолинеен, но без обиняков объяснил ему условия успешной работы в Кабмине: нужно максимально способствовать возврату украденных месторождений и усложнить жизнь Яценюку. Иными словами, отменять через суд или другим легитимным путем спецразрешения на добычу, полученные с нарушениями закона или через какие-то схемы.

Одно из таких громких дел по компании «Голден Деррик», которую связывали с ныне беглым министром Эдуардом Ставицким, уже находилось в суде.

В списке компаний, которые необходимо было проверить, была и «Нефтегаздобыча», а также ряд других предприятий, получавших спецразрешения на добычу в последние годы, особенно во времена правления Януковича — как в должности президента, так и на посту премьер- министра.

После моего отъезда в Европу многие журналисты задают мне один и тот же вопрос: а почему именно я стал президентским HR-менеджером, получившим право подыскивать кандидатуру в интересах главы государства на должность министра?

Назначение Шевченко стало взаимозачетом в шесть миллионов долларов — стоимость снятия проблемы по регистрации, искусственно созданной Центральной избирательной комиссией, отсюда и ворох сплетен, что за должность министра я заплатил. После выборов я пришел к Порошенко, и мы сверили цифры: кто сколько заплатил и кто сколько получил.

Порошенко намекал, что через Шевченко помимо его личной цели я могу решить и свои вопросы и благодаря «своему» министру экологии получить преференции для развития собственного энергетического бизнеса. Однако при этом, по условию президента, министр должен выполнить в обязательном порядке и задачу по «Нефтегаздобыче».

Шевченко был назначен по квоте ВО «Батькивщина», поскольку все остальные квоты Порошенко к тому моменту формирования правительства уже исчерпал. Президент со всеми торговался. И «квотная» тема тогда тоже была способом давления на БЮТ. Денег Тимошенко за то, что отдала квоту мне и президенту, не брала, но что-то она у Порошенко попросила взамен.

Взаимозачеты — это форма власти Петра Алексеевича. Все, как на бартерном рынке: ты мне, я — тебе.

Формированием правительства в тот момент активно занимались доверенные люди президента — тогда еще глава Администрации президента Борис Ложкин, Сергей Березенко, Игорь Кононенко. Я опекал только одно кресло.

При назначении и в первые месяцы работы министра Юлия Тимошенко вообще избегала комментировать эту тему, поскольку объективно к этому назначению не имела никакого отношения. В реальности в тот период лидеру БЮТ не дали ни одной квоты.

Однако вскоре после того как Шевченко уволили, она заявила, что по квотам ее партии никаких министров не назначалось, и все эти слухи — «категорическая ложь».

Весь хитроумный план Порошенко поломал его противник премьер-министр Арсений Яценюк. И, кстати, сейчас я ему за это заочно благодарен.

Чтобы добиться поставленной цели и лишить компанию Ахметова лицензии, необходимо было назначить управляемого человека на должность председателя Государственной службы геологии и недр. Спустя время в Кабмине появилось представление на имя П. С. Матвеева — доверенное лицо от меня во время выборов народных депутатов в 2012 году. Однако Яценюк застопорил это решение. Он долго не пропускал представление через Кабмин, а потом внепланово вынес на рассмотрение правительства и назначил своего человека — Николая Бояркина.

Шевченко пытался и после этого добиться поставленных задач по «Нефтегаздобыче», но не преуспел из-за сопротивления Яценюка и Бояркина.

Ахметов спелся с Яценюком к тому времени и, видимо, благодаря этой «коммуникации», все атаки на «Нефтегаздобычу» удалось отбить.

В январе 2015 года Яценюк направил в Раду представление на увольнение Шевченко. Незадолго до этого, по забавному стечению обстоятельств, внезапно вскрылся эпизод, как министр Шевченко летал на моем частном самолете в Европу в нерабочее время, что косвенно подтвердило связь министра со мной. Устроили нереальный по величине скандал. Тему

подхватили СМИ, и скандал в итоге привел к отставке Шевченко.

Что это все означало, по понятиям Порошенко? Это означало, что ему не удалось забрать компанию через министерство. Шевченко оказался неудобным министром, который работает «на своей волне». Он в манере президента кивал головой, когда тот «нарезал» задачи, но, если считал, что «заказ» неверный, не выполнял его, артачился, затягивал, а в результате спускал «на нет». Однажды президент это понял и по факту «слил» Шевченко, подкараулив наш совместный полет. Эпизод раздули до катастрофы вселенской важности, хотя большой сенсации в этом не было: до Шевченко со мной в чартере летали все кому не лень — от чиновников до депутатов, однако мало кому это было интересно.

Новость о полете озвучил лидер радикалов Олег Ляшко с подачи министра внутренних дел Арсена Авакова.

Игорь Шевченко так донимал Яценюка, что на этапе, когда Порошенко решил его «слить», интересы оппонентов совпали. После отставки против Шевченко пытались возбуждать уголовные дела, но не нашли никаких махинаций с его участием. И не удивительно — по сравнению с другими украинскими чиновниками, Шевченко уходил из Кабмина нищим.

Игорь очень тяжело переживал свою отставку. Он считал, что находится только в начале большого карьерного пути, что у него значительные перспективы в политике, а оказалось, что это — финиш. На волне амбиций, разочарований и обид он попытался остаться в политике, стал собирать команду людей, пытался организовать новую партию, но у него не было достаточно средств для этого. Шевченко обратился ко мне с просьбой поддержать проект, но я считал эту затею бесперспективной. Игорь попытался зайти в команду к Саакашвили, который, к слову, меня с ним и познакомил, но его там не приняли. Саакашвили назвал его коррупционером и отказался иметь с ним дело.

Но вернемся к реваншистским планам президента.

Когда шансы отобрать лицензию через министерство рухнули, президент задействовал рычаги Генпрокуратуры, и у Ахметова началась новая череда неприятностей.

С марта 2015-го по январь 2016-го по инициативе Генеральной прокуратуры Украины на скважины, счета, акции ЧАО «Нефтегаздобыча» судами были наложены аресты и запреты — на реализацию добытой продукции. Аресты и запреты на компанию Ахметова накладывались в рамках двух уголовных производств, возбужденных до вхождения компании ДТЭК в состав акционеров «Нефтегаздобычи».

В ходе этой корпоративно-юридической войны лишился своего поста влиятельный глава Апелляционного суда города Киева Антон Чернушенко.

Суд снял аресты со счетов «Нефтегаздобычи», после чего к Чернушенко пришли люди из СБУ, устроили обыск, а сам судья был вынужден бежать за границу, где и записал несколько откровенных видеообращений о том, как на него давил президент через посредника из Администрации, как перед ним ставили задачи, кого и как судить. Чуть позже, уже из-за рубежа, судья дал несколько интервью, проливающих свет на историю того времени и подтверждающих, что в независимой Украине, руководство которой декларирует начало судебной реформы, суды управляются методом «телефонного права», то есть по звонку более важного чиновника из Администрации президента. Чтобы не пересказывать показания, просто перепечатываю интервью с беглым судьей, опубликованное на сайте «Страна. ua». Без купюр.

Опубликовано 11 мая 2017 года, интернет-газета «Страна. ua»

Светлана Крюкова

Судья Чернушенко: «Порошенко мне прямо высказывал претензии по поводу рассмотрения дел»

Экс-глава Апелляционного суда Киева, обвинивший Банковую и лично президента в давлении на суд, заявил «Стране», что готов вернуться в Украину и дать свидетельские показания.

Некоторое время назад «Страна» опубликовала резонансные откровения беглого депутата Александра Онищенко о том, как получал задания от президента отобрать нефтегазовый бизнес Ахметова, а также о том, как Петр Порошенко якобы вымогал деньги у олигарха Рината Ахметова за невмешательство в его бизнес-деятельность по предприятию «Нефтегаздобыча».

Спустя некоторое время НАБУ открыло отдельное производство по этому делу, вызвало на допрос ключевых фигурантов, а сам Онищенко записал в Испании разговор с Николаем Мартыненко, соратником экс-премьер-министра Арсения Яценюка, в которой он фактически подтвердил факты вымогательства и договорной сделки. Однако дальше публикации следствие не ушло.

На днях на нас вышел еще один фигурант этого скандала, беглый судья Антон Чернушенко, экс-глава Апелляционного суда Киева, который находился при должности как раз в тот момент, когда государство через суд пыталось арестовать счета компании «Нефтегаздобыча».

В момент рассмотрения дела судья выехал из страны, на него завели уголовное дело по обвинению во вмешательстве в систему автоматического распределения дел и вынесении неправосудных решений, и сейчас, по словам судьи, он находится «на нейтральной территории». Чернушенко поделился со «Страной» своей историей тех лет, утверждая, что Банковая и лично Порошенко оказывали на него давление с требованием выносить определенные решения по компаниям Ахметова и не только.

По словам Чернушенко, публикации «Страны» по делу «Нефтегаздобычи» стали первыми доказательствами фальсификации его дела, и теперь он готов вернуться в Украину, чтобы свидетельствовать в суде.

— В одном из резонансных расследований «Страна» писала об эпизоде в бизнес-взаимоотношениях беглого олигарха Онищенко, когда президент, по его словам, вымогал у Рината Ахметова $200 млн, чтобы оставить в покое предприятие «Нефтогаздобыча». А когда Ахметов отказался платить, начали давить на принятие решения через суд. Этот эпизод кроме Онищенко косвенно подтвердил Николай Мартыненко. Однажды дело попало в ваш Апелляционный суд. Расскажите, что было дальше.

— В 2015 году я выступил с видеообращением, где эти обстоятельства подробно описал. Если коротко, перескажу: в 2015 году в Апелляционный суд начали поступать дела по компании «Нефтегаздобыча», принятые Печерский судом г. Киева. По этим делам без всяких законных оснований накладывался арест на скважины компании. По системе автоматического распределения судей, я выполнял роль следственного судьи. И с самого начала установил, что Печерским судом определение на арест установлено незаконно.

— В 2015 году вы заявляли о прямом влиянии президента на дела того времени. Расскажите подробности. Как президент влиял на процесс: напрямую или через опосредованных лиц? Как это выглядело с вашей стороны?

— Когда я получил на руки дела, а их было около пяти, я уже знал, что в Администрации президента проявляют интерес к этой категории дел. Они поступали периодически, в период с апреля 2015-го по июнь 2015-го. И, если не ошибаюсь, было всего пять дел, которые находились в моем производстве. Однажды мне позвонили из приемной Филатова (Алексей Филатов, заместитель главы Администрации президента. — Прим. ред. ) и сказали, что ждут в гости. Ходил к нему на прием. Было такое, что Филатов сам звонил.

— Вы заявляли в прошлом, что получали прямые указания из АП по тому, как вести то или иное дело. Опишите в деталях: как это выглядело?

— Первый раз Филатов сообщил, что в Апелляционном суде есть определенные дела и нужно, чтобы я проконтролировал, как их рассматривать. Их интересовал конкретный результат: на счета компании должен быть наложен арест. Я сказал, что могу дать ответ по делам после того, как изучу их.

— Вы изучили. И что дальше?

— Приехал снова и сказал, что дела рассмотрены в районном суде с нарушением закона. Были нарушены и имущественные права работников этой компании, и вообще эта компания не имеет никакого отношения к делам в Генеральной прокуратуре. Напомню, тогда Генпрокуратура под руководством Шокина решила накладывать аресты на счета предприятия в рамках производства по похищению главы правления Олега Семинского (экс- глава «Нефтегаздобычи». — Прим. ред. ). Он был похищен в 2012 году, и никто не расследовал это дело. Нам стало известно об этом во время судебного заседания, когда адвокаты заявили, что Семинского никто не похищал, но от суда эти обстоятельства скрывались. Я сказал Филатову, что решение Печерского суда нужно отменять, а в наложении ареста нужно отказывать. Даже изложил ему на бумаге правовую позицию.

— Как Филатов отреагировал на ваше резюме?

— Он высказал сожаление, что нельзя поступить так, как он просит. Он видел, что дела рассматриваются не так, как он, они этого хотят, но ничего не мог сделать. А потом случилось то, что случилось. 19 июня 2015 года в моем и других кабинетах Апелляционного суда был проведен обыск. За пять-десять минут до начала судебного заседания. Я уже был одет в мантию, подготовил дело и готовился выходить в зал. В это время зашел следователь Дмитрий Сус в сопровождении прокурора Тищенко. В то время я не очень интересовался деталями их биографий, но уже позже, изучая обстоятельства тех дней, я узнал, что они оба — работники спецдепартамента экономики Генпрокуратуры. С самого начала я был убежден, что все это дело против меня заказное и явно сфальсифицированное. Я действовал как следственный судья, а значит осуществляю контроль над досудебным расследованием. А вышло, что они поставили себя над судом, Сус. Оба занимались делом Семинского и переключились на меня именно в рамках этого дела. И Сус, и Тищенко были вызваны в суд на 19 июня 2015 года, чтобы ответить на серию вопросов судей Апелляционного суда. Но вместо того чтобы явиться в суд на заседание, они пришли с обыском. Изъяли два личных мобильных телефона, личные деньги и документы, не имеющие отношения к данному делу. После я написал сотни жалоб в разные инстанции на их действия, однако все мои жалобы попадали в экономический департамент и до генпрокурора так и не дошли.

— Случалось ли вам получать прямые указания, как действовать в суде, от президента лично?

— Порошенко впервые пригласил меня к себе осенью 2014 года. Тогда же он познакомил меня с Филатовым. Он высказал свои претензии по поводу того, как суд рассматривает некоторые дела. В частности, дела, связанные с наложением ареста на урожай одной аграрной компании и на сельскохозяйственную технику. Тогда Голосеевский райсуд рассматривал более 90 дел. По всем делам Голосеевский суд накладывал арест на урожай 2014 года без всяких законных прав. При встрече президент сказал, что очень недоволен нашей работой. Он хотел, чтобы был наложен арест на имущество. Только потом я узнал, что он имеет отношение к этому бизнесу.

Чуть позже ходатайствовать по этим же делам ко мне в суд приходила его кума, Оксана Билозир (депутат от БПП. — Прим. ред. ). Дважды. Она очень сожалела, что мы не так рассмотрели эту категорию дел. И сказала, что Петр Алексеевич останется очень недоволен. Уточняла, можно ли каким-то образом исправить ситуацию. Были и другие примеры.

Все эти просьбы от него делались не прямолинейно. Филатов вызвал меня к себе и акцентировал, что есть дела важного государственного масштаба. Но после того как я изучал, видел, что там лежит не государственный, а личный, корпоративно-бизнесовый интерес. После обыска в июне 2015 года все закончилось. Трое суток меня не выпускали из кабинета. Через несколько дней меня вызвали к Столярчуку, где вручили предупреждение о подозрении. Вручили незаконный документ, где нет ни состава, ни события преступлений. Более того, когда я уехал в отпуск, все вопросы по мне рассмотрели без меня. Потом они явились ночью домой к сыну, предъявили ему подозрение и незаконно задержали.

— Почему вы выехали из Украины, если закон, как вы говорите, на вашей стороне?

— Потому что с самого начала понял, что дело заказное. В Генпрокуратуре создана преступная организация. И что по этому делу проводится тотальная фальсификация. Я пытался отстаивать свою позицию в Украине. Даже ходил на Совет судей, давал пояснение, но в какой-то момент обратил внимание, что никто не воспринимает информацию, которую я рассказываю. Все слушали меня и вроде как не верили, что Филатов и Порошенко лично давали мне поручения. Потом меня отстранили от должности. Теперь же, после ваших публикаций, где подтверждается правдивость моих слов о заказном характере дела «Нетфтегаздобычи», я готов вернуться в Украину и дать показания.

— Известны ли вам другие случаи давления на судей и прямого вмешательства президента в дела суда?

— Я слышал и читал о них, но без судьи, на которого оказывали давление, ничего утверждать не могу. Каждый судья сам для себя решает, быть ему угодным и состоять на хорошем счету у власти или сохранять автономность.

Однако не сомневаюсь, что таких фактов предостаточно.

— Год назад была принята так называемая судебная реформа. Что в связи с этим изменилось в судебной системе?

— За год случилось главное — прервалась судебная реформа, которая делалась годы до этого. Судебная реформа проводилась в течение многих лет при помощи США, Канады, Германии и других стран. Нынешняя же так называемая судебная реформа была проведена с одной целью — подчинить судебную систему Администрации президента. Понаблюдайте за тем, как осуществляется сейчас правосудие. Такой зависимости никогда не было. Чего стоит один только закон о люстрации. Приняли закон, уволили самых профессиональных и достойных. В итоге — паралич системы. Никто не хочет откровенно говорить на эту тему, но сейчас ни одно дело невозможно объективно рассмотреть в судах. Как скажут из АП — такие решения и будут.

Я говорю про актуальные, важные дела. Тотальная переаттестация судей — это большая проблема и фактор давления. Комиссия по отбору и аттестации создавалась из подконтрольных Банковой людей. Что бы ни произошло в государстве, нельзя было ломать судебную систему. Это может привести к распаду судебной системы и государства в целом.

Это то, что тогда, в момент судебных разбирательств, оставалось за кадром.

Но вернемся к фасадной части конфликта. Любопытно, что о политической составляющей менеджмент ДТЭК в публичной плоскости рассказывал очень обтекаемо, но в судах они боролись достойно. Юристами было подано более 80 ходатайств о снятии арестов в украинские судебные инстанции. Проведено около 100 судебных заседаний. Направлен иск в Европейский суд по правам человека с требованием признать незаконными аресты активов компании и компенсировать нанесенные убытки. Направлены десятки обращений с просьбой вмешаться в ситуацию президенту Украины, председателю Верховной Рады, премьер-министру, министру юстиции, генеральному прокурору, народным депутатам.

Подключились и медиаактивы Ахметова, которые с утра до вечера рассказывали о плохом генпрокуроре Викторе Шокине и даже о плохом президенте. Началась серьезная схватка. Однако эта война — пена тех дней. В глубине лежала совсем другая история. И однажды история «разрулилась», счета разблокировали, деятельность компании восстановили — словно и не было ничего.

Я хорошо понял президента. Он мстительный, но деньги для него важнее мести. Он боится, что кто-то из олигархов начнет финансировать оппозицию, поэтому ломает их через колено и «обесточивает», либо же вешает на крючок, как Ахметова с его компанией.

К чему я это все пишу? Арест счетов компании в итоге вынудил Ахметова пойти на переговоры с Порошенко, как тот этого и хотел. Президент с порога потребовал, чтобы Ахметов заплатил 200 миллионов долларов откупных.

Олигарх был обескуражен такой постановкой вопроса и манерой ведения государственных дел, поскольку старался строить прозрачную компанию по европейским стандартам, а тут — такой барыжный прием. И это в нынешнем веке, после революции и во время войны, на фоне страстных эфирных разговоров о борьбе с коррупцией.

Сегодня Порошенко вещает с телеэкранов, как ломает «договорняки» и раскулачивает олигархов, а уже вечером садится за «шахматный стол». Хотя, простите, нет, это не шахматы, это обычная «игра в наперстки». Порошенко кошмарил Ахметова до тех пор, пока тот не пошел на уступки.

Когда Ахметов понял, что ему придется платить, он пытался снизить сумму взятки до 150 миллионов долларов, но в итоге от безысходности уступил. Порошенко фактически вошел в бизнес олигарха, заполучив часть евробондов его компаний.

После этого бизнес Ахметова был разблокирован, и дела его резко пошли в гору. Достаточно вспомнить уникальную формулу тарифа Роттердам+, который позволяет Ахметову и Порошенко добывать миллиарды гривен просто из воздуха. Ринат Ахметов стал новым партнером президента. Все, как со мной: принуждение к дружбе через шантаж и силу.

Сегодня медиаактивы владельца СКМ полностью подконтрольны технологам Банковой, газета олигарха хвалит президента, а телеканал транслирует прямые эфиры с парадов и публичных выступлений первых лиц государства — без комментариев. Чтобы вам, дорогой читатель, стало совсем понятно: о выходе этой книги сегодня там не расскажут.