Петр Пятый

P.S Аполитичная глава о главном

Недавно один журналист поинтересовался, в чем глубинная мотивация моего реванша? За что я мщу Порошенко и что толкает меня на откровения в этой книге? Потерянный бизнес, испорченная репутация, вынужденная эмиграция — что из этого правдивый стимул?

Он очень удивился, когда узнал, что корень моих мотивов лежит совершенно в иной плоскости, о чем я коротко хочу рассказать в этой аполитичной главе.

Ведь это моя книга? Пусть в ней будет второе послесловие — не о власти и не о коррупции. А о том, что я по-настоящему люблю — о лошадях. Вы спросите, как лошади связаны с политикой? Дочитайте до конца.

Этим элегантным видом спорта я увлекся в 1998 году. Поначалу — физкультуры ради. Несколько раз в неделю просто начал брать уроки верховой езды на тренировочной базе «Динамо» под Киевом. Потом купил себе первую лошадь и начал ездить на прогулки по лесу — прочищал мозги.

Постепенно интегрировался в профессиональную тусовку, стал больше общаться с людьми, причастными к конному спорту, они же по ходу тренировок начали погружать меня в проблемы своего бизнеса.

Хотя бизнеса как такового у них и не было. Конный спорт в Украине тогда вообще было сложно назвать бизнесом, он находился в предынфарктном состоянии, на грани полного развала — ни баз, ни лошадей, ни позиционирования Украины на международной арене. Последнее наше участие в Олимпиаде состоялось в 1980-х годах, когда страны Запада бойкотировали московскую Олимпиаду, и на этом все прекратилось.

Конный спорт сам по себе очень дорогой, на ценителя, и мало кто хотел этим заниматься в период постсоветской перестройки. Поэтому все лучшее поголовье экспортировали в Европу, помещения сдали в аренду или продали, меценаты растворились во власти, лоббисты советского времени переквалифицировались или нашли себе новое увлечение.

По мере тренировок и погружения в хобби я познакомился с Виктором Погановским — советским спортсменом-конником, чемпионом Олимпийских игр 1980 года в командном конкуре. Погановский убедил меня в том, что возродить украинский конный спорт — вполне посильная задача. Для этого необходимо отобрать небольшую группу талантливых спортсменов, купить им хороших лошадей и начать регулярно тренировать. Я рискнул, и мы начали собирать команду.

Тогда я попробовал найти сильных украинских конкуристов. Погановский назвал мне самых перспективных, отобрал четверых и пятым вместе с ними выехал в Германию на тренировки.

Знакомые посоветовали мне обратиться к лучшему на то время коннозаводчику и тренеру Паулю Шокемюлле — легендарной личности для конного спорта не только Германии, но и всего мира. Трехкратный чемпион Европы, трудолюбивый и усердный бизнесмен, сумевший не просто стать чемпионом, но и делать чемпионов для сборных всего мира. Шокемюлле буквально помешанный на лошадях человек, талантливый тренер, из-под крыла которого вышли такие спортсмены, как Людгер Бербаум, Франке Слотак, Отто Беккер, Мередит Майклс-Бербаум, да и в целом сборная Германии, сборная Саудовской Аравии — можно рассказывать до бесконечности, как и перечислять имена знаменитых конкурных лошадей, выкормленных в его конюшне. Я обратился к Шокемюлле с просьбой помочь мне сформировать украинскую сборную и вывести ее на достойный уровень. Он согласился, и мы приступили к работе. Профессиональный подход стоил денег, я хорошо вложился, потратив около 10 миллионов долларов на покупку лошадей и подготовку наездников. Однако, несмотря на потраченные время, ресурс и усилия, у спортсменов не получилось. Они тренировались, начали выступать, но особых результатов не показали. Советская школа 1980-х, на которой воспитывались наши конники, сильно отличалась от подготовительной методики 2000-х, и с этим ничего нельзя было сделать.

Я наблюдал за нашими ребятами во время выступлений: они нервничали, дрожали, смотрелись неубедительно. С каждым выступлением у них появлялась все большая неуверенность в себе, несмотря на хороших лошадей. Спустя год тренировок они заныли, что хотят домой. Единственный, кто оказался более-менее конкурентоспособным, — Олег Красюк. Он вписался в современные стандарты, занял несколько призовых мест и в 2002 году даже выступил на чемпионате мира в Херес-де-ла-Фронтера в Андалусии (Испания). Получив опыт, но не славу, Красюк на время ушел по своей программе в бизнес, как поступали многие способные спортсмены, сменившие приоритеты по ходу карьеры — со спорта на зарабатывание денег.

Я остался один. Точнее, остался я и лошади. Потратившийся, раздосадованный и неудовлетворенный. Ведь поставленной цели — возродить украинский конный спорт — я так и не достиг. Когда украинские спортсмены собрались восвояси, я поделился с ними своей досадой, поставив в упрек нежелание преодолеть самих себя. Тогда один из них в отместку бросил фразу, ставшую эпиграфом к моим будущим тренировкам: «Раз такой умный — прыгай сам».

Меня это задело и переклинило. «А почему бы и нет?» — подумал я и начал интенсивно тренироваться. Не так, как раньше, не по-«аматорски», а уже как спортсмен. Я решил доказать, что упорство и труд могут даже из любителя- мецената сделать олимпийского чемпиона. Я просто мечтал об этом, и так у меня появилась первая спортивная цель — непростая в достижении, но очень желанная.

Интенсивные тренировки вошли в систему. Ушибы, падения, переломы, упорство, настойчивость. Однажды я упал с лошади и поломал плечо. Доктор порекомендовал сделать операцию (необходимо было вставить спицу в ключицу) и прекратить занятия на несколько месяцев. Я отказался от рекомендации, перетянул плечо и продолжил, чтобы не выбиваться из графика тренировок. Вскоре плечо срослось.

По мере погружения в большой спорт я начал обрастать профильными связями, и однажды на соревнованиях «Саншайн тур» на юге Испании познакомился с Афиной Онассис, внучкой и наследницей знаменитого Аристотеля Онассиса, и ее парнем, бразильским спортсменом Альваро де Миранда Нето. На то время Афина была еще несовершеннолетней. Она не могла распоряжаться своим наследством, поэтому обратилась ко мне с просьбой стать спонсором подготовки Альваро, показывающего хорошие успехи в спорте. Я дал ему лошадей и поддержку, и вскоре он занял второе место в Гран-при Фальстербо (турнир в Швеции, один из крупнейших в мире), после чего попал в команду Бразилии на Олимпиаду-2004 в Афинах. Тогда я впервые побывал на Олимпиаде как спонсор всадника.

Впечатление от увиденного, пережитого сложно передать словами. Моя мечта обрела осязаемую форму. И пока Альваро выступал, я все время думал, почему на Олимпийских играх не представлена украинская команда, еще больше утверждаясь в мысли, что рано или поздно это обязательно случится.

В 2004 году меня избрали президентом Федерации конного спорта Украины.

Я всерьез взялся за формирование украинской сборной и нашел немецкую спортсменку Катарину Оффель. Зачем? У меня был план. В этот раз я не захотел нянчиться с уже зрелыми, сформированными и «прошеными» украинскими спортсменами, а решил пойти по оригинальному пути — законтрактовать известных мировых всадников, чтобы они смогли за короткое время показать результат для Украины, а попутно воспитать новое поколение украинских спортсменов, приставленных к ним в качестве стажеров.

Параллельно я начал заниматься конезаводом, возникло сопутствующее увлечение — начал разводить лошадей. У меня появились не только спортсмены, но и лошади, что существенно повышало шансы на успех. В тот период я все время отдавал молодых лошадей в украинские школы, бесплатно снабжал украинских спортсменов и селекционеров. Сегодня вся Украина ездит на моих лошадях, тогда как еще 20 лет назад все было в упадке. Но вернемся к команде. Оффель получила украинское гражданство. Чуть позже, после переговоров, к нашей команде примкнули еще всадники — немец Бьорн Нагель, а также бельгийцы Жан-Клод ван Геберге и Грегори Вателет. Тренером стал швейцарец Филипп Герда. Покупка европейских спортсменов для конного спорта была прецедентом. До этого легионерство применялось в футболе, хоккее, но не в конкуре, поэтому появились и скептики такого эксперимента, что естественно. Они опасались, что моему примеру последуют меценаты и тренеры других стран, а, следовательно, воспитывать своих, национальных, спортсменов никто не будет, ведь быстрее и проще купить уже подготовленных всадников из профессиональных конюшен таких стран, как Германия.

Чуть позже Международная федерация конного спорта (International Equestrian Federation) регламентировала этот процесс, установив массу ограничений для всадников-иностранцев, принявших решение выступать под флагом новой родины на Олимпиаде: они должны получить гражданство не менее чем за три года до Олимпиады, лошади, на которых они выступают, должны принадлежать гражданину той страны, за флаг которой они соревнуются, и так далее. Такая реакция частично объяснялась и невероятным и непредсказуемым успехом нашей сборной.

В 2006 году в составе двух немцев и двух бельгийцев сборная Украины по конкуру на Всемирных конных играх в популярном Аахене (Германия) занимает четвертое место и впервые в истории Украины получает лицензию на участие в Олимпиаде в Пекине. Четвертое место — приемлемо, чтобы квалифицироваться на Олимпиаду, однако драматично для нашей команды, поскольку мы уверенно шли на призовое второе, если бы не последнее выступление в финале Оффель. Перед нами до финала шла голландская сборная, мы следом, третьими шли американцы и четвертые — немцы.

Оффель выступила чисто, однако неожиданно жюри установило штрафное очко за то, что она не вписалась в норму времени на… 0,01 секунды! До сих пор не верю в адекватность и справедливость того решения, однако одно штрафное очко за долю секунды опустило Украину на четвертое место. В любом случае успех был огромным, и мы получили путевку на Олимпиаду.

Я решил испытать удачу и поехать на соревнования как участник, поскольку очки зарабатывает команда, и у меня в запасе было еще два года, чтобы подготовиться. Тем более, что в Украине, как я уже говорил, у меня начались проблемы с бизнесом. «Донецкая команда» Януковича хорошо адаптировалась, аппетиты их разыгрались, и я вынужден был уехать из страны. Все это время я тренировался, чтобы подготовиться к Олимпиаде и успеть квалифицироваться индивидуально.

Все было бы ничего, но к тому времени в команде пошел разлад на почве то ли успехов, то ли денег. Победы в турнирах, призовые места и хорошие результаты на соревнованиях несколько развратили спортсменов, и они начали уходить в бизнес, чтобы капитализировать свои достижения. Победы на лучших турнирах повлияли и на рост цен на моих лошадей — они резко подскочили. Поскольку я тогда был без бизнеса, а конный спорт — дело затратное, требующее постоянных инвестиций, я начал продавать лошадей, что не все в команде восприняли позитивно. Это было вынужденное и оправданное действие одновременно, поскольку лошади высшего класса в конном спорте достигают цен уровня 10–15 миллионов евро. И в условиях ограниченных ресурсов, когда мне нужно было вести бизнес и продолжать финансировать конную жизнь, я не мог удержаться от выгодного предложения.

Продажа рейтинговой лошади — это лотерея: иногда лучше удачно ошибиться, чем прогадать момент. Я продал лучших лошадей — Сантуса и Латинуса. Всадником у первой была Оффель, на Латинусе ездил Вателет.

Латинуса купил швейцарский бизнесмен Томас Штрауманн — для всадника Дениса Линча. Сумасшедшая лошадь в хорошем смысле, ставшая победителем в пяти международных Гран-при, в том числе Доха (Doha), Ла Буле (La Baule) и Аахен (Aachen). Понятно, что после продажи Латинуса Вателет обиделся и ушел. Его примеру последовали другие.

Таким образом из всей команды у меня осталось только двое спортсменов, и мне пришлось обновлять состав прямо в канун Олимпиады. Я взял бразильца Кассио Риветти. Мы уверенно в общекомандном зачете заняли десятое место, а в индивидуальных соревнованиях лучший показатель был у Ван Генберге на Квинтусе — десятое место.

Спустя немого времени я сумел наладить диалог с «донецкими», подтянул дела в Украине и вернулся домой. Увлечение заморозилось. По времени это совпало с переменами в моей личной жизни. Я развелся, ушел в светскую жизнь и отошел от занятий лошадями. После нескольких лет жизни спортивного отшельника, в лесу и на конюшнях, я соскучился по обществу.

Опять нырнул с головой в бизнес, и меня понесло на благотворительность. Начал собирать шумные конкурсы красоты — точка сбора меценатов, готовых тратить огромные деньги на благие дела ради тусовки. Конкурсы собирали толпы известных актеров, звезд шоу-бизнеса, спортсменов. Тусовка «Мисс-Украина» была забита до отказа, создав массу информационных поводов и заголовков для СМИ. Но через два года я к этому охладел. Понял, что все эти тусовки, светские сплетни, интриги и публичность — не мое, хотя мероприятия получались веселыми. Я расслабился, прибавил в весе…

И опять взялся за спорт, купив себе пару лошадей. К марту-апрелю 2011 года вернулся в форму и начал прыгать в Кубке наций. А 10 июля 2011 года по результатам выступлений на турнире под эгидой Международной федерации конного спорта (в городе Аахен) украинская сборная со мной во главе и всадниками Катариной Оффель, Кассио Риветти, Бьорном Нагелем и Олегом

Красюком стала первой в командном зачете, что позволило нашим конкуристам получить лицензию на Олимпийские игры в Лондоне.

На Олимпиаде мы выступили неплохо, для украинского конного спорта этот год ознаменовался дебютом наших мастеров выездки, однако опять без призовых мест. Причина — неправильный менеджмент выступлений и непослушание всадников, загонявших лошадей на рядовых соревнованиях.

Чтобы получить призовые места, лошадям нужно было дать время передохнуть и набраться сил перед Олимпиадой. Спортсмены же ради промежуточных побед и высоких призовых гонораров проигнорировали рекомендации тренера, подставив под риск национальный интерес — лошади подустали. Шокемюлле сказал, что они ослушались и не выполнили его указаний, своевольно распоряжаясь лошадями в угоду собственным амбициям и заработку, без стратегического прицела на победу в Олимпиаде — за национальный интерес. Фактически до финала дошел только Кассио Риветти, заняв 12-е место в индивидуальном зачете.

Я не сдался и поставил себе следующую цель — Олимпиада в Рио-де-Жанейро, тем более, что как всадник чувствовал себя весьма уверенно. Тогда же я произвел замену лошадей и спортсменов. Перед началом нового раунда в украинской сборной нас было четверо: Кассио Риветти, Рене Теббель, Ульрих Кирхофф и я.

А дальше началась приятная белая полоса. Мы попали в Суперлигу, мы начали завоевывать победу за победой. Первый, второй Кубок наций. И вот наша сборная по конкуру в третий раз побеждает в соревнованиях Кубка наций для Евродивизиона. Такого призового порядка не было никогда. Мы стали уникальной исторической командой, у многих профессионалов появились на нас большие ожидания. Без лишней скромности признаюсь, я выступал лучше многих профессиональных спортсменов — так сильно я увлекся спортом. На чемпионате мира во Франции наша сборная по конкуру показала хороший результат в командном зачете, а мой — оказался самым высоким. Мы становимся беспрецедентными чемпионами, и в итоге наша команда завоевывает путевку на Олимпиаду-2016 в Рио-де-Жанейро, заняв первое место на Евроазиатских играх в Словакии летом 2015 года.

Все иностранцы-легионеры приняли украинское гражданство и готовились к победе для Украины. Первой в истории страны, как мы надеялись.

Олимпиада-2016 стала долгожданным событием для многих украинцев.

Страна торжественно проводила в Рио самую многочисленную делегацию за все время участия в летних Олимпийских играх — 206 человек, которым предстояло соревноваться в 24 видах спорта. Я просто жил этой Бразилией. А в июле меня лишили неприкосновенности и выгнали в эмиграцию с фейковым уголовным делом в придачу.

Министр спорта и молодежной политики Игорь Жданов, бесполезный министр, решил выслужиться перед президентом и лишил меня аккредитации на Олимпийские игры — в итоге сборная Украины поехала без меня. Справедливый суд еще не вынес мне приговор, однако право на участие в Олимпиаде я уже потерял.

Признаюсь, аннулирование аккредитации стало для меня гораздо большим ударом, чем лишение неприкосновенности. Я не смог поехать на Олимпиаду, что сильно демотивировало команду. Кроме того, сняли меня — и не поехала на Игры моя лошадь, лучшая на тот момент. И дело не в потраченных деньгах, хотя правоохранители Украины до сих пор диву даются, почему при обысках и арестах не нашли у меня ничего такого, что можно было бы пустить на аукцион. Ни вилл, ни яхт, ни автопарков, ни коллекций картин мировых шедевров, ни бизнес-джетов. Все брал в аренду, а любые крупные инвестиции всю жизнь делал в конный спорт.

Я никогда не был олигархом, а скорее конюхом, жил в глухой деревне, а не на вилле, и «олигархом», себя никогда не считал — это миф, придуманный светскими хроникерами. Сейчас, оглядываясь назад и анализируя прошедшие два года, я понимаю, что желание вернуться домой обусловлено не жаждой политического возмездия — в сущности, плевать мне на Порошенко. Большой спорт честнее и благороднее большой, но грязной политики.

Сегодня я хочу одного: довести начатое до конца и принести победу Украине на Олимпиаде.