Петропавловская крепость

„Одеты камнем при Екатерине II"

В 1770-х годах в крепости снова развернулись огромные строительные работы. В 1779 году был издан указ облицевать натуральным камнем стены крепости, обращенные к Неве. Это было связано с общими градостроительными работами того времени в Петербурге.

В годы царствования Екатерины II архитектурным замыслам обычно придавался грандиозный размах. Это касалось и проекта Кремлевского дворца в Москве, задуманного великим русским зодчим В. И. Баженовым, и инженерно-строительных мероприятий в Петербурге - постройки мостов через Фонтанку, облицовки камнем берегов Невы. Строительная деятельность в России, и особенно в Петербурге, должна была демонстрировать могущество российского самодержавия, величие и престиж государства.

Кирпичные, местами выветрившиеся стены крепости, обращенные на Неву, не гармонировали с великолепным гранитным обрамлением реки. Характер строительства в столице требовал благоустроить и стены крепости, обращенные к парадной части города, к дворцовой набережной.

Облицовка стен началась в том же 1779 году на Екатерининском бастионе - среднем, обращенном к Неве. Руководил работами военный инженер И. А. Ганнибал. Тяжелые и трудоемкие работы по облицовке стен затянулись и были окончены лишь в 1786 году. В это же время Невская куртина украсилась гранитной пристанью и монументальными Невскими воротами с мощным портиком.

Несколько позднее, в 1790 году, на углах бастионов, уже облицованных камнем, появились гранитные, покрытые куполками будки для часовых. Они заменили обветшавшие кирпичные, внесли разнообразие в монотонность горизонтальной линии стен.

До наших дней на крепостных стенах со стороны Невы сохранились чугунные доски с надписями: «Бастион государя императора Петра I одет камнем при императрице Екатерине II 1783 года», или: «Бастион Трубецкой одет камнем при императрице Екатерине II 1785 года» и т. д.

Внутри крепости в те годы восстанавливался грандиозный Петропавловский собор, пострадавший от пожара, вызванного молнией, а также возводились различные строения: в 1760-х годах - Ботный дом, или, как его называли, Павильон дедушки русского флота.

В Алексеевском равелине на месте ветхого деревянного тюремного здания в 1797 году закончилась постройка новой каменной одноэтажной тюрьмы - так называемого Секретного дома Алексеевского равелина. Эта тюрьма предназначалась для содержания лиц «под стражею по делам, до тайной экспедиции относящимся…» 1. [1 М. Н. Гернет. История царской тюрьмы, т. I, M-, Гос-юриздат, 1960, стр. 168.]

Один из заключенных - П. С. Поливанов оставил план треугольного тюремного дома, огражденного с двух сторон высокими стенами равелина и со стороны собственно крепости - каналом. В здании были 21 тюремная камера, кухня, квартира смотрителя и баня.

В 1825 году камеры тюрьмы Алексеевского равелина были заполнены декабристами. Находившийся здесь некоторое время Д. И. Завалишин писал, что

Алексеевский равелин имел своего отдельного коменданта и постоянную инвалидную роту, солдаты которой не имели права выхода из крепости. «Небольшой мостик соединял равелин с крепостью, со стороны равелина на нем стояли два инвалида, а со стороны крепости два гвардейских часовых из сменявшегося ежедневно гвардейского караула в крепости. Заключенные в равелине известны были уже не под своими именами, а под номерами комнаты, в которой содержались. Когда требовали кого в следственный комитет, то посылался плац-адъютант крепости с бумагою о присылке № такого-то. Посланный останавливался на мостике, передавал бумагу начальнику инвалидной команды, выходившему ему навстречу. Это бывало всегда поздним вечером или ночью. Арестанту надевали на голову черный капор и так вели в следственный комитет и снимали капор в самой комнате заседания комитета…

Тюремное здание равелина, по треугольной форме этого рода укреплений, было также треугольно. Внутренний дворик, имевший в каждой стороне треугольника по двадцати с небольшим шагов, был обращен в садик и кроме дорожек вдоль стен имел посередине одну только дорожку против дверей… В садике было одно хилое деревцо и несколько кусточков. Разумеется, кроме стен и неба ничего не было видно, и, только отойдя во внешний угол и ставши на рундук, прикрывающий сток воды, мы могли видеть архангела с трубою на шпице Петропавловской крепости, как бы символ тоге, что только в общее воскресенье мертвых может надеяться возвратиться к жизни тот, кто раз попал в эту живую могилу».

Об этой крепостной тюрьме тюремный врач Вильмс как-то сказал одному из заключенных: «Я старик, и голова у меня тут поседела на службе, а не помню, чтобы отсюда куда-нибудь увозили иначе, как на кладбище или в сумасшедший дом».

В 4С-х годах XIX века узниками этой тюрьмы были петрашевцы, несколько позже революционеры-демократы, народовольцы.