Пианистка для Варвара

Глава 17

Ризван

Помутнение сродни пьянке. Будто я под кайфом.

Нелли… На пальцах невинный запах сучки. Член ломит так будто в него раскаленный свинец залили. Бл*. Я ведь не собирался ее трогать. Не собирался трахать пальцами. Не планировал разглядывать ее голую. Я просто свихнулся. Ебнулся. И это неоспоримый факт.

Жена с детьми в могиле. Покоятся, ждут меня. Моя любимая, верная, единственная женщина, которую я не хотел изводить. Мучать. Трахать.

Хотел любить. Душить только своим вниманием и нежностью. Проявлять к ней ласку звериную, на уровне инстинкта охранять и беречь. А еще баловать и радовать. Только ее.

Теперь я изменник. Потому что впервые захотел бабу. По настоящему. Не вытрахать без чувств и эмоций. А доставить ей удовольствие, первое. И голова пьяная от ее огразма девичьего. Такого вкусного, настоящего.

Надо было убить ее. Замочить сучку сразу. Как увидел эту гребанную пианистку.

Нелли…

Тогда в ресторане девчонка повернулась ко мне и глянула заплаканными глазищами. Ведь сразу почувствовал, что торкнуло. Всего скрутило, вывернуло наизнанку.

Красивая. До беды. До погибели. И не простая. Характер, личность ее многогранные. Она боец. Выросла в детдоме. А этот уебок Сафьянов выточил из алмаза бриллиант. Вложил в свою подопечную уйму знаний. Столько, что они через край переливаются. Перечень талантов охеренный. Каждый пункт в висках стучит. И слова братьев, что не шлюха она. Жена воспитанная.

Нелли…

И пианино подчинилось ей, и на стольких языках говорит. И в живописи разбирается, сама рисует. И фигурка отпадная, спортивная. Как увидел ее в комнате, когда она жалась в угол, от меня шарахалась, сразу поперло. Рассмотреть ее всю. Еле сдержался, чтоб не взять ее девственность насильно. Не присвоить нахально то, что сама должна подарить.

Злость на ее замужество со старым фашистом испарилась. Моментально понял, когда она пыталась сбежать, услышал ее слова, что брак ненавистный. И ведь не притворялась девчонка. Иначе с чего бы тогда этот мудак Сафьянов ее по щекам нежным своими лапами грязными лупил?

Я как увидел, что он ей пощечину отвесил, сразу взорвался. Вступился. Почувствовал, что хочу защитить хрупкую девочку. Понял вмиг, что никакому ублюдку не позволю ее наказывать и обижать. Только моя будет. Решил застолбить красавицу и для себя оставить.

Только зачем? Зачем она мне?

Девочка чистая, порядочная. Неужели я совсем мутировал в голодного зверя. Хочу ее испортить…

— Ризван, брат, постой. Разговор есть серьезный, — Али догнал меня уже возле машины. Остановил взволнованно.

— Говори.

— Я по поводу этой девчонки. Нелли…Отдай ее мне. Ты ведь с ней серьезно не будешь. Так, потопчешь ее, сломаешь. Я тебя не виню, понимаю. После смерти Айсу ты совсем изменился, загрубел. Хоть и прошло три года, но ничего в тебе не меняется. Ты только жестче стал. А она девочка нежная. С ней так нельзя. Позволь мне за ней ухаживать. Добиваться. Тем более между нами разница в возрасте всего восемь лет.

— Вперед, — сквозь зубы прорычал. Отличный расклад. Пусть Али забирает ее подальше.

— Что, правда? Позволишь мне с ней отношения построить. Я жениться намерен. Не откажусь потом от своих намерений.

Брат нагнетает, нервничает. Не верит в мою щедрость. Похер, пусть эту девку бедовую забирает. Сильно всколыхнула она меня.

— Женись.

— Она хорошая девочка. Я по ней всю инфу пробил. Отличница, домашняя. Играет на пианино, прикинь? И скромная. Ни инстаграма, ни других этих гребанных интернетовских шлюшных сайтов не ведет. А красивая. Просто неземная. Кукла. Я ее сегодня вперые вблизи увидел, понял сразу, что нехило поплыл так. Ты ведь не заявляешь свои права, как старший?

Хуею молча. Зубы сжимаю. Чувствую ревность злоебучую. Еще и вкус невинного первого оргазма девчонки на губах стынет…

— Заявляю, — говорю твердо и уверенно.

Брат не понял. Растерялся.

— Так ты же сказал, забирать и жениться? — мямлит.

— Передумал. Хорошо ты ее разрекламировал. Моя будет.

— Ты чего, гонишь что ли?! Не надо так со мной базарить. Я ведь нормально подошел. Всю правду выдал, как родному, — начинает кипеть. Наша кровь Курбановых делает в нем бурю.

— Моя она. Не сунься! Без вариантов, брат, — добиваю.

Али сжимает кулаки. Но против меня не попрет. Молодой, зеленый. Пацану только двадцать шесть против моих тридцати четырех.

— Но почему? — не сдается, мнение отстаивает, — Ризван, ты ведь до сих пор болен своей Айсу…

— Буду лечиться, — говорю и сам не верю, что такую ахинею вслух произношу.

— Я не отступлюсь. Пусть Нелли сама выберет. Ты ведь не боишься вступить в борьбу за нее на равных. Я буду ухаживать и добиваться эту девушку. Давай пари на месяц заключим. Если она тебя через месяц выберет, я не буду петушиться, встревать. А если меня, то ты отступишь, — пытается найти выход. Навязать мне, как пацану, какую то херь с пари.

— Нет, — отсекаю сразу.

— Боишься, что не тебя выберет? — с ухмылкой, провоцирует, щенок.

— Не хочу. Я ее за месяц сто раз поимею. К чему мне пост на пирушке?

— Блядь, Ризван…Я к ней серьезно. Хотя бы дай шанс. Она тебе что, сука, на член упала? Других баб полгорода. Возьми другую.

— Вот и возьми. Я себе уже ее взял.

— Ты не по братски поступаешь. Плюешь мне в душу. Дай месяц за ней поухаживать. Не будь эгоистом. Пусть она сама выбирает.

— Она еще молодая. За нее все решать буду я. И я уже выбрал ей мужика. Себя, — разговор утомляет. Сажусь в машину.

Али держит дверь, не дает закрыть.

— Ты просто струсил. Ты вожак, не должен страх в сердце носить. А тебя сейчас кроет, боишься, как заец. Потому что знаешь исход. Я ее расположу и смогу добиться. На равных ты проиграешь мне.

— Полегче, брат, не нарывайся. Могу заняться твоим воспитанием. Напомнить, что старших уважать надо.

— Отступись от Нелли. Не трогай ее. Дай мне месяц, — настойчиво и зло говорит.

— Нет.

Закрываю дверь.

— Поехали. Дела сами не делаются, — ровно говорю водителю.

Смотрю, как Али кулаками по воздуху машет. Молодой, горячий. В двадцать шесть я еще тоже таким был.

Нелли моя. Хочу себе девчонку достойную. Прости Айсу. Но я живой, а без тебя одиноко и пусто. Хочу попробовать снова жить…

Сам ухмыляюсь. Не боюсь я нихера. Нелли не опытная, наивная. Охмурить ее, окрутить и влюбить легко. Даже слишком. Может и дам ей возможность самой на член попроситься. Подожду, пока разомлеет. Вляпается в такое дерьмо, как я.

Тогда и секс слаще будет. Без слез, без принуждения. Я свою Айсу год добивался. Ее родители строгие никак не хотели давать добро на брак с безбашенным дзюдоистом.

Так что малышку Нелли расположу так, чтоб сама в штаны ко мне лезла. Подарю ей шанс захотеть меня добровольно. Не обеднею… Если конечно, я еще не окончательно мутировал, чтоб не трахнуть ее насильственно.