Пианистка для Варвара

Глава 22

Нелли

На завтрак я кралась, как воришка. Выглянула из-за угла и с огорчением вздохнула. Ризван возвышался над столом, как дьявольский пудинг. Как этому несносному мужчине удавалось уже с утра выглядеть так, будто в нем бушует ночной сумрак?!

Я была голодна, потому не стала возвращаться в комнату. Смелее прошла на кухню.

При моем появлении Курбанов просто посмотрел на меня, а у меня создалось ощущение, будто он кипятком обварил мою кожу.

У него был взгляд варвара, не простого мужчины. Все время дикий и голодный. А от того, что он сегодня не побрился, его скулы были покрыты щетиной, словно пеплом. И от этого весь его облик казался еще небрежнее и злее.

— Сядь, чего стоишь недвижимая? — резко произнес Ризван, и у меня задрожало под коленями.

Я стояла нешевелясь. Точно дура параллизованная. Мы наедине в кухне. Никого рядом, даже домработницы. Возникла шальная идея быстро схватить булку со стола и сбежать.

Секунда и хищник прыгнул на меня в атаке. Ризван резко встал и подошел ко мне, нависая, заполоняя собой весь свет. Раскаченная рельефная фигура, будто он все дни напролет тягает железо в зале, мрачной тенью легла на меня, вдалбливая в пол.

— Не знаешь, что так пристально смотреть небезопасно. Чего пялишься на меня молча? Хочешь что-то сказать? Или просто… хочешь?

Последние слова он пробасил слишком низко. Как животное наклонялся и обнюхивал меня.

Он чумной. Шальной. Ничего общего с вчерашним мужчиной в костюме на ужине.

— Я…нет.

— А я да! Хочу тебя. Всю ночь думал, как буду гонять тебя по спальне, пианистка! Чего тянуть, сама смотришь на меня, как голодная.

С этими словами он прижал мою ручку к своей ширинке. И под ладошкой я ощутила что то невообразимое. Бревно! Здоровенное сосновое бревно у него в паху. Он совсем оголтелый псих, если решил, что эта штуковина во мне поместится. Гонять по спальне…Да он просто будет рвать меня на куски.

И его жаргон, совсем не как в романах, когда главные герои под луной признаются друг другу в любви. А потом…

Потом точно не рвут бревном девушку. Все иначе. Радужней и перспективнее. С планами на будущее.

А какое же возможно будущее, если я сдохну под этим амбалом от кровотечения и внутренних разрывов. Маньяк. Чертов варвар.

И тело у него варварское. Сбитое и тяжелое. Слишком твердое и агрессивное.

— Я вспоминал, как ты кончила мне на пальцы. Маленькая шлюшка. Нелли, ты знала, что ты шлюшка? Сочная и мокрая. Ты еще не опытная. Давай я тебе все поясню. Расскажу, — глухо порыкивал необузданный зверь. И водил носом по моим волосам.

— Не надо. Я не хочу ничего знать… и эти оскорбления… тоже не надо.

Ризван отклонился и вдруг расхохотался.

— Оскорбления?!

Кухня завертелась перед глазами. Ризван подхватил меня под попу и крутанул к столу. Усадил на край и вклинился мне между ног.

Его жесткая эрекция уперлась мне в спортивные бюки, вызывая чудовищный жар в теле. Я словно в сауну попала в шубе. Рядом с этим варваром было невозможно находиться и не сгореть. Не истлеть до пепла.

Виски взмокли. Впрочем, как и ладони. Я поерзала попой, пытаясь отодвинуться дальше.

Курбанов не пустил меня. Сжал лапищей мое бедро и просто держал. А еще продолжал изводить голодным зверским взглядом. Нагло скользящим то по губам, то по вздымающейся груди.

— Я расскажу тебе, девочка, за оскорбления. Быть моей шлюхой это престижно и сладко. Войдешь во вкус сама будешь заскакивать на член. Просить его на завтрак. Днем будешь толкать речи про живопись, а ночью срывать голос от стонов.

Он очертил большим пальцем губы. Я замерла. Зависла. Только тело жило. Дрожало и сжималось от предвкушения чего то ужасно развратного и пошлого.

— Мм, губы у тебя рабочие. Глотка тугая. Примешь мой член со временем целиком. Я покажу, научу, как мне нравится. Будешь еще причмокивать, слюной от жажды захлебываться. Телки любят здоровый болт обрабатывать. Облизывать, сосать. С яйцами играться. Все на практике испробуешь. Я тебе все позволю.

Ризван говорил ужасные непостежимые вещи. Хотелось закрыть уши руками. Я в этом всем не разбираюсь. Боже, какие же мужчины противные. Со своими этими…органами!

— Девственница. Моя. Для меня. Кайф будет тебя развращать, растлевать. Откупоривать все дырки. Сегодня начнем. Приступим к урокам. И первый будет самый безобидный, — с этими словами он протолкнул большой палец мне в рот и надавил на язык. Его кожа была грубая, со вкусом сигарет. Я пылала огненным столбом. Сидела в капкане его тела мумией. Не понимала, почему я не вырываюсь и не бегу прочь. Он ведь ненормальный. Конченный подонок.

Что там говорили за его благотворительные общества?! Все чушь, прикрытие.

Он неизлечимо болен. Психопат.

— Начнем с минета. Готовься к вечеру, — продолжал варвар, слишком медленно водя пальцем по языку. Орудуя в моем рту с маниакальной сосредоточенностью. Растягивая губы, снова всовывая палец. Он вел подушечкой от кончика языка к корню. Туда обратно. Туда обратно.

А я… я не знаю. Во мне что то происходило. Между бедер саднило. Хотелось их свести вместе. Я невольно сжимала его бока. А Ризван довольно скалился, притираясь твердым членом мне между ног.

— Да, я тебе нравлюсь. Привыкай. Будешь моей шлюшкой домашней. Моей девочкой. Ох, и попирую я тобой, пока всему научу…

Я дернулась в панике. Рука сама машинально упала на его зверскую морду. И палец я его прикусила до крови. Отвесила хлесткую пощечину, чтоб этот демон заткнулся. От страха. От того, что меня отравляли его слова. По венам словно бежала кислота его обещаний. Каждая его низменная пошлая угроза находила отклик в моей промежности. Где было влажно. Боже, если он только заметит, почувствует, он же меня прямо сейчас…

Пощечина словно отрезвила Ризвана. Он снова засмеялся демоническим гоготом. Рокочащим, словно бурлящая пороговая река. Низким хриплым. Вызывающим леденящую дрожь.

— Маленькая сучка. Не бойся. Тебе понравится все, что я с тобой буду делать. Этот твой выпад меня только уверил в том, что ты этого хочешь, не меньше чем я. Могу поспорить, что ты мокрая.

С этими словами, он перехватил в тиски мои руки, окончательно обездвижив меня. И легко всунул свою лапу под резинку брюк. Протолкнул пальцы в трусики, заставляя меня извиваться и сильнее тереться об его член. Я в шоке ощутила его прикосновения к лону.

— Нет…нет.

— Да, стерва. Мокрая.

Победно выдал он. Выдернул руку из белья. И обмазал моими соками мой рот.

И тут же следом впился острым поцелуем с привкусом соли. Головокружение, позор. И его наглый развратный язык, едва не лишили меня чувств.

Поцелуй — укус. Жесткий и твердый.

Ризван сминал мои губы, до боли вдавливался своим ртом в меня. Трахал языком так, как обещал членом. И язык у него большой и твердый, полностью накрывал мой и вылизывал. Порочно, точно он, как животное лизал свою самку. Как по дискавери лев подходил к своей львице и без стеснения проходился ей между лап языком.

И все это в моей ошалелой голове мелькало и пугало меня.

Если он такой порочный и неистовый, что же будет, когда этот варвар доберется до моей промежности своим твердым членом. Ужас.

Курбанов оторвался от меня нехотя. И с хищным оскалом произнес, словно речь торжественную:

— Горячая. Даже от поцелуя стонешь и просишься, чтоб засадил.

— Я…нет…

Нет, я не могла, я не стонала. Дьявол, ничего не помню. Провалилась в нирвану от его натиска. Неужели мне нравилось то как он меня целовал?! Я стонала, терлась? Не может быть. Ему выгодно так думать, врать.

— Стонала, сучка маленькая. Хочешь, докажу? Еще раз?

Я мотнула головой, закрываясь под завесу волос. Чтоб даже мои щеки не были видны.

— Хочу твою девственность себе. Скоро заберу. Готовься. Сегодня рот распочиним.

Ризван отошел, а я с леденящим душу ужасом смотрела ему вслед.

— Слезь со стола. А то выглядишь, как растрепанная блядь с горящим алчным взглядом. Могу до вечера и не дотерпеть, — грубо приказал он.

Задыхаясь от позора, я сползла на пол. И ноги не держали больше меня. Сразу рухнула в кресло.

— Я вернусь вечером, Нелли. Помни, что я говорил. Обдумай мои слова и готовься. Свыкайся с мыслью, что ты моя!