Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

ПИФАГОР О БОГАХ (MYΣTIKOΣ ΛОГОΣ, ΙЕГОΣ ЛОГО1, ΛОГОΣ ПЕРΙ ΘEΩN)

Священное Слово, или учение о богах: «Это слово о богах принадлежит Пифагору, сыну Мнесарха, которое я (Пифагор) постиг, пройдя посвящение в Либетрах Фракийских (у могилы Орфея) с помощью Аглаофама, посвящающего в тайны, который передал мне, что Орфей — сын Каллиопы, обученный матерью на горе Пангей, что неизменная сущность числа является изначальной силой, пекущейся обо всем, что есть на небе и на земле, и о той природе, что между ними, она также — корень постоянства божественных людей, богов и даймонов».

Пифагор соединил философию о божествах (ΘEIA ФΙΛОΣОФΙА) с различными культами, одному научившись у орфиков, другому у египетских жрецов, третьему — у халдейских жрецов и магов, четвертое позаимствовав из мистерий[402], совершавшихся в Элевсине, на Имбросе, Лемносе и в Самофракии, а кое-что — у тех (религиозных) сообществ, которые распространены у кельтов и иберов.

Пифагор научился всему, что относится к культу богов и прочим жизненным правилам, у магов и многое у них заимствовал.

Он много говорил о жертвоприношениях, как нужно совершать их в то или иное время, о других почестях богам, о погребении — как нужно предавать земле.

В целом, Пифагор в вопросе о богах был приверженцем толкования и образа мыслей Орфея и почитал богов примерно так же, как Орфей, чтя их, запечатленных в изваяниях из меди, но связанных не с нашими человеческими формами, а с божественными первообразами,— их, всеобъемлющих, обо всем пекущихся и имеющих природу и образ вселенной.

Разумно воспринимать сказанное Пифагором как слова существа высшей природы, а не обычного человека.

Пифагор пришел к выводу о едином боге. По Пифагору, бог един, он не находится вне космоса, но в нем целое в целом круге, он — надзирающий за всеми своими порождениями, имеющий смесь всех веков и творец всех его сил и творений, первоначало всего, в небе — источник света. Он также всеобщий отец, мысль и одушевление всего, движущее начало всех кругов[403].

Первоначалом всех предписаний Пифагора является идея следования богу.

Бог объявляется в истине, учил Пифагор. Только стремление к истине приближает людей к богу: ведь от магов он знал, что бог, которого они называют Оромаз-дой, телом своим подобен свету, а душой — истине.

Ничто не происходит самопроизвольно и случайно, но все совершается согласно божественному промыслу, особенно с людьми добрыми и благочестивыми.

Следует делать то, что доставляет богу радость.

Нужно не искушать и не гневить божественный промысел личными желаниями, а желать от богов всего того, что заслужил.

От благочестия и была у Пифагора вера в богов. Он убеждал собирать основные положения о богах. И первым прочел лекцию о благочестии (ПЕРΙ EYΣE-BEIAΣ).

Пифагор исследовал связь с божеством и единение с ним, общность ума и общность божественной части души у друзей.

Волю божества нелегко угадать тому, кто не умеет слушать бога, или не слушает услышавшего бога, или не подготовлен божественным искусством к этому слушанию.

Пифагор так радел об искусстве угадывания воли божества. Это искусство — единственный толкователь воли богов.

Пифагор обращал внимание и на знамения, и на прорицания, и на вещие голоса, и на вещие сны, в общем, на все, кажущееся случайным, а на деле — посланное Аполлоном.

Первосущей является природа чисел и пропорций, пронизывающая все. Существование богов определяется числом.

Учение орфиков и пифагорейцев о «круге необходимости» для души, стремление очиститься от скверны материальной жизни, запрет употреблять мясо животных, философию числа завещал Пифагор своим последователям.

О высших существах Пифагор говорил подобающим образом, вспоминал и воздавал почести богам. За обедом он совершал возлияния богам и призывал славословить высших существ каждый день.

Следует воздавать почести богам и героям, но не равные: богам в благоговейном молчании, облачившись в белое и очистившись, а героям — после полудня.

Божество достойно власти над вселенной.

Боги выше даймонов, последние — полубогов, герои — людей...

Пифагор рассуждал о даймонах и считал местом их пребывания Луну (Атлант и Фойба, Астерия и Лето, Геката и Артемида, Селена).

Солнце и планеты — место, где находятся титаны, даймоны и боги (Гиперион и Тея, Крон и Рея, Гелиос, Гестия, Зевс, Аполлон, Гермес, Афродита, Гефест, Арес и Афина).

Боги неповинны во зле. Просто писатели и поэты говорят плохое в мифах о богах. Так полагал Пифагор.

Полезно думать о божестве, что оно есть и заботливо относится к человеческому роду, наблюдает за ним и не презирает его. Ведь мы нуждаемся в таком руководстве, против которого, если уж принимаем его, не сочтем себя вправе восставать.

Смешно поступают люди, ищущие источник блага где-то в другом месте, а не у богов. Это похоже на то, как если бы некий человек в стране, где правит царь, стал служить какому-нибудь начальнику из граждан, подчиняющихся царю, пренебрегая тем, кто начальствует над всеми. Если есть бог и он — господин над всеми, нужно просить блага у господина. Всех тех, кого любит и кому рад бог, он наделяет их благами.

Для бога возможно все: нет ничего невозможного — верь всегда и надейся. Богу легко и возможно сделать все, что захочет.

Из того, что восходит к божеству, ничто не может вызывать недоверия. Потому Пифагор и верил баснословным рассказам о Гермотиме Клазоменском, Эпи-мениде Критском и Аристее Проконнеском.

Боги прощают тех, кто не меньше богов чтит отцов. Ведь почитанию богов мы научились от отцов.

Возвещают о богах обряды очищения и мистерии (таинства), в которых содержится самое точное знание о богах. Разгласившим тайное знание божество мстит.

Родили вопреки природным законам Зевс — Афину, Гера — Гефеста, чтобы их детища любили лишь одного из супругов, оставаясь чужды другому.

Наиболее человеколюбивых богов, Аполлона и Эрота, все художники и скульпторы изображают имеющими облик мальчиков. Так и города посылают мальчиков в засуху просить богов о дожде, как наиболее послушных божеству, ибо они одни сохраняют ритуальную чистоту.

Люди трижды совершают возлияния богам, и Аполлон прорицает с треножника из-за того, что троица — первое рожденное число, от нее начинается уходящий в бесконечность ряд чисел, символизируя недостаток двойственности. Треножник дан ему ввиду совершенства числа три. Аполлон пересекает один из трех кругов, а Гелиос содержится в двух других. Аполлон знает прошлое, различает настоящее и видит будущее (начало, середину и конец). Аполлон — монада, в смысле формообразующего принципа (ЕΙΔОПОΙΟΣ).

Предписания и запреты

Из запретов Пифагора много привнесенного из мистерий: запрет есть бобы — священное растение Аполлона. «И не касаться бобов» по многим божественным, природным и имеющим отношение к душе причинам. На бобы, считающиеся символом немедленного и неотвратимого рождения, пчелы не садятся, потому что бобы — едва ли не единственное растение с совершенно полым стеблем без перегородки в коленцах.

Пифагор предписал не есть ни сердца, ни головного мозга, так как сердце и мозг служат основанием жизни и мышления.

Пифагор предписывал не использовать матки и сердца животных, а также крапиву (или вид медуз).

Он запретил есть мальву, потому что она — первый вестник и указатель тяготения небесного к земному. Семь мудрецов и Эпименид Критский полагали мальву кушаньем полезным и приятным. Гесиод же писал:

«Сколько нам мальвы полезны и сколько нужны асфодели» («Труды и Дни», 41).

Пифагор не советовал есть рыбу-чернохвостку, так как она посвящена подземным богам, и рыбы-краснушки тоже не рекомендовал вкушать по сходной причине.

Пифагор призывал не клясться именем богов всуе.

Женщины должны давать обет через поручителя и гаранта, т. е. чтобы другой калос-кагатос принес за них обет.

Женщине после законного мужа не будет богопротивным посещение храма в тот же день, а после сожителя этого не следует делать никогда.

Пифагор запрещал женщинам рожать в храме, так как это неблагочестиво, когда божественное начало, каким является душа, входит в тело в храме и оскверняется этим слиянием.

Он запрещал также убивать в храме даже вошь, чтобы ничто мертвое и утратившее форму не задевало божество.

В храме Асклепия был закон — что упало и коснулось земли, поднимать было нельзя.

В храм нужно входить в чистой и белой одежде. Входить в храм справа, а выходить по левую сторону.

Богов надо чтить кедром, лавром, кипарисом, дубом и миртом, и ничего не счищать листвой этих деревьев.

Перед обедом следует совершать тройное возлияние — Зевсу-спасителю, Гераклу и Диоскурам. При этом нужно воспевать Зевса, прародителя и распределителя пищи, Геракла, олицетворение природной телесной силы и крепости, которую пища дает, и Диоскуров, как образец любви и согласия всех вещей и олицетворение круговорота веществ в природе.

Если в храме нечаянно прольется кровь, нужно очистить от нее храм или золотой тканью, или морской водой. Потому что золото — самое лучшее из всего существующего, а (соленая) вода возникла раньше всего другого (ее прообраз — монада!).

Пифагор запрещал сжигать тела умерших — смертное не должно приобщаться ничему божественному (т. е. огню).

Хоронить умерших велел в белых одеждах, намекая на прямой настрой и на приобщение к тождественной монаде.

Жертвоприношения

Пифагор ревностно изучал науку о жертвоприношениях и торжественных богослужениях, совершаемых в храмах.

Жертвы богам Пифагор приносил необременительные, угождая им мукой, лепешками, ладаном, миррой и другими благовониями, просом, печеньем, медовыми сотами и очень редко — животными, кроме разве что молочными поросятами. Даже когда он открыл соответствие гипотенузы и катетов в прямоугольном треугольнике, он принес в жертву быка, сделанного из пшеничного теста,— так утверждают надежнейшие авторы.

Пифагор говорил, что лавр — священное дерево Аполлона, кипарис — Аида (однако, не следует делать гроб из кипариса, так как скипетр Зевса сделан из него), дуб — Зевса, мирт — Афродиты, а также что кедр и кедровое масло предохраняют от гниения.

Животных он сам в жертву не приносил. Его заповедь: «Смертью и убийством живых существ богов не чтить».

Следуя учению мага Гомета[404], Пифагор также запрещал всем своим ученикам приносить в жертву быков.

За одно жертвоприношение он советовал не тратить много, словно ты уже никогда не придешь снова к жертвеннику.

Олимпийские боги обращают внимание не на большое количество жертв, а на душевное расположение жертвующих.

Подземные боги радуются битью в грудь, рыданиям, постоянным возлияниям и приношениям на могиле, заупокойным расточительным жертвам. Потому Аида называют Плутоном[405].

Афродите нужно приносить жертву что-нибудь числом шесть, священным числом халдеев.

Гераклу следует приносить жертвы с наступлением восьмого месяца, потому что он рожден семимесячным.