Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

«Юноши, благоговейно чтите с любовью все это...»

Юноша, горних богов[419] почитай, подчиняясь закону.

Попусту клятв не давай[420]. Чти героев преславных[421] и бойся

Гнева божеств, что живут на земле и в глубинах подземных[422].

Сердцем к родителям[423] льни и родни не чурайся, а другом

Сделай того, кто в себе сочетает отвагу и доблесть[424].

Сдержанной речи внимай и деяньям, идущим на пользу.

Другу ошибку прости, если он оступился случайно;

Будь, сколь возможно, терпим, ибо долг и возможность — соседи[425].

Также запомни: пора научиться обуздывать страсти:

Тягу к обжорству и сну непомерную, плотскую похоть,

Приступы гнева[426]. И знай, что постыдный поступок навряд ли

Вес потеряет, коль ты на сообщников часть переложишь[427].

Будь осторожен в словах и на деле[428]. Суди справедливо:

Строже себя, чем других. Не желай невозможного[429], зная,

Что неизбежен конец и от смерти никто не спасется[430].

Помни: за прибылью вслед и утрата придет[431], а людские

Судьбы страданье в себе заключают, ведомые роком.

Так не ропщи же, богов повеленьям внимая покорно[432],

Духом воспрянь, исцелись от хандры, говоря себе вот что:

Чистым душою Судьба не дарует страданий сверх меры[433].

Злым языкам не внимай, не вступай в пререканья с молвою.

Не возносись от похвал, приводящих в смятенье рассудок.

Лживым речам вопреки продолжай оставаться бесстрастным,

Кротким[434]. Но пуще всего исполняй то, что я перечислю:

Не поддавайся словам обольстительным и не впрягайся

В дело, коль знаешь, что им человек заправляет бесчестный[435].

Прежде подумай, чем труд начинать, чтоб в глупцах не остаться.

Вздором себя прославлять лишь ничтожному мужу пристало.

Ты ж только то совершай, что стыдом не откликнется после[436].

Прежде чем что-то начать,— изучи, если суть непонятна.

Делай, как я говорю — и пребудешь в согласии с миром[437].

Помни о теле, пока ты здоров и не нажил болезней.

Меру в еде соблюдай и в питье и в гимнастике. Мерой

То, что не в тягость, зову и о чем сожалеть не придется[438].

Больше, чем можешь, не трать — расточает живущий убого[439].

Но и скупцом не слыви: для всего обозначена мера[440][441].

Не навреди себе сам: что затеял, да будет разумным.

Всякое утро, когда пробудишься, озвучивай гимном[442].

Здраво обдумай дела, что в дневном распорядке теснятся[443].

Сон да не склеит твои утомленные веки, покуда

Трижды события дня не припомнишь, себя вопрошая:

Что совершил, а чего не успел, перед кем провинился[444]?

Всё по порядку расставь. Коль дурное содеял — раскайся,

Строго себя осуди, а хорошему — радуйся смело.

Вот, в чем задача твоя, ты об этом пекись неустанно,

И к добродетели путь милосердные боги укажут.

Так говорю я. Клянусь передавшим душе Четверицу[445] —

Вечной природы исток. Но скорей принимайся за дело,

С просьбой к богам обратясь о счастливом его завершенье[446].

Труд доведя до конца, ты охватишь открывшимся зреньем

Связи бессмертных богов и людей, чьи дороги конечны,

Знаньем наполнишься: что преходяще, а что — неизменно[447].

Вечную сущность узришь во всеобщем единстве природы —

Так ты надежды пустой избежишь и рассеешь сомненья[448].

Смертные сами себе, ты поймешь, причиняют страданья:

Звезды считают, а благ, что у них под ногами, не видят.

Только немногим от зол и несчастий дано избавленье[449].

Вот как рассудок людей повреждается Мойрой: подобны

Катышам,— взад и вперед и по кругу их горе катает.

Ибо с рожденья живет между ними богиня раздора;

Лучше ее обойти, чем в наперсницы взять безоглядно.

Зевс правосудный, от зла ты избавил бы род человеков,

Если бы всем указал, что за силы их жизнями правят[450].

Юноша, ты же дерзай: род божественный есть и у смертных;

В чистых оракулах им открываются тайны природы.

Если сумеешь постичь, высоко воспаришь надо всеми,

Душу свою исцелишь, от страданья и горя спасешься[451].

Но воздержись от еды, о которой гласят «Очищенья»,

«Освобожденье души», и обдумай все то, что прочел ты[452].

Выбери лучший завет и поставь над собою возницей[453].

Тело покинув свое, ты в свободный эфир вознесешься.

И средь бессмертных богов сам пребудешь бессмертным, нетленным[454].