Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

Мать Пифагора, Партения (Партения — прозвище Геры[20] и одно из названий о-ва Самос[21]), происходила из семьи и родственной филы[22], ведущей свой род от Анкая[23] (вождя племени лелегов[24], населявшего побережье Эллады до прихода греческих племен, участника Аргонавтики[25]), основателя колонии на о-ве Самос.

По преданию, Анкай, рожденный от самого Зевса, поселился на острове Саме[26] (Кефаллении)[27] в одноименном городе. Он превосходил прочих славой, рассудительностью, молвой о его добродетели и величием души. Анкай обратился с вопросом к оракулу Пифии дельфийской[28] о месте колонии, которую он намеревался основать. Пифия изрекла пророчество:

(Здесь и далее без ссылок перевод составителя)

Колония (АПОIКIА) была основана жителями Самы согласно предсказанию оракула. Колонисты перенесли на новое место все свои прежние представления о духовной и общественной жизни: почести богам, порядок жертвоприношений, деление на роды и фратрии[35]. Родители Партении происходили из рода славного Анкая.

Отец Пифагора был неким финикийцем[36] (по другим сведениям — сирийцем[37] или тирийцем[38]), родом из города Тира[39]. Этот дактилиоглиф[40], а впоследствии хлеботорговец, приплыл на Самос по торговым делам и удостоился за добрую проксению (гостеприимство[41]) самосского гражданства и греческого имени Мнесарх (MNHΣAPXOΣ)[42].

Клеанф[43] в V книге своих «Мифических повествований» говорит, будто Мнесарх был сирийцем из сирийского города Тира, который однажды в неурожайный год приплыл на Самос по торговым делам и устроил раздачу хлеба. За это он был удостоен самосского гражданства.

Другие говорят, что Мнесарх был сыном Мармака, внука Гиппаса, правнука Эвтифрона и праправнука Клеонима, Флиунтского[44] изгнанника, и так как Мар-мак проживал на Самосе, то принято считать, что Пифагор — самосец.

Диоген в книге «Чудеса по ту сторону Туле[45]» сообщает, что Мнесарх был тирренцем — из тех тир-ренцев[46], которые заселили Лемнос[47], Имброс[48] и Скирос[49], что он объездил много городов и стран.

Клеанф упоминает также о двух старших братьях Пифагора — Евносте[50] и Тиррене[51].

1. Аполлон посылает на землю душу-спутницу для воплощения в ребенке Партениды

Мнесарх взял по любви в жены Партениду, превосходившую красой всех самиянок, и жил с ней счастливо. Богами было суждено, чтобы молодожены зачали дитя.

Душа будущего Пифагора была ниспослана людям волей Аполлона, ибо она состояла в близком родстве с сияющим духом этого бога и уже давно была его спутницей[52] (ΣYNOПAΔOΣ) в небесном воинстве богов и даймонов. Эта душа и воплотилась в чреве Партениды.

Когда однажды Мнесарх-самосец вместе с молодой женой, у которой признаки беременности еще не были явными, оказался во время своей торговой поездки в Дельфах, он спросил оракула о своем будущем плавании в Финикию. Пифия изрекла:

Мнесарх тотчас же дал своей жене имя Пифаида[54] в честь дельфийской пророчицы Пифии и, охваченный радостью, вернулся на Самос.

2. Порождающая сила молодости отца проникла в лоно матери, пробудила и привела в движение новую жизнь, излучающую огонь. Рождение Пифагора

Когда все было готово, Мнесарх с Пифаидой на торговом судне отплыли в Финикию, где она разрешилась от бремени в городе Сидоне[55].

Накануне седьмого дня жизни ребенка женщины, согласно обычаю, танцевали перед роженицей и младенцем, лежащими на ложе, призывая Мойр[56] принять дитя под свое покровительство, дабы они даровали его душе гармоничные отношения с небесами, чтобы до наречения имени младенец не стал добычей Таната[57].

На седьмой день поутру дитя принесли к отцу и положили ему на колени. Мнесарх нарек младенца именем Пифагор, ибо о нем объявила Пифия. Так мальчик получил имя и право на жизнь.

3. Теленок весной резвится на зеленом лугу, и вся земля украшена цветами, как невеста, ожидающая своего жениха. Пифагор принимает и усваивает пищу, укореняется на земле, растет и набирается сил

Через год Мнесарх вернулся из Сидона на Самос с огромной прибылью, богатством и ребенком. В знак благодарности он воздвиг на Самосе святилище Аполлона, назвав его Пифийским (ПYΘOIΣ).

В первый день праздника Цветения[58] трехлетнему Пифагору впервые остригли волосы. Наутро второго дня родители взяли Пифагора посмотреть, как от моря к храму в корабле на колесах (CARRUS NAVALIS) шествует Дионис[59].

Затем ему показали на низком триподе[60] основные формы мира вместе с субстанциями, через которые бог являет себя людям (шар, пирамиду, куб, шерстяные лоскутки, яблоки, медовые лепешки и кувшинчик с вином). Родители назвали ребенку их имена. Выслушав объяснения, Пифагор с легкостью опрокинул столик. Родня подняла испуганный крик насчет пролитого вина — ведь это кровь только что вернувшегося домой Диониса!

Проказника потащили прочь, делая вид, что очень опечалены его поступком, который мог вызвать гнев бога. Однако, когда огорченное семейство вернулось домой, Пифагор нашел там маленькую копию колесницы-корабля, на котором шествовал Дионис. Это означало, что бог простил его и дал ему подарок.

На второй день праздника — «день кувшинов» — все взрослые ходили по улицам с кувшинчиками вина, из которых совершали возлияния, ведь поутру в семейных домах гостили души умерших предков, охраняющих отныне новое поколение рода.

Осенью имя трехлетнего Пифагора по ходатайству его отца и мужчин материнского рода внесли в списки граждан Самоса. Воспитанный с любовью и лаской, Пифагор рос очень красивым мальчиком, заметным среди сверстников.

У Пифагора было два брата, родившихся раньше его: старшего звали Эвном (Эвност), а среднего — Тиррен.

4. Пифагор начинает приобретать жизненный опыт, учится, познает добро и зло, приобретает знания, хочет все видеть, слышать и понять, узнать и исходить всю землю; он стремится к глубокому познанию жизни

Мнесарх и Пифаида старались дать сыну разностороннее и достойное воспитание. Грамматике[61], поэтике[62] и риторике[63] Пифагор учился у Гермодаман-та[64], потомка того Креофила, который принимал у себя самого Гомера[65] и получил от него бессмертные поэмы. Гермодамант обучил Пифагора письму, чтению, правильной речи и стихосложению, искусству декламации стихов. С детства Пифагор знал наизусть всю «Илиаду»[66] и «Одиссею»[67].

У Ферекида Сиросского[68], еще не столь известного, Пифагора обучали диалектике[69], физике[70] и теогонии[71]. Говорят, что с Ферекидом Пифагора познакомил его дядя Зоил, после того как прибыл с Лесбоса[72].

Ферекид, сын Бабия с острова Сирое[73], был учеником Питтака[74], лесбосского мудреца. Он первым написал прозой книгу о природе и происхождении богов, начинающуюся словами: «Зас[75] был всегда...» Он стал известен в 544—541 гг. Как говорят, Ферекид сам себя выучил, приобретая тайные книги финикийцев; он первым сформулировал учение о переселении душ (METEМΨYXΩΣIΣ).

Его сочинение «Пятинедрие» (ΠENTEMYXOΣ), иначе «Смешение богов» (ΘEOKPAΣIA), в X книгах, сообщает, что души людей вечны и любая бессмертная душа дает жизнь телу. Один дух в нас происходит от земли и возвращается в землю после смерти тела, другой — с неба и возвращается в небеса. В этом заключается суть переселения душ.

Первичное, породившее мир начало — наивысшее благо и совершенная красота, вечное и умопостигаемое Одно (ТО EN). Зас был всегда, и Хронос[76], и Хто-ния[77] — три первых начала. Хронос же создал из своего семени (ГОΝΟΣ) огонь (ПΥР), воздух (ΠNEY-МА), воду (YΔΩP)... и (Хтонию-землю), из которых после того, как они распределились в пяти недрах,— образовалось новое многочисленное поколение богов, называемое «Пятинедрие» (ΠENTEMYXOΣ), что равнозначно пентекосму.

Зас — это огонь, Хронос — время, а Хтония — земля. Эфир — то, что правит, Хтония — то, чем правят, а Хронос — то, в чем управляется вселенная. Зас, огонь и эфир — это Солнце, Хтония — это материальное начало всего вещественного. Заса и Хтонию связует Эрос[78], находящийся между ними. Они породили Офионея[79], и битву богов[80], и древо[81], и покров[82]. Вода — это хаос[83], возникший первым. «Зас сотворил Хтонию, море, крылатый дуб, вышитый покров, на котором изображены чертоги Огена[84], Оген[85]и Гая[86]».

Два войска богов и демонов противостоят друг другу: одним руководит Крон[87], другим — Офионей. Между войсками заключен договор, что битва состоит из вызовов и поединков. Кто из сражающихся упадет в Оген — тем быть побежденными, а кто выпихнет врага и победит в поединке — тем владеть небом. Офионей и офиониды владеют севером и северной осью мира, Крон и титаны — эклиптикой. Раньше всех был коронован Крон.

«Под тем уделом (MOIPA) лежит удел Тартара[88], сторожат его дочери Борея[89], Гарпии[90] да Тюэлло[91], туда Зас изгоняет богов и демонов, согрешивших от дерзости».

Ферекид говорил, что недра, ямы, пещеры, двери и врата — символы рождения и вхождения в чувственный мир, данный нам в ощущениях, и исхождения из него душ... Космос — пещера, тюрьма и грот... Истечение (ЕКРОΗά) — семя.

Он же полагал, что боги называют трапезу «столом для жертвоприношений» (OI ΘEOI THN TPAΠEZAN ΘYΩPON KAΛOYΣIN). Боги питаются амбросией[92], которую ежедневно производит Афина.

Он же назвал двоицу (ΔΙАΣ) гордыней (YBPΙΣ) и «порывом», а также «мнением» — так как во мнении содержатся истина и ложь. Этому научился Пифагор у Ферекида.

В третьем случае родители обучали Пифагора, передавая и перепоручая его почти всем выдающимся в богослужении людям — жрецам храмов Диониса, Геры (славный храм Геры в Платеях[93] самосских — Герай-он), Гефеста (Гефестион)[94] и Аполлона в Либетрах[95].

В детстве Пифагор учился также у кифариста[96], живописца и атлета[97].

Когда Пифагору было девять лет, он принял обряд третьего посвящения в храме бога Диониса. Мальчик изображал в нем Загрея[98]. Когда на него напали «Эриннии»[99] и «титаны»[100] (обнаженные юноши, белые как мел и вооруженные мечами), он в страхе бежал к алтарю Диониса-заступника и сел на него. «Эриннии» и «титаны» пытались выманить его — коленопреклоненные «Эриннии» показывали ему погремушки, зеркальце, орехи.

Но он не глядел в зеркало, а, воздев руки, обратился с мольбой о пощаде к вооруженным юношам — «Диоскурам»[101]. Так «он перенес бремя белых страстей Коры[102]». Танцующие «Диоскуры» своей пляской отогнали «Эринний» от алтаря и вывели Пифагора.

Когда Мнесарх ездил по делам в Италию, то брал с собой и мальчика Пифагора. Италия тогда благоденствовала и, видимо, произвела на Пифагора благоприятное впечатление, потому что впоследствии он вновь посещал эту страну.

В пятнадцать лет Пифагор в святилище Пана[103] принял посвящение в таинства бога. Сначала, идя по священной роще Пана, он, оступившись, упал в глубокую яму с жидкой глиной. Две «гамадриады»[104] отвели его к источнику, чтобы он омыл тело в водах. Пока он омывался, они держали наготове полотенце, которым обтерли его и прикрыли наготу.

Затем Пифагор принес в жертву козленка, тем временем «Пан» играл на лире, а некий старец подносил чашу с водой. Пифагор заглянул туда, но увидел лишь отражение маски сатира[105].

После жертвоприношения обнаженного Пифагора уложили на ложе и покрыли легким покровом, под которым явственно виднелись очертания фаллоса юноши. Старуха, наклонившись над ним, открыла тайну его пола и сообщила ему половые запреты — не рукоблудствовать, не мужеложствовать, не скотоложствовать, не сходиться с женщинами во время их нечистоты. Затем служители сняли покров и слегка выпороли Пифагора розгами.

После завершения ритуальной порки ему дали си-рингу[106], флейту Пана[107], чтобы он сыграл на ней мелодию. Под эту музыку перед ним плясали обнаженные девушки, изображавшие женскую часть души юноши, которую зовут Психеей[108].

В этом сокрыто великое таинство Эрота[109] и Психеи, разнополой любви,— любовь рождается только в тех душах, в которых женская часть души супруга соответствует супруге, а мужская часть души супруги — мужу. Ибо любим мы вторую часть самих себя, лишь отталкиваясь чувствами от внешнего образа любимого человека.

На Самофракии[110] Пифагор был посвящен в таинства кабейров[111] и многое усвоил из практики мистерий[112], а в Либетрах посвящен был в таинства орфи-ков[113] жрецом Аглаофамом.

Многие полагают, что именно там Пифагор позаимствовал из учения Орфея[114] идею о числовой природе богов. Там же он обрел книгу «Священное слово Орфея», с которой не расставался до самой смерти. Из этого учения орфиков вытекают основы учения Пифагора. Вслед за Орфеем Пифагор полагал, что первым явленным миру был Фанет[115], называемый еще Прото-гоном[116] и Эрикепаем[117], тождественный Зевсу и Солнечному огненному шару.

На восемнадцатом году жизни, проходя обряды таинства куретов[118], Пифагор отказался коротко остричь свои роскошные золотые длинные волосы, как поступали другие юноши. И с тех пор он долго ходил длинноволосым.

В 18 лет Пифагор достиг возмужалости и стал эфебом[119]. После проверки происхождения, гражданства и физического осмотра он был записан как полноправный гражданин в реестр (ΛEΞΙAPXIKON)[120] своего дема[121]. А затем привлечен к военной службе в пограничных отрядах и групповой военной подготовке.

Хотя Пифагор уже осознал свое основное жизненное предназначение и стремился посвятить себя служению Аполлону, он исполнял свой воинский долг с честью и находил немало приятного в физических упражнениях, развивающих выносливость.

Еще будучи эфебом, он стал известен своими выдающимися способностями, а молва о нем, как о «Пифагоре Длинноволосом», дошла до Фалеса Милетского[122] и Бианта из Приены[123].

Тем временем Поликрат[124], сын Эакея, стал владыкой Самоса, подняв народное восстание. Сначала он разделил город на три части и правил вместе с братьями Пантагнотом и Силосонтом. Затем он убил Пан-тагнота, а младшего — Силосонта, изгнал.