Пик Ленина

Через тридцать лет

Июльская ночь 1967 года. Шумят моторы турбовинтового лайнера. С правого борта его виден полный диск луны. Горизонт застилает мгла. Без особого усилия можно представить себе, что мы летим где-то в космосе. Наши единственные ориентиры — спутник Земли и редкие звезды. Под самолетом проплывают буровато-желтые пятна пустыни, потом воды Аральского моря. Мы приближаемся к Ташкенту.

Мне не спится. Я думаю о том, что начинается мое восьмое путешествие на Памир и пятое к подножию пика Ленина. В 1946 г. наша первая после войны экспедиция на Юго-Западный Памир добралась до этих мест поездом из Москвы только к исходу четвертых суток. От нестерпимой духоты в переполненных вагонах мы спасались на крыше вагона. Некоторые неудобства такого путешествия были возмещены относительной прохладой и зрелищем налета саранчи на поля возле Кзыл-Орды. А теперь меньше чем за три часа самолеты доставляют нас от Минеральных Вод до Ташкента.

Самолет садится на Ошском аэродроме. К нам приближается группа людей. Темные костюмы, галстуки и шляпы убедительно говорят об официальных обязанностях встречающих — ведь в высокогорном Оше жара за 30°, и такой наряд можно носить только при чрезвычайных обстоятельствах. Среди встречающих живописная фигура в шароварах, пестрой рубашке навыпуск и черной узбекской тюбетейке. Это же Арик Поляков! Я готов поклясться, что он был неразлучен с этой же тюбетейкой во время нашего похода к пику Ленина в 1936 г. Но теперь он уже почтенный, несколько располневший Арий Иосифович. На нем лежит нелегкая обязанность хозяйственного обеспечения альпиниады. Когда церемония встречи, взаимные представления и приветствия заканчиваются и я окончательно убеждаюсь, что мои спутники — альпинисты из ГДР, Поляков посвящает меня в свои заботы.

— Дел невпроворот, — говорит он, озабоченно глядя куда-то в сторону, через мое плечо; я хорошо знаю, что такая манера беседы свойственна Арику, когда он хочет сообщить собеседнику что-либо важное — Прибывают грузы, прибывают участники альпиниады, надо вести переговоры в облисполкоме, с пограничниками, а тут еще затруднения с автомашинами… Завтра на московском самолете прибывают чехи, болгары, возможно, итальянцы, югославы едут поездом на Андижан. Вчера в базовый лагерь выехали хозяйственная группа Шалаева и руководитель нашего штаба Борис Романов с несколькими альпинистами. Скорее в город, включайся в дела, — заканчивает он.

Я не узнаю окраин Оша, — так изменились они за десять лет, прошедших со времени моего приезда сюда для тренировок участников будущего штурма Джомолунгмы. Машина мчит нас мимо длинных корпусов строящегося текстильного комбината. С трудом узнаю центр города — так он изменился.

Рядом кварталы новых пятиэтажных домов, их силуэты почти закрывают гору Сулеймана. На месте спортивной площадки, где в 1958 г. команда, состоящая из китайцев, входивших в нашу экспедицию на р. Караджилгасай, вела спортивный бой со сборной волейболистов Оша, построен современный стадион. Помещения под трибунами в нашем распоряжении. В комнатах штабеля ящиков, горы пуховых курток и брюк, ледорубы, коробки с радиоаппаратурой. В вестибюле разноголосая речь, знакомые лица ветеранов высотного альпинизма и спортивной молодежи, намеренной впервые испытать свои силы в высотном альпинизме.

По совету Полякова я «включаюсь в дела». Передо мной гора деловых бумаг. Начинаем составлять списки участников альпиниады, выезжающих в базовый лагерь у подножия пика Ленина на третий день; возглавить эту группу поручено мне.

Решение о проведении юбилейной альпиниады на пик Ленина, посвященной 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции, было принято Федерацией альпинизма СССР в марте 1967 г. В ней должны были принять участие двести — двести пятьдесят альпинистов, в том числе сорок два из социалистических стран Европы. Однако сведения, которыми располагал наш штаб в Оше, говорили о том, что число участников альпиниады будет гораздо больше. На Ошский стадион с короткой пометкой «пик Ленина» приходили телеграммы с извещением о выезде новых участников и целых команд из Душанбе, Алма-Аты, Грозного, Нальчика, Риги; было удовлетворено ходатайство о приезде к пику Ленина групп альпинистов из Италии и Австрии.

Массовое восхождение на пик Ленина должно было завершиться установкой на нем государственных флагов СССР и стран — участниц альпиниады. Родилась мысль установить на высшей точке пика монумент с изображением великого основателя Советского государства. В разработке его конструкции деятельное участие принял В. М. Абалаков, ветеран пика Ленина и трехкратный восходитель на эту вершину.

Тренерами альпиниады должны были быть опытные альпинисты-высотники. Многие из них уже побывали на пике Ленина и других семитысячниках СССР. С некоторыми я прокладывал маршруты на Памире и Тянь-Шане, с И. Д. Богачевым совершил восхождение на Музтагату в Западном Китае. Уверен, что у нас не возникнет разногласий в выборе тактики восхождения: она была разработана в экспедициях 1936 и 1937 гг., принесла успех и прошла длительную проверку временем. Ведь на пике Ленина с 1928 по 1966 г. уже побывало пятьсот двенадцать человек. Но как мы сможем управлять многочисленными отрядами и группами альпинистов? Ведь на штурм вершины отправится более двухсот восходителей — число, небывалое в мировой практике высотного альпинизма. Как распределить эти группы по известным нам путям восхождения, чтобы сделать его безопасным и обеспечить правильное взаимодействие групп в условиях непогоды, заболеваний или других несчастий?

Но ответы на эти вопросы надо искать на месте после обобщения опыта разведывательных и акклиматизационных походов.

Первые вести из базового лагеря. Б. Т. Романов радирует: две разведывательные группы альпиниады, базирующиеся у подножия пика Ленина в Алайской долине, в филиале альпинистского лагеря «Дугоба», совершили первые восхождения на вершину. Они прошли на пик Ленина с востока по классическому пути через снежный купол на высоте 5200 м.

20 июля вершины достигла четверка альпинистов из ленинградского «Буревестника».

Но почему же они не поднялись к цели с запада, через вершину Раздельную, так, как я просил их при нашем расставании в Ленинграде, чтобы сделать детальную разведку путей восхождения для альпиниады? На следующий день по следам ленинградцев на вершину взошла группа из шести альпинистов с участием К. К. Кузьмина; я радуюсь успеху своего друга и спутника по памирским экспедициям — ведь это его третье восхождение на пик Ленина.

Представители альпиниады и городских спортивных организаций встречают на аэродроме альпинистов Болгарии и Чехословакии, позже прибывает группа польских альпинистов во главе со Станиславом Биелем. Он сразу же садится за составление очередной корреспонденции в польскую печать. Станислав Биель — опытный высотник, за его плечами участие в двух польских экспедициях на Гиндукуш и восхождения на семитысячные вершины.

Со многими зарубежными альпинистами у меня издавна установились прочные дружеские связи. А. Аврамов закончил в конце 50-х годов школу инструкторов альпинизма СССР на Кавказе. Теперь он заслуженный мастер спорта Болгарии, в его активе — восхождения на труднейшие вершины Кавказа и Альп. Среди чехословацких альпинистов — Карл Герман; всего два года назад мы совершили с ним памятное зимнее восхождение в Высоких Татрах на вершину Рыси, на которой в 1913 г. побывал В. И. Ленин.

Вместе с членом штаба альпиниады В. А. Тихонравовым мы встречаем в Андижане (до него всего два часа езды на автомашине) югославскую делегацию. Ее руководитель Миха Поточник — председатель Союза альпинистов Словении. В составе югославской группы единственная пока среди зарубежных участников альпиниады женщина, очаровательная Барбара Щетинина; она едет на Памир вместе со своим мужем альпинистом. Женщин-альпинисток Советского Союза в альпиниаде будет не менее двадцати. Всем им придется пройти через нелегкие испытания высотного восхождения. На пике Ленина уже успели побывать тринадцать женщин. Первая из них — инженер из Ленинграда Екатерина Мамлеева.

— Вас просят подойти альпинисты, прибывшие с пика Ленина, — сообщает дежурный. — Их машина на площади перед стадионом.

Мчусь наверх по лестнице. Группа восходителей окружена плотным кольцом участников альпиниады. С трудом узнаю Строганова, Шведчикова, Бакурова, Сиверса и других. Все они похудели, обросли бородами, их походная одежда покрыта дорожной пылью, на губах, коже лица и шеи следы сильных ожогов — памирское солнце на снежных полях семитысячных высот беспощадно.

Из рассказов выясняю подробности их тяжелого восхождения. К их приезду на пик Ленина зимний и весенний снег только начал уплотняться. Путь от лагеря к лагерю на склонах вершины им пришлось прокладывать в глубоком рыхлом снегу, утаптывая траншею глубиной до метра.

— Как лавины? — спрашиваю я с нетерпением.

— Начинают сходить на высотах от 5000 до 6000 метров, — сообщает Роман Строганов. — Самая грандиозная их них, шириной до шестисот метров, сошла на наших глазах к подножию скал Липкина и перекрыла весь склон, выводящий к Раздельной. Поэтому-то мы и не пошли на пик с запада. Успели отрыть одну пещеру на 5200 метров. Тяжело нам досталось…

В это можно легко поверить, глядя на усталых альпинистов, оставивших лагерь у пика Ленина только вчера вечером. Стоящий рядом со мной альпинист убеждает прилетевшую вчера в Ош Лену Николаеву:

— Ходить на пик Ленина безумие… Я бы, пожалуй, еще раз попытался, но тебе это зачем?! Подумай сама…

Выясняю подробности восхождения группы К. К. Кузьмина. Он отправился на штурм пика без акклиматизационного похода. Возвратившись в базовый лагерь, он сказал: «Так ходить на пик Ленина нельзя!» В какой-то мере спешку К. К. Кузьмина объясняет то обстоятельство, что в его кармане лежит билет на самолет, который через несколько дней должен доставить его в Египет. Кирилл, как инженер-гидроэнергетик, принимает участие в строительстве Асуанской плотины. Феноменальная выносливость Кузьмина выручила его, но в другой группе студентов-альпинистов не все благополучно. В. Надбах и В. Шелатуркин в дни акклиматизационного похода тяжело простудились.

В глазах начинающих высотников читаю смятение, вызванное этой встречей. Я знаю, что в эти минуты перед каждым из них встает вопрос, на который надо в ближайшее время дать ответ: а как я буду чувствовать себя выше привычных мне высот, справлюсь ли с трудностями восхождения или же пойду на спуск, не дойдя до цели, как это пришлось сделать стоящим передо мною ребятам?..

Теперь слово за нами, тренерами и организаторами альпиниады. Мы должны провести ее участников шаг за шагом через нелегкие испытания сурового быта альпинистов-высотников, тяготы акклиматизационных походов, немалые усилия, которые надо вложить в организацию промежуточных лагерей. И каждого из них мы должны подвести к надлежащей спортивной форме, вселить уверенность в своих силах.

…Наступают часы прощания с Ошем. Ош сохраняет колорит восточного города, которому суждено было многие сотни лет стоять на перепутье дорог, соединявших верховья Сырдарьи с областями Внутренней Азии. Зарубежные гости и наши альпинисты, впервые попавшие в республики Средней Азии, не расстаются с фото- и киноаппаратами. Они восторгаются пестрыми национальными одеждами местных жителей, высокими войлочными белочерными шляпами киргизов, дивятся невозмутимости почтенных седобородых старцев, пробирающихся через запруженные автомашинами перекрестки верхом на ишаках.

Последние закупки на ошском базаре закончены, уложены рюкзаки и ящики. Утром шесть автомашин с восемьюдесятью участниками альпиниады оставляют стадион, переправляются по мосту через шумную Акбуру и выезжают на Памирский тракт. Окраины города позади. На крутом косогоре группа провожающих машет нам шляпами: это руководители ошских общественных и спортивных организаций — наши гостеприимные хозяева. Впереди двести семьдесят километров дороги.

По хорошо знакомому мне пути — теперь это удобная асфальтированная дорога — наш автокараван медленно втягивается в горы. Редкие селения остаются позади. На склонах долины — отары овец: начинается зона летних пастбищ Малого Алая. Уже добрая сотня километров отделяет нас от Оша, но и здесь мы видим трогательные знаки внимания к нам, альпинистам. У дороги плакат: «Привет участникам международной альпиниады на пик Ленина от животноводов Алая!» В ответ с машин несутся радостные возгласы.

Во второй половине дня начинаем подъем на перевал Талдык. Машины медленно ползут по серпантину дороги. Вот и перевал.

Алайская долина встречает нас сильным холодным ветром. Мы останавливаем машины на первом же повороте, где открывается вид на ее просторы. Мгла застилает даль широкой долины, трудно различить отдельные вершины. Но вид на ледяную стену Заалайского хребта потрясает. С изумлением смотрят на грандиозную панораму те, кто впервые на Памире. Их лица отражают восторг, растерянность, недоверие — да реально ли все то, что лежит перед нами?!

Дальше едем вдоль правого берега Кызылсу. Эта часть Алайской долины теперь местами распахана: зеленеют посевы ржи, ячменя, кормовых трав, которые предназначены для скота, остающегося на нелегкую зимовку в боковых долинах Алайского хребта.

Ночуем в намеченном месте перед переправой. Ее начинаем с восходом солнца. В бурных водах одного из рукавов Кызылсу глохнут моторы двух машин, — их засасывает в песок. Совхозный тракторист вовремя приходит к нам на помощь. Некоторое время блуждаем в поисках переправ через рукава Ачикташа и наконец выбираемся на хорошо накатанную колею, ведущую в нужном нам направлении.

Мгла рассеивается. Панорама пика Ленина открывается перед нами во всем величии. Солнечные лучи освещают ледники с востока и подчеркивают все детали рельефа. Даже с тридцатикилометрового расстояния хорошо различаю памятный мне по 1936 году карниз на пике Дзержинского и грозную стену, над которой я раскачивался на веревке, связывавшей меня с Ваней Федоровым. Как на рельефной карте, показываю внимательным слушателям направления классических маршрутов восхождений на эти вершины.

Еще два десятка километров пути по затяжным подъемам и косогорам древних ледниковых морен. Озера, возле них юрты — жилища скотоводов — киргизов и узбеков; тут же стада овец, коров, лошадей и яков. Приближаются и вырастают пятитысячные вершины, которыми заканчиваются отроги Заалайского хребта. Еще одно озеро, возле него альпинистские палатки и мачта радиостанции. Это филиал альпинистского лагеря «Дугоба». Без остановки одолеваем последний подъем и оказываемся на огромной широкой поляне. Справа в низине, среди густой травы, течет ручей с прозрачной родниковой водой. Несколько палаток, выстроившихся в линейку, левее их антенны двух радиостанций. Навстречу нам бегут люди, впереди Борис Романов, загорелый и обветренный в первых памирских походах, тренер альпиниады М. А. Грешнев и другие. Еще левее — гладь пологой речной трассы, я ее узнаю — ведь здесь в 1936 г. мы принимали самолеты Липкина и Шапарова! Потом, год спустя, с этой же поляны мы предприняли новый штурм пика Ленина, принесший нам победу.

Круг моих походов вокруг пика Ленина замкнулся через три десятилетия на той же поляне, поросшей серо-зелеными нежными эдельвейсами и побегами дикого лука.

Здесь нам предстоит пробыть чуть ли не месяц. Устройство бивака у большинства занимает совсем немного времени. Справа устанавливаем свои низенькие серебристые палатки «памирки». Мы, советские альпинисты, размещаемся в них по двое. На пол кладем кусок толстого перлона — он будет незаменим при ночевках на снегу. На него накладываем пуховый спальный мешок, в головах размещаем шерстяное и пуховое одеяние, транзисторный приемник. Высокогорные ботинки, ледоруб и другой альпинистский скарб пристраиваем снаружи под полой палатки. Все под рукой, и даже уютно.

На другой стороне просторной площадки лагеря устанавливают свои палатки наши зарубежные гости. Поляки извлекают бивачное снаряжение из многочисленных баулов и сум с клеймом их последней Гиндукушской экспедиции и воздвигают удобную высокую палатку, в которой можно ходить не сгибаясь. Перед ее входом торжественно устанавливаются складной стол и два стула. Рядом устраиваются венгры, за ними, в разноцветных ярких палатках, мои друзья из Чехословакии, еще дальше — болгары.

Нас приглашают в столовую, разместившуюся в двух больших палатках. Здесь уже сбиты дощатые столы и скамейки. Хозяйственники вложили много труда в подготовку и оборудование базового лагеря альпиниады. В палаточной кухне горят газовые плиты. Возле склада штабеля ящиков с продуктами самого широкого ассортимента, есть свежее мясо, фрукты, запас их будет пополняться из Оша регулярно. Пройдет несколько дней, сообщает Н. И. Шалаев, и здесь будет установлена полевая электростанция, большая палатка клуба и даже передвижная баня, которую любезно предоставляют в наше общее пользование военные альпинисты.

Отметка нашего лагеря 3700 м. Нетрудно заметить, что такая высота оказывает ощутимое воздействие на только что прибывших в лагерь. Резкие движения, усилия при разгрузке автомашин у многих вызывают необычную одышку. Добровольные помощники на кухне — два здоровых парня с ведрами в руках пытаются бегом преодолеть подъем от ручья, но останавливаются на половине пути, задыхаясь, и с недоумением смотрят друг на друга. Лучше всех чувствуют себя те, кто перед выездом на Памир успел завершить свою тренировку восхождением на пятитысячные высоты. Так сделали болгарские альпинисты, совершившие перед перелетом в Ош восхождения на Эльбрус.

Выходит на штурм пика Ленина группа альпинистов студенческого спортивного общества «Буревестник». Они прибыли сюда заблаговременно и теперь находятся в прекрасной спортивной форме. Их тренер Валентин Божуков, опытнейший высотник, побывал в прошлые годы на пиках Ленина, Коммунизма, Е. Корженевской, Победы, Революции и Хан-Тенгри, альпинисты почтительно именуют его кавалером всех семитысячников СССР. Божуков доверительно информирует меня о том, что во время их восхождения на вершину будет предпринята попытка выбросить туда с самолета на парашютах метеостанцию, которую альпинисты должны смонтировать на вершине, а также аппаратуру для регистрации космических лучей.

— Что-нибудь новое?

— Да нет, — отвечает Божуков — Эта станция демонстрировалась осенью прошлого года в Швейцарии. Чудесная аппаратура! Станция будет регистрировать скорость и направление ветра, температуру, влажность, атмосферное давление, солнечную радиацию, количество осадков и будет передавать все эти сведения по радио на Большую землю автоматически в течение года, двенадцать раз в сутки.

Семьсот семьдесят килограммов не поднимешь на плечах альпинистов, — добавляет он. — Мы понесем всего несколько десятков килограммов самых ответственных деталей, часть такого же груза несет группа Толи Овчинникова, выступившая к вершине вчера. В случае успеха наука получит уникальную установку…

Он сообщает также, что от лагеря 4200 м они попытаются пройти к вершине прямо вверх по ребру, выводящему к левому краю террасы на высоту около 6200 м, — еще одна попытка проложить новый путь.

Желаем им от всего сердца удачи. Альпинисты взваливают на плечи двадцатипятикилограммовые рюкзаки и шагают вверх по поляне так легко и быстро, что даже видавшие виды высотники покачивают головой.

…Может быть, сомнения в своих силах и обуревают начинающих высотников, но они их не проявляют. Добрая сотня обитателей лагеря живет деятельной, общительной жизнью. Из уст в уста передается решение тренерского совета альпиниады о том, что через два дня, не дожидаясь подъезда всех участников, мы выйдем в первый акклиматизационный поход.

Обитатели лагеря, возбужденные яркими впечатлениями, засыпают поздно. Лежа в спальном мешке в своей палатке, пытаюсь осмыслить происходящее, сделать сравнительную оценку всех значительных событий у пика Ленина; свидетелем и участником некоторых из них довелось быть и мне. Поражают контрасты прошлого с опытом последних лет и действительностью альпиниады.

В 1937 г. восемь альпинистов совершили второе восхождение на пик Ленина, которое явилось результатом двухлетних усилий, занявших в общей сложности более четырех месяцев напряженного и целеустремленного труда многих десятков людей. Теперь же мы рассчитываем на успешное восхождение на пик Ленина не менее чем тридцати таких групп в месячный срок, включая в него время на дорогу от Оша и обратно, и не сомневаемся в успехе. Правда, альпинисты-высотники наших дней получают ощутимые преимущества за счет предварительных, хорошо продуманных тренировок: большинство участников альпиниады совершили недавно восхождения на Кавказе, Тянь-Шане и Алае и находятся в хорошей спортивной форме. Однако все они должны будут пройти, как и мы еще в 30-х годах, через испытания и суровую школу акклиматизационных походов. Как и прежде, их главным и самым грозным противником будет не глубокий снег, не штормовой ветер и не лютая стужа, а кислородное голодание, подтачивающее не только физическую, но и моральную силу восходителей.

Некоторые преимущества в наши дни дает техника: автомашины высокой проходимости, вертолеты; они сокращают время подходов, облегчают связь и управление, разведку путей восхождения и снабжение лагерей. Но ведь и мы в 1937 г. пользовались автотранспортом и поддержкой авиазвена М. А. Липкина. С его помощью были заброшены с воздуха в высотные лагери продукты и горючее. Но мы помним, что сотрудничество с авиацией не уменьшило веса наших рюкзаков. Не удалось нам, после того как мы создали по пути восхождения запасы продуктов, ускорить подготовку штурма вершины; мы не решились сократить число акклиматизационных выходов. Тогда и сейчас успех восхождения зависел, да и, я думаю, будет зависеть, от каждого альпиниста и его товарищей по восхождению. Сейчас и через сотню лет человек будет штурмовать вершины, полагаясь на свои силы и волю, на дружбу и товарищескую поддержку своих спутников; в этом смысл и привлекательность альпинизма. Люди будут пересекать ледники и карабкаться на скалы, даже если будут созданы самые совершенные летательные аппараты, при помощи которых можно было бы безопасно высадиться на любой высоте и в любой точке альпинистского маршрута.

Три десятилетия не внесли существенных изменений в снаряжение альпиниста. Вес рюкзака альпиниста-высотника стал меньше на три-четыре килограмма за счет более легких веревок, синтетических тканей для одежды и палаток, концентрированных продуктов. Надежнее, но немногим легче стали нагревательные приборы; сухой спирт заменили бензин и сжиженный газ.

Что же принесет успех в попытке массового восхождения участников нашей альпиниады на пик Ленина, невиданного еще в истории покорения семитысячников мира?! Конечно же, опыт! Драгоценный опыт, накопленный более чем за три десятилетия усилиями четырех поколений советских альпинистов.

Смелые походы Н. В. Крыленко, Л. Л. Бархаша и их спутников наметили основные направления штурма пика Ленина с юга и с севера, подтвердили реальность восхождения на вершину по восточному гребню. Это было доказано на опыте двух успешных восхождений советских альпинистов на пик Ленина в 1934 и 1937 гг., в них приняло участие молодое поколение высотников, подготовленное в восхождениях на вершины Кавказа. Их опыт как эстафету приняли альпинисты 50-х годов, ставшие уже в глазах участников альпиниады ветеранами пика Ленина. Теперь коллективный опыт десятков групп, покоривших вершину, позволяет выбрать наиболее доступные и безопасные пути восхождения, наметить наивыгодное время для проведения альпиниады, провести акклиматизационные походы так, чтобы лучше подготовить участников альпиниады к решающему штурму. Но кто знает, какие испытания при самых лучших схемах принесет нам действительность?!

События следующего дня обязывают меня с утра приступить к исполнению своих обязанностей руководителя спасательной службы альпиниады. Приходят врачи, состояние В. Шелатуркина и В. Надбаха, простудившихся при восхождении на пик Ленина, становится угрожающим. Антибиотики бессильны, пневмония прогрессирует, нужна срочная эвакуация больных. Радиограммы идут в Душанбе, Ош, Дарауткурган, где базируются обслуживающие нас вертолеты. Менее чем через час слышится гул авиационного мотора. Вертолет сразу же идет на посадку и садится недалеко от лагеря. Еще вращаются огромные лопасти вертолета МИ-4, а мы уже вносим больных в просторную кабину. Укладываем их на откидные скамейки и привязываем на всякий случай веревками. Больные мучительно кашляют, глаза их запали, губы почернели, дыхание тяжелое и прерывистое. Такие заболевания на больших высотах осложняются кислородным голоданием и могут в считанные дни привести к смертельному исходу. В 1953 г., при восхождении на пик Е. Корженевской, я заболел на высоте 6500 м пневмонией. Через четыре часа я уже не мог самостоятельно передвигаться, товарищи понесли меня вниз и этим спасли мне жизнь. На высоте 3500 м я пришел в сознание, а еще ниже в роще у ледника Фортамбек после лечения пенициллином через несколько дней был практически здоров.

Вертолет взмывает в воздух и берет курс на Душанбе. Но через час снова тревога. Над нашим лагерем проносится санитарный самолет. Сильный боковой ветер не позволяет ему совершить посадку, он делает разворот, и к нашим ногам летит вымпел. В нем записка с сообщением о несчастье с альпинистами Казахстана у пика Коммунизма. Ночью лавина обрушилась на их бивак на высоте 5200 м и сбросила вниз вместе с палатками. Стоны пострадавших услышали литовские альпинисты, находившиеся в лагере 4600 м на леднике Гармо. Они извлекли восьмерых тяжело пострадавших альпинистов из снега, теперь жизнь некоторых из них будет зависеть от скорости их доставки в больницу. Но летчики санитарной авиации в Душанбе не решаются сажать вертолет на такой высоте. Больных надо нести на руках вниз, к языку ледника Гармо, нужна наша помощь.

В считанные минуты снаряжаем спасательный отряд из десяти альпинистов, его возглавляет мой сосед по палатке И. Д. Богачев. Около полудня отряд отбывает на автомашине к р. Кызылсу, откуда самолет доставит их к леднику Гармо.

Однако вертолет, пилотируемый И. А. Медовым, прекрасным летчиком из Душанбе, потерпел аварию возле лагеря пострадавших. Казалось, посадка на крохотной площадке на высоте 4600 м удалась, но одно из колес попало в снег. Машина начала крениться. Несущие лопасти, которые еще вращались по инерции, стали крушить лед и камни. Возник пожар. Медов включил аварийную защиту, спас экипаж, но вертолет вышел из строя. На следующий день попытку посадить новый вертолет предприняли пилоты В. М. Калошин и В. И. Доник, и это им удалось. Пострадавшие альпинисты были доставлены в Душанбе (Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и отвагу, проявленные при спасении альпинистов, летчики И. А. Медов, В. И. Доник и В. М. Калошин были награждены орденом «Знак Почета»).

А жизнь в лагере идет своим чередом. Заканчивается подготовка к завтрашнему выходу, в объемистые рюкзаки укладываются продукты и снаряжение. Прибывают из Оша автомашины с новой группой участников альпиниады, среди них три итальянца и тринадцать альпинистов из Австрии, несколько корреспондентов и группа кинооператоров из Киева. Растет наш палаточный городок. В большой санитарной палатке хлопочет со своими помощниками врач альпиниады деятельный Джуаншер Ираклиевич Муселиани, которого уже все именуют доктором Кито. По его мнению, медицинские показания у альпинистов вполне удовлетворительные. Рядом с лагерем, в обособленном палаточном городке, начинают свои исследования по широкой программе молодые ученые-физиологи и альпинисты Е. Б. Гиппенрейтер, Л. К. Романова, супруги С. Б. и Р. И. Тихвинские.

Знакомство с австрийцами происходит у их наспех установленной палатки.

— Наш план восхождения на пик Ленина — по новому пути, по восточной стене, — сразу же сообщает один из руководителей делегации — Франц Губер. Перед нами кладутся венские газеты с броскими заголовками через всю газетную полосу, сообщающие об отъезде австрийских альпинистов на «Крышу мира» и о планах их восхождения на пик Ленина. — Мы хотим уже завтра выйти через перевал Крыленко в верховья р. Сауксай.

Я объясняю собеседникам сложность поставленной задачи, ссылаясь на опасность лавин. Выход на перевал Крыленко они могут предпринять после тщательной разведки состояния снега на его крутых склонах.

Сходимся на том, что правильнее будет отправиться на р. Сауксай после коротких тренировочных выходов на пятитысячники, окружающие нашу поляну.

Снаряжение австрийцев великолепно, но оно потребовало немалых затрат. Каждый участник экспедиции вложил в ее организацию свой трехмесячный заработок. Значительную дотацию выделило объединение альпинистов Австрии.

Проходит утро первого массового выхода на пик Ленина. Ветер стих, сияют на солнце снега северных склонов пика Ленина. На девяти флагштоках, установленных по средней линии площадки лагеря, подняты государственные флаги стран — участниц альпиниады. Первое построение. Девушки преподносят букет цветов из горных незабудок и эдельвейсов руководителю болгарской делегации известному альпинисту Георгию Атанасову — сегодня день его рождения. Через несколько часов два отряда выйдут в поход. М. А. Грешнев с тридцатью восемью альпинистами начнет разведку путей восхождения на пик Ленина с запада, через Раздельную, и организует лагерь на высоте 5200 м. Отряд И. Н. Рощина в составе пятидесяти семи человек будет готовить восхождение с востока, его цель — достигнуть скал Липкина. Я присоединяюсь к Игорю Рощину, чтобы пойти по маршруту, который тридцать лет назад вывел меня на вершину пика Ленина.

Это первый массовый акклиматизационный поход участников альпиниады. За ним последует второй, до высоты 6200–6300 м, а затем штурм пика Ленина. В 11 часов альпинисты, нагруженные тяжелыми рюкзаками, оставляют лагерь.

Я стою у края речной террасы, обрывающейся к языку ледника Ленина. Далеко внизу — истоки реки Ачикташ. Ледник неузнаваем: процесс отступания памирских ледников продолжается. В 1936 г. разработанная саперами короткая тропа быстро вывела нас на ледник и мы без особых затруднений провели по нему своих лошадей. Теперь это было бы невозможно — перед нами, насколько хватает глаз, хаотические завалы камней, глубокие провалы на месте вытаявшего льда. Даже группа опытных альпинистов с трудом отыщет путь в этом чудовищном лабиринте. Сворачиваем вправо, в боковую долину, чтобы через перевал Путешественников пройти в среднюю часть ледника Ленина. Здесь протоптана тропа; она поднимается по травянистым склонам, пересекает снежники и по крутой осыпи из мелкого сланца выводит на гребень. Темп нашего движения предельно замедлен и на первых порах вызывает недоумение у тех, кто привык ходить по кавказским тропам. Но четырехтысячная высота дает себя знать. На площадке за перевалом приходится сорок минут ждать отставших. Отсюда крутой спуск по тропинке, пробитой среди глинистых конгломератов и осыпей. Только спустя четыре часа после выхода с поляны мы подходим к леднику. Он загроможден камнями. Отыскиваем путь по турам, установленным прошедшими впереди нас альпинистами. Колонна еще более растягивается. Наконец выходим на полосу чистого льда и останавливаемся для отдыха. Кипячу на примусе воду, завариваю чай и угощаю им своих спутников, устало откинувшихся на рюкзаки.

Рядом отдыхают альпинисты из Чехословакии.

— Старый глупый человек… Это я старый глупый человек, — поясняет с явно швейковской интонацией доктор Яромир Вольф, обросший густой щетиной и в значительной степени утративший на памирских дорогах внешний облик чешского интеллигента-ученого. — Сидел бы сейчас в Праге на своей любимой скамейке у Флеков, пил бы спокойно пивечко… Зачем поехал сюда, глупый человек?

Дружный взрыв смеха после этой тирады — свидетельство того, что чувство юмора нас еще не оставило.

Передовые группы начинают пересекать ледник влево, оставляя ниже боковой его приток, берущий начало от перевала Крыленко. На крутых снежных полях перевала нет следов лавин, и мы вспоминаем о планах австрийцев. Все ближе и ближе скальное ребро, под ним площадка лагеря 4200 м. Место нашего ночлега открывается неожиданно сразу за валом морены. Уже установлены палатки отряда М. А. Грешнева. Кое-где видна зеленая трава, цветут фиолетовые ромашки. Сразу же за ручьем — крутой снежник, выходящий на скальный гребень; на нем в 1936 г. мы проводили обучение красноармейцев. На снегу четко обозначена строка следов, они идут зигзагами круто вверх, к скалам. Здесь прошла группа Вали Божукова. Внизу у снежника обнаруживаем связку кошек, видимо, они не понадобились восходителям и были сброшены по склону вниз.

Лагерь затихает рано, завтра нам предстоят нелегкий переход и ночевка на вышине, соответствующей уровню высочайших вершин Кавказа.

Около сотни альпинистов — число, небывалое еще в истории покорения пика Ленина, — прокладывают путь к скалам Липкина. Мы подходим к ним разными путями; альпинистские отряды и группы видны по всей шири ледника, на снежниках у скал его правого берега. На морене у скал стоит палатка наших энергичных медиков. С. Б. Тихвинский берет у своих подопытных очередные физиологические пробы. Один из них вертит педали велосипеда, который стоит на месте, — создается добавочная нагрузка.

И. Рощин с болгарами уверенно прокладывает маршрут. Все участники восхождения — альпинисты высокой квалификации и могут справиться с любыми препятствиями. По осыпи — хаотическому нагромождению камней — проходят след в след десятки людей, и ни один камень еще не сорвался из-под их ног. Некоторое беспокойство вызывают представители племени журналистов и члены кинобригады, но они движутся под особым наблюдением и связаны с более опытными альпинистами короткими концами веревки. В крутом кулуаре, выводящем к куполу, твердый, подмерзший на крепком утреннем морозе снег. Идущий впереди выбивает носком тяжелого альпинистского ботинка след, и по этой гигантской лестнице, высотой с Исаакиевский собор, движется вся наша колонна.

Внезапно общее внимание привлекает гул авиационных моторов. Многомоторный самолет, ослепительно белый на фоне темно-синего памирского неба, идет с запада вдоль Заалайского хребта и приближается к вершине пика Ленина. От него отделяется комочек, и вот уже белый парашют стремительно приближается к гребню. Нам кажется, что он ложится точно возле высшей точки пика. Где-то там сейчас наши товарищи из групп Овчинникова и Божукова. Начинается операция по выброске метеостанции.

Еще один заход, еще!.. Белые комочки парашютов ложатся россыпью за гребнем вершины.

Первый привал на гребне. Перед нами крутой, покрытый снегом взлет, выводящий на купол. Снег уже размяк под лучами солнца, и идущие впереди вытаптывают глубокие следы, обходят трещины и скрываются за перегибом гребня. Через десять минут меня ожидает еще одна встреча с свидетелем прошлых походов. У края черной осыпи остов полузасыпанного снегом самолета Липкина. От его обшивки не осталось и следа, блестит дюралевый скелет фюзеляжа, видны тросы управления, остовы кресел пилота и наблюдателя. Остальное унесли как сувениры сотни прошедших здесь ранее альпинистов.

Дают себя знать усталость и высота. Трудно приходится венграм; им не удалось перед перелетом на Памир провести тренировки даже на уровне средних альпийских высот.

Решаем расположить весь отряд на ночевку в десяти минутах пути до купола. Покрытый снегом склон здесь выположивается и ограничен справа выходом скал, круто обрывающихся к леднику Ленина. На них можно установить около десяти палаток. Вблизи мы обнаруживаем мокрый снег и воду. Объявление о биваке принимается с восторгом. Альпинисты из Кабардино-Балкарии запевают «Катюшу»; песню подхватывают итальянцы; особенно богатый запас русских слов у Эмильо Фризиа: он корреспондент газеты «Унита» и бывал ранее в СССР.

Пока подходят отстающие, некоторые из моих спутников выходят на купол, чтобы забросить туда снаряжение и продукты для будущих походов. Оставшиеся устанавливают палатки, зажигают примусы. Сейчас у всех одно желание — пить. И первые кружки горячего чая предлагаются венграм, итальянцам, альпинистам Чехословакии. Зарубежные альпинисты, большинство которых только пробуют силы в высотном альпинизме, окружены трогательным вниманием своих советских товарищей.

С края скального обрыва хорошо видны все действия отряда М. А. Грешнева. С особой осторожностью, след в след, он пересек конус огромной лавины, о которой мы слышали еще в Оше. Сейчас альпинисты расположились на склоне пика Ленина по пути к Раздельной и находятся на нашем уровне. Нас разделяют два километра, но это не мешает нам видеть, как альпинисты устраивают свой бивак. Они строят пещеры, которые надежно защитят их не только от снегопада, холода и ветра, но и станут их укрытием от возможных на этих склонах лавин.

Устанавливает свои последние палатки и наш отряд. Альпинисты Киргизии вывешивают на оттяжке палатки знамя спортивного общества «Алга». Николаева подвязывает свою пеструю шелковую косынку к лыжной палке и втыкает ее в снег перед палаткой, где мы будем ночевать вместе с И. Рощиным. Подходит последняя группа, и мы принимаем нового «постояльца» — корреспондента Э. И. Кравчука. Он на пределе своих сил. В палатке он немного отогревается, надевает пуховый костюм Игоря Рощина (он оставил свой рюкзак со спальным мешком где-то внизу), пьет горячий чай и, устроившись между нашими спальными мешками, вскоре затихает.

Солнце садится за пиком Дзержинского. Еще розовеют в последних лучах снежные поля вершинного гребня, а на ледник у наших ног уже ложатся лиловые отсветы вечерних сумерек. На снегу в лагере Грешнева не видно ни души — все альпинисты укрылись в снежных убежищах. Заканчивается ужин и в нашем лагере.

…Спуск в базовый лагерь отнимает целый день. У подножия скал Липкина встречаемся с участниками соседнего отряда, они в восторге от снежных пещер. Устройство четырех убежищ отняло несколько часов, но зато в пещерах можно стоять во весь рост. В снежных стенах пещер удобно сделать полки для продуктов и снаряжения, в специальных нишах можно хранить кирпичи из снега для таяния воды, можно сделать вентиляционные отверстия, да и вообще ночевать в пещерах удобнее и теплее, чем в высотных палатках. Устройство таких пещер по пути к Раздельной — правильный тактический шаг, но, к сожалению, выше, на западном гребне пика Ленина, меньше снега и отрыть пещеры будет уже невозможно.

На леднике Ленина мы встречаем новые группы тяжело нагруженных альпинистов. Это участники альпиниады, прибывшие в базовый лагерь из Оша накануне; они без промедления включаются в акклиматизационные походы. Узнаю, что в лагерь прибыли руководители Федерации альпинизма СССР А. М. Боровиков и М. И. Ануфриков, опытные тренеры-высотники Я. Г. Аркин, К. Б. Клецко, Г. Я. Ильинский, Б. В. Ефимов. Вечером я уже делюсь с ними впечатлениями об итогах первого похода: по-моему, основными направлениями массового штурма вершины должны стать классические пути по восточному и западному гребням. Маршрут через перевал Крыленко удлинит время штурма не менее чем на сутки, и он небезопасен, по той же причине следует отказаться от восхождения «в лоб» — по пути группы Я. Аркина в 1960 г.

А. М. Боровиков рассказывает мне о неудаче, постигшей краснощекого здоровяка преподавателя из Инсбрука Рольфа Вальтера. В день нашего выхода в акклиматизационный поход он отправился с тремя спутниками на пик Мира для первой тренировки перед выходом на перевал Крыленко. Австрийцы возвратились в опустевший лагерь на следующий день. Рольф шел с трудом, опираясь на плечи своих товарищей. Накануне, разгоряченный маршем, он выкупался в ледниковом озере, расплата за это — быстро прогрессирующая пневмония. По настоянию врачей Р. Вальтера вчера на вертолете отправили в Душанбе. Я понимаю опасения Александра Моисеевича: не слишком ли много происшествий для начала альпиниады?

Съезд участников альпиниады закончился, все они включились в тренировочные походы. Наш штаб единодушно принимает несколько важных решений. Основные группы восходителей пойдут к вершине через скалы Липкина и вершину Раздельную. Варианты в пределах этих направлений будут разрешены только небольшим, хорошо подготовленным группам. Первым к вершине пойдет головной сводный отряд, который понесет обелиск и смонтирует его на скалах высшей точки пика. За ним, с суточными интервалами, по двум путям выйдут четыре отряда, включающие основной состав альпиниады, и группа зарубежных альпинистов. Отряды в случае необходимости должны оказывать взаимную помощь в эвакуации больных. Устройство биваков на террасе выше скал Липкина из-за опасности лавин запрещается и при подъеме, и при спуске. Отряды снабжаются радиостанциями, небольшие группы будут связываться с базовым лагерем ракетными сигналами в вечерние часы. Врачи-альпинисты будут распределены по отрядам, окончательный медицинский отбор участников восхождения последует после второго акклиматизационного похода.

К вечеру возвращаются группы В. Божукова и А. Овчинникова. В. Божуков рассказывает нам о восхождении по новому пути с севера, по северному ребру. Подъем по крутому снежнику от зеленой площадки лагеря 4200 м альпинисты начали еще затемно, в 4.00. Опасения встретить лед не оправдались, через двести метров они сняли кошки и сбросили их вниз. Сухой сыпучий снег был только на особо крутых участках. К полудню альпинисты достигли высоты около 5400 м и остановились перед плитой, покрытой оттаявшим на солнце снегом. По нему не решились подниматься днем и заночевали в отрытой альпинистами нише, закрепившись на вбитых в лед крючьях. Рано утром достигли вершины в гребне, которую преодолели по скалам лазанием.

После спуска на 100–150 м продолжили подъем по заснеженным скалам и осыпям. Два взлета вывели восходителей на высоту 6250 м к восточному краю террасы, где обычно организуют свой бивак альпинисты, совершающие восхождение на пик Ленина по пути через скалу Липкина. Весь этот путь от лагеря 4200 м может быть пройден группой, движущейся без груза, за один день.

…Погода нам пока благоприятствует. На это мы и надеялись. Многолетние наблюдения, накопленные альпинистами, и данные памирских метеорологических станций, расположенных вблизи пика Ленина, свидетельствуют о том, что именно в августе здесь бывает наиболее устойчивая погода, до минимума снижается количество осадков. Только в конце месяца можно ожидать похолодания, увеличения облачности и осадков. Тогда на склоны пика ляжет свежий снег; сильные ветры могут стать грозным противником альпинистов даже в безоблачную погоду. Но пока все благополучно. Короткий отдых между походами не означает, что для альпинистов настало время пассивного безделья. Все их время заполнено подгонкой высотного снаряжения, пополнением запаса продуктов. Проверяются и регулируются бензиновые примусы, эта ответственная работа доверяется самым опытным. Исправный примус — залог нормального режима еды и питья во время штурма, а следовательно, и нормального отдыха альпинистов после дневной тяжелой работы.

Продукты для высотных лагерей пополняются кетовой и паюсной икрой, деликатесными консервами, фруктовыми соками. Опытные высотники предпочитают самым изысканным сортам шоколадных конфет обыкновенную воблу; то, что идет в пищу здесь в базовом лагере, будет отвергнуто многими в высотных лагерях.

Радисты отрядов под руководством Б. Бычкова проверяют радиостанции и уточняют время связи. У палаток тренеров устанавливается штатив сорокакратной оптической трубы, в нее мы надеемся наблюдать действия альпинистов на всех этапах восхождения и спуска, многие участки маршрутов находятся в поле нашей видимости.

Через два дня в отряде И. Рощина я снова отправляюсь в поход.

…Еще один переход. Опустив голову, тяжело опираясь на ледорубы и лыжные палки, мы шаг за шагом набираем высоту. Ветер бросает нам в лицо льдинки и снежную пыль. Холодно, капюшоны пуховых курток у всех подняты.

Крошечной темной точкой выглядит палатка, которую мы оставили на снежном куполе скалы Липкина; приближается край террасы, означающий поворот маршрута влево. Там место драматических событий 1936 г., когда наш отряд был погребен под лавиной. Я пытаюсь восстановить в памяти подробности последовавшей за этим ночи. Но где же ледовые сбросы, крутые ступени ледника, перед которыми наш отряд остановился тогда на вынужденную ночёвку? Их нет, зияет лишь несколько глубоких трещин, которые мы обходим без труда.

На краю террасы возникают черные фигурки — это спускаются альпинисты отряда Ефимова, они завершили свой второй акклиматизационный поход ночевкой в третьем высотном лагере. Мне пора!

Я заканчиваю свое мысленное прощание с верховьями ледника Ленина и начинаю спуск.

Ночь в палатках на куполе скалы Липкина проходит тревожно. Спустившийся со мною сюда молодой венгерский альпинист на подъеме обморозил ноги, у него оказалась тесная обувь. Спит он плохо. Палатка сотрясается от порывов шквалистого ветра. Полы ее плотно застегнуты, но снежная пыль ложится на спальные мешки и холодит наши лица. Утром мы дожидаемся прихода своих товарищей и с ними начинаем спуск. Нелегкая ночевка в палатках выше 6000 м прошла у них благополучно. Некоторые сожалеют, что восхождение не было продолжено. Более опытные альпинисты знают, что победа пришла бы к немногим, и деловито прикидывают детали заключительного, решающего выхода. Ростовчане задерживаются на спуске у останков самолета и отвинчивают остов пилотского кресла, этот сувенир они намерены поместить в альпинистском музее своего города.

На моем письменном столе в Ленинграде стоит радиостанция, по которой я вызвал самолет Михаила Алексеевича Липкина с Сары-Ташского аэропорта. После памятных приключений на пике Ленина мы несли ее с собой при восхождении на пик Коммунизма и в том же 1937 году оставили в третьем высотном лагере, выше «жандармов» на восточном гребне. Через восемнадцать лет ее вырубили изо льда узбекские альпинисты и подарили мне в 1958 г. в Оше на память о прошлых памирских походах. Ни одна из металлических деталей станции не потускнела. Я уверен, что стоит подключить питание — и позывные альпинистской радиостанции «Лена» снова полетят в эфир.