Пикассо в придачу

16

Субботний денек выдался теплым и солнечным. После ланча я и мои соседки сидели дома, раздумывая, чем бы заняться. Потом кто-то постучал в дверь. Эвелин вскочила и раздраженно заметила:

– Слушай, хозяйка, когда у нас на двери будет звонок, как у всех нормальных людей?

Флора, кажется, была несколько удивлена тем, что такой человек, как Эвелин, не считает ее нормальной.

– Не беспокойся, я решила, что подарю ей колокольчик на Рождество, – вмешалась я.

Через несколько секунд Эвелин вернулась на кухню.

– Еще один курьер. Ложная тревога. Это служба доставки универмага «Харродз». Они привезли что-то для Флоры.

– Но я ничего у них не заказывала. И в другом магазине тоже, – удивилась она.

Водитель грузовика сказал, что получил заказ на доставку складной мебели, мангала, закусок и шампанского для вечеринки на двенадцать человек.

– Я и мой напарник должны расставить эту мебель у вас в саду, так было оговорено в заказе. Наверное, скоропортящиеся продукты надо положить в холодильник. Куда поставить корзину?

Он вошел в дом, и за ним проследовал еще один мужчина, который тоже нес корзину с провизией.

– Подождите! – воскликнула Флора. – Это какая-то ошибка. Я ничего не заказывала.

Посыльный улыбнулся:

– Вы Флора Финтон, не так ли? Значит, это для вас. Тут ясно написано. Согласно инструкциям, нам нужно было дождаться солнечной субботы и затем приехать утром, чтобы подготовить все для пикника. Адрес указан верно, так ведь?

– Наверное, ты выиграла какой-то конкурс, Флора, – высказала предположение Эвелин. – Подвинься немного, чтобы ребята могли пройти в дом.

– Я бы об этом помнила. Но я не помню. Если мы съедим всю еду, а потом выяснится, что это ошибка, мне придется заплатить кругленькую сумму.

– А может, ты просто не знала о том, что участвуешь в конкурсе, – сказала я. – Иногда бывает, что покупаешь что-то или, например, оформляешь заказ, а на чеке мелкими буквами написано, что теперь ты участвуешь в розыгрыше призов.

Флора на минутку задумалась.

– Недавно я записалась в Клуб читательниц любовных романов.

– В этом-то все и дело, глупышка! – воскликнула Эвелин. – Любовные истории, шампанское, деликатесы из «Харродз», корзинки с провизией – все взаимосвязано. Жаль только, что они не прислали пару-тройку привлекательных мужчин, чтобы создать по-настоящему романтическую обстановку. – Посыльный занервничал. Чтобы успокоить его, Эвелин добавила: – Я имею в виду красавцев, с которыми можно ходить на свидания, а не каких-нибудь стариканов.

Флора по-прежнему пребывала в сомнении и поэтому спросила, не прислали ли ей заодно какое-нибудь сообщение. Он порылся в бумагах.

– Ой, извините, раньше я эту записку не видел. – Курьер протянул конверт из толстой кремовой бумаги.

Если можешь позволить себе такой конверт, то и марку купить не проблема.

Флора вытащила из него листок (та же дорогая бумага) и прочитала вслух:

– «Уважаемая госпожа Финтон! Поздравляем Вас! Мы счастливы сообщить, что эти изысканные яства предназначаются для Вас и Ваших друзей, поскольку…».

Несколько секунд мы молча ждали продолжения. Потом я спросила:

– Что дальше?

– Вот и все. Тут всего один листок. Но должен быть и второй, я уверена. Что-то я не слышала о призе, который называется «Поскольку».

Все рассмеялись. Курьер снова уверил Флору, что приз принадлежит ей и что магазин «Харродз» возьмет на себя расходы, если произошла ошибка. Эвелин сказала, что проводит посыльных в сад.

Не успела она сделать и шагу, как Флора шутливо спросила ее, улыбаясь:

– А как же жучки и паучки? Я не говорила, что в саду их нет, я сказала, что они не живут в доме.

– Их трупики, валяющиеся в саду, меня не волнуют, – пожала плечами Эвелин. – Если вы собираетесь устраивать пир, не забудьте про меня. Может, если я привыкну есть продукты, которыми торгуют в «Харродз», они возьмут меня на работу. Это будет интереснее, чем предлагать покупателям сорок два вида сыра.

Когда мы с Флорой рассовывали продукты по холодильнику, она пояснила:

– Я не могла промолчать. Мне надоело, что она каждое утро проверяет, не появилась ли где-нибудь паутина.

Она взяла сверток с ветчиной.

– Господи, еды хватило бы на целую армию!

– Да уж. Если в «Харродз» думают, что такое количество может понадобиться, чтобы накормить двенадцать человек, они, видимо, представляют себе голодных солдат. Надо устроить вечеринку. Звони Мервину. А я приглашу Джеймса и миссис Стоун. Не возражаешь?

– Конечно нет, Кэрон. Но, наверное, не стоит говорить Мервину, что я выиграла приз в конкурсе, учрежденном Клубом читательниц любовных романов, да?

– Скажи, что это Клуб любителей чтения. У писателей есть Букеровская премия, а ты получила «Поскольку». Что тут такого?

Флора заставила меня позвонить Джеймсу первой, чтобы посмотреть, как он воспримет рассказ о призе.

– Ты хочешь и Плиту тоже пригласить? Я уверен, она придет в восторг от этой идеи. Думаю, будет готова через десять минут. А ночную рубашку ей принести? Она ведь, наверное, останется ночевать. Я лично могу переночевать и без нее. Недельку-другую. А может, и целый год.

– Как тебе не стыдно, Джеймс! Он засмеялся:

– Не вешай трубку. Пойду спрошу ее. – Вернувшись к телефону, он сказал: – Она просила передать, что придет с удовольствием. Лично я мог бы быть у вас уже через несколько минут, но Плита придет попозже, потому что сейчас она разговаривает с Генри, который помогает ей в саду.

– А как этот Генри выглядит? Возможно, он тоже к нам придет? Вдруг он понравится Эвелин.

– А какие мужчины нравятся Эвелин?

– Любые. Главное, чтобы ему было не меньше восемнадцати и не больше восьмидесяти. У нас тут куча еды, так что приводи его в любом случае, даже если он столетний старик.

Джеймс рассмеялся:

– Наверное, ваша соседка назвала бы Генри «лакомым кусочком». Он готовится к поступлению в медицинский институт и подрабатывает садовником, чтобы накопить денег на учебу. Не сомневаюсь, он будет счастлив, что его пригласили на пикник. И Эвелин ему наверняка понравится.

Еще Джеймс спросил, не принести ли ему вина, но я сказала, что все, что ему нужно, – это постараться как можно сильнее проголодаться.

Я положила трубку и сказала Флоре, что к нам придет Генри.

– Кстати, Джеймс даже не спросил, что это за приз такой – «Поскольку».

– Неудивительно. Он, наверное, не разобрал, что это ты такое промямлила.

– Ты тоже можешь мямлить. К нам подошла Эвелин:

– Что теперь делать? Посыльные уже все расставили.

Когда она берется помогать, то вскоре начинают раздаваться крики и вопли. Поэтому я предложила ей сесть у окна и встречать своего нового бойфренда.

– Есть вещи, о которых не шутят, например о насекомых и мужчинах.

Флора засмеялась:

– Кэрон не шутит. Твоего нового парня зовут Генри, и он хочет стать врачом.

Когда пришел Джеймс, мы уже выпили полбутылки вина.

– Плита скорее умрет, чем придет в гости с пустыми руками. Так что немного погодя ее приятель приедет и привезет цветы, а потом вернется за ней. Знаете, она обожает кататься в его грузовичке.

– А что, твоя домохозяйка – его подружка, что ли? – вступила в разговор Эвелин.

Она посмотрела на Джеймса с таким отвращением, будто взглядом можно убить человека, а цветы миссис Стоун могли бы как раз пригодиться для погребальной церемонии.

– Да нет, – рассмеялся он. – Генри просто помогает ей в саду, хотя, конечно, после того как она пожелала именоваться «Плита», от нее можно ожидать все, что угодно.

– Если этот парень готовится поступать в медицинский институт, значит, он не какой-нибудь сосунок. Так что я ему наверняка понравлюсь, – сказала Эвелин.

– Но ты же никогда не болеешь, – удивилась Флора.

– Блин, ты что, думаешь, врачам нравятся больные люди?

– Разумеется! – с негодованием отреагировала Флора.

– Возможно, Эвелин права. Если бы докторам нравились больные люди, они бы никогда не пытались их вылечить.

– По словам Плиты, он милый и послушный мальчик. Кстати, Эвелин, будь настороже: он такой великан, что вполне может схватить тебя в охапку и уволочь.

– К черту осторожность. Не могли бы вы дать мне какой-нибудь совет? Ну, как мне себя вести? В брачном агентстве меня всегда кто-нибудь напутствует.

Я неуверенно сказала:

– Ну… Не слишком наседай на него.

– Как я могу наседать на него, если я его еще даже не видела? Давайте соображайте быстрее.

В разговор вступила Флора:

– Мне кажется… Я бы посоветовала тебе… Ну, не раскладывать сегодня на обеденном столе презервативы.

Мы услышали, что к дому подъезжает грузовик. Эвелин воскликнула:

– Это он! Пойду помогу ему вытащить цветы. – Она побежала во двор с такой быстротой, что вполне могла бы установить новый рекорд в забеге на пятьдесят метров. Мы с Флорой подошли к окну.

– Ого! Ты только посмотри, Кэрон! Этот Генри такой высокий и широкоплечий… Он так сексуально выглядит. А эти рыжие волосы и бородка! У него такая милая улыбка! Наверняка глаза цвета летнего неба. Именно так описывают докторов в любовных романах.

– А эти доктора влюбляются в таких женщин, как Эвелин? – поинтересовался Джеймс.

Флора засмеялась:

– Ни в одном романе мне не доводилось читать о ком-то похожем на нее. Помнится, была такая в одном детективе… Но она умерла на двадцать третьей странице. Надеюсь, Эвелин не перепугает бедного парнишку до смерти.

На кухню вбежала Эвелин. Она несла три цветочных горшка.

– Вы не поверите! Он такой талантливый!

– Верим, верим, – хором закричали мы с Флорой.

– Может, он хоть кофе выпьет? – добавила моя подруга.

– Нет, он должен еще за Плитой заехать. Он привезет ее, а потом поедет домой, чтобы переодеться. Так что ему нельзя задерживаться.

Джеймс подмигнул мне и сказал:

– Будь осторожна, Эвелин. Я тебя предупредил. Должно быть, этот Генри хочет дождаться наступления сумерек, чтобы появиться после захода солнца, как и положено вампирам.

Мервин принес нам цветы и бутылку вина, а также видеокамеру.

– Хочу снять фильм на память о таком значительном событии. Поздравляю тебя, Флора!

Он смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Она была одета в один из недавно купленных нарядов – широкие бежевые брюки и облегающая кофточка.

– Ты прекрасно выглядишь! Почему ты не одеваешься в таком стиле на работу? Флора улыбнулась:

– Ты думаешь, мне стоит носить мою новую одежду?

– Да. И новые волосы тоже.

Сотрудники универмага уже заканчивали расставлять мебель и посуду. Я как-то читала, что богатые люди платят за то, чтобы им устроили вечеринку. Им даже гостей доставляют. Нам же привезли и искусственный газон, который расстелили поверх сорняков, растущих в садике Флоры. Еще они расставили во дворе мебель из тикового дерева, а также цветы в горшках и фонарики. Потом развели огонь в мангале и, кажется, готовы были остаться, чтобы помочь нам жарить мясо. Но Флора поблагодарила их и отказалась. И правильно: маленький садик настолько был заставлен мебелью (а ведь скоро появятся гости!), что бедным парням пришлось бы превратиться в садовых гномиков и скромно стоять у забора.

Приехала миссис Стоун. Я обняла ее:

– Спасибо большое, что приехали, Плита. Вы уверены, что вам действительно нравится, когда вас так называют?

Она рассмеялась:

– Видела бы ты, какое лицо было у Джеймса, когда он это услышал. Шутка удалась. Понимаешь, мне не нравилось, что в таком юном возрасте он постоянно болтает о каких-то пенсиях.

Потом прибыл Генри. Он быстро со всеми перезнакомился. Эвелин не отходила от него ни на минуту. Она была похожа на плющ, который вьется вокруг могучего дуба.

В качестве закуски Флора выставила на стол бутерброды с копченым лососем. Мы ели их и запивали шампанским. Мужчины хозяйничали у мангала. Ненавижу, когда люди начинают болтать о том, что является мужским делом, а что женским, но чего мне совершенно не хотелось, так это предлагать свои услуги в качестве повара. Нам было очень весело. По саду разносились аппетитные запахи: жарились стейки и колбаски. Нам даже вегетарианские гамбургеры привезли, а также блюда с нарезанными свежими овощами, оливки, разнообразные соусы и специи. Каждую минуту из бутылок с шумом вылетали пробки. На один день Хампстед превратился в рай на земле.

Поскольку Генри вызвался готовить, Эвелин решила ему помочь. Это ей прекрасно удалось: она роняла мясо на землю, проливала напитки и даже разбила один бокал для шампанского, принадлежащий магазину. Но Генри только посмеивался. Наверное, ему надоели услужливые медсестры, с которыми Эвелин, к счастью, не имела ничего общего. А может, ему казалось, что она современная Элиза Дулитл и скоро произойдет волшебное превращение.

Когда Плита поздравила Флору с получением приза, та сказала:

– Ну, мне просто повезло. А вот Кэрон молодец! Она такая трудолюбивая – не боится никакой работы, даже хочет найти еще одну. И она постоянно что-то делает, даже на выходных. И обожает работать сверхурочно.

Я поняла, что Флора просто хочет помешать тому, чтобы ей задавали вопросы о Клубе любителей чтения. К сожалению, из ее рассказа можно было сделать вывод, что я – сверхчеловек, с которым невозможно жить в одном доме. Постараюсь развеять это впечатление.

– Спасибо, Флора. Знаешь, если хочешь загореть, то нужно пойти на пляж. То же самое с везением. Вот, например, как тебе повезло! Но если бы ты не предприняла каких-то усилий, ничего бы не случилось. По крайней мере, я никогда не слышала о том, что кто-то выиграл в лотерее, сидя в пещере на Гебридских островах!

– А что, там есть пещеры? – спросила Флора.

– Ну, если их там нет, то тогда сделать это еще труднее. А вы как считаете, миссис Стоун?

– Кэрон права, Флора. Когда мы рождаемся, мы ничего не знаем и только с возрастом приобретаем драгоценный опыт. Вот что я не устаю повторять некоторым людям.

Я усмехнулась:

– Знаете, Плита, Джеймс вас очень ценит. Правда, он плохо умеет выражать свои чувства.

Она улыбнулась мне в ответ:

– Мог бы сделать усилие. Как это ты сказала? Чтобы загореть, нужно пойти на пляж?

Мы дружно засмеялись, а потом я продолжила:

– Я действительно люблю работать, Флора. Как сказал кто-то: «Чем больше я работаю, тем больше мне везет».

– Наверное, это сказал преисполненный нелепых надежд трудоголик? – предположила Флора.

– Вообще-то, это был Генри Форд.

– Что ж, я с ним согласна, – сказала Плита. – Лично я умру в полном расцвете сил. Хотя многие ведут себя совсем по-другому: помню, по телевизору показывали дом престарелых. Их усадили в ряд на веранде и укутали в пледы. А они просто ждали.

– Чего ждали? – поинтересовалась Флора.

– Когда-нибудь ко всем нам придет старуха с клюкой, но это не значит, что нужно посылать ей приглашения.

– Я где-то читала, что риск исключен только в том случае, если ты уже мертв, – заметила Флора.

– Все может быть, но чтобы это проверить, нужно умереть, – сказала Плита.

Еда была готова, и мы вместе уселись за стол, посередине которого красовался букет, присланный миссис Стоун. Эвелин напомнила Мервину, что он собирался запечатлеть нас для потомства. Поэтому мы стали старательно улыбаться, а потом с аппетитом принялись закусывать. Мервин сказал:

– Отличная вечеринка, Флора. Хотя, по правде сказать, я в жизни не слышал о премии «Поскольку».

Джеймс подержал его:

– Мне даже показалось сначала, что ты сказала Букеровская премия, но ее могут получить только писатели, конечно.

Флора ужасно покраснела, видимо, предвидя, что ей придется рассказывать о Клубе читательниц любовных романов. Ей вовсе не хотелось, чтобы Мервин узнал, что она черпает знания из бульварной литературы. Я объяснила:

– Этот приз предназначается для читателей, а не для писателей.

– Ага, – поддакнула Эвелин. – Флора – настоящий книжный червь. Кому эту премию присуждать, если не ей?

Мервин оживился:

– А какие книги тебе нравятся? Что именно нужно было сделать, чтобы получить этот приз?

Даже уши моей подруги приобрели пурпурно-красный цвет.

– Флора записалась в Клуб любителей чтения. У нее прекрасный вкус, как у истинной католички, – вставила я.

– Ага, – сказала Эвелин, – некоторые персонажи действительно ходят в церковь. А на обложке одной из книг изображен священник. Так что если бы я сейчас давала интервью на телевидении, то сказала бы, что все эти романы о священниках. Ну, возможно, среди них и затесалось несколько попов-расстриг.

– Это не значит, что Флора читает религиозную литературу, – перебила ее я. – Я имела в виду, что у нее разносторонние интересы. Ну, знаешь, католицизм называют вселенской церковью. В этом смысле.

– Удивительно, что спонсоры предоставили такой щедрый приз, но даже не позаботились о рекламе, – заметил Джеймс. – Что-то я не вижу фотографов и журналистов, которые желают написать об этом событии.

Флора закашлялась, поперхнувшись.

– Знаете, я слышала, что издательства переживают сейчас не лучшие времена, – ответила она. – Скорее всего, они боялись, что, прочитав заметку в газете, люди подумают, будто я не просто лучший читатель, а единственный их читатель во всей Англии.

Эвелин поддержала ее:

– А может, ты просто поставила галочку в графе, в которой было написано, что ты хочешь остаться неизвестной. Знаете, бывают такие анонимные анкеты… А ты что думаешь, Генри?

У него была такая очаровательная улыбка! Наверное, видя ее, пациенты готовы воскреснуть из мертвых.

– О чем? О книгах, публичности или анонимных анкетах? Знаете, мне все нравится, ведь благодаря этому мы собрались вместе, чтобы устроить такую веселую вечеринку.

– А мне нравятся мужчины, которым все нравится, – воскликнула Эвелин. – Ты похож на везунчика, Генри. Думаю, Флора даст тебе адрес своего клуба, и тогда ты сможешь поучаствовать в следующем конкурсе.

Флора встала из-за стола:

– Эвелин, помоги мне принести клубнику и сливки. Надеюсь, ты ничего не уронишь и не прольешь.

Потом наша общая подруга включила музыку и предложила немного потанцевать. Вообще-то, для дискотеки места не было: выделывать па можно было только на краю искусственного газона или на траве. Впрочем, танцы – это просто предлог для нежных касаний, поэтому никто не жаловался. Вообще-то, кроме Эвелин и Генри, никто и не танцевал. Если то, чем они занимались, называется танцевать, конечно.

Когда стемнело, мы зажгли свечи и фонарики. Я бегала взад-вперед на кухню и заваривала там чай для миссис Стоун, когда ко мне подошла Флора.

– Ну что, кажется, наша Эвелин времени зря не теряет. По-моему, они с Генри прекрасная пара. Как ты думаешь, они не слишком торопят события?

– Эвелин похожа на героиню короткого рассказа, так что все идет как надо, – улыбнулась Флора.

Чайник закипел, и я залила водой заварку. А Флора упаковывала закуски, чтобы гости взяли их с собой домой. Еды было так много, что съесть все было просто невозможно.

– Флора, ты заметила, что сегодня Плита и Джеймс разговаривали очень дружелюбно?

– Что ж, это прекрасно. В книгах это обычно происходит, когда человек умирает. Тогда другой начинает проливать слезы, хотя уже слишком поздно.

Потом Мервин сказал, что он хотел бы заглянуть в мою спальню, чтобы посмотреть на копию картины Пикассо. Флора сразу же изъявила согласие (видимо, рассчитывала, что ее поклоннику понравятся рамы, которые она купила). Джеймс наклонился поближе ко мне и сказал:

– Я бы тоже хотел побывать в твоей спальне, Кэрон.

– Джеймс! Не забывай, что мы просто друзья.

– Конечно, Кэрон! Я не возражаю, если мы окажемся там вшестером. Мне, собственно, просто хотелось удостовериться, что там не прячется посыльный.

Очень убедительно. Джеймс был похож на маркиза де Сада, утверждающего, что он просто собирался поиграть в бинго в зале городской управы.

– Ну, разумеется. Наверное, шалун сидит на моей кровати и читает книжку.

– Этот парень не дурак. Потом он заметил картины.

– Ты только посмотри на это, Кэрон. Каждый из нас может восхищаться своей копией.

Все рассмеялись, когда увидели все шесть картин. Ну, мне кажется, между ними все-таки были различия.

Миссис Стоун, видимо, это здорово позабавило: она очень громко хохотала. Она похвалила мое кресло, даже немного покачалась в нем. Потом она подошла к полке, на которой стояла музыкальная шкатулка:

– Какая прелестная вещица!

– А вы откройте ее, там ничего особенного не лежит, только пустой пакетик от мятных леденцов.

Она так и сделала, и мы все, посмеиваясь, прослушали забавную песенку, которую та играла.

В конце концов мы остались с Джеймсом на кухне вдвоем. Случайно. Бронировать кухню для этого не пришлось, я имею в виду.

Мы долго целовались. Это было чудесно, хотя поцелуи имели вкус жареных колбасок. Джеймс подержал меня в объятиях, а потом произнес:

– Я много думал о наших отношениях, Кэрон. Тебе не кажется, что нам пора перейти на следующий этап?

– И что будем делать? Мы уже держались за руки, целовались и еще собираемся вместе провести два выходных дня.

Джеймс сделал вид, что серьезно задумался над моим вопросом.

– Даже не знаю, что будем делать впоследствии. Наверное, праздновать золотую свадьбу.

Мы оба рассмеялись. Хотя мне стало не по себе, если честно.

– Думаю, нам не стоит торопить события, Джеймс.

– Согласен, – быстро сказал он. – Лучше поцелуемся еще раз.

И он не стал дожидаться моего ответа.

Вдруг мы услышали вопль Эвелин: «Йе-е-е-е-х-а-а!» Вероятно, с языка каратистов это переводится как «Прочь с дороги». Потом закричал Генри. Все дружно прильнули к окну.

– Этот прохвост сбежал!

– Да нет же, Эвелин, он все еще здесь, – успокоила ее Флора.

Запыхавшийся Генри вбежал в дом с улицы.

– Слушай, Флора, мне не до шуток! Я не про Генри. Он уходил, и я проводила его к машине.

Генри, сгибаясь, подошел к нам, пытаясь отдышаться. Выпрямившись, он рассказал:

– Я увидел какого-то типа, который прятался за кустом. Он полез в окно и застрял, его ноги торчали наружу.

– Вы бы видели, как Генри схватил его за пятки! Я думала, он их кусать начнет! – воскликнула Эвелин.

– Я специально стал кричать, чтобы испугать грабителя. Но он пнул меня ногой, и я упал на землю, а пока поднимался, он убежал.

– А я поставила ему подножку, но этот шельмец даже не подбежал к тому месту, где его поджидала моя нога.

– А потом я за ним погнался. – Генри замолчал, чтобы отдышаться. – Но у него был сообщник, который сидел в машине.

– Нам надо позвонить в полицию, – сказала Флора.

Генри показал на мобильник, который висел у него на поясе.

– Я уже позвонил. А сейчас поеду в полицейский участок и напишу заявление. Хотя вряд ли это поможет найти вора, потому что он был среднего роста, не худой и не толстый. Единственное, что в нем особенного, – это то, что он очень быстро бегает.

– А ты видел его лицо? – поинтересовался Джеймс.

– Нет. Как я уже сказал, когда он выбрался из дома, я лежал на земле. Я заметил только, что на нем была бейсболка, которую он повернул козырьком назад, а на руках – перчатки. А ты что скажешь, Эвелин?

– Было темно, и я смотрела на ногу, чтобы проверить, правильно ли ее поставила.

– Вы уверены, что он выбрался из дома? – спросил Джеймс.

Генри молчал.

– Ясное дело! Он пытался влезть в окно моей спальни. А мы только что оттуда вышли, – сказала Эвелин.

– Э… Просто Эвелин сказала, что у нее в шкафу может быть еще одна бутылка шампанского, – пробормотал Генри.

– Не самое подходящее место для хранения шампанского, – удивилась Плита. – Ну и что, нашли?

Джеймс закашлялся.

– Мне поехать с тобой в участок, Генри?

– Да нет, это ни к чему. Эвелин, а ты не согласишься сопровождать меня?

Она ухмыльнулась:

– Что ж… Может, хоть у тебя в грузовичке мы найдем шампанское.

Мервин в продолжение всего разговора молча стоял сзади. Эвелин повернулась к нему:

– Жать, что тебя не было рядом, ты мог бы снять на камеру, как убегает этот проходимец.

– К сожалению, он не оповестил меня о времени своего визита.

Джеймс настоял на том, чтобы мы обыскали дом, прежде чем он с Плитой уедет. Она предложила нам переночевать у них, но я сказала:

– Сегодня вор сюда не вернется, это точно. Но мы вам очень благодарны.

Мы с Флорой проверили, закрыты ли окна. А потом кинулись в ванную, чтобы убедиться, что рецепт приготовления шоколадного печенья по-прежнему находится на своем месте.

– Ты считаешь, что грабитель хотел украсть картину Пикассо? – спросила меня Флора.

– Да, – рассмеялась я, и, успокоившись, добавила: – Теперь мне все понятно! Это был не приз Букера или «Поскольку»! Это была премия имени Баса. Продукты из «Харродз», приказание устроить пикник в солнечный день, которое получили рабочие, корзинка с провизией, записка, в которой не хватаю второго листка, – все это должно было отвлечь наше внимание, чтобы воришка мог спокойно хозяйничать в доме!

Флора улыбнулась:

– Очень похоже на правду.

– Значит, мы выиграли! Сегодня мы победили Баса!

– Надеюсь, он не попытается выкрасть садовую мебель обратно.

– Нет, вряд ли. Так он покажет, что проиграл. Теперь он попытается придумать что-нибудь новое, чтобы одержать победу.

– Ты уверена, что это хорошо, что мы его сегодня одолели, Кэрон? – встревоженно спросила Флора.

– Разумеется. Выигрывать – это здорово. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Ну, если бы мы проиграли, мы бы не стали беситься и жаждать мести. А теперь ты говоришь, что, по-твоему, Бас ужасно разозлился.

– Ну, это да. Ты права. Все это довольно неприятно. Но единственный способ утихомирить хулигана – это встать на его пути. А мы так и сделали.

– В детских книжках, да и в тех, которые пишут для взрослых, такое поведение обезоруживает злоумышленника. Обычно он оставляет людей в покое. По крайней мере, не припомню историй, в которых преступники становятся все кровожаднее и кровожаднее. – У Флоры был какой-то печальный вид. – Я всегда верила в то, что рассказывается в этих книжках.

– Я тоже. Хотя, возможно, Бас просто не подозревает, что Красная Шапочка его победит.

– А вдруг он решит, что проще и дешевле будет просто купить у тебя эту картину?

– Сначала пусть отправляется в монастырь. Только потом я продам ему Пикассо.

– А знаешь, ведь этот грабитель мог ранить Генри, если бы они стали драться. Не сомневаюсь, что он был вооружен.

– Да, Флора, точно. Все это не так уж весело. Сначала он нанимает какого-то громилу, потом начинает отдавать ему приказы. В твоих книжках рассказывалось о чем-то подобном?

Флора на минутку задумалась.

– В одной было что-то в этом роде. Меня хватило только на три страницы. После того как был обнаружен пятый труп, я решила, что любовные романы мне больше нравятся.