Пинка Удаче

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Обычно я поступаю не как всегда.

И в этом я похож на нашу питерскую погоду: если присмотреться к ней повнимательнее, в любые несколько дней любого времени года, этого вполне хватит, чтобы заметить весьма нечастое соответствие метеорологической реальности и стереотипов, принятых в обществе на ее счет.

По городу пробежала весна и спряталась, хихикая, от июня, в дремучих сиреневых кустах на Марсовом поле. Там он ее и настиг. Вечно брюзжащие на свой климат петербуржцы еще не успели отойти от сильных впечатлений, которые подарила им только что закончившаяся зима, настоящая, сибирская, трескучая, с веселыми солнечными холодами, с небывалыми снегами, едва не утопившими в сугробах купол Исаакиевского собора и ангела Петропавловской крепости, однако, уже готовы были привычно сетовать на унылую слякоть только что начавшегося питерского лета, всегда и всеми желанного, но такого блеклого и скоротечного, почти как белые ночи: мелькнуло и пропало в осенней мгле. Если бы мойры шепнули по секрету, что Санкт-Петербург в ближайшем будущем погрузится в изнуряющую жару, непрекращающуюся ни днем, ни ночью, утомится ею и, в полном изнеможении, станет мечтать о дожде, о похолодании — то и синоптики, и коммунальщики, и видавшие виды питерские старики ни за что бы не поверили предсказанию… Но именно так оно и случилось в те невероятные месяцы: август, июль и кусочек июня превратились в пекло, от которого пересохли ненадолго даже вековечные болотца мрачных питерских подвалов… До наступления «африканского» лета оставалось совсем не долго, недели две…

А в ту обычную невзрачную (обычную — только с точки зрения погоды!) июньскую субботу день начался как день: сплошная облачность, моросящий дождь, прохладный утренний ветерок с залива… хорошо еще хоть не пар изо рта…

Суббота, начало выходных, разум простого горожанина ленив и расслаблен: до отпуска далеко, до вечера тоже не близко, делать в городе нечего, а на даче мокро, по телику ничего не показывают… нет, показывают чего-то… в сводках городских новостей… даже повторяют… Ну и что? Подумаешь… В мегаполисе всегда что-то такое ужасное происходит, чуть чаще, чуть реже… Ого! Надо посмотреть… Ночной гостинец городских новостей — странное происшествие в газовой котельной в Выборгском районе: там поздним вечером погибли семь человек, все мужчины, причиной этому — утечка газа из так называемого «палила», или «напальника», отводной кустарно сварганенной шланговой трубки с вентилем, которую смекалистые работники врезают в большую газовую трубу, чтобы добывать казенный газ и бесплатно использовать его на просторах котельной в качестве топлива для своих мелких нужд. Одновременно имели место взрыв и отравление. Какие-то ветхие пенсионеры, сплошь ветераны чего-то там, собрались, видимо на стариковские посиделки, в подсобном помещении газовой котельной, да и незаметно для себя надышались, отравились… А тут неожиданное возгорание и взрыв. Расследование ведется, но спрашивать особенно не с кого, ибо дежурный оператор котельной, мужчина сорока неполных лет, также погиб. И еще один несчастный случай произошел, но уже нынешним утром и совсем иного рода, а именно ДТП на Троицком мосту с жертвами: в пятом часу утра неожиданно потеряла управление иномарка, легковой автомобиль, у которого одновременно лопнули два правых колеса. Громоздкий и массивный джип врезался в металлическую ограду моста, пробил ее и свалился в Неву. В салоне легкового транспортного средства находились двое мужчин, как выяснилось, оба безработные горожане: который за рулем, Анатолий Корнейчук — погиб на месте, а его спутник и владелец джипа, Виталий Заслонов, каким-то непонятным чудом сумел выбраться со дна Невы на поверхность и его живым выловили из воды. Здоровенный мужик и, видать, организм у него очень мощный, под стать своему ангелу-хранителю. Переломы руки, ноги, нескольких ребер, сотрясение мозга, повреждения внутренних органов, вода в легких — но остался жив! Теперь он в больнице святителя Луки, что на Чугунной улице, в сознание пока не пришел, по словам врачей — состояние тяжелое, однако стабильное без ухудшения. Следствие, принимая во внимание все обстоятельства аварии, отнюдь не исключает уголовных мотивов происшествия, но и здесь основная версия — несчастный случай.

И третий эпизод из статистики происшествий, самый недавний и самый тревожный, весьма настораживающий, и, в отличие от первых двух, никак не подпадающий под категорию несчастного случая.

В Петербурге, на Петроградской стороне, в самом центре — стреляли: вероятно, скорее всего — пробудился к активности очередной снайпер-маньяк, но следствие будет проверять все доступные версии. В субботу, в одиннадцатом часу утра, в крохотном Матвеевском сквере, неизвестный затеял стрельбу по прохожим! Вот как это было: вот план-карта Матвеевского сквера, вид сверху… Дайте покрупнее. Крестиками отмечены точки обстрела. Стрелял беспорядочно: собаки бегают по скверу — застрелил в два выстрела добермана и почти тут же тяжело ранил ротвейлера. Эти лужицы — следы крови. А чуть раньше — напал на человека: шел себе, ковылял, не ведая для себя близкой беды, старичок-пенсионер, переходил через сквер, от Кронверкской улицы к Матвеевской, в банк шел, за пенсией, Ну и привлек внимание снайпера! Одна пуля в грудь, в область сердца, другая в плечо… И надо же такой удаче случиться, вслед за бедой: жив остался дедуля! Все это происходило буквально в трех десятках метров от детской площадки! К великому счастью, в сквере в этот час не было молодых мам с детьми, никто из них не пострадал! Две собаки погибли, но от дальнейших человеческих смертей и увечий посетителей это сквера спасло чудо, вернее, целое стечение удачных обстоятельств: и сам снайпер, по утверждению экспертов, из рук вон плохо стрелял, и на собак он отвлекся, и подстреленный старичок очень удачно для себя повалился за каменную урну возле садовой скамейки… — скамейку и урну крупнее дайте… — которые, как выяснилось, приняли на себя еще два выстрела в его сторону, и спугнул кто-то маньяка… Или, вот, тут нас консультируют… или закончился боезаряд в обойме и преступник поторопился уйти. Итого, включая два попадания в дерево… это пулевые отверстия… извлечено… девять пуль… калибра 7.62… стандартные автоматные?.. Александр, что еще можно сказать на основании… Еще одну искать? Наш консультант высказал предположение, что стрельба осуществлялась из охото-промысловой… модификации карабина… как? А, каэс?.. Эскаэс. Возможно, с оптическим прицелом?.. Понятно, огромное спасибо нашему уважаемому консультанту Александру Васильевичу Купцову. Но это сугубо неофициальные выводы. Еще раз обращаем внимание телезрителей: следствие просит всех, кто что-то знает, или мог видеть случившееся, позвонить по этим телефонам… Стреляли с крыши дома двенадцать, либо четырнадцать — Большой Матвеевской улицы… Ага!.. Из чердачного окна дома номер двенадцать, как нам сообщают, буквально только что там нашлись следы пребывания «стрелка»! Все службы на ногах, ищут, привлечены розыскные собаки, проверяются все камеры наружного наблюдения в окрестных домах. Маньяк, да еще с огнестрельным оружием в руках, — это всегда тревога номер один!.. Наш канал продолжает следить за событиями, оставайтесь с нами!.. И опять, второй раз за один день, повезло жертве нападения маньяка, тяжело раненному в область сердца пенсионеру, если, конечно, после всего случившегося, это можно назвать везением: раненый, согласно документам, найденным при нем, оказался заслуженным ветераном, участником Великой Отечественной войны, поэтому его немедля доставили в знаменитую Военно-медицинскую академию, а там его тут же на операционный стол — и вытащили буквально с того света, удержали, — на самом краю, но удержали — несмотря на тяжелые ранения… Человек-то пожилой — ровно восемьдесят пять лет ему, сердце, как говорят врачи, предельно изношенное, вдобавок, потерял много крови. Сейчас Вадим Тушин по-прежнему в реанимации, состояние очень тяжелое, но стабильное. Родных у него, похоже что, нет, однако же, нашлись отзывчивые сердобольные люди: некие мать и сын Захаренковы, Людмила и Вадим, его знакомые, примчались на такси в больницу и в эксклюзивном экспресс-интервью нашей программе выразили готовность дежурить в палате круглосуточно, потому что он им близкий человек, не родственник, но очень близок, как самый родной… У Людмилы Захаренковой медицинское образование и специальность… также медицинская. Вадим Захаренков служит в муниципальных… органах правопорядка. С места событий программа новостей «Городской бульвар», оставайтесь с нами!..

Кровавая выдалась суббота, подобное даже в Питере случается не каждый день, да и не каждый месяц… Но, тем не менее, как любит повторять на ежедневных летучках главред крупного новостного холдинга «Открытый город», менеджер и журналист Федор Медведенко: «Не мясом единым». Самая большая сенсация того странного дня выпала на его вторую половину, ту, что ближе к вечеру, обошлась она совершенно без человеческих жертв, вызвала бурю эмоций и страстей, облетела всю страну, а случилась во дворце спорта «Юбилейный», где происходила заключительная праздничная церемония народной благотворительной церемонии «Летний сад».

Удача — счастье-лилипут. Всего-то и нужно — дождаться ее, или самостоятельно отыскать, внимательно всматриваясь в будни. Лён долго терпел, ожидая, пока проскрежещут все шестеренки ужасающе медлительного механизма государственной лотерейной машины, и вот, наконец, финишная черта: пришла пятница, канун праздника, звездного «выигрышного» дня. Билеты на руках, расчетный счет в указанном банке загодя открыт (доверенность пришлось составить на маму, она хоть и выглядит молодо, но все равно совершеннолетняя), деньги на него, ровно один миллион рублей за вычетом подоходного налога, переведут, не дожидаясь понедельника, в день церемонии, может быть, даже, в прямом эфире, в режиме реального времени. И сразу прихлынуло пустое звонкое спокойствие: на душе приятно, никуда спешить не надо. Как бы даже наоборот: продлить бы еще на денек-другой негромкий восторг, тихую радость предвкушения… Лежать бы и лежать… в мечтах… читать бы и читать. И не вспоминать о… Катя еще пожалеет о своем выборе, но будет поздно!.. Да уже поздно: кончено, проект закрыт, все ушли на фронт. Читаем дальше.

Ближе к полудню этой пятницы Машка, наконец, решилась и приступила к Лёну с отчаянной просьбой… Всё последнее время было заметно, что у нее созрел некий план и она совсем не просто так нарезает круги возле брата… И мусор вынесла вне очереди, и рубашку ему выгладила, и почти не дразнится… Сегодня младшие брат и сестра одни дома: Тимка где-то со своей Олей зависает, как обычно в последнее время, а мама уехала по магазинам и иным по хозяйственным делам, а папа на работе…

Робкий стук в дверь и Лён вынужден отвлечься от чтения очередного фантастического боевика.

— Лёник, а, Лёник?..

— Чего тебе?

— У меня к тебе одна просьба… ты себе просто не представляешь, какой важности просьба… Это вопрос судьбы! — Машка прокрадывается к тахте, но не брякается на нее с разбегу, как привыкла, а скромно присаживается.

— Ну?..

— Только обещай на меня не орать, ладно?.. И не спеши отказывать, ладно, Лёник?..

— Я слушаю, выкладывай, давай. Не сестра — одни сюрпризы.

Лён встревожился и твердо решил про себя, что свою часть денег в Машкины фантазии он вливать ни под каким видом не будет, пусть она учится мотовству на собственную долю!.. Но дело, оказывается, было вовсе даже не в деньгах. Машка попросила его, чтобы на церемонии они оба выступили как равноправные владельцы выигрышного билета, вроде бы как вместе покупали и владели. На самом деле билет, конечно же, принадлежит Лёну и только ему, и деньги, согласно папиному указу, принадлежат конкретно Лёну и он сам вправе делить их, как ему захочется… Она даже в мыслях на это не претендует!.. Но вот чтобы для публики… Чтобы масс-медиа освещали в своих репортажах их обоих… Чтобы интервью, фотографии и все прочие дела они вместе давали…

Машка лихорадочно потирала узенькие ладошки и уже приготовила физиономию под слезы и страдания, дабы просьба ее выглядела как можно более убедительно.

Ах, вот что ей нужно… И всё? Вопрос судьбы, называется! Бедная, бедная Машуля, и из-за такой ерунды она парилась?..

— Ишь ты! Но с чего ты взяла, что будут фотографии, интервью…

— Будут, Лёник! Тонна шестьсот! И по телевизору всех покажут, я читала!.. Если ты только согласишься — я честно буду на втором плане, а ты на первом! Вот, даже ни на капельку не сомневайся! Ты первый — я за тобой.

— Да не вопрос! Машенция, ёлы-палы! И ты из-за таких пустяков мне столько времени головные мОзги полоскаешь??? Вместе так вместе, я за. Будь ты на первом плане, если тебе так хочется, а я буду на втором, мне, знаешь, абсолютно по фигу.

— Лё-он! Вау! Нет, ты правда не против!? Ур-раа! Да здравствует мой великий брат! Ин стату грациэ! Й-йес! Классно! Мама… ах… м-мамочка!.. Нет, так не честно, пусть ты на первом, а мы с тобой наравне! Ну, теперь я им всем… особенно Кошкиной и Волощук!..

И Машка, наскоро чмокнув Лёна в оба уха, прыжками хищного кенгуру поскакала к телефону, трубка от которого находилась в этот момент вне базы, лежала в Лёновой же комнате, на коврике у окна.

Не-ет, женщины, все-таки, очень странный народ.

— А-аллёу!.. Привет, дорогая, как ты там?.. Я тоже… Да, в полном осадке, все еще не могу привыкнуть, что не надо учить эти дурацкие уроки… Нич-чего не делаю, валяюсь, скучаю… Ленюсь, просто ленюсь, ни на что другое сил нет… Господи, как подумаю, что завтра с утра пораньше на укладку и на маникюр бежать, так вообще настроение на ноль… Вместо того, чтобы нежиться в мягкой уютной кроватке… Что?.. Ну ты такая странная! По-твоему, я должна идти на церемонию в детском мэйкапе, в белом переднике, в бантиках с косичками?.. То есть, как это… Я тебе что, не говорила??? Мы с Лёником главные победители в международной лотерее «Летний сад», и завтра в «Юбилейном» вручение премии. Ровно один лимон рублей… на двоих, правда… Ну, и, как ты наверное догадываешься, интервью, потом фотосессии, съемки и прочая СМИ-шная трескотня… тем более, что мы с Лёном близнецы, а сейчас в мировом масс-медиа самый модный тренд — это как раз тема близнецов… Нисколько не шучу, посмотри в любой программе телепередач… Все, моя радость, родители срочно зовут, ну, созвонимся!.. Целую, пока… А-аллёу!.. Здрассьте! А Вика дома?.. Привет, дорогая, ты почему не на даче? Как дела, чем занимаешься?..

Лён с треском захлопнул книгу, оставив, впрочем, между страницами палец вместо закладки, а свободной рукой грозно указал на дверь:

— М-маш-ша! Радость наша!.. Я тебя сколько раз просил — все свои телефонные дела…

— Всё-всё-всё!.. Ухожу, все такие нервные!.. Как, Викуля! Разве я тебе не говорила??? Мы с Лёником выиграли главный приз в международной…

— И дверь поплотнее закрой!..

Автомобильные пробки — это флеш-мобы любителей опаздывать. От дома до дворца спорта «Юбилейный» — минут двадцать неспешного хода, если путешествовать на своих двоих. Или немного дольше, если стремительно форсировать это расстояние в мамином автомобиле. Хотя… в выходной день пробки нечасты.

— Мамик опять что-то там перемеривает! Я ни на что не намекаю, и никого не упрекаю, но в этот день никто не простит нам опоздания, да, ведь, Лёник? Особенно телевидение!

— Угу. А как сама начинаешь перед зеркалом скакать, подобно мартышке, и тряпками швыряться, когда тебя все ждут — это ничего, этого ты уже не помнишь!.. Не суетись, не опоздаем, сиди ровно. С нами же папа.

Аргумент подействовал, и Машка слегка успокоилась. Меншиковым на церемонию полагалось пять пригласительных билетов, по числу членов семьи победителя, но Тимка, старший сын и брат, не захотел идти один, без невесты, поэтому на семейном совете Меншиковы дружно решили: если Лук откажется, а так наверняка и случится, то больше никому из посторонних пятый свободный билет не предлагать, но оставить его навеки в домашнем архиве, просто на память о событии. Лук отказался.

Наконец, папа заворочался в кресле, аккуратно сложил недочитанную газету и внушительно кашлянул пару раз. Кашлянье предназначалось маме, и та мгновенно отреагировала:

— Всё. Я уже всё. Где моя трубка, вторая?.. В сумочке. Дети, если все готовы — обуваемся и выходим к машине. Папа не любит опаздывающих.

Папа Меншиков действительно не любит опаздывающих, поэтому, когда он закрыл двери на все запоры и пешком, без лифта, спустился вниз, во дворе его уже поджидал урчащий от нетерпения «пежо», а в нем жена за рулем, изящная ножка в изящной туфельке тридцать шестого размера на педали газа, и двое младших детей на заднем сидении. Все в полной боевой готовности.

Но за минуту до этого, пока он закрывал, проверял сигнализацию, спускался, мама немедленно воспользовалась паузой, и, прежде чем сесть за руль, стала куда-то названивать, а Машка поманила пальчиками Лёна, притиснулась губами к уху:

— Представляю, как они будут колбаситься!

— Кто — они?

— Ну… Бушик и твоя Тугариха. Они еще пожалеют!..

Лён дернул головой, но вырваться из Машкиных цепких ручек было не так просто… Пришлось дернуть посильнее.

— Да погоди же ты трепыхаться, у тебя вихор на затылке не расчесан!

— Во-первых, она не моя, а во-вторых — не Тугариха, а просто Катя. И мне она теперь по барабану. То есть, абсолютно.

— Они в «Контакте» сделали «СП», типа, обручились.

— Их личное дело, мне чихать. Давно?

— Ирка Гусарова говорит, что позавчера еще не было этого.

Любая сила воли не беспредельна, и Лён поспешил сменить тему разговора.

— Ого!.. У тебя — что, акрил!?

— Ха!.. Он только что заметил! Гель, а не акрил. Не хуже чем у мумика, это, кстати, она расщедрилась, в знак признания моих заслуг на ниве учебного фронта. С полным отсутствием четверок… в отличие от некоторых лентяев. А вот у нее акрил, у мамика европейский стиль, так что гель она не признает. «Я люблю глянец только в журналах!» А я и на ногтях! Посмотри, какие цветочки! Это ирисы. Тихо, папа идет!..

Маму автомобиль почти не почувствовал, едва качнулся… а вот под папиным весом просел и даже сдержанно охнул.

— Так. Паспорта, пригласительные и деньги у меня. Права и техталоны?

— Здесь, мон женераль! И аптечка!

— Лотерейный билет, карточка и справка из оргкомитета?

— У нас!

— У меня!

— Тогда пристегнули ремни — и в путь.

Время от времени случаются во Дворце спорта «Юбилейный» мероприятия и по спортивному профилю: например, питерская хоккейная команда СКА принимает гостей из Челябинска… Но в подавляющем большинстве случаев удобную площадку в самом центре города арендуют совершенно иные, очень далекие от спорта организации, люди и структуры… Какие именно? Да самые разные, имя им легион, все не перечесть! И ярмарки вещевые здесь не редкость, и выставки риэлтерских фирм, и целители с целительницами, и колдуны с пророчицами. Но чаще всего, конечно же, проводятся концерты звезд эстрады и рок-н-ролла. Долгие, долгие годы именно здесь, в Юбилейном (за редким исключением в пользу какого-нибудь Дома литераторов, либо ДК «Пищевиков»), давала питерские концерты знаменитая рок-группа Алиса, во главе с неистовым Костей Кинчевым. А теперь вот — городские власти, с благословения Кремля и Белого дома окруженные для такого случая толпой лояльных спонсоров, меценатов, московских и питерских, проводят благотворительный праздник, посвященный Летнему саду и петербургским традициям.

Чтобы припарковаться поближе к стадиону, маме пришлось слегка попетлять по окрестностям.

— Помню, как я была здесь на концерте «Алисы» в… девяносто третьем году, по-моему… Валера, не помнишь? Это когда я шапку потеряла? Из натуральной лисы!

— В девяносто третьем.

— Я тогда пробралась поближе к сцене, в самую толкотню, а с собой у меня была крутая шерстяная шаль, черная, вся сплошь с красными строчками… «Красное на чер-рном!» Я ею размахивала! А Костя, такой, посмотрел прямо на меня, а потом как закричит этим: «Давай, Чума! Давай, Шатл!..» Ух, весело было! Весь зал словно с цепи сорвался!..

— Ты на дорогу смотри, и руки на руле держи.

Дети на заднем сидении переглянулись и недоверчиво захихикали, они были не в силах представить, что мама, их мама! — была когда-то отчаянной алисоманкой!

Лён даже позволил себе усомниться вслух: «Мам, по-моему, ты что-то слегка придумываешь! В девяносто третьем уже Тимка родился, даже в девяносто втором. Не с ним же ты у сцены плясала?»

На самом-то деле, конечно же, мама своим детям врать ни за что не станет, но, если вдруг начнет оправдываться — глядишь, и выдаст что-нибудь еще такое любопытное из своего прошлого.

Мама вопросительно взглянула на папу — дети кивка не заметили, но, похоже, папа позволил маме повестись на детскую провокацию еще на пару шажков.

— Да, Тимочка уже был. Но мне — ох, хотелось, так хотелось побывать на «Алисе»! Я три дня папу уговаривала, пока шли концерты, и на четвертый, на последний, упросила!..

— Потому что достала хуже комара.

— Мам, а что, тогда концерты по три дня подряд шли?..

— Мамик, а кто с Тимочкой остался, бабушка?

— С Тимой остался папа, мужественно принял на себя в тот вечер и пустышки-сосочки, и пеленочки, и кефирные бутылочки… потому что папа у нас не любит громкую музыку.

— Угу, музыку… Еще скажи — вокал.

— И вокал. У Кости, между прочим, хороший голос. Ну, вот. Папа остался с Тимой, а мне удалось сбегать на Алису… По-моему, это было в самом конце первой зимы девяносто третьего года. Так, Валера?

— Двенадцатого февраля.

— Мамик, а что значит — первой зимы? Что, была еще и вторая?

— Ну, а как же? Январь-февраль — первая зима, декабрь — вторая. Во всем северном полушарии так.

— Мам, а я вспомнил! Это ты у Лука прочла насчет двух зим!

— Что?.. У Лука?.. Наверное… вполне возмо… Ах, ты!.. Он подрезать меня вздумал!.. Вот наглый баран!..

Мама нажала кнопку и выглянула в открывшееся окно.

— Я это место уже полчаса как высматривала, господин хороший, задолго до вашего появления! Так что уж простите!..

Папа Меншиков первым, хотя и не спеша, выбрался из машины, с извинительной улыбкой в сторону автомобиля-конкурента развел ручищами, и на этом все споры за бесплатное парковочное место прекратились.

Когда мероприятие во дворце спорта обещает быть жарким и шумным, когда в кассах города уже обозначился аншлаг, когда толпа зрителей состоит в основном из молодых людей, подогретых пивом и ожиданием бузы, к месту событий со всего города подтягиваются готовые ко всему отряды блюстителей порядка и безгрешного уличного бытия… А приглядеться повнимательнее — где-то в закоулках можно обнаружить и автобусы, битком набитые скучающими омоновцами. Если же аудитория состоит в основном из старушек, собравшихся на очередную проповедь пастора-евангелиста из Нигерии, либо на сеанс знаменитого и признанного во всем мире экстрасенса, академика ста шестидесяти четырех международных академий, величайшего сибирского мага-целителя из города Митрофаньевска, то вместо омоновских автобусов за углом, у выхода непременно дежурят кареты скорой помощи. И те, и другие бригады редко уезжают без добычи…

А сегодня открыты все шесть дверей, милиции вокруг… немало, она присутствует на любой из важных точек праздничного пространства, но представлена очень даже умеренно, а омоновцев и врачей вовсе не видать, ибо публика сегодня идет спокойная и разновозрастная, то есть, гораздо менее однородная и стадная, нежели обычно.

Лёна Меншикова и плотно примкнувшую к нему сестру подвели к отдельному столику, записали как совладельцев главного призового билета, пометили нагрудными баджиками «ПРИЗЕР», сразу же после регистрации предложили занять места в партере, в первом ряду… Родители, подробно выяснив у менеджеров-распорядителей — что там к чему, коротко посовещались и возражать не стали.

— Дети! Смотрите оба, смотрите предельно внимательно! Мы с папой сидим на трибуне, на восьмом ряду: вот здесь! Пометили точкой на программке. На всякий случай, на обеих пометьте. Хорошо. Теперь смотрим в зал и сравниваем реальность со схемой. Вон там наша с папой трибуна. Видите? Великолепно. А мы смотрим на вас, и вы все время должны быть в поле нашего зрения. Отлучился, например, кто-то из вас в туалет — и немедленно, больше ни на что постороннее не отвлекаясь, возвращается на место. Если что — тут же звонить мне!

— Мамик, но мы с Лёном совсем уже не маленькие! Нам по четырнадцать, не забывай!

— Четырнадцать вам будет только в августе. Повторяю. Это серьезное дело, большие деньги… Да-да? Какой розыгрыш?.. Ах, розыгрыш дополнительных призов! Как это мило! Благодарю, вы очень любезны… Нас четверо… Вот наши билеты, все четыре. Да, чур, я сама вытаскиваю! Вот эти, с краю, да, давайте подряд. И что с ними делать? Понятно, спасибо, мы непременно прочтем и обязательно поступим согласно инструкции!.. И вам всего хорошего!.. Итак, дети! Вот ваши дополнительные шансы на суперприз: вам два розыгрышных бланка и нам с папой два. Мы с папой поднимаемся на свои места, а вы идете на свои. После окончания всех намеченных событий, то есть, когда все завершится, вы оба остаетесь на местах и ждете, пока мы с папой за вами спустимся. И дело отнюдь не в том, что вы маленькие, но вчетвером нам будет гораздо проще пробиваться сквозь толпу к автомобильной стоянке. Будем дружно помогать папе… а вот саркастически смеяться не будем, иначе живенько разменяемся местами!

Лён, памятуя о том, что на него смотрят и, возможно, снимают для газет, глянцевых журналов и телепередач, старался выглядеть совершенно равнодушным и спокойным… вот только в затылке постоянно зудит… надо расческой… типа, слегка причесаться… Зато Машка — она точно вся на мыло изойдет, пока третьего звонка дождется… Ни секунды не может, чтобы не вертеться, не вскакивать, не поправлять рукав, баджик, прическу, сережки… Девчонки, вертихвостки, слабовольные личности, что с них взять…

— Лён! Ты бы не мог шмыгать носом чуть пореже и чуть потише!? И не стучи кулаком по креслу, это тебе не барабан. Где твоя обещанная выдержка? Аккуратно достань платок, аккуратно прочисти нос. Пойми, на нас же люди смотрят, вооруженные, вдобавок, кино- и фотокамерами, так что мы должны быть абсолютно, непроницаемо, аристократически спокойны.

— Ох, ты!.. Да ты на себя-то посмотри, а не на людей!.. Сама как мартышка!.. Шипит еще тут!..

И прозвенел, наконец, третий звонок, и грянул праздник!

Первую половину всего этого блескучего торжества Лён провел как в чаду: много позже, просматривая фото- и телерепортажи, только по ним он и смог восстановить, вспомнить смысл и порядок увиденного… Сначала долгие приветственные речи от одних чиновников другим (кульминацией — выступление губернатора Валентины Ивановны Матвиенко с щедрыми похвалами в адрес щедрого Кремля), потом благодарности высоким лицам и всякого рода спонсорам, потом пошел дуэт-конферанс пожилых дядек, старейшин московской эстрады, потом… Потом… еще кто-то выступал… Песни пели, хором и поочередно…

И вот, наконец, началась раздача призов победителям благотворительной лотереи «Летний сад»!.. Выяснилось, что все приглашенные присутствующие в огромном спорткомплексе — это победители и члены их семей, вся разница — в степени успеха и в ценности полученных призов.

Подавляющее большинство получило памятные медальки и альбомы, двадцать пять человек — медальки, альбомы, и по двадцать пять тысяч рублей, пять человек — большие памятные медали, все те же альбомы и по сто тысяч рублей, а Леонид и Мария, брат и сестра Меншиковы — медаль, альбомы и один миллион рублей денег на двоих. При награждении главных победителей, Лёна с сестрой, вышла небольшая организационная заминка, и, в результате, альбомы нашлись обоим, а здоровенную медную, почти в полкило весом, памятную медаль, с изображением решетки Летнего сада на лицевой стороне и Ростральных колонн на обратной, вручили одну на двоих. Деньги в понедельник должны были быть переведены каждому выигравшему, на заранее открытые в Сбербанке счета, на церемонии же вместо денег вручались декоративные чеки. Чек Лёну и Маше также был дан один на двоих, а расчетный счет, по согласованию сторон, открыли на маму, чтобы лишний раз не заморачиваться с доверенностями и проблемами несовершеннолетия победителей. И вот, когда отшумели фанфары поздравлений, когда треск и блики от фотовспышек умерились до фонового, вернулись на сцену ведущие и объявили «Начинается… суперрозыгрыш… Мегасупер… приза-а-а!!! Слушайте! Слушайте! Слушайте!»

Машенция мгновенно обиделась на весь мир, и пуще всего — на организаторов празднества: «Что за дела!? Они с Лёном надрывались, позировали, давали интервью, рассыпали вокруг воздушные поцелуи, белоснежные улыбки, а тут еще на что-то отвлекают…» Но Лён знал, как управляться с сестрой, он терпеливо объяснил ей, что главное сделано: деньги, можно сказать, получены, их интервью и награждение записаны, причем не только питерскими, но и основными федеральными каналами, а это и есть самое важное, поскольку транслировать и выкладывать в Сеть будут именно это… Достаточно поглядеть на телевизионщиков и киношников, чтобы оценить — где главное, а где не очень… «Вся эта съемочная «цифра» — и есть документы, Машуня, факты, на которые только и будет опираться Матушка История!..» Машка послушалась брата, осмотрелась внимательнее, благо их места в первом ряду партера, после процедуры награждения, остались за ними, и сразу стало видно, что да, Лёник прав: почти все съемочные группы сворачивают аппаратуру, дескать, они свою задачу выполнили и со спокойной душой могут отсюда свалить. Совершенно очевидно стало, что «Супермегаприз» был внесен в программу праздника в самый последний момент и с новостными каналами это дополнение не согласовывалось. Впрочем, остались и какие-то телекамеры.

Потом, позднее, все без исключения съемочные группы, бывшие в тот день на церемонии, но свернувшие свои дела, не дождавшись окончания вечера, получили жесточайшие разносы, каждая от своего непосредственного начальства, да и само начальство почти всех каналов серьезно пострадало от вышестоящего руководства, вплоть до увольнений… Но кто мог знать в тот день, что вот-вот грянет столь неожиданное будущее?..

Тем временем объявили условия розыгрыша «Мегасуперприза». Один из самых щедрых меценатов сегодняшнего праздника, горнорудная золотодобывающая компания ЗАО «Дальстрой-Материк», в лице своего генерального директора и основного владельца, долларового мультимиллиардера Антона Сергутина-Брянцева (для близких коллег и друзей юности — просто Ант, или Тоша Брянский), уроженца города Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, некогда уехавшего на долгие годы в далекие северо-восточные пределы необъятной Родины, да так и пустившего там корни, оставшегося жить навсегда в этом суровом краю, пожелал дополнительно помочь своей малой родине, городу Санкт-Петербургу, и осчастливить кого-нибудь из горожан, принявших посильное участие в лотерее, то есть, в финансировании городских проектов.

Русский музей и Эрмитаж получают от благотворителя по сто миллионов евро, а сто миллионов рублей получит кто-то из присутствующих в зале! Кто именно? Для этого и розыгрыш. Всего было роздано бесплатно ровно десять тысяч игровых карточек. К каждой карточке прикреплен отрывной талон. И на карточке, и на талоне есть индивидуальный порядковый номер-шифр, а также десять пустых незаполненных клеточек под этим шифром. Ровно! Десять! Пустых! Расположенных в ряд клеточек!

На огромном экране показали образец карточки и талона.

Каждый из обладателей такой карточки заполняет десять свободных клеточек цифрами, так, чтобы получилось десятизначное число. Десятизначное! Как номера ваших мобильных телефонов! Желающие могут вписать туда любые цифры, включая и номера ваших трубок!.. Любые, повторяем, любые номера. Помарки и подчистки не допускаются… Выигрывает та карточка, номер на которой совпадет с номером, находящимся в этом конверте, собственноручно запечатанном Антоном Сергеевичем Сергутиным-Брянцевым! Антон Сергеевич, к его великому сожалению — добавим: и к нашему! — не смог присутствовать на сегодняшнем великолепном празднике, но мысленно он с нами… Кстати, тут нам принесли приветственную телеграмму от него!..

После того, как ведущий зачитал приветственную телеграмму, продолжились разъяснения по условиям розыгрыша. Десятизначный номер, число — это десять миллиардов всех возможных комбинаций, вероятность угадать его точно — крайне мала. Поэтому… Слушайте! Слушайте! Слушайте! Интрига розыгрыша в том, что приз в сто миллионов рублей все равно обретет своего победителя, из числа участников, находящихся в этом зале! Для победы нужно только одно: максимально близко, то есть ближе всех остальных участников подобраться к заветному числу. Тот, кто угадает точнее всех — получит суперприз! Повторяем: не тот, кто угадает больше цифр, а кто угадает, как можно точнее, число, от нуля до девяти миллиардов, девятисот девяноста девяти миллионов, девятисот девяноста девяти тысяч, девятисот девяноста девяти!

Но если вдруг найдется счастливчик, абсолютно точно угадавший задуманный господином Сергутиным-Брянцевым номер, он получит мегасуперприз — Еще! Сто! Миллионов! Рублей!

Наш уважаемый меценат просил особо довести до внимания участников один очень важный момент, своего рода подсказку, помощь, так что именно эти его слова мы повторяем во всеуслышание, вот добуквенно точная цитата: «Число, которое я задумал, хоть и очень большое, но все равно его можно угадать, но о нем, как ни странно, можно и догадаться, если напрячь извилины. По типу знатоков и КВН».

Итак, берем эти напутственные слова господина Сергутина-Брянцева за основу и превращаем в слоган: «Можно угадать — и можно догадаться!»

На раздумья и заполнение карточек отводится ровно двадцать минут! Заполнять допускается ручками, фломастерами, чем угодно, хоть губной помадой, лишь бы недвусмысленно разборчиво, но без зачеркиваний, подчеркиваний, подтирок и исправлений! Однако, минуточку внимания: лучше воспользоваться карандашами, простыми черными карандашами, они уже заточены, они в изобилии повсюду, они целыми холмами, как вы можете видеть, высятся на больших круглых подносах, стоящих на тумбочках возле каждой трибуны, или в руках у прекрасных девушек-ассистенток, которые также находятся в пределах досягаемости любого нашего зрителя-участника. Карандаши! Речь идет только о карандашах, они тоже по-своему прекрасны. Убедительная просьба! Тише! Послушайте, пожалуйста! Убедительнейшая просьба: не забудьте опустить ваши заполненные отрывные талоны в специальные ящики-урны — их вам тоже поднесут — в то время как сама карточка ни в коем случае не должна быть вами утеряна или испорчена! Карточки анонимны, карточки не именные, но только они будут служить доказательством правильности вашего выигрыша. Идентификационный буквенно-цифровой шифр на отрывном талоне со счастливым номером должен совпасть с идентификационным буквенно-цифровым шифром предъявленной карточки! Сверять отпечатки пальцев, в случае утери, проводить почерковедческую экспертизу, брать пробы ДНК — никто не будет, это изначально оговорено правилами розыгрыша. И добавим: в зале более чем достаточно квалифицированного персонала и технических средств, чтобы в спорных случаях обеспечить участникам безопасность, надлежащий порядок и справедливость.

Через три… уже через две минуты начинается отсчет времени, отведенного для обдумывания и заполнения, а тем временем эстрадно-симфонический оркестр из Германии, под управлением Симона Калчевски, исполнит для нас замечательное произведение известного… немецкого композитора позапрошлого девятнадцатого века… Антона Брукнера…

Антон Брукнер! Аллегро-модерато, первая часть Седьмой симфонии!

Марина Леонидовна Меншикова захватила с ближайшего подноса два карандаша, себе и мужу, убедилась, тщательно осмотревшись, что никто вокруг не подслушивает их и не подглядывает, и вплотную к ним не сидит, благо свободных мест на трибуне было вполне достаточно, и только тогда вынула две карточки.

— Тебе какую, Валера?

— Все равно. Да можешь обе заполнить, я не собираюсь играть.

— Нет-нет-нет, дорогой, так не пойдет! Кому как не тебе, с твоим умищем… Боже милостивый, но ты только посмотри на наших птенчиков, на наших зайчиков! На, возьми лорнет!

— Смотрю, и что?

— Они у нас такие разные, а все же такие похожие! Посмотри, они даже руками размахивают совершенно одинаково!

Да, Лён и Машка — оба клокотали, там, внизу, в первом ряду партера, переполняемые нешуточными страстями, пытаясь доказать друг другу единственно правильную схему, должную оптимизировать выбор счастливого номера…

— Лён, похоже, побеждает.

Меншиков вернул лорнет жене, а сам откинулся, сколько торс позволял, на спинку стадионного кресла, с явным намерением послушать концерт симфонической музыки.

— Увы… Ну, а куда же нам, бедным женщинам, деваться в этом жестоком и давящем мире, кроме как находить и обеспечивать согласие, гибко и с умом якобы уступая грубой физи… Нет, смотри-ка, Машенция не сдается!.. Мне кажется, что я ее крики даже отсюда различаю. Надеюсь, они оба догадаются умолкнуть, или, хотя бы, притихнуть, когда музыка начнется… Вроде бы догадались…

Гвалт на трибунах и в партере существовал совершенно отдельно от симфонической музыки: музыканты и зрители словно бы не замечали друг друга, и, как это ни странно, было похоже, что никто никому не мешал — ни музыканты зрителям, ни зрители музыкантам.

— Валера, ты действительно никогда ничего не слышал про этого Тошу Брян… тьфу Антона Сергутина?

— Первый раз от устроителей и второй от тебя. А что?

— Буквально все гламурные журналы битком набиты историями о его любовных победах в мире подиума, эстрады и кино, о том, какие безумно дорогие авто, квартиры, камни и меха он дарит очередным своим пассиям…

— А здесь он с чего такой щедрый?

— Вот уж не знаю. Говорят, Генеральную прокуратуру заинтересовали его оффшорные ноу-хау по оптимизации налогов. Ну, Валера, ну пожалуйста! Ведь ты такой умный! Ну, догадайся — какой номер счастливый?

— И догадался бы, и что дальше… А ты почему свой не заполняешь?

— Я уже заполнила, вот смотри.

— Угу, молодец.

— Валера, бегемотик ты мой ненаглядный, ну я тебя прошу, ну пожалуйста. Напряги свой аристотелевский ум… Ты же все можешь!..

— Хы-х, если бы… Далеко не все. Ты просто не была у меня в лаборатории, в цехе, и не наблюдала, как львиную часть своего рабочего времени я бездарно копошусь, пребывая в полном производственном тупике, либо сам безнадежно туплю. Что ты надулась? Рина, радость моя, пойми, пожалуйста, это все не по мне! Предположим, есть у меня… есть… некая… рабочая, скажем так, гипотеза… Но я все равно не собираюсь ее проверять и выигрывать у какого-то там пассивного олигарха миллионы, вырванные, можно сказать, изо рта у этих несчастных гламурных шлюх.

— И не надо получать, если не хочешь! Ты просто сыграй! Попробуй угадать, то есть, попробуй догадаться? Валерочка, ты самый-самый-самый! Просто угадай, то есть, догадайся, а большего никто не просит…

Меншиков медленно-медленно развернулся всем корпусом и в упор поглядел на жену, а та, ни сном, ни духом не ощущающая за собою никакой вины, вдруг обмерла, и сердце ее провалилось к точеным каблучкам роскошных итальянских туфелек, прямо в заледеневшие пятки.

— Ва… Валера… ты… ты чего? Я тебя рассердила чем-то?..

— Нет, дорогая, все в порядке. Ты хочешь, чтобы я сыграл против этого… Сергутина-Брянского? — на твоих условиях я сыграю, у меня есть идея. — С этими словами Валерий Меншиков выпятил толстые губы, осторожно подул супруге в щечку, потом еще более осторожно взял ее правую руку в свою и, не обращая ни малейшего внимания на соседей по трибуне, легчайшим касанием губ поцеловал ей поочередно запястье, локоток и носик (Впрочем, соседям в эти минуты было не до чужих поцелуев). Потом, взамен выпущенной ладони, взял карандаш в могучие пальцы, зажал между средним и указательным и необычайно ловко закрутил его, превратив на несколько мгновений в маленький пропеллер. И задумался… Прошло три минуты, пять минут, восемь минут…

— Вот, ёлки зеленые… Цифр-то у нас десять, а не девять… все не так элементарно оказалось… А если тогда переменить концепт и попробовать эн и я…

— Валера, не получается, да? Не огорчайся, все равно ты самый, самый…

— Тихо, у нас еще десять… почти десять минут… А!.. Есть! Я же говорю — сам за троих туплю, здесь мне и помощников не надо! К счастью, наш почтенный мироед-сердцежуй не уступит мне в этом качестве, он прост, как ослиный крик. На конце десятизначника будет не один, а ноль один! Короче говоря, я заполняю… Дай-ка мне свою трубку!

Марина Меншикова безропотно, однако же, пребывая в сильном изумлении, протянула супругу телефон, тот взял его в руки и досадливо отверг:

— Сенсорная не пойдет, кнопочную дай.

Марина также безмолвно добыла из сумочки вторую, так называемую «подсобную» трубку, того же провайдера, но не с прямым, а с десятизначным номером, серенькую, по-старинному узкогрудую, с крохотным экранчиком. Ее изумление действиям мужа возросло почти до небес… ведь он ни единого разу… при ней, по крайней мере, не пользовался мобильными телефонами… Но Меншиков не стал звонить, просто поднес трубку поближе к глазам и сощурился.

— О, нормально, а то я, грешным делом, слегка путаюсь в очередности букв кириллицы… Хотя, как ты сама догадываешься, весьма велика вероятность, что я ошибся в расчетах и умозаключениях… Показываю результат моих догадок. Трубку можешь убрать.

Марина Меншикова еще раз оглянулась во все стороны — нет, абсолютно никому до них нет никакого дела, никто их не видит, не слушает, все заняты своими лихорадочными размышлениями и мечтами. На листке отрывного купона стояли цифры, четко и без помарок начертанные карандашом, каждая в своей клеточке:

1920162301

— Интере-е-есно!.. А это точно они? И что именно это число задумано господином спонсором?

— Не точно. Я придумал и теперь проверяю гипотезу, не противоречащую условиям задачи. Не более того. Поначалу меня смутила и заколебала некая буква «а», и вместе с нею я заколебался, подумал, что начало числа будет таким: 201916…

— А потом?..

— А потом уже 1533

— Ничего не поняла. Валера, а ты мне расскажешь ход своих мыслей? Свою гипотезу?

— Обязательно, конечно, только сначала давай проверим ее. И уже потом, после сравнения с действительностью, я в любом случае тебе о ней расскажу, не сомневайся.

Марина Меншикова даже урну выбирала придирчиво, прежде чем лично дойти до нее и собственноручно опустить туда отрывные талоны, свой и мужа. Оставалось еще немножко времени, чтобы на месте проверить самочувствие и благополучие детей.

— Ну-с, граждане лауреаты, как вы тут? Не скучно без нас с папой?

— Нисколько. С этой митрофанушкой в юбке разве соскучишься? Элементарные стохастические распределения — и наша пятерочница поплыла!.. Как гиря по морю.

— Ой, а сам-то!? Мамик, он восемнадцать тысяч раз успел поменять свое мнение на противоположное. Ладно, пусть в обеих карточках будет как он там накалькулировал, но я свой номер на отдельном листке записала, и если мой окажется точнее, чем у Лёна, пусть этот тип пеняет на себя!

— Иными словами, у вас все в порядке, чему я бесконечно рада. Все, дети, я побежала наверх, до встречи здесь, в партере!

Симфонический оркестр умолк, и во всем огромном пространстве спорткомплекса постепенно разлилась тишина. Относительная разумеется, ибо в десятитысячной толпе всегда, кроме каких-нибудь совсем уж исключительных случаев, живут те или иные звуки: смех, покашливания, пошаркивания, рингтонные трели… Дважды вспархивали над рядами жиденькие аплодисменты… и угасали… Но вот зарукоплескали в одном конце арены, в другом, подхватили на трибунах… Заревели трубы в динамиках.

— Все не успевшие вбросить в урны свои бюл… прошу прощения… свои карточки должны поспешить: пошла последняя минута… Всё!!! Начинается подсчет и проверка! Просим всех оставаться на своих местах, процедура предельно автоматизирована и займет считанные секунды!.. Просьба всем занять свои места и оставаться на них!

Томительное ожидание растянулось из считанных секунд в считанные минуты, но, в конце концов, завершилось и оно.

— Распечатываю конверт и зачитываю выигрышное число! Это… это… А!.. Вот же словами написано… Это один миллиард… девятьсот двадцать миллионов… сто шестьдесят две тысячи… триста один!

Один миллиард девятьсот двадцать миллионов сто шестьдесят две тысячи триста один!!!

Повторяю по цифрам, начиная с первой, с крайней левой: Один! Девять! Два!..

У Марины Леонидовны Меншиковой четко очерченный рисунок губ, очень красивые миндалевидные глаза над высокими скулами, это довольно редкое сочетание для славянского типа лица и Марина Меншикова гордится таким своеобразием. Обычно прелесть ее глаз выгодно подчеркивает плавный изгиб соболиных бровей, но в эти секунды, по мере того, как ведущий отсчитывал цифры, одну за другой, и брови, и глаза, и розовый ротик Марины Меншиковой округлялись все больше и больше, совершенно по-деревенски, как сказала бы она сама, узрев подобное на чужой физиономии или в зеркале… но в этот миг ей было не до зеркал…

— … Ноль! Один! Шесть! Два! Три! Ноль! Оди-и-иннн!!!

Итак, прозвучал тот самый, заветный, счастливый… Вва-а-аууу!!! Сенсация! Есть!!! Есть совпадение карточки и заветного номера! Чудо свершилось! А это значит, что победитель, находящийся в этом зале, сидящий среди нас с вами, получит не сто, а двести!.. Двести!.. Миллионов!.. Ру-у-блейййй!!! Аплодисменты, овации победителю! Или победительнице!.. Сейчас мы это все узнаем! Итак, победитель, прошу подняться на сцену!..

У Марины закружилась голова, и чтобы не упасть в обморок прямо в кресле, она обеими руками вцепилась мужу в левое предплечье. Вот, оказывается, почему говорят, что счастьем можно убить!.. Можно, еще как можно, запросто! Двести миллионов… пусть рублей. Пусть с выплатой подоходного налога, это все равно будет… почти шесть миллионов долларов! Прощай, бедность! Прощай унизительные бытовые и хозяйственные проблемы! Прощайте навсегда страхи и заботы о том, как одеть и обуть детей, с их законными все возрастающими потребностями!.. Это значит, что с грандиозным запасом, на века вперед, решен жилищный вопрос для всех Меншиковых: для них с Валерой дача… не садовый участок, а именно дача… лучше всего в Комарово… или в Репино… Для младших детишек отдельные квартиры, когда подрастут, немедленно покупается квартира на Петроградской для Тимочки и этой… Ольги… с будущим ребенком… Поездки по всему миру! Косметика, по-настоящему брендовая!.. Это здоровый образ жизни, подкрепленный всеми возможностями современной оздоровительной и косметической медицины… В том числе и для Марининой мамы… Эта полная смена окружающего социума и даже самих забот, ибо тут уже будут не мысли о том, как выжить, или достойно прожить на имеющиеся средства, а напротив — колебания и сомнения на тему: как выбрать самое лучшее из разнообразного хорошего! Отныне и навсегда — легко и равно доступного!.. О, Боже!.. Сейчас Валера высвободит руку, встанет, поднимется на сцену и…

По мускулам теплой и огромной ручищи мужа словно бы прошлась легкая волна… и всего лишь. Меншиков по-прежнему спокойно сидел в своем кресле и только помаргивал в сторону начавшейся на помосте суеты, где ведущий тщетно пытался справиться с замешательством: победитель так и не вышел на сцену и ничем себя не обнаружил. Десятки так называемых менеджеров-распорядителей побежали вдоль трибун, проверять самочувствие зрителей, на случай, если победитель грянулся на радостях в обморок. Были отправлены посланцы и в туалеты, в курительные комнаты… Огромный зал гудел ровно и куда более сдержанно, чем час назад, во время «лотерейного» ажиотажа.

Кошмарная догадка, а сразу же вслед за нею — тревога ледяным холодом разлилась по сердцу Марины Меншиковой: он не возьмет! Муж не хочет брать приз! Да… ведь он же так и сказал с самого начала, а она… Нет! Такого не может быть! Сейчас он передумает! Это он просто хочет ее подразнить… или наказать… разыграть, за то, что она так легкомысленно разрешила ему «просто поиграть», с отказом от приза!..

— Мне подсказывают, что все на своих местах, все в добром здравии!.. Стало быть, ничто не может помешать розыгрышу нашего приза! Довольно шуток! Победителю… или победительнице дается еще ровно пять… — Пять! — минут, чтобы подняться на сцену, дабы принять от нас чек… два чека на общую сумму в двести миллионов рублей… и наши самые искренние поздравления! Время пошло!

Супруги Меншиковы продолжали сидеть на своих местах: она глядит на него, а он глядит куда-то вдаль.

Да что же это, в самом-то деле!

— Валера, не сходи с ума. Иначе сойду я. Валерочка, пожалуйста!

Меншиков не спеша — он почти всегда и все делал не спеша, и почти всегда и всюду успевал вовремя — достал из нагрудного кармана карточку с выигрышным номером и так же подчеркнуто неторопливо порвал ее пополам, сложил вместе обрывки и опять порвал, сложил еще раз и порвал… Образовашуюся горсточку бумажных лоскутков ссыпал обратно в нагрудный карман и только после этого повернул лицо к жене.

За двадцать лет жизни Марина Меншикова хорошо узнала своего мужа, все его сильные и слабые стороны… как ни странно слабые стороны тоже в нем были: например, он терпеть не мог хурмы и страдал от громко звучащей музыки… Но сильных сторон в нем было куда больше… И сейчас она увидела в глазах своего мужа именно слабость, мелькнувшую и тут же исчезнувшую, а вслед за нею — потаенную горечь, нешуточную муку от принятого и только что исполненного решения… Вот — как ей было невыносимо видеть крушение всех надежд, наблюдать, как все самые заветные бытовые мечты превращаются в ворох пустых бумажек, так и ему было тяжко, только на муже еще повисли и отчаяние, и разочарование, обрушившиеся на подругу жизни… Марина Меншикова смотрела на мужа — и на один миг сама чуть было не уверовала в презираемую семьей Меншиковых науку телепатию: она словно слышала все мысли и доводы мужа своего, так, как если бы он объяснял ей вслух…

Они, худо-бедно, строят свою жизнь и идут по ней, крепко держась за руки. Оба делают, может быть и не поровну, однако все, что в силах каждого, и не в ущерб друг другу. Это и есть равенство любви. Свалившиеся с неба миллионы, не заработанные, а возникшие вдруг, вычеркнут из их жизни одни проблемы и привнесут в нее другие, не менее серьезные. Стоит им засветиться с этаким выигрышем — двести миллионов — это не один миллион — и на работе у Меншикова обязательно возникнут осложнения, реальные осложнения… Почему? Да по миллиарду причин. Например, одна из миллиарда: любой закрытый производственный, научный, научно-производственный коллектив — это всегда борения пауков в банке, где зачастую имеют значение аргументы, прямого отношения к работе не имеющие… А двести миллионов выигрыша плюс мощная общественная засветка — это крепкий аргумент, чтобы отодвинуть разработки Меншикова и его команду чуть в сторону, в пользу конкурентных. Но работа для Меншикова — не просто добыча хлеба насущного, нет, это основной смысл его жизни, почти такой же, как Марина, Тимка и Лён с Манечкой. Ладно, с работой он управится, попытается это сделать, но как быть с семьей и детьми? Тимка, Тимофей влип по собственной инициативе в серьезные жизненные неприятности — и не успел еще хлебнуть лиха, не попробовал себя в битве за жизнь, не закалился — как уже вдруг девяносто девять процентов этих неприятностей растаяли сами собой под лучами золотого солнца! Лёня с Машей — то же самое: миллион им голову вскружил, а двести? Да они так и зашагают в будущее, в ногу зашагают, в полной убежденности, что рождены для восторгов, легких побед и разнообразных удовольствий, доставляемых внезапными деньгами. Некий хмырь, Сергутин-Брянцев, щелкнул из прихоти пальцем о ладонь, плеснул наобум золотым дождиком — и судьбы целой семьи, дружной семьи умных и порядочных людей, вдруг сорвутся со своего пути и закружатся по чужим орбитам, проложенных случайным образом каким-то первым встречным… золотарь-меценатом… Меншиков добьется всего, обязательно добьется, и воплощения научных замыслов, и по-настоящему больших денег, пусть и не завтра… Он ведь отнюдь не бессребреник! Но это будут заработанные деньги, и они тоже послужат примером… и Тиме, и Лёну с Машей.

— Это просто невероятно!!! На это раз действительно всё! Дайте на табло обратный отсчет времени! Даю ровно одну минуту, чтобы кому-то одуматься, либо преодолеть рассеянность!.. Пятьдесят девять секунд, пятьдесят восемь… двадцать две, двадцать одна…

— В чем секрет был, Валера, как ты догадался?

— Он задумал слово «стоха». И каждой из пяти букв придал двузначный порядковый номер из алфавита. Эс — девятнадцать, тэ — двадцать. А- не один, а ноль один. Я чуть было не подумал, что «сотня» задумана.

Валерий Меншиков мягко высвободил левую захваченную руку, обнял ее жену за плечо и повлек к себе… Две или три секунды она сердито упрямилась, а потом обмякла, словно бы надломилась, и уткнулась лбом в плечо мужа. Глаза ее были закрыты, крепко, добела, чуть ли не до синевы зажмурены, чтобы ни одна предательская слезинка не выскочила из под век. Валера может — и она должна смочь. Дома взахлеб поплачет, за плотно закрытой дверью…

— Мамик, мы уже здесь! Мы тоже не угадали! Эх, я ведь так и думала, что на единичку начинается, да этот меня сбил!

— Папа, мама! Что вы сидите, всё уже! Какая-то, блин, Ангелина Самсоновна Кулик ни за что ни про что отхватила сто лимонов! Пап, скажи ведь — подстава была, пиар на ровном месте!? С якобы угаданным номером!?..

— Подстава, или не подстава, но все идем вниз, к машине, и от папы не отходим. Дети, давайте, я вас возьму за руки?

— Еще чего!

— Мамик, я за! Только давай под ручку, а не за руки!

Пока дети усаживались в машину, Марина улучила момент и попросила мужа:

— Остановимся где-нибудь, кофе попьем. Или горячего шоколада. Срочно! Иначе я — всё! Мне надо успокоиться и немедленно, сию секунду ощутить хоть какую-нибудь, пусть маленькую, но радость!

— Да не вопрос. Куда скажешь, на твой выбор!

— Не, пап, а все-таки скажи — круто, если кто взял и отказался от ста лимонов! Это круче математика Перельмана!

— И не ста, а двухсот. И вообще, это обман устроителей, такие чудеса бывают только в фильмах. Да ведь, мамик?

— Ох… этого я знать не могу. Наверное, здорово — уметь так поступать. Спросите лучше у папы.

— А чего меня спрашивать? Вот, кстати, вы втроем тоже можете совершить крутой поступок, о котором менестрели всех королевств Европы будут петь на всех языках: верните миллион рублей в бюджет благотворительной лотереи «Летний сад». Все будут рады…

— НЕЕЕТ!!!

Вероятно, сам Змей Горыныч не сумел бы возопить столь оглушительно и дружно. Даже охранник, стоящий у шлагбаума въезда на соседнюю платную стоянку, вздрогнул от этого трехглавого крика, а папа Меншиков только хмыкнул, покорно соглашаясь с подавляющим большинством:

— Нет — так нет. Вперед!