Пишется история Сибири

На «краю света»

Важное место в истории Сибири занимает история народов самых отдаленных восточных областей нашей страны, Советского Дальнего Востока. Мало кому известно, но это бесспорный факт, что памятники древней истории дальневосточных племен привлекли внимание русских людей еще три века тому назад! Первыми археологами Дальнего Востока стали русские казаки-землепроходцы, первооткрыватели северных областей Азии.

В 1701 году выдающийся русский географ Семен Устинович Ремезов — тот, что записал легенды о Ермаке — закончил «Чертежную книгу Сибири», первый монументальный труд по географии края, обессмертивший имя своего создателя. И сегодня ученые с интересом рассматривают ветхие листы этого удивительного атласа. На одном из них изображены низовья Амура, рядом с которыми имеется неожиданная и загадочная на первый взгляд надпись: «До сего места царь Александр Македонский доходил и ружье спрятал и колокол оставил». Около надписи условным значком нарисован город с башнями, а при нем предмет, изображающий, очевидно, тот самый колокол, о котором рассказывает надпись.

Историки, читавшие эту надпись, не раз задумывались, пытаясь понять, каким образом попало на чертеж сибирских земель имя Александра Македонского и почему в устье Амура оказался этот неведомый никому город с башнями и мифическим колоколом. Правда, имя Александра Македонского было, видимо, хорошо известно Ремезову, читавшему фантастическую средневековую повесть о его походах на край света. В повести этой, между прочим, рассказывалось о том, как Александр построил на краю земли высокую каменную стену, которой оградил два мифических народа «Гога и Магога», грозивших гибелью всему человечеству. Наверное, нет ничего удивительного в том, что именно здесь, на крайнем востоке, вблизи берегов Тихого океана, по понятиям людей XVII века, и должно было находиться то место, у которого великий полководец построил свою легендарную стену.

Однако самое интересное заключается в том, что «город», отмеченный на ремезовской карте, все-таки существовал. В 70-х годах XVII века знаменитый русский дипломат и ученый того времени Николай Спафарий писал, что за двенадцать лет до его приезда на Восток, то есть в 1655 году казаки нашли около устья Амура место, где было «во утесе аки бы копано», а около того места — колокол и в трех местах «Каменные скрижали». Впоследствии было установлено, что казаки открыли древние памятники с надписями и остатки храма XV века на Тырском утесе против устья реки Амгуни. Все эти сведения, «сместившись» по времени и смыслу, как-то и нашли свое отражение в «Чертежной книге» С. У. Ремезова. С тех пор русские ученые основательно поработали над изучением археологических памятников Дальнего Востока, немых, но по-своему красноречивых свидетелей его забытой истории. Правда, история археологических изысканий на востоке нашей страны сложилась так, что главное внимание исследователей было сначала уделено простирающейся до Енисея степной Сибири, Минусинскому краю и Алтаю. Это объясняется тем, что южные области наиболее удобны для проведения археологических работ, а вместе с тем и богаче эффектными остатками древности.

Намного слабее были исследованы до 30-х годов XIX века Восточная Сибирь и Прибайкалье. Археологи почти не знали севера Сибири: Якутию, Приенисейский север, Колыму, Чукотку. Планомерное археологическое освоение этих, огромных областей, по существу, началось лишь в 40—50-х годах нашего столетия.

Еще меньше был известен в археологическом отношении Дальний Восток, Амур, Приамурье. Эти огромные пространства, расположенные к востоку от Байкала, представляли собой колоссальное белое пятно на археологической карте Советского Союза и на мировой карте археологических культур. Здесь был сокрыт целый невидимый для историков и археологов мир, загадочная страна, которая ожидала своих землепроходцев-открывателей, своих колумбов. Естественно, что мимо замечательных археологических памятников Амура и Приморья не могли пройти уже первые исследователи этих областей.

С освоением Приморья связаны первые опыты археологических исследований в бассейнах Уссури и Суйфуна, предпринятые Н. М. Пржевальским, И. А. Лопатиным, Ф. Ф. Буссе, В. Л. Кропоткиным и А. 3. Федоровым. В низовьях Амура первые разведки производили Л. Я. Штернберг, В. К. Арсеньев. На Сахалине выдающийся зоолог и первооткрыватель палеолита в Костенках И. С. Поляков. На Среднем Амуре подобные работы проводили С. М. Широкогоров и А. Я. Гуров. Но по-настоящему археологические исследования, призванные решить большие проблемы истории Дальнего Востока, развернулись лишь после Октябрьской революции.

Первой советской археологической экспедицией на Нижнем Амуре была экспедиция 1935 года, направленная туда Институтом этнографии АН СССР по инициативе выдающегося исследователя культуры северных племен В. Г. Богораза.

В 1953–1963 годах на Амуре и в Приморье работала Дальневосточная археологическая экспедиция института археологии Академии наук и Сибирского отделения АН СССР. С работой этой экспедиции связана организация первого научного центра по истории, археологии и этнографии Дальнего Востока — специального отдела Дальневосточного филиала АН СССР. Затем был образован отдел истории и этнографии Северовосточного комплексного института СО АН СССР в Магадане. Оживилась деятельность краеведческих музеев в Анадыре, Магадане, Благовещенске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре. Повысился интерес и у дальневосточной общественности к изучению истории своего края.

В археологические работы на Дальнем Востоке и в Монгольской Народной Республике включилось Сибирское отделение АН СССР.

Все это, естественно, дало большой толчок развитию дальневосточной археологии. По берегам Амура у Благовещенска и с. Кукелево, у Хабаровска, Комсомольска (село Кондон), Мариинска и в других местах произведены широкие раскопки поселений и могильников. Такие же работы осуществлены по берегам рек Уссури и Зеи.

Добытые в этих местах новые материалы впервые позволили получить ясное представление о древних культурах и основных этапах древней истории Приамурья. Аналогичные работы были произведены в Приморье. Здесь исследованы такие важные памятники ранней истории Приморья, как древнее поселение на полуострове Песчаном вблизи Владивостока, поселения в падях Семипятной и Харинской у озера Ханка, на реке Чапигоу, в бухте Тетюхе, у деревни Осиновки, в устье реки Гладкой, поселения раннего железного века на «Синих скалах» в Ольгинском районе. Новые данные были получены и об археологических памятниках в таких отдаленных районах, как остров Сахалин, Магаданская область, Чукотское побережье, Камчатка.

Накопленный советскими исследователями огромный материал потребовал обобщения фактических данных, разработки важнейших исторических проблем прошлого народов Дальнего Востока в свете марксистско-ленинской теории развития общества. Первая такая проблема — периодизация археологических культур и выяснение последовательности культурно-исторических этапов на Дальнем Востоке.

Задача археолога и историка как раз и состоит в том, чтобы «разложить по полочкам» все исторические перемены и события. Значение этой работы определяется тем, что старые взгляды на последовательность культурных этапов уже не соответствует вновь накопленным фактам: история народов Дальнего Востока оказалась несравненно длительнее и сложнее, чем это представлялось раньше. Теперь уже выполнена большая работа: выявлены в разных районах (озеро Ханка, окрестности города Уссурийска — бассейна Суйфуна, средний Амур, район Хабаровска, нижний Амур, Лазовский район, район озера Хасан — село Краскино) серии разновременных археологических памятников и локальных культур, сменяющих друг друга. Одновременно стало возможным проследить и последовательную смену больших исторических этапов в той или иной степени общих для всего Дальнего Востока. Исключительно важное значение имеет в этом отношении то обстоятельство, что для определения возраста археологических памятников и древних культур, помимо обычных типологических сравнений, используются современные физические методы. Это позволяет уверенно строить общую хронологическую шкалу исторического процесса.

За последние пять лет впервые получена серия абсолютных дат для ряда археологических памятников ключевого значения. В нашем распоряжении сейчас имеются около десяти, датированных радиоуглеродным методом, памятников.

Одним из крупнейших достижений дальневосточной археологии стало открытие в районе города Уссурийска, в долине реки Осиновки, у села того же названия и в некоторых других местах Приморья древнейшей пока для Дальнего Востока осиновской культуры. Она характеризуется орудиями из оббитых галек, напоминающих ручные рубила Европы, а также нуклеусы — ядрища. Поселения этой группы концентрируются главным образом в собственно Приморье, в Славянском и Михайловском районах, а также у озера Ханка. Молодой археолог Э. В. Шавкунов нашел изделия, похожие на осиновские, и на верхнем Амуре, в селе Кумарском. Стоит сказать несколько слов о том, как была впервые открыта знаменитая ныне осиновская культура.

На дороге, во время переезда с одного пункта раскопок на другой, я увидел маленький обломок камня с характерным раковистым изломом. Так расколоть камень могла только рука человека, и при этом мастера, в совершенстве владевшего своим ремеслом (или, скорее, искусством!). Неподалеку оказались еще три таких же отщепа, очевидно, доставленных вместе с породой из какого-то карьера. Оставалось найти сам карьер, что, вообще говоря, было уже делом нетрудным. Он оказался у деревни Осиновки, которая стала благодаря этому известной на весь мир.

Первое, что мы увидели в отвесной стенке карьера, был предмет, который так упорно и настойчиво и вместе с тем, казалось, безнадежно искали — крупное орудие из зеленого яшмовидного сланца, вытесанное из целого булыжника. Поблизости оказались и другие, совершенно такие же, орудия. Все они имели массивное и широкое выпуклое лезвие на одном конце, которым можно было наносить удары большой силы, подобно лезвию топора или секиры. Противоположный конец этих орудий оставался нетронутым и мог служить рукоятью, удобной для держания его в руке.

Следующий культурно-исторический этап — мезолит представлен прежде всего огромной стоянкой — мастерской у выходов вулканических туфов на реке Тадуши вблизи села Устиновки. Этот уникальный памятник был открыт и впервые описан геологом Г. Ф. Петрунь. Произведенные здесь в 1963 году раскопки подтвердили, что памятник датируется мезолитом, и показали также, что здесь представлен очень характерный набор изделий: преимущественно скребки, нуклеусы (специфические каменные орудия), снятые с нуклеусов широкие пластины, а также заготовки нуклеусов гобийского типа. Эти вещи подтверждают гипотезу о связях древних культур Монголии через Приморье с Аляской. Интересно и то, что мезолит Приморья близок к докерамическим культурам Японии. Тем самым устанавливается важный факт: заселение островов Японского моря, как и следовало ожидать, шло с материка. В то же время подтверждается мысль и о том, что человек проник на Американский континент с материка Азии северным путем по островной цепи или через Берингов пролив.

История дальневосточных племен с самого начала развивалась независимо, своими особыми путями. Это относится, прежде всего, к развитию производительных сил. Еще в неолитическое время племена Дальнего Востока не только создали оригинальную технику и материальную культуру, но и свое собственное хозяйство. Уже тогда это был мир оседлых людей, живших кучно в прочных постоянных жилищах типа полуземлянок, в отличие от бродячих прибайкальских соседей и племен Монголии. Экономической основой оседлости на Севере, в низовьях Амура, было рыболовство.

В определенное время года реки Дальнего Востока переполняют косяки кеты и горбуши. Достаточно было интенсивно поработать во время этой рыбачьей «страды», чтобы обеспечить весь род или племя пищей на всю зиму. Так возникли на берегах Амура первые поселения, целые деревни каменного века. В тесной связи с развитием рыболовства и оседлостью у амурских племен находилось разведение собак. Собака была у речных рыболовов единственным домашним животным. Она использовалась, по-видимому, и как тягловая сила и как источник пищи: собачье мясо на Амуре даже в XIX веке было самой любимой пищей. Собака приносилась в жертву во время самых различных обрядов, так же как олень у оленеводов, лошадь и овца у степняков.

Иначе сложилась жизнь племен, обитавших южнее — в Приморье и на Уссури. Как и на Амуре, неолитические племена жили здесь оседло. Их оседлость определялась, однако, не только развитием рыболовства, но и другими причинами.

Древние жители этих мест занимались не только рыболовством или охотой, но и земледелием. Выше Хабаровска и в Приморье на неолитических поселениях обычны своеобразные каменные изделия — в виде сегментов из песчаника. Это были куранты-терочники, которыми растирали зерно на каменных плитах.

Вместе с ними встречаются и характерные мотыжки с плечиками-уступами у рукояти — ими обрабатывали землю, Тяжелый труд земледельца каменного века щедро вознаграждался плодородием почв и теплым влажным климатом этих мест. Не менее благоприятные условия для возникновения земледельческой культуры еще в каменном веке существовали и там, где позднее наблюдалось собственное земледелие дауров и дучеров на Среднем Амуре и в бассейне реки Зеи.

Плодородная низменность, раскинувшаяся вдоль мощных водных артерий, богатая природа, щедро оделяющая земледельца, скотовода, охотника и рыболова своими дарами, — все это издавна способствовало здесь раннему подъему хозяйства и культуры. Археология Среднего Амура подтверждает, что так оно и было в действительности. Попытки отрицать возможность столь раннего развития земледельческой культуры на Дальнем Востоке оказались несостоятельными, особенно после того, как в культурных слоях двух последних поселений — у поселка Кировского возле нынешнего города Артема и у села Екатерининского на реке Сучан — были обнаружены не только куранты, но и обугленные зерна проса.

В поселении, раскопанном в пади Харинской у озера Ханка, вместе с зернотерками были найдены даже каменные лемехи плугов. Плужное земледелие с применением тягловой силы рабочего скота, представляющее собой более высокий этап по сравнению с примитивной палочно-мотыжной обработкой земли, зародилось, очевидно, не в долине реки Желтой, не у носителей культуры яншао, а у «варваров севера». И это вполне понятно, так как именно здесь издавна сочеталось разведение культурных растений с разведением домашнего скота. Здесь-то и должна была появиться и сама идея переложить тяжелый труд обработки земли на домашних животных.

Другой особенностью экономики дальневосточных племен издавна было разведение домашних свиней. Свиноводство — и это подтвердили раскопки — характерная черта экономики племен «культуры раковинных куч». Лишь со временем, вероятно под влиянием связей со степными народами Центральной Азии, мохэсцы начинают разводить лошадей. И может быть, самое замечательное в этой древней, в полной мере уже ископаемой культуре то, что она не исчезла бесследно. С ее реликвиями исследователь выходит из мира мертвых археологических памятников в мир живых культур и племен нашего времени.

Первые же систематические раскопки неолитических поселений на Амуре в 1935 году привели к неожиданному и даже ошеломляющему на первый взгляд наблюдению. Трудно было поверить, но из глубины неолитических жилищ были извлечены абсолютно те же узоры, какие можно было видеть рядом на поверхности земли в утвари, в архитектурных украшениях и на одежде нанайцев, ульчей и нивхов-гиляков.

Созданная древними народами Дальнего Востока оригинальная культура таким образом, не исчезла бесследно.

В различных своих элементах она сохранилась до сих пор и так или иначе вошла в состав культурного богатства социалистической современности. В первую очередь — это орнамент, эпос, фольклор, из которого берет свое начало и современная литература.