Письма героев

Глава 26 Царское село

12 мая 1940. Князь Дмитрий.

— Что думаешь? Кто сможет?

— Пока не знаю, — уклончивый ответ.

Дмитрий не спешил высказывать свое мнение. Вопрос сюзерена не так прост. Алексей вложил в короткие четыре слова сразу несколько слоев и смыслов. Причём важен не только вопрос, но и контекст. Большое совещание не случайно проходит в тактической комнате Александровского дворца. Здесь под сенью императорских орлов оба командующих, и флотом, и армией равноудалены от своих штабов, оба на одной ступеньке ниже Его Величества.

Собрались все. Как всегда, никого лишнего император не приглашал. Настроение у всех приподнятое. Атмосфера здоровая, люди глядят бодро, глаза светятся. Император поглядывает на часы, затем поднимается с кресла. Разговоры мигом стихают.

— Господа, прошу доложить

Видно, как начальник генштаба напрягся. Рука Георгия Афанасьевича самая тянется к карандашу. Зато начальник МГШ адмирал Кедров наоборот подчеркнуто спокоен, хотя именно его флотам предстоит выступить в ближайшие дни и часы. Гвоздь программы — два дальних дерзких рейда.

Князь Дмитрий перемещается к столу с телеграфом и делает вид, что изучает последние «молнии». С планами командующих он знаком, сейчас куда интереснее сами люди. Внешне все хорошо, на самом деле, ситуация запущенная и щекотливая. Алексей видит надвигающийся кризис. Пока слышны только отголоски, но, если пустить дело на самотек, бед не оберешься.

Дело в том, что на сегодня у России два штаба и два командования: армейское и морское. Все понятно, специфика разная, на прошлой войне пробовали подчинять флот армии, результат вышел посредственный. Но и многовластие пора прекращать. Кровь из носу, нужна Ставка Верховного главнокомандующего. Сам Алексей свои способности оценивает трезво, в жизни даже ротой не командовал. Это его отец мог и взвалил на себя в самый тяжелый момент еще и ответственность главкома. Железный волевой человек, таких больше не делают.

Нужен человек, но ставить кого-то из семьи сюзерен не хочет, пока у него выбор между двумя кандидатами. Впрочем, Дмитрий уже знал, к кому склонится симпатия монарха. Подозревал и на кого падет выбор. Адмирал Кедров способен, но не потянет. Увы, здоровье не то. Остается Вержбицкий. А ему будет сложно работать с моряками. Не та специфика, не те люди. Плюс кастовые нюансы. Не любят моряки сапогов. Отсюда конфликт. Видимо, Алексей будет ломать и подчинять, это единственный вариант с точки зрений князя Дмитрия.

Первым докладывал начальник генштаба. Вержбицкий уверенным тоном разложил картину наступления во Франции. Сражение началось. Да, русская экспедиционная армия идет во втором эшелоне, вслед за немецкими механизированными частями через Ардены. Есть шанс, что союзники быстро прорвут вражескую оборону, тем более предваряющий удар по Бельгии и Голландии должен заставить противника сорваться с места и в быстром темпе выдвигаться за Маас.

План операции готовился немцами, вопросов у нашего генштаба не возникало. Пока германцы закручивают мельницу на правом фланге, русские вырываются на простор и изолируют вражескую группировку на левом фланге, прижимают противника к линии Мажино. Дальше возможны варианты.

Силы у нас достаточные. При перечислении частей, князь Дмитрий скептически усмехнулся. К войне готовились, но опять не успели. Все как в прошлый раз, и позапрошлый тоже. Из четырех мехкорпусов один задействован в Сирии, два во Франции. Наиболее боеготовые, насыщенные современной техникой дивизии ушли на запад. Вержбицкий даже не понимает, как он сейчас рискует. Случись что, и…. А в прочем…. Не от кого отбиваться на нашей земле. В Норвегии егеря дожали Нарвик. Флот помешал эвакуации. Остатки гарнизона выбросили белый флаг.

На Балканах шесть дивизий очистили материковую Грецию, блокировали англичан на Пелопоннесе. В архипелаге флот и базовая авиация доминируют. Небо наше. Ночами конечно в проливах и узостях между островами вспыхивают жаркие схватки между эсминцами и москитами, но противник выдыхается. Даже несчастное сражение у Кипра только замедлило наше наступление, но не остановило его. Авианосцы, эсминцы и подлодки оказались куда полезнее старых линкоров.

— Что с подготовкой к удару по Англии? — Алексей прерывает докладчика.

— После подавления авиации французов, два воздушных корпуса совместно с немцами переориентируются на Остров. В задачах подавление обороны и авиабаз. Акцент на Корнуолл и Дувр.

— Плохо, — вдруг заявляет Кедров. — Сместите акцент на удары по промышленности. В первую очередь оружейные заводы. Производство авиамоторов, химия, порох и взрывчатка — их не должно быть.

— Поддерживаю, — Алексей наклоняется вперед. Затем царь вскакивает с места и подходит к карте.

— Увяжите британский этап компании с флотом. Нет, всю подготовку высадки и сам десант передаете морякам.

— Авиация и снабжение. Подготовка первого эшелона, — начальник МГШ воспринимает все ка должное.

— Разумеется, Михаил Александрович, — Вержбицкий кажется даже рад сбросить этот груз на плечи смежников.

Дмитрий про себя отмечает, что этот момент раньше не обговаривали. Вообще речи не было про британский этап. Экспромт Алексея, или он все решил с Кедровым. Возможно. В Царском Селе с этим императором возможно все и даже немножечко больше.

— Срок французской компании?

— Союзники дают две недели на приграничное сражение и выход к Марне. Ваше величество, здесь мы идем за немцами.

— Хорошо. — Зеленые глаза императора смотрят на князя Дмитрия.

Порученец коротко кивает, сам ещё не понимая суть.

Следующим шагом Григорий Афанасьевич переходит к Месопотамии и Палестине.

— Как мы докладывали, багдадская группировка капитулировала пять дней назад. Железные дороги под нашим контролем. Снабжение через Турцию без проволочек. Спасибо Вашему Величеству и Вашей Светлости, — генерал кивает Дмитрию.

Князь даже не реагирует. К турецкой дипломатии он отношения не имел. Всю работу проделал МИД. Убедили турок, что все идущие через них грузы невоенные. Желающим можем показать отгрузочные ведомости, а пломбы с вагонов не снимем. Соседей можно понять, именно от поведения Анкары зависит, как в Петербурге проведут границы будущего Курдского королевства. Можем ведь еще пару вилайетов отрезать, или наоборот.

— В Сирии третий механизированный ведет сковывающие бои, мы готовы штурмовать Алеппо, но предлагаю пока не втягиваться в бои за город. У нас преимущество маневра, готовы провести две тактические операции на флангах, вот здесь и здесь. Считаю, что наступать смысла нет, чревато серьезными потерями при скромном результате. Напоминаю, у французов в Сирии до сих пор численное превосходство.

Интересный момент. Дмитрий вспомнил, что совсем недавно Вержбицкого превосходство группировки противника не смущало. Впрочем, пехотную поддержку у мехкорпуса забрали. Да, так все сходится.

— Центр тяжести операции переносим в Палестину. Прорыв на Дамаск успешен. Город пал, транспортный узел разрезан. Генерал-полковник Быкадоров планирует воспользоваться моментом и атаковать противника по всем направлениям, не давая ему передышки.

Царь слушал молча. План его устраивал. Со стороны могло показаться что, имея уже численное преимущество, на ТВД, Вержбицкий говорит о рейдах и набегах силами до полка или бригады. На самом деле все становится ясно если взглянуть на карту. Пояс пустынь от Красного моря почти до Турции. Железнодорожное сообщение между Басрой, Багдадом и Палестиной идет в обход через Турцию, связь между Месопотамией и Побережьем только по шоссе. Точнее говоря, по верблюжьим тропам.

Быстро перебросить южную группировку на запад не получится. А основная ударная сила западной группировки завязла в Сирии. И это даже хорошо, там сковываются больше ста тысяч французских солдат. Так и остается, атаковать малыми группами, протаскивать дивизии по тонким ниточкам дорог, через игольные ушки снабжения, чтоб не сбавить темп и не дать противнику время на перегруппировку. Второй очень плохой момент — авиация. Увы, но подвижные части в Палестине поддержат только бомбардировочные полки. Аэродромов нет. Авиация за танкистами не успевает. Даже штурмовики не могут работать на таком расстоянии.

Конечно, так растут потери, но зато высокий темп операции, это единственный шанс не дать противнику закрепиться. В целом, наступление должно завершиться после захвата Суэцкого канала. Логично — любая операция должна иметь свою цель и рубежи, после достижения которых цель считается достигнутой. Для Персидского фронта это Басра и Александрия, два пункта на которых зиждется господство Британии на ТВД

— Есть вопросы по координации, — Кедров воспользовался паузой в выступлении армейца. — Командованию Средиземноморского флота надо понимать по каким целям работает сухопутная авиация, заранее видеть какие порты вы намерены брать с суши.

— Поясните?

— Если в Константинополе будут знать куда направляются танковые кулаки, они смогут вовремя усилить блокаду с моря, помешать эвакуации или переброске войск.

Звучало это смело. Как знал Дмитрий, флот дальше Кипра не заходил, ограничивался крейсерскими рейдами, да еще в восточном Средиземноморье активно работали подлодки. Все же британцы прочно удерживали море, имея 3–4 линкора против двух наших.

— Не стоит беспокойства. Разумеется, я дам соответствующие распоряжения. Но и командованию флота стоит откомандировать офицеров связи в штаб фронта.

— Вот и ладно, — Кедров удовлетворенно кивнул показывая, что ответ его устроил.

Это внешнее разумеется, недаром адмирал озвучил проблему на совещании при императоре. Если в Норвегии и Греции все решалось на местах без излишних проволочек, то танковые командиры рвущихся через Сирию и Палестину дивизий еще не понимали, что им придется плотно работать с моряками.

Вержбицкий только вернулся к докладу, как его прервал новый вопрос Кедрова.

— Полагаю, взаимодействие с Персидской флотилией наладится без проволочек и на месте?

— Разумеется. — Уверенно бросил начальник штаба и повернулся к карте.

— Я могу быть уверенным, что….

— Какая еще персидская флотилия? — осведомился один из военных.

— Наша. Русская. Именно та, для которой сейчас мои люди выбивают эшелоны на трансперсидской магистрали. Именно та, которой срочно требуются бензин, мазут, аэродромы и плотная работа с армейскими метеорологами. Офицеры все решают в Тегеране и Басре, но я вижу в Петербурге возникают вопросы.

— Дорогой Михаил Александрович, давайте спокойно после совещания все обрешим. Каюсь, все не упомнить. Мог и пропустить рапорты ваших моряков.

Довольный победоносный вид мигом слетел с Вержбицкого. Щелчок по носу он получил болезненный. Действующая флотилия на приморском фланге, да еще со своей авиацией это даже не козырь, а настоящий джокер. По лицу начальника штаба читалось — кому-то за этот недогляд хорошо влетит.

— Подметил? — Алексей наклонился к уху порученца.

— Согласен. Надо прекращать бардак.

— Мой недогляд, — так же тихо ответствовал император. — Не бойся. Тебя привлекать не буду. Тебе придется во Францию лететь.

— Так быстро?

— Недели через две. Посмотрим, как дело у немцев и экспедиционной армии пойдет.

Очередная командировка Дмитрия не волновала. Наоборот, появилась возможность решить на местах одну из своих проблем. Увы, работы в последние месяцы наваливалось, сюзерен щедро делился делами и заботами со своим министром без портфеля.

Обсуждение планов и бед компании на юге продолжалось в бодром темпе.

— Все же не понимаю, был ли смысл задействовать третий мехкорпус в Сирии? Можно было связать французов двумя-тремя дивизиями, а корпус бросить сразу от Керкука на Дамаск.

В ответ прозвучало уже привычное — нельзя. Пехотные танки мехкорпуса не выдерживают марш на тысячу верст. Даже с усилением ремонтных батальонов получается медленнее чем легкими мобильными мехбригадами и моторизированными дивизиями. Техника в корпусе не самая новая. Уже сейчас выбитые танки отправляют сразу на заводы на капремонт. Впрочем, «Русские Кристи» мехбригад тоже устаревшие, но они изначально рассчитывались на долгие марши.

В целом, Дмитрия не оставляло такое чувство, что с планированием операции изрядно намудрили. Сейчас же силились лечить зубы через афедрон, пропихивая подвижные соединения через пустыни и местные рахичные железные пути туда где они вдруг оказались нужнее. Извиняло то, что это резервный, сбацаный на коленке план. Впрочем, первоначальное расписание операции тоже не учитывало многих местных нюансов. Увы, овраги и бумаги это вечное.

— Хорошо. — Император подвел итог прений. — Делайте что хотите, но ровно через три недели мне нужно чтоб вы оседлали Суэцкий канал. Если сможете перекрыть его раньше, еще лучше. Но так чтоб можно было быстро расчистить.

Вот это уже интересно. По обменивающимся взглядами генералам было видно, что этот пункт плана им по душе. Здоровые амбиции многое значат, а знаковый штурм, ключевой пункт, это всегда дождь из наград и новые погоны на плечах. Впрочем, последнее весьма интересно, люди, хорошо знавшие Алексея Второго, помнили: звездочки и орлы с погон он тоже умеет и любит сбрасывать. Были прецеденты.

Да, вдруг вспомнилось, что Алексей рекомендовал быстро и без проволочек повышать всех отличившихся на Персидском фронте. Логика ясна — царю нужны офицеры и унтера с боевым опытом.

Вержбицкий докладывал первым, но выступление начальника МГШ оказалось куда лучше подготовлено. Первое — Дмитрий узнал для себя много нового и интересного. До этого его голову больше занимали знакомые Персия и Месопотамия. Это только маленький кусочек масштабной стратегической операции, и главную скрипку на этом концерте играла отнюдь не армия.

Сейчас в районе Формозы тихоокеанские эскадры принимают топливо с японских танкеров. Затем флот идет к Сингапуру и выжигает огнем коммуникаций противника. Внимание к Малакскому проливу где в день проходят чуть ли не сотни судов. Решение о бомбардировке Сингапура в зоне ответственности командующего флотской эскадры. Тяжелых быстроходных кораблей у англичан в регионе мало.

Есть серьезный шанс устроить хорошую резню. Апофеоз крейсерской войны, именно к таким рейдам тяжелых эскадр все готовились перед войной, но именно наши тихоокеанцы получили право первого удара.

Как понял Дмитрий, пикантности добавляет тот факт, что в составе Тихоокеанского флота нет линкоров. Точнее говоря, они строятся на балтийских верфях. Костяк эскадры контр-адмирала Ваксмута составляют три авианосца, из них только два эскадренных. Но зато в составе флота две крейсерские бригады, по большей части тяжелые «вашингтонцы». Да еще сверхсовременные крейсера «княжеской» серии формируют отдельный отряд. Именно от этих кораблей у моряков преувеличенные ожидания, все же корабелы сумели втиснуть по четыре трехорудийные башни с новыми 203-мм орудиями, и не забыли про добротную броню.

Так что встречи с британскими кораблями наши не опасаются, у противника два старых тихоходных линкора, и где-то там болтается «Ринаун». Первые сражения Северного и Средиземноморского флотов наглядно продемонстрировали мощь палубной авиации. Так-что тихоокеанцы будут только рады поддержать хороший пример.

Следующий ход. Средиземноморцы активизируются в архипелаге. Задача — вытянуть противника на сражение в зоне действия нашей базовой авиации. Если же Каннингем окажется умнее, то совместно с армией проводим десанты и фронтальную атаку на Пелопоннес. В планах флота комбинированный удар по Криту.

— Британцы до сих пор ремонтируются в Александрии. Они могут и не рискнуть принять вызов.

— Возможно, — Кедров кивнул в ответ на подсказку начальника разведслужбы вице-адмирала Мусатова. — Худший вариант мы рассчитываем если противник перебросит эскадру из Гибралтара или отрядит быстроходное соединение из Метрополии.

— Что будете делать если появится «Худ»?

— Переходим к обороне в узостях, вытягиваем на минные поля и позиции подлодок. Но это крайне маловероятно. К этому времени " Худ' и новейший «Лайон» могут оказаться на дне или в долгом ремонте.

— Господа, мы не дослушали доклад Михаила Александровича! — Алексею пришлось возвысить голос чтоб успокоить собрание.

Третий и основной удар наносит Северный флот, балтийцы оказывают поддержку. Тяжелая и крейсерская эскадра уже покидают Екатерининскую гавань. Макаров готов атаковать.

Здесь необходимо лирическое отступление. Разделение флота на несколько несвязанных театров известная всем русская беда. Но есть и другая неприятность — удаленность основных баз от берегов главных противников. Нам проблемно даже не вести крейсерскую войну, а начать ее. Драться за ТВД у вражеских берегов тоже очень неудобно. Скажем от Либавы до Шетландских островов 900 миль. Или двое суток экономическим ходом. Это не только время, но и расход топлива, а его в цистернах всегда мало. С Романовским портом еще хуже — уже 1200 миль. Разумеется, когда переводили основные силы флота с Балтики на Север эту беду учли. Для флотов строили быстроходные транспорты снабжения и танкеры. Этот плавучий тыл должен обеспечивать эскадры, снабжать и даже ремонтировать корабли в дальних походах. Поражения Русско-японской оказались горьким, но полезным уроком. Говоря предельно цинично — у всех была своя Цусима. Только не все пережили и стали сильнее.

Впрочем, силы снабжения североморцев уже вели свою незаметную войну. Так с первых дней войны флот организовал плавучую базу на Груманте. Прятавшиеся в проливах и заливах сурового северного архипелага транспорты и танкеры встречали подлодки. Волчата из стальных гробов заправляли баки под завязку, загружали в отсеки торпеды и продовольствие. Людям давалась возможность хоть немного отдохнуть на просторных палубах после тесноты отсеков субмарин.

Так вот. Все силы Северного флота вышли в море. У берегов Норвегии корабли принимают топливо, пополняют запасы. Плавучий тыл уходит в шхеры у Ставангера и Бергена под прикрытие авиации союзников. Флот под флагом контр-адмирала Макарова наносит дерзкий удар по базам на Фарерских островах. Одновременно в море выходят германцы. Союзной эскадрой командует Гюнтер Лютьенс.

Затерявшийся в море между Шотландией и Исландией архипелаг, это не только несколько рыбацких хижин и селедка. На Фарерах базируется гидроавиция. У островов оборудованы стоянки флота. Патрули с фарерских баз мешают нашим и немецким рейдерам прорываться в Атлантику, воздушные патрули досаждают подводникам.

Дерзкий удар по базе вынудит противника вывести флот в море. И вот здесь у Макарова и Лютьенса появляется хороший шанс разгромить флот метрополии.

— Спасибо Михаил Александрович. Я надеюсь ваши специалисты все правильно спланировали, подготовили, все учли. Я молю Бога, чтоб он проявил милость к правой стороне, даровал нам победы. — Алексей медленно поднялся из-за стола и направился к начальнику МГШ. — Вы все знаете, Россия не готова к долгой войне. Сейчас от нас всех зависит цена этой войны для нашей нации. Каждый погибший, каждый калека, каждая слеза вдов и сирот ляжет камнем на мою совесть. Прошу вас всех бить сразу со всех сил, чтоб разом и в гроб.