Питомец «Ледового рая»

53

Было утро.

То ли на Дельте Павлина-III, то ли на Бете Волос Вероники-IV, то ли ещё на какой-то из землеподобных планет, расположенных внутри Мешка.

В общем, это была та самая планета, на которой (то есть на виртуальном двойнике которой) Кириллу откусили голову.

Сейчас тут монстрами и не пахло. Оранжевое солнце торчало низко над горизонтом, будто приклеенный к голубому холсту апельсин. Старбола не наблюдалось — по-видимому, планета была настолько землеподобной, что второе солнышко тут попросту не требовалось.

Да и пейзаж был почти земной — холмы, заросшие высокой зелёной травой. Настоящее царство хлорофилла… Между холмами извивалась узкая речка с чёрной водой. Таких речек полным-полно под Питером, порой они так и называются — Чёрными.

Доктор Айболит иногда вывозил старших мальчиков порыбачить на одну из подобных речушек, нечасто, правда, только когда опекунше удавалось доказать, что детям от такого небольшого путешествия сплошная польза, и опекунша раскошеливалась на «мероприятие», откупаясь подобной благотворительностью от судьбы, которая, видимо, баловала её настолько часто, что опекуншу то и дело преследовала мысль: следует платить хотя бы так, а не то…

Конечно, в такой речушке не водилась форель или осётр, но и пойманных окуней или подлещиков вполне хватало, чтобы сварить на костре ведро прекрасной ухи. А потом в полтора десятка глоток слопать её, покрякивая да похваливая…

Кстати, как у нас с удочками?…

Кирилл глянул на руки и не обнаружил с собой не только трибэшника, но даже самого слабенького парализатора.

Зачем же тогда это упражнение, на что оно направлено, с какой целью включено в учебные планы, для чего потратили средства на программирование симулятора?

Увы, судя по всему, программой вовсе не предусматривалось присутствие здесь того, кто бы смог ответить на этот вопрос. Возможно, на него должен был ответить сам Кирилл, но он даже не знал, как подступиться к получению ответа.

Однако, как известно, ничего без причины не происходит. Раз он здесь, значит, нужно. Иначе что это за обучение такое?

Он поднялся на ближайший холм — может, оттуда удастся разглядеть цель собственного пребывания в этом мире.

Холмистая равнина было уныло-однообразна. Трава, река, небо, солнце…

Может, это та самая река, в которую нельзя войти дважды? Или там, в поговорке, имелась в виду просто вода как физическая субстанция?

Кирилл принялся оглядывать окрестности, приставив ладонь ко лбу козырьком.

Никого. Тишина. Томительное ожидание. Ожидание от которого едва не сводит скулы. Напряжение, от которого едва не бьёт дрожь…

Поэтому когда в небе над южным горизонтом появилась точка, Кирилл даже обрадовался. Что бы это ни оказалось, бессмысленному ожиданию конец. Упражнение начинается. Хотя упражнение-то, скорее всего, началось давно (вряд ли томительное прозябалово не входило в программу), но активную его фазу начинают именно сейчас.

Между тем точка приближалась, росла. Стало возможно различить, что это не единое тело, а мешанина из множества тел. Впрочем, слово «мешанина» сюда никак не подходило. Мешанина бывает из различных предметов, а то, из чего состояла недавняя точка, различными предметами не являлось. Похоже, это были гигантские птицы…

Инстинктивно шевельнулись пальцы правой руки, отыскивая кнопку выстрела; следом те же движения проделали пальцы левой.

Оружие не появлялось.

Неужели Кирилла ждёт упражнение на ловкость и увёртливость?

Тогда прежде всего надо бы смыться с вершины холма, торчит он тут, как пуп на животе…

Однако уже стояло ясно, что стая (а ведь и вправду стая; птицы ведь летают стаями) движется вовсе не к нему. Впрочем, чуть позже стало ясно, что это не птицы, а какие-то крылатые твари, которые явно направляются куда-то северо-восточнее. Может, там у них гнездовья?

Кстати, всё-таки не мешало бы присесть на корточки. Может, его не заметят…

Присесть он не успел, как всё изменилось. Нет, стая вовсе не повернула в его сторону, продолжая тянуться к северо-востоку, но одна тварь повернула, направилась прямо к нему. И чем больше она приближалась, тем яснее становилось, что это ещё та тварь. Похоже, размером будет со слона, не меньше…

Не успел он так подумать, как тварь действительно оказалась слоном. Только слон этот почему-то был зелёного цвета, под цвет травы.

«Ого! — подумал Кирилл. — Если такого громилу природа маскирует на этой равнине, то каковы же должны быть его враги?»

Скоро стало ясно, что зелёный слон, приземлившись и затаившись, вполне может сыграть роль одного из здешних холмиков.

«А может, я и стою сейчас у такого на горбу?» — мелькнула у Кирилла запоздалая мысль.

Он поневоле глянул себе под ноги, но тут же успокоился. Летучий мусор в башню лезет!.. Холм под ним был самым обыкновенным, из земли.

Он перевёл взгляд в небо и остолбенел. Зелёного слона там уже не было. По направлению к Кириллу летел самый обыкновенный человек. Только крылатый… Этакий ангел из религиозных мифов. Серафим-херувим или как там его?

Пальцы обеих рук вновь поискали кнопки выстрела. И вновь ничего не нашли.

Это было плохо. Это была катастрофа. От животного, по крайней мере, знаешь чего ждать. Человек же непредсказуем. Животное либо сразу бросится на тебя, либо уже не бросится никогда. Человек же может прикинуться другом-не-разлей-водой, а в самый неподходящий момент подставить ножку в пароксизме предательства. А вокруг начнут говорить об умном поведении, о мудрости и здравомыслии, забалтывая проблему, покрывая её скорлупой вранья и сплетён…

Впрочем, предпринимать что-либо было уже поздно. От такого не убежишь, а в этой траве не спрячешься. Оставалось, в случае возникновения конфликта, рассчитывать на собственные кулаки да навыки специальной борьбы.

Между тем ангел захлопал крыльями, гася скорость, и приземлился на холм, где пребывал в ожидании непонятно чего Кирилл. Теперь гостя можно было рассмотреть. Лицо у ангела было абсолютно человеческим, но только чрезвычайно красивым. Таких лиц у людей не бывает. Если говорить про нормальных людей, разумеется, а не про племенных жеребцов, которых природа норовит пустить время от времени на расплод, но от которых опасаются беременеть женщины, желающие растить детей в присутствии отцов. Потому что отцы из таких получаются только генетические, но никак не реальные, те, которым приходится гулять с детьми в свободное от работы время, отправлять в утилизатор использованные памперсы, следить, какие шайбы подключают к штекам отпрыски. В общем, заниматься множеством мелких домашних дел, которые поручают мужьям жёны, когда образуют семейную пару не с красавчиком, а с обыкновенным человеком…

— Здравствуйте, — сказал ангел по-русски, складывая крылья.

Это движение получилось у него изящным и простым, как у женщины, когда она поправляет причёску.

Перья у него были бело-розовые и почему-то походили на еловые веточки. Не цветом, конечно… А в остальном он был человек человеком, шатен, с серыми, как у самого Кирилла, глазами, гладко выбритым подбородком (если, конечно, у ангелов растут на лице волосы), одетый в зелёные шорты и зелёную же футболку с длинным рукавом.

— Здорово-здорово, — сказал Кирилл и не справился с голосом: в приветствии послышалось недоверие.

Однако незнакомец не обиделся.

— Вы меня опасаетесь, — сказал он. — Что ж, понимаю…

А Кирилл вспомнил, что ангелы бесполы и, значит, удар в промежность не приведёт к нужному результату. Придётся ломать кости рук и ног… Да ещё крылья!

— Это ни к чему, — сказал незнакомец.

Крылья у него сложились уже так, что полностью скрылись за спиной. А может быть, и вовсе отвалились и растаяли в воздухе.

— Что — ни к чему?

— Ни к чему ломать кости рук и ног, — сказал незнакомец.

Ну и упражнение, кол вам в дюзу, придумали эти яйцегововые! Может, направлено на тренировку психики в вероятном конфликте с альтер эго. Якобы парень умеет копаться в мозгах… Нетрудно копаться, если мозги объекта напрямую связаны со симулятором.

Тем не менее Кирилл сделал вид, будто опешил:

— Вы читаете мысли?

— Разумеется. — Тип улыбнулся открытой улыбкой. — Я же твой ангел-хранитель.

«Ага, — подумал Кирилл. — А ещё какой лапши ты мне на уши навешаешь?»

— В самом деле? Ангел-хранитель? Разве мне угрожает опасность?

— Разумеется.

— Что-то я её не вижу. — Кирилл с ехидным видом оглянулся по сторонам. — Ау, опасность!.. Ты где? Разве что она исходит от вас самого! Вот повернусь к вам спиной, а вы мне режик под лопатку. — Кирилл открыто, в голос, рассмеялся. — И потом… Опасность каждый день угрожает миллионам людей. И что, к ним ко всем сейчас слетелись ангелы-хранители?

Тип в зелёном тоже огляделся, потом словно прислушался. Было видно, как у него дёрнулся кадык… Кириллу показалось, что где-то он уже видел этого так называемого «ангела»… Наверное, программа использовала содержимое его памяти.

— Мне пора, — сказал тип. — Я не хочу причинять тебе вред.

— То есть вы и в самом деле можете пырнуть?

«Ангел» словно не слышал. Он сложил руки на груди, за спиной у него с треском раскрылись крылья и встопорщились перья. Как у напуганной курицы…

— Я не хочу причинять тебе вред.

— Конечно. Иначе какой же вы будете ангел-хранитель. Тогда вы будете ангел-вредитель.

Тип в зелёном не слушал Кирилла.

— Совсем не осталось времени, — зачастил он. — Помни только одно: ты должен пройти свой путь до конца. Иначе всё окажется бессмысленным.

«Ангел» оглянулся на северо-восток. Кирилл проследил за его взглядом.

Оказывается, стая летучих тварей возвращалась в обратном направлении. Уверенности не было, но Кириллу показалось, что твари несут что-то в своих лапах. Или когтях…

— Что это у них там? — пробормотал он.

— Погубленные человеческие души.

Захлопали крылья, пригнули траву, ветерок ринулся в ворот рубашки Кирилла, надул рукава. Будто паруса идущей неведомым курсом яхты…

Тип в зелёном с натугой приподнялся над холмом. Крылья замелькали чаще, подняв настоящую бурю. И вот уже он помчался к стае, то чуть припадая вниз, то снова взмывая кверху, и в его облике не стало ничего человеческого. И было непонятно, лапы у него или когти, но было абсолютно ясно, что они пусты.

«Ангел» ещё не присоединился к стае своих более удачливых собратьев, когда над холмами вновь пронёсся порыв ветра, уже не имеющий никакого отношения к хлопающим крыльям. Он был плотен и холоден, обладал мерзопакостным запахом и походил не столько на воздух, сколько на воду.

Кирилл задохнулся, закашлялся, его едва не стошнило. А потом стало уже не до тошноты, и он, задержав дыхание, опустился на четвереньки и схватился за траву, потому что ветер набрал такую силу, что вполне мог сдуть его с холма. А потом взбирающееся на небосклон оранжевое солнышко вдруг погасло.

И на Кирилла обрушилась тьма.