Планета в косметичке

Глава 1 В ПАРИЖ — ОДНА!

Своими мечтами побывать в Париже я, наверное, не отличалась от миллионов женщин во всем мире. И так же, как многие из нас, никак не могла туда собраться, мучаясь извечными вопросами: когда, на что, с кем? Надо быть проще. Одна — и никаких сомнений! Все остальное приложится!

Осенью 2005 года мне исполнилось 35 лет. Конечно, в масштабах вечности это не так уж много, но с точки зрения нашего бабьего века эта дата казалось мне краеугольной. За которой начинается если не старость, то зрелость и степенность уж точно. И была у меня мечта — встретить середину четвертого десятка не где-нибудь, а в Париже и не с кем-нибудь, а с любимым мужчиной. Где-то за полгода до дня рождения я начала воображать, как мы с ним станем бродить в обнимку по Монмартру, сидеть на берегу Сены, попивая бордо, и провожать взглядом проплывающие кораблики… Ну и, конечно, упоительные ночи в какой-нибудь парижской мансарде, кофе и шампанское в постель, а бриллиантовое колье — в подарок.

В общем, хотелось как лучше. А получилось как всегда. Билеты в Париж были уже куплены, когда мы с любимым разругались на материально-бытовой почве. Да так, что нас впору было отправлять не в Город влюбленных, а на боксерский ринг! И он решил наказать меня довольно извращенным способом — отправить в Париж одну и не дав денег. «Ничего, — мстительно сказал он. — Одна увидишь свой Париж. А с твоим характером авось не пропадешь!»

Вот как раз пропасть я ужасно боялась: незнакомый город, одна-одинешенька. И как общаться с местным населением, когда из всего институтского курса французского запомнилась одна-единственная «суперполезная» фраза «Il cherche sur la table» («Он ищет на столе»)? Кое-какие сбережения у меня все-таки были: их я обратила в евро и взяла с собой. Парижский аэропорт имени Шарля де Голля встретил меня вечерней прохладой, огнями и — полным равнодушием к моей персоне. С горем пополам втолковав таксисту адрес заказанной еще из дома гостиницы, я водрузилась на заднее сиденье и принялась усиленно таращиться в окно. Вот он, город моей мечты! Ничего особенного: скучные промышленные кварталы, реклама японских и корейских производителей, автомобильные пробки, мусорные баки… И только когда мы въехали в центр города, я осознала — это все-таки Париж! Силуэт Эйфелевой башни, нарядные магазины и рестораны, снующие туда-сюда толпы туристов. Таксист остановился возле маленького отеля на рю Понте в окрестностях Елисейских Полей. И я утвердилась во мнении — международный аэропорт у ребят явно находится на отшибе! Хотя ехали мы недолго, дорога из Шарль де Голля обошлась мне как флакончик хороших французских духов!

Учитывая отсутствие кавалера и весьма скорбное финансовое положение, тарифы парижского такси меня не на шутку опечалили. В фойе отеля я на всякий случай приценилась к микроскопической чашечке эспрессо. И услышав в ответ «5 евро», гордо попросила показать мне мой номер.

Мое французское жилище действительно оказалось мансардой. Совершенно крохотным парижским чердаком, почти все пространство которого занимала гигантская постель размера «Кинг-Сайз». Мне вдруг стало ужасно одиноко. Я влезла в мини-бар, вытащила миниатюрную (похоже, как и все в этом городе, кроме кроватей!) бутылочку шампанского. Она входила в стоимость номера. «За любовь!» — сказала я сама себе и опустошила эфемерную французскую емкость ровно за два глотка. После чего свернулась калачиком на «Кинг-Сайзе» и горько расплакалась.

Парижское утро оказалось мудренее парижского вечера. Стоически отказавшись от «золотого» утреннего эспрессо, я разжилась в фойе бесплатным путеводителем на английском языке. И решила не тратить время на оплакивание собственного одиночества, а следовать проторенной туристической тропой. Осмотр Города Мечты, как и положено, я начала с его символа — Эйфелевой башни.

На свидание к знаменитой Тур-Эффель я отправилась на метро. И уже по дороге жизнь стала налаживаться! Выяснилось, что подземка в Париже — удовольствие недорогое, не слишком запутанное и весьма удобное. А эспрессо в автоматах, расположенных в метро, — просто бесплатный в сравнении с гостиничным! И, несмотря на свою копеечную стоимость, очень даже вкусный. Окончательно я воспряла духом, когда на развале прямо у подножья башни узрела шляпу — в точности подходящую к моей куртке! И узнала ее цену — всего пол-евро! Нацепив шляпку, я не удержалась и тут же протранжирила еще пол-евро — на сумочку в тон. Полюбовавшись на свое отражение в витрине близлежащего бутика Шанель (там, кстати, красовалась похожая сумочка по цене 1500 Евро!), я решила, что Париж все-таки не так уж плох. Надо только уметь в нем правильно жить.

С этим позитивным настроем я в толпе прочих туристов забралась на символ города и принялась рассматривать панорамный вид, воспетый не одним поколением мировых классиков. Вот тут-то мы и познакомились…

…И вовсе не с прекрасным парижанином, как следовало бы по закону жанра. Это была парижанка. Причем накануне вдрызг разругавшаяся со своим парнем!

— Знаешь, я видела, как ты крутилась в своей шляпе перед витриной «Шанель», — сказала она по-английски, опершись на поручни смотровой площадки рядом со мной. — И сразу поняла, что у нас много общего. У меня такая же шляпа. Я — Мари.

«Конечно, Мари, — подумала я. — Во Франции все девушки — Мари». Она словно прочла мои мысли:

— Ну да, в Париже это имя звучит как издевательство. Ну что ж теперь поделать? Mon ami говорит, что у моих родителей просто нет воображения! — И она рассказала, что поссорилась со своим дружком. Это было вчера в кафе на Монпарнасе: она вылила ему на голову бокал божоле и обозвала жиголо. А сегодня отправилась гулять одна по Парижу и купила шляпу за пол-евро. После чего увидела такую же шляпу на мне и поднялась за мной на башню.

Мне она определенно нравилась: рыженькая, стройная и ужасно задорная. Мари напомнила мне хрупких, но в то же время сильных духом и самостоятельных героинь французского детективщика Себастьяна Жапризо. Я спросила, почему она назвала своего парня жиголо?

— В каждом мужике живет жиголо, — нравоучительно заявила Мари. — Чуть мы, женщины, расслабимся — и он лезет наружу. Но надо не давать ему выйти! Вот мой хочет, чтобы все расходы на жизнь, включая квартиру, которую мы снимаем, были пополам, но при этом я еще бы готовила, убирала, гуляла с собакой и относила в прачечную белье. А когда я спрашиваю, что мне за это будет, он отвечает — моя любовь! Ну чем не жиголо?

И тут Мари мне стала вовсе как родная: надо же, коренная жительница Города Мечты, а проблемы — совсем такие же, как у нас! В общем, мы с Мари подружились. На это нам потребовалась ровно десять минут и вековая мужская тупость.

И мы понеслись по городу, как птицы, беспрестанно щебеча и хихикая. Благодаря Мари, его коренной жительнице, я тоже стала смотреть на город как будто изнутри. «Я отведу тебя дорогой Амели»[6] — заявила моя новая приятельница. И узкими — похоже, известными только Мари — парижскими переулочками мы отправились к местному Арбату — на Монмартр.

Открывшийся вскоре вид напомнил мне виденную где-то открытку: карусель с лошадками, высокие розовые кусты, а на вершине Холма Мучеников высотой 129 метров — знаменитая базилика Сакре-Кёр. Вокруг оказалось полно маленьких магазинчиков с недорогими тряпками и сувенирами. Мари объяснила, что Монмартр считается относительно дешевым и богемным районом города, пристанищем людей искусства и творчества. Мы поднялись по многочисленным ступенькам на холм, откуда открывался такой вид на город, что сразу стало понятно, почему на Монмартре предпочитали жить Пикассо, Тулуз-Лотрек, Модильяни и многие другие мастера холста и кисти. Мигом распознав во мне иностранку, симпатичный уличный художник предложил написать мой портрет — всего за 50 евро! И тут Мари что-то шепнула ему по-французски, он заулыбался и сказал: «Bon-bon, gratis!» («Хорошо-хорошо, бесплатно!») Потом мы по очереди позировали красавцу с мольбертом, причем Мари требовала, чтобы он изобразил ее непременно в турнюре XVIII века. Художник смеялся, кивал и рисовал.

Позже я спросила Мари, что за волшебное слово она шепнула портретисту?

— Все просто, — пожала плечами Мари. — Я спросила, где его глаза? Неужели настоящий служитель прекрасного возьмет деньги с красивых женщин? И еще кое-что добавила… — Мари расхохоталась. — Спрячь жиголо, сказала я ему.

У собора Парижской Богоматери моя новая подруга села прямо на бордюр и исполнила песню «Belle» из одноименного мюзикла. Группа английских туристов, проходящая мимо, остановилась и захлопала в ладоши.

В Лувре, фотографируя меня на фоне полотна с изображением Иисуса Христа, Мари задумчиво изрекла:

— Я никогда не плачу, когда меня оставляет мужчина. Ибо я сама и вся моя любовь принадлежит Богу. А тот, что ушел, — что ж, он сам себя лишил частицы моей божественной любви. Попробуй, с этим легче жить!

А ведь если задуматься, это чистая правда, девчонки!

Было уже совсем темно, когда мы очутились на Пляс-Пигаль — в квартале ночных кабаре и красных фонарей. Тут в черном небе вращала свои красные крылья легендарная Мулен-Руж.

— В любое кабаре надо заказывать билеты заранее, — сказала моя подруга. — Да и бог с ними, это для туристов. Я тебе покажу кое-что получше!

И, купив в магазине бутылочку бордо и сыр камамбер, мы отправились знаменитым парижским «маршрутом любви» — вдоль бульвара Клиши в сторону Булонского леса. И сразу же попали в плотный коридор из секс-шопов, стриптиз-шоу и не охваченных «коллективизацией» жриц любви. Армия зазывал на всех языках мира пыталась заманить прохожих в свои заведения, а путаны-индивидуалки, как в кино, выставляли вперед ножку и складывали губки трубочкой. И целые группы мужчин — разных национальностей, молодых, старых, симпатичных и мерзких — с нездоровым блеском в глазах то и дело исчезали за дверями под красным фонарем. А в той части Булонского леса, которая зовется садом Багатель, на лужайке возлежали полуодетые лесные нимфы. Их зазывные взгляды и объемные сумки с провиантом и вином сулили каждому платежеспособному господину нечто большее, чем пикник — прямо тут, на травке! Тут-то я и поняла смысл выражения «делать багатель», которое часто встречается во французских романах.

Мы с Мари тоже устроили свой маленький «багатель»: достали припасенную снедь и расположились на лужайке — прямо среди «тружениц плоти»! Странно, но они не заподозрили в нас конкуренток. А мужчины, ищущие не слишком праведных развлечений, безошибочно обходили наш привал стороной.

— У нас на лбу написано, что сейчас мы мужиков ненавидим! — засмеялась Мари. — В этом городе к тебе никто не пристанет, пока ты сама этого не захочешь. А как захочешь, мужики тут же это почувствуют — и прибегут. Видишь, как устроена жизнь — мужчина везде ищет женщину. Шерше ля фам!

А потом был мой день рождения. С утра Мари таскала меня по недорогим магазинам и вещевым рынкам — оказывается, такие есть и в столице мировой моды. И в них одеваются самые настоящие парижанки! При минимальных затратах я обновила практически весь свой гардероб и была очень довольна. А к 9 вечера Мари привела меня в любимый ресторанчик всех литературных классиков, что на бульваре Сен-Жермен в Латинском квартале. По ее словам, в этом самом месте сиживали Хемингуэй и Фицджеральд, Верлен и Рембо, Сартр и наш Тургенев. В компании их бессмертных душ мы распили на двоих бутылку молодого розового вина и заказали двойную порцию фондю. А потом еще белого вина. Я отметила, что гении знали толк не только в еде, но и в ценах на нее — все было очень вкусно и недорого. Такого милого дня рождения у меня не было уже давно: я даже забыла о своих мечтах про колье и шампанское в постель! Зачем? Когда можно вот так задушевно сидеть с подругой — и находить все новые и новые темы для разговора! До глубокой ночи, макая нанизанные на специальные палочки кусочки мяса, овощей и морепродуктов в расплавленный сыр и запивая их терпкий вкус вином, мы неторопливо рассуждали, что жизнь — все же неплохая штука. И мужчины в ней — не главное.

Мари провожала меня в аэропорту, когда у нас почти одновременно зазвонили мобильники.

— Звонил мой, — сказала парижанка. — Знаешь, а я так хорошо отдохнула, что, пожалуй, готова помириться с ним. Но только для того, чтобы вступить в новый раунд борьбы с жиголо!

— А мне — мой, — откликнулась я. — И я тоже очень хорошо отдохнула!

Не случайно великая Эдит Пиаф распевала в сиреневых парижских сумерках: «Чем мучиться с тобой, я лучше послушаю с подругой аккордеон». Что ж, девочки, парижский опыт — в жизнь?

• Никогда не плачь, оставшись одна.

• Помни: жиголо живет в каждом мужике. Главное — не давать ему выйти.

• Лучший способ освежить отношения с мужчиной — просто от него отдохнуть!

• В привычное для нас обеденное время (с 12.00 до 19.00) абсолютно все заведения общепита, начиная от «Макдоналдса» и заканчивая дорогими ресторанами, в Париже закрыты. Лучший способ — плотно позавтракать, а ужин планировать не раньше, чем на 8 вечера.

• При желании в Париже можно жить очень экономно. Это возможно, если пользоваться метро, питаться в недорогих кафе в Латинском квартале, а покупки делать в демократичных, но качественных магазинах типа сети «Tati».

• Если ты сама не настроена заниматься любовью в Городе влюбленных, никто и никогда не навяжет тебе этого. К барышням, не изъявляющим на то желания, у парижских мужчин приставать не принято!

Парижанки являются «носительницами» самых утонченных ароматов в мире. И дело не только в том, что Франция — родина духов, и здесь выпускаются самые изысканные марки парфюма. Просто парижанки, и француженки вообще, знают, как правильно пользоваться духами, чтобы создавался тонкий шлейф и «правильное» послевкусие. Мне удалось выведать эти тайны. Кстати, они нехитрые:

• Чтобы аромат не был резким, но в то же время держался долго, смочи чуть теплой водой мягкую губку, капни на нее немного твоего любимого парфюма и протри ею все тело. Это обеспечит тебе долгоиграющий, но при этом легкий шлейф.

• Никогда не брызгай духи непосредственно на себя. Распыли парфюм на расстояние вытянутой руки перед собой и сделай шаг вперед, как бы входя в душистое облако. Это обеспечит равномерное распределение парфюма и тонкий, но стойкий аромат.

Кафешки в Латинском квартале славятся своей демократичностью: перекусить там можно совсем незадорого. Это очень ценят студенты со всей Европы, которые учатся во французской столице или приезжают сюда на романтический уик-энд. Вот истинно-французский студенческий обед.

Тебе понадобится (на 4 порции): 100 мл. оливкового масла, 3 мелко нарезанных зубчика чеснока, 1,5 ч. ложки сухой душицы, 4 нарезанных помидора, 12 измельченных листьев базилика, 400 мл. куриного бульона, соль, перец, 4 нарезанных кубиками толстых ломтя хлеба грубого помола, свеженатертый сыр пармезан.

Нагрей половину масла в большой кастрюле, положи туда чеснок и душицу и туши 2 минуты. Добавь помидоры и базилик и туши еще 10 минут. Влей бульон, посоли и поперчи. Доведи суп до кипения, добавь кубики хлеба и оставшееся оливковое масло и томи на слабом огне еще час. Разлей по тарелкам, посыпь пармезаном. Употреблять суп можно как горячим, так и холодным, что очень удобно.

Тебе понадобится (на 4 порции): 1 упаковка готового теста, 3 ст. ложки оливкового масла, 1 луковица, 180 г. козьего сыра, 450 г. помидоров «дамские пальчики», свежий базилик, соль, перец.

Выложи тесто в круглую форму диаметром 23 см и 20 минут выпекай в нагретой до 190 °C духовке, прижав сверху фольгой с грузом. Затем убери фольгу, пеки еще 8–10 минут и остуди. В это время разогрей на среднем огне 2 столовые ложки масла и 15–20 минут жарь в нем тонко нарезанный колечками лук до золотистого цвета, добавив перец и соль. Затем на пирог слоями выложи лук, 120 г. сыра, тонкие кружочки помидоров и оставшийся сыр. Добавь по вкусу соль, перец, сбрызни маслом и запекай 3–4 минуты — пока сыр не потемнеет — на верхнем гриле, прикрыв края пирога фольгой, чтобы не подгорели. Подавай, украсив листьями базилика.

Десерт: Вино и сыр, а как иначе? Это же Париж!

Глава 2 ЧАО, ИТАЛИЯ! ИЛИ ЗАМУЧЕННЫЕ ДОЛЬЧЕ ВИТОЙ

Еще одна страна «наших мечт». Но на пути туда порой подстерегают самые неожиданные сложности.

Ты уже знаешь, что такое «вай а каццо»? Нет? Значит, тебе еще не довелось побывать в Италии с недобросовестной турфирмой.

Италия прекрасна, спору нет! Но я не стану воспевать ее красоты, ибо это сделано не раз, в том числе и мировыми классиками. Я поделюсь более эксклюзивными сведениями: как увидеть эту чудесную страну с изнанки — причем неприглядной и мало привлекательной. В этом тебе с радостью поможет любой мошенник от турбизнеса. Хотя нет: мошенники возьмут твои деньги и не отправят никуда. А вот просто недобросовестный туроператор все же отправит — да так, что ты еще долго (и нецензурно) будешь вспоминать и его, и свою поездочку.

Итак, чтобы увидеть Италию без туристических прикрас, следует приобрести тур в сомнительной фирме и сполна насладиться всем тем, что она заготовила для незадачливого туриста. Однако всегда есть риск случайно нарваться на порядочную туристическую компанию. Чтобы этого не произошло, тебе надо быть до крайности неопытной, наивной и невнимательной. Желательно, чтобы до этого ты не разу не была «бита» — то есть, обманута при покупке путевки (не попадала на деньги, не сидела сутками в аэропорту и не заселялась вместо обещанного пятизвездного отеля у моря в сарай на окраине). Тогда встреча с нерадивой конторой и ее некачественным турпродуктом тебе обеспечена. Именно такой в туристическом смысле девственной была и я. Поэтому это путешествие, видимо, было уготовано мне судьбой — чтобы впредь была умнее. Так что теперь я тоже битая, а всем пока небитым — внимание! Вот какие милые радости и приятные неожиданности одна из столичных турфирм организовала лично мне. Вернее, группе российских туристов, в которую входили и мы с подругой.

Наш тур назывался «Дольче Вита»[7] и был, конечно, не VIP-класса, но и не самый дешевый. Рассчитанный на неделю, он предусматривал посещение нескольких городов и размещение в отелях 3–4 звезды, что для Европы совсем неплохо.

Первым пунктом нашего пребывания был город Римини: там мы должны были провести целый день и переночевать. Прибыв чартерным авиарейсом в этот курортный рай на Адриатическом побережье, мы первым делом растерялись: нас никто не встречал. Однако не прошло и часа, как нарисовался колоритный итальяно, в руках у него была табличка с названием нашей турфирмы. По-русски он не говорил, по-английски тоже. «Моска? — поинтересовался он. — Автобусо, прего!» Это оказался водитель большого туристического автобуса. Звали его не как-нибудь, а Данте! Под его руководством все пассажиры с нашего рейса погрузились в автобус. Ехали мы подозрительно долго, никакого гида с нами не было, и граждане стали волноваться. Когда мы наконец остановились, Данте радостно объявил: «Сан-Марино!» И на пальцах объяснил, что мы можем быть свободны до 5 вечера (было 8 утра). Как мы поняли, обещанные турфирмой русскоговорящие гиды встречают остальные русские чартеры, приземляющиеся в течение всего дня, чтобы ближе к ночи всех наших граждан оптом заселить в отели Римини. Тех же, кто прибыл утренними рейсами, как в накопитель, загоняют в Сан-Марино, где предоставляют самим себе. А что, государство-то карликовое, никуда руссо туристо не денутся! Позже до нас дошло, кому экономически выгодно это изобретение. Ведь турист, прилетевший с утра, в рамках тура уже оплатил полный день в гостинице Римини, а на деле до вечера болтается в Сан-Марино. Вселится в отель он только поздно вечером, а утром уже уедет в другой город — согласно программе. Таким образом, деньги за неиспользованный день отправляются в карман тому, кто все это придумал и претворил в жизнь. А ведь туристов-то — несколько самолетов! И с каждого по дню! Получается неплохо. Причем навар перепадает не только турфирме, но и торговым точкам Сан-Марино, которые, надо полагать, присылают благодарственный откат. Ведь всем понятно, что утомленные перелетом туристы непременно отобедают в местных ресторанах и от нечего делать накупят сувениров в многочисленных сан-маринских лавках. То, что цены в Сан-Марино выше, чем в остальных городах, конечно, потом выясняется. Когда пить боржоми уже поздно.

Мы с подругой как раз прикидывали, куда бы податься в незнакомом государстве в государстве, когда нас окликнул Данте. Тоном, каким в итальянском кино кричат «Аморе, миа кара!», он завопил: «Синьорины, чемодано!» И мы увидели, что водитель выгружает из автобуса наш багаж. Так выяснилось второе ноу-хау нашей принимающей стороны: один и тот же автобус курсирует в аэропорт за новыми пассажирами и их вещами, а уже привезенные вынуждены не только бесцельно слоняться по Сан-Марино целый день, но и таскать за собой свои чемоданы.

К ночи нас вернули в Римини и расселили. Размеры номера наводили на мысли о Чебурашке, проживающем в телефонной будке. Русскоязычный гид, которая к тому времени все же появилась, поведала, что наша гостиница принадлежит бедному старику по имени Карло: он управляется с ней один, потому что неблагодарные дети и внуки не желают ему помогать. И правда: при заселении ключи выдавал сам Карло и наутро завтрак сервировал он же. А когда я, споткнувшись в нашей «телефонной будке» о ножку кровати, разбила купленную в Сан-Марино бутылку ликера и позвала уборщицу — пришел тоже Карло, но со шваброй. Все это было бы очень трогательно, если бы одинокий старичок не был таким аррабиато (злым). Это словцо мы выучили одним из первых. Почему-то в отелях по всей стране нам попадался исключительно арраббиато-настроенный персонал. Но впервые выражение вай а каццо («идите на хрен») мы услышали именно от Карло. Зато потом уже понимали, куда посылает нас гостиничная обслуга.

Несмотря на то что наша группа заехала к Карло всего-то на одну ночь, к утру он был чем-то страшно недоволен. Ругательства типа пирла, мерда и бастарда (попа, дерьмо и ублюдок) так и сыпались из него. И обращал он их ко всем своим постояльцам поочередно. А тарелки за завтраком гостеприимный старичок швырял на стол с таким грохотом, что мы задумались: уж не вендетту ли он нам объявил? Во всяком случае, стало понятно, почему с папой Карло не хотят знаться ни дети, ни внуки.

В этом легко убедиться, остановившись в Вечном городе в районе вокзала Термини. Задуматься о вечном тут не дадут бомжи, воры-карманники и темнокожий криминальный элемент. Наш отель располагался прямо напротив вокзала и, видно, перенял от соседа выразительное привокзальное амбре. А из окна нашего номера открывался поистине редкий вид на итальянскую столицу — глухая бетонная стена соседнего здания, до которой можно было дотянуться рукой. Но мы решили не расстраиваться: зачем нам окно, когда предстоит экскурсия по ночному Риму? «Ах, Колизей с подсветкой! Ах, ночная жизнь и местные мужчины — сплошь челентано и мастроянни!» — мечтали мы, наряжаясь. Каково же было наше удивление, когда во время экскурсии нас ни разу не выпустили из автобуса! Любезно предлагая нам посмотреть в окна, за которыми было абсолютно темно, гид на ходу сыпала в микрофон кучу исторических названий, которые очень скоро смешались в моей голове в одну сплошную кашу. Ларчик открывался просто: стоянки для автобусов возле достопримечательностей в Риме платные.

В итоге из всего сказанного экскурсоводом мне почему-то запомнилось, что в Риме находятся две крупные больницы — «Нервоза и ментале» и «Сифилитика». Да уж: видно, римляне уверены не только в том, что все дороги ведут в Рим, но и в том, что все болезни от нервов. И только некоторые — от любви.

В каждом городе нам предлагалась какая-нибудь экскурсия за дополнительную плату. Те, кто раскошеливался, под предводительством гида гордо отъезжали в нашем автобусе к новым красотам. Жадины же оставались не у дел и бесхозно болтались по незнакомому городу. Обычно гид с молчаливым презрением назначала им свидание в конце дня у какой-нибудь местной достопримечательности. Во Флоренции к компании жмотов примкнули и мы с подругой: деньги таяли на глазах, и выкладывать лишние 50 евро на поездку в соседнюю Сиену показалось нам разорительным. «Встречаемся в 9 вечера под носом», — и гид показала на огромного Буратино с гигантским носом в витрине магазина на центральной площади. Мы честно проболтались целый день по улицам Флоренции, промотав кучу денег на неотложные нужды (можно посетить платный туалет за 1 евро или за ту же сумму купить чашку эспрессо и облегчиться в кафе). Ближе к вечеру мы стали искать площадь с Буратино. И даже на ломаном итальянском пытались выспросить у какого-то прохожего, где у них тут магазин, в витрине которого стоит такой (тут мы старательно изображали длинный нос) «гранде Пиноккио»? Из того, что наговорил нам местный житель, мы поняли одно: Флоренция — родина Пиноккио (в местечке неподалеку родился его создатель Карло Коллоди), и большие деревянные куклы с носами стоят здесь практически в каждой витрине. Когда мы наконец нашли того самого Буратино и свою группу под его носом, у нас в глазах уже рябило от многочисленных Пиноккио, а Флоренцию, несмотря на ее красоту, мы до сих пор вспоминаем с содроганием.

Из-за дополнительных экскурсий те, что входили в стоимость тура, часто сдвигались по времени. Именно поэтому крупнейший в стране город-порт Неаполь мы осмотрели бегом за полчаса, а по развалинам Помпеи вообще пронеслись как стадо диких мамонтов, подгоняемые рассерженным Данте. Все опять уперлось в дороговизну стоянки автобуса возле туристических святынь. Возле руин Помпеи она оказалась почасовая, и наш водитель решил сэкономить. К городу Пиза мы подъехали поздним вечером: было темно, и шел дождь. На робкие просьбы туристов перенести экскурсию на завтра гид строго сказала: «Что за разговорчики? А ну-ка все в Пизу!» И наши граждане покорно поплелись в ночь — любоваться Пизанской башней, у которой, как назло, не оказалось подсветки. И даже честно пытались впотьмах найти излюбленный туристами ракурс для фото, когда на снимке выходит, будто ты подпираешь падающую башню рукой. Когда я получила свой снимок в фотоателье, то долго не могла понять, что это такое. А когда поняла, то почему-то вспомнила Карлсона, который подарил Малышу пустой лист бумаги со словами: «Это портрет красного петуха». — «А где же петух?» — растерянно спросил Малыш. — «Так вот же он!» — И Карлсон указал на маленькую красную кляксу в левом нижнем углу. Моя фотка из той же серии: на абсолютно черном фоне в левом нижнем углу стою одинокая я — в нелепой позе, под зонтом и с протянутой куда-то в темноту рукой. А никакой башни там нет и в помине.

Древних развалин и прочих памятников старины в Италии — завались! И благодарные потомки круглый год активно показывают их за деньги. Вход платный не только в каждый музей или собор, но и на каждую руину. Культ добывания денег из наследия предков настолько силен, что в Италии клянчить деньги научились даже памятники. Один такой даже соскочил с постамента и погнался за нами по улице Венеции: мы, видите ли, сфотографировав его, положили в его миску для пожертвований «на восстановление» всего пол-евро. А разве порядочный памятник на это восстановится? Хорошо, мы вовремя догадались, что это всего лишь выкрашенный побелкой мужик, а то инфаркт нам был бы обеспечен! А другая венецианская «статуя» грязно выругалась нам вслед, когда мы, напуганные злобным «памятником», решили к ней вообще не подходить.

Но еще больше статуй-вымогательниц поразило хапужничество гондольеров. Их сладкое пение, которым они якобы скрашивают себе монотонную греблю, — одна из главных туристических приманок Венеции. Мы как раз собирались насладиться прелестными венецианскими напевами, когда выяснилось, что гондольер не откроет свой рот меньше чем за 100 евро. Можно, конечно, не выпендриваться и поплавать с молчащим как рыба гондольером — это будет несколько дешевле. И те из нас, кого не смутили огромные пробки из гондол на венецианских каналах и царящая там вонь, именно так и поступили.

Апофеоз нашей дольче виты настал, когда наш обратный вылет без всяких объяснений отложили на целых два дня! В первый день рейс перенесли с 7 утра на 12 ночи. Это не помешало гиду выселить нас из отеля в 9 утра и выставить с вещами на улицу. На этом, собственно, гид с нами распрощалась, экскурсионный тур закончился, и началось реальное бомжевание. 150 человек, как цыганский табор, расположились в крошечном аэропорту Римини — в окружении многочисленных чемоданов, баулов и пакетов. Опасаясь терактов, администрация аэропорта упразднила камеры хранения, а оставить свои пожитки и покупки без присмотра никто не решался. Сначала полицейские пытались нас выставить из здания: «Перке аэропорто? Каза!» («Почему в аэропорту? Идите домой!»). На что мы только разводили руками и отвечали «Но каза, но самолето!» — нет у нас, мол, ни дома, ни самолета. Причем к последнему дню поездки деньги у всех кончились. Так что 150 российских подданных были не только злы, но и зверски голодны. Ближе к вечеру народ стал доставать из баулов купленные на подарки бутылки и заливать вином осознание того, что из-за этой задержки у нас, возможно, окажется просрочена шенгенская виза и нас больше никогда не пустят в Европу. На закуску пошли подарочные сыры, оливки и все съедобные сувениры, кроме макарон, которые негде было сварить. В 11 вечера стало ясно, что до следующего дня наш рейс не вылетит. Нам повезло, что служащие аэропорта привыкли по вечерам закрывать заведение и уходить домой к семье, благо ночных рейсов в Римини нет. И это оказалось для них делом настолько принципиальным, что администрация аэропорта, опасаясь забастовки своих сотрудников, за свой счет пристроила все 150 российских душ на ночлег — в отель неподалеку. Откуда ранним утром нас снова выставили на улицу с чемоданами. Мы опять притащились в аэропорт. И тут выяснилось, что наш рейс снова откладывается до ночи…

…А со временем мы в аэропорту Римини даже прижились. И хотя в итоге улетели мы вообще из города Болонья, вторым домом нам стал все же аэропорт Римини. День ото дня сотрудники аэропорта (в отличие от гида, которая даже не приехала нас проведать) относились к нам все лучше и лучше. И даже иногда подкармливали — крекерами и минералкой. Случится кому застрять в Римини, передавайте им наше большое человеческое чао. И просьбу на будущее: лежанки бы для пассажиров организовать, а то у стульев такие жесткие подлокотники, никак прилечь не получается.

Что ж, прекрасное и вечное нынче в цене. Ради него можно иногда даже рискнуть своим комфортом, правда?

А вот и настоящая дольче вита! Что может быть слаще свежей римской выпечки? Только поцелуй местного красавца. Хотя одно другому не мешает. Пробуй!

Тебе понадобится (на 20 штук): 2 стакана воды, 1 чайная ложка морской соли, 250 г. сливочного масла, 2 ст. ложки пшеничной муки, 8 яиц, 3 ст. ложки ванилина, 2 литра растительного масла для фритюра, 1 стакан сахарной глазури, 1 стакан клубничного варенья.

Налей воду в широкую литровую кастрюлю, добавь соль и масло и доведи до кипения. Сними с огня, всыпь туда всю муку, взбей венчиком и снова поставь на медленный огонь. Непрерывно помешивай 3 минуты — пока тесто не начнет отставать от стенок кастрюли и не превратится в комок. Сними с огня и, помешивая деревянной ложкой, дай остыть 6–8 минут. По одному вбей яйца, добавь ванилин. Застели противень фольгой, смажь оливковым маслом и при помощи кондитерского мешка с отверстием 2,5 см выдави на него 5-сантиметровые колечки-пончики. Когда противень заполнится, поставь его в холодильник, чтобы пончики остудились. Жарь пончики в масле на среднем огне до золотистой корочки — по 3–4 минуты с каждой стороны. Готовые пончики выкладывай на бумажное полотенце и поливай сахарной глазурью. Подавай с горячим клубничным вареньем. Потом расскажешь, как она — сладкая жизнь.

Глава 3 МАМБА СИЦИЛИАНА, или ДНЕВНИК ОТДЫХАЮЩЕЙ

Итальянцы славятся своей щедростью и темпераментом — прямо не женихи, а сплошная феличита. Только вот как их встретить? И какова вероятность, что деньги, потраченные на поездку в Италию, окупятся бурным романом с каким-нибудь богатеньким челентано? Мне хватает только на недельный тур — и, рассудив, что чем южнее, тем выше накал страстей, я выбираю Сицилию.

Для справки:

Остров Сицилия расположен возле южного побережья Италии и является ее автономной областью, омывается Средиземным и Тирренским морями, столица — город Палермо.

По дороге из аэропорта Палермо таксист показывает мне скульптуру Падре Миу: согласно сицилийскому поверью, взяв его за руку, можно загадать желание. Я вылезаю из машины и прошу у Падре послать мне достойного жениха. Мои требования к потенциальному жениху довольно банальны, но почему-то большинству мужчин на родине оказываются не под силу. И от своего возможного итальянского избранника я хочу сущих пустяков: а) чтобы он был хорош собою, б) при деньгах и в) имел бы ко мне серьезные, а не «разовые» намерения.

Останавливаюсь в небольшом, но уютном отеле в часе езды от Палермо, и уже через 15 минут возлежу на пляже топлесс — здесь это принято. Быстро обретаю первого ухажера: гостиничный спасатель пристраивается рядом и без конца стреляет у меня сигареты. А потом и вовсе, лучезарно улыбаясь, заявляет, что секс в море — это очень sensi (чувственно). Несмотря на его телосложение, Аполлона, приходится забраковать «пляжного мальчика» по пунктам «б» и «в».

Вечером устраиваюсь в открытом кафе на набережной — и опять почти сразу же обзавожусь кавалером. Внешне новый кадр несколько уступает плейбою-спасателю, но в целом выглядит вполне мужественно: орлиный профиль, элегантный летний костюм. Сначала он только громко вздыхает из-за соседнего столика: «Bellisimo, belissimo!»(«Прекрасная!»), затем присылает мне через официанта бутылку красного сицилийского вина и только потом представляется:

— Джованни, — и просит разрешения присесть.

Новый знакомый довольно забавен: так и сыплет комплиментами на невероятной смеси английского с итальянским. Правда, на мой взгляд, он чересчур эмоционален: когда на пятой минуте беседы я говорю, что приехала всего на неделю, он, изображая отчаяние, выливает себе на голову бокал местной минеральной воды. Прощупывая пункт «б», осторожно спрашиваю, чем он занимается. Джованни напускает туману, говоря, что «специализируется по туризму» и возвращается к своему щебетанью, в котором преобладают слова mare, amore и nocci (море, любовь и ночь). Под шум прибоя такие вещи слушать очень волнительно.

Джованни предлагает продолжить наше знакомство в портовом ресторанчике соседнего рыбацкого городка Портичелло. Расстояния тут смешные, время на обустройство личной жизни ограничено — и я соглашаюсь. Похоже, в Портичелло моего спутника знают абсолютно все: здороваясь и указывая на меня, мужчины одобрительно кивают, а женщины тонко улыбаются. Плещется ночное море, вино льется рекой, свежевыловленные креветки необычайно вкусны — да и Джованни с каждым бокалом становится все милее… Беспрестанно жалуется, что очень одинок, целует мне руку и приговаривает caramia («моя дорогая»). «Вот это жизнь!» — восхищенно думаю я. К концу ужина мой ухажер зовет к нашему столу музыкантов, о чем-то шепчется с ними — а затем вдруг опускается на одно колено и исполняет для меня старинную сицилийскую серенаду:

— Тут все о любви, cara, — поясняет он мне. — О нашей с тобой любви…

Я таю на глазах: мне повезло с женихом с первого раза! Расплатившись по счету, Джованни извиняется и отлучается — видимо, в «мужскую комнату». А мои подогретые вином мечты о грядущей ночи вдруг прерывает средних лет итальянка, появившаяся откуда-то из недр ресторана:

— Извините, — вежливо спрашивает она, — вы из турфирмы?

Отвечаю, что я просто отдыхающая. И тут она устраивает настоящий «итальянский квартал»: кричит и машет руками, призывая в свидетели весь зал — посетители оборачиваются, а музыканты перестают играть.

— Ах, мерзавец! Не по туризму он работает, а по туристкам! Как сезон, так начинаются мученья Тицианы и ее несчастных малюток! — Наконец она оборачивается ко мне: Не верьте ему, девушка! Этот гад женат на моей сестре!

К моменту возвращения Джованни горячая итальянка успевает вернуться на свое место; тот как ни в чем не бывало продолжает свою песню про amore, которая ждет нас этой nocci.

— А как же бедняжка Тициана и ее малютки? — ехидно спрашиваю я, надеясь выбить из колеи коварного изменщика. Но Джованни даже не теряется:

— А что Тициана? Тициана — casa,[8] а ты — cara…

Приходится сказать ариведерчи и этому жениху — гулящих женатиков вполне хватает и дома.

Следующие два дня просто валяюсь на пляже, вяло отмахиваясь от приставаний окологостиничных донжуанов (контингент местных мужиков, которые в сезон пасут одиноких туристок возле отеля, я уже отличаю по повадкам). По вечерам чинно беседую с Франческой и Антонио — супружеской парой журналистов из Рима, живущей в соседнем номере. Можно подумать, что я теряю время зря, — но это не так. Дело в том, что с моего балкона отлично просматривается соседняя вилла: она явно принадлежит состоятельным людям. И вот уже второй вечер на ее террасе с видом на море я наблюдаю молодого человека весьма приятной наружности — с книгой в руках. Изредка возле него появляется какая-то пожилая дама (наверное, мама или домоправительница), из чего я делаю вывод, что жены с малютками у него, пожалуй, нет. А по утрам обитатель виллы садится на дорогой мотоцикл (в Италии это очень модно) и уезжает в сторону Палермо. Постепенно у меня созревает план.

Ранним утром надеваю кеды и плотные джинсы, беру в отеле напрокат мопед и занимаю пост под раскидистым деревом, метрах в двадцати от ворот виллы. Как только калитка виллы отворяется и мой новый герой начинает выкатывать свой мотоцикл, я нажимаю на газ, проезжаю вперед — и более или менее реалистично изображаю падение. Есть! Молодой человек подбегает, участливо интересуется, не ушиблась ли я и предлагает как-нибудь помочь. Я жалостно тру коленку и сокрушаюсь, что теперь не смогу ехать дальше и попасть в Палермо, куда собиралась. Мауро (так он назвался) вызывается меня подвезти. Я сажусь на его мощную «Ямаху», крепко обхватываю сзади его мощный торс (о, романтика!) — и мы мчимся по живописным горным дорогам…

Через час мы уже сидим в уличной кофейне в Палермо и пьем крепкий итальянский эспрессо. Мауро рассказывает, что имеет свой небольшой бизнес, сам себе начальник, поэтому ради нашей встречи готов свою работу отложить. Ему 32 года, закончил Палермский университет, стажировался в Сорбонне, свободно владеет четырьмя языками. Про своих родных говорит только: «У нас очень большая семья».

Следующие два дня мы проводим вместе с Мауро. Он показывает мне Палермо с неожиданной стороны — оказывается, тут по сей день существуют страшные запутанные катакомбы, где по стенам развешены забальзамированные тела неких знатных особ, умерших в позапрошлом веке. Вечером мы бродим по узким старинным улочкам, заходим в прохладный полумрак готических соборов и целуемся за столиками кафе. Мауро с удовольствием фотографирует меня, но почему-то долго отказывается сняться вместе на память — приводит дурацкие доводы, что плохо получается на фотографиях. Наконец мне удается его уговорить — он нехотя соглашается, но пытается натянуть на лицо мотоциклетный шлем…

Идти на тотальное сближение мой новый друг не спешит — каждый вечер исправно провожает меня до отеля и не делает попыток остаться до утра. Но, поскольку моим нехитрым трем пунктам Мауро отвечает почти идеально, в свою последнюю ночь на Сицилии я планирую проявить инициативу сама… Однако вечером последнего дня на назначенное свидание Мауро… просто не является! Я долго жду его у Театра Массимо (на лестнице которого, кстати, в «Крестном отце» убивают главного героя), затем звоню ему из телефона-автомата. Объяснение Мауро, почему он не пришел, повергает меня в настоящий шок:

— Не обижайся, дорогая, я просто не успел предупредить тебя, что вечером мы не сможем увидеться. Сегодня у нас в доме семейный ужин.

Вот так причина отказаться от первой и, возможно, последней ночи с женщиной, за которой ухаживаешь уже почти три дня!

— В другой раз поужинаешь с семьей, ведь уезжаю-то я, а не твоя родня! — возмущаюсь я. — Или возьми меня с собой.

— Ты не понимаешь, — отвечает Мауро грустно, но твердо. — Поверь, я очень хотел бы провести этот вечер с тобой. Но ужин — это… не просто ужин. Съедутся родственники со всей Сицилии, надо будет обсудить кое-какие семейные дела… В общем, ни пропустить его, ни привести с собой постороннего человека я не могу. Прости…

Итак, свой последний вечер я провожу в гордом одиночестве. Сижу на балконе и слушаю, как на соседнем нежно воркуют Франческа и Антонио. И то и дело кидаю тоскливые взоры в сторону виллы бесчувственного Мауро. Время от времени из дома на открытую террасу выходят подышать нарядные гости. «Да уж, действительно семейка немаленькая!» — думаю я с раздражением. Тут мне приходит в голову заснять свою несостоявшуюся родню, чтобы показать подружкам. Я по пояс вывешиваюсь с балкона, долго выбираю подходящий ракурс и делаю несколько кадров. Срабатывает вспышка. И в ту же секунду от толпы гостей отделяются двое в смокингах, о чем-то переговариваются, указывая в сторону отеля, — и направляются к выходу с виллы. Тут с соседнего балкона высовывается испуганный Антонио — тоже с камерой в руках.

— О мамма миа, кто же так открыто снимает? — со всей итальянской эмоциональностью вопит он. — У тебя сейчас отнимут пленку!

Еще через секунду в мою дверь раздается настойчивый стук.

— Франческа, какой материал! — восхищается Антонио, фотографируя меня, тупо стоящую на балконе. — Это бомба! «Русскую журналистку преследует сицилийская мафия!»

Для справки:

Сицилия считается родиной семейной организованной преступности, известной своими огромными прибылями, жестокостью и кровными распрями. Корни этого явления восходят к XIII веку, когда народ Сицилии поднялся против французских захватчиков; из первых букв призыва «Смерть Франции, вздохни Италия!» (Morette Alla Francia Italia Anela) и сложилось слово MAFIA. К концу XIX века ряд влиятельных сицилийских фамилий (например, главный герой романа М. Пьюзо «Крестный отец» — дон Корлеоне — родом из города Корлеоне на Сицилии) сформировали вокруг себя мощные преступные сообщества (кланы), контролирующие все виды нелегального бизнеса. В каждом клане — свои незыблемые порядки и кодекс чести. В 1992–1993 гг. по Италии прокатилась волна борьбы с коррупцией, после чего мафиозные структуры ушли в глубокое подполье или оказались в эмиграции. С тех пор официально считается, что мафия на Сицилии искоренена.

— Какая мафия? — растерянно спрашиваю я. — Ее же нету с середины девяностых.

— А это что, по-твоему? — Антонио указывает в сторону виллы Мауро. — Это ежегодный съезд клана Борзеллини. Львиная доля в игорном бизнесе, оружие, наркотики… Мы с Франческой этого случая год ждали, а ты… Постой, ты что, не знала? А зачем тогда фотографировала?

— Там мой… друг… Мауро, — запинаюсь я.

— А, Мауро! — радуется Антонио. — Это младший Борзеллини! А ты что, с ним знакома? Если он спал с тобой и ты расскажешь об этом в прессе — будет сенсация! В этом клане строго запрещено трахать иностранок!

— Ах вот оно что! — вслух размышляю я. — А ведь совсем не похож… Веселый такой, на мотоцикле…

— На кого, на Аль Капоне не похож? — издевается Антонио. — Мафия — на то она и мафия, чтобы никто не догадался! А ты знаешь, что именно с мотоциклов они отстреливают большинство своих жертв?

Тем временем стук в мою дверь начинает больше походить на удары ногами. Мне становится реально страшно. В моем воображении проносятся сцены из кинофильма «Крестный отец», где у несчастного репортера разбивают камеру… По моей просьбе Антонио набирает номер гостиничных охранников — карабиньери:

— К нашей русской соседке кто-то ломится в номер. Разберитесь, пожалуйста!

Вскоре из коридора доносится характерная итальянская перебранка: видимо, охранники препираются с моими мафиози. Затем говорят по-английски:

— Синьорина, откройте, это служба охраны отеля!

Открываю — и на пороге возникают два рослых карабиньери:

— Учитывая, что вы иностранка, — строго говорит один из них, — мы исчерпали ваш инцидент. Пришлось сказать, что вы просто проверяли исправность вашей камеры. Но учтите, в этой стране фотографировать людей без разрешения и на их частной территории запрещено законом.

Второй охранник молчит, с интересом меня разглядывая… Уже скорее машинально я замечаю, что он очень даже симпатичный.

Утром в день отъезда собираю чемодан и грущу. Статьи не получится, жениха не нашла… Спускаюсь на пляж попрощаться с морем, и тут на моем пути возникает вчерашний карабиньери — тот, что молчал. В его руках — красная роза.

— Осенью я буду в Москве, — вдруг на чистейшем русском заявляет он. — Мы сможем с тобой увидеться?

Я оторопело молчу: удивляться уже нет сил.

— Ну да, я русский — Саша! — улыбается охранник. — А здесь подрабатываю и изучаю итальянский.

Я беру протянутую мне розу, вдыхаю ее терпкий южный аромат и теперь уже с удовлетворением говорю: «Чао, Сицилия!»

• Авиаперелет и проживание в отеле (завтраки, обеды и ужины включены в стоимость) — около 700 (вытащены из собственной заначки и политы слезами жадности).

• Проезд на такси из аэропорта до отеля — 15 (таксист просил 20, поулыбалась — 5 скинул).

• Сигареты — 3 (один раз купила сама, потом стреляла у «женихов»).

• Ужин с вином в портовом ресторане — 1 (на радостях дала музыкантам, а за ужин платил Джованни).

• Прокат мопеда (20 евро в сутки) — 2 (взяла и почти сразу же вернула, заплатив неустойку).

• Сувениры и подарки родным и друзьям — 100 (не хотела, чтобы за это платил посторонний человек).

• Пиво, мороженое, входные билеты в музеи и на транспорт, пицца, 25 воздушных шариков на пляже в Монделло и новый брючный костюм — оплатил Мауро (за костюм спасибо, а все остальное — святая мужская обязанность).

• Дорога из отеля в аэропорт — бесплатно (довез карабиньери Саша).

Итого: 821 Евро.

Вот и стоило тратить столько денег и связываться с итальянской мафией, чтобы убедиться, что и у нас есть классные мужики!

Семейный обед на Сицилии — это море вина и веселья. И, конечно, сицилийская хозяйка просто перестанет себя уважать, если на ее столе не будет ризотто. Это блюдо удивительно вкусное — и притом диетическое!

Тебе понадобится (на 6–8 порций): 2 чашки риса; 5 чашек куриного бульона; 1 чашка белого вина; 40 г. сливочного масла; 50 мл. оливкового масла; 1 мелко нарезанная луковица; 1 мелко нарубленная морковь; 2 измельченных зубчика чеснока; 4 ст. ложки тертого пармезана; соль, черный перец.

Пассеруй в оливковом масле на медленном огне лук, морковь и чеснок до тех пор, пока лук не станет полупрозрачным. Затем выложи туда рис и хорошо перемешай, чтобы зерна пропитались маслом. В другой кастрюле нагрей, не доводя до кипения, куриный бульон. Понемногу вливай в рис бульон, помешивая, пока он весь не впитается. Затем влей вино и вари рис до мягкости, не позволяя ему развариться. Сними ризотто с огня, перемешай с тертым пармезаном, приправь солью и перцем, накрой крышкой и дай постоять 2–3 минуты. Подавай, посыпав пармезаном. И ни один мафиози не устоит!

Глава 4 А МНЕ В МИЛАН ПО ДЕЛУ СРОЧНО…

В Милан я попала в рамках экскурсионного тура по Италии. А зря…

Теперь-то я знаю: в Милан надо ехать специально. И не с размытой целью «прикупить что-нибудь», а четко зная, что тебе нужно. То есть, сугубо по делу. Иначе ты рискуешь остаться с пустым кошельком и разбежавшимися глазами. Милан — это настоящая вакханалия моды. Она тут повсюду: на рекламных щитах, на бесконечных модных дефиле, в витринах магазинов, в газетах и у всех на устах. Шопинг затягивает в свой круговорот каждого, даже тех, кто приехал тихо-мирно поглазеть на знаменитый Миланский кафедральный собор. Выбор так называемых товаров народного потребления (в особенности женских!) тут поистине бесконечен: узнаваемые вещи именитых кутюрье, все фишки сезона, только что глядевшие на тебя со страниц глянцевых изданий, и тут же — оригинальные и многообещающие произведения еще не известных дизайнеров. А какая оригинальная обувь! А экстравагантные сумки! А белье! И бренды, бренды, бренды…

Для справки:

Милан — столица области Ломбардия, деловой и промышленный центр всей Италии. Готы, завладевшие городом после римлян, назвали его Mailand — майская земля, страна тепла и вдохновения. Долгое время Милан был важнейшим торговым центром на перекрестке трансальпийских дорог и желанной добычей для многих могущественных династий. Сегодня Милан является сердцем итальянской экономики и скорее богат и шикарен, чем красив. Этот суетливый мегаполис бурлит культурной и деловой жизнью: Милан называют Меккой мировой моды — в этом вопросе он составляет серьезную конкуренцию Парижу. Многие именитые кутюрье и модели своей раскруткой обязаны именно миланским подиумам. В Милане находятся самые изысканные и элегантные бутики ведущих мировых марок, а его бесконечные и разнообразные фэшн-шоу и торгово-промышленные выставки-ярмарки собирают всю мировую общественность, интересующуюся модой. Миланцы говорят: «Настоящая Мода рождается в Милане, раскручивается в Париже, обкатывается в Лондоне, затем ей аплодируют и подражают в Нью-Йорке, после чего она триумфально возвращается домой, в Милан — чтобы дать жизнь новой Моде».

Я направлялась к оперному театру «Ла Скала» с честным намерением его осмотреть, когда по пути меня буквально смела с дороги группа соотечественниц, громко рассуждавшая на родном языке, что у Chanel появилась новая коллекция женского белья. Я возмущенно обернулась им вслед. И трудно было не обернуться: три ухоженные девицы, выряженные в «Prada» и «Dolce & Gabbanna», уверенной подиумной походкой от бедра плыли по центральной улице. В Милане они явно чувствовали себя как дома. В моем понимании подобные «глянцевые» дамы и являются тайной мечтой любого мужчины — как заправского мачо, так и тихого пузатого женатика. Поэтому я не смогла отказать себе в удовольствии проследить, изобрела себе оправдание: «Я женщина или где? Как я могу оставить без внимания новую коллекцию белья? Ее же раскупят! А театр „Ла Скала“ стоит несколько веков и еще столько же простоит. Его-то я всегда успею увидеть». Вот такие вот заразы, девушки мужской мечты. Я увязалась за шикарными землячками и вскоре оказалась на улице Сант-Андреа.

Улица Сант-Андреа оказалась одной из главных торговых артерий Милана — во всяком случае, она сплошь состоит из именных бутиков. На ней, в доме 10-а, и находится бутик «Chanel», куда нырнули мои невольные «сусанины». А за ними и я.

Миллион раз правы были создатели фильма-бестселлера «Дьявол носит Prada»: атмосфера роскоши и красоты затягивает! Искушает и заманивает в свои сети почище всякого дьявола. Еще минуту назад я была уверена, что мой гардероб укомплектован и мне не нужно ничего… Разве что посмотреть. А сейчас уже готова продать душу вон за те белые с золотом стринги от Chanel! Восхитительные невесомые трусики из тончайшего кипенно-белого шелка с изящнейшей вышивкой золотой нитью! Ну как тут устоишь? Их мой взгляд как-то сразу выхватил из всего великолепия последней бельевой коллекции вечной мадемуазель. Подлой разорительницы по имени Коко. Потому что я все же раскошелилась, и это были первые в моей жизни трусы за 300 евро. И с них все началось.

Трусы потребовали к себе достойный бюстгальтер. Не может же такая дорогая и стильная вещица сочетаться с чем попало. Элегантный push-up, поддерживающий бюст, в тон трусикам был приобретен мною, не отходя от кассы. После чего я бешеным усилием воли вывела себя из бутика «Chanel» на свежий воздух. Постояла, подышала миланскими выхлопными газами… Полюбовалась на фабричные трубы на горизонте. «Да уж, это тебе не музейно-галерейная Флоренция, город-то промышленный, — злобно подумала я, расстроенная собственным мотовством. — Небось весь Милан в поте лица, в дыму и угаре, пашет на фэшн-индустрию, чтобы таким, как я, было куда деть свои денежки…» Но долго предаваться скептицизму мне не пришлось: мои новые трусы вдруг нестерпимо захотели… платья!

Оно в упор смотрело на меня из витрины напротив, принадлежащей культовой итальянской марке «Missoni». Вечернее, легкое как пушинка, благородного оттенка слоновой кости с элегантной золотой отделкой — как раз такое, какое требовало мое новое бельишко от Chanel. Я зашла и попросила примерить платье именно с витрины — в смутной надежде, что размер мне не подойдет, а другого не окажется. И мои и без того скромные капиталы больше не пострадают. Но коварный наряд сидел как влитой. Не зря опытные байеры и шоперы говорят: шмотка, которая приковывает твое внимание в первые секунды пребывания в магазине, — твоя шмотка. Прямо как любовь с первого взгляда!

— Это ваша вещь! — ахнула продавщица, вполне натурально изображая восхищение. Наверное, их специально этому учат.

А может, и правда мне хорошо? Зеркало развеяло сомнения: что ни говори, талантливо сделанная дизайнерская вещь преображает женщину! На меня из зеркала смотрела гламурная, уверенная в себе дама с неплохой фигурой и открытой счастливой улыбкой. И ничто в ее облике не выдавало, что в кошельке у нее полный коллапс и кризис. Самым удивительным образом платье от Missoni заставило меня соответствовать созданному им имиджу. Я выдохнула и сказала: «I buy it!» («Я покупаю!»). Наверное, это прозвучало как «Банзай!».

— У вас отличный вкус, сочетание белого с золотым — писк этого сезона, — заявила мне на прощанье продавщица, расплываясь в ласковой улыбке и пряча в ящичек мою купюру… Страшно вспомнить, какую. Но вместо нее у меня был восхитительный вечерний туалет, отвечающий всем последним тенденциям и нюансам капризной моды! Одна беда: к нему не доставало сумочки.

Пытаясь стряхнуть с себя наваждение, я пошла вдоль по Сант-Андреа с целью на первом же перекрестке свернуть с этой разорительной улицы. Бутики обступили меня справа и слева, выстроились сплошной стеной и заняли наступательную позицию, завлекая меня с витрин вещами просто запредельной красоты и стиля. И как назло — ни одного переулка, юркнув в который, можно было бы уйти от соблазнов! На всей несчастной улице Сант-Андреа не оказалось ни одного просвета, ни одного места, где можно было бы перевести дух и дать отдых жадному до нарядов взору. Хоть бы одна булочная или прачечная случайно затесалась на эту улицу, но нет: «Cesare Paciotti» (дом 8), «Kenzo» (дом 11), «Fendi» (дом 16), «Hermes» (дом 21), «Prada» (21-а) и далее — везде.

Свернув в конце концов с коварной улицы и проблуждав битый час, я снова оказалась у магазина «Prada». И чуть не расплакалась, решив, что кручусь в трех соснах и попала в исходную точку — виа Сант-Андреа, 21. Но указатель гласил, что это Виа-делла-Спига, дом 1. Что интересно, прямо по курсу в доме с табличкой «Via della Spiga, 5» маячила еще одна вывеска Prada. Что у меня, в глазах двоится? Тут-то я плюнула и купила в киоске карту города. И наконец просекла простой и эффективный принцип дислокации бутиков в Милане. Они — повсюду! С той разницей, что, например, на улицах Монтенаполеоне, Виа-делла-Спига и Санто-Спирита находятся только элитные бутики самых престижных марок, на Корсо-Верчелли сосредоточились элегантные модные дома классической направленности, а на улице Корсо-Буэнос-Айрес встречаются демократичные молодежные магазины. На этой же улице бесконечные тряпичные лавки хотя бы разбавлены кинотеатрами, пиццериями, ресторанами и кафе. Там же есть гастрономические бутики «Le Gourmet», где можно прикупить изысканные продукты и полуфабрикаты «высокой» кухни. Все эти торговые пути начинаются от центральной площади Дуомо и одноименной станции метро, так что заблудиться практически невозможно.

Что касается разносторонней Миуччи Прада, то ее бутики с полным основанием расположились на каждой «тематической» улице и в городе их целых пять. В пятый раз уткнувшись носом в витрину вездесущей синьоры Миуччи, с которой мне подмигивала сумочка-конверт из позолоченной металлизированной кожи, я поняла — это судьба. Прикупить своим «кутюрным» обновам компанию именно у Prada — мой неотвратимый миланский удел.

К сумочке от Prada мне подарили стильный именной позолоченный брелок. Клянусь, это он навел меня на мысли о подходящих к новому платью украшениях! Я почувствовала азарт охотничьей собаки. И вместе с ним — приступ голода и усталости. Как быть? В Милане у меня оставался всего один вечер и половина следующего дня. Мало, черт, мало! И я отправилась пить кофе… в магазин! Адрес мультибрендового бутика «1 °Corso Como» на улице Таццоли с прилагающимся к нему кафе я нашла в путеводителе и добралась до него на метро, проехав несколько остановок до станции «Garibaldi FS». Помимо возможности поесть, меня привлек в «1 °Corso Como» тот факт, что его основала большой эксперт в мире моды, редактор итальянского «Elle» Карла Соццани и ее бутик является самым популярным в Милане среди мировых знаменитостей — актеров, моделей и миллионеров. Но все равно я удивилась, когда прямо навстречу мне из дверей «Corso Como» выскочила Наоми Кэмпбелл собственной персоной! Супермодель, которая сама немаленького роста, окружали какие-то огромные дядьки вдвое выше ее — наверное, охранники. Но в целом она выглядела как обычный человек: без косметики, в джинсах, с большим пакетом. Наоми вместе со своими громилами села в припаркованную у входа красную «мазерати» (прямо как в кино!) и скрылась за поворотом. А я вошла внутрь: помимо магазина одежды в «Corso Como» оказалась галерея с работами модных художников и фотографов, книжный магазин, кафе и ресторан. Мельком взглянув на ценники в обувном отделе (босоножки «Manolo Blahnik» — 2500 евро, туфли «Jimmy Choo» — 4000 евро и т. п.), я вынуждена была признать: новая обувь отменяется. И гордо прошествовала в ресторан. И, когда мне принесли меню, первый раз в жизни пожалела, что я не Наоми Кэмпбелл. То есть не супермодель. И не то что бы я не красивая. А просто у меня нет денег. Таких денег! Шутка ли: мне предлагались russo blini con panna acida e caviale (русские блины с черной икрой) за 170 евро и шампанское «Дом Периньон» по 1200 евро за бутылку! Нет уж, лучше я дома напеку блинов вполне бесплатно и запью «Советским» по сходной цене! А на сэкономленные средства прикуплю что-нибудь менее утилитарное (более долгоиграющее), чем блины. И пусть я не Наоми!

Я сидела в кафе в огромном универмаге «La Rinascente» на площади Дуомо. Это настоящий рай для приезжих: здесь на восьми этажах можно найти все что угодно — от сувениров до чемоданов и мебели. К тому же на четвертом и седьмом этажах — бесплатные туалеты, что для Милана редкость. Не очень дешево, не очень аутентично — подобные интернациональные торговые центры есть в каждом большом городе. Зато все в одном месте. Но хочется-то чего-то особенного…

Я попивала эспрессо за 1 евро, закусывая панини (булкой) с тунцом за 2, и размышляла о нашей женской сути. Ведь почему мы не можем отказать себе в покупке обновки, даже на последние копейки? А потому что смотрим на нее и думаем: «Как дивно хороша эта вещь! И это без меня! А на мне она будет смотреться еще шикарнее! А уж как ослепительна в ней буду я! Нет, мне определенно не хватает для полного счастья именно этой блузочки (юбочки, сумочки). Эх, куплю, один раз живем!» И этой нашей женской слабостью активно пользуются бизнесмены от моды. Я все понимаю, но… Хочу к платью колье! И точка.

Что делать? — извечный русский вопрос. У меня всего полдня, и именные приобретения уже здорово вышибли меня из бюджета. И тут мне повезло. Ко мне подсел симпатичный итальяшка. Мы познакомились и обрадовались тому, что почти тезки — я Жанна, он Джанни. Причем то, что мой новый знакомый хорош собой, для меня было не столь важно, как тот факт, что он оказался коренным миланцем. Завтра у меня самолет, не до синьоров и аморов. А вот подсказать, где в его родном городе можно качественно и не очень дорого затариться за оставшееся у меня время, Джанни вполне мог. И подсказал.

На следующий день все шесть часов до вылета я металась по Милану колбасой — во всех направлениях, указанных мне Джанни. У настоящих миланцев оказались свои предпочтения. Они любят «Upim» на площади Сан-Бабила (метро «San Babila») — это универмаг низких цен и распродаж. Там постоянно проводятся акции и скидки: своими глазами видела прикольную кожаную куртку за 150 евро и кашемировый свитер за 60. Но главное место паломничества миланских модников, которым скучно одеваться в «рядовых» бутиках, это «Seravalle Scrivia» — огромный шоппинг-молл в 108 км от Милана в сторону Генуи. Добраться можно за два часа на поезде или за час-полтора на машине.

Попав в «Seravalle Scrivia», я ощутила себя в Диснейленде для одержимых шоппингом! 150 аттракционов невиданной щедрости — 150 магазинов именных брендов, распродающих коллекции уходящего сезона за 20–30 % от их стоимости в бутиках! И это не сток, не лежалый товар, а просто недораспроданный в сезон ассортимент. Я не удержалась и купила за 80 евро блузку от Versace — только потому, что видела ее в Милане за 400!

А неизбежное колье — и не от кого-нибудь, а от гламурного De Crisogono (очень круто, не веришь — спроси у Оксаны Робски!) — я приобрела в популярном среди коренных миланцев бутике «2 Link», находящемся в богемном районе Брера. Стоит три моих зарплаты, но один раз в жизни можно. Зря, что ли, я работаю как лошадь — имею право побыть шикарной женщиной. В «2 Link» я забрела по совету Джанни, а еще меня привлекло нечто родное в названии ближайшего к магазинчику метро — «Moscova». Все товары в «2 Link» с претензией на особо тонкий вкус, отягощенный интеллектом: серебряные палочки для суши, пашмины, ароматические свечи и творения дизайнеров этнического направления. Девиз магазина — «To look, to touch, to be» («Смотреть, касаться, быть»). То есть покупать, типа, необязательно. Но я все же купила — и не жалею. Ибо о содеянном не жалеют, да и поздно, как говорится, пить боржоми — печень отвалилась. Вместо боржоми я догналась в «2 Link» сувенирами для родных и друзей — купила всякие стильные изящные штучки. К которым можно смело применить любимое миланцами выражение — «Fashion With The Attitude» («Мода с особым подходом»).

Что еще можно добавить о Милане, когда денег на шопинг больше нет? Здесь есть средневековая базилика Святого Амброджо и старинный замок Сфорцеско с работами Микеланджело, Амброзианская пинакотека с картинами великих мастеров и знаменитая церковь эпохи Возрождения Санта-Мария-делле-Грацие. Все это я видела мельком, проносясь мимо с пакетами в зубах. Потому что в Милан надо приезжать строго по одному делу — или на экскурсию, или за покупками. Иначе не успеешь ни то, ни другое.

Я обязательно приеду в Милан еще. Вот только денег подзаработаю. И уж на сей раз буду точно знать, что мне нужно: костюм, а к нему туфли, а к ним сумочка, а к ней шляпка, а к шляпке… Ну, в общем, на месте разберусь.

Российский министр обороны как-то заявил, что у нас — страна победившего гламура. И правда: в России все, как всегда, на широкую ногу. Гламура у нас сначала не было вообще, как и секса, а потом стало так много, что это симпатичное иностранное слово (glamour (англ.) — чары, glamourous — чарующий, обаятельный) стало почти ругательством. Одна моя подружка в припадке «гламурности» переименовала своих домашних любимцев в Гламурку и Гламурзика. То-то питомцы удивились: ведь в последние лет десять они были Муркой и Мурзиком! Это я к тому, что не стоит очень уж гламурничать. А именно — гнаться за самым последним писком моды. Важно понимать: если сегодня ты в своей жутко дорогой обнове из последней коллекции смотришься супер-гипер-модной штучкой, то в следующем сезоне этот же наряд сделает тебя такой же супер-гипер — но лохушкой! Потому что к тому моменту дизайнер, вещь которого ты приобрела, выпустит новую коллекцию (а сделает он это непременно, модельерам тоже нужно кушать!). И ты будешь обязана либо купить его новинку, либо спрятать свое прежнее приобретение и не позориться во «вчерашнем дне». Ведь носить одежду из старой коллекции куда более неприлично, чем обычные вещи безвестного производителя — так уж повелось в жестком мире гламура. Потому что гонка за модой — это образ жизни, причем весьма утомительный и требующий больших затрат. И люди, участвующие в ней, безжалостны к соперникам и не склонны к поблажкам. Каждый модник, всерьез болеющий гламуром, вмиг распознает шмотку из «несвежей» именной коллекции. И мысленно тут же исключит тебя из числа «избранных»: ведь для него одежда — это не то, чем прикрывают наготу и спасаются от холода, а — код, символ принадлежности к определенному обществу. Гламур — это настоящий вирус, и я тебе очень рекомендую не падать, подкошенной им, а по возможности перенести инфлюэнцу на ногах. Поэтому, пока модные кутюрье сами не присылают тебе на дом свои новинки (как Мадонне, например), самый верный ход — покупать лишь то, что безоговорочно, на все 100 %, идет лично тебе — подчеркивает достоинства твоей фигуры и делает тебя интересной и стильной. И тогда становится абсолютно неважным, из какой коллекции вещь и сколько она стоит. То, как она выглядит на тебе будет говорить само за себя. А с модными тенденциями на самом деле всегда можно договориться. Сегодня они настолько демократичны, что за последний изыск пытливого дизайнерского ума можно без проблем выдать и собственный «индпошив». Стоит только намекнуть, что у тебя имеется личный модельер (не уточняя, что это ты сама и есть) — и восхищенные охи и ахи окружающих тебе обеспечены! А чем ты хуже какого-то итальянского портного, в самом деле? Даже если он назвался как-нибудь витиевато, типа Дольче и Габбана…

• Большинство магазинов в городе работают с 9.30 до 19.30. Обед — с 13.00 до 15.30. Выходные — воскресенье и понедельник. Бутики в центре и крупные универмаги открыты до 23.00 без обеда и выходных.

• Совершая покупки, сохраняй все чеки. На вылете из страны по ним тебе вернут IVA — налог на добавленную стоимость (12 % на одежду, 35 % — на ювелирку и меха). Распространяется на все приобретения стоимостью свыше 160 евро. В магазинах с вывеской «Euro Free Tax» налог не взимается изначально, то есть товары для иностранных граждан тут дешевле. Тебе потребуется только достать из широких штанин родимую «краснокожую паспортину», чтобы доказать, что ты — самая настоящая россиянка, а не хитрая итальянка, прикинувшаяся наивной русской из экономических соображений.

Глава 5 10 ВЕЩЕЙ, КОТОРЫЕ ТЫ ЗАБЫЛА В ПРАГЕ

«Что я там могла забыть? — удивишься ты. — Я там и не была-то никогда…» Или была, но вроде ничего не забывала… Но нет, подружка, тебе так только кажется! Прага — город, в котором стоит не только побывать, но и вернуться — как раз за этими вещами. Не зря же многие приезжают сюда снова и снова — лишь бы сделать это еще раз…

Причем на старом. Старе Место (Старый город) с его Староместской и Вацлавской площадями и готическим храмом Девы Марии — это самое сердце Праги. Старый город, заложенный еще в X веке, первоначально был обнесен стеной с тринадцатью башнями. Сегодня из них сохранилась лишь Пороховая, а Старе Место стало настоящим музеем под открытым небом. Основные его «экспонаты» расположены на Староместской площади и на разбегающихся во все стороны от нее узких мощеных улочках.

Для справки:

Прага — столица Чехии и один из самых красивых городов мира. Прага находится в центре Богемии и практически в самом географическом центре Европы. В начале XIX века итальянский путешественник Бернардо Вользано взялся считать пражские башни: он насчитал 103 штуки, и с его легкой руки Прага приобрела имя Город Ста Башен. Сегодня башен уже более 500. Древнее ядро Праги хорошо сохранилось и является уникальным заповедным архитектурным ансамблем. Центр и историческую часть города на левом берегу реки Влтавы составляют Градчаны (комплекс Пражского кремля) и красочная Мала Страна, а на правом — романтичный и таинственный Старый Город (Старе Место) и Новый Город (Нове Место), являющийся коммерческим сердцем Праги. Эти исторические места, плюс Вышеград и Еврейское гетто, были внесены в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

На Старом Месте даже каждый дом имеет собственное имя: «У белого единорога», «Сикстов дом», «У каменной Девы Марии», «У каменного барашка», «У каменного стола». А на площади красуется Староместская ратуша, украшенная знаменитыми средневековыми астрономическими часами (1410), на которых каждый час появляются архангелы и забавные мифические персонажи, пляшущие в такт бою часов. Говорят, что если постоять на Старом Месте от одного архангела до другого (то есть, ровно час), тебе непременно будет сопутствовать удача в начатом деле.

Если Старе Место — сердце Праги, то Карлов мост — ее визитная карточка. Этот мост знают не только во всей Европе, но и во всем мире: на нем принято объясняться в любви, делать предложение руки и сердца и просто тусоваться с любимыми. Карлов мост, построенный в 1357 году, соединяет Малостранскую часть города со Староместской. Он украшен 24 статуями святых (работа датируется XVIII в.), а также барельефом с изображением казни чешского святого — Яна Непомука (Непомуцкого). Этот святой считается главным исполнителем желаний. Прогуливаясь по Карлову мосту, не забудь приложить ладонь к натертому до блеска жаждущими счастья туристами кресту Непомука и загадать свое заветное желание.

Пражский (ранее Королевский) Град, раскинувшийся на высоком левом берегу Влтавы и основанный еще в IX веке, — самая большая крепость Чехии, а также главный историко-политический и культурный центр страны. Здесь представлены шедевры всех архитектурных стилей: Терезианский дворец (венский классицизм), ворота Матиаша (первая барочная конструкция в Праге (1614), фонтан-барокко и колодец с кованой купольной решеткой — произведение эпохи Ренессанса (1719). А часовня Св. Креста (1763), старый Королевский дворец и пражская сокровищница Лоретта молчаливо хранят мудрость и многочисленные тайны древней Праги.

У ворот, ведущих с Градчанской площади внутрь Пражского Града, выставлен почетный караул. Ежедневно в 12.00 производится торжественная смена караула Пражского Града с передачей штандарта президента в сопровождении фанфарного оркестра. Не пропусти — красивое действо!

Многие европейцы и почти все американцы даже не скрывают, что приезжают в Прагу только для того, чтобы попить пивка. Чехия в целом, а Прага особенно, славятся своим качественным пивом с многовековой историей. И не «Козлом» единым, как говорится, живы чешские пивоваренные традиции. Даже если ты не уважаешь этот хлебный напиток и считаешь его вредным для фигуры, находясь в Праге, надо попробовать его хотя бы «на язычок». А где еще ты продегустируешь самые эксклюзивные сорта чешского пива в свежесваренном виде! Непременно загляни в пивной ресторан «У Калиха»: там тебе предложат не только огромный выбор пива, фильтрованного и нет, но и знаменитую чешскую утку с кнедликами. Этот паб также знаменит тем, что неоднократно упоминается в романе Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Вообще пражские рестораны сами по себе могут считаться достопримечательностями: они сохранили и уникальный дух старой чешской столицы, и богатые кулинарные традиции. Стоит посетить «Староместский ресторан»: он признан лучшим рестораном Праги 2004 и 2005 годов, а также предлагает самое вкусное в городе плзеньское пиво. Ресторан «У Флеку» — старейший и самый известный пивной зал города (основан в 1499 г.) — славится своим фирменным темным пивом. Ресторан «Чертовка» хорош своим расположением: он находится прямо возле Карлова моста, а его бар и открытая терраса — на самом берегу реки Влтавы, откуда открывается потрясающий вид на Старый город. Да и еда в «Чертовке» неплоха — впрочем, если честно, как и во всех ресторациях чешской столицы.

Откушав, самое время прикоснуться к прекрасному и вечному. На третьем и самом древнем дворе Пражского Града расположен знаменитый кафедральный собор Святого Вита — готическое сооружение, которое начали строить в 1344 г. по приказу императора Карла IV, а закончили только в 1929 г! Он долгое время служил усыпальницей чешских королей и епископов, а теперь в нем хранятся коронационные регалии чешского королевства. По выходным тут звучит орган — не менее древний, чем сам собор. Он не только украшен орнаментом в стиле рококо (1757), но и обладает мистическим свойством: все слушатели плачут.

Помимо пива, Прага является признанной столицей джаза. Не редки случаи, когда фанаты джаза буквально рыдают, если им не удается попасть на концерт в один из пражских джаз-клубов. Попавшие внутрь счастливчики тоже рыдают — но от восторга. Даже если ты не из джаза, хотя бы из вежливости загляни в культовые места этого музыкального жанра. И не забудь носовой платок, правда — пробирает до слез. Вот пароли и явки: джаз-клуб «Reduta» (когда-то здесь играл на саксофоне сам Билл Клинтон), «У Маленького Глена» (рекомендован как лучший журналом «New York Times») и клуб «Animato» — место паломничества джазистов со всего мира.

Не забудь завернуть на Злату-улочку: прогулка по ней платная, но зрелище стоит того! Крохотные домики практически встроены в крепостную стену и раскрашены в яркие цвета. Согласно легенде, здесь жили алхимики Рудольфа II, искавшие философский камень, а в доме под номером 22 квартировал знаменитый чешский писатель Франц Кафка. Навести его: может, именно тебе откроется тайна философского камня?

Отправляйся в Королевский сад Пражского кремля: там находится Летний дворец королевы Анны, знаменитый «Бельведер» — лучший образец итальянской ренессансной архитектуры. Перед дворцом установлен «Поющий фонтан»: звуки его падающих струй полностью созвучны звону пражских колоколов! Пройди по древнему Пороховому мосту — изначально деревянный, он вел через крепостной ров в сад за пределы Пражского Града. Именно по нему прекрасные принцессы по ночам бегали на свидания к храбрым рыцарям. Однако если влюбленных ловили с поличным, несчастного жениха бросали на Львиный двор — он по сей день стоит рядом с Пороховой башней и является одним из древнейших сооружений столицы (1583). Во времена Рудольфа II в Львином дворе содержались кровожадные лесные хищники.

Троя — хотя и удаленный, но один из самых престижных и зеленых районов Праги, с дворцом и зоопарком. Троянский замок (1685) — великолепный дворец стиле раннего барокко с ухоженным парком (длина дорожек более 12 км!). В замке — постоянная экспозиция чешского искусства XIX века. В зоопарке напротив замка под открытым небом вольготно расположились животные, занесенные в Красную книгу. Нусельский мост в Трое, соединяющий берега Нусельского яра, — самый высокий из пражских мостов, его высота 40, а длина — 485 метров. А внутри ажурных конструкций этого инженерного чуда еще и расположилась линия метро.

Прага также известна как город-тусовка. Студенты, тинейджеры со всего мира приезжают сюда, чтобы повеселиться и «зажечь» в отличных ночных клубах и дискотеках Праги. Здесь их великое множество. Но для тебя — все самое лучшее! Запоминай: клуб «Radost FX» — хаус, техно, брейкбит, скан плюс тематические вечера. «Karlovy Lazne» — один из самых больших ночных клубов в Европе, на каждом из четырех его этажей свой стиль музыки — техно, хаус, джангл и живая музыка. А совсем недавно открылся и пятый этаж, на нем расположились чилаут, диджейский пульт и коктейль-бар. «Мекка» — еще одно значимое модное место Праги. Смотрела прообраз наших «Дозоров», культовый американский фильм про вампиров «Блэйд»? Он снимался именно здесь.

Для сведения: чешские мужья — одни из самых верных и работящих в мире! Но даже если ты не влюбишься в какого-нибудь Янека или Збржика, в Прагу ты влюбишься непременно! И обязательно захочешь сюда вернуться! Ведь осмотреть и узнать чешскую столицу за один раз практически невозможно. Прага — это не только памятники архитектуры и старины, но и многочисленные музеи, сокровищницы, классические и современные театры. Театралы ни за что не обойдут стороной неоклассический Ставовский театр (1783), где 29 октября 1787 года состоялась премьера «Дон Жуана» Моцарта под руководством самого композитора. И уж любому придется по душе пражский эксклюзив — шоу Крыжиковых фонтанов. Это потрясающая вакханалия потоков воды, извергаемых фонтанами различной высоты, мощности, цвета, с музыкальным сопровождением. Между фонтанами установлена сцена, на которой часто выступают артисты пражского балета. Ценители живописи долго будут под впечатлением от музея знаменитого чешского модерниста Альфонса Мухи. А еще Прага — это ночные прогулки по реке Влтава с бокалом чешского абсента, живая музыка, свежий воздух и фейерверк огней чешской столицы. А при воспоминании о поцелуях на Карловом мосту я просто скромно умолкаю…

Лично у меня Прага ассоциируется с одноименным тортом, знакомым многим из нас с самого детства. Она такая же по-европейски лаконичная снаружи и неожиданно — даже неприлично! — вкусная внутри.

В Праге многие рестораны, а особенно пивнушки, имеют на дверях объявление «No English!» — то есть англичанам вход запрещен! Это прямо-таки невежливое заявление пражских рестораторов, тем не менее, имеет под собой веские основания. Вот уже несколько лет, как обитатели британских островов приспособились прилетать в Прагу на уик-энды с целью развеяться. Оно и понятно, у славянского соседа цены не сопоставимы с британскими: инглишам дешевле обходится билет до чешской столицы, чем хорошая попойка в собственных пабах. И пражские пивовары только радовались бы новым клиентам, если бы заезжие сэры вели себя по-джентльменски. Но, видно, устав от собственной чопорности на родине, в Праге джентльмены расслабляются по полной. Залившись пивом, они скандалят, вступают в драки, пристают к другим посетителям и бьют посуду. Дело уже не раз заканчивалось порчей имущества ресторана и вызовом полиции. Поэтому многие владельцы питейных заведений, посовещавшись, приняли решение англичан к себе попросту не пускать.

Чехия славится своими готическими замками, но мало кто знает, что сама идея туров по замкам с привидениями зародилась именно здесь, а уж потом была подхвачена в Англии, Шотландии и Румынии. Началось все с замка Кривоклат, что в 40 километрах от Праги. Это самый старый из сохранившихся охотничьих замков чешских королей, первое упоминание о нем относится к XI веку. Как-то его на неделю выкупила известная «писательница ужасов» Энн Райс — хотела побыть в уединении и вдохновиться для нового романа. И когда она пила вечерний чай в огромной готической зале замка, ей явилось привидение Эдварда Келли. Этот знаменитый английский алхимик долгие годы томился в Круглой башне Кривоклата после того, как отказался раскрыть императору Рудольфу II тайну полученного им философского камня. За неделю пребывания в замке Энн удалось увидеть еще несколько призраков! По словам писательницы, Кривоклат — энергетически насыщенное место, так как его стены пережили множество событий, в том числе очень кровавых. Во время Гуситских войн король Зигмунд Люксембургский превратил этот великолепно укрепленный замок в королевскую сокровищницу, но злоумышленники все равно не раз пытались похитить сокровища, при этом зверски расправляясь с охраной. Некоторое время Кривоклат служил тюрьмой для государственных преступников, и в нем до сих пор сохранились камеры пыток с их устрашающим инструментарием. Также в замке присутствует огромное количество готических статуй, которые, по поверью, могут вбирать в себя дух умерших, а Королевская библиотека хранит редкие издания пособий по мистике, включая уникальные инкунабулы. Не удивительно, что после сенсационного заявления писательницы замок просто наводнили любопытные, приток которых навел власти на мысль об организации специализированных туров — охоты за привидениями.

В 2007 году пражский зоопарк побил все рекорды посещаемости. Дело в том, что в нем сначала были на сносях жираф и горилла, а потом на свет появились, соответственно, жирафенок с горилленком. Навестить беременных и кормящих в одну из суббот пришли более 6300 человек, а в воскресенье — на тысячу больше! Это европейский рекорд по «поголовью» посетителей на одно зоопарко-место! По секретным сведениям чешского визового департамента, навестить новорожденных инкогнито приезжала главная европейская покровительница животных — Бриджит Бардо.

Идея его создания принадлежит неутомимой топ-модели родом из Чехии Петре Немцовой. На помощь она призвала коллег по цеху, и звезды модельного бизнеса чешского происхождения не оставили подругу в беде. Все они прибыли в Прагу для участия в съемках. Откликнулся на призыв и фотограф с мировым именем Жиль Бенсимон. Петра Немцова заявила, что большая часть доходов от продажи календаря пойдет на помощь обездоленным детям. Ее благотворительный фонд под названием «Happy Hearts Fund» давно уже известен подобными масштабными акциями. По словам самой Петры, она морочит голову только мужчинам, а детям старается помогать. Съемки календаря «Made in Czech republic» прошли у знаменитых поющих Крыжиковых фонтанов, в Муниципальном доме и отеле «Европа». В создании чешского настенного шедевра приняли участие самые красивые славянские модели: легендарная Ева Герцигова, восходящая звезда Даниэла Пештова, одна из самых дорогих моделей Каролина Куркова, дочь знаменитого мультимиллиардера Иванка Трамп, дизайнер и модель Тереза Максова, юная звезда мирового подиума Вероника Варжекова, скандальная блондинка Адриана Скленаржикова. Это стопроцентные «Made in Czech» — все они родились в Чехии.

Глава 6 ЖЕНЕВА: ГОРОД-РЕСПЕКТ

В Женеву стоит прилететь хотя бы на несколько часов. Чтобы почувствовать себя преуспевающей бизнес-леди или богатой наследницей — по желанию. Такой уж это город: даже транзитного пассажира он способен превратить в VIP-персону. На время, конечно. Хотя некоторым удается прижиться в этом оазисе успеха навсегда.

В Женеву обычно приезжают по делу: открыть счет в швейцарском банке, прикупить новинку от ведущей часовой компании или довести себя до совершенства в местных элитных клиниках. Реже — за обычным шопингом. Женева — это город класса люкс, не разменивающийся на дешевый ширпотреб. Более половины экономики Швейцарии приходится на сферу люксовых продуктов и услуг. Поэтому шопинг в Женеве обещает быть роскошным и дорогим. А если надо чего попроще, лучше сразу сгонять к менее пафосным соседям, во Францию. Тем более, из Женевы на французскую сторону можно переехать за 15 минут на трамваях № 12 и № 16.

Увы, никакого «гламурного» мероприятия, типа получения золотой кредитки в Bank of Switzerland или консультации с ведущим пластическим хирургом, у меня не намечалось. А может, оно и к лучшему. Очень приятно иногда явиться куда-то просто так, без дела.

Я приехала в Женеву рано утром на поезде из французского Лиона, а вечером у меня был самолет в Москву. И никакого пристанища, кроме зала ожидания аэропорта, у меня в Женеве не было. Сначала я и хотела честно просидеть в аэропорту весь день, чтобы не затеряться в незнакомом городе. И приобщиться к Швейцарии, только поедая швейцарские шоколадки из дьюти-фри и рассматривая в витринах легендарные швейцарские часы. А потом решила: раз уж страна Швейцария потрудилась выдать мне свою визу, было бы глупо не осмотреть хотя бы ее кусочек. А кусочек по имени Женева оказался, надо сказать, весьма лакомым.

Для справки:

Женева — административный центр швейцарского кантона Женева. Основана в 500 г. до н. э. на правом берегу Роны древними кельтами. Расположена на берегу Женевского озера, самого крупного резервуара пресной воды в Западной Европе. Озеро имеет форму серпа, его длина 72 км, ширина 13 км, а глубина — свыше 300 м. В Женеве находятся штаб-квартиры самых значимых международных организаций — ООН, Красного Креста и др. Женевский выставочный центр считается важнейшим в Европе: в нем проводится до 5 тысяч различных конференций и конгрессов в год. В Женеве живут 176 тысяч человек 60 национальностей, которые говорят на 35 языках. Местные жители составляют здесь только 15 %, остальные приезжают в Женеву работать и часто остаются навсегда. Город славится своим высоким уровнем жизни — как цен, так и доходов населения, привлечением крупнейших мировых капиталов, элегантностью, великолепной природой и архитектурой.

Выхожу из здания вокзала Корнавин и отправляюсь вдоль чистой и нарядной улицы в поисках стоянки такси (прямо на обочине в Женеве ловить тачку не принято, и я это знаю). Согласно имеющейся у меня карте города, вокзал находится почти что в центре, но я пока не знаю, куда мне ехать. Посоветуюсь с таксистом. Но тут я вижу трамвай — ужасно опрятный, блестящий, будто игрушечный, женевский трамвай! И мне вдруг безумно хочется в нем прокатиться!

Выбор верный: через 5 минут и минус 1 франк я стою на мосту Монблан, у самого синего Женевского озера или Лемана, как его еще называют. Я понимаю это по открывшемуся мне великолепному виду на пик Монблан (старый знакомец из Франции!) и на знаменитый фонтан Жет д'О. Это сооружение я опознаю мигом: не зря в поезде листала путеводитель по Женеве! И даже в курсе, что построен фонтан в 1891 году, а высота его струи — 140 метров. Водный исполин бьет прямо из озера в режиме нон-стоп — словно естественный родник. Городские власти отключают чудо-фонтан только в экстренных случаях: если порывы ветра над озером сильнее 20 км/час, этот водяной монстр способен залить мелким дождем полгорода.

Спускаюсь по ступенькам набережной прямо к воде. Ко мне тут же подплывают гладкие и холеные белоснежные лебеди. Они настолько чисты и вылизаны, будто их хорошенько отстирали в порошке класса люкс — впрочем, как и весь этот город! Я не уверена, что эти важные сытые птицы станут интересоваться моим угощением. Кто их знает, может, женевская мэрия ежедневно подвозит им изысканный корм из ресторана высокой птичьей кухни? Но на всякий случай я отлучаюсь в кондитерскую на углу площади, из которой доносится пьянящий аромат свежевыпеченной сдобы. Нюх меня не подводит: тут дают свежайшие Bretzels — швейцарские крендели. Закупаю сразу несколько видов, и один тут же с аппетитом уплетаю. Остальными делюсь с лебедями. Вопреки моим опасениям, чинные западноевропейские птицы клюют крошки с не меньшим энтузиазмом, чем их славянские собратья. Я сижу по-турецки у самой воды (парапет настолько стерилен, что я даже не опасаюсь за свои белые джинсы!) и любуюсь лебединой трапезой. Закончив угощаться, один из лебедей — самый крупный и, видимо, главный в стае — подплывает прямо ко мне. И, элегантно изогнув длинную шею, кладет свою царственную голову мне на плечо! Такая вот утонченная лебединая благодарность!

Я замираю, не дыша: и стараюсь хорошенько запечатлеть в памяти этот красивый и трогательный миг. Жаль, что некому щелкнуть фотоаппаратом! Должно быть, со стороны эта картинка смотрится живописно: озеро, лебедь, девушка… Я и правда чувствую себя маленькой принцессой из сказки Андерсена, обнимающей большую и добрую птицу.

Прощаюсь с прекрасными птицами и выхожу на уютную, выложенную брусчаткой площадь. Табличка на здании гласит, что это площадь Молард. По тротуару шагает импозантный молодой человек — в темном костюме и белой рубашке, в дорогих ботинках и со стильным кожаным органайзером под мышкой. «Типичный женевский яппи, — таков мой диагноз, — и просто обязан понимать по-английски». Извинившись, интересуюсь у него — как пройти к цветочным часам?

Молодой человек останавливается, поворачивается ко мне лицом и любезно улыбается (демонстрируя эффект отбеливающей зубной пасты высшего сорта). И, буквально забыв, куда шел, обстоятельнейшим образом начинает объяснять мне дорогу… на трех языках! По-английски, по-французски и по-немецки. Затем снова извиняется: мол, если мне удобнее получить разъяснение на каком-либо другом языке, кроме уже использованных, пусть я не стесняюсь и скажу ему об этом. Я выпадаю в культурный осадок: прямо полиглот какой-то, мальчик-букварь! А если я сейчас заявлю, что мне удобнее на суахили? Хотя не удивлюсь, если он как ни в чем не бывало застрекочет и на этом наречии. Я спешу вежливо поблагодарить за помощь и раскланяться. «Good luck!» («Удачи!») — доносится мне вслед. Я оборачиваюсь и машу яппи рукой. Он стоит, смотрит мне вслед и широко улыбается. А его идеально-вычищенные ботинки сверкают на полуденном женевском солнце.

Вывод после одного часа в Женеве: лебеди тут ручные, а прохожие — лингвистически одаренные. И нереально — просто до неприличия! — хорошо воспитанные!

Взяв курс к цветочным часам, я решаю завернуть в обменник и поменять немного евро на швейцарские франки. Ими удобнее расплачиваться по мелочам: за трамвай, кофе, круассаны и сигареты. Заприметив вывеску «Bank», я уверенно направляюсь к дверям. Окошечка обменного пункта почему-то нигде не видно. Только внушительные золоченые двери с инкрустациями да швейцар в позументах.

— Je cherche le cambio (Я ищу обменник), — картавлю я на своем корявом французском.

— O, s'il vous plait, madame! — рокочет швейцар оперным баритоном и торжественно распахивает передо мной помпезные двери.

Вхожу. Моему взору предстает зал, достойный Версаля, — весь в золоченых фресках, а на стенах — картины в богатых рамах. «Подлинники небось! — думаю я. — Это же Швейцария». Никакого окошечка с тетей внутри, напоминающего обменник, снова нет! Зато из-за малиновых бархатных портьер появляется импозантный господин, едва ли не во фраке — и начинает разливаться передо мной французским соловьем:

— Мадам желает открыть счет? Арендовать сейф? Хранить у нас драгоценности? Может быть, мадам желает переместить активы или получить наличные?

По-французски я понимаю неважно, но слово «наличные» мне понравилось. «Интересно, есть на свете такая мадам, которая не желает получить наличные?» — ехидно думаю я про себя. А вслух упрямо повторяю:

— Le cambio!

Господин опять что-то мелодично излагает по-французски. Я, как ни стараюсь, улавливаю только часть его речи. Кажется, он спрашивает, сколько тысяч евро я намерена превратить в швейцарские франки?

Интересно, а «мадамов», у которых нет при себе хотя бы тысячи евро, они что — с позором выставляют вон за золоченую дверь? Стремясь оправдать скромность своих финансовых намерений, я перехожу на более доступный мне английский:

— Я желала бы поменять совсем немного евро, месье, потому что вечером покидаю страну…

— Oh, no problem, miss! — не моргнув и глазом, господин начинает послушно журчать на другом языке.

В итоге мои скромные 50 евро меняют на франки с такой помпой, как если бы они были 50 сотнями! Я торжественно расписываюсь в толстой гостевой книге банка с алмазным обрезом и элегантным золотым тиснением на мягком кожаном переплете. Выплывая из золотых дверей, я чувствую себя по меньшей мере Пэрис Хилтон, только что разменявшей пару миллионов «на карман» для вечерней тусовки.

Кстати, напротив маячит и собственность этой красотки — красавец-отель «Le Palace Hilton Geneve». А красочный рекламный щит истошно кричит, что в «Хилтоне» открыт новый клуб «Java» и там играют самые модные диджеи мира. Уж наверняка без отчаянной тусовщицы Пэрис здесь не обходится!

На площади Променад-дю-Лак я замираю в восхищении: это они, легендарные цветочные часы! Реально полностью состоят из цветов: диаметр — метров 5, а секундная стрелка — явно более 2 метров. Но самый прикол: они показывают абсолютно точное, до секунды, женевское время! Вот оно, пресловутое швейцарское качество!

Разъяснительный проспект возле этого чуда часового мастерства гласит: для «выращивания» данных часов используется 6,5 тысяч живых цветов, которые, поочередно распускаясь, ежемесячно меняют цветовую палитру объекта. А за точностью показаний данного «растительного прибора» тщательно следит (и отвечает головой) лучший часовых дел мастер города.

Вывод после двух часов в Женеве: банки тут оказывают подчеркнутый респект любому клиенту (независимо от вида и суммы операции), а часовое мастерство развито настолько, что даже цветочные часы работают безукоризненно и никогда не ошибаются.

Иду по роскошной Рю-дю-Рон и любуюсь ухоженными фасадами старинных домов. Бессовестно таращусь в окна. При виде кокетливых занавесочек с рюшами на окнах и уютных горшков с цветущими розами на подоконниках мне неизвестно зачем приходит на ум профессор Плейшнер из «Семнадцати мгновений весны» с его забытым паролем и проваленной явкой. Как там было: горшок на окне — сигнал, что явка провалена. В Женеве, видимо, все явки давно провалены: на каждом окне тут обязательно присутствует хотя бы одна симпатичная емкость с ухоженным растением.

А маленькие балкончики с резными оградами, полностью увитые диким виноградом, шиповником и розами, снова невольно уносят меня в андерсоновские сказки. Ведь именно с таких крохотных балкончиков стоящих вплотную друг к другу домов, махали друг другу маленькие Кай и Герда. И перебрасываясь ласковыми словами, играли среди цветов, растя и лелея свое первое нежное чувство…

На Рю-дю-Рон в основном собрались бутики дорогих часовых и ювелирных марок. Вижу «Cartier» и очень хочу зайти. Кроме себя обнаруживаю в этом сверкающем салоне всего одну посетительницу. Шутка ли: время — утро, не самый подходящий час для покупки драгоценностей.

Покупательница — носатая, похожая на Шапокляк, франкоязычная старушенция с кучей бриллиантов в ушах, на пальцах, на шее, на сумочке, на очках и даже на поводке (он, по ходу, еще и золотой!), на котором она волочет за собой довольно мерзкого пучеглазого йоркшира с бантиком на башке. Шапокляк с пристрастием допрашивает продавца: что новенького поступило? А когда поступит? А что так долго? А чего они так тянут? А то она уже две недели без обнов — какое неуважение к постоянной клиентке! Свяжитесь с центральным офисом: куда это годится? Безобразие! Произвол!

Видимо, только наши отечественные старушки по утрам наведываются в соседнюю булочную — не привезли ли свежего хлеба? А женевские бабки с утра пораньше пробегаются по ювелирным бутикам — нет ли свеженького завоза брюликов? Надо ведь на что-то тратить свою капиталистическую пенсию!

Тем временем противная собачонка исхитряется сделать лужу на сверкающем полу бутика. А Шапокляк — попасть в эту лужу длинной полой своей шиншилловой накидки. Я сразу обратила внимание на это крайне непрактичное произведение мехового искусства. Шуба — не шуба, жилетка — не жилетка. Очень длинная, дорогая, красивая — и бестолковая пушная безрукавка без пуговиц. А шиншилл на нее забили небось целое стадо!

Поднимается шум и гам. Спеша на выход, я замечаю, как Шапокляк, поджав губы, тоном оскорбленной герцогини (а может, она и правда титулованная особа?) просит передать владельцам марки Cartier, чтобы они не беспокоились об ее испорченной шубе. Продавцы заверяют ее, что инцидент непременно будет улажен. Понятно, что после этого хозяева «Cartier» пришлют своей постоянной клиентке новую шубу взамен пострадавшей. А как же — дело чести! Ведь именно так и завоевывают свой респект, авторитет и солидный имидж ведущие мировые марки.

Больше я не заглядываю внутрь оазисов богатства. Только останавливаюсь возле шикарных витрин с «говорящими» именами — Bucherer, Vacheron Constantin, Bvlgary, Chopard, Van Cleef & Arpels — и беззастенчиво изучаю безделушки с сумасшедшей ценой. Будто — стоит мне только захотеть! — они будут принадлежать мне. А что, жизнь ведь такая штука… Она может повернуться по-разному и принять самый неожиданный оборот. А вдруг как раз сегодня, незадолго до вылета, я встречу в этом удивительном городе богатого принца? И вдруг ему захочется порадовать меня, подарив пару игрушек с этих умопомрачительных витрин?

А не встречу — и не надо! Значит, мне уготован иной удел: я стану преуспевающей бизнес-леди, заработаю кучу денег и смогу сама выбирать из этого великолепия.

А что делать — если город Женева буквально внушает подобные мысли!

Вывод после трех часов в Женеве: на окне нужно иметь цветочный горшок и всегда быть готовой к приятным поворотам судьбы. А носить шубу без рукавов — глупо!

Валяюсь на самом ухоженном и чистом газоне из всех, на которых мне когда-либо довелось валяться — со стаканчиком морковного фрэша и свежим «Harper's Bazaar». И это — посреди важного и респектабельного европейского города! Этот мягкий и ароматный газончик находится в сквере напротив Женевского университета. Что очень правильно: студентам есть где полежать между лекциями. Что они, кстати, и делают — с пивом, с конспектами, с бойфрендами и просто так.

Всласть отдохнув (кстати, мои белые джинсы по-прежнему белы!), осматриваю знаменитую Стену Реформаторов. По уверению путеводителя, она построена в 1917 году. Это внушительных размеров сооружение окружает университетский парк, будто бастион. Здороваюсь по очереди со всеми четырьмя основателями реформаторского движения: их статуи красуются вдоль стены. Из них я узнаю только Жана Кальвина. И то только потому, что он изображен сидящим на стуле. Трехногий стул размером с дом, с высокой спинкой, высеченный из камня, украшает женевскую улицу и зовется «стулом Кальвина». Почему, не знаю: возможно, господин Кальвин на нем сидел, сочиняя свои реформы. Причем, «подлинник стула» хранится в соборе Святого Петра, а на улице возвышается его многократно увеличенная копия. И она настолько огромна, что не заметить ее невозможно! Я узрела историческое посадочное место из окошка трамвая и очень веселилась. Ну в каком еще городе поставят памятник стулу?

В сквере нарядные женевские бабушки катают на ярких каруселях своих идеально вымытых женевских внуков, а опрятные женевские дедушки рядышком сражаются друг с другом гигантскими шахматными фигурами, расставленными прямо на выкрашенном в шашечку асфальте. Я умиляюсь этой идиллии и пью прямо из паркового фонтана. Из него бьет чистой воды «Evian», клянусь!

Потом я мчусь по озерной глади на «чайке» — маленьком кораблике-такси, возящем туристов на правый берег Роны к причалу Ботанического сада возле здания ООН — и обратно. Катер бороздит чистейшие воды Лемана (я слышала, что швейцарцы тратят на очистку озера бешеные деньги), а я наслаждаюсь видами — переливающимися на солнце живописными альпийскими вершинами, старинными замками и набережными в цветах.

Гуляю по Ботаническому саду: сижу на камне возле пруда в тенистом парке с оленями и розовыми фламинго и втихаря (это запрещено) кормлю круассаном страуса в вольере. А еще время от времени усаживаюсь под зонтик симпатичной кафешки на открытом воздухе, чтобы выпить очередной ароматный френч-пресс и закусить его шоколадкой «Lindt». Рядом со мной сидят не только туристы, но и обычные женевцы. Я понимаю это, слыша, как они обсуждают местные новости, политику страны, телешоу и игру городских спортивных команд. Клерки из близлежащих офисов выходят на уличный кофе-брейк — чтобы в тишине полистать за кофе свежую газету и вдохнуть благоуханного женевского воздуха. А воздух здесь буквально напоен зеленью — во всех смыслах.

Вывод после пяти часов в Женеве: тут, конечно, повсюду пахнет большими деньгами. Но чувствуется: это не город живет, чтобы делать деньги, — а деньги существуют для того, чтобы этот город жил полной жизнью.

Оставаясь на правом берегу, в районе «международной Женевы», размышляю: а не почтить ли мне своим присутствием Дворец Наций? Можно важно прогуляться по его помпезным залам, воображая себя ООНовской шишкой, и оставить свой отзыв о работе этой организации в Книге мира. Или стоит заглянуть в Международный Красный Крест — поинтересоваться, как там у них дела? Может, помощь нужна? Но потом я все же решаю придать своему визиту менее официальный характер и для начала пообедать, а потом прошвырнуться по магазинам. Денег у меня не очень много, но смотреть-то мне никто не запрещает. Так что ничего: не взлетим, так хоть поплаваем!

Мне удается недорого, но очень стильно откушать в кафе «Luna» там же, на правом берегу. Его, вместе с блюдом filet des perches — филе из окуней, очень рекомендует мой путеводитель. Ничего так филе, хотя десерт — ассорти из швейцарских сыров с виноградом мне нравится больше. А последовавший за ним чизкейк просто не поддается описанию! Нежнейшие взбитые сливки, свежайшая творожная начинка и много-много клубники! А вредного для фигуры теста там нет и в помине! Видя мои восторги, официант поясняет: это любимый сырный тортик Софи Лорен, которая, однажды попав в Женеву на съемки фильма «Подсолнухи», переселилась сюда навсегда. Очень возможно, что причиной такого поступка импульсивной итальянки стал как раз-таки дивный вкус здешнего тортика!

Итак, на правом берегу Роны подают любимые лакомства красивейших кинозвезд мира. Цена вопроса — всего 3 франка. А жизнь-то — налаживается!

Сытая и довольная, возвращаюсь на «трамвайную» улицу. Мне кажется, что это я придумала этой улице такое прозвище (из-за того, что ехала по ней в трамвае). Но, как выяснилось, так называют свою ru du Marche и сами горожане — из-за лежащих на ней рельсов. Кроме трамваев, ru du Marche славится своими бутиками — как дорогими, так и демократичными.

Я выбираю «Bon Genie» — крупный мультибрендовый универмаг. И кидаюсь в него, как в омут, с головой. Выныриваю на поверхность только через несколько часов — с набором открыток с видами Женевы, подарочным набором шоколадных конфет и… игривой блузкой от Stella MacCartney! Она, как ни странно, стоит разумных денег. И я расплачиваюсь за нее кредитной картой. Не швейцарского банка, конечно… Но, пусть я и не герцогиня, но зарплату мне все же иногда перечисляют.

С чувством глубокого удовлетворения снова ищу стоянку такси. В Женеве хорошо, но пора и честь знать. Через час в аэропорту начинается регистрация на московский рейс. Иду, высматривая табличку с надписью «TAXI» и вдруг вижу на тротуаре… рояль! Идеальной формы, цвета топленых сливок, совершенной красоты концертный инструмент стоит прямо посреди пешеходной мостовой. А в золотых его подсвечниках, бликами отражаясь в мягких женевских сумерках, не спеша тают витые белые свечи.

И любой женевский прохожий, которого посетит такое желание, может открыть блестящую полированную крышку этого многострунного красавца, пробежаться по его гладким клавишам, слегка тронуть басы — и сыграть на нем что-то свое… Самое сокровенное и самое любимое.

Вывод после восьми часов в Женеве: а в этом городе все же возможна роскошь по сходной цене! И рояли тут не прячутся в кустах, а стоят прямо на виду.

Виза — необходимо получить в швейцарском консульстве, шенгенская виза не дает права на посещение Швейцарии.

Деньги — 1 евро приблизительно равен 1,5 швейцарских франков.

Городской транспорт — очень удобен и не дорог. В аэропорт ходят автобусы, троллейбусы и поезд. По городу курсируют также трамваи и озерные катера. Универсальный абонемент на все виды общественного транспорта на неделю — 35 франков, на сутки — 10 франков, в выходные дни по нему можно ездить вдвоем.

Такси — принято заказывать по телефону или нанимать на специальных остановках. 7-минутная поездка на такси обойдется приблизительно в 10 евро.

Часы работы магазинов — понедельник — пятница: 8.30–18.45; четверг: 8.00–20.00; суббота: 8.00–17.00. Воскресенье — выходной.

Tax Free — НДС составляет 7,6 %. При покупке в магазине можно получить чек Global Refund и при вылете вернуть по нему НДС. Но для этого общая сумма покупок должна быть не менее 400 франков.

Чтобы получить от швейцарского правительства прощальный привет в виде возвращенного налога, тебе придется сначала доказать, что ты «не резидент». Нет-нет, Штирлиц с Плейшнером тут ни при чем! И даже не пастор Шлаг создал нам такие трудности со швейцарскими властями! Все, что от тебя требуется, — это показать свой паспорт, доказав таким образом, что ты не живешь в Женеве, а приехала в гости. И после этого в течение 30 суток вывезти из страны свои покупки — иначе не видать тебе швейцарского Tax Free как своих ушей!

Глава 7 ЕВРОПЕЙСКИЙ КАЛЕЙДОСКОП

Всю неделю своего пребывания в Андалусии я потратила на пристальную слежку за этой девушкой. Я — сумасшедшая? Нет, я любопытная! Зато теперь мы с точностью до минуты знаем, где, как и чем живет самая обыкновенная — и самая настоящая! — испанская чика (девчонка).

Современная Кармен живет в ухоженном, увитом пряными розами беленьком домике, с уютным двориком-патио, где так хорошо в часы сиесты лежать в шезлонге у фонтана в тени апельсиновых деревьев. В такие минуты Кармен говорит «Буэнос диас!» («Добрый день!») каждому цветку и каждому плоду. Она любит свой дом, свой садик и свой город. Домик Кармен находится в очаровательном квартале Санта-Крус, одном из красивейших районов Севильи. Севилья — это столица самой южной испанской провинции Андалусия, но Кармен не сильна в сложных названиях и искренне считает свой город столицей цветов, света и беспечной радости.

Ее легендарная тезка, прототип роковой красавицы-цыганки Кармен, тоже жила в Севилье, на улице Бетис и работала на местной табачной фабрике. И погибла Кармен в знаковом для Севильи месте: она получила смертельный удар ножом от ревнивца-жениха прямо на трибуне севильской арены для боя быков «Maestranza».

Сегодняшняя Кармен тоже работает, но не на «табачке» (хотя та еще сохранилась в городе), а в «Mercado la Mina» — небольшом частном супермаркете. И у нее тоже есть жених. Как и положено на родине Дон-Кихота и Дон-Жуана, его зовут тоже Дон, только Педро. Дон Педро не так наивен, как Дон-Кихот, не так распущен, как Дон-Жуан, и Кармен очень надеется, что не так ревнив, как возлюбленный ее несчастной тезки. Потому что вечером Кармен обязательно возьмет свои кастаньеты и в компании других севильских красоток отправится на Королевскую площадь перед Севильским собором. Там сеньориты будут танцевать, пока их изящно обутые ножки не устанут отбивать дробь севильянос. И тогда они пойдут в волшебные сады Алькасара, где, словно в Книге Времен, в затейливую арабскую вязь магометанской крепости органично влилась строгая гармония линий Ренессанса. Арабские мавры во время своего господства холили и лелеяли Севилью, поэтому современная Кармен не без основания считает себя немного мавританкой. Во всяком случае, кровь в ней бурлит не меньше! И ей нравится причудливая мавританская архитектура. Девушки будут собирать дикую хурму, срывать сочные оранжевые плоды с апельсиновых деревьев и лежать обнаженными в тени виноградных лоз. И под звон собственных серег обсуждать своих кабальеро. Понятно, что наличие последних в эти моменты не приветствуется.

Ее кабальеро появится ближе к ночи. Зажав свою «партагасину» в зубах, он поприветствует любимую, ловко чмокнув ее в ключицу. Сеньоры в Севилье ходят медленно, оборачиваются на каждую юбку и не вынимают сигареты изо рта — таков местный мужской шик, ничего не поделаешь! И дон Педро не исключение, но все равно приходит каждый раз только к Кармен. Они зайдут в свой любимый ресторанчик к дону Раймундо, угостятся тапас — местной закуской к вину и пиву. Кармен, как всегда, выберет пунтильиту из рыбы к стаканчику сухого хереса, а дон Педро — ломоть хамона (кабанье мясо сырого копчения) к литровой кружке разливного пива. А потом оба захотят незамысловатого севильского «пескаито фрито» — ассорти из жареной мелкой рыбешки и мини-кальмаров. А потом разойдутся и, под молодую риоху, попросят дона Раймундо приготовить «гамбас алахийо» (креветки в чесночном соусе) — так, как только он умеет. Старый дон будет довольно улыбаться и нахваливать аппетит молодых. В Севилье любят вкусно поесть, и Кармен никогда не сидит на диете. Отличные (и весьма пышные) формы поддерживаются при помощи ежедневного фламенко.

Потом парочка отправится на корриду в «Maestranza». И будет со всей толпой громко кричать с трибун «Ola!», приветствуя красавца тореро в золоченом костюме и «торо браво» — смелого быка. Кармен любит корриду, хотя и жалеет быков. Она считает, что это честный бой — пикадор, конечно, умнее животного, зато бык куда более силен и свиреп. Мама рассказывала Кармен, что в день рождения ее старшей сестры, в 1974 году, в Испании как раз был наконец принят официальный указ, разрешающий женщинам-тореро выступать на арене. А до этого они вынуждены были выходить на бой с быком подпольно — но все равно выходили, и неплохо! Это же упрямые и гордые испанки! Мама Кармен на радостях назвала свою новорожденную дочь Валенсия[9] — в честь отважных тореадоров прекрасного пола. Кстати, самая известная в Испании дама-тореро Кристина Санчес доводится Кармен троюродной тетей. Кристина с большим успехом выступала на лучших аренах Испании и Латинской Америки и собирала толпы ревущих от восхищения поклонников… А потом вдруг вышла замуж, родила ребенка и стала простой испанской домохозяйкой. Любовь, понимаешь, amor! Но на фразы типа «Коррида — дело не женское» Кристина по-прежнему отвечает: «Нет, женское. Просто не первой важности!»

Ночь Кармен и дон Педро проведут в домике у Кармен. Севильяне много чего унаследовали от своих мусульманских предков, но в вопросах плотской любви до брака они весьма демократичны. Любовь — это так прекрасно, при чем же тут штамп? Особенно когда ты живешь в благословенном солнцем и природой месте, меж двух величественных акваторий. Ведь Севилья находится на самом южном побережье Испании Коста-де-ля-Лус (Берег Света), откуда рукой подать и до Средиземного моря, и до Атлантического океана. В такой романтической точке земного шара как-то больше думается о вечном, чем о бюрократии. Наверное, поэтому любимое слово всех без исключения андалузских чиновников — маньяна (завтра). Приходите завтра то есть. И так каждый день.

Иногда дон Педро приезжает в субботу с утра и говорит:

— Bamos a la playa, ma chica! (А поехали-ка на пляж, моя девочка!).

— Todos con sombrero? (Все будут только в сомбреро?) — откликается Кармен и весело хохочет.

И они садятся на мотоцикл дона Педро и едут в соседний Кадис купаться. Там они располагаются на нудистском пляже и загорают «без белых полосок». Иногда они катаются на яхте и всегда радостно приветствуют знакомых геев и лесбиянок. Андалусия очень лояльна к секс-меньшинствам, а приморский Кадис — их культурный и тусовочный центр.

Порой возлюбленные мчат на своем байке в другую сторону — в Херес. Час езды, и к их услугам — отменный херес из фирменных именных погребов, выставка лучших скакунов андалузской породы (и Кармен, и дон Педро очень любят лошадей, это у них в крови) и уединенные оливковые рощи — чтобы укрыться от любопытных глаз.

И Кадис, и Херес, и многие другие города и веси юга Испании носят длинную и гордую «прибавку к имени» через дефис. Как и сами испанцы, впрочем. И если саму Кармен полностью зовут Кармен-Гарсия-Хуан-Родригес а дона Педро — Педро-Доменик-Гомес-Диас, то города зовут — название плюс «де-ля-Фронтьера» (пограничный). Кадис-де-ля-Фронтьера, Херес-де-ля-Фронтьера и другие населенные пункты испанского юга своим витиеватым именем напоминают современникам: когда-то именно здесь пролегала граница между арабами и христианами.

В конце месяца, когда дон Педро получает зарплату, они могут рвануть и «за границу» — в соседний Гибралтар, официально принадлежащий Британии. Благо им, как ближайшим соседям, виза не нужна. Гибралтар — это город без национальности и прописки. Формально являясь собственностью Британской Короны, он стоит на испанской земле, находясь в непосредственной близости и под влиянием стран Магриба.[10] Вот такая термоядерная смесь! Название Гибралтара восходит к арабскому Джебель-аль-Тарик (гора Тарика). Мавры, захватившие этот полуостров в VI веке н. э., назвали его так в честь своего предводителя Тарика-ибн-Сеида. Сами жители зовут свой город кратко, но емко — Скала. Гибралтарская скала действительно очень впечатляет. С нее Кармен и дон Педро глядят на противоположный берег пролива — на Африку. Гибралтарский пролив не так уж широк, и в хорошую погоду можно увидеть Танжер — приграничный марокканский город. Еще жених с невестой любуются на гигантские ветряные мельницы на испанской стороне и на мандариновые плантации Марокко. Потом Кармен и дон Педро спускаются в город, расположившийся на западном склоне скалы. Дон Педро сразу идет на Кэннон-стрит в паб «Три пушки» — любимое место английских моряков. А Кармен сначала бежит по магазинам: цены в Гибралтаре гораздо ниже общеевропейских. Они так нравятся Кармен, что она только и делает, что говорит: «Me lo llevo!»(«Я это беру!»). К ночи дон Педро под завязку полон добрым английским элем, а Кармен — впечатлениями и новыми блестящими босоножками для танцев. На посошок она выпивает рюмку сладкого хереса, в Гибралтаре его называют на английский манер — шерри-крим.

— «La cuenta, por favor!»(Счет, пожалуйста!) — кричит захмелевший дон Педро и радостно шуршит купюрами. Гибралтарские цены ему тоже нравятся.

Как-то они летали на самолете. Это было, когда дон Педро получил на своей фирме бонус за хорошие продажи (он торгует оливками). Он пригласил любимую на Ибицу. Клубно-тусовочный остров Кармен не понравился: слишком дорого и слишком шумно. Ночью не уснуть от дикого грохота дискотек: остров-то всего 40 на 14 км и доверху набит ночными клубами, включая пляжи, в ночи превращающиеся в арену для многочисленных диджеев. А танцем тут называют лихорадочную тряску, будто в приступе горячки! Впитавшая с молоком матери танцевальные па и колоритные позы танцоров фламенко, Кармен отказывается называть танцами судороги тел в стиле хаус, техно и транс. А в модном баре «Angelo», куда ее завел дон Педро, Кармен оставалась ровно столько, чтобы успеть задать два вопроса: «Cuanto vale?» (Сколько стоит?) и «Donde esta salida?»(Где тут выход?).

Потом она строго сказала дону Педро, чтобы больше не смел звать ее на Ибицу — никогда! Теперь жених подумывает, не обидится ли любимая, если он пригласит ее на парусную регату вокруг Балеарских островов? Вот только денежек подкопит.

Вот такая Кармен девушка — с характером. Это и не удивительно: гордая испанская кровь в сочетании с яркой южной красотой дарит женщине смелость, уверенность в себе и крутой нрав.

Нынешняя Кармен носит джинсы на низкой талии. Но связь времен и вековой севильский дух так сильны, что даже брендовые джинсы шуршат на ее бедрах, как пышные юбки средневековых красавиц. Она не ходит, а летает над землей — осанка королевская, талия осиная, грудь вперед, нос кверху, черные кудри по ветру, а взгляд — поверх голов прохожих.

Кожа Кармен идеальна — ровная, матовая, она будто сошла с бессмертных полотен Гойи или последних номеров «Voque». У нее есть секрет красоты, передающийся в их семье по женской линии уже которое поколение: две чайные ложки оливкового масла натощак каждое утро. Но важно, чтобы масло было первого отжима, нерафинированное: в нем содержится целый ряд уникальных компонентов, волшебным образом влияющих на женскую кожу. Испанки знали это испокон веков.

По воскресеньям Кармен ходит в католический храм, а потом едет в клуб — покататься верхом. Гарцуя по живописным окрестностям на чистокровном арабском скакуне или породистой кобыле-андалузке, Кармен не только наслаждается покоем, волей и ласковым ветром в лицо, но и борется с целлюлитом. Верховая езда — самый эффективный способ! Об этом знала еще бабушка Кармен.

Одевается Кармен в большом магазине, посвящая шопингу целый день, раза два в месяц. Она любит стильные, но недорогие вещицы. Например, джинсы с золотым напылением от английских дизайнеров фирмы «Bershka» и кружевные топики от французского «Promod». Ко дню рождения и Рождеству жених дарит ей обновки от Balenciaga. Сама она их не покупает — красиво, конечно, но дорого. Но вот мимо новой юбки с воланами замысловатого покроя от испанского дизайнера Gonzalo Comella Кармен не пройдет ни за что! Не зря этот фасончик так волнует ее кровь: он напоминает о дамах сердца горячих испанских конкистадоров!

Из парфюма ее сердцу милы все «подвиды» испанского аромата от Roberto Verino и тонкий «Eclat D'Arpege» от Lanvin.

В остальном Кармен похожа на всех девушек мира — косметика у нее французская, колготки итальянские, а мобильник корейский. Прическу она делает в салоне Жака Дессанжа, когда есть торжественный повод. Но чаще ее стрижет старшая сестра, у которой своя маленькая парикмахерская в соседнем Сан-Фернандо-де-ля-Фронтьера. Называется салон сестры «Figaro» — в честь великого плута Фигаро, севильского цирюльника, описанного великим Бомарше. Кармен с удовольствием приезжает к сестре и для того, чтобы посидеть со своими четырьмя маленькими племянниками. Конечно, когда не надо ехать навещать бабушку в Гранаде или помогать маме с папой в их ресторанчике в городке Торремолинос, что на Коста-дель-Соль (Берег Солнца). Вот такая дружная у них семья. И они с удовольствием примут в нее дона Педро — но только тогда, когда сама Кармен наконец пожелает примерить свадебный флердоранж.

…На этом месте у меня отчего-то просыпается совесть, и я прекращаю подглядывать за Кармен в замочную скважину. Зато теперь мы можем с чувством выполненного долга сказать: «Адьос, Кармен!» Грасиас за то, что разрешила нам заглянуть в свою — настоящую, испанскую! — жизнь. Увидимся в Севилье!

Я не поведу тебя популярными туристическими тропами по местам, упоминаемым в мифах Древней Греции, не преодолею с тобой знаменитые 999 ступеней, ведущие на Акрополь, и не поведаю красивых легенд из античной истории. Я даже не позову тебя полюбоваться на закате храмом Посейдона, парящим в 60 метрах над морем, хотя на его стенах оставил автограф сам лорд Байрон. Я не сделаю этого всего, потому что в Греции я не была… Я там ела!

И мне совсем не стыдно признаться в том, что я наведалась в Грецию исключительно покушать — потому что кулинарные шедевры Греции ничуть не хуже исторических. И ради них тоже стоит посетить эту древнюю и гостеприимную землю. Моя Одиссея оказалась только гастрономической, но я ничуть об этом не жалею! Вот как это вышло.

Я устроилась подработать по краткосрочному контракту переводчицей к богатому греку. Он собирался открыть в Москве свой меховой магазин и вел переговоры с различными инстанциями. Сам он прекрасно говорил по-английски, но, учитывая специфику некоторых российских контор, ему нужна была переводчица с русским. Ею и стала я — на месяц и за очень неплохой гонорар. Грека звали господин Константинидис Пападрикопулос. Первые два дня работы я честно пыталась это выговорить, а на третий босс меня пожалел и позволил называть его просто Константин. Из соображений субординации я исправно прибавляла к своему обращению слово «господин». С «господином Константином» мы быстро подружились. И злопыхатели, наверное, даже усмотрели бы в наших приятельских отношениях скрытую романтическую интрижку, когда б мой шеф не был геем. Причем абсолютно не скрывал этого. А заподозрить меня в романе с лицом нетрадиционной ориентации, да еще 60 лет от роду, было чересчур даже для сплетника с самой богатой и извращенной фантазией.

Зато для своих лет господин Константин был в отличной физической форме: увлекался теннисом и гольфом, любил хорошо одеться и со вкусом развлечься и живо интересовался всем вокруг. Еще господин Константин коллекционировал картины, рецепты национальных кухонь и номера телефонов красивых мальчиков. И моя работа (к моей большой радости) в основном сводилась к тому, что я водила своего босса по музеям и художественным галереям, а также по ресторанам и ночным клубам. А пару раз даже принимала горячее участие (в качестве переводчицы) в выборе для господина Константина партнера на ночь.

Мой босс как раз собирался на уик-энд смотаться в Дубаи — покутить со своей новой пассией мужского пола в отеле «Grosvenor House», который, едва успев открыться, попал в список лучших отелей мира. А господин Константин все лучшее в мире предпочитал видеть лично и испытывать на себе. Но тут неожиданно его вызвали в Афины. Как раз на выходные. Константин очень огорчился, но дело было безотлагательным и требовало его личного присутствия. Что-то связанное с семейными делами и нотариальными бумагами.

Мой своенравный грек очень не любил, когда что-то складывалось не так, как он планировал. Первые пять минут он прикидывал, стоит ли взять с собой в Афины своего «мальчика», чтобы не нарушать совместные планы? Но быстро решил: там, где семья, не место всяким сомнительным связям. «Грязь, как бы ты ни любил ее сам, в семью никогда не тащи!» — любил повторять Константин. А надо сказать, что на родине у него была не только нормальная жена, но и пятеро детей и трое внуков. И он считался прекрасным семьянином. Во всяком случае, его семья жила в собственной вилле на частном греческом острове и ни в чем не нуждалась.

Константин явно ломал голову: как совместить полезное с приятным? Смотаться в Афины и уладить дела и в то же время устроить себе какой-нибудь небольшой entertainment — развлекуху? А лучшей развлекухой для моего грека, как я уже поняла, было демонстрировать свои неограниченные возможности перед наивным, восторженным и неискушенным российским молодняком типа его дружков из ночных клубов или меня — переводчицы по найму. Ну, нравилось господину Косте выглядеть в собственных глазах эдаким Прометеем, несущим огонь в дремучие и отсталые русские массы! И поэтому он решил:

— Ты полетишь со мной в Афины!

Я опешила. Да нет, в принципе, я только рада, но зачем? Ведь это лишние деньги на билет, на ночлег… Но мой шеф уже перевозбудился от собственной идеи:

— Не возражай! Я тебе обещаю незабываемый день в Афинах! Ну когда ты еще в своей жизни сможешь полететь первым классом греческой авиакомпании? И ночевать в резиденции самих Онассисов? Это семья покойного греческого судовладельца, магната и самого богатого человека на Земле, если ты не в курсе! Мне это ничего не стоит, забудь… Я беру тебя для собственного удовольствия. Я хочу провести тебя по лучшим тавернам Афин! Это мой город, моя национальная кухня, моя гордость и мое желание всем этим похвастаться. Я хочу, чтобы девушка из холодной северной страны влюбилась в мою Грецию — раз и навсегда! Дела в Афинах займут у меня всего пару часов, и мы сразу же начнем наш афинский кулинарный марафон — будем беспрестанно есть и пить! Так что готовься! Ничего не ешь, а еще лучше — поставь очистительную клизму! — и господин Константин радостно захохотал.

В нем было столько детского восторга по поводу своей выдумки, что отказать ему я просто не могла! Да и, честно говоря, мне самой очень хотелось увидеть Афины, полетать первым классом, пожить «у Онассисов» и вкусно поесть. Все это звучало крайне заманчиво!

Скажу сразу: по результатам поездки в моей голове образовалась целая карусель из впечатлений, запахов, видов и вкусов. Я, как парфюмер Зюскинда, жадно вбирала в себя все ароматы Греции. И пытаясь сохранить их в памяти, не растеряв в вихре новых приключений, делала короткие схематичные заметки: пункт гастрономического марафона, чем мы в нем угощались и чем развлекались. В итоге, из всего зажигательного коктейля под названием Греция до «потомков» — то есть до тебя — дошли только эти телеграфные послания. Все остальное смешалось в моей голове, как в доме Облонских. Шутка ли: столько есть и столько пить! Для подобного греческого марафона нужна не только олимпийская выносливость, но еще здоровье Аполлона и характер Зевса-Громовержца.

Пункт 1. Плака. Старейший район Афин, подножие Акрополя, сотканное из узких извилистых улочек, ведущих в гору. Здесь нет новых зданий, очень мало транспорта, зато много туристов и очень много кошек. Кошки — везде! И ведут себя как маленькие, но полноправные греческие богини!

Запомнившаяся еда. «Гаридес саганики» «Garides Saganyki» (креветки в томате и коньяке с рукколой) и фрэш из сельдерея с каплей оливкового масла в «Milton's» на ул. Адриану, дом 19. Салат «Хорьятики» и греческий мускат в таверне «Psaras» на ул. Эрехтеос, дом 16. Бренди «Метакса» 5-летней выдержки из греческой амфоры с салатом из роз в ванильной крошке в ресторане «Diogen» под самым Акрополем. Кофе, приготовленный в горячем песке, и медовые катаифи в «Tango Café» в Псирри — самой богемной точке Плаки.

Сопутствующие увеселения. Интересный и мобильный, как калейдоскоп, вид из окон «Milton's» на нарядных афинян, прогуливающихся по старинным улочкам. Релакс на открытой террасе «Psaras» и изучение меню, в котором оставили свои автографы отужинавшие здесь Вивьен Ли, Лоуренс Оливье, Бриджит Бардо и Лиз Тэйлор. Зажигательный сиртаки с битьем посуды под предводительством шеф-повара и с участием всех посетителей в «Diogen». Разглядывание роскошных кутюрных нарядов и крокодиловых сумочек посетительниц «Tango Café».

Пункт 2. Колонаки. Самый буржуазный район Афин — с бутиками, клубами и амбициями.

Запомнившаяся еда. Огромное блюдо мусаки на двоих в «Prutaneion» на ул. Миллиони, дом 7. Магирица (жаркое из бараньего ливера) и молодое вино с острова Родос в «Canari's Corner» («Канареечном углу») на одноименной улице, дом 1. Македонская халва и персиковый ликер в кофейне «Da Capo» на площади Колонаки. Коктейль «Греческая смоковница» на основе бренди в лаунж-кафе на крыше ресторана «Grande Balcon» в бутик-отеле «St. George Lycabettus».

Сопутствующие увеселения. Созерцание старинных интерьеров, живая этническая музыка и смешные шутки персонала в «Prutaneion». Музей кино и коллекция старинных фотоаппаратов на втором этаже ресторана «Canari's Corner». Апельсиновый кальян в «Da Capo». Наслаждение видами скверов, бульваров и утопающих в зелени особняков афинской знати с крыши «Grande Balcon».

Пункт 3. South. Афинские «юга» — это своего рода местный Беверли-Хиллс. Здесь море, пляжи и лучшие рыбные рестораны. От причала курсируют катера и паромы на знаменитые греческие острова. Афинский South — это уже почти курорт.

Запомнившаяся еда. Ягненок с острова Митилини, зажаренный целиком, и необыкновенного вкуса лимонно-апельсиновый фрэш в таверне «Trigono». Фета в виноградных листьях, артишоки с зеленью и свежая рыба на гриле под мальтийский брют в рыбацкой таверне «Asimakis» на самом берегу Эгейского моря. Мясо барашка и курицы, запеченное в глиняном горшочке с зеленью, с мандариновым ликером на аперитив и лимонным — на дижестив в элегантном «Stamoulis» рядом с греческим музеем минералов.

Сопутствующие увеселения. Купание между блюдами в лазурной теплой воде на собственном пляже Trigono. Залихватское хоровое пение совместно с рыбаками после третьего стаканчика отменного мальтийского игристого (после того как нами были исполнены все хиты Демиса Руссоса, мы покушались на репертуар Марии Каллас, но он отчего-то нам не давался!). Великолепная сигарная комната, отменно заваренный черный чай с кардамоном и интереснейшая беседа с греческим судомагнатом за партией в покер на веранде «Stamoulis».

Пункт 4. Сунио-роуд, ночной клуб «Venue». Самое масштабное из ночных заведений Афин, расположенное в красивейшем месте в 30 километрах от города — под открытым небом, на склоне горы у самого моря. Размах «Venue» заключается не только в ангажировании лучших европейских диджеев, но и в техническом оснащении. По словам знатоков, аппаратуре «Venue» нет равных в Европе.

Запомнившаяся еда. Ну, еды там не было — разве только кальмары-фри в кулечках, развесные жареные каштаны и грецкие орехи (которые, как выяснилось, к Греции никакого отношения не имеют и в ней даже не растут!) в белом шоколаде. Зато напитков — море, не меньше Эгейского! Запомнился коктейль «Цицерон» на основе сладкого вина с добавлением коньячного спирта: от него, действительно, случаются риторические позывы — прямо как у великого оратора! Неплох сауэр «Мечты Цезаря» — «ёрш» из кофейного и лимонного ликеров с плавающей в нем оливкой. Испив «Мечты Цезаря», многие замирали в его любимой позе, скрестив руки на груди — и так в ней и оставались, пока кто-нибудь добрый не выводил их из ступора коктейлем «Ника-Афина». Из чего он сделан, я так и не поняла — но крышу он сносит капитально!

Сопутствующие увеселения. Танцы до упаду, стихийно переходящие в сеанс аквааэробики в ночном море. После массового сиртаки в морских волнах в одних плавках (при этом в круг встали человек двадцать, не меньше!) мой грек, счастливый и немного пьяный, заявил:

— Вот это и есть моменты, ради которых стоит жить! Вино, море, красивая женщина, что еще надо для счастья? Эх, если бы я не был по другой части, то непременно поцеловал бы тебя сейчас в четвертый позвонок!

Красота момента и поэтичность сравнения меня впечатлили. И теперь, надевая свое любимое вечернее платье с глубоким вырезом на спине, я комментирую: «Вырез ровно по четвертый позвонок (считать снизу). Нужен для того, чтобы кавалер не забыл, куда делается самый гламурный поцелуй в Европе!»

Пункт 5. Безымянный остров — небольшой и частный, затерянный где-то в водах Эгейского моря (насколько я поняла, где-то недалеко залив Мирабелло и остров Крит). Для ночлега мне был предоставлен целый двухэтажный домик типа «мезонет» с террассой и отдельным спуском к морю. А также личный дворецкий, пианист (!), парная-хаммам, мини-СПА с исчерпывающей линией натуральных косметических средств греческой марки «Corres» (ее, кстати, любят Мадонна и Джерри Холл) и причал с полностью экипированной рыбачьей шхуной. В первый же вечер я с удовольствием попарилась в хаммаме и послушала пианиста — перед сном на веранде, при свечах и под плеск волн… А дворецкий с утра, вместе с завтраком, подал мне букет из 101 белой розы! И сказал, что это приветствие от одного из наследников покойного господина Онассиса, хозяина острова. Наверное, это была шутка, так как никаких Онассисов я на острове так и не увидела. Хотя, надо признать, сотня роз — размах олигархический. И пусть их на острове целый сад, 101 белоснежная роза прямо в постель — все равно приятно!

Запомнившаяся еда. Из вин — только шампанское элитных марок в дорогих коллекционных бутылках подавалось во льду в серебряных инкрустированных ведерках. Еда запомнилась в основном тем, что была изящно сервирована под пузатыми серебряными колпаками. Чего там только не было: спаржа в соусе из белого вина; шафранная семга в подливе из шпината; профитроли с цыплячьим филе, припущенные в кипящем бренди; и какие-то совершенно невероятные греческие суши — гораздо вкуснее тех, что предлагаются в японских ресторанах Европы. На десерт был абсолютно сказочный тирамису с апельсиновым шербетом, а на завтрак — свежайший мандариновый сок и невиданной вкусноты овсянка со взбитыми сливками. Причем дворецкий подал ее именно со словами «Овсянка, мисс!». И настолько напомнил мне своего коллегу из «Собаки Баскервилей», что я чуть не ответила: «Благодарю вас, Бэрримор!»

Сопутствующие увеселения. Мы слетали на личном вертолете господина Константина на соседний Крит и посетили развалины дворца царя Миноса Кнос, в лабиринте которого, согласно мифу, обитал Минотавр — получеловек-полубык. Пообедали устрицами с шампанским «Кристал» в ресторане отеля «Elounda Peninsula», где часто гостит британская королевская семья, а также любят останавливаться Том Хэнкс, Памела Андерсон и греческая наследница Афина Онассис. За ужином любовались закатом с борта «моей» шхуны, рыбачили и пили шампанское.

Домой я вернулась буквально обомлевшая от свалившейся на меня красивой жизни. Не оставалось эмоциональных сил даже на восторги! Я только многозначительно кивала и приговаривала: «В Греции все есть…» А на ехидные вопросы подружек «Ну а где же хваленые греческие меха?» только растерянно разводила руками. Как им объяснишь, почему я посмела не посетить ни одной меховой фабрики, ни одного оптового склада и даже ни одного скорняжного ателье, находясь в самой «шубной» европейской стране?

А когда мой контракт с господином Константином подошел к концу, он вдруг подарил мне на прощанье греческую шубку — коротенький жакет из палевой норки. Недорогой, но очень стильный — как и все, что выбирал мой бывший шеф. А еще он записал мне свой любимый кулинарный рецепт — фирменных афинских сладостей катаифи — на долгую память. И хотя с тех пор прошло уже несколько лет, шубку я исправно ношу каждую зиму, а катаифи готовлю на Рождество — с добрыми воспоминаниями и искренней любовью к Греции.

Тебе понадобится (из расчета на 1 порцию): 50 г. слоеного теста, 10 г. сливочного масла, чайная ложка любого растительного масла, 30 г. грецких орехов, 50 г. меда.

Возьми кусочек теста, сбрызни его маслом, положи молотые орехи и сверни в виде рулета. Форму смажь сливочным маслом. Выпекай рулетики при температуре 140 °C в течение 40 минут. В конце сбрызни их сливочным маслом. Оставь на 5–10 минут, чтобы рулетики слегка остыли, а затем залей медом и посыпь грецкими орехами. Теперь поставь кутаифи в холодильник. А через час свари кофе, добавь в него для вкуса ложку бренди «Метакса» и достань кутаифи — и ты практически в Афинах!

Если у тебя есть такая финансовая возможность, очень удобно в одной поездке совмещать посещение двух близлежащих стран. Так ты за один раз увидишь вдвое больше. А часто и по деньгам комбинированные туры отличаются от обычных только суммой, необходимой на визу соседнего государства (если она требуется). Например, оказавшись на юге Испании, на Коста-де-ля-Лус, не поленись съездить в соседнюю Португалию. Возьми напрокат машину или билет на поезд — и уже через пару часов ты будешь дегустировать мадеру и кататься на трамвае по узким улочкам Лиссабона! А из Греции можно сплавать на пароме в старинный итальянский городок Бари и посетить собор, в котором хранятся мощи святого Николая. Или отправиться на круизной яхте к берегам Хорватии и поваляться на ее пока еще не слишком замутненных туристами адриатических пляжах.