ПЛАСТУНЫ

33. АБРЕКИ

Амир небольшой партии чеченцев – абреков Авко вел свой отряд, куда глаза глядят. Уже неделю они скитались в лесах, с большими потерями уйдя от преследовавшего их отряда калмыков. Налет на их улус оказался неудачным – абреки были обнаружены еще на подходе к улусу, и мужчины успели приготовить им встречу.

Абрекам дали зайти в казавшееся мирным поселение, а затем из всех юрт в них полетели стрелы. Задние попытались уйти обратно в лес, но путь был уже перегорожен двумя мажарами . Авко, видя, что дороги к отступлению нет, стал пробиваться через улус, теряя одного абрека за другим. Лишь небольшая часть отряда вырвалась из селения и смогла уйти в лес, оторвавшись от преследователей.

За несколько дней скитания по лесам абреки убили и съели одну косулю и пару фазанов. Оголодавшие и озлобленные они тащились за амиром, бросая в его сторону косые взгляды. Авко и сам прекрасно понимал, что людей нужно накормить и занять делом, иначе они – давно потерявшие человеческие чувства и качества, просто порвут его.

Он усиленно соображал, куда можно повести их, чтобы взять добычу и, при этом подвергнуть людей наименьшему риску. Но ничего не приходило ему на ум…

Смеркалось, и Авко решил остановить отряд на ночлег, как только на пути попадется хоть небольшая поляна. Он послал двоих всадников вперед, присмотреть место, и, придержав коня, остановился, пропуская свое воинство вперед.

В этот момент совсем рядом послышалось звяканье удил и шелест прошлогодней листвы под копытами. Абреки быстро укрылись за деревьями и увидели большой отряд горцев, медленно двигающийся по едва заметной лесной тропе. Многие всадники были перевязаны окровавленными тряпками, многие имели на лицах ссадины и ушибы.

Авко сразу понял, что отряд недавно вышел из кровавой схватки и, думая поживиться чем-то на поле битвы, выехал навстречу отряду.

Передовой белед – старик лет семидесяти, придержал коня и вопросительно уставился на неожиданно возникшего на тропе всадника. Они обменялись традиционными приветствиями, и Авко спросил:

- С кем это вы бились? Вроде, никакой войны сейчас в горах нет.

- Я – Магома Годаберийский – таджир-баши города Тарки. Ночью в город проникли урусы и убили троих моих сыновей. Мы преследовали их, но не смогли одолеть в бою. Урусы ушли по опасной тропе от преследования, а мы потеряли слишком много людей, чтобы продолжать его. Теперь идем в Тарки.

- Как же можно отпускать урусов? – деланно возмутился Авко. - Нужно гнать и гнать их, выбивая по пути отстающих!

Магома внимательно посмотрел на него и, от его взгляда не укрылось изодранное в долгих странствиях платье, потертое седло, едва стоящий на ногах конь, и он понял, кто стоит перед ним.

- Ты же слышал, что я сказал, - Магома не считал нужным выбирать слова, разговаривая с изгоем. – Мы потеряли в коротких схватках с урусами почти половину людей. И сражаться луками и копьями против огненного боя урусов - самоубийству подобно. Если хочешь – нагони их. Они наверняка встали на ночлег. К тому же, у них аманаты – шамхал Мехти-хан с сыновьями. Если отобьешь их, получишь хороший выкуп от старшины Тарков.

У Авко загорелись глаза. Он уже думал, как пробраться в спящий лагерь урусов и похитить шамхала, а уж детей пусть сам выкупает. Главное – получить золото за него. Предстоящее дело его не пугало и не казалось невыполнимым. Не приученные сражаться в открытом бою, его воины были мастерами по части ночного разбоя – угнать табун, украсть скот в ауле, напасть на купцов на лесной дороге – вот в этих делах им не было равных в горах.

Старик будто прочел его мысли и с ухмылкой сказал:

- Не обожгись! У них более трехсот всадников. И они приучены воевать с младых ногтей.

- Где они? – враз охрипшим голосом спросил абрек.

Магома объяснил, какой дорогой ушли казаки, и отряды разъехались.

Собрав абреков, Авко сказал:

- Сон в эту ночь отменяется. Урусы захватили шамхала Тарковского и его детей. Мы нагоним их на привале и похитим шамхала. И тихо уйдем в Тарки за выкупом. Почему тихо? Потому что урусов более трехсот, а нас полтора десятка, поэтому надо будет проникнуть в их лагерь так, чтобы ни одна собака нас не учуяла. Все согласны идти к урусам за шамхалом?

В ответ ему было только угрюмое молчание.

Эти люди ни в грош не ставили чужую жизнь, но так же относились и к своей. Оторванные от родных очагов, лишенные каких-либо связей с родными и близкими, ожесточенные и озлобленные на весь мир, они в любой момент готовы были рискнуть жизнью. И никого из них не пугала предстоящая этой ночью опасная работа, которая для многих могла окончиться гибелью. Поэтому никто из абреков не счел нужным отвечать на вопрос амира Авко. Потому что, в сущности, его старшинство держалось лишь на его бычьей силе и немыслимой жестокости. То, что он был старше по возрасту и скитался в горах уже больше пятнадцати лет, не имело никакого значения. Самый молодой из них – Зелимхан, убивший в пятнадцатилетнем возрасте четверых сородичей, провел в горах почти десять лет.

Авко тронул поводья, и его отряд в гробовом молчании последовал вслед за ним.