Пленённая снами

Глава 20

Приходила в себя она медленно. Внутри, казалось, плескалась раскаленная лава. Огненная жижа переливалась из одной части тела в другую при каждом движении. Полежав пару минут не шевелясь, Ника сжала в ладони прохладный лунный медальон, и часть обжигающего пламени как будто перетекла в него. Боль и ощущение жара остались, но Ника по крайней мере смогла встать и добраться до душа. Обливание холодной водой, однако, не помогло, а только усугубило ситуацию. Кожа на плечах и вдоль позвоночника покраснела и воспалилась, дотрагиваться до нее стало больно. А уж в одежде терпеть неприятные ощущения оказалось просто невыносимо.

– А-а-а… Ну что за напасть? – простонала Ника, усилием воли отдергивая руки от саднящих мест.

Она не сомневалась, что происходящее – последствие вошедших в нее и буквально проросших по всему тонкому телу волшебных цветов. Как именно они могут помочь, Ника не знала, зато явственно ощущала себя сосудом, до краев наполненным жидким огнем. И этот неспокойный огонь так и норовил разъесть хрупкий сосуд. Нормально ли ее состояние для принявшего силу богини, спросить было некого. Впрочем, этот вопрос на первом месте и не стоял. Нику волновало другое: сможет ли она теперь вызволить Кирилла?

В палату, как и в прошлый раз, она попала без проблем. За неделю тут ничего не изменилось. Те же белые стены, писк приборов, трубки и неестественно бледный, гладко выбритый Кирилл.

– Чьи руки касаются тебя, любимый?

Она подошла и провела кончиками пальцев по его руке вверх, коснулась шеи, скулы, губ.

– Я скучаю, веришь? А еще боюсь момента, когда ты очнешься. Глупо, знаю. Даже эгоистично. Но… иногда я думаю, вдруг все неправда и ты опять уйдешь… – Ника решительно мотнула головой, и медальон слегка ударил ее ключицу. – Не важно, на самом деле не важно.

Она сняла лунный цветок и осторожно надела цепочку с ним на шею Кириллу. Сделала, не задумываясь, и изумленно замерла, глядя в неповторимые серые глаза.

– Малыш? – едва слышно прохрипел Кирилл. – Как же тебе удалось?

– Кирилл… – выдохнула Ника, и слезы брызнули из ее глаз. – Спасибо, – неслышно прошептала она и сказала уже Кириллу: – Медальон. Он… волшебный. А теперь, кажется, еще и впитал часть силы лунной богини.

Кирилл нахмурился и коснулся серебряного цветка.

– Богини?

– Да. Только не снимай его, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?

– Малыш… Твое сердце чистое и светлое. Я знаю, что ты… – он посмотрел ей в глаза, – любишь меня. Любила. Но…

– Люблю, – тихо ответила Ника и дотронулась рукой до его щеки.

Серая и сухая кожа от этого прикосновения разгладилась и начала обретать краски, а печаль и усталость, что читались в глазах, сменились болью.

– Все это бессмысленно, – сказал он, прикрывая на мгновение веки. – Она вырвалась на свободу, и уже ничто не остановит ее. А Курт… – процедил Кирилл сквозь зубы и попытался подняться, но бессильно упал обратно. – Она уже не примет меня, ситуация вышла из-под контроля, Ника. Я ничего не смогу сделать. Ни для себя, ни для тебя. Не появляйся там. Если можешь.

– Дхарта не одна владычествует в Луийре. Мы найдем, что противопоставить ей. Уже нашли. Не сдавайся, слышишь? Я тебя вытащу.

– Ника…

– Мы пройдем этот путь до конца. Вместе.

Послышался щелчок и тут же громкое:

– А вы тут что делаете?!

– Я приеду завтра, и мы поговорим. Отдыхай, – шепнула Ника и невесомо поцеловала Кирилла в губы.

Прошмыгнув мимо растерянных врачей, она выскочила на улицу и только там сообразила, что даже не зашла к Ежу.

На душе было светло и солнечно. Тело наполняла удивительная легкость, от которой хотелось взлететь. Однако порыв ледяного ветра быстро вернул ее с небес на землю. По дороге в больницу Ника, глубоко погруженная в свои мысли, не обращала внимания на разгулявшуюся непогоду, но не заметить ее сейчас оказалось невозможно. Вокруг разразилась настоящая буря. Немногочисленные прохожие жались к стенам зданий и цеплялись за столбы и выступы, машины отчаянно сигналили и буксовали на подтопленных непрекращающимися ливнями дорогах. Ветвистые молнии били по всему небу, отчего темно-фиолетовые тучи озарялись долгими вспышками, и становилось светло как днем. Нормальным днем, потому как все последние были сумрачны из-за плотно затянувших небеса туч.

Грохот стоял жуткий, ветер дул с такой силой, что Нике казалось, еще немного, и он действительно поднимет ее в воздух. Она отошла совсем недалеко от территории больницы, когда в паре метров от нее с треском повалился огромный тополь. От испуга жар ударил в ладони и грудь, и стало еще страшнее. Ника заставила себя закрыть глаза, глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. И с удивлением поняла, что ветер больше не сшибает с ног. Она огляделась. Все та же картина: мокрая взвесь, листья и мусор кружат в воздухе, частые молнии прорезают темные тучи. Только вот ударов ветра почему-то больше не ощущается.

– Интересно, – тихо сказала она и осторожно, стараясь даже не дышать слишком глубоко, пошла к метро.

Дома на Нику набросилась мама, отругав, что в такую погоду она куда-то ходила. Ника, чувствуя, что вскипает, сразу ушла к себе комнату и не выходила из нее до самого вечера. Не столько из-за нежелания общаться с мамой, сколько из-за плохого самочувствия. Ей нужны были силы и ясная голова, чтобы понять, как действовать дальше, но нынешнее состояние вынуждало мечтать только об одном – чтобы оно прекратилось.

Ночью, появившись в Луйире, Ника первым делом разыскала Джамаля. Мужчина бродил среди высеченных в скалах древних построек совершенно один. Нике показалось, он ждал именно ее.

– Вы должны знать, что происходит со мной, – сказала она, с мольбой заглядывая в темно-карие глаза. – Богиня одарила меня. Цветы, распавшись в волшебную пыль, влетели в меня, но теперь в реале мне кажется, я горю изнутри.

– Хм… – Джамаль чуть нахмурился и окинул Нику пристальным взглядом, особенно задержавшись на правой ладони. – Чтобы пропускать через себя такие энергии, проводник должен быть чист, – наконец сказал он, и Ника поникла.

– Кольцо? Я не могу снять его, даже Кирилл не смог… Да и без него… Джамаль, ведь я не чиста! Зачем же она даровала их мне?

– Тише, девочка. Нести свет всегда тяжело, но ноша эта не выпадает неготовым. Кольцо само по себе не в силах влиять на тебя, оно – не часть тебя, но в каждом из нас хватает своей собственной тьмы. Дурные мысли, желания, обиды, все оставляет свой след. Свет в тебе разъедает теперь внутри то, что не созвучно ему. Чтобы он не обжигал, нужно держать мысли, нервы и чувства в покое.

– Не знаю, смогу ли я, Джамаль. Для покоя сейчас неподходящее время.

– Время всегда неподходящее, – усмехнулся мужчина. – А мое, к несчастью, и вовсе вышло.

– Что вы хотите сказать? – насторожилась Ника.

– Зло вышло на свободу и дорог каждый летающий во снах, но я не смогу больше оставаться среди вас, новая жизнь зовет меня.

– Ох, Джамаль…

– Смерть – часть жизни, ее продолжение, Ника. Нет повода печалиться. Разве что о том, что время как всегда неподходящее.

Ника невольно улыбнулась в ответ на добрую усмешку, читавшуюся в глазах мужчины, и спросила:

– Почему вы сказали, что зло вышло на свободу? И тогда, у воронки, что вы имели в виду?

– Замок Делура служил своеобразной пробкой. Сам он хоть и выпустил в Луйир Тьму, но сдерживал ее распространение. Теперь она свободна безо всяких ограничений, ее ярость слепа и легко уничтожит все на своем пути. За время заточения Дхарта почти утеряла разум, она в большей степени стихия, чем дух или богиня.

– Остальные знают об этом?

– Некоторые лишь интуитивно догадываются, я не успел убедить их, в том моя вина, Ника. Тебе придется сделать это самой. И да поможет тебе Алтара.

– Эта сила, что мне делать с ней?

– Книга даст ответ, а Стефан покажет нужные места. Прощай, девочка. Верь в себя, как верю я, – подмигнул он и исчез.

Джамаль ушел. Из Луийра, с Земли и из ее жизни. Они не были так уж близко знакомы, но теплота его глаз и мудрость речей запали Нике глубоко в душу. Он ушел, и она почувствовала себя совсем одинокой. Стефан опять куда-то пропал, Ёж лежал в больнице, Юля переехала к Сергею, а сам Сергей… Друг ли он ей теперь?

– Гилмор! – выкрикнула Ника. И вдруг запрокинула голову, развела руки в стороны и закружилась на месте. Ей хотелось стать ветром, стать стихией и воплощенной силой. Она поднималась все выше, превращаясь в настоящий смерч. И звонко смеялась, представляя, как кружат вместе с ней серебристые искры и золотые лепестки, как разносит их ветер все дальше и дальше по призрачному Луйиру. А потом открыла глаза. Затхлая серость, вместо волшебных цветов – облака пепла и пустота.

– Госпожа, – тихо позвал Гилмор и, когда Ника отыскала его глазами, поклонился.

– Ты нашел его, Гилмор? – спросила она, опускаясь на землю.

– Нет, Госпожа, но думаю, я знаю, где искать.

– В самом деле? Где, Гилмор, где?!

– Не сейчас, Госпожа. Одна вы не одолеете их даже теперь, – и он указал на нее своей старческой рукой.

– Ты видишь?

– Да, Госпожа. Но им не стоит знать об этом. Глаза и уши повсюду. – Он замолчал на мгновение, словно уйдя в себя, и в руке его появился отрез ткани. – Возьмите.

Ника нерешительно приняла очередной дар, которым оказалась невесомая полупрозрачная накидка с капюшоном. Напитанная тьмой ткань могла скрыть искрящиеся по всему телу волшебные цветы.

– Ты уверен?

– Да, Госпожа, наденьте. Они не должны узнать. И кольцо… Оно еще пригодится вам. Полагаю, Господина держат глубоко в недрах планеты, и доступ туда есть только у носящих в себе тьму…

Гилмор поклонился и, пообещав появиться сразу же, как только понадобится, истаял.

Остаток ночи Ника летала по бескрайним равнинам, усыпанным пеплом и думала о том, как убедить путешествующих помочь ей. Знают ли они, как быть дальше? Представляют ли, как спасти Луйир и остановить того, кто, заняв место Делура, не пойдет на уступки?

Она чувствовала их всех и почти решилась перенестись в Александрию, когда чей-то настойчивый шепот разбудил ее.

– Ника, Никуля, подойди к телефону, дочка, твой безумный парень вздумал названивать в воскресенье в восемь утра! Что с твоим мобильным? – спросил папа.

– Сдох. Спасибо, пап. И извини. Сейчас подойду.

Ёж был взволнован и громко шептал в трубку.

– У нас тут такое! В соседней палате выбило окна и еще кое-где. Персонал бегает как ошпаренный, по всем палатам уже прошлись, велели собираться. Думаю, нас будут эвакуировать или что-то в этом духе. Тех, кого уже можно, скорее всего, экстренно выпишут. Врач должен зайти чуть позже и решить.

– Из-за разбитых окон? – удивилась Ника и смачно зевнула.

– Ника, проснись, ты новости вообще смотришь?

– Нет, прости, Ёж, ничего не понимаю, что случилось-то?

– Я тут с девушкой одной познакомился с соседнего отделения, заходил вчера вечером к ней…

– Рада за тебя, – буркнула Ника, совершенно опешив.

– Дослушай, а? На посту услышал, что мужчина в реанимации очнулся и его переводят к ним на отделение. Ни какой-нибудь мужчина, а Кирилл Филатов.

Сон слетел с Ники мгновенно. Про Кирилла Ежу она так и не рассказала, боялась поднимать эту тему, а вчера и вовсе к нему не заходила. И теперь смысл его слов дошел до нее со всей полнотой.

– Эвакуировать? – просипела Ника вмиг пропавшим голосом.

– Говорят, на город идет настоящий торнадо, а по зданию уже и без того поползли трещины, здесь опасно. Ты знала, да? – после паузы спросил он.

– Да, нашла его в тот же день, прости, что не сказала. Не уезжай сам, если тебя выпишут. И если не выпишут… Я сейчас приеду.

– Нужна машина, – пробормотала Ника, повесив трубку, и тут же подняла ее снова.

Дозванивалась до Юли она долго, по выходным подруга любила как следует выспаться, да и неизвестно, одна ли она спала этой ночью.

– Прости, что бужу, вопрос жизни и смерти, – сказала она после приветствия и извинений. – Попроси Сергея подвезти тебя к больнице, он ведь уже подвозил, так?

– Ника, что случилось?

– Придумай что-нибудь, скажи, что нужно срочно забрать Ежа. Больницу эвакуируют. Это правда, кстати. Пожалуйста, Юль, прямо сейчас!

– Господи, хорошо, Ник, только не нервничай, я попробую.

– Ждите меня в холле, не уверена, что смогу позвонить. Пожалуйста, Юль, это очень важно.

– Хорошо, хорошо, я все сделаю.

– Спасибо, Юль, – выдохнула Ника.

Быстро собравшись, она в последний момент вспомнила о книге и с трудом запихала ее в рюкзак.

Из квартиры выходила крадучись. Конечно, объясняться с мамой все-равно придется, но делать это сейчас и уходить со скандалом, ей очень не хотелось.

Метро работало, а вот остальной транспорт ходил с перебоями. До больницы Ника добиралась долго, а приехала мокрая, злая и уставшая. Вчерашние чудеса с невидимым куполом, защищающим от непогоды, сегодня не действовали. Возможно, потому, что спокойствия в окружающем смятении достичь Ника не могла. Вдобавок ко всему голова опять болела, а кожу на ладонях, плечах и спине сильно жгло.

В больнице стояла суматоха, благодаря которой Ника смогла беспрепятственно попасть в палату к Кириллу, несмотря даже на то, что в коридорах было полно народу.

– Хорошо, что они не успели тебя перевести, – сказала Ника, с улыбкой глядя в серые заспанные глаза.

– Малыш?

– Я, любимый, я, – сказала она и, подойдя, решительно приподняла его руку.

– Ника, что ты задумала?

– Ну, знаешь, – выдергивая катетер, ответила она. – Я тебя похищаю.

– Малыш, я не то чтобы против, но, боюсь, что не смогу не только бежать, но и идти.

– А тебе, малыш, – передразнила Ника, – деваться некуда. Это ж похищение, – хихикнула она, – и твоим мнением никто интересоваться не собирается.

– Ты меня пугаешь, – пробурчал Кирилл, потирая внешнюю сторону ладони.

– Вот те на! Бесстрашный Делур испугался выйти из чертовой палаты.

Сама не зная, на кого и на что, Ника злилась. Голова раскалывалась, врачи могли зайти в любой момент, и как незаметно провести Кирилла до холла, она тоже не знала.

– Солнце, я, конечно, мог бы сказать, что готов идти за тобой хоть на край света, но я сейчас немного не в том состоянии, чтобы играть в игры.

– Больницу эвакуируют. Они переведут тебя неизвестно куда. Да и в любом случае, оставаться здесь небезопасно. Ты ведь назвался врачам? Как вообще ты умудрился оказался в больнице без документов? Впрочем, это только сыграло на руку. Как думаешь, Курт уже понял, что ты очнулся? Сможешь описать место, где тебя держат? – Кирилл не успел даже рта открыть. – Ладно, все это потом. Сейчас главное – дойти до холла.

– Ника, я не уверен даже в том, что смогу встать.

– Я понимаю, но выхода нет. Все более чем серьезно. Марат напал на нас сразу после твоего исчезновения, я и нашла тебя благодаря тому, что Ежа увезли в эту больницу. Он чуть не убил его! Если они узнают, где ты…

– Им не обязательно искать мое тело, чтобы убить, – сказал Кирилл серьезно.

– Мы обсудим все это чуть позже, хорошо? – ответила Ника, помогая ему подняться. – Я не знаю, где твоя одежда, поэтому привезла папин плащ.

Тащить с виду худого Кирилла оказалось нереально трудно. Он опирался о стену, морщился и тяжело дышал, стараясь двигаться быстрее, но ноги его буквально подгибались при каждом шаге.

– Куда это вы? – окликнула их проходящая мимо медсестра.

– На процедуры, – буркнула Ника, не останавливаясь.

Девушка нахмурилась, сверкнула подозрительностью во взгляде и пошла дальше.

– Вот и славно, почти дошли, ты как, живой?

– В раздумьях, кто убьет меня быстрее: предатель и его сподручные или любимая девушка.

От этой невзначай брошенной фразы шутливое настроение тотчас пропало, а сердце пропустило удар. И тут же захотелось стукнуть себя по голове чем-нибудь тяжелым. Не хватало еще эту самую голову совсем потерять и превратиться в восторженную влюбленную дурочку!

Увидев стоящих в холле Юлю, Ежа и Сергея, Ника вздохнула с облегчением.

– Вы издеваетесь? – окинув их взглядом, спросил Сергей.

– И тебе здравствуй, – отозвалась Ника, даже не посмотрев на него. – Ёж, дойдешь?

– Я в порядке.

– Юль, поможешь?

– Да, сейчас, – отмерла подруга и подошла, намереваясь взять Кирилла под вторую руку.

– Вам придется объясниться, – рыкнул Сергей, отстраняя Юлю и занимая ее место. – Обеим!

– Куда? – спросил он хмуро, когда, прорвавшись сквозь порывы шкального ветра, они сели в машину.

– Сережа… – начала Юля.

– К тебе, – ответила Ника и отвернулась.

В повисшей тишине Сергей отчетливо скрипнул зубами и завел машину.