Пленённая снами

Глава 27

Ника проснулась почти сразу, как только цветок коснулся чаши, но успела увидеть вознесшийся к темным небесам ослепительный столп.

«Получилось!» – ликовала ее душа.

Радость переполняла Нику, но поделиться ею с Кириллом не удалось.

– Малыш, я пройдусь со Стефаном, если ты не против, – сказал он, вставая.

– Конечно…

Кирилл чмокнул Нику в лоб и ушел. Мрачный и подавленный.

Ей не хотелось отпускать его, хотелось сказать какую-нибудь глупость, вроде того, что все обязательно будет хорошо, но… она понимала, что ему нужно побыть одному и взвесить произошедшее. Понимала и умирала от иррационального страха, что он не вернется.

Чтобы как-то отвлечься и перекусить, Ника пошла на кухню, где столкнулась с Юлей.

– Ты опять мерзнешь? Вроде тепло в доме-то, – сказала подруга, и только после ее слов Ника поняла, что действительно дрожит.

– Не знаю. Наверное, это нервное.

– Не получилось с чашей? – сочувственно спросила Юля.

– Получилось… Просто… Я едва не потеряла его. И так боюсь, что потеряю. Понимаю, что насильно не смогу удержать, но…

– Ника… – Юля подошла и крепко обняла ее.

– Что это у нас за нежности? – спросил Ёж, заходя на кухню. – А я? – обиженно добавил он и присоединился к объятиям.

– Ёж, что у вас случилось? Где Сергей?

– Потрепали нас малость, – Ника отстранилась и в ужасе уставилась на друга. – Успокойся ты, все живы. Какие-то недоученные отморозки устроили нам засаду с заблудшим в темные земли спящим. На другие патрули тоже были нападения, но вроде все целы. Они слабеют, Ника, и понимают близость своего поражения, вот и бесятся.

– А Стеф?

– Он в порядке. Ну, почти. Ника, как дела у тебя?

Она опустила глаза, не зная, как рассказать о случившемся с Кириллом, а потом решила, что это останется только их тайной.

– На нас тоже напали, – сказала она. – Обошлось. А потом Гилмор помог нам отыскать шестую чашу.

– Значит, осталась последняя?

– Да, – кивнула Ника.

– Отлично! – обрадовался Ёж.

– Не совсем. Я пока не знаю, как найти ее без Стефана. Надо поговорить с Сергеем.

– Ник, там тебя к телефону, – заглянув в дверь, сказал хозяин дома.

– Меня? – удивилась Ника.

– Да. Кажется, твоя мама.

– Упсс, – произнес Ёж.

Ника хмуро посмотрела в ухмыляющееся лицо друга и пошла в коридор.

– Родная, скажи, где ты находишься, и папа сегодня тебя заберет. Погода налаживается, а мне совсем не нравится, что ты днюешь и ночуешь неизвестно где.

– Не надо, мам. Со мной все хорошо. Я приеду сама через пару дней.

– Пару дней? Никуль, ты и так уже несколько дней не была дома!

– Мам, пожалуйста. Мне нужна еще пара дней, и я приеду. А возможно, и не одна.

– Не одна? – Мама явно была растеряна.

– Да, мам, – усмехнулась Ника. – Я у тебя уже большая девочка, помнишь?

– Значит, не у подруги?

– Тебе Юлю позвать? Тут она, правда тут. Я приеду и все расскажу, ладно? Как, кстати, ты вообще узнала этот номер?

– Юлиным родителям позвонила.

– Понятно, – улыбнулась Ника. – Ты мой Шерлок Холмс.

– Если ты не приедешь через два дня, хотя бы просто дать на себя посмотреть, я и адрес узнаю!

– Хорошо, хорошо, я буду! Спасибо, мам.

Кирилл гулял со Стефаном долго, а когда вернулся, подошел к Нике и со спины обнял.

– Тебе было бы безопаснее без меня, – сказал он. – Я не могу дать никаких гарантий, что произошедшее этой ночью не повторится следующей или через ночь, или через год, понимаешь?

– Ага.

– В самом деле? – развернув Нику к себе, удивленно спросил он. – Отпустишь?

– И не мечтай, – сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала. – Ничего плохого не случилось. И не случится. Я только не понимаю, откуда Гилмор узнал о чаше? – пробормотала она.

– Ему сказал Стефан, – Ника посмотрела удивленно. – Когда он понял, что не сумеет отвести тебя, то доверился призраку. Собственно, он ничего не терял. Активировать чашу или уничтожить ее темные все равно не смогли бы. Да и место это… Храм, построенный в сакральном месте, был разрушен до основания. Только чаша и уцелела.

– Стефи, – обратилась она к псу, улегшемуся неподалеку. – Ты сможешь как-то передать координаты последней чаши?

– Не сможет, Ника. Он не знает.

День прошел тихо. Ника помогала Юле с готовкой, мужчинам – в попытках вернуть дому нормальный вид после пожара и даже немного полистала Юлины конспекты, чтобы морально подготовить себя к началу занятий.

Кирилл был замкнут, неразговорчив и почти не выходил из комнаты, а вечером опять ушел гулять со Стефаном и долго не возвращался.

Пес открыл входную дверь сам, шумно, с наслаждением отряхнулся и потрусил на кухню. Один. Он не выглядел обеспокоенным, но отсутствие любимого все равно насторожило Нику, и она вышла на улицу.

Кирилл сидел на скамье во дворе и курил. Ника никогда прежде не видела, чтобы он курил и не знала, как реагировать.

– Иди, малыш, не мерзни, я скоро приду, – сказал он, выпуская струю белого дыма.

Ему было плохо, и сердце ныло от понимания, что прямо сейчас она вряд ли сможет чем-то ему помочь. Разве что сказать о главном.

– Просто знай, что уже поздно, – произнесла Ника, и Кирилл удивленно вскинул бровь. А Ника хитро улыбнулась и добавила: – Поздно размышлять о том, как отделаться от меня. Не выйдет. Что бы ты там себе ни напридумывал, после всего, что было между нами, ты обязан на мне жениться! – припечатала она и рассмеялась, желая шуткой хотя бы немного разбавить повисшее между ними напряжение.

– Не боишься, что я поймаю тебя на слове? – прищурился Кирилл.

– Что поймаешь, не боюсь, – серьезно ответила Ника и, подойдя, провела рукой по его растрепанным волосам.

– Иди уже, отчаянная моя, простынешь, – усмехнулся Кирилл и затянулся.

Заснуть без любимого не получалось. На душе было пасмурно и неуютно и отчаянно не хватало его тепла рядом.

Кирилл пришел уже глубокой ночью и, присев на кровати, тихо сказал:

– Я знаю, где последняя чаша, но тебе это не понравится.

– Знаешь? – подскочила Ника и вся обратилась в слух.

– Да. Думаю, да. Только совсем не уверен, что хочу тебя туда вести.

– Почему, Кирилл, что не так?

– Это опасно. И нам понадобится помощь.

Предположение Кирилла обескуражило и никак не укладывалось в голове, но чем дольше Ника думала об этом, тем очевиднее становилось, что он прав.

Последняя чаша – ни что иное, как обитель самой Дхарты в ее истинном обличье. Та чаша в глубоком подземелье Сура, к которой он когда-то водил ее.

– Но это безумие – соваться туда, – прошептала Ника.

– Другой чаши просто нет. Но если ты решишь не рисковать, мы оставим все как есть и будем жить дальше.

– Нет, нет, – замотала Ника головой. – Оставить не можем. Сергей доволен сетью между столпами, созданной защитой, но он не понимает, что она не работает полноценно! Внутри нее Луйир по-прежнему мертв… Тьма больше не имеет доступа в те земли, там стало немного светлее, но это не прежний солнечный мир. Даже отдаленно. Если сеть не замкнется, сила света в столпах постепенно иссякнет, и катаклизмы на Земле пойдут по новой. У нас не будет другого шанса, я должна отдать последний цветок. Только как попасть туда?

– Это как раз не проблема, малыш, я отведу. Но сначала нужно собрать путешествующих. Без штурма в новую цитадель не пробиться, кто-то должен отвлечь основные силы и принять бой. А я проведу тебя к месту. Правда, боюсь, такой расклад не устроит Сергея. Особенно после всего, что было.

– У них нет другого выбора, так же, как и у нас. Мы должны попытаться. «И молить Алтару, чтобы никто не пострадал», – добавила она про себя.

Они не стали ждать. Не стали откладывать на завтра или на момент, когда план будет совершенен и устоит всех. Они просто решили действовать прямо сейчас.

Сергей выслушал ее молча. По мере того, как Ника говорила, он становился мрачнее и серьезнее, но не отказал.

– Я не в праве решать за других. Каждый должен решить за себя сам, – сказал он, обращаясь к собравшимся летунам, – идти с нами или нет. Никто не осудит вас, если вы останетесь здесь. Как знать, может, именно вы будете теми, кто после нашего поражения будет пытаться снова.

– Рей, что-то оратор из тебя сегодня никудышный, – усмехнулась Варвара и встала рядом с ним. – Я иду и не советую остающимся рассчитывать на наше поражение. Зададим жару!

– Давно пора изжарить мерзкую тварь, – поддержал ее Эрик и тоже встал рядом.

Томас долго шептал о чем-то только недавно вернувшейся в Луйир Мари, а потом отстранил ее и сам встал рядом с Сергеем. Девушка посмотрела с печалью, но не стала перечить брату. Кроме нее, на плато остались еще двое новеньких, с которыми Ника знакома не была.

Клара наложила на всех защитные руны и пообещала на месте раскинуть щит на тех, до кого сможет дотянуться. Но, очевидно, этого было мало. Чего угодно было бы мало, когда собираешься отправиться в логово Тьмы.

– В Сур? – спросил у Кирилла Сергей.

– От Сура твоими стараниями ничего не осталось, – не упустил шанса уколоть его Кирилл. – Но я знаю новое обиталище Дхарты. Сразу к чаше переместиться не получится. До нее мы будем прорываться без вас.

– Уверен?

– Да. Жители подземелий быстро почуют чужаков, вам нужно будет отвлечь их на себя. Подумайте дважды, – обратившись уже ко всем собравшимся, громко сказал он, – готовы ли вы к тому, что может ждать вас там.

– Поздно отступать, – сказала Клара. – Мы все идем с вами и будем молить светлую богиню, чтобы она помогла нам.

Возможно, сработал факт неожиданности и спонтанности их решения, возможно, просто повезло, но их не ждали. Никаких ловушек и толп разгневанных темных в указанном Кириллом месте они не встретили.

– Куда теперь? – спросил Сергей, с подозрением осматривая освещенную лишь их собственным блеклым сиянием пещеру.

– Гости скоро будут, – сказал Кирилл. – Дальше есть зал просторнее, лучше встретить их там. Сгруппируйтесь и не давайте разбить вашу защиту.

Сергей кивнул, и ведомые Кириллом они прошли дальше, но у арки входа бывший Темный Владыка заставил Нику притормозить и потянул ее в другую сторону.

Из пещеры донеслись шипение и противный гул и сразу за ними всполохи искр атакующих ударов.

– Но как же они? – воскликнула Ника, пытаясь вырваться.

– Ника, они знали на что шли. Убить Дхарту – лучший способ помочь им!

– Да… Хорошо, – пробормотала она нерешительно.

А дальше им стало уже не до разговоров. Они бежали по темным коридорам, спускались по крутым истертым лестницам и протискивались в лазы порой настолько узкие, что спины их задевали шершавые стены.

– Почему не сделать дорогу чуть более удобной? – недоумевала Ника.

– Малыш, этими ходами не пользуются. Носящие ее метку в себе перемещаются здесь так же легко, как и всюду в Луйире.

– Но я не могу?

– Нет.

Чем дальше они продвигались, тем настойчивее грызли ее сомнения. Как посадить в чашу цветок, когда та не пуста? Как одолеть Дхарту, когда внутри почти не осталось света?

Кирилл резко остановился, и Ника налетела на его спину. Со всех сторон раздавалось тихое, отвратительное шуршание, и Ника впервые порадовалась, что в почти кромешной темноте не видит того, что копошится вокруг.

– Самое время надеть твой плащ, – очень тихо сказал Кирилл. – Сможешь?

– Да, наверное. Сейчас.

Ника сосредоточилась на желании, и уже через мгновение накидка появилась на ней сама собой.

Они прошли еще немного, и, развернувшись, Кирилл спросил:

– Готова?

– Кирилл, это самоубийство… – прошептала Ника, вспоминая свой предыдущий визит к чаше с Тьмой.

– С силой светлой богини ты неуязвима для тьмы. Использовать меня и нашу связь – было ее единственным шансом добраться до тебя. И она не преминула им воспользоваться… Но я не позволю этому повториться.

Кирилл взял ее за руку и, прошептав какие-то неслышные Нике слова, распахнул напоминающую черный провал дверь.

Пространство небольшого грота с иссиня-черными гладкими стенами гудело от напряжения и колебалось.

Дхарта нервничала. Ника явственно ощущала ее гнев и… страх.

Едва они вошли, вокруг чаши выросло кольцо из дымных решеток, а из пола стремительно вылезли черные лианы, усыпанные шипами.

– Возможно, она и не сможет добраться до меня, – произнесла Ника скептически. – Но как мне добраться до нее?!

Кирилл мгновение изучал обстановку, а потом, встав в боевую стойку и скрестив руки, потянул тьму, образующую решетки, на себя. Но та как будто была только рада: дымные змеи потянулись ему навстречу, а из чаши вылетел целый рой огромных черных ос, острые жала которых отблескивали даже издалека.

– Делур! – раздалось громкое сзади. – Ты знаешь свою задачу, оставь это мне.

Они с Кириллом повернулись на голос одновременно. И удивились тоже вместе. Увиденное никак не вязалось с интонацией и смыслом сказанного.

Посреди пещеры, освещая ее подобно факелу, раскинув руки стояла маленькая Алексис. Все ее тело словно бы состояло из мельчайших частичек света.

– Алексис? – выдохнула Ника. – Как же ты появилась здесь?

– Я пришла помочь, – улыбнулась девочка и опустила руки. За ее спиной Ника увидела вультедорга.

– Это… Ганг?! – не поверила она.

– Я отправлю его на подмогу Рею, – сказала девочка и незамедлительно дотронулась до ноги огромного пса. Объятый золотистый пыльцой он сразу же исчез. – А теперь это, – произнесла Алексис и направила струю света прямо к чаше. Та спиралью опоясала средоточие тьмы, испепелив по дороге ос, и стала сжиматься вокруг нее кольцом.

Сияние Алексис постепенно погасло, но значительно темнее в пещере не стало. Тончайшая паутина из золотистой пыли окружала чашу, не позволяя разъяренной Дхарте вырваться наружу.

– Но как же… – прошептала Ника пораженно.

– Порой боги действуют руками людей, – совершенно серьезно сказал Кирилл. – Теперь наша очередь.

– Наша? Кирилл, я понятия не имею, что делать. Я даже цветка внутри себя не чувствую!

– Он в тебе, не сомневайся. Вот тут, – сказал Кирилл и приложил ладонь к ее груди в области сердца. – Я вижу его. Ты боишься, и он замирает вместе с тобой от страха. Этот цветок стал частью тебя, сросся с твоим сердцем, но тебе придется отпустить его. Успокойся и позови.

– Я не могу… – мотнула Ника головой. – Как звать, куда, если в чаше все равно тьма?

– Мы сделаем это вместе. Свет и тьма, – сказал он, медленно подводя ее к чаше.

– Что ты задумал?

– Я открыл эту дверь, я должен и захлопнуть, малыш. Только меня она подпустит близко.

– Что?! Нет! Мощь цветка убьет тебя!

– Ты не сумеешь сделать это одна. Малыш, давай позовем цветок вместе, – ласково проведя рукой по ее щеке, сказал он. – Твои друзья ждут, весь Луйир ждет.

Ника в ужасе переводила взгляд с Кирилла на чашу, и сердце разрывалось на части. Как сделать выбор в пользу спасения мира, если этот шаг может убить того, кого любишь?

– Не хочу так, – прошептала она.

– Я люблю тебя, – сказал Кирилл и поцеловал. Окутывая волной нежности и так необходимой ей любви. Его любви.

Свет, живущий в ее сердце, цветок, слившийся с ним, не могли не откликнуться на такой призыв и потянулись к Кириллу. Он один владел ключом к ее сердцу.

Но свет не терпит тьмы, и, пробираясь через его тело, он выжигал ее на своем пути.

Кирилл выгнулся, и Ника отпрянула, в оцепенении наблюдая, как ломаные линии света прорезают его всего, словно готовясь разорвать на части.

Горя изнутри и содрогаясь в агонии, Кирилл ухватился за борт чаши и опустил руку в вязкую тьму. И упал, когда цветок вышел через него прямо в чашу.

Ника не шелохнулась.

Призрачным силуэтом рядом с обиталищем Дхарты появился ее слуга-чернокнижник.

Мгновение ничего не происходило, а потом чаша взорвалась ослепительным светом, не позволив уцелеть ни единой частичке тьмы и оставив на месте, где только что стоял Гилмор, пустоту.

«Спасибо…» – шепнуло рядом дуновением ветра, и из чаши вверх устремился мощный поток света.

Поверхность пещеры задрожала, и с потолка, прорезанного столпом света, посыпались мелкие камни.

– Надо уходить, – сказала Алексис, подойдя и мягко обнимая Нику за плечи.

Пещеру сотряс новый толчок, и по стенам поползли трещины.

– Да, иди, девочка. Иди прямо сейчас! – выкрикнула Ника и бросилась к Кириллу.

Бледный, с закрытыми глазами он лежал на полу в жуткой, неестественной позе. Словно сломанная марионетка побежденной Тьмы…

– Ника…

– Иди, Алексис, – твердо сказала она и так посмотрела на девочку, что, кивнув, та повиновалась.

Ника присела рядом с любимым и положила его голову себе на колени.

Страх, гнев… внутри не было ничего. Все эмоции будто выжгло из нее так же, как тьму из чаши. И, должно быть, Луйира. Только это уже мало волновало Нику. Ее мир сосредоточился на мужчине, неподвижно лежащем рядом.

Мир снаружи рушился. Огромные булыжники срывались с потолка и с грохотом падали, стены трещали по швам, но внутри купола, который, даже не задумываясь, она создала, было тихо.

Невыносимо, оглушающе тихо.

Сеть замкнулась, и по всему Луйиру вспыхнул свет. Все создания, порожденные Дхартой, в ком на тот момент тьмы оказалось больше, чем света – сгорели в волне очистительного огня. Земли освободились от тьмы и наслоений пепла, небеса прояснились, и волшебный мир встал на путь своего возрождения.

От каждого из семи столпов света разносились в пространство тончайшая золотая пыльца и семена лунных цветов. Поверхность Луйира, где они оседали, прорастала светоносными всходами, обещающими вернуть не только свет, но и, возможно, даровать новую жизнь…

Ника ощущала происходящие изменения каждой клеточкой своего существа… и хотела умереть.

Ее время вышло, и магнит земного тела выдернул ее из Луйира, заставив проснуться.

Кирилл все еще обнимал ее. Так же, как в момент перехода.

Ника осторожно сняла с себя его руку и погладила любимого по щеке.

– Ты не проснешься, да? – спросила она глухо и… не расплакалась – разозлилась. – Ты опять обманул! Опять все решил за меня!

Она ударила его кулаком по еще недавно раненому плечу и отвернулась, борясь с подступающими слезами.

Кирилл дернулся и закашлял.

– Больно, между прочим! – сказал он обиженно.

– Как ты напугал меня! – разворачиваясь, воскликнула Ника. – Не смей, слышишь, никогда больше не смей так делать!

Кирилл хрипло рассмеялся и сгреб Нику в охапку.

– Виноват. И не уверен, что исправлюсь. Подумай хорошенько, нужен ли тебе такой муж.

– Дурак, – насупилась Ника, за что тут же поплатилась умопомрачительным поцелуем.

– Как ты себя чувствуешь? – отстранившись, спросила она.

– Странно. И свободно, – ответил он и улыбнулся.

– Кольца нет, – заметила Ника, прижимая его ладонь к своему лицу. – В тебе не осталось тьмы.

– Она слишком долго хозяйничала внутри, слишком хорошо изучила, чтобы умело дергать за ниточки, подчинять желания и мысли. Ты освободила меня от нее.

– Не я, ты сам, – сказала Ника и потянула его на себя. – Пойдем, я хочу посмотреть, что делается снаружи. Хочу дышать!

Ника как будто чувствовала, что на улице действительно есть на что посмотреть.

Пожухлую траву и проплешины грязи с опавшими на них листьями, кроны деревьев, крыши домов и построек – все покрывала пушистая шапка первого в этом году снега. Ослепительно-белого и искрящегося.

– Рановато в начале ноября для снега, – сказал Кирилл. – Это будет долгая зима.

– Ничего. Я знаю точно, что за ней обязательно наступит весна, – улыбнулась Ника, глубоко вдыхая морозный воздух.