Пленительная невинность

ГЛАВА 15

Ройалл наблюдала, как он надвигается на нее. Его лицо было напряжено, она могла видеть, как вздувались мускулы под его рубашкой, как протягивались его руки, чтобы притянуть ее к себе в гневном, грубом объятии.

— Не надо, Себастьян. Нет, я не…

Он резко схватил ее, демонстрируя свою силу и крепко удерживая в кольце своих сильных рук. От их прикосновения Ройалл оцепенела.

— Убери от меня свои руки, Себастьян! — крикнула она слегка дрожащим голосом. — Пусти меня! — настаивала она, вырываясь.

Высвободившись, она бросилась к двери, но поняла, что потерпела поражение: Себастьян снова властно схватил ее.

— В чем дело? — насмехался он. — Золотая леди боится меня — простого мужчину? — он криво улыбнулся.

— Пусти меня, Себастьян! Ненавижу тебя такого! — вызывающе крикнула она.

— Такого, да? А каким я тебе нравлюсь, Ройалл с двумя «л»?

Себастьян с трудом сдерживал ярость, глаза метали молнии.

— Пусть покарает меня Бог, если мне когда-нибудь хоть что-то в тебе нравилось!

В ее голосе было не меньше яда.

— Хочешь, чтобы я напомнил тебе? — его лицо исказила злорадная усмешка.

Мужские руки на ее плечах жгли тело сквозь алый шелк халата.

— Себастьян, пусти меня! Не прикасайся ко мне!

— Люби меня, — насмехался он, приближая губы к ее губам, согревая ее щеки своим дыханием.

— Не делай этого, Себастьян! Пусти меня!

— Не делать чего, моя маленькая львица? Не обнимать тебя? Не прижимать к себе вот так? Тебе ведь нравится, когда я делаю это с тобой.

— Ты свинья!

— Нет, любовь моя, я — мужчина. Мужчина, чьи губы и руки могут возбуждать тебя, заставив задыхаться и умирать от желания.

Он еще крепче прижал ее, давая почувствовать твердость своего тела, и держал так до тех пор, пока она почти не обессилила. Его голос был ровным, но в тоне тем не менее таилась угроза.

— Скажи мне, Ройалл, ты хочешь, чтобы я прижался губами к тому самому месту, где вспыхивают твои страсти и заставляют закипать твою кровь?

Он не нуждался в ответе, не ждал его. Обхватив ее руками, он взял длинные золотистые локоны, свисающие ниже плеч, и дернул голову женщины назад, поднимая ее лицо, приближая губы для своего жадного поцелуя.

Ройалл сопротивлялась, чувствуя, как он тянет ее за волосы, сжала губы, отвергая его поцелуй, ощущая, как его зубы кусают ее рот, язык требует вторжения.

— Скажи мне, что тебе нравится то, что я делаю с тобой, Ройалл, — издевался он, прижимая ее, сбивая с ног, держа над грубым кирпичным полом.

Сопротивляясь, она подняла руки, уперевшись ими в грудь Себастьяна. Ее усилия были бесполезны, пленница оказалась беззащитной, как младенец. Он схватил ее запястья, поднял ее руки над головой.

— Скажи мне, маленькая кошка, моя маленькая львица, скажи мне: тебе нравится, когда я ласкаю твое тело?

Он переложил ее запястья в одну руку, освобождая другую, чтобы скользнуть под полу халата, коснуться обнаженной плоти, обхватить отяжелевшие груди.

— Тебе нравится, когда твоя грудь набухает в моей руке, а соски твердеют, маня мои губы? Признайся: тебе это нравится, ведь так?

Против воли тело предало ее. Еще прежде чем он произнес эти слова, она почувствовала, как плоть ее возбуждаясь, тянется к нему, соблазняя его. Ройалл была не в силах что-либо говорить — преимущество было явно на стороне противника.

Его колени нашли путь между ее бедер, грубой тканью брюк царапая нежную кожу, обнажавшуюся откинутыми полами халата. Его губы оказывались там, где только что была рука, мучая, дразня, пробуждая в ней отклик, которого она так отчаянно не хотела допустить.

Снова захватив в плен ее губы, он медленно обвел языком линию рта, увлажняя его, проникая внутрь. Дрожь, пробежавшая по телу Ройалл, передалась Себастьяну, подстрекая его продолжать свой штурм. Он вновь ощущал совершенные линии ее фигуры, вдыхал аромат ее кожи, которая отливала янтарным блеском в утреннем свете, проникающем через кухонное окно, подвергая мукам, все больше и больше разжигая его желание.

Он почувствовал перемену в ней, когда его губы провели влажную дорожку вдоль ее шеи: своим тесно прижавшимся к ней телом он ощутил ответную дрожь желания, и понял, что победил. Он имел власть над ней. Ройалл принадлежала ему! Себастьян не мог насытиться ею, свежестью ее кожи, сладострастными изгибами груди и бедер. Каждый дюйм ее тела был создан богами, чтобы соблазнять, разжигать его страсть, лишая возможности удовлетворения с любой другой женщиной.

Ее ноги обвились вокруг него, движения ее тела сливались с его собственными, требовательными помимо воли.

Мужчина затерялся в ней, дрейфуя в золотистом океане. Он отпустил ее запястья, ожидая, что ноготки вонзятся в его лицо, давая выход ярости. Но ее руки, напротив, протиснулись между их телами, пробираясь ниже, расстегивая пуговицы его брюк. Она хотела его и выражала свое желание жадностью губ и настойчивостью языка. Мягкие стоны вырывались у нее, слагая песнь страсти.

Его черные как ночь глаза светились восторгом, когда он входил в нее, и она трепетала, открываясь навстречу, заключая в нежные объятия любви.

Ройалл нежно стонала, наслаждаясь ощущением близости, откликаясь на его хриплый шепот, еще более возбуждаясь от слов о ее красоте и о том, как он любит ощущение ее тела, аромат, который принадлежит ей одной.

Он удерживал в плену ее губы, смакуя сладкий нектар ее дыхания. Медленно, дразняще отстранившись, он вновь, со всей силой своей страсти овладел ее лоном, заставив женщину вскрикнуть.

Ройалл ощущала его мускулистый торс между своими коленями, испытывая сладкое наслаждение. Его пальцы расстегнули оставшиеся пуговицы халата, откинули алый шелк, подставляя ее тело свету золотистых утренних лучей и жару своего ненасытного взгляда. Его ладони ласкали ее грудь, наслаждаясь их упругостью, дразня их розовые вершины. Женщина изгибалась под его прикосновениями, отводя назад плечи, предлагая себя ему.

Казалось, пламя вспыхивало там, где соприкасалась их плоть. Ее движения были интенсивными и свободными, они приводили мужчину в экстаз…

Высоко держа голову и вздернув подбородок, Ройалл повернулась к Себастьяну, удерживая его взгляд и чувствуя, как он медленно согревает ее. Они поднялись по длинной винтовой лестнице и бок о бок пошли по широкому коридору, ведущему к комнате Алиссии. Себастьян не касался ее, этого и не требовалось: она и так ощущала его тепло. Что-то изменилось между ними. Она больше не чувствовала глубокой, постоянной боли и ярости, которые пожирали ее все эти последние недели. Каково бы ни было это новое чувство, оно было еще хрупким, тончайшим, его можно было легко вспугнуть. Себастьян заговорил, голос его был глубоким и хриплым:

— Алиссия здесь, в этой комнате. Она, наверное, сейчас спит, но не будет возражать, если ты разбудишь ее.

Он взглянул на Ройалл, готовящуюся войти. Она встретилась с его взглядом и улыбнулась, успокаивая его, безмолвно обещая сделать все возможное, чтобы помочь его подруге.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знал, Себастьян, — прошептала она. — Не думаю, что ты это поймешь… Я делаю это не для тебя — я делаю это для Алиссии и для себя и молю Бога, чтобы найти нужные слова. И, — продолжила она, прямо глядя в его черные глаза, — я хочу сказать, что Алиссии действительно очень повезло с таким другом, как ты. Что бы ни было между нами, я хочу, чтобы ты знал, что я думаю.

Не дав ему возможности ответить, Ройалл толкнула дверь, прикрыла ее за собой и на цыпочках прошла по комнате к кровати Алиссии.

Какой же хрупкой, почти невесомой выглядела эта девушка! Мягкие темные волосы были разбросаны по подушке, лицо с тонкими чертами казалось встревоженным даже во сне. Голубые круги пролегли под глазами, что несколько портило персиково-кремовый цвет лица.

Ройалл не хотелось будить ее, но Себастьян, кажется, считал, что разговор с кем-нибудь принесет Алиссии больше пользы, чем сон.

От легкого прикосновения к своему плечу девушка зашевелилась, дыхание ее стало резким и прерывистым. Алиссия проснулась, широко раскрыв глаза от испуга.

— Алиссия, все в порядке, — успокоила Ройалл. — Ты в доме Себастьяна. Он привез меня поговорить с тобой. Я Ройалл Бэннер, — тихо представилась она.

Алиссия закрыла глаза и откинулась на белые подушки.

— О Себастьян, — прошептала она еле слышно. — Как ты мог так со мной поступить? Как ты мог привести ко мне женщину, на которой Карл собирается жениться?

Слезы выступили у нее на глазах.

— Сядь, Алиссия, и давай поговорим. Себастьян рассказал мне, почему ты здесь и почему пришла к нему. Я понимаю, как тебе тяжело и как ты стыдишься, но хочу, чтобы ты оставила это в прошлом. Я пришла помочь тебе и хочу стать твоим другом. Себастьян рассказал, как ты дорога ему, и мы оба знаем, что он не устроил бы этой встречи, если бы не считал, что она необходима.

Алиссия молчала, непонимающе глядя на эту красивую женщину с роскошными золотыми волосами, и представляла ее в объятиях Карла. Взглянув на полные алые губы Ройалл, она представила, как Карл целует их… Это было уж чересчур, слишком унизительно!

— Себастьян, как ты мог так со мной поступить?

— Алиссия, с самого начала хочу сказать тебе, что не имею намерения выходить замуж за Карла. Да и как я могла бы? Он никогда не просил моей руки! Алиссия, Карл никогда не относился ко мне иначе, чем как к другу. Он никогда не пытался ухаживать за мной, и в глубине души я всегда чувствовала, что он любит кого-то другого. Теперь я знаю: он любит тебя, Алиссия.

При виде недоверчивого выражения на лице девушки Ройалл поспешила продолжить:

— Я знаю, что барон приветствовал бы брак между Карлом и мною, но я никогда не выйду замуж, пока не полюблю по-настоящему. Однажды я уже совершила такую ошибку и больше не повторю ее. Карл — замечательный человек, нежный и ласковый. И, без сомнения, любит тебя!

На какой-то миг голубые глаза Алиссии вспыхнули радостью, но затем вновь потухли.

— Мне бы следовало безумно радоваться тому, что ты сказала мне. Я была настолько сбита с толку, когда мне сказали, что Карл собирается жениться на тебе… О, пожалуйста, уходи, — заплакала она. Горько всхлипывая, девушка раскачивалась взад и вперед, обхватив себя руками, словно неумолимая волна захлестывала ее.

— Разве ты не понимаешь, что теперь все еще хуже, намного хуже! Я никогда не смогу посмотреть в лицо Карлу. Как я расскажу ему, что я натворила? Он больше никогда не будет любить меня, никогда! Ни один мужчина больше не будет любить меня.

Ройалл подошла к кровати и обняла Алиссию, ожидая, когда утихнет новый приступ страдания и боли.

— Алиссия, совсем не обязательно рассказывать Карлу. Ему не нужно об этом знать. Зачем говорить ему?

Алиссия покачала головой.

— Я не смогу лгать ему. Я люблю его.

— И именно поэтому тебе не следует рассказывать самой, а больше он ни от кого ничего не узнает. Себастьян скажет, что ты все время была здесь, под его защитой. И если хоть слово об этом скандале дойдет до его ушей, он убьет того, кто будет распространять эту ложь. Кроме того, этот мужчина, кто бы он ни был, не захочет быть изгнанным из общества, а это именно то, что с ним произойдет, если эта история станет известна. Ты понимаешь?

Алиссия согласно кивнула.

— Но я должна быть искренней с Карлом.

Ройалл рассердилась. Она крепко сжала руку Алиссии и снова толкнула ее на подушки, затем, склонившись к ней, решительно сказала:

— Мне показалось, ты говорила, что любишь его!

— Да, да, люблю.

— Тогда зачем же причинять ему боль? Неужели ты так слабовольна, что не сможешь носить свою тайну в себе? Что, тебе обязательно нужно взвалить ее на плечи Карла и сделать его несчастным?

Алиссия изумленно вскинула брови, рот ее приоткрылся.

— Но… но…

— Никаких «но», Алиссия! Себастьян сказал мне, что ты сильная и все это случилось только потому, что ты была несчастна и боялась, что потеряла Карла навсегда. Ты поступила глупо, Алиссия! Тебе бы следовало сразу прийти к Себастьяну и рассказать ему, что этот человек пытается сделать с тобой. Но нет, тебе захотелось утопить себя в своем несчастье и подчинить себя ему, унижать себя, убиваться! Ты совершила глупость, но я знаю, что все мы когда-нибудь делаем ошибки. Но действительно ли ты хочешь обременить этим Карла? Действительно ли хочешь лишить его покоя и счастья так же, как лишила себя? Если так, то в тебе говорит не любовь к Карлу, а эгоизм. Если нужно покарать себя, Алиссия, найди какой-то другой способ, который не накажет и Карла в придачу!

Алиссия, казалось, обмякла в руках Ройалл. А та смягчила тон:

— Это будет твоей тайной, отныне и навсегда. Придет время, когда воспоминания поблекнут, потому что с тобой рядом будет Карл и ты будешь держать в своих руках его ребенка.

Отстранившись, Ройалл заглянула девушке в глаза.

— Ты молода, жизнерадостна. Ты пережила самое худшее и уже не вернешься к прошлому. Теперь ты в безопасности, Алиссия. И Карл будет оберегать тебя, и ты будешь продолжать жить, как и должно быть.

— Ройалл, ты действительно так думаешь? Ты правда веришь в это?

— Ты же знаешь, что да! Всем сердцем.

Мысли Алиссии путались, снова и снова возвращаясь к барону. Как она сможет выйти замуж за Карла и жить в одном доме со своим бывшим любовником? Захочет ли Карл покинуть «Королевство Бразилии»?

— Я не могу оставаться здесь, Ройалл. Я хочу уехать из Манауса, от воспоминаний. Что… что если Карл больше не захочет меня видеть? Что если он подчинится отцу и вырвет меня из своей жизни? Как смогу я жить без него? А эти мерзкие слухи обо мне… утверждающие, что я проститутка… — бормотала она.

— Проститутка! — ахнула Ройалл. — Глупышка! Тот, кто это сказал, кто бы он ни был, солгал тебе. Он обманул тебя, чтобы вынудить сделать так, как хотел. Ты должна поверить в себя, Алиссия, прежде чем в тебя поверят другие. Ты должна твердо стоять на ногах. А что касается Карла, у меня сложилось свое мнение о нем. Я уже говорила, что он никогда не упоминал мне о браке, несмотря на давление со стороны барона. О чем это говорит тебе, Алиссия? Что его отец не выиграл, что Карл — мужчина, который может постоять за себя, не считаясь с отцом. В противном случае, я уверена, он бы уже давно сделал мне предложение.

Глаза Алиссии блестели от слез, слез радости и растущей надежды.

— О Ройалл, — она обняла ее, — как я смогу отблагодарить тебя? Спасибо Себастьяну, что привел тебя ко мне. Мне стыдно думать, как много часов провела я, с ненавистью думая о тебе и о том, что Карл тебя любит. И теперь я удивлена, что Карл не влюбился в тебя. Как он мог?

Ройалл улыбнулась:

— Потому что его сердце принадлежит тебе. Он любит тебя.

— Ройалл, ты уверена, что не следует рассказывать Карлу?

— Уверена. Это было бы жестоко для вас обоих. Женщины сильные. И ты, Алиссия, сильная!

— Как я смогу отблагодарить тебя, Ройалл? Себастьян был прав: ты вернула меня к жизни. Спасибо тебе. Возможно, когда-нибудь я тоже смогу помочь тебе.

— Может быть. А теперь я оставлю тебя. Тебе нужно отдохнуть. У тебя усталый вид. Думаю, теперь ты сможешь спокойно спать. Мы поговорим еще, когда ты почувствуешь себя лучше. И в следующий раз, — она погрозила Алиссии пальцем, — я надеюсь увидеть румянец на твоих щеках. Обещай мне.

— Обещаю, — тихо произнесла девушка.

— Алиссия, это твоя накидка на кушетке?

Когда девушка кивнула, Ройалл попросила разрешения одолжить ее.

— Ну конечно. Боюсь, она немного помята. Я пришла сюда в проливной дождь.

— Не имеет значения. Я же не могу вернуться домой в халате. Твоя накидка прекрасно подойдет. Я непременно велю ее погладить и верну тебе.

— Пожалуйста, сожги ее. Я не хочу никаких напоминаний о том, откуда она взялась, — торопливо попросила Алиссия.

— А теперь поспи, девочка. Мы еще поговорим.

Ройалл уже почти дошла до лестницы, когда услышала, что ее окликнули по имени.

— Да? — отозвалась она, оборачиваясь.

Ребенок из кухни! Любовница Себастьяна! Чего она хочет?

— Меня зовут Элони.

Ройалл ничего не сказала, лишь прищурилась. Ей не нравилось ни явное напряжение этой девчонки, ни угрожающий взгляд.

— Себастьян принадлежит мне.

Ройалл снова промолчала. Девушка, казалось, была сбита с толку ее реакцией.

— Тебе никогда не отнять его у меня, а если попытаешься, я убью тебя!

— С чего ты взяла, что мне нужен Себастьян? И больше никогда не угрожай мне, ибо, если ты это сделаешь, я буду вынуждена перекинуть тебя через колено и отшлепать по заднице так, что ты неделю не сможешь сидеть. Если хочешь, чтоб с тобой обращались как со взрослой, веди себя подобающим образом.

Господи, откуда она взяла все эти советы, которые выдавала такими большими порциями?

— Отойди!

Дыхание Элони превратилось в резкое шипение.

— Я видела тебя на кухне с Себастьяном. Я видела вас обоих!

Ройалл была ошеломлена и застигнута врасплох. Она видела… слышала… Боже милостивый! Помоги поскорее выбраться из этого дома! Немедленно! «Черт бы тебя побрал, Себастьян Ривера», — пробормотала она себе под нос.

— Он никогда не любил тебя, — с ненавистью выплеснула эта женщина-ребенок. — Мы принадлежим друг другу. Ты никогда не отнимешь его у меня!

— Он мне не нужен. Можешь взять его! Можешь забрать его со всеми потрохами, — парировала Ройалл, сделав шаг, чтобы обойти Элони.

— Теперь он вкусил твоей страсти и будет сравнивать ее с моей. Элони не понравится, когда он будет это делать.

Мысль о сравнении ее с этой, как она определила для себя, китайской куколкой позабавила Ройалл и она съязвила:

— Будь осторожна, Элони. Если он станет сравнивать, ты проиграешь.

— Ты лжешь! Ты белокожая старуха! — прошипела Элони, превращая пальцы в когти.

Веселость Ройалл как ветром сдуло, и на ее месте вспыхнула жгучая ярость. Именно слово «старуха» привело ее в бешенство.

— Вы стоите один другого, ты и твой хозяин. Вы оба одного поля ягоды. А теперь пропусти меня, ты, хнычущий младенец!

Элони подняла руку и толкнула соперницу обратно к стене. Ройалл изумилась тому, как сильна эта тонкая ручка. Она прищурилась. Если Элони хотела драки, она удовлетворит ее желание. Ройалл вскинула руку и наотмашь ударила девчонку по лицу. Элони отплатила тем, что схватила длинные волосы Ройалл и тянула со злорадным наслаждением до тех пор, пока у той не выступили слезы.

— Ах ты мерзкая маленькая мегера! Я преподам тебе урок, который ты не скоро забудешь!

Секунду спустя Ройалл освободилась и повалила Элони на пол. Женщина-ребенок визжала и звала на помощь Себастьяна.

— Если ты сейчас же не заткнешься, я выбью тебе зубы, — выдохнула Ройалл, подминая под себя миниатюрную фигурку на полу.

Она держала запястья Элони и, приблизив свое лицо к перепуганному лицу девушки, гневно прокричала:

— Ну, назови меня теперь старухой! Я хочу услышать, как ты повторишь это! Давай, скажи!

— Сказать? Что? — загремел голос Себастьяна. — Что, черт возьми, здесь происходит? Боже! Вы, женщины, что, никогда не заткнетесь? Я отправляюсь на плантацию, чтобы обрести мир и покой. Одной из вас лучше сказать мне в течение тридцати секунд, что, черт побери, все это значит, или я отшлепаю вас обеих. Говорите! — потребовал он.

Ройалл поднялась на ноги. Одним взмахом она обернула вокруг себя лимонно-желтую накидку, все время презрительно глядя на Себастьяна.

— Этому ребенку на полу нужна нянька и сахарная соска.

Все это она произнесла, скривив рот так, словно сосала кислый лимон.

— И не пытайся что-нибудь объяснить, у меня нет желания слушать какие бы то ни было оправдания. Это последнее оскорбление, которое я вынесла от тебя, Себастьян Ривера! А теперь убирайся с моей дороги, пока я не спустила тебя с лестницы и не прошла по тебе. Немедленно!

Ройалл собрала остатки достоинства и ушла, чувствуя, как две пары глаз сверлят ей спину: одна с ненавистью, другая сконфуженно.