Пленительная невинность

ГЛАВА 16

Городской дом Куинсов сиял огнями, мерцающими сквозь длинные французские окна и отбрасывающими золотистый свет на мощеную мостовую. Люди прибывали на вечеринку, устроенную Куинсами в честь их гостьи, Ройалл Бэннер. Драгоценности сверкали, платья из тафты шуршали, мужчины были одеты в свои самые щегольские наряды. Экипажи вверялись попечению лакеев, музыка, громкая и радостная, наполняла ночь, раздаваясь над остроконечной крышей дома и садом Розали, где веселье уже шло вовсю.

Ройалл стояла справа от миссис Куинс в ряду встречающих, терпеливо дожидаясь, пока ее официально представят всем тем, кого она видела уже сотни раз в течение последних десяти дней со времени открытия оперного сезона. Сама же вечеринка проходила довольно непринужденно. Вокруг длинных столов, покрытых белоснежными скатертями и уставленных всевозможными яствами, суетились слуги. Час был поздний, почти полночь, потому что, прежде чем прийти в резиденцию Куинсов, все присутствовали на представлении оперы Верди «Риголетто».

Ройалл переступила с ноги на ногу. Ей хотелось одного: забраться в свою комнату, снять с себя всю эту одежду и уснуть. Но Розали из кожи вон лезла, чтобы сделать жизнь своей гостьи приятной.

Ройалл поймала себя на том, что постоянно наблюдает за входом, ожидая Себастьяна. Этим вечером она видела его из ложи Куинсов в опере. Он привел с собой Алиссию, и девушка очаровательно выглядела в розовом, с серебряными вставками платье. Ройалл пару раз бросила взгляд в их сторону. Алиссия заметила ее и приветливо помахала. Себастьян же не соизволил повернуть головы, даже не улыбнулся ей.

Ройалл не встречалась с ним с того самого дня, когда он практически похитил ее и привез к Алиссии, и она призналась себе, что ей очень хотелось его увидеть.

— Ройалл, дорогая, как приятно снова видеть вас! — приветствовал ее мужской голос. Обернувшись, она встретилась взглядом с бароном, улыбающимся ей. Что-то в его улыбке заставило ее похолодеть.

— Барон, — пробормотала она, чувствуя себя неловко в его присутствии с тех пор, как он танцевал с ней на маскараде. Карлайл Ньюсам вел себя чересчур фамильярно, и этого, вкупе с тем, что рассказал ей мистер Моррисон, было достаточно, чтобы у нее по телу побежали мурашки.

— Празднества почти закончены, — сказал он ей, приглаживая стальные пряди на висках. — Будет очень приятно оказаться в вашем обществе в «Королевстве Бразилии». В моем городском доме так одиноко, — продолжал он. — Карл в Белене, а Джейми настоял на том, чтобы остановиться в моей рабочей квартире рядом с портом. Я ужасно одинок, — многозначительно признался он. — Почему бы вам не перебраться ко мне на оставшуюся часть пребывания в Манаусе?

Ройалл охватила дрожь. Он намекал на то, чего она больше всего страшилась. Ей кое-как удалось выдавить улыбку, и она искусно перевела взгляд на женщину позади барона, стараясь отделаться от него. Но тот не двигался с места, явно не собираясь перейти к Алонзо Куинсу, стоящему рядом с ней.

— Аквамарин чудно оттеняет ваши волосы, Ройалл, — сказал он ей, бесцеремонно окидывая женщину взглядом. — Этим вечером вы просто ослепительны.

— Благодарю вас, вы очень любезны.

Ее голос был вялым, она ощущала внутреннюю дрожь. Ей совсем не хотелось ни его внимания, ни комплиментов — она лишь хотела, чтобы он отошел от нее. Милостивый Боже, как сможет она выносить этого человека, когда они вновь вернутся на плантацию!

Ухмылка, появившаяся на его лице, обнажила ослепительно белые зубы.

— Любезен, Ройалл? Нет, я так не думаю. По крайней мере, я никогда не считал себя таковым.

Он, очевидно, был пьян, и она испугалась. Но вдобавок к тому он казался полусумасшедшим!

Алонзо Куинс пришел ей на выручку.

— Здравствуйте, барон Ньюсам. Давненько мы с вами не разговаривали, — Алонзо взял барона за руку и увел в сторону. — Вам удалось подготовить переправку каучука на Восток?! У нас некоторые…

Когда их голоса затихли, Ройалл немного успокоилась. Возможно, именно так чувствовала себя Алиссия, когда тот мужчина заявлял свои права на нее. Неожиданно ночь показалась ей слишком душной, и понадобился платок, чтобы вытереть испарину над верхней губой. Она понимала, что дело вовсе не в жаре. Барон был той причиной, из-за которой она покрылась горячим потом…

Вскоре прибыли и Себастьян с Алиссией. Несколько секунд они поговорили с Розали, прежде чем повернуться к Ройалл. Глаза Алиссии были живыми и блестящими. Она подала своей спасительнице руку, затянутую в перчатку, и затем, отбросив все условности, обняла ее за плечи. Себастьян наблюдал за проявлением женской привязанности и поймал себя на том, что улыбается. Он воспользовался моментом, чтобы разглядеть Ройалл, найдя ее очаровательной в платье из аквамаринового шелка, оттеняющего золото волос и янтарь кожи. Ему нестерпимо хотелось коснуться ее, заключить в свои объятия…

— Себастьян так добр, — щебетала Алиссия. — Я останусь в его городском доме даже после того, как он уедет на «Регало Вердад» через несколько дней. Он такой великодушный! Когда Карл вернется из Белена, Себастьян скажет ему, где меня найти.

— Замечательно, — пробормотала Ройалл, искренне радуясь за Алиссию.

Она чувствовала, что Себастьян разглядывает ее, но отказывалась поднять на него глаза. Их последняя встреча, закончившаяся потасовкой с его любовницей, была окончательным унижением.

Тут вмешалась Розали:

— Ройалл, теперь уже все в сборе. Почему бы тебе не пойти к гостям? Ты, должно быть, голодна так же, как и я. У меня просто слюнки текут, как подумаю о том жирном ягненке.

— Тогда я иду с вами, миссис Куинс, — торопливо сказала Ройалл, надеясь, что Алиссия не заметила, с каким облегчением она приняла предложение миссис Куинс.

Ей искренне нравилась эта девушка, и она вовсе не хотела обижать ее, но близость Себастьяна смущала ее.

После ужина Ройалл присела на одну из железных скамей, давая отдых ногам и наблюдая за вечеринкой со стороны. Тут она увидела барона. Он держал в руке бокал и мрачно глядел сквозь толпу. Его поза казалось застывшей, а в серебристо-серых глазах таилась злость. Ройалл проследила за его взглядом, пытаясь понять, на кого он был направлен, предполагая, что это Себастьян. Когда танцующие сменили позицию, ей стало лучше видно, и она была поражена, увидев, что это тоненькая темноволосая девушка в серебристо-розовом платье. Алиссия!

Мысли в голове Ройалл сменяли одна другую, но, прежде чем она успела прийти к какому-то выводу о том, что только что увидела, из толпы раздался крик. Она взглянула на источник суматохи и услышала слова:

— Желтая лихорадка!

В тот же миг незнакомый ей человек был окружен всеми мужчинами, присутствующими на вечеринке.

— Она началась в «Королевстве» и распространяется на все плантации! Я видел это своими собственными глазами! Она замертво валит всех с ног!

— Когда ты видел это?

Резкое, холодное требование последовало от Себастьяна Риверы.

— Вчера. Можете быть уверены, что к этому времени ситуация ухудшилась.

Ройалл неожиданно обнаружила себя рядом с Розали Куинс.

— Нам лучше немедленно выехать на плантацию, — обратилась Розали к своему мужу.

Достойного джентльмена не было нужды подгонять, ибо он уже направлялся к выходу. Все остальные мужчины последовали его примеру. Все, кроме Себастьяна Риверы и Карлайла Ньюсама.

— Это смешно! — воскликнул барон, при этом его лицо побагровело. — Кто этот глупый человек, который посмел явиться сюда без приглашения и распустить такие злонамеренные слухи? Я требую объяснения! — крикнул он, схватив мужчину за ворот рубашки.

— Это мой старший работник, Джизус Альварадо, — холодно сказал Себастьян. — Если он говорит, что на вашей плантации желтая лихорадка, значит, так оно и есть. Ему хорошо известно, что это такое. Он потерял мать, отца, жену и двоих детей, — гневно пояснил Себастьян.

Он взглянул на своего работника.

— А у нас? Что у нас?

— Один ребенок очень плох. Я не знаю, лихорадка это или нет.

— Ребенок изолирован от остальных?

— Я позаботился об этом, сэр. Это первое, что я сделал, — ответил старший работник.

— Хорошо. Идем, Джизус, нам предстоит много дел. Я слишком хорошо помню последнюю вспышку лихорадки.

Тон Себастьяна был полон презрения, когда он повернулся и заговорил с бароном:

— Вы намереваетесь остаться в городе, в то время как на вашей плантации свирепствует эпидемия? Если так, будьте готовы к тому, что другие плантаторы возьмут дело в свои руки. Я неоднократно предупреждал вас. Вы игнорируете меня так же, как и других. Теперь вы видите результат своей халатности. — Он направился из комнаты.

— Себастьян, подожди, — окликнула Ройалл.

— Чего? Пока станет еще больше бессмысленных жертв? Направьте свои чары и уловки на барона, от этого вам будет больше проку. Вы несете такую же ответственность, как и он. У каждого есть свой судный день, сеньора Бэннер.

Слезы заполнили ее янтарные глаза. Неужели он никогда не будет верить ей, доверять? Что бы делал или не делал барон, она знала свой долг! Она перевела взгляд с удаляющейся фигуры Себастьяна на разъяренное лицо барона.

— Как смеет этот ублюдок разговаривать со мной так, словно я один из его работников?

Ройалл была ошеломлена. А чего она еще ожидала? Все пытались предупредить ее, но, слушая, она не делала ничего. Себастьян прав: пришел ее час расплаты. Барон не имел намерения возвращаться на плантацию. Судя по выражениям лиц женщин, они не были удивлены. В конце концов, сколько раз они, должно быть, слышали, как их мужья и сыновья говорили о «Королевстве» и его хозяине?

— Поступайте как знаете, Карлайл, но я уезжаю на плантацию, — ее тон был холодным и резким. — Себастьян сказал, что я несу такую же ответственность, как и вы, и если вы не относитесь всерьез к своим обязанностям, то я отношусь. А теперь уйдите с дороги и не пытайтесь остановить меня.

— Браво, дитя! — одобрительно воскликнула миссис Куинс. — Если я тебе понадоблюсь, позови меня в любое время. Обещай, Ройалл.

Молодая леди обняла свою старшую подругу, прежде чем выскользнуть из дома на поиски экипажа или двуколки, которая отвезла бы ее на плантацию.

Заметив Джейми на опустевшей веранде, она схватила его за руку.

— Идем со мной, Джейми. Мы возвращаемся на плантацию. Ты большой и сильный, ты ведь можешь управлять каретой, верно?

Не дожидаясь его ответа, она продолжила:

— Твой отец намерен остановить меня, но у меня сейчас нет времени препираться с ним. Джейми, я обещаю: если ты поедешь со мной, я буду играть для тебя на спинете до тех пор, пока ты не уснешь. Каждый день, — добавила она испуганному молодому человеку. — Каждый день, Джейми, я буду играть все, что ты захочешь. Сейчас твой отец сердится, но это пройдет. Видишь, все уезжают, а он просто упрямится. Каждый день, Джейми! Ты ведь любишь музыку.

— Джейми, остановись! — крикнул барон.

— Черт возьми, Джейми, садись на козлы и погоняй лошадей. Скорее! — приказала Ройалл.

Джейми неожиданно усмехнулся. Обычно Себастьян мог хлестать лошадей и пускать их в галоп по подъездной дорожке, и все, бывало, одобрительно кричали и хлопали. Теперь и он сможет делать так же. Юноша засмеялся, увидев, как Ройалл оттолкнула его отца в сторону и гневно приказала оставить ее в покое. Она права: отец всегда сначала разозлится, а потом улыбнется, похлопает по плечу и простит все его проделки.

От бешеной гонки карета стремительно понеслась вперед. Ройалл раскачивало из стороны в сторону, а то и подбрасывало вверх, и Джейми смеялся от бурной радости. Если она приедет на плантацию невредимой, ей здорово повезет. Единственное, что ее успокаивало, что Джейми скоро устанет и начнет хныкать и раскаиваться в том, что не подчинился отцу.

Вскоре так оно и случилось. Карета замедлила ход и почти остановилась, а Джейми вытер пот со лба.

— Скажи, что ты мне будешь играть, Ройалл?

— Все, что ты захочешь, Джейми. Ты только скажешь, что хочешь услышать, и я сыграю.

— Так долго, как я захочу? Именно так ты сказала. Ты обещала.

— Да, и сдержу обещание, — ответила Ройалл.

— Почему мы возвращаемся на плантацию? Почему ты не захотела, чтобы отец сел с нами в карету? Он здорово сердит на нас обоих.

— Возможно, тебе интересно узнать, что я тоже сердита на твоего отца. Разве ты не слышал, что происходит дома? Как мы можем сидеть и думать о том, что твой отец сердится, когда люди умирают? Умерли, — поправилась она.

— Кто умирает, кто умер? — раздраженно спросил Джейми.

— Люди в «Королевстве». Индейцы и негры. Неужели тебе все равно? Неужели тебя это ни капельки не тревожит? Ох, Джейми, я и не знала, что ты так похож на своего отца. Бог мой, ведь они же люди! Эпидемия может скосить всю плантацию и распространиться на другие.

— Кому до этого дело?

Ему не нравился подобный разговор. Ройалл, кажется, рассердилась на него. Если она сердится, то может поступить так, как его отец: дать обещание, а потом его нарушить.

— Если эти умрут, у нас будут другие.

— Черт возьми, Джейми, прекрати разговаривать как идиот.

Что толку? Он не понимает или не может понять то, о чем она ему говорит.

— Я говорил тебе, что отец заказал для меня двух новых солдатиков? Не могу дождаться, когда они прибудут. Все говорили, как прекрасно я выглядел на маскараде в своей униформе. Отец сказал, что я затмил даже Себастьяна Риверу, а ведь он был просто ослепителен в тот вечер. А ты что думаешь, Ройалл?

— Да, ты был очень красив. Джейми, тебе нравится Себастьян?

— Да, он не злой. Он… — юноша поискал подходящее слово, — он справедливый. Елена сказала, что он справедливый.

— Елена так сказала? — удивленно спросила Ройалл.

— Елене нравится Себастьян. Всем нравится Себастьян, кроме моего отца. Елена говорит, что он завидует.

В конце концов они приехали. Ройалл выбралась из кареты, размяла затекшие ноги. Она должна найти Елену и выяснить, что происходит. Ее нигде не было видно. Прекрасный дом, казалось, был необитаем. Повсюду, куда бы она ни глянула, виднелись плесень и пыль. Большая кухня — владение Елены — не обнаруживала признаков жизни. Чаша с фруктами кишела мухами. Ройалл передернуло. Каким зловещим все выглядело. Буханка хлеба с воткнутым в нее ножом лежала возле разлагающихся фруктов. Она тоже была покрыта желто-голубой плесенью.

Это было ужасно. Ройалл была уверена, что за все годы пребывания Елены в доме в качестве экономки она никогда не допускала, чтобы фрукты гнили.

Она окликнула Елену. Когда ответа не последовало, страх охватил женщину до слабости в коленях.

— Роузи, Бриджит, Морайя! — продолжала кричать Ройалл. Ответом ей снова была тишина.

Глубоко вздохнув, она взглянула на Джейми и поняла, что от него не будет никакой помощи. Ройалл быстро подобрала юбки, побежала к конюшне и отвязала серую лошадь.

Сидя верхом под палящим солнцем, она только сейчас ощутила гнетущую жару. Пот ручьями стекал по ее телу, а от быстрой езды перехватывало дыхание. Трудно было удержаться на скользкой спине лошади. Она изо всех сил ухватилась за гриву, отдавшись на волю судьбы.

Внезапно лошадь остановилась, и Ройалл оглянулась. Каким-то неестественным казалось то, что животное знало, куда ее везти. Страх сковал все ее существо. Худшие опасения подтвердились, когда она оглядела поселок, где жили негры и индейцы. Повсюду на земле лежали соломенные тюфяки. Мужчины, женщины и дети стонали в агонии. Слева она заметила участок земли, отведенный под кладбище. Количество могил пугающе возросло по сравнению с тем, что она видела в прошлый свой приезд.

Ройалл прикрыла глаза от палящего солнца и попыталась сосчитать свежие холмики. Их оказалось двадцать семь. Она пришла в ужас. Справа от кладбища лежала гора чего-то покрытого куском полотна. Ройалл увидела Елену, которая склонилась над тюфяком с полотенцем в руке. Поймав потрясенный взгляд леди, она объяснила:

— Их некому хоронить. Некому копать могилы. Я не могу сделать это, я устала.

— Сколько их еще осталось? — спросила Ройалл.

Елена пожала плечами.

— Мы потеряли пятьдесят, и вон те, — она указала рукой в дальний край поляны, — уже обречены. Они вот-вот умрут. Для них уже ничего нельзя сделать, кроме того что время от времени давать немного воды и прикладывать к головам мокрую салфетку. Те, — она указала на несколько хижин сзади, — пришли с лихорадкой несколько дней назад. Я делаю все, что в моих силах, сеньора, но мне нужно немного помощи, иначе умрут все.

Ройалл покачала головой:

— Есть только я и Джейми.

Елена лишь устало кивнула.

— Я помогу тебе, — тихо произнесла Ройалл. — Если ты скажешь мне, что делать, я буду рада помочь.

Елена взглянула на сеньору со спокойными золотистыми глазами, на ее искусно уложенные волосы, сверкающее аквамариновое платье, изящные руки с тонкими пальцами. И снова она лишь устало кивнула, опустив взгляд на свою грязную одежду и красную, сухую, потрескавшуюся кожу на руках.

— Идемте, — сказала она Ройалл, — вы можете помочь детям. Думаю, для некоторых из них есть надежда.

— Это Бриджит и Роузи? — в испуге спросила Ройалл.

Елена кивнула.

— Роузи, я уверена, поправится. Бриджит пока держится.

Она ввела Ройалл в жалкую хижину. Привыкнув к сумраку, женщины увидели две маленькие фигурки на соломенных тюфяках. Детские глаза блестели, а щеки горели, губы покраснели и потрескались. Ройалл подобрала подол своего платья, заткнула его за золотистый пояс и опустилась на колени рядом с девочками. Она мягко коснулась их щек. Никто из детей не отреагировал.

— Пора дать им немного воды и протереть лица. Вы сделаете это?

Ройалл согласилась и сразу принялась за дело. Елена поднялась с колен и огляделась. Она надеялась, что сеньора Бэннер ошиблась и барон вот-вот появится. Почему-то она думала, что он вернется, чтобы помочь. Ее плечи опустились, Ройалл, поняв, о чем думает сейчас эта преданная женщина, проговорила:

— Даже если бы он и был здесь, он был бы совершенно бесполезен. Барон и пальцем не пошевелит ради этих людей. Я помогу тебе и уверена, что миссис Куинс тоже приедет через несколько дней, чтобы помочь нам. Это, конечно, в том случае, если на ее плантации нет лихорадки. Я сделаю все, что смогу, Елена.

И Ройалл сдержала слово. Четыре дня и четыре ночи она работала бок о бок с Еленой, копая могилы и опуская тела в место их последнего успокоения. Ее руки потрескались и кровоточили. Атласные туфли, которые были на ней, давно уже порвались. Теперь она ходила босиком. Ступни ее порезаны о твердые камни и жесткую землю. Золотистые волосы она убрала с лица и завязала сзади куском толстой веревки. Леди напоминала теперь нищую уличную бродяжку с огромными синими кругами под глазами.

Утром пятого дня она стояла у костра, готовя слабый бульон, когда Розали Куинс въехала на поляну.

— Господи помилуй! — послышался испуганный крик. — Неужели это ты, дитя? Да, вижу, что это ты.

Она быстро спешилась и обняла измученную женщину.

— Это проигранная битва, миссис Куинс, — сказала Ройалл, обведя рукой поселок.

— Я здесь, чтобы помочь, — произнесла миссис Куинс. — Сними бульон, подойди сюда и расскажи мне, как обстоят дела.

Ройалл глубоко вздохнула и стала быстро объяснять. Розали молчаливо кивала.

— Я заехала в большой дом. Барон явно отсутствует, Джейми в раздражении топает ногами. У тебя остались силы, дитя?

Ройалл кивнула:

— Я сильная, как бык, и могу делать все то, что потребуется. Только скажите, миссис Куинс, что надо делать.

— Мы должны сделать следующее: во-первых, надо все сжечь. Это зловонный воздух вызывает лихорадку. Мы разведем огонь в низине. Я привезла несколько мужчин со своей плантации. Они разожгут костры. Мужчины взяли с собой свои барабаны.

Озабоченность и тревога на лице Розали, казалось, еще больше состарили его, а глаза затуманили воспоминания о пережитой собственной драме. В этой сырой земле Бразилии были могилы, выкопанные ею самой. В этой земле лежал ее ребенок, умерший от желтой лихорадки, и теперь его маленькие косточки питали ветвистые корни какого-нибудь диковинного дерева.

Розали заставила себя встряхнуться, собираясь с силами против своего давнего врага — желтой лихорадки.

— Прежде всего мы должны позаботиться об изоляции больных. Скольких из них рвет кровью? Это те, которые обречены.

— Больше дюжины, миссис Куинс.

В течение нескольких часов Ройалл с Еленой изолировали больных. Всех их отнесли в дальнюю часть поселка. Сама миссис Куинс рубила толстые лианы и стаскивала их в джунгли.

— Когда мы разожжем костры, нам потребуется расчищенное пространство.

Ройалл устроила детей и попыталась влить в рот Бриджит немного бульона. Он сбежал по подбородку, и девочка закашлялась. Внезапно у нее началась рвота.

— Боже, только не этот ребенок! Она такая маленькая, еще совсем не жила. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать.

В отчаяньи она позвала Розали. Пожилая леди увидела происходящее и покачала головой.

— Я знаю, дитя. Но лихорадка не выбирает.

— Должно же быть что-то, что может помочь. Что-нибудь. Я сделаю все что нужно, — молила она в слезах. — Я не могу поверить, что Господь позволит такому случиться с беспомощным ребенком, — она горько заплакала. — Миссис Куинс, за все ваши годы жизни в джунглях вы должны были узнать какое-нибудь средство, которое могло бы помочь.

— Дитя, если бы это было так, думаешь, Елена бы не знала? Некоторые из них ее друзья, ты же знаешь.

Ройалл кивнула, вытирая глаза.

— Идем, дитя мое, мы должны работать. Мы уже не можем помочь маленькой Бриджит, но, возможно, сможем помочь другим. Я знаю, это тяжело, но со временем тебе удастся смириться с этим.

— Никогда! — страстно воскликнула Ройалл.

Оставшуюся часть дня обе женщины трудились рядом. Жара от ревущих костров изнуряла Ройалл, она время от времени спотыкалась и падала. Грязь покрыла ее с головы до ног. К наступлению ночи хижины и одежда сгорели дотла. Болотная трава еще тлела. При свете костра, горевшего в середине поляны, Ройалл и миссис Куинс сгребали золу в дальний конец поселка.

Ройалл качало от усталости.

— Идем, дитя, нам нужно немного поесть. Мы работали изо всех сил. Завтра еще один день тяжелой работы. Нам обеим надо отдохнуть.

— Миссис Куинс, почему никто из других плантаторов не приехал помочь?

— У всех свои проблемы. Приближается отправка каучука, разве ты забыла? Они не бессердечны, дитя, у них свои больные, о которых нужно позаботиться. Я приехала ради тебя. У нас только два случая заболевания на плантации, и оба больных уже поправляются. Алонзо сможет позаботиться о них. Барона предупреждали много раз, что условия, в которых живут эти люди, непременно станут рассадником болезни. Индейцы сами по себе — люди чистоплотные. Но они работают по шестнадцать часов в день в каучуковой роще, приходят сюда поесть и поспать. Пищи здесь недостаточно для того, чтобы поддерживать силы в организме. И они просто физически не могут позаботиться о благоустройстве поселка… Пора съесть немного того бульона, который ты приготовила днем.

— Вначале я должна взглянуть на Бриджит. Я поем позже, миссис Куинс.

Добрая женщина лишь кивнула и села у костра, наблюдая, как оборванная золотая леди умыла лицо и руки и вошла в хижину. Розали понимала, что ей нужно увидеть девочку. Некоторое время Ройалл оставалась внутри. Миссис Куинс задумчиво оглядела поляну, думая о том, что завтрашний день будет для них еще тяжелее. Она знала, что им предстоит вырыть много могил, и молилась о том, чтобы Бог дал силы ей и хрупкой женщине, которая должна будет работать рядом с ней. Елена могла бы помочь, но ведь кому-то нужно оставаться с больными и детьми. Нет, им придется сделать это вдвоем с Ройалл. Миссис Куинс мрачно размышляла о будущем «Королевства». То, как плантация сможет выжить после такого мора, было выше ее понимания. Кажется, она действительно стареет. Каждая косточка ее уставшего тела болела. Да, она слишком устала. Розали ухватилась за свой тюфяк и подтянула его поближе к огню, намереваясь лишь немного отдохнуть, пока вернется Ройалл.

Розали закрыла глаза и проснулась только к утру. Услышав тихие всхлипывания, она оглянулась и увидела Ройалл, несущую маленькую девочку на руках. Слезы текли у нее по щекам.

— Я сделала все что могла, миссис Куинс. Правда, все, что могла.

— Конечно, дитя мое. Ты знаешь, что теперь нужно делать.

— Я сделаю это, должна сделать.

Ройалл перестала обертывать тяжелые зеленые листья вокруг своих кровоточащих ран. Когда маленькая ямка начала увеличиваться, боль утраты сменилась яростным гневом. Грязь летела с лопаты. Миссис Куинс, подгоняемая гневом своей молодой подруги, копала с таким же остервенением. Они опустили маленькое тело в землю. Розали почувствовала, что ярость переполняет ее так же, как и ее подругу.

— Кто-то должен за это ответить, — шептала она, подняв глаза к небу. — Непременно должен.

— Миссис Куинс, кто скажет об этом родителям девочки? Они на плантации Себастьяна Риверы.

— Я сделаю это, дитя мое. Но не теперь. Мы не можем все оставить здесь, как это тебе хорошо известно. Нет ни одной плантации во всей Бразилии, на которой мы были бы сейчас желанными гостями.

Завершив скорбный обряд, обе женщины медленно возвратились на поляну.

— Я тоскую по ванне и чистой одежде, — тихо сказала Ройалл.

— У тебя нет другой одежды, дитя? Не могла бы Елена съездить в дом и привезти что-нибудь для тебя?

— Я думала об этом, но Джейми и близко не подпустит никого из нас к дому, а сам он не рискнет выйти за дверь даже для того, чтобы оставить что-нибудь для нас на краю лужайки. Он подумает, что заразится.

— Иногда Джейми бывает точно таким, как его отец, — фыркнула Розали Куинс. — Сколько раз я слышала, как другие плантаторы просили и убеждали барона расчистить это место, особенно Себастьян. И вот к чему все это привело: сколько жизней потеряно из-за эгоизма одного человека! Не понимаю, как Карл может молчать и не пытаться что-нибудь сделать.

Она вздохнула.

— Платье, которое на тебе, подозрительно напоминает мне элегантный наряд, который ты надевала на прошлую вечеринку. Это так?

— Да, миссис Куинс… Думаю, нам надо съесть немного фруктов, — сразу же попыталась переменить тему Ройалл, — и затем мы снова возьмемся за работу. Я заглянула к Елене, она спит. У меня не хватило мужества разбудить ее. Она устала не меньше нашего. Рано утром я всех проверила. Боюсь, до конца дня мы потеряем еще троих. Шестеро поправляются — и слава Богу. Елена была права: Роузи, похоже, тоже справится с болезнью. Один старик уже поднимается и немного помогает Елене, но у него еще слишком мало сил, и ему приходится часто отдыхать.

Ройалл еще раз осмотрела своих больных. Потом они с миссис Куинс съели немного фруктов. Она пососала сок спелого, сочного манго, но сил, чтобы пережевывать мякоть, у нее не осталось. У миссис Куинс, кажется, тоже.

Две женщины устало потащились в низину и немедленно разожгли небольшие костры. Над ними в воздухе кружились тучи москитов. Когда они отмахивались от назойливых насекомых, дым вздымался, кружился и, казалось, поглощал рои паразитов.

— Огонь не распространится, а если даже это и произойдет, куда он пойдет? Только в джунгли.

Ройалл споткнулась о низко висящую лиану. Хватая ртом воздух, она полежала минуту, не сразу даже поняв, почему упала. Миссис Куинс помогла ей вернуться на поляну, принесла маленький стул и велела немного отдохнуть.

— Дай мне взглянуть на твои ноги, дитя. Боже милостивый, что ты с собой сделала?

Она смотрела на порезы, рубцы и струпья, которые потрескались и кровоточили.

— Жди здесь и не двигайся.

Розали вернулась через несколько минут в сопровождении Елены и указала на ноги Ройалл. Когда экономка осторожно осмотрела раны, на ее лице отразился ужас.

— Почему вы не сказали мне об этом? — тихо спросила она.

— У нас было достаточно проблем и без того, чтобы добавлять к их списку еще и мои ноги, — улыбнулась Ройалл. — Теперь уже не очень больно. Я так забегалась, что совсем не осталось времени думать о боли. Пожалуйста, не беспокойтесь. Со мной все в порядке. Другие нуждаются в вашей помощи. Как пожилая женщина и ее дочь?

— Обе умерли час назад.

Ройалл поднялась на ноги и ухватилась за ручку лопаты.

— Если вы с миссис Куинс сможете принести тела, я выкопаю могилу. Вы же знаете, что мы не можем оставлять трупы на этой ужасной жаре.

Ройалл казалось, что каждая лопата земли будет ее последней. Но чувство вины за все, что случилось, придавало ей силы. Она думала о всех красивых вещах, купленных на прибыль от этой плантации. При воспоминании о каждом предмете, добавляемом к списку, ее сила возрождалась. Она будет копать до тех пор, пока это не убьет ее… «А возможно, так оно и случится», — пришла в голову мрачная мысль. Она заплатит за все. Ройалл не переставала думать, и ей было безразлично, что это не она виновата в страданиях этих людей. Она лишь знала, что должна заплатить за грехи Карлайла Ньюсама и это для нее единственный выход.

Когда тела опустили в могилу, Ройалл немного отдохнула, прежде чем взяться за гору земли. Она валилась с ног и молила Бога о том, чтобы у нее хватило сил закончить работу. Глядя на всю эту землю, лежащую перед ней, женщина приходила в ужас от ее количества. Нужно что-то сделать, сейчас ей нельзя потерять сознание. Ройалл схватила лопату в свои кровоточащие руки и, что-то бормоча, воткнула ее в мягкую вонючую землю.

«Это за дорогие уроки танцев, и за гребень филигранной работы, и за бальное платье из желтого атласа, которое я упрашивала отца купить, и за нитку жемчуга… Только его можно оценить несколькими лопатами земли. Это будет справедливый расчет. Сколько же жемчужин было на нитке?» При всем желании она не могла вспомнить. «Нить была довольно длинной… по меньшей мере, пятьдесят бусинок. Больше никогда не буду носить этот жемчуг. Копай, не думай: лопата — жемчужина, лопата — жемчужина. Боже, должно быть, теперь я уже расплатилась за все пятьдесят». Ройалл вытерла пот со лба грязной рукой. Капли крови выступили на ее растертых ладонях. Она посмотрела на гору земли у ног. Вроде немного уменьшилась. Миссис Куинс помогала ей, и Елена тоже. «Просто копай, не забывай о жемчужинах. Если остановишься, то никогда не расплатишься за бусы. Просто копай».

Когда была брошена последняя лопата земли, Ройалл попыталась распрямить свою негнущуюся, затекшую спину. Она чувствовала себя так, словно постарела на миллион лет. Подхватив лопату, поплелась позади Елены и миссис Куинс. Своими затуманенными глазами она наблюдала, как очертания Розали раскачивались и расплывались. Она бы не смогла дотянуться до нее, даже если бы от этого зависела ее жизнь…

Когда они вернулись на поляну, Елена предложила женщинам по миске бульона. Удовлетворившись тем, что они его выпьют, она направилась к больным. Ройалл попыталась держать миску, но руки ее не слушались. Разглядывая ободранную, кровоточащую кожу, она поражалась, что не испытывает боли. Зажав посудину между запястьями, она с жадностью выпила бульон. Миска выскользнула из рук, но Ройалл не сделала даже попытки поднять ее. Она так устала, что с трудом удавалось держать глаза открытыми. Хотелось провалиться в блаженное забытье, а затем проснуться и обнаружить, что все это не более чем дурной сон.

— Мне нужно сделать что-то с моими руками, миссис Куинс. Как вы думаете? — спросила она, поднимаясь с маленького стульчика.

Яркое солнце напекло голову, и Ройалл покачнулась, ослабев от изнуряющей жары. Она повернулась на топот копыт приближающихся лошадей и попыталась закрыть рукой глаза от солнца, но сил на это у нее уже не осталось. Ройалл стояла молча, пока всадники не оказались в поле зрения. Миссис Куинс рядом с ней тоже выжидающе молчала.

Послышался хриплый крик и что-то похожее на рев гигантского слона. Ройалл увидела темное очертание, возникшее перед ней. Она попыталась поднять глаза, но палящее солнце немилосердно слепило.

— Себастьян! Это ты? Ради Бога, что ты здесь делаешь? — ахнула миссис Куинс.

— Я увидел дым со своей плантации и понял, что здесь дела, должно быть, очень плохи, раз пришлось прибегнуть к кострам. Скажите мне, что нужно делать?

— Боюсь, что ничего, Себастьян. Уже слишком поздно что-либо делать. Ройалл с Еленой все сделали. Я приехала только вчера.

«Боже, зачем она так много говорит? — устало недоумевала Ройалл. — Неужели она не может просто помолчать и дать ему увидеть все самому?»

Что ж, он был прав. Теперь все, что ему нужно сделать, — это сказать: «Я же тебе говорил». Ройалл ждала резких слов. Наконец она подняла измученные глаза и посмотрела на стоящего перед ней Себастьяна. При всей своей усталости она тем не менее снова поразилась его смуглой красоте. Слабым усилием воли Ройалл попыталась подавить в себе волнение. И надо же было ему из всех дней выбрать именно этот, чтобы приехать! Неистовый огонь выплеснулся из нее потоком эмоций.

— Возвращайся туда, откуда приехал! Ты опоздал, Себастьян! Мы уже все сделали. Оглянись! Садись на свою лошадь и возвращайся туда, где твое место. Это все моя вина, и будет справедливо, если это убьет меня. И мне не нужна твоя помощь! — кричала она. — Где, черт возьми, ты был, когда я нуждалась в тебе? Опять в своем городском доме с фарфоровой красоткой — вот где! Так возвращайся же к ней, мне наплевать. Я не нуждаюсь в тебе, Елена не нуждается в тебе, миссис Куинс не нуждается в тебе…

Она покачнулась. Никак нельзя упасть в обморок, только не здесь, не сейчас! Она должна справиться с этим сама!

— Не в моих правилах прерывать леди, но в свою защиту должен сказать, что приехал бы, если бы за мной послали. Ты знаешь это. Ты дура, Ройалл. Взгляни на себя!

Боже, что же это за комок у него в горле и почему он не может нормально дышать?

И снова Ройалл покачнулась, только на этот раз у нее не хватило сил, чтобы выпрямиться. Внезапно сильные руки подхватили ее и прижали к крепкому горячему телу. Женщина не могла вспомнить, чтобы когда-либо еще за всю свою жизнь чувствовала себя в такой безопасности. Последним усилием воли она заставила себя приподнять веки и заглянула в черные глаза Себастьяна Риверы. «Я люблю его, — подумала она. — Я люблю этого мужчину. И он любит меня… Не принимай желаемое за действительное, Ройалл», — вздохнула она, закрывая глаза.

Она уже не могла отвратить неумолимо надвигающегося на нее забытья. Где же еще лучше погрузиться в это благостное состояние, как не в руках мужчины, которого она любит?

Словно во сне, Ройалл чувствовала, что ее мягко подняли. Откуда-то из небытия до нее донеслись чьи-то гневные проклятья. Ройалл не знала, кто так сердито ругается, да ей было и безразлично. Все, что она знала, — это то, что теперь она в безопасности.

— Я так боюсь. Я должна поспать, я должна немного отдохнуть. Я больше не могу копать, — шептала она в забытьи снова и снова.

Они не обращали на нее внимания, эти безымянные голоса и руки, помогающие ей. Что же ей грезилось? Любовь, любовь, которая не знает границ…

Ройалл попыталась открыть глаза, чтобы увидеть, кто разговаривает с ней. Ей удалось лишь чуть приоткрыть их до щелок. Себастьян Ривера ласково смотрел на нее. Его улыбка была такой нежной, что это видение могло быть только сном. Прошло так много времени с тех пор, как она видела его улыбающимся ей. Кажется, это было на пароходе.