Плейбой

Глава 12

Свежий воздух, темное ночное небо и рядом — Рик. Что еще нужно? В такой атмосфере Кендалл удивительно легко дышалось. Когда они вышли на футбольное поле, она попыталась представить себе, каково это — осесть на одном месте и принадлежать одному человеку. От этой мысли стало радостно.

Кендалл осмотрелась по сторонам. Как и обещал Рик, место табло занимал огромный экран. На поле расположились люди, сидевшие на принесенных из дома пледах, ковриках и одеялах. Рик тянул ее через толпу в дальний конец поля, останавливаясь только для коротких приветствий.

— Куда ты меня тащишь? — спросила она.

— Увидишь. — Они наконец добрались до открытых трибун, на которых тоже была тьма народу.

— Ну наконец-то мы одни, — не удержавшись, съязвила Кендалл.

Они обогнули трибуны, прошли еще немного вперед и оказались в пустом пространстве под трибуной. Топот шагов по металлу над головой напоминал, что они здесь не одни. Но Рик все-таки нашел среди толпы укромный уголок для двоих.

— Я потрясена.

— Я же обещал, что мы будем одни. — Теплом веяло от его голоса, от его тела, когда он обнял ее за шею и привлек к себе.

В голове Кендалл билась мысль, что их могут тут застукать, как двух школьников. Но это еще сильнее возбуждало. Сердце ее трепетало, перед глазами все плыло. И виной тому был Рик. Стоило лишь подумать о нем, как ее охватывал жар.

— Да, ты нашел прекрасное местечко. — Она уткнулась носом ему в плечо, и Рик довольно усмехнулся. — Правда, я понятия не имею, как нам удастся посмотреть шоу, но меня это не колышет. Главное, мы одни, как ты и обещал.

— Я всегда выполняю обещания.

— Значит, тогда тебе придется подыскать какое-нибудь другое место, — проговорил знакомый мужской голос. — Потому что мы пришли сюда первыми.

— Роман? — изумился Рик.

— Кто же еще?

— Вот гад! — выругался Рик.

Не выдержав, Кендалл рассмеялась:

— Ну и ну!

— Я же сказал, мы тут первые.

Рик недовольно засопел.

— Считаешь, что можешь поступать как захватчик?

— Это то, что называют конкуренцией между братьями? — Из-за того, что Кендалл росла одна, у нее не было опыта такого рода. Но несмотря на то что их прервали в интересный момент, ей понравилось, с каким юмором пикируются братья.

— Нет, у них это называется правом самца метить территорию, — объяснила Шарлотта, рассмеявшись вслед за Кендалл. — Кстати, ни Роман, ни Рик не могут претендовать на это место. По городским преданиям, первым из Чандлеров это место пометил Чейз.

— Да что ты говоришь?! — Кендалл не могла представить себе такого серьезного человека, как Чейз, в подобной роли. Однако она, конечно, обратила внимание, что многим девушкам нравятся немногословность и сдержанность Чейза.

— Я слышала, что когда Чейз еще учился в школе, его застали под трибуной с какой-то девчонкой. Они прогуляли уроки, и его даже временно исключили из школы.

— Не может быть! — воскликнула Кендалл.

Рик покачал головой:

— Это была его последняя мальчишеская выходка, про которую мы знаем, ведь вскоре после этого Чейзу пришлось стать главой семьи.

— И он сделался наглухо закрытым, строгим старшим братом, каким мы его теперь знаем и любим, — добавил Роман.

— Интересно, трудно ли будет приручить этого Чандлера? — подумала Шарлотта вслух.

Роман тяжело вздохнул:

— Я единственный из Чандлеров, кого тебе удалось приручить. А теперь — скатертью дорога, Рик. Без обид. Кендалл.

— Ну разумеется. — Она засмеялась. Чего тут обижаться? Ей нравилось, как по-хозяйски Роман относился к Шарлотте. И она радовалась за Шарлотту, что той удалось привязать к себе этого бывшего странника и поверить, что он не предаст, как отец предал ее мать. Кендалл задумалась: интересно, а что должно произойти с ней, чтобы она вот так же безоговорочно доверилась другому человеку?

Доверилась другому мужчине?

Доверилась Рику?

Скоро она сможет ответить себе на это. Она уже была близка к тому, чтобы поверить, что тоже может стать счастливой, что и для нее возможны постоянство и стабильность, за которыми она прежде наблюдала со стороны.

Но вопросы оставались. К примеру, что ей делать с этим всеобъемлющим страхом перед возможностью быть брошенной, перед предательством? Как справиться с воспоминаниями об одиночестве? Как забыть годы, которые она провела, пытаясь научиться быть одной и постоянно переезжая с места на место? Как уберечь сердце от боли?

— Пойдем, — проворчал Рик, отвлекая ее от тяжелых мыслей. Взяв Кендалл за руку, он потянул ее на поле. — Ты передо мной в большом долгу, маленький братец.

Естественно, Рик был недоволен тем, что Роман лишил их такого укромного места.

Десятью минутами позже они вытащили из машины плед и присоединились к народу на поле. Устроившись, Кендалл обняла Рика и перестала обращать внимание на людей вокруг. Из динамиков гремела музыка. Ей ничего больше не было нужно. Наконец с демонстрации видов Йоркшир-Фоллза во времена его основания началось шоу.

И слайды, и тексты к ним были действительно интересными, но главное заключалось не в этом. Просмотр под открытым небом создавал какую-то особую атмосферу близости. А яркие звезды привлекали даже больше внимания, чем движение картинок. Теперь Кендалл стало понятно, почему это превратилось в городскую традицию. Она была рада, что стала частью ее.

Обняв Кендалл за талию, Рик прижал ее к себе и уткнулся лицом ей в волосы.

— Ты это серьезно говорила? — спросил он.

Ей хотелось притвориться, будто она не понимает, что он имеет в виду, но это было бы нечестно. Тем более теперь, когда она узнала о его прошлом и поняла страхи, скрытые в нем. Обернувшись, чтобы увидеть его лицо, Кендалл встретила напряженный взгляд.

— О том, чтобы остаться здесь?

Рик молча кивнул. От его горящих желанием глаз мурашки побежали по спине. Он ждал ответа. Ждал нетерпеливо, но понимающе.

И пока длилось ожидание, его сильные руки потянулись вверх. Он погладил Кендалл по голове и запустил пальцы в ее волосы. Это было очень сексуально и в то же время заставило Кендалл почувствовать, как она привязана к Рику. И это чувство доверия побороло все ее страхи и отчужденность.

Она поняла, что готова довериться ему.

— Рик, я…

Он приложил палец к ее губам:

— Прежде чем ты ответишь, я хочу, чтобы ты кое-что узнала.

Ему можно было бы ничего не говорить. Все, что ей хотелось узнать, было написано у него на лице. Но Рику требовалось это сказать.

— Что?

Рик погладил ее по щеке.

— Я люблю тебя, Кендалл.

Сердце ее замерло. Именно в тот момент, когда она достигла внутреннего согласия с собой, он уверенно говорит о своих чувствах и о своих обязательствах перед ней. Это было так непривычно, что Кендалл растерялась.

Но она хотела ответить. Рик был необыкновенным человеком, который заслуживал самого лучшего в жизни, но был слишком долго лишен этого. И он любил ее!

— Рик, я…

Ее заставил замолчать громкий общий вздох. Кендалл повернулась, чтобы понять, в чем причина такой реакции, и взглядом прилипла к экрану, который всего пару секунд назад демонстрировал черно-белые и окрашенные сепией виды городка. Теперь место размытых картинок заняли огромные, сильно увеличенные кадры, которые были хорошо знакомы Кендалл.

Отпираться было ни к чему. На них была она. Какое-то время назад, когда ей были нужны деньги, чтобы платить за содержание тетки в клинике, и пока не объявился Брайан со своим предложением, Кендалл позировала для каталога дамского белья самого разного рода. Там были и предметы из кожи. На этом снимке она как раз демонстрировала обшитые мехом наручники и огромный шелковый шарф. Она никогда не носила продукцию, которую рекламировала, и ей не казалось, что этих фото нужно стыдиться или скрывать их. До сегодняшнего дня.

Потому что одно дело, когда тебя разглядывают в каталоге, и совсем другое, когда выставляют напоказ как городскую достопримечательность. Кендалл тут же вспомнила про людей вокруг и сообразила, что на экране ее, почти голую, рассматривает чуть ли не весь город. Это были те же самые люди, которые с уважением относились к сержанту Рику Чандлеру и его семье. И речь сейчас шла не только о ней, но и об их добром имени.

— Боже мой! Я должна уйти. — Она вырвалась из объятий Рика и вскочила. Но когда все глаза обратились к ней, Кендалл поняла свою ошибку.

Те, кто только что не отрывал взгляда от экрана, теперь смотрели на нее. Указывали пальцами, перешептывались, смеялись. Кендалл сразу стала предметом насмешек. Краска бросилась ей в лицо, стало душно, подкатила тошнота. Как только такое могло случиться?

Обхватив Кендалл за талию, Рик попытался увести ее.

— Кендалл, пойдем.

Но сквозь туман, который внезапно сгустился вокруг нее, она почти не слышала его. Оглянувшись, Кендалл увидела, что ее фотографии сменились видами современных улиц города. Улики исчезли, но их воздействие осталось. Кендалл должна была что-то сказать.

— Я думала…

— Расскажешь потом, о чем ты думала. Сейчас я отвезу тебя домой.

Она чувствовала, как Рик подталкивает ее, чтобы заставить двигаться. Но она стояла как вкопанная.

— Я думала, что наконец-то нашла свое место.

Вероятно, это были не те слова, которые она имела право сказать. До нее доносились смешки, удивленное оханье, приглушенный шепоток людей, которых она узнала и которые ей понравились. Это отчетливо напомнило Кендалл ее первое посещение салона красоты, когда ей дали ясно понять, что она здесь чужая.

И так с ней будет всегда.

— Но ты ведь действительно его нашла, — пытался достучаться до нее Рик. Конечно, она нашла свое место в их городе, нашла его.

Рик прекрасно знал людей, населявших Йоркшир-Фоллз. За исключением единиц, в большинстве своем они были добры, приветливы и умели прощать. Многие были шокированы, но они не станут осуждать Кендалл за работу моделью. В этом он был уверен.

Однако он не принял в расчет воздействия фотографий. Их делали с прицелом на то, чтобы привлечь покупателей — мужчин и женщин, которым нравится экстремальный секс и замысловатые игры в постели. И делали с умом. Потому что стоило Рику закрыть глаза, как он видел перед собой Кендалл в кожаном бюстье. Ее тело манило. Перед глазами стоял ее плоский живот. И пусть никто в городе не будет обсуждать с ней ни этих фотографий, ни ее работы моделью, они не скоро забудут об этом.

Да он первый не забудет, как она смотрелась в той коже. Кожа! Ему вдруг вспомнилось, на ком он последний раз видел кожаный прикид — на Лайзе Бартон. «Иди ко мне и узнай, на что я способна», — сказала она и потрясла перед ним парой наручников, обшитых мехом. «Ах ты сука!» — подумал Рик.

— Нашла? — Кендалл звонко рассмеялась. — Спроси у них, примут ли они меня. — Она затрясла головой, и Рик увидел, что Кендалл дрожит всем телом.

Он обнял ее за плечи:

— Едем домой. — Как бы ему ни хотелось покончить с Лайзой раз и навсегда, сначала нужно было позаботиться о Кендалл. — Я не знаю наверняка, чьих это рук дело, — сказал он, — но догадываюсь. Ты должна понять, что хотя сейчас все выглядит ужасно, вообще-то это полная фигня.

Кендалл недоверчиво уставилась на него широко открытыми глазами:

— Фигня? Ты серьезно? Это же — все!

Рик почувствовал, как плохо ему стало от ее слов. Она явно считала, что это происшествие все изменило для нее. И для них.

Кендалл не просто отдалялась, он видел, как она снова схватилась за привычный для нее способ решать проблемы. Способ, приобретенный в далеком прошлом. Когда в детстве все шло не так, родные перекидывали ее из одной семьи в другую. Потом, уже будучи взрослой, если дела шли наперекосяк, она просто садилась в машину и уезжала. Из-за этих фотографий Кендалл оказалась перед самым главным выбором в своей жизни. Сможет ли она собрать весь свой кураж, чтобы остаться и бороться?

Или продолжит отдаляться от него и найдет себе оправдание, чтобы уехать?

— Я не собираюсь с тобой спорить. — Стиснув ее руку, Рик потащил Кендалл к машине, подальше от назойливых глаз и разговоров вполголоса за спиной.

Он не смог бы силой удержать ее в городе. Но он должен был напомнить Кендалл, о чем он говорил ей перед тем, как эти чертовы фотографии появились на экране. Он любит ее и снова скажет ей об этом, как только она будет готова выслушать его. Сейчас потрясение и боль были слишком сильны. Спустя какое-то время она придет в себя, и тогда он еще раз заговорит о своем чувстве.

Но если даже после этого Кендалл бросит его, тогда он хотя бы сможет сказать себе, что предложил ей все, что мог Прямо как в ситуации с Джиллиан.

Но теперь на кону стояло намного больше.

Рик остановил машину и открыл свою дверцу.

Кендалл повернулась к нему, рассеянно и равнодушно посмотрела:

— Не заходи в дом. Мне нужно побыть одной.

От этого спокойствия и отчужденности у Рика заныло внутри.

— Чтобы собрать вещички?

— Лучше поезжай к Райне, — уклонилась она от ответа, — Шок от фотографий может плохо отразиться на ее сердце.

— Больше всего она станет переживать из-за тебя. Вот это может отразиться на ее сердце. Но я уверен, она справится. — Рик сжал кулаки.

— Все равно навести ее.

Дальше можно было не спорить. Сегодня ему уже не достучаться до Кендалл. Стены вокруг нее доставали до неба, и он был вне их.

— Ты позвонишь, если я буду тебе нужен? — спросил он. Кендалл кивнула. Но когда она вышла из машины, хлопнув дверцей, Рик понял, что ни сегодня, ни в ближайшее время он не дождется от нее звонка.

Райна мерила шагами кухню. Здесь же находились свидетели и невольные соучастники ее притворства. За белым пластиковым столом сидел Эрик, а в соседней комнате возле стеклянной горки стояли Роман с Шарлоттой. Все собрались тут после происшествия на футбольном поле. Никаких известий от Рика с момента, когда фотографии Кендалл выложили на обозрение всему городу, не поступало. Это порождало тревогу.

Единственным отсутствующим был Чейз. Поскольку ему пришлось работать над передовой статьей в газету по поводу слайд-шоу, он пропустил само событие и не приехал сюда. И слава Богу! Сейчас Райна была совершенно не готова повиниться перед старшим сыном в обмане. Сейчас она должна была помочь своему среднему сыну, который в этом нуждался.

— То, что случилось сегодня, — низость, — заговорила Райна. — Отвратительная низость. Просто не верится, что кто-то может быть способен на такую гадость. — Она нахмурилась, вспомнив то, что мелькало на экране.

— Нет ничего низкого в том, чтобы позировать для каталога дамского белья. — Шарлотта кинулась на защиту Кендалл. — Я права, Роман?

Тот прокашлялся, прочищая горло.

— Конечно. Даже если… э… это выглядит немного вызывающе. Я имею в виду, что Кендалл выглядела исключительно пикантно. — И получил от Шарлотты локтем под ребра. — В смысле великолепно. Я хотел сказать, что Кендалл выглядела великолепно, — поправился Роман, сдержав стон. Затем обнял за плечи недовольную жену: — Ты же меня поняла. Я тебя обожаю, но мужик не может ходить с закрытыми глазами.

Райна подняла очи горе.

— Лучше глядеть вперед, чем пялиться по сторонам, сынок, — наконец вступил в разговор Эрик.

— Но она не сделала ничего недостойного, — не унимался Роман.

— Тут я с тобой согласен. — Эрик оперся локтем о стол. Райна улыбнулась. Она четко уловила общее настроение: сейчас оно было на стороне Кендалл.

— Ну что ж, коли мы настроились на одну волну, подумаем, чем мы сможем помочь Кендалл. Бедная девочка сейчас, должно быть, жутко подавлена.

— Главное, что мы можем сделать, чтобы поддержать се, — это пресекать всякие разговоры, какие услышим. А в остальном, мне кажется, она предпочла бы, чтобы все закончилось само собой, — высказалась Шарлотта.

— Само собой? — оскорбилась Райна за Кендалл. — Но ведь кто-то же подставил ее.

— И это ее дело — разбираться, кто ее подставил, — с металлом в голосе заявил Роман, намекая Райне, чтобы та занималась своими собственными делами.

Ей было известно, каково быть объектом его эмоциональной вспышки. Но она все-таки была матерью, что давало ей определенные преимущества и право высказываться дальше.

— К тому же она вроде как принадлежит к нашей семье, и я не сомневаюсь, что Рик будет рад, если…

— …мы все займемся своими делами, — закончил за нее Эрик.

В ответ Райна сдвинула брови. За последние несколько месяцев они очень сблизились, и, конечно, Эрик знал о ее жгучем желании счастливо поженить сыновей и стать наконец бабушкой. Но ни одно из этих желаний не исполнится, если Кендалл испугается и сорвется с места.

— Он прав, Райна. Мы знаем, как ты любишь Рика и Кендалл, но ты не можешь решать за них и не можешь изменить то, что им уготовано судьбой. — Шарлотта говорила тихо, но твердо.

— Позволю себе не согласиться. Если ты вспомнишь, то маленькая уловка с болезнью сердца заставила моих сыновей устроить жребий с монеткой и подвигла Романа найти себе жену. Оставим в стороне досужие разговоры. Но вы оба абсолютно счастливы. Вот это я и называю «подправить судьбу». — И хотя Райна все еще чувствовала неловкость за свою ложь, она утешала себя тем, что в конечном счете все сложилось удачно. И прекрасно! Но появись возможность повторить это снова, она все же поступила бы по-другому. Пусть даже один раз это сработало.

— Лучше тебе заняться своими делами, мам. — Роман впился в нее темно-синими, как у отца, глазами.

Она тяжело вздохнула:

— Что плохого в том, чтобы поддержать людей, которых любишь?

Шарлотта пересекла комнату и взяла ее за руку.

— Послушай. Я разговаривала с Кендалл и поняла, что Рик изо всех сил пытается не дать ей уехать из города. Но так было до злосчастного шоу. Рику нужна твоя поддержка, однако он не хочет, чтобы ты вмешивалась в его жизнь. Можешь мне поверить.

— А я бы хотел, чтобы кое-кто верил мне, — вдруг заявил Рик.

Райна ахнула, и все повернулись туда, где стоял Рик.

— Даже не знаю, что обиднее. То, что вы все здесь обсуждаете мою личную жизнь, или то, что вы имеете от меня секреты. — Насупившись, он скрестил руки на груди и ступил в кухню.

Райна не слышала, как он вошел в дом, а по удивленным лицам остальных поняла, что и они не слышали. Рик прислонился к косяку двери. Он заметно осунулся. «Поражение» не принадлежало к тем словам, которые были в употреблении у Чандлеров, но то, что произошло между Риком и Кендалл, явно нельзя было назвать успехом.

А судя по его настроению, дальше дела вряд ли пойдут лучше.

— Ты давно здесь стоишь? — поинтересовалась Райна. Но потому, как засосало под ложечкой, она уже знала, каким будет ответ.

— О, я появился тут как раз в тот момент, когда ты упомянула про маленькую уловку с болезнью сердца. — Рик яростно стиснул зубы, в потухших глазах его была горечь от предательства.

— Рик…

— Не сейчас, ладно? Мне уже как следует досталось сегодня. Так что заниматься еще и этим просто неохота. Я рад, что ты здорова. Жутко рад, если честно. — Недоверчиво качнув головой, он повернулся к двери.

— Рик — Роман выступил вперед.

— До тех пор пока ты не докажешь, что не имел отношения к ее мошенничеству, нам не о чем говорить, — не оборачиваясь, произнес Рик.

— Шарлотта, нам с братом нужно выпить. Эрик проследит, чтобы ты нормально добралась до дому. — Роман посмотрел на Эрика, и тот кивнул.

— Лучше я напьюсь один, — пробурчал Рик.

— Обо мне не беспокойся. А вам двоим нужно выговориться. — В голубых глазах Шарлотты промелькнули жалость и беспокойство. — Рик, ты же знаешь, как мы тебя любим.

— Да, только какой-то странной любовью.

— Ты прав. Я понимаю, тут не может быть никаких извинений, но… — Голос Райны упал.

— Мам, я сам этим займусь. А ты просто расслабься и немного поспи, ладно? — Роман коснулся ее плеча. Ей была приятна его забота.

Хотя Роман никогда не мирился с ее обманом, он не предал ее сейчас. Ее тронула его преданность. Она любила своих сыновей, наверное, чересчур любила, если ее добрые намерения обернулись для них болью.

— Где Кендалл? — Шарлотта задала вопрос, который, как понимала Райна, вертелся на языке у всех.

— Дома. Наверное, укладывает вещи, — пробормотал Рик.

Райна вздрогнула.

— Если нужно, я съезжу к ней и поговорю. — Еще не договорив фразы и увидев, как Роман знаками показывает, чтобы она держала рот на замке, Райна поняла, что сейчас скажет ей сын.

— Тебе кажется, что ты еще мало натворила?

Его досада пронзила Райне сердце — тот орган, которым она пользовалась, чтобы манипулировать сыном. Вот она, идеальная справедливость, подумала Райна, но мысль эта не принесла ей утешения, а лишь усилила боль.

Но и Рик тоже страдал. На него одновременно свалились и отъезд Кендалл, и признание матери в обмане. Сейчас ее собственные трудности бледнели по сравнению со страданиями, которые, должно быть, испытывал Рик.

Однако, простит ее Рик или нет, в любом случае Райна должна была помочь им с Кендалл отыскать путь назад, друг к другу. К сожалению, ей никак не удавалось придумать, с чего начать.

Кендалл все же как-то удалось пережить эту ночь с двумя девочками-подростками, с собакой и со своей сердечной болью. Девочки помогли ей вымыть Хэппи. Конкретное дело заняло Кендалл и отвлекло от чувства унижения, которое она испытала. Но все равно она снова и снова спрашивала себя, кто мог с ней так поступить.

Хотя у Рика имелись свои догадки на этот счет, Кендалл не могла себе представить, что кто-то мог ее так сильно ненавидеть, чтобы почти голую выложить для обозрения на экран. Единственным человеком, который открыто выказывал свою неприязнь к ней, была Лайза Бартон. Но Кендалл не могла понять, как школьная учительница могла рискнуть своей работой и авторитетом и опуститься до подобной низости.

К тому времени, когда девочки, нахихикавшись, заснули, не имея никакого понятия о происшествии на слайд-шоу, Кендалл пришла к выводу, что не имеет никакого значения, кто ее подставил. Ведь этот человек сослужил ей добрую службу. Ей, можно сказать, показали, почему мечты никогда не станут явью и почему Кендалл Саттон не сможет жить в маленьком городке с таким добрым и славным человеком, как Рик Чандлер.

Когда занялось утро и свет проник через раздвинутые шторы, Кендалл уже сотни раз прокрутила в голове слайд-шоу и фотографии, показанные на нем. Ей не было стыдно ни за свою карьеру, ни, в частности, за эти снимки. Ведь, даже очень нуждаясь в деньгах, она никогда бы не согласилась участвовать в том, что унижало бы ее как человека или могло отрицательно сказаться на репутации семьи. Но факт оставался фактом. Ее полуголую выставили перед всем городом, перед людьми, которые были добры к ней и переживали за нее.

Чандлеры заслуживали лучшего — и Шарлотта, которая вела свой собственный бизнес, и Райна, у которой были понятия о морали и к тому же имелись проблемы с сердцем, при которых противопоказаны стрессы, и, конечно, Рик, чья репутация отличного копа ничем не была опорочена. Пока он не спутался с Кендалл.

Тряхнув головой, Кендалл подошла к окну и оглядела покрытую росой лужайку. За всю свою взрослую жизнь в первый раз она позволила себе поверить в невозможное — осесть здесь, стать жительницей этого города, членом семьи Рика. Стать частью жизни Рика. И вот прошлой ночью ей был дан ответ. В картинках. И все мечты ее улетучились, словно их и не было. Ее, как ребенка, ткнули носом в то, что семья и стабильность существуют для других, но не для нее.

Слава Богу, Ханна не присутствовала на шоу! Хорошо хоть, что новости она узнает от нее, а не от кого-нибудь со стороны. Кендалл очень хотелось уберечь Ханну от переживаний, хотя вряд ли это удастся. Единственное, что Кендалл могла сделать, — немного смягчить удар.

Потом они с Ханной отправятся на Запад, подальше от этого городка, и станут привыкать друг к другу. А может, они так и не научатся жить вместе.

— Доброе утро, Кендалл. — Девочки влетели на кухню с энергией подростков, встречающих новый день.

Кендалл, мечтавшая лишь о том, как бы снова очутиться в постели, принужденно улыбнулась:

— Доброе утро. Приготовить вам завтрак?

— Не-а. Обойдемся хлопьями, — откликнулась Ханна.

— Как прошло слайд-шоу? Мы так были заняты Хэппи, что я забыла спросить. — Джинни погладила пса по голове. — Мама обычно ходит на шоу, но в этот раз решила не идти, потому что там из года в год показывают одни и те же фотографии и ей это уже надоело.

В присутствии подружки Кендалл не собиралась ничего говорить Ханне.

— Там было… интересно. А чем вы собираетесь заниматься сегодня? — ушла она от темы разговора.

Тут звякнул ее мобильный телефон, и Кендалл не стала ждать ответа на свой вопрос.

— Я дала этот номер подружкам. Отвечу сама. — Ханна схватила трубку со стойки. — Алло?

Кендалл прислушалась, надеясь, что Рик не станет звонить с самого утра.

— Это кто?

— Пожалуйста, назовитесь, — поправила ее Кендалл, поморщившись. Наверное, Кендалл умрет раньше, чем Ханна научится вежливости.

— Нет, нет и еще раз нет! Дом не продается и не будет продаваться. Нет, вы не сможете поговорить с хозяйкой, потому что сначала поговорю с ней я. — Ханна отключила трубку и повернулась к Кендалл: — Как ты могла?!

Только этого ей сейчас не хватало!

— Я не выставляла дом на продажу, Ханна.

— Пока нет. Я слышала, что сказала эта Тина Робертс. Ты собираешься выставить его, а потом продать. А дальше что? Я снова отправлюсь в какой-нибудь интернат? Как ты могла?! — повторила она, захлюпав носом, и ладонями вытерла мокрые глаза.

У Кендалл защемило сердце от боли за сестру. Она прекрасно помнила, что чувствуешь, когда тебя предают, и собиралась защитить Ханну от печального опыта.

Переводя взгляд с Кендалл на Ханну, Джинни прислушивалась к семейной ссоре. С этим Кендалл ничего не могла поделать. Невозможно было заставить сестру помолчать, пока они не одни.

Сделав шаг вперед, Кендалл положила руку сестре на плечо.

— Я не отправлю тебя в интернат.

— Правда? — Ханна подняла голову. В широко открытых глазах засветилась надежда.

Кендалл кивнула:

— Да. — Вообще-то она мало в чем была уверена, но после нескольких недель, проведенных с сестрой, она не могла — нет, не хотела! — расставаться с ней. — Я договорюсь с родителями, чтобы стать твоим официальным опекуном. Тогда у меня будет право заниматься тобой и воспитывать тебя.

— Я знала! — Ханна завизжала от радости.

Обхватив Кендалл за шею, она крепко прижалась к ней. Это было очень приятное ощущение.

— Я знала, что ты меня не отошлешь, — зашептала Ханна ей на ухо.

Как, однако, быстро меняется настроение у подростков! Эта типично женская черта, вероятно, особым образом проявляется у девочек. Отступив назад, Ханна смотрела на Кендалл со всей любовью и теплотой, которые наполняли сейчас ее сердце. У Кендалл подкатил комок к горлу. От осознания собственной нужности кому-то можно было задохнуться. Ей не хотелось впадать в эйфорию, но и не хотелось, чтобы изнутри ее разъедал страх так или иначе потерять сестру. А как ее родственница и как старшая сестра, Кендалл могла лучше владеть ситуацией.

Ни Рик, ни Йоркшир-Фоллз не занимали ее теперь. Сейчас Кендалл думала о Ханне, которая верила в нее и которую она не могла предать.

— Я не стану никуда тебя отсылать, Ханна. Ты будешь со мной, куда бы я ни отправилась. Мы с тобой — одна команда, ты и я. — Кендалл улыбнулась сестре, радуясь, что они наконец обрели друг друга.

— Что значит «куда бы ни отправилась»? — Отодвинувшись, Ханна скрестила руки на груди. — Я думала, что мы останемся здесь. У меня тут подруги. Мне здесь нравится. И тебе здесь нравится, а Рик любит тебя.

«Я люблю тебя, Кендалл». Именно так он сказал ей прошлой ночью, и тут же на экране появились эти чертовы картинки. А она настолько погрузилась в свои переживания, так жалела себя и свои обманутые мечты, что даже не задумалась над его словами. Рик любит ее, но сейчас, после всего, что он чувствует?

Кендалл повернулась к сестре. Та не отрывала от нее взгляда. В зеленых глазах Кендалл мелькнула подозрительность.

— Откуда ты взяла, что Рик любит меня? — Ведь Ханны не было с ними прошлой ночью.

— Да это видно всякому, кто посмотрит на него. Точно так же, как мне видно, что ты думаешь только о себе. — Она повернулась к Джинни, которая таращилась на них, открыв рот: — Пошли!

— Куда? — спросила та.

— В город. К тебе. Мне все равно, лишь бы подальше отсюда, — буркнула Ханна.

Кендалл вздохнула:

— Ханна, не надо. Мы ведь не закончили.

— Нет, закончили. Лучше я буду жить в интернате, чем с тобой. Там люди по крайней мере не прикидываются заботливыми. Хватит с меня! — И, словно в доказательство своих слов, Ханна схватила Джинни за руку и потащила ее с кухни. Спустя несколько секунд громыхнула входная дверь.

Кендалл стало не по себе при мысли, что сестра бросила ее.