Плейбой

Глава 6

На следующее утро, когда Кендалл появилась в «Норманз гарден», она старалась вести себя так, словно не провела всю ночь в постели Рика Чандлера. Но приятные покалывания во всем теле постоянно напоминали ей о том, как они занимались любовью.

В дальней кабинке Кендалл увидела Шарлотту. Заложив карандаш за ухо, та штудировала журналы, каталоги и брошюры. С черными как вороново крыло волосами и зелеными глазами, Шарлотта поражала своим экзотичным видом. Кендалл легко могла понять, почему Роман — скиталец, как сказал о нем Рик прошлой ночью, — влюбился в нее и решил остепениться.

— Привет. — Кендалл закинула в кабинку сумку и уселась напротив Шарлотты.

— Привет, — откликнулась Шарлотта, закрывая журнал и отодвигая его в сторону. — Это чтобы постоянно держать руку на пульсе бизнеса, — пояснила она. — Ну, с прибытием тебя в наш город.

Кендалл улыбнулась, услышав, как дружелюбно прозвучало приветствие.

— Спасибо, — поблагодарила она, устраиваясь поудобнее. Шарлотта внимательно оглядела ее и улыбнулась:

— Ты вся светишься.

— Не подначивай. — Однако инстинкт тут же подсказал Кендалл, что невестке Рика можно довериться, и она перегнулась к ней через стол: — Наверное, так и есть.

Шарлотта расхохоталась:

— Это все обаяние Чандлеров. Стоит им пустить его в ход — пиши пропало.

Вполне возможно, подумала Кендалл. Но Шарлотта должна знать, что она скоро уедет отсюда.

— У нас с ним это временно, — тихо сказала Кендалл. — Просто Рику нужно помочь отвадить остальных женщин.

— Ах да. Армию претенденток. — Шарлотта покачала головой: — Мне иногда даже жалко Рика.

— Из-за того, что его осаждают легионы баб? По-моему, это не бог весть какая проблема. — Кендалл усмехнулась. Однако она понимала, что в ней говорит ревность, ведь Рик терпеть не мог навязчивого внимания к себе.

— Легионы баб позволяют себе слишком много. И мне кажется, он может задрать нос.

— Да он не знает, куда от них деться.

— Оказывается, ты уже хорошо его узнала. — Шарлотта посерьезнела и внимательно посмотрела на Кендалл. — Ты красива и очень подходишь для его плана. Роман рассказал мне о нем.

— Ему сказал Рик? — Чем, интересно, еще Рик поделился с братом?

Шарлотта пожала плечами:

— Братья почти ничего не скрывают друг от друга. — Зеленые глаза изучали Кендалл, словно пытались понять, что кроется в ее голове. — Так что ты закажешь на завтрак? — наконец поинтересовалась Шарлотта, протягивая ей меню.

Кендалл взяла в три раза сложенный листок, обрадовавшись, что можно поменять тему разговора и заняться выбором блюд, а не самоанализом.

— Мне оладьи и кофе.

— Оладьи так оладьи. Иззи! — Шарлотта окликнула пышную женщину, с которой Кендалл уже познакомилась вчера на вечеринке.

— Что угодно милым дамам? — Изабель остановилась у их столика, приготовив ручку и блокнот.

Себе Шарлотта тоже взяла оладьи, но вместо кофе попросила сок.

Иззи ухмыльнулась.

— Обожаю женщин, которые не боятся есть. — Черканув что-то в блокноте, она забрала меню и направилась в строну кухни.

Шарлотта облокотилась на стол.

— А теперь поговорим на тему, которую нам с тобой надо обсудить. Пэм сказала, что ты занимаешься ювелирным делом.

Кендалл кивнула, тронутая тем, что Пэм замолвила о ней словечко.

— У меня есть снимки…

— У тебя есть образцы? — Они заговорили одновременно.

Рассмеявшись, Кендалл сунула руку в сумку и вытащила папку с подборкой фотографий.

— Дома у меня есть образцы работ, а сюда я захватила вот это.

Пока Шарлотта просматривала ламинированные страницы, Кендалл изложила свою идею:

— Я подумала, вдруг ты согласишься выставить мои поделки у себя в магазине. Честно говоря, я на мели. — Она куснула нижнюю губу. Страшно не хотелось откровенничать, но другого выхода не было. — В Нью-Йорке мне пришлось подрабатывать моделью, чтобы у тетки в клинике был хороший уход. Конечно, это влетело в копеечку. Сюда я приехала, рассчитывая продать дом тети Кристал, но обнаружила, что он в плачевном состоянии. Вместо того чтобы зарабатывать, приходится только тратиться. Но пожалуйста, не думай, что я пытаюсь тебя разжалобить. Я предпочла бы, чтобы мы работали по договору, который будет устраивать и тебя, и меня.

— Чудо как хороши! — Шарлотта указала на несколько картинок с ажурными украшениями. — Скажу откровенно — я ни за что не согласилась бы связаться с каким-нибудь товаром, который по качеству ниже того, чем я торгую. Но это мы не только продадим, но еще и хорошо наварим. Конечно, я должна увидеть их вживую. Но не думаю, что у меня поменяется мнение, разве что куплю кое-какие вещицы для себя.

Шарлотта улыбнулась, и тиски, сжимавшие сердце Кендалл с той самой минуты, как она увидела, в каком упадке находился дом тетки, наконец разжались.

— Выразить не могу, как я тебе признательна.

— Нет-нет, не благодари. Ты явно талантливый человек, а договор с тобой — выгодный бизнес. На самом видном месте, рядом с кассой, у меня стоит стеклянная витрина. Я могу все выставить там и буду получать процент с продажи.

— Отлично.

С тарелками в руках прибыла Иззи. Шарлотта вернула папку Кендалл, и та аккуратно засунула ее в сумку. А потом протянула Шарлотте свою визитку:

— Здесь номер моего сотового, если вдруг тебе потребуется.

— Замечательно.

Иззи поставила тарелки на стол, и воздух наполнился ароматом еды. В животе у Кендалл заурчало. Она даже не представляла, как проголодалась. Но Шарлотта, взглянув на свою тарелку, слегка побледнела.

— Знаешь, Иззи, я передумала. Принеси мне некрепкий чай и какой-нибудь тост. Пожалуйста, не обижайся.

— С тобой все в порядке? — заволновалась Кендалл.

— Смотря что называть порядком, — пробормотала Шарлотта. — Я вообще не завтракаю. Но ты так аппетитно делала заказ, что я не устояла.

— Ничего страшного, милочка, — успокоила ее Иззи, а потом наклонилась к ней: — Самсон стоит за дверью. Я соберу ему еду в пакет и ничего не скажу Норману. Эти двое терпеть друг друга не могут.

— Да, спасибо большое. И запиши на меня, ладно? — попросила Шарлотта.

Иззи отмахнулась.

— Кто такой Самсон? — спросила Кендалл, когда Иззи отошла.

— Местный чудак, — объяснила Шарлотта. — У него никого нет — ни семьи, ни друзей. Неизвестно, есть ли у него деньги. Похоже, что он очень нуждается. Я позволяю ему делать мне маленькие одолжения, чтобы он не считал, будто получает от меня подачки. Мне кажется, его просто не понимают.

Кендалл кивнула. Она все еще наблюдала за Шарлоттой, не понимая ее реакции на еду. Теперь, когда тарелку унесли, Шарлотте стало заметно лучше.

— В Нью-Йорке полно таких людей. Но там до них никому нет дела. Это так грустно.

— В Вашингтоне то же самое. Слава Богу, в Йоркшир-Фоллзе не так. Здесь люди способны к сочувствию. По крайней мере некоторые. — Шарлотта посмотрела на тарелку Кендалл и глубоко вздохнула. — Начинай есть, а то остынет. Если ты не против, в ожидании своего заказа я изложу тебе одну идею.

— Ну…

— Ешь, — приказала Шарлотта, — и слушай. — Она усмехнулась. — И запоминай. Я наладила кое-какие связи в Вашингтоне. Собираюсь открыть там бутик. Если твои поделки хорошо пойдут здесь, может, ты захочешь отправлять свои работы в столицу?

Сердце у Кендалл отчаянно забилось.

— Ты не шутишь? Для меня это было бы отличным шансом. Как я тебе благодарна! — Она-то собиралась начать с Аризоны, чтобы заработать хорошее резюме и получить известность. И даже не мечтала о столице. А Шарлотта предложила ей такой удивительный вариант.

Когда Кендалл отправлялась в Йоркшир-Фоллз, она не думала ни о чем, кроме немедленной продажи дома. И вот меньше чем за неделю у нее появился самый настоящий любовник, друзья, чувство семьи и к тому же перспектива стабильной карьеры. Если бы Кендалл не знала себя, она могла бы решить, что пора осесть здесь.

Увидев показания таймера на бегущей дорожке, Райна сбавила шаг. До конца ее ежедневных занятий на тренажере оставалось пять минут. Ей нравилось выкладываться физически, особенно сейчас, когда из-за так называемой болезни ее ограничили в движении. Выглянув в окно, Райна увидела, как у бордюра остановилась машина, из которой выбрался ее младшенький.

— Проклятие! — Роман не мог выбрать лучшего времени. Райна выдернула предохранительный шнур на тренажере, бросилась на кушетку и укрылась пледом. Схватив первый попавшийся журнал, она не забыла убедиться, что телефон у нее под рукой. Телефон служил Райне домофоном, по которому она могла сказать Роману, чтобы он вошел сам. Она не собиралась идти открывать дверь, потому что это не вписывалось в легенду о ее болезни.

К удивлению Райны, звонок на двери молчал, а вместо этого она услышала голос Романа:

— Мама!

Он явно догадался войти сам, чем страшно удивил ее. Обычно все трое ее сыновей, прежде чем входить в дом, звонили в дверь, а потом открывали ее своими ключами, чтобы не заставлять мать лишний раз подходить к двери.

— Я в подвале, — откликнулась она.

Его тяжелые шаги затопали по длинной лестнице в отремонтированное полуподвальное помещение. Здесь была игровая комната, когда дети были маленькими, а когда они выросли, комнату переделали в гостиную, где можно было смотреть телевизор.

Роман пересек комнату и остановился напротив кушетки.

— Привет.

Райна не торопясь осмотрела его с головы до ног. Женитьба пошла ему на пользу, удовлетворенно подумала она.

— Привет, Роман. А где твоя половина?

Голубые глаза вспыхнули при упоминании о его жене.

— Завтракает с Кендалл.

— А ты отправился, навестить мамочку. — Она захлопала в ладоши: — Не сын, а сокровище!

— Зачем тебе нужно было преодолевать лестницу, чтобы полежать здесь? У тебя на первом этаже стоит прекрасный телевизор. — Он не обратил внимания на комплимент. — Твоему сердцу вредно хождение вверх и вниз по лестницам.

— Ну… — На конкретный вопрос сына у Раины не было приемлемого ответа. Сыновья не сомневались, что врачи не разрешают ей утруждать себя, и всерьез полагали, что она спускается со второго этажа, где находилась спальня, на первый, где располагалась кухня, только один раз в день. Хождение в подвал в этом случае было выше возможностей человека с больным сердцем.

Роман потрогал ее лоб и нахмурился. Райне показалось, что от беспокойства. Но следующие его слова поколебали ее в этом мнении.

— Лицо красное, задыхаешься. Не пойму, с чего бы это? — Роман сел к ней на кушетку. Райна подвинулась. — Вспотела, словно бежала марафон.

Журналистский инстинкт подсказал ему, что здесь что-то не так и с этим нужно разобраться. Надо же, какой у него обостренный нюх!

— Это испарина, — отрезала она. И замолчала, поняв, что лишь подтвердила его слова. Надо было как-то выходить из затруднительного положения.

Потом, когда она соберет сыновей и спокойно усядется с ними за одним столом, то выложит им все. Притворяться дальше было выше ее сил. Это даже вредно для сердца, с ехидством подумала Райна.

— Глупости, Роман. Я не вспотела. Мне просто стало жарко под пледом. Вот и все.

— Мне бы тоже стало жарко, если бы я повкалывал на тренажере, а потом залез под шерстяной плед, чтобы меня не застукали.

Райне было наплевать, что он развеселился. Ей не понравилось, что он начал обвинять мать. Сердце ее заработало в задорном ритме.

— Застукали за чем?

— Я ведь загнал тебя в угол, а ты все равно не сдаешься. — Он похлопал ее по руке. — О'кей, я произнесу это вместо тебя. Ты придумала себе проблемы с сердцем, чтобы манипулировать Чейзом, Риком и мной и добиться своего — заиметь внуков. Сейчас от тебя ничего не требуется, только признать, что я прав.

Райна потеряла дар речи. Не то чтобы она считала себя непревзойденным манипулятором людьми, хотя надо признать, что свою роль ей удалось провести на отлично. Вот только нельзя было терять бдительность. Но ведь она и предположить не могла, что сыновья раскусят ее.

— Принимаю твое молчание за знак согласия. Я прав? — Роман легонько стиснул ей руку.

Райна вздохнула.

— Да, — признала она, избегая его взгляда. — Как ты догадался?

Роман закатил глаза, словно ответ напрашивался сам собой.

— Я же журналист. И знаю, как важно обращать внимание на мелочи, которых другие не замечают. Добавь к этому, что я жил у тебя, когда начались так называемые проблемы с сердцем. Чай, маалокс и антацид — это желудочные средства. Плюс к этому ты носилась по лестницам как конь, если меня не было поблизости. Не так уж трудно было сложить все части вместе. Особенно после того, как я один раз наткнулся на твой спортивный костюм в стиральной машине.

Райна наконец посмотрела сыну в глаза.

— По-моему, ты на меня не сердишься. — Хотя в его глазах, которые так походили на глаза отца, она увидела осуждение.

— Скажем так — я быстро добрался до правды.

— Но ничего не сказал братьям. — Конечно, не сказал, потому что они до сих пор ходят вокруг нее на цыпочках, как будто она готова развалиться в любую секунду, и озабоченно перешептываются, когда думают, что она их не слышит.

— Пока нет.

В этом слове — «пока» — слышалась четкая определенность, и Райна поняла, что притворяться ей осталось недолго.

— Почему ты с ними не поделился?

Роман пригладил волосы рукой.

— Глупо, да?

Райна положила ладонь ему на руку.

— Ты должен понять меня. Имей в виду, я очень жалею об этих своих выкрутасах.

— Ты не настолько плохо себя чувствуешь, чтобы не рассказать все самой, мам. — Он покачал головой. Горечь и досада наконец отступили. — Но я ничуть не сомневаюсь — случись что, и ты снова выкинешь такой номер. Ведь так? По каким-то своим причинам ты не можешь позволить нам жить, как мы хотим.

У Райны перехватило горло. Чувство вины было сильнее самооправданий.

— Если тебе все это так не нравилось, почему ты ничего не сказал ни Рику, ни Чейзу?

Роман безнадежно махнул рукой:

— Думаешь, это так легко? Сначала я был в полном шоке. Потом, после нашей свадьбы с Шарлоттой, я подумал: какого черта? Пусть Рик станет следующим, и, может, в конце концов ему повезет так же, как и мне.

Райна прищелкнула языком. Такое объяснение служило ей некоторым оправданием.

— Значит, во всей этой игре смысл все-таки был. Когда ты понял мою затею, то разозлился. Это же ясно как дважды два. Ты не стал бы утаивать такой секрет от братьев, если бы они сами могли найти свою половинку и обрести счастье.

Райна отлично понимала своего младшего, она знала, какие тесные узы соединяют сыновей. Роман, конечно, желал братьям счастья, но он не стал бы смотреть сквозь пальцы на ее выходки, если бы они мешали этого счастья достичь.

— Ты права, это тебя извиняет. И может быть, ты и в самом деле помогла нам с Шарлоттой найти друг друга. Но я верю еще и в судьбу. В любом случае мы бы встретились и сами. Все получилось так совсем не потому, что ты превратила сыновей в жертвенных ягнят для своей цели — заиметь внуков на старости лет.

Райна невольно поежилась.

— Дело не в том, что мне захотелось внуков. А в том, что вы должны были узнать, что такое любовь и счастье, которые я познала с вашим отцом. Я хотела быть уверенной, что после моей смерти вы не останетесь одинокими в пустых домах у разбитого корыта.

Она вдруг вспомнила, что почувствовала, когда увидела, как ее ребятки бросают жребий монеткой. Проигравший прощался со своей холостяцкой жизнью, со своей свободой и женился, чтобы обеспечить внуков своей больной мамаше. Роман проиграл. А в итоге оказался в выигрыше. Райна засомневалась, что он будет доволен, если напомнить ему об этом. Она заговорила снова:

— Значит, ты мне не веришь. Но тогда почему ты ничего не рассказал Рику или Чейзу? — еще раз спросила она. Младшее чадо почему-то увиливало от темы, и ей было непонятно почему.

— У меня свои резоны. — Он посмотрел в сторону.

— Так кто же из нас что утаивает? — спросила Райна, решив, однако, не давить на сына. — И почему именно теперь ты сказал, что знаешь правду?

— Это из-за Рика. Когда ты позвонила, чтобы сказать, что он собирает всю семью и друзей, и спросила, сможем ли мы приехать, у меня было впечатление, что Рик нашел нужную ему женщину. И захотелось удостовериться, что все получилось без твоего вмешательства, а не так, как это было со мной. — Роман прямо посмотрел ей в глаза. — Оставь Рика с Кендалл в покое. Пусть они сами занимаются своими делами. Иначе…

— А иначе — что? Роман, дорогой мой, прими к сведению, что я решила отказаться от всех уловок. Рик сам нашел Кендалл. Кроме того, я просто не хочу и дальше играть в эти игры. Даже Эрик…

— Нет. — Роман заговорил тихо, но веско. — Пока ты ничего не расскажешь ни Рику, ни Чейзу.

Райна заморгала, безмерно удивленная:

— Почему? Я-то думала, что ты хочешь именно этого.

— Я рассматривал такой вариант. — Он оперся рукой о спинку дивана и наклонился к матери, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я люблю тебя и вижу твое отношение к доктору Фаллону. И знаю, что все это притворство страшно мешает твоей личной жизни.

Райна тяжело вздохнула. Ее малыш всегда отлично соображал.

— Эрик — прекрасный человек. И я буду просто счастлив, если твоя жизнь наконец-то изменится.

Райна кивнула. Она хорошо помнила, что в недавнем прошлом Роман не мог усидеть в Йоркшир-Фоллзе.

— Но?..

— Но если ты признаешься во всем сейчас, как раз в то время, когда Рик встретил женщину, к которой по-настоящему неравнодушен, ты дашь ему повод пойти на попятную. После того, что с ним произошло, после истории с Джиллиан, это чудо, что он еще может так смотреть на Кендалл Саттон. Если же ты развернешься на сто восемьдесят градусов и покажешь ему, что женщины могут говорить одно, а делать другое, и если он узнает о твоих манипуляциях, он может решить, что ни одна женщина не стоит его усилий. — Роман покачал головой. — А Рик ведь заслуживает счастья. Ты сама это говорила.

Услышанное не понравилось Райне, но сын был прав. Рик сейчас опирался на зыбкие эмоции, и нельзя будить в нем страхи, которые могли бы оттолкнуть его от Кендалл.

— Хорошо, я буду хранить молчание.

Молчание предполагало, что у их связи с Эриком будет еще больше сложностей и неудобств, но виновата в этом она сама. Роман крепко обнял мать, а она его. А затем Райна сбросила плед. Лучше она полежит без него.

Вернувшись к себе после завтрака с Шарлоттой, Кендалл решила разобрать платяные шкафы в гостевом домике, чтобы подготовить его к продаже. Чулан будет казаться больше и удобнее, прикинула она.

Не успела Кендалл переодеться для работы, как звякнул колокольчик у входа, тут же дверь широко распахнулась и, не дожидаясь приглашения, в дом вступила Перл.

— Ты прямо как местная. Держишь дверь открытой для соседей. — В руках у гостьи был блестящий пластиковый пакет.

— Привет, Перл. — Вместо досады на вторжение Кендалл искренне обрадовалась, что не останется в одиночестве. Еще одно странное ощущение для человека, который привык жить один. — Заходи и усаживайся. — Она махнула рукой в глубь комнаты.

Мебель уже освободили от чехлов, а Рик закончил красить стены в прихожей и жилой части дома. К запаху чистоты и свежести примешивался запах краски.

Перл прошла вслед за Кендалл в комнату и вытащила из пакета коробку:

— Вот, возьми. Это особенные пирожные для особенном девочки. Ты так напоминаешь свою тетку! — Она улыбнулась, и морщинки на ее лице стали заметнее.

— Вот это комплимент! — Кендалл приняла коробку с угощением. От запаха шоколада с орехами у нее потекли слюнки.

— Давай чего-нибудь выпьем и по-женски порадуем себя. — Перл без стеснения взялась командовать.

Кендалл покраснела. Ей нечего было предложить гостье.

— У меня есть только вода, — виновато пожала она плечами. Кендалл вообще предпочитала фильтрованную воду всем напиткам. Здоровый продукт, и пьется легко, так всегда она думала. Но то, что ей нечем было угостить Перл, сейчас смущало ее.

Перл махнула рукой, отвергая идею с водой.

— Этого я и боялась. — Она снова полезла в пакет и вытащила банку холодного чая. — Иногда так хочется побаловать себя хорошим, приготовленным по старым рецептам холодным чаем или лимонадом. Элдин терпеть не может лимоны, поэтому из-за него я покупаю холодный чай. Чего не сделаешь ради того, чтобы осчастливить этих мужиков. Ну да ты и сама это знаешь, так ведь? Тем более если рядом такой мужчина, как Рик. — Чувствуя себя как дома, Перл отправилась на кухню, не переставая болтать на ходу: — Так как у тебя дела с ремонтом?

— Ну…

— Ладно, не рассказывай. Когда закончите ремонт, вы собираетесь переехать сюда. Я сказала об этом Элдину, но он не поверил. Ты ведь ночевала сегодня у Рика. Конечно, этот старый гостевой дом совершенно не подходит тебе. Ты у нас столичная штучка и все такое.

Кендалл растерянно заморгала. Она никак не могла сообразить, что ее шокировало больше. То ли то, что Перл — а, судя по всему, и все остальные — знала, где она провела ночь, то ли скорость и напор, с какими та вещала. В присутствии Перл с ее языком без костей Кендалл могла не переживать из-за своего неумения поддерживать разговор.

Но все-таки нужно было напомнить кое-что важное для Рика и его легенды и расставить точки над i.

— Мне кажется, тебе известно, что мы с Риком не женаты.

— Знаю-знаю. — Перл сунула кусочек шоколадного пирожного в рот, запила принесенным холодным чаем и пододвинула к Кендалл ее стакан.

Вздохнув, Кендалл откусила пирожное и глотнула сладкого душистого напитка. До нее стало доходить, что имел в виду Рик, когда предупреждал, чтобы она не пыталась вносить поправки в то, что думают люди. В такой малочисленной общине люди верят в то, во что хотят верить, и посылают к черту все доказательства и суждения, которые этому противоречат. Как ни странно, Кендалл это не возмутило. Скорее, ей даже понравилась позитивная точка зрения упрямой Перл.

— Как только я закончу дела тут, сразу же начну заниматься главным домом. — Во время своего второго визита к Перл на прошлой неделе Кендалл обнаружила, что главному дому, несмотря на неприглядный вид снаружи, внутри требуется лишь новая покраска. Ей не хотелось обижать Элдина, переделывая его работу. Существовал другой способ обновить дом перед продажей.

— Правда? И что ты там будешь делать? — живо поинтересовалась Перл.

Но у Кендалл не было намерения удовлетворять ее любопытство. Ведь к этому способу еще рано было приступать. Зачем доставлять Перл с Элдином лишнее беспокойство, пока она не подыскала им подходящее жилье? А это самое меньшее, что она могла сделать для друзей тети Кристал.

— Я решила посадить цветы, а Рик собирается постричь лужайку и отдраить дом снаружи. — Ответ все-таки нашелся.

— Ты просто прелесть. — Перл наклонилась к ней и крепко прижала к себе. — Наконец-то мы с Элдином поживем в роскоши. Тебе ведь известно, что у нас нет средств, чтобы самим привести все в порядок. Ты хоть не настолько красива, как твоя тетка, но так же добра. И конечно, мы с Элдином поможем вам всем, чем сможем. — Она довольно улыбнулась.

Кендалл не знала, что и сказать. Разве могла она разрушить иллюзии Перл и напугать ее перспективой остаться без жилья? В то же время Перл не должна думать, что они с Элдином останутся жить в доме Кристал. Кендалл потерла внезапно заломивший висок.

— Пойду обрадую Элдина. — Перл подхватила свой пакет. — Пирожные оставь себе. — Видно было, как она возбуждена.

Кендалл попыталась ее остановить.

— Ох, пожалуйста, не беспокойся! У нас еще будет время поболтать.

Перл снова не так ее поняла, но Кендалл не стала ее разубеждать. Потому что, во-первых, это было бессмысленно, а во-вторых, Перл не дала ей такой возможности. Она в мгновение ока выскочила вон, оставив Кендалл в молчании, наедине с тарелкой пирожных.

Через пару часов после ухода Перл кухня Кендалл заблестела и снаружи, и изнутри. Умяв в один присест тарелку пирожных, Кендалл решила отработать полученные калории. К тому времени, когда она закончила, любой, кто решился бы облазить все углы и шкафы с полками, не обнаружил бы ничего, кроме чистоты и массы свободного места. Потом очередь дошла до платяных шкафов. Кендалл разобрала их все, кроме одного, который стоял в коридоре. Когда проект Кендалл приблизился к завершению, у нее набралось столько старья, что можно было объявить распродажу секонд-хенда.

Усталая, но довольная, она принялась за свою спальню. Из Нью-Йорка Брайан по ее просьбе вместе со всем прочим прислал ее любимое покрывало, и теперь вся маленькая спальня, от комода с зеркалом до внутренности шкафов, приобрела уютный, жилой вид. Кендалл прошлась по комнатам, радуясь преображению.

За работой ей удавалось избавиться от грустных мыслей, но сейчас ощущение вины из-за того, что она приводит в порядок дом только затем, чтобы продать его, вернулось. А еще ей не давала покоя мысль о Перл с Элдином.

— Вот проклятие! — Это все из-за того, что она легко привязывается к людям. Но что тут поделаешь? Ведь это друзья тетки, и они нравились Кендалл, как нравился и сам дом. Увы, скоро настанет время, когда с ним придется распрощаться.

Но пока думать об этом не хотелось. Кендалл решила поступить более продуктивно. Взглянув на часы, она стала звонить сестре. Раз, другой — безрезультатно. Либо ее не было у себя в комнате, либо тот хам перехватывает звонки, что было более вероятно. Кроме короткого звонка, Кендалл не получила от Ханны ни одного ответа на свои бесчисленные послания.

Она покрутила плечами, чтобы сбросить напряжение. В конце концов, у себя в школе сестра в безопасности. Это было понятно. И в данный момент Кендалл ничем не могла ей помочь. Но могла помочь себе.

Целый день Рик не выходил у Кендалл из головы. Его голос с хрипотцой, его литое, сильное тело, его нежность — все это она вспоминала в самые неподходящие моменты. Кендалл уносилась в облака, а потом вдруг приходила в себя. Например, один раз, с пыльным ковриком в руках, она затрепетала при воспоминании о том, как он гладил ее обнаженное тело, и ей очень захотелось, чтобы он повторил это наяву.

Дежурство Рика подходило к концу, и Кендалл знала, чем завлечь его после долгого рабочего дня. Быстро сполоснувшись под душем, она взялась за телефон и позвонила Чейзу, чтобы узнать у него какие-нибудь подробности о Рике. Какое у него, например, любимое блюдо? Какую музыку любит? Что он считает в жизни важным? Вооружившись знаниями, Кендалл отправилась на квартиру к Рику.

Как она знала теперь, Рик был человеком, который больше заботится о других, чем о себе. Но сегодня вечером он будет центром внимания, не все же ему заботиться о других.

Едва передвигая ноги, Рик добрался до задней лестницы в свою квартиру. Усталость боролась с голодом, и он размышлял, хватит ли его на то, чтобы обыскать холодильник и найти что-нибудь поесть. Возле лестницы Рик помедлил. Можно было бы от правиться в «Норманз гарден». Но у них без разговоров не поешь, а у него не было ни сил, ни настроения трепаться. Последние дни выдались слишком напряженными. Отбарабанив десять часов на дежурстве, потом сымпровизировав семейную вечеринку у Норманов, проведя всю ночь в постели с Кендалл, чтобы тут же вскочить и потащиться на новое десятичасовое дежурство, Рик чувствовал себя сейчас как выжатый лимон.

Порадовавшись одиночеству, Рик захлопнул за собой дверь и бросил ключи на тумбочку.

— Правду говорят, что ты раб привычек.

Он узнал этот нежный голос и тут же послал к дьяволу мечты об одиночестве.

— Кендалл?

— Она самая. — Ее голос откликнулся из глубины квартиры.

Рик пошел на голос и обнаружил Кендалл сидящей на барном стульчике у стойки со стороны кухни. Она выглядела очень сексуально в белых обтягивающих леггинсах и в черном топе на бретельках. В руке у нее был стакан вина, а глаза призывно горели.

Он, еще пару секунд назад страстно желавший рухнуть в постель и выспаться, моментально взбодрился и пришел в себя.

— Как ты сюда попала?

Кендалл расхохоталась:

— Полицейский во всем! Забыл про «Как я рад видеть тебя, Кендалл!» и сразу начал допрос. Расслабься, выкинь все из головы. Я позвонила Чейзу, и когда рассказала ему о своей задумке, он признался, что у него есть ключи. И вот я здесь. — Она широко раскинула руки, обведя пространство вокруг.

Теперь наконец Рик обратил внимание на коробку с пиццей и почувствовал чудный запах итальянских приправ, носившийся в воздухе. Усталость была забыта.

Он подошел к стойке и облокотился на нее. Они с Кендалл оказались лицом к лицу.

— Я еще не сказал, что рад видеть тебя?

Кендалл покачала головой и улыбнулась, показав ямочки на щеках.

— Так вот, я очень рад. — Рик придвинулся еще ближе и прижался к губам Кендалл, впитывая вкус фруктового вина и пробуя ее саму на вкус. Как назло в этот самый момент его желудок, забурчав, решил громко и отчетливо напомнить о себе.

Засмеявшись, Кендалл отодвинулась, нарушив контакт.

— Поняла. Ты голоден. — Уголки ее рта озорно приподнялись.

— Ох, черт, я голоден как волк! — И не только на еду. Но Рик понимал, что нужно сначала подкрепиться, чтобы остались силы на потом.

— Я привезла пиццу пепперони.

Удивленный, он поднял брови:

— Это моя любимая. Теперь понятно, о чем ты беседовала с Чейзом.

— Помимо всего прочего. — Отрезав ему кусок посыпанной сыром пиццы, Кендалл прошла на кухню и вернулась, на ходу открывая бутылку любимого пива. Протянула бутылку ему.

— За… — Сделала паузу.

— …нас, — подхватил он.

— За сегодняшний вечер, — добавила она.

— За нас и за сегодняшний вечер! — Рик улыбнулся, и они чокнулись стаканами.

Кендалл подвинула к нему тарелку и кивнула на соседний столик:

— Садись, поешь. Не то упадешь от голода.

Ее забота вызвала в Рике давно забытые чувства. Напомнила о том, как он мечтал когда-то, что по вечерам дома его будет кто-то ждать. То были мечты, про которые Кендалл сказала, что она не хочет и не может превратить их в реальность. И все же Рик не сомневался, что присутствие этой особы здесь и сейчас было хорошим знаком.

— Ну так чем мы сегодня занимались? — Полушутливый тон в общении с Кендалл становился для него привычкой.

— У меня был деловой завтрак с Шарлоттой. — Она сделала еще один глоток вина.

— Ты не собираешься перекусить?

Кендалл немного смутилась, щеки ее порозовели.

— Я сыта. Смолотила целую тарелку пирожных. Меня угостила Перл, но это уже другая история, — сказала она со смехом.

— Я бы очень хотел ее услышать. Но сначала скажи, до чего вы договорились с Шарлоттой. — Рик с наслаждением вонзил зубы в кусок пиццы.

— Она собирается выставить мои работы на продажу. — В голосе Кендалл зазвучали гордость и удовлетворение. — Шарлотта берет их на реализацию.

— Роскошно! Значит, сегодня мы это тоже отпразднуем. — Работа явно много значила для Кендалл. Как показалось Рику, дело здесь было даже не в деньгах.

Кендалл кивнула:

— Конечно, мы отметим это, но я здесь потому, что хотела побыть с тобой.

Рик был благодарен ей за эти слова.

— Ладно, тогда удовлетвори мое любопытство. Это то же самое, что удовлетворить меня. Расскажи о своих работах.

Кендалл слегка нахмурилась, потому что он явно уходил в сторону от ее плана.

— Может, лучше я послушаю, чем занимался ты?

Рик засмеялся:

— Хорошо. Я тебя развлеку.

Заглянув в его тарелку, Кендалл увидела, что первого куска как не бывало, и положила ему второй.

Рик вытер рот салфеткой.

— У меня был типичный рабочий день. Обычная бумажная работа, патрулирование, опросы и тренинг в средней школе.

— Что за тренинг?

— Тренинг ППН для учителей. Программа противодействия наркотикам. — Рик расшифровал аббревиатуру, которую Кендалл уже слышала, но не знала, что та обозначает. — Моя обязанность вести эту программу в школе.

— Угу. Довольные детки учатся под твоим чутким руководством. Что-то мне подсказывает, что такой симпатяга, как ты, не может не пользоваться вниманием по крайней мере девчачьей половины, — поддела она.

— Кендалл, — строго остановил ее Рик, — можно шутить над разными вещами, но только не над ППН.

— Я понимаю, что это очень важная программа. Хотелось бы надеяться, что в школе у моей сестры тоже этим не пренебрегают. А что касается сексуально озабоченных старшеклассниц — если тебе действительно удается их заинтересовывать, кому какое дело, что причина в твоей внешности. Ведь если они станут слушать тебя, ты принесешь пользу и детям, и родителям, и обществу.

Она так заинтересованно говорила о близких ему вещах, что это рассеяло возникшие было у Рика опасения. Он смог побороть ощущение того, что Кендалл принижает что-то важное. Нет-нет, это не так. Он нутром чувствовал, что они могут поддерживать связь на одной волне.

— А как насчет мужской половины аудитории? — поинтересовалась Кендалл. — Как ты поддерживаешь интерес у них?

— С трудом. Но ты совершенно права в отношении интереса у девочек. А то, что интересно им, становится интересно мальчикам. Это очень помогает. Всем им хочется быть в центре событий. — Рик засмеялся, удивляясь, насколько логичны рассуждения Кендалл, и решил воспользоваться ими в будущем.

— А о чем вы сегодня говорили?

— Учитывая, что лето заканчивается, мы готовили учителей к началу занятий.

— Все прошло удачно? — Она потянулась к нему и положила подбородок на его руки.

— Удачно, несмотря на присутствие Лайзы Бартон.

— Лайзы? — Кендалл произнесла имя с заметной неприязнью.

— Ты с ней познакомилась? — осторожно поинтересовался Рик. Кто знает, какой фортель ревнивая училка могла выкинуть или что наговорить Кендалл, которую он выдавал за свою подружку?! Он остановил себя, поняв, что ситуация может оказаться серьезной.

Кендалл вздохнула:

— Напрямую мы с ней не сталкивались. Но она была одной из тех, кто задирал меня в салоне красоты, правда, не могу сказать, что очень переживаю из-за этого.

По ее взгляду Рик понял, что это не так. Она очень переживает. Ему вдруг страстно захотелось защитить Кендалл и избавить ее от боли.

— Лайза не стоит твоих тревог. Просто ревнивая баба, которая не знает, как примириться с отказом.

— Неужели она одна из твоих поклонниц?

Рик чуть было не сказал, что они все были его поклонницами, это-то и переполнило чашу его терпения. Но к счастью, сейчас город считает, что они с Кендалл вместе, и никто не докучает ему.

— Если Лайза будет тебе надоедать, скажи мне.

Кендалл хмыкнула:

— И что ты сделаешь? Арестуешь ее за грубое обращение со мной? Ох, ради Бога! — Она отмахнулась от Рика. — Если честно, мне приходилось бессчетное количество раз приезжать в незнакомые города. Люди редко встречают чужаков с распростертыми объятиями. Так что я сумею управиться с ней сама. Но если она вздумает наложить на тебя лапу, тут уж я за себя не ручаюсь. — Кендалл ухмыльнулась и допила вино.

— Частнособственнический инстинкт, да? — Рик легонько щелкнул ее по носу.

— Что мое, то мое, — пожала она плечами.

Вино придало ей раскованности, и хотя она говорила словно бы в шутку, Рик услышал в ее словах серьезность. И это понравилось ему. Как ни странно, он был совсем не против, чтобы Кендалл предъявляла на него свои права.

— Наелся? — спросила она.

Взглянув в тарелку, Рик удивленно поднял брови. Мало того что он уже прикончил пару кусков, так теперь не глядя махнул еще и третий. Разговор и хорошая компания подогрели аппетит.

— Наелся. Сыт до отвала. — Рик хотел подняться, но Кендалл остановила его, положив руку на плечо.

— Ты уже наработался за день. Я сама все уберу. Допивай пиво и отдыхай. — Кендалл забрала бумажные тарелки и свой пустой стакан и отправилась на кухню.

Общее пространство кухни и комнаты разделяла лишь стойка с барными стульчиками, на одном из которых сидел Рик. Поэтому он мог спокойно продолжать разговор и наблюдать за Кендалл. Все-таки фигура у нее потрясающая, в который раз подумал он. Его мужские инстинкты не могли оставаться равнодушными, даже несмотря на усталость. Однако он хотел как можно больше знать и о ее внутренней жизни.

— Скажи, а как ты делаешь украшения?

Выкинув тарелки, Кендалл завернула оставшиеся куски пиццы.

— Пиццу сунуть в холодильник или в морозилку?

— В холодильник. Завтра я ее разогрею.

— О'кей. Я делаю два разных вида украшений, — заговорила она, возвращаясь к работе. — В Аризоне я рассчитывала научиться еще чему-нибудь, в частности работе с бирюзой, но сейчас я использую проволоку и бусы. У меня есть еще одна идея, но я пока всерьез ею не занималась. Правда, я набросала несколько эскизов, потом обязательно тебе покажу. — Она вдруг прервала себя. — Какая глупость! Тебя не должны интересовать женские побрякушки.

Резко поднявшись, Рик обогнул стойку и схватил Кендалл за плечи:

— На твоем месте я не стал бы указывать, чем мне интересоваться, а чем — нет.

Она облизнула губы.

— Это еще почему?

— Потому что, поступая так, ты можешь лишить меня чего-то прекрасного. Меня не интересуют женские украшения, это правда. Но если речь пойдет о вещах, которые ты делаешь своими руками, это уже совсем другое.

Шею Кендалл обнимало красивое ожерелье, напоминавшее кружевной воротник стоечкой. Рик дотронулся до него и пропустил между пальцев мелкие бусинки. Он с благоговением рассматривал филигранную работу. Несомненно, у Кендалл был талант, и Шарлотта поняла это, иначе она не согласилась бы выставлять ее работы у себя в магазине.

— Оно изумительно! — только и сказал Рик. — И ты тоже. — Он расстегнул застежку на спине и положил ожерелье на стойку, а потом наклонился и припал губами к шелковистой коже в том месте, которое только что было скрыто под украшением.

Вдохнув исходивший от Кендалл аромат, Рик почувствовал, как в паху стало тесно от желания. Не имея возможности тут же утолить его, он принялся возбуждать Кендалл. Кончиком языка он, лаская, провел по слегка красноватому следу, оставшемуся после ожерелья. И, услышав слабый стон, понял, что добился своего.

— Рик!

Ее голос с легкой хрипотцой подстегнул его еще больше, а спальня в этой тесной квартирке вдруг оказалась словно у черта на куличках.

— Рик, подожди!

Он отступил.

— Ну что?

— Сегодня меня ублажать не нужно. Вижу, ты нацелился на это. Я совсем не против. Даже наоборот. Только я пообещала себе, что сегодняшняя ночь будет твоей. — Она обняла его лицо ладонями. — Ты заслужил ее. — Нежный поцелуй в губы. — Ты достоин этого. — Кендалл раздвинула ему губы языком, большими пальцами поглаживая его подбородок. — И я ничего не хочу, кроме как быть рядом с тобой. Именно это даст мне удовлетворение.

— Мм… Ладно.

— Вот и прекрасно. У тебя было длинное дежурство. Отправляйся в спальню и отдыхай. Я пока тут приберусь. — Она говорила, а сама массировала ему плечи, показывая, что у нее на самом деле было на уме.

Кендалл все рассчитала правильно, и у Рика не было ни малейшего сомнения, что он получит много больше, чем просто массаж ноющих от усталости мышц.

— Давай помогу, будет быстрее.

— Ты сделаешь мне одолжение, если не будешь помогать. Иди, — тихо попросила она.

Еще никто не уговаривал его так ласково и тепло. Никто так по-особому не дотрагивался до него. Никто и никогда не ставил его желания выше собственных. Только Кендалл. Наверняка у нее заготовлена своя программа. Она хочет сама дирижировать этим вечером, чтобы доставить ему удовольствие.

Пусть гак и будет.

— Я скоро приду. Обещаю. Просто не хочется оставлять мусор после себя. — Она кивнула в сторону спальни: — Давай, иди.

— По-моему, ты не говорила, что любишь командовать. — Рик усмехнулся и сделал шаг назад.

— А ты об этом не спрашивал. — Кендалл улыбнулась ему и снова занялась уборкой.

Секунду Рик понаблюдал за ней, а затем отправился в спальню. Там он с блаженством вытянулся поверх покрывала. Стоило ему оказаться на постели, как тело напомнило ему об усталости. Но Рик был счастлив — ведь Кендалл была здесь, рядом.

Он представил себе, как они будут лежать рядом, в его постели… Но вдруг сердце его упало — Рик вспомнил о скором отъезде Кендалл.