Глава 5

Плебеев оставили позади, под защитой бойцов, которым Керон доверял больше прочих. Внизу, в тесных тоннелях, они все-равно только мешались бы, помощи в бою от них ждать не приходилось, а то и наоборот, пришлось бы защищать и их. В конце-концов, здесь, внизу, располагался зой-базар, один из множества черных цехов, где за звонкую монету продавались жизни.


Мать убаюкивала ребенка, совсем маленького малыша лет трех. Она распевала, тихо, чтобы не мешать соплеменникам, медленную, печальную мелодию, от которой и саму ее клонило в сон. Укутанный в узорчатые ткани малыш сонно хлопал длинными темными ресницами, но никак не засыпал, все продолжая глядеть большими, черными глазами на улыбающуюся маму.


— Ну что ты, Перей? — тихо спросила она. — Пора спать, птенчик.


— Ма-а-ам, а вождь правда пошел искать белого мальчика? — вопрос этот почему-то волновал крохотного мальчика. Он искренне переживал за попавшего в беду соплеменника.


— Правда, сынок, — с улыбкой тихо прошептала мать. — Вождь Керон сильный и храбрый, он его обязательно спасет.


— А почему вождь называл мальчика мессией?


Женщина отвела взгляд в сторону, задумчиво устремила взор вдаль, на пустующий цех, весь увитый железными трубами и маленькими канавками в бетонном полу.


— Есть такая сказка… Про человека, которого ждут все петраманты, как мы с тобой.


— Расскажи! — малыш оживился, окончательно растеряв все желание спать. — Мам, расскажи!


— Ну ладно, ладно, — улыбнулась в ответ его мама и пригладила его темные волосы. — Когда-то давно, когда по небу плавали белые облака, а по земле ездили большие машины на колесах, был такой человек, которого звали Фарос. Он был очень умным, очень мудрым, и поговаривали даже, что он мог видеть будущее. Он был петрамантом, как мы с тобой


И вот однажды, когда его племя было в пути, им повстречался одинокий странник. Ему предложили еды и питья, а взамен странник рассказал, будто бы царь одного далекого-далекого цеха, большого, как десятки цехов сразу, созывает к себе в гости все семьи петрамантов и хочет узнать, какая из семей самая умелая. Человек рассказал, что царь желал построить огромный дворец для своей дочери, и обещал для той семьи, что справится с заданием, цех, воду и пищу до тех пор, пока борода одного из мужчин племени не дорастет до пола.


Фарос, лидер своей семьи, повел людей в это удивительное царство, и там они встретились и с другими семьями. Они праздновали встречу три дня и три ночи, а потом все вместе предстали перед царем.


— А много семей было? — спросил малыш.


Мать кивнула и продолжила:


— Много-много, больше, чем пальчиков у тебя на ручках и на ножках. И вот, когда все вожди племен предстали перед царем, он дал им задание построить дом для самого бедного жителя своего царства. Многие из племен посчитали это оскорблением и тут же уехали оттуда, осталось лишь три семьи.


Первая построила красивый, богатый дом, весь в тканях и золоте. Царь приказал своему самому сильному воину ударить по дому палицей, и весь дом обрушился. Прогнал царь эту семью.


Дом второй семьи получился страшным, косым и уродливым. Вождь этой семьи сказал, что плебеи не заслуживают большего, и царь прогнал и их.


И только семья вождя Фароса сделала скромный, но крепкий дом, которому были не страшны ни ветер, ни жара, ни холод. Доволен был царь проделанной работой, и позволил Фаросу строить дворец для своей дочери.


Долго шла стройка, многие умерли, так и не дожив до ее окончания. Но наконец, когда принцессе исполнилось шестнадцать, ее дворец был закончен, и царь пожелал выдать ее замуж. Да только влюбилась девушка в молодого петраманта, плебея, и воспротивилась приказу отца. За это царь приказал отрубить юноше голову, но Фарос, мудрый и гордый правитель семьи, возложил свою голову вместо влюбленного юноши. И когда пришло время ему умирать, он сказал своим людям, чтобы те вечно странствовали по Плиосу и нигде не оставались надолго, потому что так они найдут мессию — того, кто поведет наше племя в землю обетованную, где мы сможем жить счастливо и сыто.


Принцессе разрешили жениться на бедном юноше, а племя петрамантов прогнали, не исполнив обещанного. Так с тех пор все мы и ищем обещанного мессию, который укажет нам путь к нашему общему дому.


Сказка, которую Керон много раз слышал от плебейских женщин, никак не вылезала у него из головы. Он все думал о словах, которые произнес на плахе мудрый вождь прошлого, думал о том, что ему обещала старуха-гадалка, которую Керон повстречал в странствиях.


— Мессия, мессия… Как же там было? — бормотал он себе под нос. — "Ступай к водам. Там будет тот, кто воздаст тебе, но не упусти его". Твою ж…


Вместе с большим отрядом петрамантов, Керон быстро спускался по техническим тоннелям вниз, к зой-базару. Искать Техея нужно было там, потому как логичным было думать, что мальчишка нарвался на работорговцев и попал на базар как товар. Вряд ли он мог уйти дальше сам, без чьей-либо помощи.


— Ты серьезно думаешь что Техей — мессия? — спросил его идущий рядом петрамант, полный мужчина, что следил за юношей еще в пищевом цехе.


— Я ничего не думаю, не задавай глупых вопросов, — буркнул в ответ Керон, надвинув на лицо маску. — Просто хочу спасти нашего парня. Все.


"Но, сука, сходится же", — думал про себя вождь, и эта мысль не давала ему покоя. — "Кого еще я мог упустить? Только его, Техея. Он сбежал в ту ночь. Может и бред, который он несет, не бред вовсе..?"


Внизу же, в нелегальном цехе, был настоящий переполох. Простых покупателей не пускали внутрь — люди организовали палаточный лагерь в магистральном тоннеле, ведущем в цех. На страже ворот стояли двое бойцов из людей Пегаллоса. Когда отряд во главе с Кероном подошел к ним, стражи напряглись, вынули мечи из ножен.


— Техей из Ортеан, альбинос, — прохрипел Керон, врубив плазменный резак. Его примеру последовали остальные, явно превосходящие числом стражей. — Выводите его к нам, и ваш миленький маленький цех останется цел. Если нет…


Стражи переглянулись. Им явно платили не так много, чтобы вот так бессмысленно отдавать за это свои жизни. Один повернулся к третьему, за воротами, что-то ему сказал, и человек побежал прочь, в город.


— Хер там, не помогут вам ваши дружки, — Керон достал трубку с длинным мундштуком, прикурил, просунув мундштук под маску. — Нас тут три дюжины, тридцать шесть очень злых петрамантов, которые очень хотят вернуть своего ребенка.


Стражник ничего не отвечал Керону, да и не нужен был ему ответ — того, что был за воротами, явно послали за главным, а вот с ним уже можно будет вести нормальный диалог. Пегаллос и вправду вскоре появился у ворот зой-базара, а с ним — два десятка бойцов с арбалетами и мечами, гремящие в тоннелях своими длинными кольчужными рубахами.


— Впустите их, кретины! — воскликнул Пегаллос, и воины тут же поспешили открыть ворота.


Петраманты не сказать чтобы сильно удивились, потому как они запросто могли эти самые ворота отпилить, но все же не понимали причину такой внезапной открытости местного хозяина. Пегаллос же чуть ли не сиял от счастья.


— Я знал, что вы придете, молил об этом небеса! — улыбаясь до ушей, воскликнул он, хлопнув жирными ладонями. — Нам с вами очень повезло, у нас общий враг, дорогие гости.


Керон хмыкнул и заглушил плазменный резак. Толстяк явно был так рад их приходу не просто так — значит, кто-то либо выкупил, либо, что наиболее вероятно, похитил Техея, и Пегаллос рвался вернуть мальчика не меньше, чем сами петраманты. Правда, для хозяина черного цеха Техей не был главной целью — мальчик понравился ему, да, но он лишь стал последней каплей, что переполнила чашу терпения толстяка. Он жаждал захватить аэрационную установку, подчинить себе больше, чем один захудалый и перенаселенный цех. В мыслях Пегаллос уже мнил себя правителем всего района, всех уровней и цехов, что были здесь — нужно было лишь получить контроль над воздухом, и тогда он станет не просто хозяином, а настоящим царем.


Но аэроманты не тряслись от ужаса, чувствуя приближение Пегаллоса и его головорезов. У мрачного племени были другие проблемы, куда более насущные и срочные.


Лишь только стоило дыханию и жутким, рыдающим стонам в колодце немного затихнуть, как аэроманты со всех ног понеслись наверх, в свой защищенный от угроз цех. Там, наверху, уже растягивали над черным зевом бездонной дыры огромное черное полотно, сотканное наспех из более мелких лоскутов. Глушащая звуки ткань должна была хотя бы на какое-то время дезориентировать тварей, отвлечь их от цеха.


— В госпиталь, — иерия Охимна была, разумеется, в самой гуще событий, и тут же приказала унести ее бездыханного сына. — Этого к алтарю. Нельзя более ждать.


Техея тут же схватили под руки двое аэромантов. Мальчик извивался, пытался вырваться, но хватка у них была крепкой, надежной.


— Что с ним?! — закричал вдруг Техей, заставив людей вокруг вздрогнуть в ужасе.


— Молчи, альб! — шикнула на него иерия. — Зверь пробудился. Дышащий корень поднимается и скоро будет здесь, вот что.


— Да плевать мне на него, я спрашиваю про Кая!


Иерия задержала на Техее взгляд своих мутных окуляров, чуть дольше, чем следовало бы. Затем взглянула на сына, которого срочно уносили в госпиталь.


— Пусть побудет с ним, — она махнула рукой, и Техея отпустили. — У тебя есть шанс придумать хоть что-то, пока он не умрет.


— В смысле… умрет? — тихо, едва шевеля губами, прошептал альбинос. Шепот в голове нарастал, превращался в крик.


— Ты виноват! Ты виноват! — вопили голоса, сотрясая его разум.


Не обращая на них никакого внимания, Техей со всех ног побежал вслед за носилками, на которых задыхался от наступившего анафилактического шока не-Кай. Вбежав вслед за врачами в темный, полный умирающих от страшного яда аэромантов госпиталь, Техей упал у койки, на которую положили его товарища.


Даже через противогаз было видно, что тот без сознания. Он тяжело, хрипло дышал, едва раздувая разбухшие от яда легкие, кое-как пропуская через надувшуюся носоглотку воздух. Врач, что отличался от прочих аэромантов белыми перчатками, ставил капельницу, вонзал катетер в руку не-Кая и молчал. Лишь когда он, наконец, закончил, быстрыми, резкими жестами он что-то спросил у Техея.


— Я не… — Техей тряхнул головой. — Я не понимаю, простите.


— Я спросил, были ли вы друзьями?


"Друзьями?", — подумал про себя альбинос. — "Он вступился за меня, защищал меня, хоть мы и знакомы всего пару дней."


— Воздай молитву, у нас нет крови его группы, — прошептал врач, не дожидаясь ответа. — Помолись как умеешь.


— Ч-что? Но…


— Тише. Ему нужно переливание крови, но у нас нет подходящего донора. Только у его отца была четвертая положительная.


— П-погодите! Стойте, сейчас…


Техей стал нервно, торопливо снимать перчатки и дрожащими руками закатывать рукав своей левой руки. Там, на запястье, чернела крохотная татуировка. Лекарь взглянул на нее и тут же быстрым шагом пошел прочь, за набором для переливания.


Юного петраманта усадили рядом на невысокий стул, вонзили в руку катетер. За процессом подглядывали из-за угла медсестры, что-то тихо обсуждая на языке жестов. В госпиталь задувал приятный, легкий ветерок, распространявшийся от установки.


Кровь заструилась по пластиковым трубочкам, вливаясь в тело не-Кая, оживляя его. В то же время подключенный к нему примитивный аппарат для диализа выводил из организма грязную, отравленную кровь вместе с мочой и водой — тело перерабатывало яд, сковывало его в почках и печени, а машина выводила его из юного тела, в которое струилась свежая, чистая и здоровая кровь.


Все это время Техей, даже не задумываясь о собственном благополучии, лишь продолжал размышлять о том, как он может помочь этим людям. Теперь проблемы рабов казались ему чем-то несущественным, глупым. Черт, да даже Архитекторы уже не казались такими важными, если оттуда, снизу, надвигается орда таких тварей, коих не берет даже холодная сталь.


Кислород, впрочем, сработал, испугал этих существ, а значит он может им навредить. Конечно, проще было бы просто сняться с места и перейти на несколько уровней выше, в безопасную зону, там продолжить жить, как прежде, но…


— Установку… Нельзя бросить, — прохрипел, приходя в себя, не-Кай. — Техей, ее надо спасти. Мы уже потеряли сотни таких же.


— Кай! — ахнул Техей и хотел было обнять друга, но катетер в руке помешал ему это сделать.


Не-Кай же в это время разглядывал все, что было вокруг него. Он видел тянущуюся от руки Техея пластиковую трубку, красную от струящейся крови, видел катетер в своей руке. Видел, но не сказал ни слова. У его народа было не принято тратить слова на то, что понятно и без них.


— Почему они боятся кислорода? — спросил его Техей.


— Им в нем не выжить, — прошептал в ответ не-Кай. — Когда дышащий корень затапливает наш храм углекислотой, они идут в атаку, рвутся к установке.


— Может, пустить поток воздуха вниз, по колодцу? — предложил петрамант. — Убить их всех, разом.


— Не хватит давления. Даже если прекратить подачу кислорода в цеха наверху, установка не справится. Корень просто сдует кислород.


Техей нахмурился, подпер голову рукой. Ни одна из его идей не работала даже в теории, но что-то делать нужно было прямо сейчас. Весь цех готовился к обороне, закрывались гермозаслоны и маскировались дома и установка, но все это было лишь временным решением. Подражатели прорвутся так же, как делали это раньше.


— А что если… Что если… — бубнил под нос Техей. План действий медленно, но верно проявлялся в спутанных мыслях.


Когда доктор снова проходил мимо койки не-Кая, Техей спросил его, можно ли уже вынуть катетер. Осмотрев пациента, тот дал разрешение Техею, и мальчик, пока другие аэроманты его не заметили, выскользнул из открытого окна госпиталя. В его план совершенно не входило взаимодействие. По пути он прихватил кинжал в ножнах, что висели на поясе не-Кая, и полый, прочный жгут.


Он быстро побежал по ставшими вдруг безлюдными улицам в сторону дома, куда его приводил не-Кай. Можно, конечно, забраться в любой другой, где угодно можно было найти материалы, которые нужны были Техею для его плана, но в том доме он уже был и знает где и что находится. В конце концов, прежде, чем идти вниз, он провел там почти целые сутки, пока не-Кай обяъсянял ему положение дел.


— Эхолокация, эхолокация… — повторял про себя петрамант на бегу, не обращая внимания даже на бьющий по ноге гофрированный шланг противогаза, не присоединенный ни к чему. — Тьфу, воздух!


Пришлось сделать крюк. Где-то, у госпиталя, его уже искали люди, сопровождавшие его. Вместе с ними наружу выбежал и доктор, который, по-сути, и был виноват в побеге юноши. Техей оббежал громадную установку по широкой дуге, забежал в низкое здание, где сжатым воздухом заполняли пустые баллоны, и на бегу прихватил один из них.


Дома же он быстро поднялся на последний этаж на лифте, нетерпеливо топая ногой по металлическому полу, однако там, наверху, не пошел обратно в комнату, где не-Кай обучал его, а понесся дальше по коридору общежития. Он бежал к туалетам и, добравшись, шваброй, стоящей в углу, заблокировал дверь, дабы ему никто не помешал.


— Так-так-так, так-так-так… — нервно повторял он, срывая с себя противогаз. — Та-а-ак…


Он поднял тяжелый баллон с воздухом над головой и, отвернувшись чтобы осколки не попали в глаза, с размаху ударил им по керамической раковине, разбивая ее вдребезги. Еще удар, и вниз полетели трубы слива, сифон — последний-то и нужен был Техею.


В дверь настойчиво постучали. Времени оставалось мало, нужно было заканчивать как можно скорее. Кинжалом не-Кая Техей стал торопливо, на глаз вырезать круг из своего противогаза. Дальше, выбрав из сифона всю ту дрянь, что в нем накопилась, мальчик приладил резиновый кружок, натянув его на сифон. Дальше дело было за малым — он схватил оторванную трубу и стал бить одним из ее концов перпендикулярно по полу, заставляя трубу расширяться с одной стороны, принимая форму кривого конуса-резонатора. Приладив резонатор к сифону с резиновой мембраной, Техей подсоединил полый жгут к баллону со сжатым воздухом, а второй конец воткнул в проделанное в сифоне отверстие. Наконец, когда швабра не выдержала и сломалась пополам, а в туалет вбежали несколько аэромантов с оружием наготове, Техей закричал, держась за вентиль на баллоне:


— Назад! Или весь Плиос нас услышит!


Аэроманты отшатнулись — еще бы, устройство, которое на коленке собрал Техей, было им незнакомо и выглядело пусть и криво, но грозно. Следя глазами за аэромантами, Техей внес в конструкцию последние штрихи — закрепил отдельные детали вместе при помощи остатков резины и жгута, плотно обмотав сочленения. Теперь пневматический горн, наподобие тех, что мальчишки из племени петрамантов делали в свободное время просто ради забавы, Техей мог поднять на руки, не беспокоясь, что конструкция развалится. Держа пальцы на вентиле, юноша медленно пошел на аэромантов, головой кивая им, чтобы дали пройти.


Снаружи, в коридоре, столпились люди. Иерия не поскупилась на живую силу, когда вопрос касался поимки альбиноса. Никто из них, впрочем, не решался накинуться на юношу — неизвестно, что могло сделать подобное устройство, а в руках петраманта оно выглядело внушительно.


Техей спустился вниз на лифте. Дом также окружали люди в противогазах.


"Идиоты, сейчас начнется бой!", — думал про себя юноша. — "Занимались бы обороной!"


— Ты безумец, — тихо, зло шипела на него иерия Охимна, окруженная бойцами с пневморужьями. — Ты погубишь нас всех!


— Да-а-а? — протянул Техей и почувствовал, как взмокшие от бега волосы липнут к лицу, лезут в глаза. — Да! Я даже голоса в голове слышу!


— Брось это, мальчишка! — иерия повысила голос, отчего некоторые из аэромантов отшатнулись в страхе, не смея вставать между ними. — Брось! Тебе не сбежать отсюда, ты погибнешь вместе с нами!


Она приближалась. Самые умелые бойцы шли нога в ногу с ней, наводили длинные дула ружей на Техея. Мальчик боялся, но стоял на своем. Вот-вот должна начаться бойня. Вот-вот должны появиться подражатели.


Но беда пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали. Сверху, у самого потолка цеха, задрожала черная ткань, закрывающая шахту лифта, отделенную от цеха лишь сеткой-рабицей. Из-под ткани пробивались слабые, многократно приглушенные звуки работающего механизма, натянутых тросов, вращающихся металлических звеньев. Звук одного лифта вдруг дополнился скрежетом еще одного, с другой стороны. Затем и третий, расположенный совсем близко, загудел. Кто-то быстро спускался сюда, вниз, что было попросту невозможным — лифты были тайными, до них не так-то просто было добраться и никто из чужаков не должен был знать, что они вообще здесь есть. И все же, большие грузовые лифты быстро спускались, а когда спустились, из них повалил шумный, дикарский народ. Воины Пегаллоса, работорговцы в кольчугах, звеня тяжелым металлом, громыхая большими сапогами, повалили из лифтов, не меньше сотни. За ними — петраманты во главе с Кероном, которые должны были добить тех, с кем не справились головорезы.


— Вперед, парни! — завопил Пегаллос. — Вперед! Покажите этим уродам на что способен свободный люд!


Пользуясь суматохой, Техей, покрепче сжав в руках примитивный горн, со всех ног побежал прочь, позволяя аэромантам столкнуться с захватчиками. У него не было никаких сомнений в том, что черные справятся с головорезами Пегаллоса в два счета, беспокойство было лишь насчет петрамантов.


"Что они здесь делают вообще?", — думал Техей, убегая прочь и слыша, как из-за гермозатворов все громче звучат стоны подражателей. — "Черт, черт, черт!"


— За ним, за ним! — прикрикнула иерия, и несколько людей в черных одеждах побежали вслед за Техеем.


Заметив это, Пегаллос с несколькими бойцами и Керон понеслись вдогонку, оставив своих людей сражаться с аэромантами. Черная волна схлестнулась в яростном бое с кочевниками и работорговцами, звенел металл, слышались крики боли. Петраманты напирали, жгли своих врагов плазмой, а в гермозатвор кто-то громко, с огромной силой стучал. Металл скрипел, будто бы плакал под напором огромной силы, рвущейся снаружи, из колодца.


Не успели Техея догнать, как тяжелая заслонка не выдержала, и металл со скрипом разорвало. Через получившийся проем повеяло чем-то кислым — это был углекислый газ, которым заливал весь уровень дышащий корень, особо крупный и опасный подражатель, из-за своих размеров неспособный сдвинуться с места и обитающий на самых глубоких ярусах Плиоса.


— А это еще что такое..? — прохрипел под маской Керон. — Сюда, все сюда! Ко мне!


Шлемофоны зашипели, зажужжали голосом вождя. Петраманты, держа напирающих на них аэромантов в поле зрения, стали отходить к Керону. Один за другим они замечали, как гаснут огни в и без того темном городе, как на них надвигается волна странных, извивающихся тварей, коих от аэромантов было почти невозможно отличить.


— Построение, круг! Примкнуть сопла! Освещаю!


Керон выкрутил регулятор своего плазменного резака на полную, расширил узкое сопло насколько смог, из-за чего плазменный резак превращался в плюющую огнем пугающую, но по-сути своей безопасную игрушку. Огни все продолжали гаснуть, в воздухе становилось невыносимо тяжело, будто бы весь кислород из него разом вытянули, и все, кто был без противогазов, просто не могли нормально надышаться.


Керон пустил в воздух пару огненных шаров, освещая все вокруг. Мерзкие, невиданные твари быстро приближались, напирали, но натыкались на плотную стену из плазменных конусов, которые жгли их, почти мгновенно уничтожая. Эти создания мгновенно скукоживались, сворачивались в мерзкий клубок из обожженной плоти, словно зеленый лист дерева, под которым подержали спичку.


— Вперед, вперед! Оттесняем! Следите за флангами!


Петраманты стали наступать, иногда поглядывая на творящийся вокруг ад. В почти кромешной тьме, где лишь огонь Керона был единственным источником света, вспыхивающим и гаснущем во тьме, творился настоящий ад. Оставшиеся в живых воины Пегаллоса падали один за другим, их накрывали с головой извивающиеся твари, впрыскивая в их тела яд и переходя к следующему. Пегаллос с самыми верными бойцами, в числе которых был здоровяк Гафон, размахивающий огромным топором, отступали назад, их прижимали к стенке. И вдруг…


— Что за ч-ч-черт?! — прошипел Керон, когда его плазменный резак вдруг перестал выпускать пламя в воздух.


Вслед за ним гасли и фиолетовые огоньки других резаков, в полной, кромешной темноте послышались крики петрамантов, которых настигли воющие, стонущие твари.


"Пора!", — подумал Техей и, задержав дыхание, повернул вентиль баллона.


Громкий, разрывающий уши сигнал, напоминающий огромные корабли гидромантов, проревел в темноте. Твари в панике застонали, пытались понять что происходит — громкий звук не просто терзал их мембранные тела, он разрывал их, делал существ слепыми. Все, что они могли сейчас понять — направление, с которого шел звук.


Не прекращая гудеть и наощупь в темноте напирая на существ, Техей шел вперед. Подражатели отступали от громкого даже для людей гудения почти в панике, черная, склизкая волна неслась в сторону колодца. Один за другим зажигались огоньки в поселении, стала видна гигантская масса, напоминающая мертвое губчатое дерево, опутанное бесконечными венистыми мембранами, которая лезла из бездонного, гигантского колодца. Тварь заливала цех углекислым газом и медленно, нехотя возвращалась обратно в колодец, когда Техей все больше и больше приближался к ней. Наконец, когда почти все подражатели скрылись в колодце, а дышащий корень повис над бездонной пропастью, Техей, истошно закричав, кинул горн в гигантскую тварь, заставляя ту в ужасе упасть вниз, в темную, мрачную пропасть. Звук пневматического горна становился все тише и тише, пока не затих совсем — место его заняли звуки вновь разверзнувшегося боя. Ни одна из сторон не желала оставаться в проигравших.


Вслед за Техеем бросился Пегаллос со своим подручным и Керон, проверяя вновь заработавший в нормальной воздушной среде резак. Техей оказался прижат к стенке, Пегаллос с громилой Гафоном все ближе подходили к нему. Толстяк явно не собирался отказываться от добычи.


— Ты мой, ангелочек… — протянул он, мерзко улыбаясь, и кивнул Гафону.


— Хер тебе, дегенерат плешивый, — коротко прохрипел Керон и одним махом вплотную подобрался к Гафону.


Приставив к затылку громилы сопло резака, Керон подал газ, и струя плазмы пробила, расплавила череп громилы, заставила его лицо вскипеть и плоть с кожей — сойти с костей. Вслед за ним Керон ударил резаком по истошно завизжавшему Пегаллосу, прожигая ему жир и не сразу добираясь до спрятанных в упитанном брюхе внутренних органов. Откинув маску на лоб, Керон, зло скалясь, кричал, убивая похитителя ребенка. Его ребенка.


И когда огромная, толстая туша повалилась на землю, Керон, наконец, облегченно вздохнул и выключил плазменный резак. Он повернулся лицом к Техею.


— Ну, вот и в…


Не успел он договорить, как мальчик, держа перед собой изогнутый кинжал не-Кая, кинулся на него, пронзая живот своего вождя. Техей зло шипел, стискивал зубы от кипящей в нем злобы, пока Керон медленно опускался перед ним на колени, чувствуя, как жизнь с каждой каплей крови покидает его тело.


— Ха… — тихо засмеялся вождь. — Ха-ха-ха… Вот оно значит… Как…


— Ты предал моего отца! — зло зашипел Техей. — Ты отдал его им!


— Она сказала правду… Она сказала правду…


Керон упал на спину, захлебываясь кровью. Его глаза, широко раскрытые, уставились в бетонный потолок с массивными арочными перекрытиями. А в голове его крутилась лишь одна мысль:


— Она была права… Ты тот, кто воздал мне… То, что я заслужил…


Техей непонимающе смотрел на умирающего Керона. Тот, крепко сжав в руке пистолет плазменного резака, вложил его в руку мальчика.


— Беги, Техей… Прошу тебя, беги…


Глаза его стали стеклянными, безжизненными. Последний вздох, пахнущий табаком и парами бензина, с тихим хрипом вышел из его груди.


Техей, отстегнув его резак и баллоны с газом, быстро накинул лямки себе на плечи, закрепил пистолет с соплом на поясе. У мертвого, обезображенного Пегаллоса Техей забрал свою сварочную маску, которую ту носил на шее, словно трофей, и атлас — дьявольское устройство, которое уже погубило так много людей.


— Бежим, — бесшумно подошедший со спины не-Кай хлопнул его по спине, заставив вздрогнуть. — Я выведу тебя отсюда.

Загрузка...