Плиомикон, том I

Глава 2

Через неделю работа уже кипела, вовсю сооружались строительные леса, подпорки, инженерные конструкции там, где они требовались. Проект был, сказать честно, достаточно простым — племя, обитающее на самых нижних уровнях планеты-завода Плиос, зовущееся аэромантами, потребовало часть ценной влаги на собственные, никому не известные нужды. Архитектор же, что правил пищевым цехом, по какой-то причине практически сразу согласился на почти что грабительскую, крайне невыгодную для племени вод сделку. За время, что племя строителей пребывало здесь, властительница цеха так и не явила себя гостям, что было еще более странно.

— А вообще, странно это, — поделился своими мыслями один из благородных племени петрамантов, весь в полной рабочей экипировке, маске и термокостюме. — Катаскопии, следящие за гидромантами, как один твердят, что они ничего не получат за свою воду.

— Они получат воздух, — успокоил товарища Эол.

— Так ведь у них все зеленью засажено!

— Не так все просто, — мужчина усмехнулся, покачал головой. — Воздух у них свой, это правда. Но воздушные системы все управляются оттуда, снизу. Если аэромантов разозлить, они просто выкачают из цеха весь воздух.

— Мурашки от них по коже… — пробурчал другой. — Техей, ты-то чего притих?

Петраманты в круг расселись на небольшой площадке, подвешенной за стальные тросы на манипуляторе строительного крана. Подниматься нужно было высоко, и это был самый простой способ доставить людей наверх, на стройплощадку.

Когда Техей услышал свое имя, то словно бы вышел из глубокого транса — до этого он молча пялился в одну точку вдалеке, на причудливый дворец, окруженный прохладными водами.

"Мы так не строим", — подумал он. — "Слишком… человечно."

— Ну… — протянул он, натянув маску на лицо. Так он всегда "прятался" от людей, когда чувствовал смущение. — Мне кажется, тут все сложнее… Архитектор ведь может легко отменить требование племени, если того пожелает.

— Твоя теория? — прохрипел другой строитель в старой, покрытой сетью глубоких царапин, маске.

— М-может они, ну… — Техей склонил голову, уже предчувствуя, что сказанное ему аукнется. — В процессе литокерамизации используется вода…

Все молчали. Разумеется, от юноши другого ответа никто и не ждал, но все-таки его слова были несколько… неприятны.

— Техей, — вздохнул Эол.

— Это не бред! — возмутился он. — Это…

— Литокерамики. Не. Существует. — каждое слово мужчина словно бы отчеканил на листе бронзы. — Это сказка, которую рассказывают маленьким детям. Нет и быть не может такого материала, который настолько прочный и меняется только из-за света.

— Я… — Техей порывался было что-то ответить, возразить, но взгляды, прикованные к нему, сбили с него всю спесь. — Ладно, как скажешь…

Но он знал. Он видел это. Галлюцинации, полные смысла для него, пусть и казались бредом сумасшедшего остальным, не могли быть простым помешательством. Он верил, что знание, раз за разом пронзающее его голову, важно, что оно кем-то скрывается, возводится в ранг мифа…

"Архитекторами", — его мозг мгновенно подсказал кем. — "Они скрывают это… Скрывают ребра. Скрывают что-то, что-то важное."

Его приемный отец (который, впрочем, никогда себя так не называл), в этом был согласен с юношей. Архитекторы многого не говорят простому люду, скрывают очевидные, казалось бы, факты… Но не те, о которых думал Техей. Не мифический материал, не древние технологии. Это нечто другое, простое и ценное.

Наконец, длинная стрела крана вытянулась, словно длинношеее животное далекого прошлого, чуть склонился вперед, и люлька с рабочими зависла у гигантской, не меньше восьми метров в диаметре, трубы, нависающей над искусственным озером. Еще неделю назад здесь не было и намека на подобные конструкции, а сейчас механики уже сооружали сложную, мощную гидротурбину, которая будет перегонять жидкость по древним коммуникациям.

— Здесь уже все построено, — пояснял на совете Керон, тыча пальцем в тусклый экран с электронными чернилами, на котором застыло изображение карты коммуникаций этого района. — Лет сто назад, наши с вами деды все уже построили. Только потом, почему-то, трубу разобрали, и цех изолировали. Местные зажрались, почти не поставляли воду в другие цеха. В общем, нам нужно только все восстановить.

Схемы турбины были (с большим неудовольствием местных) получены из архивов гидромантов. Племена неохотно делились друг с другом технологиями, однако турбина эта была настолько сложна, что ни один, даже самый умелый из благородных водного племени не смог бы ее собрать. Дело было, в том числе, и в сложности сварных швов, и в правильном расчете размеров отдельных деталей при скалировании устройства.

— Любой дурак, Техей, может взять в руки сварочный аппарат, — снова повторил с ноткой гордости в голосе Эол, проверяя работу сопла плазменного пистолета, подкрутил длинную, тонкую трубку, тянущуюся к баллону с газосмесью. — Но никто, кроме нас, не сделает шов красивым и прочным. Вот поэтому нас и зовут.

Они часто работали вместе. Как-никак, а ремеслу Техея научил Эол, передал ему все свои знания и, по-сути, никого больше не подпускал к воспитанию мальчика. Благодаря этому, они работали как единый организм, понимая друг друга без слов, подстраховывая друг друга и друг другу помогая.

— М, — Эол коротко кивнул на большую деталь, которую нужно было приварить к механизму.

— Мгм, — кивнул Техей, полностью погрузившись в работу.

Ярко сверкала плазменная сварка, запахло газом и плавящимся металлом — запахи, с которыми каждый петрамант знаком с детства. И так везде, по всей длине огромной турбины, искусно подпираемой огромной бетонной аркой, возведенной, благодаря машинам, всего за несколько дней. Каждый проект петрамантов был, без преуменьшения, инженерным чудом.

— Как там Кремнос? — спросил между делом Эол.

Он волновался за Техея, потому как тот с трудом находил себе новых друзей. А Кремнос, мальчишка с богатой историей визитов к капитан-надзирателю, был для молодого человека не самой здоровой компанией. Единственной, впрочем.

— Его выпороли и отправили работать на отходы, — протянул, не отвлекаясь от сварки, Техей. — Капитан-надзиратель сказал, что он там будет работать, пока запах дерьма в его кожу не въестся на веки вечные.

Эол сдавленно засмеялся, покачал головой. Затем, когда длинный, сложный шов был, наконец, закончен, сдвинул маску на лоб, сел и глубоко вздохнул. Вскоре к нему присоединился и Техей.

— Как-то несправедливо получается, — доставая из поясной сумки свой завтрак, сухой гирос без мяса, завернутый в фольгу, начал он. — Вас так послушаешь, так все племена чуть ли не боги. Вон, гидроманты могут кого угодно без воды оставить, воздушники — задушить могут… А мы чего?

— Хм, — Эол нахмурился, думая, как правильнее ответить на вопрос. — Вопрос хороший. Вообще, весь Плиос, планета наша, находится в неприятном равновесии.

— Неприятном? — переспросил Техей, откусывая от гироса.

— Ну, что-то вроде. Как еще назвать ситуацию, где каждый может убить всех остальных? Вот ты правильно сказал, что и те, и те в своем гневе страшны, а гидроманты еще и думают о себе хрен пойми что. А остальные не лучше — электроманты, вон, без света оставят, и недолго ты протянешь. Термоманты вообще страшнее всех, сперва заморозят тебе весь цех, что пальцы потом собирать в тряпочку будешь, а потом…

— А пофом? — широко раскрыв глаза спросил юноша, жуя.

— А потом сожгут нахер, — резко, будто бы разрубая ладонью воздух, Эол махнул рукой.

— Так а мы-то что? — Техей проглотил большой кусок.

— А мы, друг мой, — Эол недобро улыбнулся. — Знаем где в их системах слабые места. Цеха-то им мы строили, а не они сами. Вот и получается, что одного нашего хватит, чтобы к херам собачьим их под бетоном похоронить. Это и есть неприятный баланс.

— А Архитекторы? — подумав пару секунд, спросил юноша. — Они что?

— Они… — вздохнул мужчина, почесывая густую бороду. — Знаешь, не задумывайся об этом. Вредные это мысли, и опасные. Есть они, и все тут. Решают что где будет.

Ответ Эола Техею совершенно не понравился. Юный, пытливый ум уже много раз бился об стену непонимания истинного предназначения Архитекторов, особой касты в сложной социальной структуре Плиоса. Они ведь ничего не производили, ничего не давали людям — лишь отдавали приказы, и порой очень жестокие. Не могли, как думал юноша, здесь быть такие люди, никто бы к ним не прислушивался. И, тем не менее, они были, и многими почитались чуть ли не как полубоги.

— Усиль стражу, — твердила одна из них. — Больше патрулей, больше глаз. Везде.

Фигура стояла в тени дворца вождя, конструкции из железа, бетона и ткани. Здесь было достаточно жарко, чтобы строить так, как душа того попросит, и потому дом этот отдаленно напоминал собой богатые дома людей далекого прошлого, жителей полумифической Эллады, не знавших в жизни ни забот, ни разочарований.

— Вы знаете этих кочевников? — тихо вопрошал вождь Анкх, не поворачиваясь к голосу.

— Хуже, — отвечала женщина в тени. — Их знаю не я одна.

— Думаете, они доставят нам неприятности, госпожа?

— Просто сделай так, как я сказала, — холодным, жестким, как сталь голосом повторила она. — И не задавай лишних вопросов. Я обо всем позабочусь.

За ходом разговора, прячась за шершавым, кривым углом, пристально наблюдала та, кого теперь из дворца почти не выпускали. Принцесса Тея умоляла отца позволить ей пообщаться с народом, с кочевниками, утверждала, что сможет у них чему-то научиться… Но старый вождь был непреклонен. Слишком дикими, слишком непредсказуемыми были эти люди. Эти… сплошь воры, убийцы и торговцы дурманом. Нельзя ждать ничего хорошего от кочевников, это знали даже плебейские дети.

И все-таки Тею к ним тянуло. Ей хотелось узнать их, хотелось понять, прочувствовать жизнь так, как чувствуют ее они. Но пусть на других мог сработать ее волевой, вечно сердитый голос, для отца она оставалась все той же малюткой Те, что никак не могла перестать бояться глубины.

— А подслушивать — нехорошо, — раздался вдруг у нее за спиной, у самого затылка жуткий, приглушенный резиновым противогазом голос.

Тея подпрыгнула от неожиданности, едва сдержала крик. Существо, бесшумно подкравшееся к ней, буквально излучало опасность, а мертвые, мутные окуляры противогаза не позволяли увидеть даже глаз существа, говорящего женским голосом.

Аэроманты. Жуткий народец, живущий у самой кромки пригодного для дыхания воздуха. Ниже лишь углекислый газ, что копился столетиями, заполнял собой давно брошенные цеха, окутывал литейные, кузни, жилые районы… И все становилось инертным, тихим и безжизненным. Такими были и они, племя каннибалов и убийц, не пропускающих в свои цеха никого извне.

— Что такое? — могильным, едким голосом протянуло существо, склонив голову набок. — Принцесса испугалась?

Женщина в маске все приближалась, нависала над юной принцессой. Та отчаянно храбрилась, понимала, что слишком благородна для того, чтобы показывать страх, и все же ком подступал к горлу, а сильные плечи плавца едва заметно подрагивали от страха.

Но вдруг, когда существо уже потянуло свои худые, бледные руки с длинными тонкими пальцами к девушке, позади, из тени, раздался свист. Лицо, скрытое за противогазом, тут же обратилось туда, в темноту, откуда на эту сцену взирали два черных, сверкающих белками во тьме глаза.

— Прекрати, — сурово сказала Архитектор. — Наследнице я доверяю больше, чем кому-либо в этом племени. Больше не показывайся ей на глаза.

— Слушаюсь… — прошипели вытянувшиеся в широкую улыбку маньяка губы под маской. — …сестренка.

С этими словами, существо накинуло на голову капюшон и быстрым, беззвучным шагом скрылось в глубине дворца. Архитектор же, скрыв лицо за маской, изображающей лицо в агонии, напротив вышла вперед, на свет. Это была высокая, статная женщина, которая словно пыталась скрыться от взглядов под массивным, тяжелым бурнусом. И даже так, просто находясь рядом с ней любой ощущал, что он под защитой, что отныне и впредь все будет в порядке.

"Все-таки Архитекторы… другие", — промелькнуло в голове Теи.

— А сейчас, — Архитектор подняла руку, высунула ее из-под плаща, и Тея увидела, что она вся была в шрамах от порезов. Указательным пальцем Архитектор показала на южное побережье водохранилища. — Займись тем, что умеешь лучше всего, Тея из Минос.

Принцесса не сразу поняла чего от нее хотят — чувства ее были направлены целиком и полностью сперва на жуткого аэроманта, а затем на Архитектора, возвышающегося перед ней. Но сейчас, прислушавшись, она поняла — воды доносят до нее звуки беспокойств, все усиливающихся в цеху. Там, на южном берегу, где больше всего сохранилось архаичных бетонных жилых сооружений, происходило нечто плохое. Слышалась ругань, неразличимые с такого расстояния возгласы. Назревал конфликт.

Быстро сбежав вниз по винтовой лестнице, Тея устремилась к причалу с катерами. Нужно было как можно скорее добраться до берега, прежде, чем начнется кровопролитие.

— …позволь ей, — услышала она за спиной голос Архитектора, когда отвязывала швартовые.

Обернувшись, она увидела в дверях отца со стражей, а на его плече — израненная рука госпожи. По лицу старика Анкха было ясно, что эта затея ему не нравится, но голос Архитектора звучал ровно, спокойно, и спокойствие это передавалось вождю племени. Поджав дрожащие губы, он коротким взмахом руки приказал воинам разойтись, а затем ушел и сам, кинув на дочь последний, полный волнения взгляд.

Архитектор села в катер вместе с Теей, чем сильно удивила девушку. Госпожа не появилась даже когда прибыли гости, а теперь, почему-то, плывет с ней успокаивать взволнованных плебеев, да еще и совершенно без охраны. Конечно, Тея сразу вспомнила те истории, что она слышала — о великом боевом мастерстве каждого из Архитекторов, об их силе, прыти и неподражаемой хитрости. И снова мысли о человеке рядом успокаивали девушку, давали надежду на то, что все может закончиться хорошо.

Двухтактный двигатель ровно, тихо заклокотал, выбрасывая в воздух едкие облачка дыма. Тея взялась за румпель, прибавила скорости, и выкрашенная голубой краской лодка понеслась к южному берегу.

— Я планирую выставить твою кандидатуру, — негромко сказала Архитектор. — Думаю, ты понимаешь что это значит.

— Что? — Тея широко раскрыла глаза. Обычно о таком не говорили заранее. — Т-то есть как? М-меня?

Архитектор коротко кивнула.

— В тебе есть те качества, которые я ищу. Однако тебе нужно их раскрыть. Я недовольна тем, как твой отец вмешивается в твои дела.

— Я, но… Но почему я?

Архитектор молчала. Она сказала достаточно, и теперь у Теи была пища для размышлений. Теперь она могла решить для себя, каким она видит собственное будущее и что должна сделать, чтобы его достичь.

И пока лодка, тарахтя двухтактным двигателем, исторгая из себя запах бензина и моторного масла, быстро приближалась к поселению, меж панельных домов, где располагалась общая кухня, все больше накалялась обстановка. Плебеи двух племен столкнулись меж собой, причина конфликта уже потерялась в череде бесконечных взаимных оскорблений, ругани и проклятий.

— Вас надо гнать, как прокаженных! — кричала женщина лет сорока, сверкая на солнце золотыми зубами. — Нелюди!

— Да вы, напыщенные, ухоженные нытики, даже не знаете что такое "работать"! — отвечал ей плебей-петрамант, мужчина средних лет, лысеющий, со страшной опухолью у виска. — Вы все — скоты без чести и совести!

— Да кто бы говорил про честь, бродяга!

— А ты вообще молчи, рыба безмозглая!

— Ах так, значит..?!

Вот-вот прольется кровь. Воздух, затхлый и неоднократно переработанный в цехах аэромантов, запах потом и злобой.

— Техей, мы в экипировке, давай по бокам! Держим, пока наши не придут! — выкрикнул Эол, бегущий вместе с воспитанником со стороны стройки.

— Понял! — выкрикнул Техей, надвинув на лицо глухую маску и на бегу меняя сопло плазменной сварки на удлиненное, превращая инструмент в грозное оружие.

Эол и Техей, двое благородных, стали оттеснять своих людей от племени воды, а тех — от своих. Видя оружие в руках петрамантов, некоторые и впрямь стали отступать, но вот со стороны озера прибежало несколько благородных гидромантов в полных гидрокостюмах со шлемами и с гидроружьями наперевес.

"Злое оружие", — подумал, взглянув на них, Эол. — "Струя срывает плоть с костей."

Техей шумно сглотнул, его дыхание стало нервным, тяжелым. В висках гулко ухала кровь, а где-то за затылком слышались голоса, которых нет.

— Дельта-стол, поправка на эффект психеи… — повторял он слова, что слышал в своей голове, и это немного успокаивало его. — …а сколько же корень… Сколько же там корень-то…

Чисто рефлекторно, на автомате, он проверил силу плазменного потока. Ровное, фиолетовое пламя вырвалось из длинного сопла, словно наконечник копья. Вот только копье не плавило человека насквозь. Лишь бы хватило газосмеси, на стройке потратили… Ну ничего, можно аккуратно, вблизи. Его готовили к этому, учили сражаться, но никогда такой необходимости не возникало.

В ответ на пламя, кто-то из гидромантов вышел вперед, оттесняя плебеев. Выстрелил тугой, мощной струей воды в бетонный пол перед собой, и на нем осталась глубокая бороздка как раз там, где прошла струя. Техей нервно сглотнул и еще быстрее стал перебирать в голове формулы, уравнения…

— Тц, суки… — прохрипел про себя Эол, постучал кулаком по барахлившему передатчику. — Давайте сюда все, сейчас прольется чья-то кровь.

— Бросайте оружие! — выкрикнул один из гидромантов и поднял дуло ружья, наставляя его на Техея. — Нас больше!

— Ага, ублюдок, давай! — рыча, выкрикнул Эол, и для убедительности выкрутил один из переключателей на максимум, выпустил огненный шар в воздух, словно из огнемета. Температура у него, правда, была неопасная. — Как думаешь, скольких из вас мы успеем порешить?

Раздался гулкий звук удара металла о бетон. Катер с принцессой причалил, все собравшиеся невольно взглянули на источник шума, но лишь на секунду, боясь внезапной атаки.

— Стойте! — властно, громко закричала девушка, выбегая вперед и становясь между враждующими сторонами. — Немедленно остановитесь!

— Тея! — выкрикнул Гидромант, однако ему на плечо положила руку Архитектор, и он замолчал.

Техей и Эол переглянулись. Старший кивнул, и оба перекрыли подачу газосмеси на сопло, пламя исчезло. Гидроманты опустили свои орудия.

— Разве так мы встречаем гостей, сородичи?! — строго, сердито прикрикнула Тея. — Разве так встречаем тех, кого сами и позвали?

Толпа оставалась безмолвна. Плебеи виновато опустили головы, и лишь один маленький мальчик, держа мать за руку, с интересом разглядывал принцессу.

— Вы повели себя как стадо невоспитанных варваров, гидроманты! Будь на то моя воля, я бы отправила каждого под сухой купол на неделю!

Один, впрочем, решился высказаться. Плебей, молодой мужчина, поднял коротко бритую голову и возразил, робко:

— Кочевник… украл.

Тея обернулась теперь к петрамантам, столпившимся с другой стороны. К ним прибывали благородные в полных облачениях, готовые к бою. Среди них был и Керон.

— Это правда? — холодно, со сталью в голосе спросила девушка.

От ее голоса у Техея кровь стыла в жилах, а по загривку бегали мурашки. Невольно он поймал себя на мысли о том, что и сам бы повиновался ей, если бы она отдала ему приказ — Тея была прирожденным лидером.

— Мое дитя голодало, — начал оправдываться один из кочевников, чье смуглое лицо было замотано платком. Из уважения к принцессе он приспустил ткань, открывая взору изуродованную болезнью рябую кожу. — Я попросил еды у этих людей, мой стройотряд занимался ремонтом их жилища, но нас прогнали.

— Его спровоцировали, — вперед вышел Керон, откинувший маску на лоб. Он был зол. — Плиомикон гласит, что виновен ваш человек.

"За своих Керон стоит горой", — подумал Техей с какой-то необъяснимой гордостью.

— Если бы он обратился к благородным — да, — кивнула Тея, но нахмурилась будто бы даже сильнее Керона. — Но он и сам преступил закон. Виновны оба.

По толпе что с одной, что с другой стороны пробежались недовольные, возмущенные возгласы. Впрочем, стоило только Тее поднять вверх ладонь, как все замолчали, слушая ее.

— Закон един для всех. Плебей не должен нарушать его даже в том случае, если его вынудили. Плиомикон, закон полиса, суров, но справедлив. Виновны оба, и наказание они понесут соразмерное.

— Наказание за воровство… — прошептал под маской Техей.

— …отрубание руки, — подытожила Тея.

Вердикт ее поразил всех. Красота и хрупкость ее прелестного личика резко контрастировала с суровым приговором, который она выносила, казалось, совершенно спокойно, без тени сомнений. Впрочем, девушка едва справлялась с тем, чтобы подавить дрожь в теле. Она знала, что приговор исполнять ей и никому более.

— Пусть наш человек исполнит приговор для нашего плебея, — поднял руку Керон, вскинув сопло резака на плечо. — Техей, тебе пора научиться держать плебеев в строгости.

Все взгляды устремились на него. Сердце у юноши замерло, он не мог вымолвить ни слова. По спине побежал холодный, липкий пот.

— Я-я..?

— Ты, ты, — кивнул Керон. — Газ остался?

— Господин! — воскликнул Эол, вставая между ним и своим воспитанником. — Прошу тебя, Керон, он слишком юн для этого!

— Он достаточно взрослый для того, чтобы научиться нести ответственность за стадо, — раздраженно прохрипел вождь петрамантов. — И раз ты не желаешь его учить, так племя научит. Техей, газ!

Юноша стоял как вкопанный, не зная что ему делать. Его руки дрожали, как сухой лист на ветру, и он стал медленно подносить к лицу, скрытому под маской, датчик давления.

— Керон, прошу тебя! — взмолился Эол.

— Уведите его! — гаркнул вождь, и Эоола тут же взяли под руки, уводя прочь. — Техей!

— Е-есть… — дрожащим голосом тихо ответил юноша. — Остался…

— Хорошо, — кивнул Керон.

С другой же стороны, на плечи принцессы надели тяжелый рюкзак с баллоном тяжелой воды под давлением. Она гордо смотрела на своих людей, умело скрывая свое волнение и страх. Лишь ее частое, нервное дыхание выдавало ее, но никто из плебеев этого не замечал.

На середину круга поставили двух преступников, лицами, обращенными к их племенам. Техей и Тея встали спина к спине, оба чувствовали страх друг друга.

— Молчи, — процедила она сквозь зубы. — Выпрямь спину и не показывай свой страх.

— Но, я… — на выдохе произнес Техей.

— Мне тоже страшно, — честно призналась она и гордо подняла голову, вскинув гидроружье.

Техей последовал ее примеру, машинально проверил сопло, пламя. Плебей, стоящий на коленях, вздрогнул, услышав, как щелкает пьезоэлемент, как пламя охватывает плотный поток газа.

— Привести приговор в исполнение, — негромко, будто бы успокаивающе сказала Архитектор.

И почти синхронно дети, не знавшие до этого насилия, лишили рук своих соотечественников, своих соплеменников. Поток плазмы буквально расплавил кожу, плоть и кость, оставляя лишь обугленный обрубок, не кровоточащий, но безумно болезненный. Мужчина, истошно закричав, упал наземь, держась здоровой рукой за обугленную культю, из глаз его брызгали слезы, на бетон стекали слюни и сопли.

Тея же нажала на спусковой крючок, тугой и надежный, потоком воды отсекая кисть руки преступнику, отказавшемуся накормить гостя. Закон был суров, и незнание не освободило его от ответственности. Он был обязан накормить петрамантов, но отнесся к ним с пренебрежением, и теперь тугая, мощная струя воды отсекла плоть с его руки, оголяя покрытую кровью кость, а затем разрезало и ее, и изуродованная конечность шлепнулась на холодный, мокрый бетон под крики агонии ее бывшего владельца.

Архитектор коротко кивнула. Тея, тяжело дыша и раздувая от волнения ноздри, сумела кивнуть в ответ. Техей же, бросив плазменный резак болтаться на поясе, упал на четвереньки и, едва успев снять маску, исторг из себя гирос, съеденный утром. Его кожа, бледная от природы, теперь была похожа на чистый снег, а глаза безумно вращались в глазницах, широко раскрытые.

Архитектор беззвучно, молча ушла прочь, и лишь когда все это осталось позади, обернулась, коротко сказав:

— Вот почему ты, Тея.