По кругу воспоминаний

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На отпевании все — Рино, Кейтлин и Мэдисон — сидели на одной скамейке, причем Рино — между кузинами. Странно, что он решил сесть рядом, подумала девушка.

Наверное, побоялся пересудов. Хотя, по ее мнению, именно теперь будет больше слухов, чем если бы он держался на расстоянии от нее.

Кейтлин заставила себя не делать скоропалительных выводов из поведения сводного брата. Весь день он держался отчужденно, хотя ярость его, кажется, поутихла. Впрочем, скорее всего, Рино был поглощен церемонией похорон. Из всех присутствующих родственников он единственный искренне скорбел по Джессу, поскольку был с ним в хороших отношениях.

Мэдисон держалась отстраненно и довольно холодно, и Кейтлин поняла, что лучше совсем не заговаривать с ней: Мэдди умела быть высокомерной и, бывало, обращалась с сестрой, как с ничтожеством.

Из застенчивой девочки мисс Сент-Джон превратилась в красавицу. Теперь она стала блондинкой и одевалась в исключительно дорогих модных магазинах. Судя по искусному макияжу и безупречному маникюру, девушка придавала большое значение своему внешнему виду.

Ее холодная красота с оттенком утонченной бледности резко контрастировала с загорелым лицом и темными волосами Кейтлин. Но глаза у них были одинакового небесно-голубого цвета. С первого взгляда можно было понять, что они родственницы.

Кейтлин подумала о фотографиях матери, которые так и не смогла найти на ранчо. Стоит ли спрашивать о них у Мэдди, мучалась девушка. Ответит она или нет?

Служба длилась, казалось, целую вечность. Кейтлин не плакала, но на душе у нее было тяжело. Наконец отпевание кончилось. Рино отвел ее в машину, которая должна была ехать за катафалком.

Мэдисон отказалась ехать со всеми вместе и устроилась на заднем сиденье своего черного «кадиллака». Шофер отвез ее на кладбище.

Служба у края могилы оказалась, по счастью, короткой. Джесса похоронили рядом с Шейлой, под тем же камнем. Бо лежал по другую сторону от матери. Могила матери Кейтлин, навсегда исключенной из семьи Бодайнов, находилась в противоположном конце кладбища.

Кейтлин была удивлена невероятным количеством людей, прибывших на похороны. Сидя на одном из стульев у могилы, она чувствовала, что все они поглядывают на нее с недоумением. По окончании речи священника Кейтлин решила незаметно улизнуть. Не хотелось снова выслушивать соболезнования всех этих людей.

Она уже пробиралась сквозь толпу, когда Рино ухватил ее за локоть. От его прикосновения она вздрогнула. За руку сводный брат повел ее дальше. Все вокруг удивленно перешептывались, однако в безмолвном почтении уступали дорогу.

Кейтлин робко взглянула на его бесстрастный профиль, но спрашивать, куда и зачем он ее ведет, не осмелилась. Водитель открыл перед ними заднюю дверцу машины, и Рино помог сводной сестре сесть.

Стекла, отделяющего пассажиров от шофера, не было, поэтому всю дорогу они молчали.

В доме на ранчо работа кипела вовсю. В помощь Мэри были наняты кухарки и официанты: ожидалось, что на поминки съедется много народа. Столы уже были накрыты для легкой закуски.

Кейтлин направилась к лестнице.

— Куда ты собралась? — резко спросил Рино.

— Думаю проехаться верхом.

— К нам сейчас приедут люди.

Не глядя на сводного брата, девушка покачала головой.

— К тебе, а не к нам, — поправила она, боясь услышать его команду остаться.

— Возьми с собой мобильный телефон.

Кейтлин облегченно вздохнула: спорить с Рино не хотелось, но и занимать гостей, чувствуя каждой клеточкой своего тела их неприязнь, тоже было бы тяжело.

Похоже, Рино увез ее с кладбища, именно чтобы спасти от злобных взглядов и неодобрительного шепота, подумала девушка. И то, что он сейчас разрешил ей не присутствовать на поминках, только подтверждает это предположение.

Кейтлин не нужно было повторять дважды: она быстро взбежала по лестнице, переоделась и вышла из дому, как раз когда кортеж гостей приближался.

Уже смеркалось, когда Кейтлин вернулась с прогулки. В доме было тихо.

Войдя в конюшню, девушка почувствовала запах сигаретного дыма и жженых спичек. Она бросила поводья и пошла вдоль бокового прохода. Курить в конюшнях и других хозяйственных постройках запрещалось: слишком много сена и древесины. Никого не найдя, девушка вернулась к лошади. Но запах не исчезал.

Вдруг сверху послышались голоса детей. Кейтлин запрокинула голову: на чердаке полно сена, соображала она, достаточно искорки, чтобы все мгновенно вспыхнуло. Судя по всему, там прятались дети работников ранчо.

Девушка по лестнице бесшумно поднялась на сеновал. Половина чердака была завалена вязанками сена. У противоположной стены под самую крышу была накидана еще копна. Из-за нее-то и доносились приглушенные голоса и хихиканье. И сигаретным дымом тянуло оттуда.

Ботинки Кейтлин гулко стучали по обитому фанерой полу.

Она слышала, как кто-то тяжело задышал и закашлялся. Девушка увидела двух мальчишек, один из них гасил окурок. Пустые спичечные коробки и жженые спички валялись в изобилии. Очевидно, дети здесь бывали не раз.

— Кто вы такие? — грозно спросила Кейтлин.

Ребятишки подняли на нее глаза, полные изумления и страха. Им лет по девять — десять, не больше, подумала она. Дети не ответили, и девушке пришлось повторить вопрос.

— Он Билли, — пробормотал тот, что постарше, указывая, по-видимому, на своего брата. — А я Майк.

Девушка строго им попеняла, заставила собрать все коробки, спички и окурки. Тщательно проверила, не попали ли спички или пепел в сено, и велела курильщикам спускаться вниз. Пока Кейтлин привязывала лошадь, они в ожидании стояли рядом.

Похоже, она напугала мальчиков, но решила, что нежности в подобных случаях ни к чему хорошему не приведут. Пожар в конюшнях по-настоящему ужасен. Не приведи Господи ребенку оказаться в нем.

Девушка пошла с ребятами к их родителям. Конюх, открывший дверь, впустил всех в дом и позвал жену, которая прибежала из кухни, вытирая руки о фартук. Разговаривал он вежливо, но в глазах его читалась явная неприязнь. Женщина не спускала с Кейтлин настороженного взгляда.

По тому, как они переглядывались, она уже поняла, что они недовольны ее визитом, но продолжала показывать им окурки и жженые спички. Когда она закончила, мужчина недружелюбно пробурчал:

— Я разберусь со своими детьми, мисс Бодайн.

— Знаете, однажды Лаки Рид поймал меня с сигаретой в руках на том же самом чердаке, — улыбнулась девушка, надеясь вызвать улыбку и у мрачных собеседников. — Я это на всю жизнь запомнила…

Конюх ничего не ответил. Его жена смерила Кейтлин возмущенным взглядом, как, мол, она посмела сравнивать себя с ее ненаглядными чадами. Девушка перестала улыбаться.

— У вас растут замечательные мальчики, — пробормотала она, делая последнюю попытку наладить контакт с неприветливыми людьми. Ответом было враждебное молчание. Кейтлин вежливо кивнула, прощаясь. Как только она вышла, дверь за ней с грохотом закрылась.

Кейтлин шла к дому, потрясенная враждебным приемом конюха и его жены. Наверное, нужно было рассказать о мальчиках Рино и предоставить ему самому разобраться с ними.

Подойдя к крыльцу, она услышала телевизор в комнате Мэри в правом крыле первого этажа. Значит, кухарка уже отдыхала, и Кейтлин решила не беспокоить ее, закусив тем, что осталось от поминок.

Слышно было, как звонит телефон, кто-то тут же снял трубку. Наверное, Мэри, а может — Рино. Он сейчас, скорее всего, в кабинете сидит над бумагами.

Девушка, подумав, что вообще-то ей совсем не хочется есть, заставила себя проглотить хоть что-то и стала подниматься в свою комнату. День выдался напряженный, хотелось поскорее забыть о нем, особенно о неприветливом конюхе и его жене. Интересно, как остальные работники отнесутся к ней, мучила себя вопросами Кейтлин. Если она все же унаследует половину «Броукен Би», примут ли они ее в качестве хозяйки? А вдруг вообще не станут терпеть ее присутствия на ранчо?

И снова девушке пришла мысль бросить все и уехать из родного дома. Она ощутила себя мечущейся между прошлым, которое не хотело отпускать, и будущим, которому вечно будет мешать тень прошлого.

Кейтлин быстро помылась, высушила волосы и, выходя из ванной, услышала звонок внутреннего телефона.

— Мне нужно поговорить с тобой. Немедленно, — сухо прозвучал голос Рино.

Девушка надела чистые джинсы, кофточку и поспешила в кабинет, недоумевая, зачем так срочно понадобилась сводному брату. И тут же догадалась, что именно случилось.

— Дин Карнс и его жена недовольны тем, что ты крутишься около их детей.

Девушка стояла, игнорируя кресло. Рино откинулся на спинку вертящегося стула за письменным столом. На его лице было написано явное недовольство.

— Я поймала их на сеновале. Они курили и играли со спичками.

Рино нахмурился и, не реагируя на ее объяснения, произнес:

— Они просили тебя не приближаться к мальчикам.

— А если бы ребята подожгли конюшню? Думаю, тогда родители решали бы проблемы посерьезнее.

— От Дина Карнса на ранчо намного больше толку, чем от тебя. Так что держись подальше от его детей.

Ошарашенная Кейтлин застыла, не зная, что и сказать.

— Тебе и от хромой лошади больше толку, чем от меня! — наконец в сердцах воскликнула она и посмотрела прямо в глаза сводному брату. — Если я получу свою долю наследства, мистеру Карнсу придется уволиться.

— Но ему же надо содержать семью, — мрачно заметил Рино.

— Вот пусть и не забывает об этом, — кивнула девушка.

Скрытая в ее тоне угроза сразу накалила воздух между ними. Рино окинул Кейтлин негодующим взглядом.

— Если ты будешь увольнять каждого, кто не заискивает перед тобой, у нас скоро никого не останется на ранчо.

— Передо мной не надо заискивать, — тихо промолвила она. — Достаточно просто уважать.

— Уважение нужно заслужить, — пробурчал Рино, давая понять, что ей никогда не добиться уважения в «Броукен Би».

— Люди будут следовать твоему примеру.

На мгновение в кабинете повисло тягостное молчание. Непримиримое выражение лица Рино не изменилось ни на йоту.

— В таком случае можешь и не надеяться.

Кейтлин почувствовала, что ее опять захлестывают эмоции. Она решила нанести ответный удар. Голос ее звучал спокойно и ровно.

— Рано или поздно тебе придется услышать, как на самом деле погиб Бо.

— По твоей вине он оказался у каньона в тот день, — прорычал взбешенный Рино. — Если бы ты в очередном припадке обиды не поехала туда, Бо был бы сейчас жив!

Все существо его излучало злость, но девушка не испугалась. Она помнила, что, когда Шейла впала в истерику на заседании суда, именно он ушел с ней.

— Ты ведь так и не услышал свидетельских показаний Лаки. Впрочем, как и показаний Боба и Тара. Не говоря уже о моих.

Взгляд Рино полыхал гневом, однако Кейтлин не отвела своих глаз. Он рывком оттолкнулся от стула, вскочив так неожиданно, что Кейтлин остолбенела, сгреб разбросанные бумаги и кинул на край стола. Он не смотрел на девушку, но она видела, как сжаты его челюсти, словно он боится, что его раздражение вырвется наружу.

— Убирайся, — процедил сквозь зубы Рино.

У Кейтлин внутри все перевернулось. Стена возведенной им ненависти оказалась куда более высокой и прочной. Даже если он узнает когда-нибудь правду, то будет презирать ее еще сильнее — это ясно по его реакции. Надеяться, что сводный брат когда-нибудь смягчится, теперь не приходится. Девушка развернулась и поспешно вышла из комнаты.

Ночной кошмар походил на бурлящий мутный поток воды, несущийся в каньоне и бьющийся с ревом о его край.

Кейтлин лежит на земле, промокшая и обессилевшая. Бо стоит у самой кромки воды. Девушка пытается вразумить его, заставить отойти подальше от разбушевавшейся стихии, но он не слушает ничего. Вдруг земля под ней дрогнула. Повинуясь внутреннему порыву, она стала карабкаться от воды, пока не почувствовала островок твердой земли. Край каньона начинает обваливаться. Глумливую ухмылку на лице Бо сменяет сначала выражение изумления, а потом ужаса. Огромный кусок земли, на котором он стоял, вдруг проваливается в поток. Кейтлин рванула назад, и в тот же миг сводный брат бросается к ней, ища спасения. Секунды кажутся часами. Будто в замедленной съемке девушка видит, как он хватается за ее щиколотку. Не успевая осознать происходящего, она отдергивает ногу, подчиняясь инстинкту самосохранения, и с ужасом видит, как рука Бо соскальзывает с мокрой кожи ее ботинка…

Кейтлин проснулась от собственного крика. Вскочив с кровати, она потеряла равновесие и упала на пол. Ее знобило и слегка поташнивало. Собравшись с силами, девушка поднялась с пола и пошла в ванную.

Стараясь вдыхать ровно, чтобы унять тошноту, она включила свет и присела на край ванны. Этот ночной кошмар не беспокоил ее уже несколько месяцев.

По твоей вине он оказался у каньона в тот день… Если бы ты в очередном припадке обиды не поехала туда, Бо был бы сейчас жив!

Страшные слова Рино неотступно звучали в ушах девушки. Но ведь он не прав, все было совсем не так. Не по ее вине Бо оказался у каньона, хотя косвенной причиной его гибели оказалась-таки она. Но отталкивать его она не хотела.

Разумом Кейтлин понимала, что сводному брату просто не повезло: он схватился за ее грязный скользкий ботинок и удержаться не смог. Она уже стояла по колено в мутной воде. И не было ни сил, ни времени протягивать руку Бо, еще мгновение — и девушка оказалась бы в бурлящем потоке.

Горькая правда заключалась в том, что, задержись она на это мгновение, у сводного брата был бы шанс спастись. Не отдерни она ногу, он перехватил бы ее покрепче, уцепился бы другой рукой за траву и вылез бы на берег, не дав потоку унести себя.

Но в то же время, помедли Кейтлин это мгновение, и их обоих смыло бы потоком. Ее спасли шпоры, без помощи которых она не смогла бы отползти так быстро и так далеко от ревущей стихии.

Душевные переживания усиливали тошноту. Девушка прижалась ноющим виском к холодному кафелю. Почему Бо погиб, а она нет, сокрушалась она. Как ни ужасна была ее жизнь, после гибели Бо она превратилась в настоящий ад, потому что все вокруг любили его, хотя он был избалован, эгоистичен и жесток. Все считают ужасной несправедливостью, когда человек, обожаемый окружающими, внезапно погибает, а жить остается тот, на кого никто не обращал внимания.

От этой мысли Кейтлин почувствовала невыносимую боль. Она прикрыла глаза. Отчего старые обиды не уходят? Воспоминания не тускнели, не стирались из памяти, снова и снова возвращая ее в тот страшный день. Она устала жить с вечным грузом несовершенного греха.

На следующий день на ранчо приехал адвокат Джесса, чтобы вскрыть завещание. Как Кейтлин и ожидала, Рино достались все акционерные общества, земельные участки, доли в газовых и нефтяных компаниях и половина «Броукен Би». Она с достоинством выдержала чтение той части завещания, где говорилось об унизительном анализе на установление отцовства, хотя внутри ее жгла неизбывная горечь.

Вдруг в голову ей пришла мысль, что отец мог завещать ей что-нибудь эквивалентное по своей ценности половине ранчо. Например, одну из фирм. Это освободило бы Рино от необходимости вместе с ней владеть «Броукен Би» и избавило бы их обоих от многих проблем. Так нет же! Джесс оставил дочери именно то, что вынуждает ее иметь дело с человеком, который испытывает к ней отвращение. Похоже на еще один из способов наказать Кейтлин, потому что, вне зависимости от результатов анализа, ей уготованы только новые мучения. Если тест будет отрицательным, она получит новые боль и обиду, а если положительный, то ей достанутся презрение и ненависть Рино.

Кейтлин почувствовала себя совершенно беспомощной и беззащитной. Всю жизнь она страдала от страха, что ее никто не любит. Сейчас этот страх вырос. Когда адвокат дочитал завещание, девушка вышла из комнаты. Ее копия документа так и осталась лежать на столе нетронутой.

Следующие несколько дней тянулись для Кейтлин долго и скучно. Прожив пять лет вдали от дома, она почти успела забыть острое чувство одиночества, которое испытывала только здесь. Понадобилось не так уж много времени, чтобы оно ожило. Поскольку Рино запретил ей общаться с работниками и принимать участие в делах ранчо, девушке было совершенно нечем занять свое время. Днем она ездила верхом по полям, но прогулки больше напоминали ее скитания по дому в течение двух лет после смерти матери до новой женитьбы отца. По ночам с пугающей регулярностью приходили кошмары. Иногда они появлялись и днем.

Еще дважды Кейтлин осматривала дом в поисках фотографий матери, заглядывала и в комнату Джесса, но безрезультатно. Она даже решилась позвонить Мэдисон, чтобы спросить о них, но та не подошла к телефону.

Не выдержав, через четыре дня после похорон Кейтлин поехала в город и остановилась у роскошного особняка, доставшегося Мэдди по наследству от бабушки, постояла в нерешительности некоторое время и, собравшись с духом, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Экономка тотчас распахнула дверь.

— Как вас представить мисс Сент-Джон? — вежливо поинтересовалась она. Девушка назвала свое имя. Приятная улыбка мгновенно исчезла с лица экономки. — Мисс Сент-Джон сегодня никого не принимает, мисс Бодайн. В следующий раз, пожалуйста, звоните, прежде чем ехать в такую даль, — сухо посоветовала она и хотела закрыть дверь, но девушка придержала ее рукой.

— Не могли бы вы передать ей кое-что?

Было видно, что экономка несколько побаивалась непрошеной гостьи, однако, подумав, она вежливо кивнула в знак согласия.

— Я ищу снимки моей матери и была бы очень благодарна мисс Сент-Джон, если бы у нее нашлись хоть какие-то. Семейные фотографии должны были храниться у нашей бабушки.

— Куда мисс Сент-Джон позвонить, если найдет их?

— Я живу на ранчо. Если уеду, то кто-нибудь обязательно будет знать, как со мной связаться.

— Всего хорошего, — быстро попрощалась экономка и поспешно закрыла дверь прямо перед носом Кейтлин.

Девушка оглянулась на огромные особняки на другой стороне улицы. Одинаково ровно подстриженные лужайки перед ними выглядели искусственными. Впрочем, и на этой стороне улице дома высились такими же исполинами, а лужайки были столь же искусственны. Кейтлин заметила колышащиеся занавеси в окнах двух домов. Мысль о том, что, по крайней мере, двое обитателей самой респектабельной улицы Коултер-Сити испытывают потребность следить за ней, не улучшила и без того плохого настроения Кейтлин.

Утром следующего дня она поняла, что жить, мучаясь от безделья, больше не может. Необходимо придумать хоть какое-нибудь занятие, решила девушка. Если Рино не хочет, чтобы она помогала работникам, то должна же быть хоть какая-то работа на таком большом ранчо, как «Броукен Би», с которой можно справиться в одиночку. Сводному брату придется пойти на это. Джесс заказал самый точный тест на ДНК, результаты будут только через несколько недель.

Кейтлин твердо решила, что не будет опротестовывать завещание, если анализ покажет, что Джесс не является ее биологическим отцом. Нет смысла мучать и терзать себя и свое сердце ради того, чего по всеобщему мнению она не заслуживает. Даже если выяснится, что в ней течет кровь Бодайнов, девушка не представляла, на сколько времени останется в «Броукен Би». В таком крошечном городке презрение — самый простой и действенный способ выдворить изгоя за его пределы. Если отношение к ней местного общества — и в особенности Рино — не изменится, ей в конечном итоге придется уехать.

Ну а пока нужно найти какое-то занятие. По утрам сводный брат вставал раньше нее и завтракал в одиночестве. Обедал он в домике на дальнем пастбище, а ужин Мэри приносила в кабинет, где он работал вечерами. Кейтлин уединенно питалась в доме или во дворике у бассейна и страдала отсутствием аппетита.

Утром следующего дня девушка проснулась в четыре часа, заплела волосы в тугую косу и сбежала вниз по боковой лестнице. На кухне еще никто не появлялся, и она поставила кофейник на плиту. Вскоре пришла Мэри, приветливо поздоровалась и принялась готовить завтрак.

Кейтлин еще сидела за столом, грея о чашку дрожащие от озноба пальцы, когда в холле послышалась тяжелая поступь Рино.

Разумеется, он не обрадовался сводной сестре, сидящей за столом напротив его места. В глазах Рино блеснуло раздражение, а губы сложились в тонкую нить недовольства. Девушка поежилась от его взгляда. Ей очень не хотелось, чтобы Мэри, которая хлопотала на кухне, услышала разговор, если таковой между ними состоится. Кухарка единственная здесь, кроме Лаки, Боба и Тара, питала к ней симпатию. И Кейтлин забеспокоилась, что Рино скажет сейчас что-то гадкое и Мэри изменит свое отношение к ней.

Однако тот не проронил ни слова, взял со стола газету и сел на свое место. Окинув девушку полным презрения взглядом, он пробежал глазами первую страницу и углубился в чтение.

Она сделала глоток горячего кофе и поняла, что настроение уже совершенно испорчено. С того дня, когда он велел ей спуститься для разговора в кабинет, а потом выгнал из него, Рино не разговаривал с ней. Судя по суровому выражению лица сейчас и по тому, что он вообще перестал замечать ее присутствие, сводный брат вычеркнул Кейтлин из своей жизни навсегда.

Девушка посмотрела, как Мэри деловито переворачивает бифштексы на огне, и взглянула на Рино.

— Дай мне какую-нибудь работу. Мне нужно чем-то заняться, — мягким, но уверенным тоном попросила она.

Веки его чуть дрогнули, но он не прекратил чтения газеты и не поднял на нее глаз, только нахмурился еще сильнее.

— Служба занятости находится в центре города.

Кейтлин постаралась ответить спокойно и корректно:

— Я видела двухлеток на восточном пастбище. Ты перевел их туда, чтобы начать объезжать?

Рино перевернул страницу газеты.

— Этим займется кто-нибудь. Но не ты.

— В конюшне я заметила седла, которые надо чинить и чистить…

— Ты не годишься для этого.

Он так и не взглянул на нее. Мэри разложила мясо по тарелкам. Увидев, что она направляется к столу, Рино быстро отложил газету в сторону. Кухарка поставила еду на стол и пошла за приборами.

Кейтлин с удивлением заметила, что напряжение исчезло с лица сводного брата и его осветила приятная улыбка. Он поблагодарил Мэри, когда она закончила накрывать к завтраку. Но как только кухарка ушла к посудомоечной машине, чтобы достать чистые тарелки, Рино снова стал чернее тучи.

— Я не боюсь тяжелой работы, — снова начала девушка под мелодичный перезвон посуды и столового серебра.

Судя по резким движениям ножа и вилки, расправлявшихся с бифштексом, внутри Рино бушевала ненависть.

— Сколько раз нужно повторять «НЕТ», чтобы до тебя дошло? — Сводный брат поднял наконец пронзительный взгляд на нее.

Невероятным усилием воли Кейтлин заставила себя выдержать его.

— Я слышу это слово всю свою жизнь и, если бы внимала ему всякий раз, сейчас не сидела бы здесь.

Ее уверенность покоробила Рино. Но она-то имела в виду те горести, которые обрушились на нее из-за отказа родного отца. Рино же воспринял ее объяснение, как намек на обстоятельства гибели его брата.

— От Бо ты тоже его слышала? — потихоньку распаляясь, начал он низким голосом. — Он его сказал? Или кричал, когда ты оттолкнула его?

Кровь отхлынула от лица Кейтлин. Рино с грохотом швырнул вилку и нож на стол, так что она вздрогнула. Вскочил он столь неожиданно, что стул отлетел, покачался на задних ножках и потом встал на все четыре. Рино подошел к стене, сорвал с крючка шляпу и с силой толкнул перед собой дверь.

Ошеломленная его реакцией, Кейтлин смотрела в тарелку и, чувствуя спиной недоумевающий взгляд Мэри, пыталась сохранить спокойствие. Рино не вернулся к завтраку. Его тарелка, полная еды, осталась стоять на столе. Девушка понимала, что не может последовать его примеру, но чувствовала, что ни кусочка в горло сейчас не протолкнет.

Вспомнив, как прошлым вечером сводного брата чрезвычайно заботило не обидеть кухарку, она сделала вывод, что сейчас он крайне раздражен, если не стал считаться с чувствами Мэри и не съел ни кусочка.

Превозмогая спазм в горле, Кейтлин взяла вилку и приступила к завтраку.