По ту сторону книги

Глава 10

СИДЯ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ, я курю, думая о том, какими чертовски невероятными были прошлая ночь и это утро. Прошлая ночь была похожа на ночь в Нью-Йорке, кроме того факта, что она помнит ее и осталась утром. Лондон чувствовала тоже самое, ощущала тоже самое, издавала те же стоны. Это была словно сбывшаяся мечта. Я месяцами ждал, чтобы снова оказаться внутри нее, и оно того стоило. Утром я сорвался, когда она сказала, что не была самой красивой женщиной. Хочу, чтобы она знала насколько красива и особенна. Если, чтобы доказать это, мне нужно до беспамятства трахать ее, тогда я готов делать это каждый день. Неплохой план. Больше всего меня задело, когда она сказала, что никто раньше не боготворил ее. Эта женщина заслуживает этого и гораздо большего. У нее должен быть мужчина, который готов пожертвовать своей жизнью ради нее. И я скажу вам прямо сейчас, что этот мужчина — я.

Задняя дверь открывается, выдергивая меня из мыслей. Поворачиваюсь и вижу, как выходит Лондон. Она садится рядом со мной. Я откладываю сигарету и целую ее.

— Мне скоро нужно уходить. Я должна закончить писать или пропущу дедлайн, — мне не нравится мысль о том, что она уйдет, но я знаю, что у нас обоих есть вещи, о которых нужно позаботиться. Нужно сходить в зал и перенести фотосессию, которую я отменил.

— Хорошо, я сейчас отвезу тебя домой. Ты уверена, что не хочешь сначала принять душ?

Она хихикает, поскольку я уже трижды задал ей этот вопрос за завтраком.

— Блейк, у меня здесь нет чистых вещей или белья. Не хочу принимать душ, а потом надевать грязные трусики, — я ухмыляюсь и встаю.

— Ну, думаю надо позаботиться о том, чтобы у тебя здесь были некоторые вещи. Чтобы ты могла принять душ завтра утром, — она встает и поднимается на носочки, чтобы поцеловать меня.

— Думаю, мы можем организовать это.

Черт возьми, да, мы можем, потому что я хочу ее в душе. Хочу пройтись руками по каждому дюйму ее мокрого тела. Дерьмо, нужно подумать о чем-нибудь другом.

— Пойдем, давай выдвигаться. Неважно, как сильно я ненавижу, что эти выходные закончились, у нас обоих есть дела, — мы подходим к грузовику. Как только мы оказываемся внутри, я везу ее домой. Когда я выруливаю на ее подъездную дорожку, смотрю на нее, и она улыбается.

— Я провожу тебя, — я помогаю ей вылезти из машины и провожаю ее до двери. Ненавижу, что она живет одна. Знаю, что многие люди живут одни, но у меня нет с ними отношений.

Лондон открывает дверь, и я захожу внутрь вместе с ней. Она вопросительно смотрит на меня, а я пожимаю плечами и осматриваюсь вокруг.

— Что ты делаешь? — смеется она, пока кладет свою сумочку.

— Убеждаюсь, что ты в безопасности до того, как я оставлю тебя, — я иду по коридору. Лондон останавливает меня, положив руку мне на грудь.

— Блейк, это так невероятно мило, и я очень ценю это, но я в норме. Я жила здесь много лет и знаю, что этот район не опасен. У меня есть замки и система безопасности. Обещаю тебе, что в этом доме со мной ничего не случится, — я беру ее за руку и веду на диван. Сажусь на него и притягиваю ее к себе на колени. Она оборачивает руки вокруг моей шеи, и я делаю глубокий вдох.

— Лондон, все это ново для меня. Я не состою в отношениях. Не вовлекаю свое сердце. Но с тобой я это сделал. Все серьезно. Я напуган, что с тобой что-то может случиться, потому что вполне уверен, что не переживу этого. Знаю, что это нечто новое, но я был твоим с Нью-Йорка, знала ты это или нет. Поэтому, просто потерпи меня. Позволь мне научиться всей этой фигне с отношениями, — я кладу голову ей на грудь в полнейшем шоке, что признался ей вслух.

— Эй, я понимаю. Я тоже напугана. Боюсь, что наши отношения не сработают, что ты найдешь кого-нибудь еще, что что-то встанет между нами. Обычно я не подпускаю к себе людей, но я сделала это с тобой. Для большинства людей это может показаться чем-то важным, но для меня это огромный шаг. Я не только подпустила тебя к себе, но и почувствовала себя с тобой в безопасности. На самом деле это даже больше, чем подпустить человека. Поэтому, как насчет того, чтобы мы оба позволили друг другу научиться? Для нас обоих все это нечто новое.

Я прижимаю ее крепче и мечтаю, чтобы она рассказала мне, почему всегда так напугана и отталкивает людей. Знаю, что она сдерживается, но прямо сейчас не время. Нам обоим нужно привыкнуть, и она должна начать доверять мне.

Я поднимаю голову, и она улыбается мне.

— Думаю, что мы чертовски сильная пара. Сексуальный писатель и горячая модель. Весь мир захочет быть нами, — говорю я. Она взрывается смехом. Именно это нам было нужно, чтобы забыть серьезную тему. — Хорошо, я лишу тебя своей персоны и доставлю свою задницу пещерного человека домой, — она встает, и мы оба смеемся.

— Эй, мне вроде как нравится пещерный человек. Не теряй его насовсем, — я поднимаю ее, она оборачивает свои ноги вокруг меня. Лондон целует меня, словно это последний раз, когда мы видим друг друга. Я разрываю поцелуй, сжимаю ее задницу и улыбаюсь.

— Я не иду на войну, красотка, я просто иду в зал, — она смеется, и я опускаю ее вниз. — Хотя, я не жалуюсь. Это был тот еще прощальный поцелуй.

Она качает головой и смотрит на меня абсолютно серьезно.

— Это не прощание, Блейк. Это было «скоро увидимся».

Моей девочке разбили сердце. Я чувствую это. Кто-то причинил ей боль, и она боится всех потерять.

— Я никуда не уйду. Я уже говорил тебе это. Не буду заставлять тебя говорить о том, о чем ты не хочешь, но я хотел бы, чтобы ты мне рассказала, что он с тобой сделал.

Она делает шаг назад и шокировано смотрит на меня.

— Мне действительно нужно начать писать. Я позвоню тебе, когда закончу.

Я вздыхаю, целую ее в щеку, перед тем как подойти к двери. Она должна больше доверять мне, а мне нужно будет принять это. — До следующего раза, Лондон, — кричу я через весь дом, когда выхожу. Она не подходит к двери, пока я не завожу грузовик. А когда подходит, то прикладывает руку к стеклу, поэтому я делаю тоже самое на окне грузовика. Лондон закрывает дверь, и я отъезжаю. Заезжаю домой, прежде чем поехать в зал, поскольку мне нужно переодеться. Весь путь туда я продолжаю думать о том, как она отреагировала на то, что я сказал. Мне нужно выяснить, как заставить ее доверять мне. Возможно, нужно поговорить с Джексом. Он заставил Кейли, наконец-то, верить ему. Мне мог бы пригодиться совет. К счастью, когда я паркуюсь, он все еще дома. Захожу внутрь и иду искать его на задний двор. Беру с собой сигареты и вижу его сидящим с Кейли на коленях. Черт возьми, не знаю, хочу ли я говорить об этом, пока она здесь, но, возможно, она могла бы объяснить мне с женской точки зрения.

Я сажусь рядом, и они смотрят на меня.

— Ну, думаю, у тебя была хорошая ночь. Знаешь ли, учитывая наши звукопроницаемые стены и все такое, — я только ухмыляюсь, пока поджигаю сигарету.

— Джекс, не издевайся над ним. Он, наконец-то, влюбился в девушку. По крайней мере, сейчас.

Я поворачиваюсь к ней и смотрю таким взглядом, который дает понять, что я злюсь. — Она не просто девушка на сейчас. Она для меня единственная. Никогда, черт возьми, не ставь это под сомнение.

Она смотрит на меня огромными глазами, а Джекс протягивает руку и хватает меня за воротник рубашки.

— Никогда больше не смей разговаривать с ней так, или я засуну свою ногу так далеко в твою задницу, что ты не сможешь сидеть снова. Понял?

Я убираю с себя его руку, но не могу злиться на него, потому что он абсолютно прав, защищая Кейли подобным образом.

— Дерьмо, прости, Кейли. Я не хотел бросаться на тебя. Для меня это все чертовски ново. Может быть, слишком рано говорить подобное дерьмо. Я не знаю, что я, вообще, должен делать.

Она тянется вперед и сжимает мою руку.

— Блейк, это было, вероятно, самое честное, что ты когда-либо говорил мне. Конечно, я принимаю твои извинения. Что насчет того, слишком ли скоро это, тогда нет, если это то, что ты чувствуешь. Если ты любишь ее…

Я поднимаю руку и смеюсь.

— Воу, никто ничего не говорил о любви. Я еще не дошел до этого. Просто я чувствую с ней связь. Я очень забочусь о ней и испытываю невероятно сильное желание защитить ее, но любовь… пока нет, — они с Джексом смотрят друг на друга и улыбаются, потом поворачиваются снова ко мне.

— Хорошо, значит, ты пока не любишь ее. Все, что ты сейчас сказал, это то, как все начинается. Не бойся сказать ей о своих чувствах. Она, скорее всего, чувствует тоже самое, но только слишком напугана, чтобы признаться.

Я откладываю сигарету и осознаю, что мог бы продолжить.

— Была не была. Я только что сказал тебе, что чувствую, и ей я сказал тоже самое. Она ответила мне, что обычно не подпускает людей, а я стал для нее огромным шагом, — они оба кивают, словно уже были в курсе. — Потом она сказала, что чувствует себя со мной в безопасности, а это гораздо важнее. Я чувствую, будто ей разбили сердце, поэтому попросил ее, чтобы она рассказала мне, что он сделал, а она почти обиделась из-за моих слов. Лондон сказала, что ей нужно писать, и она перезвонит мне. У меня такое чувство, словно она должна довериться мне. Как мне заставить ее доверять мне? — Кейли улыбается мне почти грустно, а взгляд Джекса говорит, что я сам по себе. — Как ты получил доверие Кейли?

— Брат, послушай. Все женщины разные. То, что сработало с Кейли, может не сработать, и, скорее всего, не сработает с Лондон. У каждого есть прошлое. Вероятно, ей, правда, разбили сердце. Как и большинству людей, — я туманно ему улыбаюсь, и он смеется. — Плейбои не разбивают сердца, они оставляют их за собой, — дерьмо, я и, правда, был мудаком, если оставил хоть одну женщину такой же испуганной, как Лондон.

— Блейк, единственный способ заставить Лондон доверять тебе — это время. Ты должен доказать, что ты никуда не уйдешь, что не будешь ей лгать, что ты веришь в нее. Большинству женщин либо изменяли, либо их бросали, либо врали. Чем дольше ты с ней, тем больше она будет доверять тебе. Доверие — очень хрупкая вещь. Ты не можешь принимать его как должное. Посмотри на нас. Мы оба иногда уезжаем на несколько дней. Он с красивыми моделями, а я с сексуальными мужчинами моделями. Мы должны доверять тому, что наша любовь достаточно сильна, чтобы справиться с этим. Я доверяю Джексу всем сердцем, и знаю, что он доверяет мне. Это то, каким ты должен быть, но доверие надо заслужить, Блейк, такое просто так не вручают, — я встаю и наклоняюсь, чтобы обнять ее. Она застигнута врасплох, но мне необходимо доказать ей тоже, что я хороший парень. Мне просто нравится быть забавным уродом.

— Спасибо, Кейли. Ты умная женщина. Теперь, если хоть один из вас расскажет об этой беседе, то у меня не возникнет проблем похоронить вас заживо, — я оставляю их смеющимися и иду внутрь, чтобы переодеться перед залом.

Прошло несколько дней после моей беседы с Джексом и Кейли. Я принял их совет. Каждый день я давал Лондон знать, что я никуда не уйду и не собираюсь причинять ей боль. У нас было много ночных разговоров: мы смеялись, разговаривали и рассказывали о себе все, что могли. По всей видимости, для меня делать это было легче. Но, как я и признался Джексу, мое сердце никогда не разбивали, поэтому мне проще доверять. Думаю, через несколько месяцев она увидит, что я настоящий и не хочу разбивать ей сердце.

Я только что вернулся домой с работы и у меня фотосессия. Она с новым фотографом, и я полон энтузиазма. Она новенькая, но ее фотографии невероятны. Каждая отличается, и мне это нравится. У нас будут съемки на пляже. Я рад, что он находится близко, потому что потом я собираюсь на ужин к Лондон.

Принимаю душ и надеваю шорты с футболкой Rolling Stones. Уложив волосы, иду в спальню, чтобы взять несколько сменных вещей для фотосессии и в том в случае, если останусь у Лондон. Как только моя сумка упакована, я иду на кухню и сажусь рядом с Джексом и Броди.

— Привет, парни, чего нового? — они оба пьют пиво, и я хотел бы присоединиться, но я выпью чуть позже.

— Я как раз рассказывал Джексу, что на следующей неделе собираюсь к Шеннон, поэтому мне нужно, чтобы вы, два идиота, пообещали, что не будете отлынивать от работы, — я ухмыляюсь ему, чертовски довольный, что он решается на этот шаг, и даю знать, что однозначно собираюсь отлынивать от работы. — Блейк, не будь уродом.

— А я и не урод. Я счастлив за тебя. Я так рад, что ты, наконец, снова начинаешь встречаться и, даже лучше, заполучил кого-то, — он закатывает глаза, и Джекс пытается скрыть смех пивом. — Спасибо, наверное, — мы разговариваем еще немного. Он говорит, что уезжает в воскресенье утром и вернется вечером в субботу. Не могу поверить, что Лондон не рассказала мне этого. Я смотрю на свой телефон и осознаю, что мне пора идти. Говорю им обоим, что мы увидимся позже, и отправляюсь на пляж для фотосессии.

Когда я добираюсь туда, меня удивляет, что на пляже мало народу, но в тоже время я признателен. Не возражаю сниматься с людьми вокруг, но иногда съемки из-за этого затягиваются, а я не хочу, чтобы сегодня так получилось. Я выхожу со своей сумкой и иду искать Ли. Захожу на пляж и вижу ее. Она сидит и снимает океан, поэтому я подхожу к ней.

— Ли? — она опускает камеру и смотрит на меня. Когда она понимает кто это, то встает и отряхивается от песка.

— Блейк, привет. Рада, наконец, познакомиться с тобой, — мы пожимаем руки.

— Мне тоже приятно познакомиться. Твои фотографии меня впечатлили, поэтому не могу дождаться, — она определенно привлекательная девушка. Несколько месяцев назад я, скорее всего, пригласил бы ее выпить, но теперь у меня даже мысли такой нет.

— Великолепно, почему бы нам не начать? — она такой же профессионал, как Кейли, и переходит прямо к делу, как и она. Она сообщает мне, что мы начнем с фотографий перед водой. Мы делаем несколько в футболке перед тем, как она просит мне снять ее. Она поворачивает меня так и сяк. Просит выглядеть злым, счастливым и грустным. Думаю, один из моих любимых снимков — когда я смотрю на океан. Она попросила представить, будто я потерял человека, который мне дорог. Не знаю, каким было выражение моего лица, но когда я смотрел на океан, думая о потере Лондон, то чувствовал боль. Должно быть, она была впечатлена, поскольку сделала фотографии с каждого ракурса, включая позади меня.

Мы сделали множество фоток в воде. Это было приятно, поскольку снаружи жарко. Она попросила меня зайти по пояс и тоже зашла со мной в воду. Было довольно круто. Когда мы закончили в воде, она захотела, чтобы я лег на песок.

— Я знаю, что он прилипает, но именно этого я и хочу. Когда я отредактирую фото, ты увидишь, насколько сексуально это выглядит, — кто я такой, чтобы сомневаться? Я начинаю на животе, а заканчиваю на спине. Уверен, что фотографии будут выглядеть великолепно, но не могу дождаться, чтобы смыть с себя песок. Он сводит меня с ума. — До того, как ты избавишься от него, я хочу, чтобы ты встал и выглядел так, словно уходишь с пляжа. Сначала уйди, но через несколько фунтов поверни голову и посмотри на меня через плечо, — я делаю ровно так, как она сказала, и когда она заканчивает, то позволяет мне смыть песок. Как только я смываю его, выхожу из воды и улыбаюсь ей.

— Черт, не могу дождаться, чтобы увидеть их. Они определенно нечто совершенно другое и отличаются от большинства моих фотосессий.

Она широко мне улыбается, и мы подходим к нашим сумкам.

— Я отредактирую их через пару дней и отправлю тебе, когда закончу, — мы подбираем наши сумки, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Звучит круто. Спасибо за прекрасную фотосессию. Не могу дождаться следующих, — мы прощаемся и идем к своим машинам. Я забираюсь внутрь и звоню Лондон, давая знать, что уже в пути и мне нужно помыться, чтобы избавиться от оставшегося песка. Она говорит мне, что это не проблема, и я завожу грузовик. У меня занимает примерно полчаса, чтобы добраться с пляжа, на котором мы были, до ее дома. Наконец, я выруливаю на ее подъездную дорожку. Как только выхожу со своей сумкой, то сразу чувствую волнение от того, что увижу ее. Стучусь в дверь. Вскоре она открывает ее, одетая в белое короткое платье без бретелек. Ее волосы завиты, у нее безупречный макияж, и она стоит босиком. Я ставлю сумку и притягиваю ее к себе, целуя. Она проводит рукой по моей спине и приподнимает мою рубашку. Лондон начинает смеяться мне в рот, так что я отстраняюсь.

— Ты только что рассмеялась?

Она пытается перестать, что только заставляет ее смеяться сильнее.

— Прости, я как будто провела рукой по пляжу.

Я смеюсь и быстро ее целую, прежде чем поднять свою сумку.

— Я пойду, смою с себя пляж, но, если ты не перестанешь смеяться после этого, тогда у нас будут проблемы, — я иду в ванную, пока она заканчивает дела на кухне. Принятие душа занимает у меня больше времени, чем я бы хотел, но, черт возьми, у меня и правда повсюду песок. Он даже в моих ушах и заднице, ради всего святого. Наконец, я смываю его с себя и выхожу из душа, вытираясь. Как только я полностью одет и прибрал после себя в ванной, возвращаюсь к Лондон. Она сидит на диване, но встает, когда я вхожу.

— Не садись, ужин готов. Я все накрыла в столовой, — мы идем в столовую, там я вижу накрытый стол и разложенный для нас ужин.

— Черт, выглядит вкусно, — она застенчиво улыбается, как умеет только она, и мы садимся, чтобы поесть. Лондон приготовила жареную курицу, картошку и молодую морковь. Все на вкус также хорошо, как и выглядит. — Так вкусно, детка. Ты офигенный повар.

— Спасибо. Мне нравится готовить, но когда это только для меня, то становится скучно.

Тогда мне приходит идея, я откладываю вилку.

— Лондон, ты когда-нибудь думала о том, чтобы пригласить кого-нибудь на ужин? Уверен, что Джексу и Кейли понравилось бы эта идея. Ты могла бы пригласить своих друзей. Я бы хотел познакомиться с ними.

Она заканчивает жевать и делает глоток вина.

— У меня не то чтобы есть друзья.

Я растерянно смотрю на нее.

— Что ты имеешь в виду? У тебя должны быть друзья. У всех есть друзья, — она пожимает плечами и грустно мне улыбается. — Что насчет тех, с кем ты работаешь?

— Они просто люди, с которыми я работаю. Шеннон мой друг, но она так далеко.

Я сбит с толку от всей этой информации. Я имею в виду, что я могу понять, почему она не доверяет мужчинам из-за своего разбитого сердца, но почему нет друзей? Это не имеет для меня никакого смысла.

— Лондон, что ты делала до того, как мы встретились? — теперь она выглядит так, словно ей больно. Но я не пытаюсь ранить ее, я пытаюсь понять.

— Я писала, Блейк. Работала, писала, а иногда ходила в бар с несколькими подругами, с которым мне захотелось бы поговорить. Я уже говорила тебе до этого, что не подпускала близко людей.

Я заканчиваю есть и отталкиваю тарелку.

— Я не пытаюсь расстроить тебя, детка. Я пытаюсь понять, как у такой забавной и общительной женщины, как ты, не может быть друзей, — она допивает вино и встает из-за стола, собирая тарелки. Я разозлил ее. Поднимаюсь, собираю оставшиеся посуду и отношу ее на кухню. Она ставит все в посудомойку, и, пока моет свои руки, я оборачиваю руки вокруг ее талии и целую в голое плечо. — Мне жаль. Я не хочу, чтобы ты злилась на меня.

Она поворачивается в моих руках и кладет голову мне на грудь.

— Я не злюсь. Блейк, именно из-за тебя я снова стала самой собой. Я закрылась ото всех, когда переехала в Калифорнию. Я жила в пузыре шопинга, работы и писательства. Но ты его лопнул и заставил меня вспомнить, кто я есть на самом деле. Так что нет, я не заводила здесь друзей, пока не встретила тебя. Мне было все равно. Сейчас я хочу быть в кругу друзей, смеяться и напиваться, — я посмеиваюсь над частью про напиваться, потому что она не была пьяной с тех пор, как мы были вместе, кроме Нью-Йорка. — Ты заставил меня захотеть снова наслаждаться жизнью.

Я крепко прижимаю ее к себе и целую в макушку.

— Лондон, я не хочу, чтобы ты наслаждалась жизнью. Я хочу, чтобы ты любила ее, — именно это мне и нужно сделать, чтобы заставить ее доверять мне. Я должен заставить ее полюбить жизнь. И, черт возьми, именно это я и собираюсь сделать.