ЛОНДОН УЕХАЛА ВЧЕРА УТРОМ, а у меня уже дерьмовое настроение. Джекс уже сообщил мне, что у него не будет проблем с тем, чтобы надрать мне задницу, и стоит признать, что я хочу надрать свою собственную задницу. Я раздражаю сам себя, своим девчачьим поведением. Когда она уехала, было сложно выпустить её из своих рук. Создавалось такое ощущение, словно я отпускал её навсегда. Я не привык к такому. Это незнакомое мне чувство страха потерять кого-то. Я знаю, она сказала, что это её традиция — оставаться у Шеннон, но я не могу избавиться от ощущения, что дело в чем-то ещё, больше похоже, словно она убегает… от меня.
— Ты все ещё бродишь вокруг? Разве у тебя нет сегодня фотосессии? Я даже не смотрю на Джекса, просто показываю ему фак и докуриваю сигарету.
— Брат, обычно ты первый, кто издевается надо мной, что я веду себя как девчонка, но, черт возьми, в этот раз, ты сам себя так ведёшь. Она поехала навестить свою подругу на неделю. Она вернётся. Ничего не изменилось. Перестань вести себя так, словно она растоптала твое чертово сердце.
Я медленно поворачиваю голову и смотрю на него.
— Думаешь, я не знаю этого? Думаешь, я хочу сидеть, как потерянный пес? Я не могу справиться с этим. У меня просто такое чувство, словно она убегает от меня, и я, черт возьми, не знаю почему.
Он вздыхает и смотрит на бассейн.
— Что заставляет тебя думать так? Я имею в виду, я видел вас вместе. Она не выглядит, как женщина, которая пытается убежать от тебя. Дерьмо, она всегда пытается быть в твоих руках, — я продолжаю курить и поджигаю ещё одну сигарету.
— Я не могу описать этого. Я просто чувствую это, — он возвращает свое внимание на меня, и я качаю головой.
— Когда я пришел к ней той ночью, она спала снаружи в кресле. Я позвал её, чтобы разбудить, и она начала кричать. Не так кричать, потому что я потревожил её, а кричать от ужаса. Она почти опрокинула кресло, пытаясь сбежать. Когда я заговорил с ней, она дёрнулась от меня, словно думала, что я собирался ранить её, — это действительно привлекает его внимание, и он смотрит на меня огромными глазами.
— Брат, ты знаешь меня. Я никогда в своей жизни не бил женщин, никогда. Я, может быть, и был козлом, но никогда физически не причинил боль ни одной женщине.
Он протягивает руку и касается моего плеча.
— Я знаю, что это так. Может быть, у нее был кошмар или что-то в этом роде.
Я качаю головой и делаю ещё одну затяжку.
— Я не знаю, в чем было дело, но именно тогда она сказала мне, что собирается к Шеннон, — я делаю глубокий вдох, несмотря на боль в груди. — Она даже не захотела заняться сексом.
— Знаешь, с самого начала ты говорил, что у неё есть прошлое, о котором она не хочет говорить. Я, собираюсь ткнуть пальцем в небо и сказать, что, может быть, дело в чём-то большем, чем в разбитом сердце? — слышать, как он говорит, это вслух заставляет меня почувствовать невероятно огромную неконтролируемую ярость. Дело не только в том что, нечто ужасное могло произойти с ней, а в том, что она может подумать даже на секунду, что я могу причинить ей боль.
Полагаю, Джекс видит это на моем лице, потому что он встает и кивает в сторону двери.
— Давай сходим в зал перед твоей фотосессией. Думаю, тебе нужно ударить парочку вещей, — возможно именно это мне и нужно сделать.
После зала и битья боксёрской груши в течение часа, я чувствую себя слегка лучше. Я сходил домой, чтобы принять душ и подготовиться к фотосессии, а Джекс, отправился к Кейли. В подобные времена я даже не знаю, как поблагодарить его за нашу дружбу.
Я уже на пути для съемок с Ли, снова, но в этот раз с Бринли. Я должен быть в восторге, те фотографии были великолепными, но это не так. Я просто хочу вернуться домой, напиться и вырубиться. Однако сначала мне нужно справиться с этой фотосессией.
Я паркуюсь рядом со студией и удивлён тем, насколько она большая. В отличие от Кейли, она арендует ее, но все же мне нравится у Кейли больше, если честно. Я захожу внутрь и вижу Бринли, разговаривающую с Ли. Я подхожу к ним, и Бринли сильно обнимает меня, чему я определённо рад прямо сейчас.
— Привет, Блейк. Как дела? — я просто слегка улыбаюсь ей и говорю, что все в порядке. Она смотрит на меня так, словно знает, что что-то не так, но, к счастью, ничего не говорит.
— Привет, Блейк, рада видеть тебя снова, — я пожимаю руку Ли, и она просит нас следовать за ней. Она ведёт нас к двери. Позади неё чёртова квартира, но для съемок. В гостиной есть диван, импровизированная кухня, спальня с огромной кроватью, и, конечно же, душ. Это просто одна огромная комната, и ты можешь видеть всё, неважно, где ты стоишь, включая душ. Всё немного по-другому, определённо интригующе. — Я хотела сделать фотографии в каждом месте. Подумала, что мы могли бы начать на кухне и передвинуться оттуда на диван, оставляя спальню и душ напоследок, — она отправляет Бринли переодеться в любое белье, которое ей нравится больше всего, и встретить нас на кухне. — Блейк, я хочу, чтоб ты снял свою футболку. Мы сделаем несколько снимков пока ты в джинсах, но потом я хочу, чтобы их не было тоже, — в данный момент, я просто выполняю действия. Я киваю, снимаю футболку и кладу её в сторону. — Пока мы ждём Бринли, почему бы нам не сделать пару снимков просто тебя.
— Почему бы и нет. Куда мне встать? — она говорит, чтобы я просто прислонился к столешнице и скрестил руки. Я делаю это, и Ли начинает щелкать. Надеюсь, что ей нужен этот разозленный взгляд, потому что именно такое у меня лицо.
— Выглядит прекрасно. Как насчёт нескольких на диване? — мы подходим к нему, и я сажусь. — Ляг на спину, заложив руки за голову, — я делаю это и решаю вытащить свою голову из задницы ради фотосессии, выложиться на все сто. Без дальнейших указаний, я принимаю несколько разных поз, и она улыбается, когда откладывает свою камеру. — Идеально.
— Как и всегда, — мы оба переводим взгляд на Бринли, и я ухмыляюсь ей. Она подмигивает мне, и я встаю, чтобы вернуться на кухню. Губы Бринли накрашены яркой красной помадой, которая сочетается с её лифчиком и трусиками. Она выглядит абсолютно неотразимой, как всегда. Моё сердце принадлежит Лондон, но мой член всё ещё оживает при взгляде на Брин.
— Хорошо, вот чего я хочу. Сначала Бринли, я хочу, чтобы ты была в этом фартуке, — она надевает его ей через голову и завязывает за спиной. Это чертовски сексуальный вид. — Бринли, встань перед плитой, Блэйк, сзади неё. Я хочу, чтобы твои руки были под фартуком на её животе, пока ты целуешь ее в шею, — мы делаем точно то, что она говорит, и я уже могу сказать, что эти фотографии будут чертовски сексуальными. Она говорит нам сделать ещё несколько разных вещей на кухне. Бринли моет посуду, пока я стою позади неё, мы оба держим руки в воде. Затем, я держу её у холодильника, а теперь у столешницы. — Великолепно, ребята. Теперь, Блэйк, снимай штаны, Бринли, ты свой фартук, — мы оба делаем то, что она просит, потом она говорит Брин, забраться на столешницу. Я помогаю ей подняться и встаю между её ног. Мы делаем кучу фотографий на столешнице. Некоторые из них милые, другие сексуальные, например те, где я стою на коленях между её ног. На последнем снимке, на кухне, мы оба находимся на полу. Я над ней, целую её. Определенно сексуально.
После этого мы перемещаемся на диван и делаем похожие снимки, вот только в этот раз, она на коленях между моих ног. Когда мы добираемся до кровати, все становится реальным. Она делает несколько снимков с нами в белье, но после этого мы снимаемся голыми. С тех пор как я стал встречаться с Лондон, я не участвовал в съемках вместе с женщиной голым. Обычно после подобной фотосессии я беру модель домой и трахаю её. К последнему снимку всегда так много сексуального напряжения, но теперь это уже не вариант. Сделать эти голые фотографии гораздо тяжелее, чем может показаться. Никакого каламбура.
В кровати я над ней, а одеяло падает с моей задницы. Я целую ее в губы, в шею и в грудь. Ли говорить надо сменить позицию, и теперь я сижу, прислонившись к изголовью кровати, и Брин сидит между моих ног. Я накрываю её грудь своими руками, и она откидывает голову мне на грудь. Я закрываю глаза на секунду и представляю, что это Лондон, но когда чувствую, что мой член начинает подниматься, то распахиваю их. Брин хихикает, я отпускаю одну из её грудей, и щипает её за бок. Мы оба смеемся, и Ли говорит нам перемещаться в душ для последних снимков. Эти обычно, очень сексуальные.
Бринли стоит, прислонившись спиной к стене, а я прижат к ней. Я стою за ней и оборачиваю руку вокруг её груди, а другую держу над её киской. Я слышу мягкий стон, когда прикасаюсь к ней, и молюсь, чтобы это все быстрее закончилось. Я бы ни за что не изменил Лондон, ни за что, но Бринли делает сложным для моего члена не подняться во внимании. — Последний снимок, ребята, — спасибо Господи. Она делает ещё несколько кадров и говорит нам, что это всё. Мы выходим из душа и принимаем полотенца от Ли. — Мне нужно позаботиться кое о чем снаружи, поэтому, когда оденетесь, встретимся с вами там.
Я иду подобрать свои вещи, которые разбросаны повсюду, и вытираюсь. Я одеваюсь, и, пока надеваю свою футболку обратно, Бринли встаёт передо мной.
— Эй, я разговаривала с Кейли, когда переодевалась. Она сказала мне, что Лондон поехала повидаться с Шеннон.
Я ухмыляюсь ей и сажусь, чтобы надеть обувь.
— Ага, — она поднимает свое платье и садится рядом со мной. Она кладёт руку на моё колено, и я резко поднимаю голову, смотря на неё. Она быстро убирает с меня ладонь и поднимает руки вверх.
— Я ничего не имела в виду, прости, — я не знаю, какого черта она хочет, чтобы я сказал, поэтому просто киваю и заканчиваю завязывать шнурки. — Слушай, я вижу, что ты расстроен из-за того, что Лондон уехала из города, почему бы тебе не сходить с нами выпить в четверг вечером?
Я встаю и поправляю рубашку:
— Кто это мы?
Она смеется и тоже поднимается.
— Должна признать, Блейк, видеть, что ты вне зоны доступа чертовски заводит, — я начинаю уходить от нее, но она хватает меня за руку. — Черт, расслабься. Раньше тебе нравилось, когда я говорила подобную фигню.
Я поворачиваюсь лицом к ней и скрещиваю руки.
— Мне раньше нравилось много долбанутых вещей, Брин. Я с Лондон и только с ней.
Она дарит мне небольшую пораженную улыбку и сжимает мою руку.
— Я знаю. Все же, в четверг вечером, я, Айви, Моника и Макс идем в бар. Ты правда должен прийти. Напиться, забыть о своих проблемах ненадолго. Провести время с нами, как ты всегда делал, — я смотрю мимо нее на стену, она протягивает ладонь и потирает мою руку. — Блейк, пойти повеселиться со своими друзьями — это не измена, знаешь ли.
Она права, все не так. Я не собираюсь изменять ей. Я просто проведу время с друзьями. Я заслуживаю сходить куда-то и повеселиться. Я смотрю обратно на нее и улыбаюсь:
— Ты права. Хорошо, встретимся там. Тоже место и время?
Она счастливо улыбается мне и берет сумку с пола.
— Да, — мы идем к двери, и она поднимает взгляд на меня. — Мы хорошо проведем время, Блейк.
Я обнимаю ее за плечи и целую в макушку.
— Я знаю.
Неделя прошла мучительно медленно. Я понятия не имел, как медленно тянется время, когда ты ждёшь чего-то. Я звонил Лондон каждый день, и даже когда она отвечала, то всегда только: спасибо что позвонил, но мы пошли куда-то, или едим, или смотрим фильм. Я скучаю по ней. Я скучаю по всему в ней: её мягкой коже, её запаху, её смеху, её киске. Я чувствую себя почти так же, как когда проходил через ломку после того, как перестал принимать наркотики. Я озлобленный. Я чувствую себя одиноким и пустым.
Джекс и Кейли пытались составить мне компанию и говорить, чтобы я уже справился с собой, но я только злюсь, и они уходят. Я продолжаю кидаться на Броди на работе, и он сказал мне, что я беспокоюсь попусту. Он сказал, что он тоже немного разговаривал с Шеннон, но это только потому, что девочки хотят провести время вместе. Хотел бы я верить в это, но не могу себе этого позволить.
К счастью сегодня четверг, и я собираюсь в бар со всеми. Я спросил Джекса с Кейли, хотят ли они пойти, но у них были свои планы. Джексон остановил меня поговорить сегодня и сказал, что не считает поход в бар хорошей идеей. Он думает, что я напьюсь и позволю своему члену попасть в кого-то. Я рассмеялся, отвечая ему, что мой член не просто попадает в женщин. Он чувствовал необходимость напомнить мне сотню раз о том, что я люблю Лондон, и что мне, не стоит портить этого. Я ценю его беспокойство, но ничто в мире не заставило бы меня изменять моей девочке, ничто.
Я заканчиваю подготовку и иду посидеть на диване, чтобы быстро покурить перед уходом. Я захожу в Facebook и вижу самую красивую фотографию Лондон. Она смеется и выглядит невероятно счастливой. Я посылаю все и оставляю комментарий под ней: «Моя красавица. Скучаю и люблю тебя.» После этого я звоню ей.
— Алло? — мое сердце начинает биться немного быстрее, только от звука ее голоса.
— Привет, детка. Как ты? — она хихикает, и я слышу, что Шеннон дает ей минуту. Я улыбаюсь, думая, что мне наконец-то удастся поговорить с ней.
— Привет. Я хорошо, веселюсь. Как у тебя дела? Я скучаю.
Такое чувство, словно в мое тело вернули жизнь.
— Я ужасно, так сильно по тебе скучаю.
Я слышу, как закрывается дверь, и она молчит секунду.
— Блейк, я не убегала от тебя. Я убегала от миллиона других вещей, но только не от тебя. Мне нужно было снова вспомнить, кто я.
Я закрываю глаза, наслаждаясь ее голосом.
— Ты не представляешь, насколько мне нужно было услышать это, детка. В последнее время со мной было не совсем весело, — я посмеиваюсь, и она делает это вместе со мной.
— Почему ты просто не сказал мне? Я никогда не хочу делать тебе больно. Я чувствую себя ужасно из-за того, что ты был несчастен, пока я веселилась.
Я поднимаюсь и пересекаю гостиную.
— Лондон, я готов быть несчастным вечно, если это означает твое счастье, — я говорю серьезно. Как бы ужасно это не было, знать, что она счастлива, но это делает все более или менее сносным.
— Никогда, — она молчит с минуту, но потом смеется. — Ладно, теперь о хорошем. Пока я была здесь, мне пришла в голову идея о новой книге.
Я улыбаюсь, знаю, что моя девочка снова стала собой.
— Это офигенно. Не могу дождаться, чтобы услышать об этом все. Слушай, я должен встретиться с Бринли, Максом и еще несколькими друзьями в баре. Как я и сказал, я был несчастным, и они решили, что мне стоит сходить куда-нибудь. Я просто не хотел идти, не поговорив с тобой сначала. Мне нужно было услышать твой голос, узнать, что с тобой все хорошо, с нами все хорошо.
— Мы просто идеально. Не хочу показаться ревнивой девушкой, но не забудь обо мне, когда напьешься сегодня.
Моя улыбка растягивается от уха до уха.
— Я бы не забыл про тебя, даже если бы находился в чертовой коме, детка, — она взрывается смехом, но я не вижу в этом ничего веселого, потому что серьезен.
— Хорошо. Повеселись, и что ты думаешь об этом? Я возвращаюсь домой в субботу вечером, поэтому я могу либо прийти к тебе сразу, либо в воскресенье.
Я же не чертов идиот?
— Мне плевать, если ты приедешь в четыре утра. Я хочу тебя в своей кровати в субботу вечером. Мы должны компенсировать целую неделю, — я слышу, что она начинает дышать немного тяжелее. — Тебе нравится это, не так ли. Мысль обо мне, прикасающегося к тебе, пробующего тебя и заставляющего выкрикивать мое имя?
— Черт возьми, да.
Внезапно я хочу остаться дома и заняться сексом по телефону.
— Ты сейчас одна? — она не отвечает сразу, и я думаю, что потерял ее. — Лондон?
— Да, я одна, но разве у тебя нет планов?
Я ухмыляюсь и иду в свою комнату, закрывая дверь.
— Я могу опоздать. Ты в спальне? — я сажусь на кровать, облокотившись на изголовье кровати.
— Да.
— Закрой дверь и забирайся в кровать, — я слышу щелчок замка, и мой член дергается от этого. — Ты в кровати?
— Да, только залезла под одеяло.
— Я хочу, чтобы ты прикоснулась к себе. Сначала, к своей груди, пока твои соски не станут твёрдыми, а потом проведи рукой вниз, чтобы узнать, мокрая ли эта мягкая, розовая киска, — просто мысль о ней, делающей это, заставляет меня потереть свой член через джинсы. Я слышу, как она стонет, и это заводит меня. — Поговори со мной, детка, скажи мне, что ты делаешь?
— Я опустила своё платье без бретелек и начала потирать свои соски. Это так хорошо, но я хочу, чтобы это был ты.
Черт, я тоже мечтаю, чтобы это был я. Я бы уже сделал эти соски мокрыми от моего рта.
— Просто закрой глаза и представь, что это я. Слушай мой голос, — она снова тихо стонет, я расстёгиваю свои джинсы и стягиваю их вместе с боксерами до колен. Я начинаю ласкать себя, слушая ее мягкие стоны. — Дерьмо, Лондон. Слушать твои стоны, пока ты прикасаешься к себе — это чертовски горячо. Я достал свой член, ласкаю его и слушаю тебя.
— Ох, Блейк.
— Черт, детка, прикоснись к этой киске и скажи мне, насколько ты мокрая, — я точно знаю, когда она трогает себя, потому что стонет немного громче.
— О Боже, я такая мокрая.
Я закрываю глаза, позволяя голове откинуться на изголовье кровати.
— Потри себя по всей своей киске. Я трогаю себя, думая о тебе, лежащей там, мокрой от необходимости кончить.
— Блейк, ты нужен мне так сильно. Мне нужно кончить.
Из-за ее нужды во мне, я уже готов к оргазму.
— Детка, я вместе с тобой. Давай сделаем это вместе. Используй одну руку и войди в себя пальцами, а другой потри этот свой чувствительный клитор, — она громко стонет, и я понимаю, что ее пальцы внутри неё. — Двигай своими пальцами, детка, прямо как я бы это сделал. Найди это сладкое место и потри его.
— О боже, Блейк. Я так близко. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг своих пальцев.
Мои глаза закатываются, пока я набираю скорость, чтобы кончить вместе с ней.
— Черт, детка, я тру свой член так сильно. Я тоже близко. Продолжай двигать своими пальцами. Позволь своему телу почувствовать это, позволь взять верх, — между ее стонами и звуком моей руки, потирающей член, я уже готов взорваться. — Черт, Лондон, я так близко. Ты близко детка? Скажи мне, что ты чувствуешь.
— Я такая мокрая, Блейк. Каждый раз, когда я двигаю пальцами, то чувствую, как мое тело приближается к оргазму.
— Потри свой клитор, кончи со мной, — я не знаю как так получается, но мы кончаем ровно в одно и тоже время. Мы выкрикиваем имя друг друга, и я слышу, как она стонет, пока кончает на свои пальцы. — Черт, Лондон, это было горячо. Ты в порядке, детка? — ей требуется минута, но я слышу ее тяжелое дыхание.
— Святое дерьмо, Блейк. Это была одна из самых эротичных вещей, что я когда-либо делала.
Я беру несколько салфеток с ночного столика и вытираю себя, улыбаясь.
— Думаю, нам обоим нужна была эта разрядка. У тебя есть что-то, чтобы вытереть себя?
— Да. Блейк, ты знаешь, что я люблю тебя, верно?
— Не буду лгать. Я, может быть, сомневался в этом в последние несколько дней, но когда я услышал твой голос, я знал. Я тоже люблю тебя. Ты знаешь это, верно? Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе боль? — я выкидываю салфетки и одеваюсь обратно. Я возвращаюсь в гостиную для столь необходимой сигареты.
— Я знаю это, клянусь, я знаю это.
Я поджигаю сигарету и делаю затяжку.
— Хорошо. Теперь я снова чувствую себя собой, какие у тебя планы на остаток ночи?
Она смеется, и я слышу, как открываются шкафчики.
— Мы заказываем пиццу, пьем и смотрим фильм. Вероятно, когда она заснет, я буду писать. Когда ты уходишь в бар?
— Когда мы закончим разговаривать, — я слышу стук Шеннон, и она открывает ей, говоря, что скоро выйдет. — Детка, иди к Шеннон, я просто хотел убедиться, что у нас все хорошо, и черт, не ожидал секса по телефону, но какой бонус.
Она снова смеется, заполняя мое сердце.
— Пока это была лучшая ночь с тех пор, как я приехала сюда. Повеселись сегодня, ну, только не слишком сильно.
Я улыбаюсь, наслаждаясь ее ревностью.
— Тебе не о чем волноваться, детка. Я твой, а ты моя, помнишь?
— Никогда не забуду. Люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Спокойной ночи, — мы отключаемся, и я вызываю такси, пока докуриваю свою сигарету.
Я в баре уже почти четыре часа и прекрасно провожу время. Просто разговор с Лондон заставил меня осознать, каким чертовым идиотом я был. Не говоря уже о том, что секс по телефону определенно помог исправить мое настроение.
— Блейк, хочешь еще один шот? — я киваю Брин, и она заказывает еще два. — Я так рада, что ты пришел сегодня. Сказала же, что мы повеселимся, — бармен отдает нам наши напитки, и мы чокаемся перед тем, как выпить их.
— Я тоже рад, что пришел. Уже давно никуда не выходил.
Она кладет свою руку на мою и улыбается мне.
— Знаю. Мы скучали по тебе.
Макс подходит в этот момент, и я доволен этим.
— Блейк, как у тебя дела, мужик? — мы немного разговариваем, и под немного я имею в виду два шота и одно пиво. Я действительно не чувствую боли, и решаю, что пришло время пойти танцевать. Макс следует за мной, но сексуальная блондинка отвлекает его. Я начинаю танцевать, и через несколько минут девушки уже окружают меня. В течение песни я танцую с ними всеми, но после этого прошу прощения и перехожу на другое место, как вдруг, чувствую обвивающие меня руки. Закатив глаза, я оборачиваюсь. Бринли подмигивает мне, и я смеюсь. Мы танцуем вместе несколько песен, и я провожу время с удовольствием. Я пьян, танцую с одной из моих лучших подруг, думая о Лондон.
Бринли уходит, чтобы принести нам выпивку, и когда возвращается, то вручает мне два шота. Я выпиваю оба и возвращаюсь к танцам. Она начинает по-настоящему тереться об меня, но я не возражаю. Я оборачиваю руку вокруг ее талии и притягиваю ее тело к своему. Мы оба пьяные, и все дело только в веселье, ну, для меня точно. Она передвигает мои руки ниже к своей заднице, и поднимается вверх на носочках, чтобы поцеловать меня. Я отклоняюсь назад и мягко отталкиваю ее.
— Воу, Брин. Какого черта ты творишь?
Она улыбается и снова приближается ко мне.
— Ну же, Блейк. Мы с тобой другие. Мы не похожи на остальных. Мы знаем, что секс может ничего не значить, — я снова отступаю назад, и она смотрит на меня.
— Брин, это больше не я. Я не тот парень. Я влюблен в Лондон, и каким бы пьяным не был, я не забуду этого.
Она качает головой и делает шаг назад от меня.
— Раньше с тобой было так просто. Теперь ты прямо как все. Осуждаешь меня, — она отворачивается, но я останавливаю ее.
— Эй, я не осуждаю тебя. Я, знаю какого это, и ты такая же, как и я, поэтому я знаю, когда ты найдешь кого-то, все изменится. Я никогда не думал, что это произойдет со мной, но так случилось. Это произойдет и с тобой. В свое время, никакого осуждения. Никогда, — она грустно улыбается мне, и мы обнимаемся. — Как бы то ни было, я ни о чем не сожалею, и тебе не стоит, — она смеется, и мы расходимся.
— Спасибо, Блейк, — мы разговариваем еще несколько минут, но когда я понимаю, что она все еще думает, что я собираюсь забрать ее домой, я понимаю, что пришло, время уходить. Я прощаюсь с ней и Максом, и выхожу наружу, чтобы поймать такси. Какой бы веселой ни была сегодняшняя ночь, я не могу дождаться, когда буду сидеть дома с Лондон.
Когда я возвращаюсь домой, то принимаю душ и ложусь в кровать. Пишу Лондон, сообщение о том, что я дома и что люблю ее. Впервые с тех пор, как она уехала, я засыпаю с улыбкой на лице, но не потому что думаю о нашем сексе по телефону. Ну, ладно, совсем немного.
Я заснул, думая какой я чертовски счастливый и надеясь, что следующие два дня пролетят незаметно, потому что она не может быстро вернуться домой, в мои объятия. Ее место здесь.