По ту сторону книги

Глава 17

Я НАКОНЕЦ-ТО ОКАЗАЛАСЬ В палате. Я провела в больнице последние несколько часов, у меня четыре сломанных ребра, пять швов и множество отеков с синяками. Мне безумно повезло остаться в живых. Я, правда, думала, что он убьёт меня, и, честно говоря, он бы сделал это, но хотел, чтобы сначала приехал Блейк. Я так отчаянно пыталась сопротивляться в этот раз, но он был намного сильнее меня. Если бы не мысли о Блейке, я бы сдалась.

Он узнал все обо мне перед тем, как отправиться на поиски. Он знал, что я была писателем, о чем были мои книги, что я встречалась с Блейком и делала все возможное, чтобы оставаться вне радара. Если бы Шеннон не опубликовала ту фотографию, а Блейк ее не прокомментировал, это все равно бы произошло, хотя не так скоро. Он сказал, что искал меня с того момента, как я ушла, и мои родители с охотой дали ему мой адрес. Я плакала так сильно, когда он сказал, что Блейку лучше бы прийти за мной. Я не представляю, что он планировал сделать с Блейком, считая то, что Блейк почти убил его, но все же.

Медсестра прерывает мои мысли, когда даёт мне ещё таблеток от боли.

— Милая, у тебя собралась большая толпа, которая может привлечь охранников, если я не впущу их, — я улыбаюсь ей, и она даёт мне новый лёд для глаза. — Они не могут остаться надолго, но учитывая, что они пробыли здесь несколько часов, я нарушу правила ненадолго.

— Спасибо, — меня переполняют любовь и стыд за то, что они все были здесь. Ничто не смогло бы подготовить меня к тому, кто войдет в дверь. Блейк, разумеется, идёт первым, потом Кейли, Джекс, Броди, Брейден, Бринли, Макс, Шеннон и, к моему полному удивлению, мои родители. Все несут шарики, цветы и даже несколько мягких игрушек. Блейк нежно целует меня и передвигает губы к моему уху.

— Я останусь на ночь, и мне плевать, что говорят твои родители. Я позволю всем навестить тебя, но потом полностью займу твоё время, — я смотрю на него и пытаюсь изобразить замешательство, но не уверена, что это получается со всеми отеками. — Я позже все объясню, детка, — он отодвигается в сторону, и я начинаю плакать, как только вижу Шеннон.

— Ох, Лондон, я знала, что что-то было не так. Это я во всем виновата, мне не стоило публиковать ту фотографию, — мы крепко обнимаем друг друга и плачем.

— Шен, это не твоя вина. Ты знаешь, что он все равно нашёл бы меня, — это правда.

— Теперь мне бы хотелось увидеть свою дочь, — я поднимаю глаза на свою мать, которая выглядит взбешённой. — Лейкен, мне безумно жаль, что я дала ему твой адрес, но почему ты не рассказала нам, каким ужасным он был?

Я не могу перестать плакать.

— Мам, я говорила вам так много раз, но вы не верили мне. Вы говорили, что я убегала, и в этом вы были правы, только не в том, от чего я бежала. В последние несколько лет вы даже не пробовали связаться со мной, так что не приходи сейчас ко мне, надеясь на прощение, потому что я не могу дать вам его так просто, — она утирает слёзы и смотрит на моего отца.

— Лейкен, мы с твоей матерью сожалеем об этом, но ты должна признать, что в это было тяжело поверить, — прямо сейчас это последнее, что мне нужно услышать. Я чувствую как начинаю злиться. Ну, разве так сложно поверить собственной дочери?

— Я имею в виду, посмотри на друзей, которые у тебя сейчас, — ну всё. Этого достаточно.

— Выметайтесь, — моя мама удивленно вздыхает, а отец качает головой. — Я не шучу. Убирайтесь к чертям из моей палаты, этой больницы, этого грёбаного штата. Я провела прекрасные пять лет без вас, моя семья здесь, и вы определённо не её часть.

— Лейкен…

— Меня зовут Лондон.

Мой отец закатывает глаза, а потом смотрит на маму.

— Я же говорил тебе, что Калифорния изменит её, — он переводит взгляд обратно на меня. — Эти твои друзья создают только проблемы.

— Эти мои друзья — единственные, кто был рядом со мной. Эти мои друзья живут своей мечтой, прямо как я. Эти мои друзья заставляют меня смеяться, делают меня счастливой, и любят меня, потому что хотят этого, а не потому что обязаны это делать, — Блейк подходит ближе к моей маме и улыбается мне.

— И этот мужчина рядом со мной — любовь всей моей жизни. А теперь убирайся к чертям отсюда до того, как я позову охрану и попрошу вывести вас, — им не нужно повторять дважды, они сразу выходят за дверь, так ни разу и не спросив, как я себя чувствую. Я начинаю плакать ещё сильнее, и Блейк нежно обнимает меня.

— Прости, я не думал, что они будут такими жестокими, когда увидят тебя, но я горжусь тобой, — я смеюсь и стону от боли. — Полегче, детка. Теперь ты готова поговорить со своей остальной семьей? — он отстраняется и улыбается мне.

— Ещё как готова, — каждый из них целует меня или обнимает и спрашивает, как я себя чувствую. Это гораздо больше, чем сделали мои родители.

— Лондон, ты чертовски напугала нас всех, — я хмурюсь от слов Джекса и перевожу взгляд между ним и Броди.

— Спасибо вам обоим, что пришли так вовремя. Я и Блейк нуждались в вас тогда, — Джекс многозначительно смотрит на Блейка, и я уверена, что они уже говорили об этом.

— Ну а для чего ещё нужна семья. Блейк как брат для нас, поэтому ты считаешься нашей сестрой. Я просто рад, что всё хорошо закончилось, — я снова чувствую, как к глазам подступаю слёзы, как бы мне не хотелось чувствовать смущение, этого не происходит. Эти люди стали неотъемлемой частью моей жизни за последние несколько месяцев, и создается ощущение, что я не могу сделать ничего неправильного. Хотела бы я осознать это раньше.

— Ладно, хватит. Она уже достаточно пережила, давайте не будем продолжать говорить об этом, — Кейли улыбается и подмигивает мне. — Так что спасибо вам обоим, Джекс практически до смерти замучил бассейн, — это помогло снять напряжение. Все смеются, включая меня, о чем я незамедлительно жалею.

— Ну всё, никаких шуток, ей уже и так слишком больно, — Блейк, мой татуированный рыцарь в сияющих доспехах.

— Блейк, все в порядке, мне нужно это, — он вздыхает, пододвигает стул ближе ко мне и берет за руку.

— Они сказали, сколько тебе придётся здесь находиться?

Я смотрю на Брейдена и качаю головой.

— Нет, но, считая что я привыкла заботиться о самой себе дома, надеюсь, что завтра, — Блейк сжимает мою руку, но я не перевожу на него взгляд, потому что не хочу видеть выражение его лица.

— Прости, я знаю, что мы должны забыть об этой теме, но как, черт возьми, ты заботилась о самой себе в таком состоянии?

В этот раз я все же смотрю на Блейка, и он злобно глядит на Бринли.

— Все в порядке, Блейк, — он переводит взгляд на меня, я улыбаюсь ему, как только могу. — Честно, — смотрю обратно на Бринли и почти смеюсь, когда вижу, что все ждут моего ответа. — Когда у него нет другого выбора, вы будете удивлены, что человек может сделать, — я чувствую подступающие слёзы, но просто продолжаю говорить. — Вы сделаете все возможное, чтобы защитить себя, иногда это значит лечить самого себя. Я расскажу вам кое-что: никогда в моей жизни больше не будет мужчины, который поднимет на меня руку, — Блейк встаёт и обнимает меня, я чувствую его слёзы на своем плече, и это разбивает мне сердце. — Мне очень жаль, — он поднимает голову, и я наблюдаю за тем, как слеза сбегает по его щеке.

— Никогда не извиняйся, за то, через что ты прошла. Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал, ты буквально прошла через ад и вышла из него. Может быть, ты слегка обгорела по пути, но, черт возьми, детка, посмотри на себя, ты все ещё можешь смеяться, жить своей мечтой и любить меня, — я протягиваю руку и вытираю его слёзы, он целует меня в ладонь. — Клянусь, тебе больше никогда не придётся пройти через ад, определённо не в одиночку.

— Думаю, мы позволим вам, ребята, немного отдохнуть.

Блейку абсолютно не стыдно встать и показать всем, что он плакал. Любовь этого мужчины ко мне просто невероятна. Он крепко обнимает Джекса, оба тихо разговаривают. Все остальные подходят ко мне и прощаются. Джекс подходит последним и улыбается мне.

— Позаботься хорошенько о моём брате, — я киваю и сглатываю слёзы. Он целует меня в щеку на прощание и обещает, что вернётся утром.

Блейк провожает всех и через секунду уже возвращается в палату с двумя банками газировки.

— Я спросил медсестру, она сказала, что тебе это можно, — я забираю банку у него, открываю ее и делаю маленький глоток. Газировка приятно холодит моё горло.

— Спасибо, — он передвигает стул к другой стороне кровати и снова берет меня за руку. — Он не был таким, когда мы встретились. Он был милым, забавным и романтичным и постоянно водил меня на свидания. У нас была куча друзей, мы напивались в барах, возвращались в общежитие и пытались закончить своё домашнее задание пьяными, — он улыбается полу-улыбкой, и я сжимаю его руку. — Все случилось после того, как он попросил меня выйти за него. Мы уже жили вместе, но всё изменилось, когда он надел то кольцо мне на палец. Он не позволял мне писать, только если это была редактура его работ. Он устанавливал правила, которым я должна была следовать, и пока я их выполняла, мы были счастливы, — я проглатываю комок в горле, и он целует меня.

— Не надо, детка. Тебе не обязательно говорить об этом.

Я смотрю в его глаза и качая головой.

— Нет, мне нужно. Пожалуйста, позволь мне выговориться, я никогда не говорила об этом вслух, — я вижу четкую больно на его лице, но он кивает. — Среди правил было то, что я не могла иметь друзей, мы нуждались только друг в друге. Было позволено только одобренное писательство. Больше никакого макияжа, кроме красной помады для секса. Я могла носить только платья, никаких штанов. Я должна была всегда укладывать свои волосы. Ужин должен был быть готов, когда он приходил домой. Список все продолжался и продолжался. Я пыталась следовать его правилам и, на некоторое время, у меня получалось, но мне было так одиноко. Я начала писать на бумаге, но он постоянно находил мои работа, и мне приходилось за это платить. Я просто не могла отказаться от писательства. Эти герои разговаривали, я хотела написать об этом. Это начало происходить постоянно. Я не надевала платье, которое ему нравилось, мои волосы были в беспорядке или ужин не был готов. Это было слишком очевидно. Он нашел книгу, которую я писала уже некоторое время, и избил меня, прямо как сейчас. Он заставил меня сжечь мою книгу, — я не могу перестать плакать, но и не хочу, потому что мне нужно наконец-то почувствовать это.

— Я лежала на полу в гостиной и не двигалась, пока он не ушел на работу. Чувствуя невероятную боль, я собрала все, что могла, положила в машину и уехала. Я не останавливалась, пока не добралась до Калифорнии, потому что боялась, что кто-нибудь спросит что произошло со мной, или он догонит меня, — он вытирает мои слёзы, и я вижу как его собственные падают на кровать.

— Детка, я не могу поверить, что ты прошла через все это. Это убивает меня, буквально убивает слышать об этом. Теперь всё обретает смысл. Ты не хотела быть близка ко мне, потому что думала, что я тоже сделаю тебе больно. Ты думала, что я буду как он, — теперь мы оба рыдаем.

— Дело совсем не в этом, Блейк. Я не думала, что ты ударишь меня, просто никому не доверяла. Каждый кажется тебе приятным, пока ты не узнаешь его по-настоящему. Именно поэтому я боялась влюбиться в тебя, боялась, что ты будешь не тем, кем я думала. Поэтому у меня не было друзей, я просто никому не доверяла, но благодаря тебе я начинаю верить другим. Я доверяю тебе всем сердцем.

Он целует меня в макушку и делает небольшую паузу.

— Лондон, подожди, ты хочешь чтобы я тебя так называл? — я киваю, и он продолжает.

— Хорошо, Лондон, давным-давно я сказал, что никогда не сделаю тебе больно, но тогда я думал, что у тебя просто было разбитое сердце. Теперь я думаю, что мне нужно сделать другое обещание. — Он встаёт и наклоняется ко мне, облокотившись на руки по обе стороны от моей головой. Он смотрит в мои глаза, или точнее только в один, и я ловлю его последнюю слезу. — Лондон, я обещаю, что всегда буду поддерживать твои мечты. Я всегда буду вдохновлять тебя, говорить насколько ты красивая и готовить тебя всё, что ты пожелаешь, — я хихикаю, и он подмигивает мне, прежде чем продолжить. — Я буду обращаться с тобой с уважением и наполнять твою жизнь друзьями, смехом и весельем. Я обещаю, когда надену кольцо на твой палец, я, буду, тем же мужчиной каким был вчера, сегодня и завтра. Я не кто-то особенный, Лондон, но ты заставляешь меня чувствовать себя таковым, я обещаю, что буду заставлять тебя чувствовать себя необыкновенной, — я снова начинаю плакать, но вот этот раз не из-за прошлого или того что произошло, а из-за любви к Блейку. Любви, которая крепнет с каждым днём.

— Я так сильно люблю тебя, Блейк. Меня бы не было здесь без тебя.

Он убирает мне волосы с лица и улыбается.

— Я тоже люблю тебя, Лондон, и буду защищать до последнего вздоха.

Прошла неделя с нападения, и Блейк ни на секунду не оставлял меня. Я ещё не была готова вернуться в свой дом, поэтому осталась с ним. Первые несколько дней после больницы он даже не выпускал меня из кровати, приносил мне еду и оставался в ванной, пока я мылась. Наконец-то мне удалось убедить его, что я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выйти наружу, здесь мы и находились последние несколько часов. Мы немного разговаривали после нападения или моей исповеди ему, но, думаю, это потому что мы уже все сказали. Мы оба пролили слёзы и сказали то, что считали необходимым. Я сказала ему, что хотя мое законное имя — Лейкен, и я хочу помнить, кем я была до Акселя, у меня нет желания, чтобы меня так называли. Теперь я Лондон и собираюсь ей оставаться.

Блейк разговаривает по телефону с, как я полагаю, Джексом. Он предоставил нам весь дом и остановился у Кейли, против чего я протестовала, но он настоял на том, что мне нужно время вылечиться. Все приехали навестить меня, когда я вернулась домой, но больше не приходили. Я думаю, мой мужчина сказал им держаться подальше. Моя первая ночь дома была тяжелой, я много плакала, но не из-за боли, к этому я как раз привыкла. Я плакала, потому что мой компьютер был уничтожен, а бумажные книги разорваны и все мои пожитки исчезли. Блейк, конечно, сказал мне, что, как только я вылечусь, мы купим компьютер даже лучше. Я была так рада, что оставила свои драйвера у Шеннон, и знала, что эти книги в безопасности. Я сказала ей, когда та уезжала, отправить их Блейку, потому что пока я не буду уверена в том, что произойдёт с Акселем, я не смогу спать спокойно.

— Эй, Лондон? — я смотрю на Блейка, который стоит рядом с бассейном. — Джекс и Кейли хотят прийти к нам на ужин, ты не против?

— Конечно же нет, — он смеется и прикладывает телефон обратно к уху. Я смотрю, как он ходит из стороны в сторону перед бассейном и улыбаюсь. Через несколько минут он подходит ко мне и садится.

— Ты уверена, что не против компании на сегодня?

Боже, я люблю этого мужчину.

— Да, абсолютно уверена. Когда они придут?

Он смотрит на телефон и смеется.

— Через час. Хочешь принять душ, до того, как они явятся? — я киваю и отталкиваюсь, чтобы подняться, но он встаёт, чтобы помочь мне. — Я рядом с тобой, перестань пытаться сделать что-то сама, — я хихикаю, но быстро перестаю, когда чувствую боль в рёбрах. — Не могу дождаться, когда тебе уже перестанет быть больно, — я целую его бицепс, и он подмигивает мне. — У меня большие планы, — я смеюсь и мне приходится остановиться на секунду. — Дерьмо, прости.

— Перестань извиняться, мне хочется рассмеяться, но это слишком больно, — мы идём в ванную, и он помогает мне раздеться и зайти в душ. Он принёс всё необходимое из моего дома, поэтому у меня есть шампунь и мыло. Хотя мыть волосы не очень приятно, я делаю это очень быстро, мою тело и смываю всё. Мне нет необходимости выглядывать из душа, я знаю, что Блейк сидит на туалете и ждёт меня.

— Блейк? — он отодвигает шторку и обеспокоено осматривает меня. — Прости, я в порядке. Ладно, это немного странно, но не мог бы ты побрить мне ноги, наклоняться всё ещё невероятно больно, — он закрывает шторку и минуту спустя заходит в душ голым. — Что ты делаешь? — я очень сильно стараюсь не рассмеяться, но мне не удается.

— Ну, я подумал, что залезать сюда в одежде было бы странно, — я улыбаюсь, качая головой. — Ладно, давай сделаем это, потому что я пообещал, что не буду делать ничего сексуального, пока ты не вылечишься, но видеть как вода стекает по твоему телу слишком мучительно для меня, — хотя я так сильно хочу его, я знаю, что будет чертовски больно, поэтому просто говорю ему, как побрить мне ноги. Он садиться передо мной на колени, на него льется вода из душа, и мне приходится закрыть глаза. Он натирает мои ноги мылом и медленно начинает брить их. Это уже слишком, меня это невероятно заводит.

— Черт, остановись, — я закрываю глаза, и он немедленно убирает руки.

— Я порезал тебя?

Дерьмо, он такой чертовски милый.

— Нет, просто это заводит меня.

Он встаёт и нежно обнимает меня.

— Я знаю, это тоже меня убивает, но пока твои рёбра не заживут, нам придётся подождать, — я кладу голову на его голую, влажную грудь и вздыхаю. Он смеётся и целует меня в макушку. — Подумай об этом с другой стороны, воздержание сделает первый раз намного лучше, — я поднимаю голову и вопросительно приподнимаю брови. — Ладно, воздержание сделает первый раз чертовски быстрым, но второй, я обещаю, будет невероятным, — мы смеёмся, и это больно, но мне все равно.

Кейли и Джекс приехали пару часов назад, и пока все идёт прекрасно. Благодаря им я почти чувствую себя собой.

— Лондон, я знаю, что уже говорила это, но ты действительно прекрасно выглядишь. Припухлость почти спала, и если бы не синяки со швами, я бы не поверила в то, что с тобой произошло.

Мне невероятно приятно знать, что я начинаю снова выглядеть нормально.

— Спасибо, я уже не могу дождаться, когда рёбра заживут и я смогу вернуться к привычной жизни, — она согласно качает головой, и мы начинаем разговаривать о книгах. Она недавно прочитала все мои произведения, и это очень льстит мне. Только теперь она умоляет меня рассказать ей, что произойдёт в следующей книге.

— Кейли, думаю, мы заняли у них достаточно времени. Кроме того, я уезжаю на фотосессию через два дня, так что ты знаешь, — он подмигивает ей, и я улыбаюсь. Мне нравится наблюдать за ними. Даже спустя все это время, можно подумать, что они только начали встречаться.

Я обнимаю их обоих, что вызывает боль, и мы заходим внутрь. Я приняла болеутоляющее после ужина, и оно начинает действовать. Я невероятно устала.

— Спасибо вам обоим за ужин, — они подходят к двери, но даже не успевают ее открыть, когда раздаётся звонок. Мы все смотрим друг на друга, и Кейли встаёт рядом со мной, пока Джекс с Блейком открывают дверь. Я даже не знаю что думать, когда вижу полицию, но сердце ускоряет ритм, а на глазах наворачиваются слезы. Кейли обнимает меня, и я слышу, как Блейк приглашает их пройти в дом.

— Простите, что потревожили вас всех, но мне нужно поговорить с мисс Твид, — я смотрю на них, Кейли отпускает меня, но ее место занимает Блейк. — Мэм, возможно, вы предпочтёте поговорить лично, — Блейк обнимает меня одной рукой, и я качаю головой.

— Определенно нет, — полицейский кивает, и они с напарником слегка мне улыбаются. Какого черта?

— Мэм, вы знаете, что мы арестовали Акселя Мартина, — я киваю, и мое сердце несётся вскачь. — Мы подумали, вам стоит знать, что он совершил самоубийство, — сейчас я даже не могу подобрать слов и просто смотрю на них широко открытыми от шока глазами. — Не думаю, что вам интересны все подробности, но он повесил себя на простыне в своей камере. Теперь это дело официально закрыто, и вы, мэм, в безопасности, — мне никак не удаётся подобрать слова, и я начинаю плакать. Мне больше не нужно жить в страхе. Больше нет необходимости оглядываться через плечо или притворяться. Все кончено. Я в безопасности.