По ту сторону книги

Глава 18

ЭТО БЫЛИ САМЫЕ ДОЛГИЕ шесть недель в моей жизни. Как только мы узнали о самоубийстве Акселя, все почувствовали облегчение. Больше всего это повлияло на Лондон, разумеется, той ночью она сказала мне, что впервые за многие годы почувствовала себя по-настоящему в безопасности. Дерьмово, что я не смог дать ей этого, но тяжело быть в безопасности, когда знаешь, что сумасшедший идиот, гуляет на свободе. Она все еще не хотела возвращаться домой, и честно говоря, мне это нравилось. Я хотел, чтобы она всегда была рядом.

За последние несколько недель она начала исцеляться не только физически, и было невероятно смотреть, как это происходило. На прошлой неделе она вернулась на работу, и это заметно утомляло ее. В первую ночь она вернулась домой и уснула перед телевизором у меня на руках еще до ужина. С каждым днем ей удавалось делать немного больше, и теперь шесть недель спустя и после визита к доктору, мы знаем, что она полностью здорова. Это окончательно сбросило гору с моих плеч. Я не только был рад, что она в порядке, но и теперь спустя столько времени мы, наконец, могли заняться сексом.

За прошедшие недели потребовалась вся моя сила воли, чтобы не бросить ее на кровать и показать, насколько я ее люблю. После того душа, когда она попросила побрить ее ноги, мы даже решили, что лучше не видеть друг друга голыми. Я несколько недель не видел ее обнаженной, поэтому не могу дождаться, чтобы она увидела голым меня, и не только из-за того, что мне нравится чувствовать ее кожу на своей. Около трёх недель назад у них был девичник в доме вместе с Кейли и Бринли, поэтому нам с Джексом пришлось уйти. В итоге мы оказались в тату-салоне Тони, и оба сделали по новой татуировке. Он набил губы Кейли на руке, а я слово ‘доверие’ на груди. Я попросил его сделать тату там, где она кладёт голову мне на грудь и куда любит целовать. Мне чертовски нравится, как все получилось, Тони просто чертов гений. Я с нетерпением жду момента, когда она увидит ее сегодня, и поверьте, это точно случится сегодня.

Я ухожу с работы раньше, поэтому остаётся время принять душ и заказать нам ужин из итальянского ресторана, в который мы ходили на наше первое свидание. Я заезжаю за едой и покупаю ей букет диких цветов по пути домой. Татуировка — не единственный сюрприз, который я приготовил на сегодня.

Когда я приезжаю домой, то ставлю еду в духовку, чтобы она не остыла, и кладу цветы на стол, чтобы взять их, как только Лондон войдёт. Если верить часам, у меня остаётся двадцать минут до ее возвращения, так что я иду наружу покурить. Мой телефон звонит, и высвечивается имя Джекса.

— Привет, бро, как дела? — я делаю затяжку и сажусь лицом к деревьям.

— Я понимаю, что нам стоит поговорить об этом, но мне нужно кому-то сказать, — я улыбаюсь, потому что знаю, о чем речь раньше, чем он говорит это. — Я собираюсь сделать Кейли предложение.

Я так и знал.

— Черт, я так рад за вас, ребята. Когда ты сделаешь это? — я серьёзно не могу осознать, что он женится. В это сложно поверить.

— У нас обоих скоро фотосессии, поэтому планирую все после них. Думаю, через несколько недель. Ты поедешь со мной выбирать кольца?

Я откладываю сигарету и встаю, улыбаясь.

— Ещё бы, скажи когда, и я буду там. Это огромное дело прямо как мой член, — он смеётся, и мы разговариваем ещё несколько минут. Он быстро прощается, когда заходит Кейли, и я отключаюсь все ещё с улыбкой на губах. Я захожу в дом в тот же момент, что и Лондон, поэтому быстро беру цветы и иду в гостиную.

— Привет, детка. Как работа? — она наклоняет голову и ухмыляется, когда видит цветы.

— Большое спасибо. По какому поводу? — я прижимаю ее к себе и целую со всей страстью. Она стонет, и я отстраняюсь, потому что хочу ещё пережить ужин, прежде чем отвести ее в спальню, но она заставляет мой член умолять большего.

Я беру ее за руку и веду на кухню.

— Ни по какому, просто потому что я люблю тебя, — она обнимает меня и целует в грудь, прямо над татуировкой. — Садись, я накрою ужин, — она удивлённо поднимает брови и шокировано смотрит на меня. Я достаю нашу еду из духовки и раскладываю ее на тарелки, потом отношу их к столу и ставлю одну из них перед ней.

— Боже мой, это прямо как наше первое свидание, — я сажусь напротив неё и всматриваюсь ей в лицо. Пока я делаю все идеально.

— Да, так и есть, так что начинай, — я подмигиваю ей, мы начинаем есть и обсуждать, как прошёл наш день. Так приятно, что она снова со мной, и не нужно волноваться о том, что ей больно. Я понимаю, что эмоциональные раны затянутся ещё не скоро, но я помогу ей и с этим. Я заканчиваю есть и отпиваю пиво, пока жду ее.

— Блейк, серьезно, это было очень вкусно. Не могу поверить, что ты придумал все это. Это так мило.

Я убираю тарелки и встаю рядом с ней.

— Что я могу сказать, я милый парень, — она смеётся, и это музыка для моих ушей, потому за ним не следует стона боли. Я протягиваю руку и помогаю ей встать. — Давай немного посидим снаружи, — мы идём на улицу, садимся на лежаки, и я беру сигарету. — Знаешь, ты не выкурила ни одной, пока была здесь. Это впечатляет.

Она смеётся и смотрит на меня.

— В них не было необходимости. Ну, я бы не отказалась от одной, когда вернулась домой, но ни за что бы не рискнула возможностью боли, если бы закашляла, — я смеюсь и выдыхаю дым. Мы сидим и слушаем, как набирается бассейн, щебечут птицы и гавкает собака у соседей. Когда я тушу сигарету, то поворачиваюсь к своей девочке.

— Лондон, у меня есть сюрприз для тебя, — в ее глазах мелькает восторг, и она хлопает в ладоши, как ребёнок. Я смеюсь и достаю его из штанов. Не мой член, черт, о чем вы вообще думаете. Я вручаю ей конверт, который вытащил из кармана, и она смотрит на меня. — Открой его.

Она медленно раскрывает его и достаёт два билета на самолёт. Она в шоке смотрит на него, а потом обратно на меня.

— Подожди, что?

Я смеюсь и опускаюсь перед ней на колени.

— Я взял на себя смелость связаться с твоими родителями, она начинает говорить, но я кладу палец ей на губы. — Позволь мне закончить. Я хотел сделать это не для себя, а для тебя, потому что хочу, чтобы ты могла поехать домой, увидеть их, и дом, который любишь так сильно, — в ее глазах стоят слезы, и я наклоняюсь поцеловать ее. — Я звонил твоим родителям, и они были рады узнать меня. Они извинились за то, что произошло в больнице, а я сказал, что им надо извиняться не передо мной.

Она обнимает меня и начинает плакать.

— Я не могу поверить, что ты сделал все это и вспомнил, насколько мне понравилось в том ресторане на нашем первом свидании, — я мягко отстраняю ее, чтобы она могла посмотреть на меня.

— Детка, я помню все, что ты говоришь, каким бы незначительным это не казалось, — она касается моих губ своими в нежном, сладком поцелуе. Когда мы разрываем поцелуй, я смахиваю оставшиеся слезы с ее лица. — Мы уезжаем через две недели. Только я забронировал отель, потому что не хочу быть в отпуске без возможности оттрахать тебя до бесчувственного состояния, — мы смеёмся, и она встаёт, протягивая мне руку.

— Возьми меня в кровать, — черт, о таком меня не надо просить дважды. Мы идём в спальню, и она закрывает дверь. — Блейк, я знаю, что это ты всегда говоришь, чтобы выразить свои чувства ко мне своим телом, но сегодня, я думаю, мы оба можем это сделать, — мы медленно снимаем друг с друга одежду, и, когда я помогаю ей снять мою футболку, она удивленно вздыхает. На ней только нижнее белье, а я в боксерах, так что я подвожу ее к кровати и кладу, а потом забираюсь наверх, улыбаясь.

— Эта татуировка для тебя, Лондон, как напоминание, что ты всегда можешь доверять мне, — она целует ее, что болезненно отзывается в моем члене.

— Блейк, это значит больше чем цветы, билеты на самолёт или напоминания о нашем первом свидании. Это, — она проводит по ней пальцем, — наше прошлое, настоящее и будущее, — я целую ее, пока достаю презерватив. Вытащив, я бросаю его на кровать и разрываю поцелуй.

— Чертовски верно, — я целую ее тело, наслаждаясь ощущением ее кожи под моей. Я расстёгиваю ее лифчик и беру в рот одну грудь. Она стонет, и я не могу ждать ни минуты, поэтому провожу рукой по ее телу и засовываю в ее трусики, чтобы почувствовать, насколько она мокрая. — Черт, ты уже готова для меня, — я снимаю ее трусики вместе со своими боксерами и надеваю презерватив. Я прижимаю ее руки над головой, смотря ей прямо в глаза. — Я сказал, что не смогу ждать, и это так. Ты не против? — она качает головой, так и не разрывая зрительного контакта.

— Нет, — я не хочу резко входить в неё, поэтому медленно входу в неё во всю длину. — Боже, — когда я полностью в ней, точно не двигаюсь минуту, чтобы она могла привыкнуть, но честно говоря, ещё для того, чтобы не кончить сразу. Так чертовски хорошо ощущать ее вокруг меня. — Двигайся, Блейк, — не желая разочаровывать ее, я начинаю двигаться, и это дарует безумно сюрреалистическое чувство. Прошло так много времени, у меня ощущение, словно я умирал от жажды и только теперь сделал глоток воды. Мое тело переполняет необходимость разрядки.

— Черт, Лондон. Я не продержусь долго, прошло слишком много времени, — я набираю темп, и она погружает ногти в мою руку. Она стонет, но так и не отводит взгляда. Я чувствую, как она напрягается вокруг меня, и издаю стон. — Я чувствую тебя, черт, я чувствую тебя везде. Отпусти, детка, позволь своему телу расслабиться, — я опускаю руку и потираю ее клитор, и несколько секунд спустя она выкрикивает мое имя, заставляя последовать за ней через край. — Черт, Лондон, — мы переживаем наши оргазмы, и я наклоняюсь поцеловать ее, отпуская ей руки. Она зарывает их мне в волосы, а я беру ее лицо в свои. Когда мы оба сбиваемся с дыхания, я отстраняюсь. — Так чертовски хорошо, — она проводит пальцами по моим рукам, по груди, прослеживая контуры тату. — Я обещаю, что в следующий раз возмещу все с лихвой, — она хихикает, и я встаю, чтобы принести полотенце.

Мы решаем закончить и остаемся в постели голые в объятиях друг друга. Ее голова покоится на моей груди, и все в мире снова правильно.

— Блейк? — я смотрю на неё. — Я бы хотела сделать эту тату сейчас, — черт возьми, я определённо не ожидал этого, но мысль о том, чтобы на ее идеальной коже появилась тату, была невероятно привлекательной. Я только надеюсь, что не трахну ее прямо на том столе.

— Я позвоню ему утром, — вскоре она засыпает, но я не могу перестать думать обо всех вещах, которые мог бы сделать с ней на этом столе. Черт, у меня, то еще воображение.

После самого горячего утреннего секса, Лондон вручает мне телефон и просит набрать Тони. Я смеюсь, но черт, я бы выполнил любую ее просьбу в мире. Я звоню ему, и он говорит, что мы можем прийти вечером. Я так рад, что сегодня суббота, потому что ему нужно закончить татуировку и он приглашает нас к девяти. Когда я говорю Лондон, она радуется, но нервничает.

Мы идем на пляж и проводим там немного времени. Она позволяет мне натереть ее маслом, что быстро превращается в плохую идею, потому что мой стояк хорошо видно через плавки. Она смеется, и я лежу на своем животе, пока не успокаиваюсь. Это такой приятный день, за которым последовал невероятный обед, приготовленный Лондон. Теперь я сижу на диване и жду, когда она будет готова ехать к Тони. Она выходит из коридора, и у меня перехватывает дыхание от того, как чертовски хорошо она выглядит в джинсах, футболке на одно плечо и с высоким хвостом. — Черт, ты выглядишь великолепно, — она смеется и садится рядом со мной.

— Ты сам выглядишь довольно привлекательно.

Я целую ее и чувствую, как трясется ее рука, когда она проводит ей по моей груди. Я отстраняюсь и смотрю на нее, а потом накрываю ее ладонь своей и ухмыляюсь.

— Все не так плохо. Худшая часть — это шум машины, но ты привыкнешь к этому. Плюс, я буду там, чтобы держать твою руку. Я не позволю ему сделать тебе больно, — она натянуто мне улыбается и кивает. — Ты уверена, что хочешь сделать это? Нам не обязательно идти сейчас.

Она встает надевает шлепки, стоящие рядом с диваном.

— Я сделаю это, идем, — я улыбаюсь и поднимаюсь. Мы идем к моему грузовику, и я помогаю ей сесть внутрь. Когда я сажусь на соседнее сиденье, она смотрит на меня.

— Серьезно, почему ты не можешь купить грузовик немного меньше? — мы оба смеемся, когда я завожу его.

— Серьезно, почему ты такая низкая? — мы продолжаем шутить всю поездку. Я не хочу, чтобы она нервничала, но это ее первая тату. Она не знает, чего ожидать, и это самая страшная часть. Когда мы въезжаем на парковку, я вижу, как она делает глубокий вдох. Я выхожу и помогаю ей, она крепко сжимает мою руку, пока мы идем к двери. Я говорю ей присесть, пока я пойду поискать Тони. Он сидит в своем офисе, и я стучусь перед тем как войти.

— Привет, Блейк, — он встает и мы обнимаемся по-мужски. — Где твоя дама? — я улыбаюсь, когда он говорит это, и облокачиваюсь на стену.

— Она здесь. Слушай, она чертовски нервничает, так что будь осторожным.

Он смеется и хлопает меня по плечу.

— Я не причиню ей боль намеренно, но не могу обещать, что будет приятно. Где она хочет ее сделать?

Черт, я ведь так и не спросил, что за идиот.

— Честно говоря, я не спрашивал, просто попытайся сделать все как можно безболезненней, — он снова смеется и говорит мне привести ее в комнату в задней части. Я возвращаюсь в комнату ожидания, где она разговаривает с девушкой сидящей рядом с ней. Как только я подхожу, она улыбается мне.

— Готова? — она встает, прощается с девушкой и хватает меня за руку, со всей силой сжимая ее. Я веду ее в заднюю комнату, где Тони уже раскладывает все. Он поднимается, как только мы входим. — Тони, это Лондон. Лондон, это Тони, — они пожимают друг другу руки, и Лондон сразу снова берет меня за руку.

— Блейк немного рассказал мне о том, что ты хочешь, но почему бы тебе не сказать мне точнее что и где.

Она делает глубокий вздох и сжимает мою руку.

— Я хочу павлинье перо со словом «пробуждение» под моей правой грудью.

Я поворачиваю голову, и она поднимает свою, чтобы посмотреть на меня.

— На груди? Серьезно? — Тони смеется, пока вытаскивает принадлежности для рисования, а она качает головой.

— Не на груди, под ней.

Ох, какого хрена.

— Ты понимаешь, что Тони увидит твою грудь, да? — он начинает смеяться так сильно, что это заставляет захихикать и ее, мне же хочется остановить чувство ревности, но чертов Тони увидит ее грудь.

— Эй, Блейк, ты же знаешь, что я вижу грудь каждый день? И даже прокалываю некоторые из них.

Лондон смеется, а я качаю головой.

— Заткнись, — я смотрю на нее и вижу грустное лицо, черт. — Ладно, прости. Если ты хочешь, чтобы она была там, Тони придется просто закрыть глаза, — она смеется, и я обнимаю ее. — Шучу, детка, думаю, она будет чертовски сексуальна, — я понимаю, что она хотела услышать именно это, когда она облегченно выдыхает мне в грудь.

— Окей, дайте мне минутку, чтобы сделать наброски. Я скоро вернусь, — он уходит, и Лондон садится на стол. Я показываю ей тату-машину и чернила и рассказываю, как все будет. Она чертовски нервничает, и хотел бы я помочь ей расслабиться, но это невозможно, пока он не начнет. Спустя некоторое время, Тони возвращается с несколькими рисунками и показывает их ей.

— Черт возьми, именно так я ее и представляла.

Он улыбается и откладывает остальные рисунки.

— Блейк, думаю мне больше надо сказать тебе, расслабиться, а не ей, — он выразительно смотрит на меня, и я киваю. Я знаю, что он профессионал, мне просто нужно немного остыть. — Ладно, Лондон, мне нужно, чтобы ты сняла лифчик и подняла футболку, чтобы я смог расположить тату и показать, как она будет смотреться, — мое сердце бьется как сумасшедшее, когда она задирает футболку, а под ней не оказывается лифчика. Она смеется, когда я смотрю на нее.

— Я уже знала, где хотела ее, так что подумала, что в лифчике не было смысла, — Тони поднимает ее и помещает тату ровно там, где она хотела, под грудью, а потом отходит назад, чтобы проверить, ровно ли получилось. Я смотрю на неё, и мой член оживает, когда вижу, насколько она сексуальна. Она сама смотрит вниз, и когда она улыбается, я понимаю, что все идеально.

Тони говорит ей лечь на стол, и я подхожу к нему, чтобы держать ее руку. Он объясняет ей все и пытается сделать все, чтобы она оставалась спокойной. Когда включается машина, она вздрагивает, и я поворачиваю ее лицо к себе.

— Тебе нужно лежать спокойно, или все будет испорчено. Смотри на меня, — она не двигает головой, и я точно знаю, когда игла касается ее кожи. Она плотно закрывает глаза и закусывает губу. Я наклоняюсь и начинаю шептать ей:

— Детка, я рядом с тобой. Просто расслабься, ты скоро привыкнешь к ощущению. Сфокусируйся на моем голосе, — я всеми силами пытаюсь удержать ее внимание на себе вместо шума и боли, но временами она все же закусывает губу.

— Ты отлично справляешься, Лондон. Это офигенная татуировка, какова ее история? — она открывает глаза и смотрит на меня, я ухмыляюсь и перевожу взгляд на Тони.

— Она писатель, это строчка из книги, которую она написала, — она грустно улыбается за столь быстро придуманную ложь. Ей не обязательно говорить мне, что значит тату, я уже знаю. Она пробудилась, когда мы начали встречаться, физически и эмоционально. Я подмигиваю ей, и она улыбается по-настоящему.

Проходит немного времени, и Тони сообщает ей, что всё готово, в этот момент я невероятно горжусь ей. Она чертовски хорошо справилась. Он помогает ей сесть, и она прикрывает грудь, пока он говорит ей посмотреть в зеркало. Она сразу начинает плакать, и я подхожу, чтобы обнять ее одной рукой. Ей и так будет больно, и я не хочу, чтобы стало ещё хуже.

— Детка, это чертовски сексуально, — она смотрит на меня, и я смахиваю ее слезы.

— Тони, огромное тебе спасибо. Я просто в восторге от неё, — он рассказывает ей, как заботиться о татуировке и обрабатывает ее мазью, вскоре мы уже едем домой. Едва переступив порог, она обнимает меня и улыбается.

— Ты знаешь, что в действительности значит эта татуировка, да?

Я целую ее и кладу голову ей на макушку.

— Конечно же знаю.

Она целует меня в грудь, а потом смотрит вверх.

— Хорошо, а теперь мне очень нужно избавиться от этой футболки, — она снимает ее, и я не могу отвести взгляда от ее великолепной татуировки. Она идеально ей подходит, словно ее телу чего-то не хватало, но теперь оно было совершенным. Мне так чертовски повезло быть частью ее навсегда, и это честь, которую я не буду принимать как должное. Лондон — весь мой мир, и теперь у неё есть тату, чтобы доказать это.