По велению судьбы

9

Джулио внимательно всматривался в ее зареванные глаза, приглаживая спутанные волосы. В голубых глазах застыло недоумение.

— Ты выглядишь просто погано… Послушай, что тут творится?

— Поехали отсюда! — Схватив приятеля за руку, Мария поволокла его назад к машине и вскочила в салон, прежде чем тот смог что-либо возразить. — Ну! Чего ты ждешь?

— Демириса, — объяснил Джулио, оглядываясь по сторонам.

— Послушай, не дури! — закричала Мария, затравленно озираясь. Если бы Георгий сейчас появился бы в поле зрения, она умерла бы на месте. — Кажется, я люблю его…

Наконец это было сказано. А Джулио, казалось, ничуть не удивился…

— Как ты сюда попал? — спросила Мария, когда дом под красной крышей скрылся из виду.

— Я давно собирался устроить себе маленькие каникулы. Как только ты сказала, что махнула на Сицилию, тотчас представил себе песочек, солнышко…

Пока он осторожно вел машину по крутой горной дороге, Мария лихорадочно размышляла. Одним махом Георгий Демирис лишил ее покоя и сна. А что дал взамен? Невероятное смятение чувств, гадливость к себе самой… Подумать только, лишь вчера он заявил, что она с ним играет! А ведь видел ее насквозь, знал о ней то, о чем она сама не подозревала. И это было самое ужасное.

Как только она окончательно решила скрыть от него правду, как только пожелала, чтобы их брак был настоящим, ей следовало понять, что она его полюбила! Но Георгию ничего не надо от нее, кроме секса. Она находила его неотразимым, а он ее… доступной. Если бы та паршивая бульварная газетенка не растрезвонила на весь свет об их свадьбе, на следующее же утро Георгий распрощался бы с ней!

— А почему ты не спрашиваешь про статью в газете? — словно прочел ее мысли Джулио. — Разве Георгий не рассказал тебе, что я сознался во всем? Я проболтался сестрице…

— Так это Кристи?! — пробормотала потрясенная Мария.

— Она встречалась с одним парнем по имени Митч. Это репортеришка из местной газетки. Кристи давным-давно на него глаз положила, — мрачно объяснял Джулио. — Вот и козырнула перед ним потрясающей новостью. Хотела, видать, произвести впечатление. Потом напросилась с ним ко мне в гости, где этот прохвост и прихватил снимок… Ну а потом только она его и видела! Митч рванул прямиком в Рим. Хорошо еще, что я рассказал Кристи только о вашем браке, и ни о чем больше. Она думает, что вы познакомились в Риме случайно… Если бы она только знала о Георгии или о завещании, она бы и это выложила своему дружку!

— Так ты солгал, чтобы ее защитить?

— Демирис — опасный тип. К тому же имеет привычку сваливаться как снег на голову… — произнес Джулио, неотрывно глядя в зеркало заднего обзора.

Мария похолодела. Слова в защиту Георгия готовы были уже сорваться с ее губ, но она прикусила язык.

— Может быть, я просто увлеклась… Ну а что касается Георгия, то он человек холодный и не подвластный взрывам эмоций.

— Очень надеюсь, детка! Потому что только маньяк, ни в грош не ставящий человеческую жизнь, может на таких скоростях гнаться за нами по такой дороге!

— Что ты этим хочешь сказать?..

Мария обернулась в тот самый миг, когда ярко-красная спортивная машина, обогнав их, преградила путь. Джулио изо всех сил ударил по тормозам. А Георгий, выскочив из кабины, широким шагом уже шел к ним.

— В юности он увлекался гонками, — прошептала Мария. — Елене удалось уговорить его бросить это рискованное занятие… — И он переключился на баб, подумала она.

— Ты что, сдурел?! — заорал Джулио. — Мне надо написать завещание, прежде чем соревноваться на такой трассе с твоим «феррари»!

Георгий остановился шагах в трех от ярко-желтой машины, снял темные очки и засунул их в нагрудный карман. Ледяные глаза его устремились на Марию.

— Вылезай, детка, — пробормотал Джулио вполголоса. — Я, конечно, хорошо к тебе отношусь, но… К тому же этот тип твой муж…

Мария беззвучно ахнула.

— Но ведь ты меня не…

— Прости, но мое дело сторона, — решительно сказал Джулио, приоткрывая дверцу.

— Как это мудро, — промурлыкал Георгий, словно хищник из породы кошачьих.

— Если что, ты меня найдешь, — вздохнул Джулио, отводя взгляд.

А Георгий уже легко подхватил Марию на руки.

— Я еще не разучилась ходить! — взвизгнула она, не зная, куда девать пылающее лицо. — Поставь меня на землю! Сейчас же!

Не обращая ни малейшего внимания на отчаянные вопли, Георгий понес ее к своей машине и опустил на сиденье.

— Как ты смеешь так со мною обращаться? — негодовала Мария.

— А ты чего ожидала? Что я зааплодирую, увидев, как ты лезешь на рожон?

— Это что еще значит?

— А вот что. Ты определенно не лгала, говоря, что не спишь с этим троглодитом! Но в этом отнюдь не твоя заслуга, правда? — презрительно скривил губы Георгий. — Для меня совершенно очевидно, что ты согласилась на дружбу с ним лишь потому, что он ничего больше от тебя не хотел!

— Чушь… — начала было Мария, но Георгий грубо оборвал ее.

— Тогда ты повисла на шее у Алессандро, чтобы доказать самой себе, что можешь завлечь в свои сети мужчину! Или интрижка с Алессандро и переезд в Рим были последней твоей попыткой заставить Джулио ревновать?

— Не говори глупостей… Я не люблю Джулио.

— И Алессандро ты не любила! Но он несомненно был для тебя очень важной фигурой, — сардонически прищурился Георгий.

— А вот тут ты совершенно прав, — пробормотала Мария.

Злость мгновенно уступила место острой боли.

— И тотчас после поминальной службы ты уже распустила слюни при виде мужика!

Мария мучительно покраснела от постыдного воспоминания.

— Неужели ты законченный циник?

Машина притормозила у ворот. Георгий заглушил мотор и повернулся к Марии. Глаза его были словно две льдинки.

— Ты привыкла жить под крылышком у своего Джулио. Но ведь ты уже большая девочка и можешь обойтись без защитника! Времена меняются, моя маленькая… Теперь ты хочешь только меня, меня одного.

И так будет всегда, с ужасом поняла Мария, сраженная наповал сознанием собственного бессилия. Ведь ей хотелось много большего, чем она могла достичь…

Георгий протянул руку и принялся поигрывать ее огненными кудрями, рассыпанными по плечам.

— И я хочу тебя, — продолжал он с обескураживающей прямотой. — Так в чем проблема? Насколько я могу судить, такого рода отношения самые простые и самые честные.

Мария перестала дышать. И все равно знакомый влекущий запах проникал в ноздри, лишая ее разума и воли. Обожженная стыдом, она отстранила его руку.

— Но этого для меня недостаточно, — твердо произнесла она.

— Начинает смахивать на переговоры. Так назови свою цену!

— Чувства не выставляют в витрине и не пришпиливают к ним ценники!

Он вскинул голову и взглянул ей в глаза с вызовом.

— Ты в этом уверена? Я уже пожертвовал своей свободой. Удивляйся, сколько хочешь, но это высочайшая для меня цена. Ведь я никогда не отваживался на подобное прежде…

— Ты ни от чего не отказался ради меня! — вздернула подбородок Мария. — Ты всего-навсего женился на мне — и то лишь из-за завещания! Мы здесь, потому что пресса обо всем пронюхала! Неужели до тебя не доходит, что я чувствую? Ну так я скажу тебе… я чувствую себя самкой, случайно тебе подвернувшейся в период вынужденного воздержания! Я твое случайное постельное приключение! — Мария возвысила голос. — А теперь удивишься ты: я ценю себя гораздо выше!

— Тогда нам более нечего обсуждать, — пожал плечами Георгий. — Ты не хочешь случайного постельного приключения, а я не желаю ничего иного.

Холодный и невозмутимый ответ поразил ее подобно удару ножа в сердце. Никогда еще не было ей так больно. Мария выбралась из машины, шатаясь словно пьяная.

Как школьница в пору первой любви, она открыла ему бездну своих страхов, дала почувствовать свою неуверенность в надежде на поддержку… Но, похоже, для Георгия и впрямь не было ничего святого.

— Но разумеется, — спокойно продолжал Георгий, глядя ей в спину, — ты в любое время можешь заставить меня передумать, моя маленькая.

Мария вздрогнула, внезапно поняв, что можно одновременно любить без памяти и всем сердцем ненавидеть… Она из последних сил подняла огненную голову и обернулась.

— Для меня ты умер, — с достоинством произнесла она. — Я не желаю больше тебя знать.

Мария вошла в дом, оскорбленная до глубины души, униженная, но не сломленная. Спину она держала прямо, голову несла гордо. Теперь, по крайней мере, все окончательно прояснилось. Это, разумеется, малоприятно, но когда знаешь, чего ожидать, делается легче. Или нет?

— О-о, ну зачем? — упрекнула Мария старую Аннунциату, когда та склонилась над нею со стаканом свежего лимонада. — Я вполне могла бы сама забежать на кухню…

— Да когда вы вообще входите в дом? — усмехнулась старая служанка. — Лишь когда делается совсем темно.

Поднявшись с земли, Мария вытерла черные от земли ладони о шорты и взяла стакан.

— Погляди на клумбы… Они снова приобретают приличный вид, правда?

Аннунциата уселась на каменные ступеньки, которые Мария лишь накануне очистила от земли, и сложила руки на пышной груди.

— Эта ваша женитьба… не нравится мне она.

Поморщившись от боли в натруженной спине, Мария отхлебнула лимонада и с трудом проглотила: у нее внезапно перехватило горло.

— Аннунциата, не надо…

— Не этого хотел ваш покойный отец, — упрямо продолжала служанка. — Не о таком будущем для вас обоих он мечтал!

— Мечты не всегда сбываются…

Да, мечта Алессандро обернулась самым настоящим кошмаром для нее, подумала Мария.

Последние три дня жизнь пол одной крышей с Георгием превратилась для нее в мучительную пытку. Она не в силах была находиться с ним в одной комнате. Не могла ни глядеть на него, ни говорить с ним. Истинные чувства ей удавалось обуздать лишь при помощи тяжелого физического труда. Казалось, ночами она должна была спать как убитая, но не тут-то было!

Она часами ворочалась с боку на бок, прежде чем уснуть. И просыпалась среди ночи, горя от стыда. Ее преследовали эротические видения. В этих снах они с Георгием творили такое, что ночи для Марии были куда более выматывающими, нежели трудовые дни.

— Он ведь даже не подозревает, что вы дочка синьора Алессандро, — с укоризной произнесла старая женщина. — У жены не должно быть от мужа таких тайн!

— Я знаю, что делаю, Аннунциата.

— Ну как вы можете говорить такое? В Кастель ди Сангро нет мира. Все мы ходим по дому на цыпочках. Никто не улыбается и тем более не смеется. А повар… знаете, он говорит, что если еще хоть раз увидит нетронутый обед, то возьмет расчет!

— Не советую. Георгий крут на расправу.

— Когда жена целыми днями ползает по саду на коленках, немудрено, что муж на взводе. Вы пренебрегаете супружескими обязанностями, — решительно заявила служанка.

Но только не во сне, подумала Мария, а вслух холодно произнесла:

— Он этого вполне заслуживает.

Огорченно прищелкнув языком, Аннунциата тяжело поднялась со ступенек.

— Вы так же упрямы, как и он.

Марии ничего не оставалось, как с удесятеренным усердием приняться за прополку. Если ее отец сейчас смотрит с небес на них с Георгием, то наверняка тоже ее обвиняет… Но что было ей делать?

Искусно соблазнив ее, Георгий откровенно признался, что питает к ней исключительно сексуальный интерес. Будь он уверен, что она дочь Алессандро, он бы делал вид, что испытывает к ней еще какие-то чувства, но в душе ненавидел бы. Сказать ему обо всем теперь, когда они на ножах… Ради чего?..

— Почему ты отослала садовников, которых я нанял?

Массивная фигура заслонила солнце. Мария уставилась на ботинки Георгия, не желая глядеть выше.

— Предпочитаю делать все сама.

— Но тут несколько гектаров земли.

— Ничего, у меня масса времени.

Взгляд Марии, помимо ее воли, скользнул от щиколоток к его бедрам. Ее уже охватывала предательская дрожь.

— Ты не обедаешь, не ужинаешь… даже не ездишь на прогулки.

Будь это очередной ее сон, они бы уже лежали на земле в объятиях друг друга. Мария похолодела, осознав, что беззастенчиво ест его глазами.

— Не стоит терять на эти глупости время.

— Ты лелеешь свою обиду, словно маленькая девчонка!

— Я вовсе не обижена! Просто нам больше нечего сказать друг другу. Ты был предельно откровенен.

— Да встань ты, по крайней мере, когда я с тобой разговариваю!

Георгий стремительно склонился, схватил ее за плечи и рывком приподнял с земли. Мария вырвалась и отступила, но случайно встретилась с ним взглядом. Это оказалось страшнее, чем она думала. Ее словно переехал грузовик. Она тотчас утратила способность ясно мыслить, контролировать себя…

В горниле жгучего желания плавились ее воля, гордость и стыд. Ей безумно хотелось дотронуться до него, так хотелось, что она судорожно сжала кулаки, вонзив ногти в ладони.

— То, что я сказал тебе… — Проницательные глаза изучали ее, чувственные губы кривились. — А до тебя не доходило, что я, возможно, просто не готов был отвечать на подобные вопросы?

Как хотелось ему верить! Но было слишком поздно: сейчас она презирала себя даже за то, что стоит и выслушивает его.

— Мне надо принять ванну…

Сильная рука сомкнулась на ее запястье.

— Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты просчитался, Георгий! — сверкнула Мария зелеными глазами. — Ты так привык творить с женщинами все, что тебе заблагорассудится, что решил и со мною обойтись подобным образом!

— Что ты несешь?!

С губ женщины сорвался горький смешок.

— Ты вообразил, будто, унизив меня, заставишь ползать перед тобой на коленях, чтобы заслужить твою благосклонность… — Голос ее предательски дрогнул.

Какую-то долю секунды Георгий в недоумении глядел на нее.

— Но это неправда…

— Я не верю тебе! Ты самовлюблен, эгоистичен, и плевать тебе на чувства других людей! А мне плевать, что ты богат, что влиятелен… Я не желаю знать мужчину, который посмел говорить со мной так, как ты, кем бы он ни был!

— Ты не желаешь знать меня? — Георгий сгреб ее за плечи. — Придется узнать, моя маленькая!

Язык, проникнув меж ее губ, заставил Марию застонать от наслаждения. Она вновь изнывала от неумолимого желания. Ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть.

И вдруг он выпустил ее — так внезапно, что она и впрямь едва не рухнула. Расширенными от ужаса глазами глядела Мария на черные отпечатки своих пальцев на белоснежной рубашке. Они были везде — на воротничке, на груди, на…

— Придется тебе сменить сорочку, — хрипло пробормотала она.

— Я буду с гордостью носить ее, — усмехнулся Георгий. — Она говорит много больше, чем твои слова.

— Переоденься! — умоляюще простонала Мария. — А я схожу в ванную.

— Что ж, увидимся наверху.

Мария оцепенела, когда до нее дошел смысл его слов. Почти все его вещи — в шкафу, а шкаф в ее комнате! Голова у нее все еще кружилась. Подумать только, один-единственный поцелуй — и она в полной его власти! Неудивительно, что он потешается над нею.

У входа стояло такси. Войдя в дом, Мария увидела, как служанка провожает какого-то седовласого господина в гостиную. На какое-то мгновение взгляд гостя остановился на молодой женщине. В глазах его мелькнуло изумление, но он тотчас же почтительно ей поклонился.

Мария вопросительно взглянула на Тео, стоявшего у подножия лестницы.

— Кто это?

— Аристидис Стефанос, личный адвокат синьора Демириса.

Несомненно, изумление во взгляде адвоката вызвано было видом особы в грязных шортах. Супруга Георгия, временная или какая угодно, не имела права выглядеть так!

В ванной Мария стремительно разделась, мучимая отвращением к себе самой. Ни жена, ни любовница… Прекрати, одернула она себя, стоя под струями воды. Может быть, он не лгал, когда говорил, что просто не готов был тогда к серьезному разговору. Может быть, она сама, одолеваемая неуверенностью, злейший свой враг? Мария задрожала от возмущения. Снова она искала оправдания для этого выродка! Снова сваливала вину на себя!

С полотенцем через плечо она вошла в спальню и обмерла. Постель была занята. На ней возлежал обнаженный Георгий. Бронзовая кожа казалась еще темнее на фоне белоснежных простыней.

— Не понимаю, какого че…

— Господи! — прервал ее Георгий, окидывая ленивым взглядом. — Неужели тебе что-то не ясно?

— Да, мне не ясно, что ты забыл в моей комнате! — яростно выкрикнула Мария, шагнув к двери с намерением настежь ее распахнуть.

— Она заперта. — И Георгий продемонстрировал ей большой резной ключ.

— Отдай!

— А ты отними! — Георгий одарил ее хищной улыбкой. — Разве я не предупреждал тебя, что со мной следует соблюдать осторожность?

Чаша терпения Марии переполнилась. Она зверем кинулась на него, пытаясь вырвать ключ, но Георгий швырнул его в дальний угол комнаты и заключил Марию в объятия.

— Я знал, что ты клюнешь на приманку!

Обезоруженная, она сверкнула глазами.

— Отпусти!

— Мне несвойственно обуздывать свои порывы. Похоже, ты тоже не дока по этой части, — насмешливо проговорил Георгий, бесстыдно глядя на нее. — Ты по десять часов в день ковыряешься в земле! Надо признаться, еще ни одна женщина не изводила себя так, пытаясь противостоять мне!

— Я не желаю находиться рядом с тобой! — сказала Мария, чувствуя, как жар, исходящий от его тела, притягивает ее.

— Это потому, что ты не уверена в себе, произнес Георгий. — Глядя, как ты ползаешь по клумбам в этих твоих шортиках, я принял твой вызов. Знаешь ли ты, какой у тебя вызывающий зад, моя тряпичная куколка? В форме сердечка! А когда ты оттягиваешь ворот майки, чтобы охладиться, влажная ткань обрисовывает твои грудки, а соски…

— Заткнись! — заорала Мария, пораженная открытием: он наблюдал за ней так же, как и она за ним…

— Ты все еще краснеешь как невинная девочка, — удовлетворенно пробормотал Георгий. — Это еще сильнее меня заводит.

Опрокинутая на спину одним движением руки, Мария беспомощно вскрикнула:

— Нет!

— Да! Ты пахнешь мылом — такая чистенькая, такая свеженькая… Но даже грязная и потная ты возбуждаешь меня! Меня влечет твой аромат, твой вкус… — чувственно прошептал он, бесстыдно раздвигая ей бедра.

— Тебя внизу ждет адвокат! — воскликнула Мария, хватаясь за соломинку.

— Он уже ушел, — слегка нахмурился Георгий. — Этот безумец проделал такой путь лишь для того, чтобы вручить мне пару бумаг. Даже отказался отобедать. Он поразительно тактичен, надо отдать ему должное…

Мария уже чувствовала тяжесть в груди и дрожь во всем теле. Отвердевшие соски словно молили о ласке. Никогда еще она не хотела его с такой силой, никогда еще не чувствовала, как лоно ее сочится любовными соками…

— Но ведь нам никто не нужен, маленькая моя? Скажи что-нибудь…

Разлепив пересохшие губы, Мария выдавила из себя одно-единственное слово:

— Пожалуйста…

Во взгляде Георгия сверкнула неподдельная радость. Искусные пальцы уже ласкали нежную грудь. Когда он коснулся розовых сосков, Мария всем телом подалась к нему, из груди вырвался стон нетерпения.

— Как всегда торопишься, моя маленькая…

А Мария и впрямь не могла больше ждать. Она раздвинула бедра. Это было красноречивее всяких слов.

Нависнув над ней, Георгий вдруг замер.

— Я не хочу вновь причинить тебе боль.

— В моих снах ты со мной не споришь, не останавливаешься, не томишь ожиданием! — Боже, неужели это произнесла я? — беззвучно ахнула Мария.

— Что же я делаю? — шепотом поинтересовался Георгий.

— То, что я хочу!

С довольным смешком он продолжал искусно ее поддразнивать, доводя до исступления. И вот Мария была уже не в силах вымолвить ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь… Реальность оказалась более потрясающей, чем сновидения. Он вошел в ее тело так медленно, что она задохнулась и вонзила ноготки ему в спину. Наслаждение было столь острым, что она перестала чувствовать что-либо, кроме его плоти в своем лоне.

— Посмотри на меня!

Подчиняясь приказу, Мария подняла трепещущие ресницы — и утонула в его глазах. А он двигался то мучительно медленно, то стремительно, был то удивительно нежен, то почти груб… А она лишь льнула к нему всем телом, издавая еле слышные стоны. И вот достигла головокружительных высот, где ее подхватил разноцветный вихрь и закружил…

Лежа без сил в его объятиях, Мария ощутила вдруг прилив невероятной нежности и благодарно коснулась губами бронзового мускулистого плеча. Упиваясь ароматом его кожи, она чувствовала себя совершенно счастливой.

Разомкнув руки, Георгий склонился над нею.

— Куда ты подевалась? Сколько волос… — пробормотал он, откидывая с ее лица спутанные рыжие пряди.

Мария припомнила, как стремительно он покинул ее после их первой близости. И вот теперь любовно перебирает тугие завитки ее волос…

— Не могу от тебя оторваться… — произнес он со слабой, какой-то извиняющейся улыбкой, словно отвечая на ее мысли. — И опять хочу тебя.

Завороженная золотыми искорками, пляшущими в глубине его глаз, Мария изумленно осознавала, сколь невероятно счастлива…

— Хорошая это была мысль — устроить для прислуги выходной, — говорила Мария, сидя у стола и глядя, как Георгий с трудом приканчивает сооруженный ею сандвич величиной с разделочную доску. — Но я и не предполагала, что без повара придется так туго.

— Я думал, ты умеешь готовить…

— Знаю, и на этом ты погорел. Я живу на салатах, фруктах и полуфабрикатах. Твой повар наверняка никогда не опускается до полуфабрикатов, а уж за то, что на этой доисторической плите совершает такие чудеса, заслуживает золотой медали! Но вот кофе я варю отменный, — игриво улыбнулась она, глядя на чашку невообразимой бурды, которую он так и не смог одолеть.

— А еще ты великолепно смотришься в кухонном интерьере, — добавил Георгий.

В следующую минуту, тряхнув рыжими кудрями, Мария разлеглась на столе и приняла томный вид, изображая кинозвезду пятидесятых годов. Георгий не выдержал и расхохотался.

— Тебе нравится меня дразнить, да?

— А ты только сейчас это понял?

— Надеюсь, на сей раз ты не сиганешь из окна, моя малышка?

— Из окна?

Мария мучительно покраснела, вспомнив, сколь экстравагантным способом покинула его усадьбу в Греции и кабинет в этом самом доме…

— Что делать, мне пришлось постичь эту науку, — деланно рассмеялась Мария, соскальзывая со стола.

— Науку спасаться бегством? Со мной это не пройдет, — убежденно сказал Георгий. — Чем быстрее ты бежишь, тем яростнее я преследую. Такова моя натура. И я ничего не могу с этим поделать.

— Послушай, ты ведь хотел меня понять… Как думаешь, почему я так поступаю?

— Ты ведешь себя так, когда я тебя расстраиваю, — тотчас ответил он. — Или когда подбираюсь к тебе чересчур близко. Но если первое в моих силах предотвратить, то насчет второго не надейся: я не отступлюсь…

— Это что, угроза?

Он ласково притянул Марию к себе.

— Я больше не могу тебе угрожать. Поверь, — нежно произнес он. — Но я хочу знать о тебе все, без утайки.

Сердце Марии пело от радости. Как он открыт сейчас, как честен… Да, у нее по-прежнему есть от него тайна. Вскоре ей волей-неволей придется признаться ему, но не теперь, когда душа переполняется счастьем под его ласковым взглядом…

Дверь в спальню настежь распахнулась, и разбуженная Мария вздрогнула. Щурясь от света лампы, она глядела на Георгия, стоящего в изножье постели в одних только выцветших джинсах. Но все равно он был великолепен. И Мария тут же простила ему то, что он разбудил ее сегодня, когда впервые за несколько дней она блаженно уснула…

Вот только его глаза…

— Ч-что случилось? — пробормотала она.

— Я захотел есть! Пошел вниз, на кухню, и по пути вспомнил о бумагах Аристидиса, которые тот счел нужным самолично доставить мне. Но если они такие важные, с чего это вдруг он тотчас убрался восвояси?

Только тут Мария заметила коричневый конверт, который он яростно сжимал в руке. Сердце ее бешено забилось.

— Но теперь я понимаю. Аристидис просто был смущен, — с тем же ледяным спокойствием продолжал Георгий. — Ведь когда я дал ему разрешение вскрыть личный сейф Алессандро, ни он, ни я не предполагали, что там окажется нечто конфиденциальное…

И он что-то швырнул на постель. Это была цветная фотокарточка. На ней — маленькая рыжая девочка…

Черты Георгия исказила ненависть.

— Ты жаждала мести, правда? Ты терпеливо выжидала подходящего момента!