По заповедникам Советского Союза

ВОРОНЕЖСКИЙ ЗАПОВЕДНИК

Среди бескрайних полей черноземной полосы Европейской России раскинулся Усманский бор. Еще Петр I, готовясь в Воронеже к Азовскому походу, заготовлял здесь корабельный лес. Вековые стройные сосны были на редкость хороши, и царь строго-настрого приказал без государевой надобности леса не изводить. Но через сто лет, в начале XIX века, в Усманском бору сильно рубили строевые сосны, и бор изменил свой первобытный облик. Тогда его вновь стали оберегать и начали посадку сосны по вырубкам и песчаным почвам, где поднимался лиственный молодняк. Судьба Усманского леса как одного из самых крупных массивов лесостепной зоны России вызывала беспокойство лесоводов.

В 1919–1922 годах, изучая животный мир тогдашней Воронежской губернии, один из наших крупнейших зоологов, профессор С. И. Огнев, обратил внимание на этот лес, где каким-то чудом в пойме реки Ивницы еще сохранились бобры. Это было одно из немногих поселений бобра во всей Евразии.

Настоятельные хлопоты С. И. Огнева и влюбленного в Усманский бор лесничего Графского лесничества Н. Н. Спицына нашли поддержку в губисполкоме и Наркомземе, и в 1922 году здесь был учрежден Воронежский охотничий бобровый заповедник. В 1927 году постановлением правительства он был объявлен государственным.

Положение, климат, растительность. Заповедник находится в 40 километрах севернее Воронежа, занимая большую, северную часть Усманского леса площадью 31 тысяча гектаров.

Располагаясь в центре Восточно-Европейской равнины, территория заповедника представляет собой низменность со средними высотами около 150 метров над уровнем моря. Эта волнистая низменность прорезана небольшими долинами рек Усмани и Ивницы с низкими, часто заболоченными берегами. Только река Воронеж, составляющая на небольшом протяжении западную границу заповедника, течет местами между высокими и крутыми берегами. В поймах рек многочисленны старичные озера на разных стадиях зарастания. Для рек заповедника типичны мощные весенние паводки, затапливающие пойменные леса, и очень низкие летние межени, когда реки местами почти пересыхают.

Заповедный лес пересекают извилистые и волнистые водоразделы, испещренные лесными балками, ложбинами и песчаными буграми.

Большой массив Усманского леса создает климат, отличающийся от климата окружающих его открытых пространств. Среднегодовая температура здесь всего 5°, что на два градуса ниже, чем в Воронеже. Средняя температура июля 20°, января -10,5°. Зимой часты оттепели, но морозы могут доходить до -35°, а июльская жара до 40°. Типична неравномерность выпадения осадков по годам — от 300 до 800 миллиметров. Снежный покров чаще очень мал, но в отдельные годы достигает 50 сантиметров и более, что в два раза превышает высоту снежного покрова в степных районах области.

Наиболее типичны для заповедника смешанные леса в виде сложных боров, где первый ярус образует сосна, а второй — дуб, осина, местами по понижениям и береза. Богатый подлесок сложных боров состоит из бересклета, липняка, рябины, крушины и других кустарников.

Большие массивы образуют осино-дубовые леса с одиночными соснами, возникшие на местах когда-то сведенных боров.

На песках обычны сосновые боры, почти лишенные подлеска и травы, часто только сухая хвоя едва покрывает желтый песок. На склонах нешироких долин есть небольшие по площади, богатые спелые дубравы с мощными дубами, старыми липами, стройными кленами и ясенем. В дубравах, особенно по опушкам, густой подлесок состоит из лещины и бересклета, а в травяном покрове такие типичные виды, как копытень, сныть, звездчатка, майник, пролеска, ветреница.

Берега рек окаймляют пойменные ольшаники, а у самой воды — ивняки. Ольшаники — это наиболее глухие, а подчас и малопроходимые леса. Густая темно-зеленая листва ольхи образует вверху сплошной свод, под которым сумеречно даже в яркий солнечный день. Прямые черные стволы ольхи растут группами из одной большой кочки — коблы. На илистых почвах между коблами все лето стоит жидкая грязь или разрастаются осоки, иногда тростник и рогоз. Коблы порастают тенелюбивой таволгой, папоротниками, крапивой. Много бурелома, образующего непроходимые завалы, опутанные плетями хмеля. Кое-где разрастаются кусты черной смородины и ивняк. Много в заповеднике молодых зарастающих вырубок и солнечных полян.

Богатая растительность развивается по берегам озер и на их мелководье. Если ивняки не спускаются к самой воде, то берега зарастают осоками, стрелолистом, сусаком, частухой, ирисами. Следующую, водно-прибрежную часть занимают заросли рогоза с его высокими коричневыми щетками, тростники и камыши. Еще ниже идет пояс растительности с плавающими листьями, где множество красивых белых кувшинок и желтых кубышек. Еще глубже растут рдесты, роголистник, уруть, а зеркало воды нередко покрывает сплошной ковер ряски.

Животный мир. Фауна Воронежского заповедника богата и насчитывает 54 вида млекопитающих, 187 видов птиц, 8 видов пресмыкающихся, 8 видов земноводных и 39 видов рыб. Наряду с южными (степными) видами, проникающими на опушки и поляны леса, такими, как большой тушканчик, степная пеструшка, щурка, садовая овсянка и другие, здесь встречаются северные (лесные) виды, например заяц-беляк, темная полевка, дрозд-рябинник, снегирь.

Однако самое замечательное животное заповедника — бобр. В прошлом бобры жили по всем рекам Европы и Северной Азии, берега которых были покрыты древесными и кустарниковыми зарослями, в первую очередь ивняками. Бобр населял реки лесной, лесостепной и отчасти степной зоны и играл большую роль в жизни почти всех народов этих мест.

На самой заре человеческой культуры бобр был уже предметом особого почитания. Археологические находки каменного века и более поздних эпох с изображением бобров, ожерельями из бобровых зубов, фольклор, легенды, культовые обряды, сохранившиеся до недавнего времени у некоторых народностей Сибири, говорят о большом значении, широком распространении и глубокой древности культа бобра. Еще недавно существовавшее повсюду в России поверье о водяном — хозяине реки, который в лунные ночи хлопает по воде ладонью и валит по ночам деревья, свидетельствует о том, насколько бобр своим необычным образом жизни поражал воображение людей.

Вместе с тем бобр у многих народов был первым и единственным животным, использование которого носило характер организованного охотничьего хозяйства, имеющего очень большое экономическое значение. Как показали исследования профессора В. Н. Скалона, народы Древней Руси и Сибири вели именно бобровое хозяйство, а не промысел на бобра. Оседлый зверь, которого легко найти благодаря постройкам — хаткам и плотинам, при интенсивном промысле на него неминуемо должен был исчезнуть еще на заре человечества, однако он оставался многочисленным, широко распространенным зверем и добывался с каменного века до XVI–XVIII столетий.

Исследования археологического, этнографического и исторического материалов показали, что при первобытнообщинном строе бобровое хозяйство велось очень организованно, с ограничением сроков и способов добычи, постоянным учетом поголовья, установлением очередности мест поимки зверей, выделением заповедных участков. Убийство самок почиталось тягчайшим преступлением, в местах бобровых поселений запрещалась рыбная ловля и всякая охота с собакой. Вся продукция бобрового хозяйства обобществлялась и делилась согласно долям.

Экономическое значение бобрового хозяйства было исключительно велико. Бобр давал человеку мясо и одежду, а для получения этой продукции не нужно далеко ходить. К тому же звери жили на реках — основных транспортных артериях, что во многом облегчало ведение хозяйства и общение людей друг с другом. По мнению некоторых ученых, бобровое хозяйство во многих случаях оказалось изначальной причиной оседания на новых местах некоторых народностей, в частности славян.

Между прочим, мясо бобров интересовало человека не только в древности. Великолепное, сочное мясо их в средневековой Европе и в более позднее время считалось наилучшим. В католических странах Европы его разрешено было употреблять в посты как рыбу, на основании того, что бобровый хвост похож на рыбий. В Саксонии еще в XVIII веке были даже особые люди, поставлявшие бобрятину в монастыри. На Руси бобров исстари и повсеместно употребляли в пищу, и только православное духовенство считало это грехом. Так, например, среди вопросов на исповеди в XIV веке был такой: «Не ядал ли векшину (т. е. белку), бобрятину или конину в погани?»

При феодализме бобровые хозяйства продолжали существовать. Они принадлежали правителям, монастырям и частным лицам. Такое хозяйство выделялось из промысла, и бобр в отличие от всех других свободноживущих зверей признавался предметом движимой собственности. В документах XIV–XV веков различали «бобровые гоны» как место ведения бобрового хозяйства и «бобровые ловы» — места добычи зверей. Бобровые гоны передавались по наследству, продавались и т. п. Однако существовали правила для всех, запрещавшие некоторые орудия лова и определявшие сроки добычи зверей. В памятнике древнейшего русского законодательства — «Русской Правде» есть указания о том, что дело об убийстве чужого бобра приравнивалось к убийству человека.

Существовали специальные люди — бобровники, составлявшие на Руси особое сословие и жившие этой отраслью хозяйства. Бобровники, как большие специалисты, освобождались от всех податей и налогов, даже от военной службы и обязанности подчиняться местным властям. Они не только хорошо зна-л. и бобровые гоны, определяли количество подлежащих отлову бобров, но умели еще в XIII веке подбирать целые поселения одномастных бобров по водоемам, т. е. владели секретом селекции бобров в природе, чем мы сегодня не обладаем. Свои секреты боброводства они передавали из поколения в поколение.

По мнению профессора В. Н. Скалона, бобровое хозяйство на Руси начало приходить в упадок при татарском иге. Невыносимые татарские поборы вместе с вмешательством завоевателей в хозяйственную жизнь прежде всего сказались на организованной форме охотничьего хозяйства — боброводстве. Бобровые гоны не могли выдержать всевозрастающих поборов, к тому же они периодически опустошались завоевателями.

Если на Руси бобровое хозяйство исчезало медленно, то в Сибири этот процесс протекал очень быстро. Здесь русские повсюду встретили изобилие бобров и процветающее бобровое хозяйство. Уже в первой партии пушнины, присланной из Сибири Ермаком, было 50 черно-карих бобров. С первых дней освоения Сибири бобр находился в числе лучшей мягкой рухляди и стоил дороже соболя. Хотя московское правительство и стремилось сохранить бобровое хозяйство за «инородцами» — плательщиками ясака, русские повсюду промышляли зверей. Добыча другой пушнины, в том числе и соболя, требовала большого труда, в то время как промысел бобра был исключительно прост и давал огромные доходы.

Бобр давал не только дорогую шкуру, но и другую продукцию. Искони огромную цену имела в Европе и в Азии так называемая бобровая струя — кастореум, представляющая собой секрет муксусной железы бобра. Бобровой струе придавали чудодейственные целебные свойства, а у народностей Сибири она употреблялась еще во время многих бытовых и религиозных обрядов. Стоимость бобровой струи была в три и более раз выше, чем шкурки. Между прочим, шкурки бобра любого качества имели высокую цену, поскольку существовал большой спрос на бобровую шерсть и пух, из которых главным образом во Франции выделывали дорогой фетр — кастор.

При такой высокой цене никакие правительственные указы, законы и запрещения не могли спасти бобра. В Сибири сборщики ясака, промышленники, а затем и купцы в короткий срок истребили этого зверя. Как промысловый вид он исчез в Сибири более 100 лет назад. Остатки бобровых поселений в Азии и Европе истребили браконьеры, которых при баснословной цене на бобра тем более не могли остановить какие-либо законы и наказания.

В результате в начале нашего столетия от былого широкого ареала бобра сохранились крохотные очаги, находящиеся под специальной охраной или строгой секретностью в интересах культа местных племен. Так, во Франции под охраной была колония бобров в устье Роны, в Германии — на Эльбе, в Норвегии — по реке Нид. Небольшая колония бобров существовала на реке Булугуне в Монголии. Немногим лучше обстояло дело с американскими бобрами. Известная компания Гудзонова залива в XIX веке также почти истребила этого зверя в Северной Америке.

В нашей стране бобр сохранился на реках Березине и Соже (Белоруссия), на Конде и Сосьве (Северный Урал), на Алдане (Якутия) и, наконец, на глухих болотистых участках реки Ивницы (Воронеж).

Несмотря на то что бобр — самый крупный из наших грызунов (вес его — 17–18 килограммов, длина тела — 80–90 сантиметров) и вооружен необычайно мощными и сильными резцами, он совершенно беззащитен и к тому же выдает себя своими водными постройками. При надлежащей охране бобры быстро восстанавливают свою численность. Это в первые же годы своего существования показала деятельность Воронежского заповедника.

В момент образования Воронежского заповедника на его территории обитало лишь несколько десятков бобров. Уже через 5 лет они широко расселились и их насчитывалось более сотни. В 1932 году численность бобров в заповеднике стала такова, что их начали отлавливать для расселения в других областях и республиках нашей страны. К 1973 году заповедник дал около 8 тысяч бобров для расселения и стал основным резерватом, откуда звери были развезены более чем в 75 областей, краев и республик. В результате общая численность бобров в нашей стране достигла 130 тысяч, т. е. возросла за 40 лет более чем в 120 раз, что позволило приступить к промысловому использованию этого ценнейшего пушного зверя.

Сейчас в Воронежском заповеднике живет около 450 бобров. Излюбленные места их обитания — речные затоны рек Усманки и Ивницы с древесной и кустарниковой растительностью по берегам, заросшие пойменные озера и старицы. Мест с быстрым течением и крупных рек бобры избегают.

В крепких и достаточно высоких берегах бобры роют норы, а при низких и заболоченных берегах они строят хатки.

Бобровая нора — это сложное подземное сооружение с гнездовой камерой около метра в диаметре и более полуметра высотой. В камеру ведет разветвленная система ходов, открывающихся так, что в нору можно проникнуть только из-под воды. Реже из норы есть выходы и на поверхность земли. Летом бобры строят еще временные, более простые норы с одним-двумя лазами. Временные убежища звери устраивают и во время весеннего паводка, спасаясь где-либо на возвышенности.

Бобровая хатка высотой до двух метров представляет собой чрезвычайно прочное строение, сложенное из обрезков стволов и сучьев, сцементированных глиной и илом. В центре хатки находится гнездо, из которого вниз, под воду, идет один или два хода. В большой хатке, которую занимает крупная бобровая семья, бывает несколько гнезд, иногда расположенных в два-три этажа. Гнездо хатки, как и норы, выстлано мягкими длинными древесными стружками, специально приготовленными бобрами. От бобровых нор и хаток ведут постоянные траншеи, каналы и тропы к местам кормежки зверей.

Часто поселяясь на небольших речках с непостоянным водным режимом, бобры строят плотины ниже своего поселения, в результате этого образуется пруд. В таком пруду уровень воды постоянен, и это обеспечивает подводное расположение входных лазов в жилища бобров, что делает их недоступными для хищников.

При малейшем повреждении плотины бобры сейчас же заделывают брешь. В случае чрезмерного подъема уровня воды в пруду звери сами проделывают отверстие — сток в плотине.

Плотину бобры строят чрезвычайно искусно из древесных обрубков, оставшихся от кормежки, скрепляя их илом. Такие бобровые плотины бывают до полутора и более метров высотой и длиной свыше 150 метров. Нередко бобры строят целую систему плотин на реке, так что образуется каскад прудов со ступенчатым понижением уровня воды вниз по течению.

Летом бобры кормятся сочной луговой травой, околоводными и водными растениями — лабазником, крапивой, тростником, камышами, рогозом, кувшинками и т. д. Осенью, с началом листопада, они переходят на кормежку древесными породами. Звери подгрызают и валят деревья, которые тут же разделывают, съедая сочную кору. Толстые ветви и часть стволов бобры перегрызают на отрезки до полуметра длиной, которые используют на строительство хаток и ремонт плотин.

Бобры «рубят» очень много деревьев; одна семья за осень может свалить до 150 осин диаметром до 30 сантиметров и более. Известны случаи, когда бобры валили деревья более полуметра в поперечнике.

Осенью, до самого ледостава, бобры заготовляют ивовые прутья, реже осину, березу, дуб или другие породы и стаскивают ветви в воду. В пруду, недалеко от своего жилища, бобры затапливают ветки, втыкая их в дно. В этих кладовых бобровые семьи сохраняют до 25–30 кубометров древесины, которую используют зимой, редко выходя на берег. Кормятся они также подводными частями растений — стеблями и корневищами рогоза, тростника, кувшинок, кубышек, рдестов и других растений, запасая их в своих кладовых.

В январе — феврале у бобров наступает период гона. Чаще в середине апреля — мае бобриха приносит обычно 2–3 бобрят, редко 4–5; они зрячие и покрыты густой шерсткой. В это время бобровая семья состоит из родителей, маленьких бобрят — годовиков и двухлеток. Последние вскоре покидают семью, расселяясь во время полой воды в наиболее подходящие, кормовые и незанятые участки реки.

Потребность в большом количестве кормов на узкой прибрежной ленте вынуждает семьи бобров селиться на расстоянии полукилометра и больше друг от друга. Пойменное озерко обычно занимает одна семья. Границы занятого участка бобры метят секретом своей мускусной железы; в этом и состоит, вероятно, ее основное биологическое значение. В случае появления «нарушителя» между бобрами нередко вспыхивают драки. Сильными резцами бобры часто наносят друг другу смертельные раны, Со взрослыми бобрами среди хищников может справиться только волк. Но опасными врагами маленьких бобрят бывают болотный лунь, коршун, большие щуки и сомы. Поэтому бобриха, покидая нору или хатку, закрывает лаз, а если малыш все же вылезает, спешит унести его обратно в жилье.

Губительными для бобрят бывают весенние паводки. Изгнанные водой из своих убежищ, зверьки спасаются на коблах, островках, плавающих деревьях и хворосте. Маленькие бобрята, плавающие как пробки, но не умеющие еще нырять, именно в это время чаще всего становятся жертвой хищника. Гибнут бобры и при зимних паводках от обмораживания; особенно часто страдает их голый хвост.

Бобра, как осторожного, ночного и очень чуткого зверя, трудно, увидеть. Чаще их можно заметить днем во время весеннего разлива, когда вся семья тесной кучей забирается на незатопленный бугорок или большую кочку.

Наблюдать жизнь бобров лучше всего осенью, когда они собираются всей семьей у основного жилья, ремонтируют и подновляют плотины, хатки, норы и начинают заготовку корма на зиму.

Выбрав днем свежую бобровую «сечу», тропу или канал, ведущие от места «рубок» к бобровому пруду, приходите сюда с вечера, запасаясь терпением. В лунную, тихую ночь хорошо спрячьтесь за толстой ольхой и не двигайтесь! Старый бобр с обрубком толстой ветки в зубах, будто мастер, по спирали поднимается на хатку для ремонта своего жилья. Другой с длинной веткой в зубах бесшумно подплывает к своей подводной кладовой. Со стороны «сечи» вы услышите звуки перегрызаемой ветки, ее падение, и затем зверь вновь примется за работу. Но если вы неосторожно повернетесь, заденете ветку или к горлу подступит кашель, сейчас же оглушительно громко в ночной тишине шлепнет по воде хвост ближайшего бобра, и этот сигнал опасности заставит всех исчезнуть.

Необходимость детально изучить биологию бобра и трудность наблюдений за бобрами в природе побудили Воронежский заповедник организовать в 1932 году опытную бобровую ферму. Создание такой фермы было и первым опытом разведения бобров в неволе. После длительных опытов и неудач наконец удалось создать наиболее благоприятные условия для зверей, и в 1934 году бобры стали размножаться на ферме. Бобровая ферма представляет собой ряд вольер, расположенных на берегу Усманки, с выходом в воду. К каждой вольере примыкает бревенчатый домик, до половины вкопанный в землю для утепления. Потолок его устроен в виде открывающегося люка. Бобров кормят их природными кормами: ветками осины, ивняком, тополем и сочной травой, а также дают корнеплоды и другие корма. Зверям полюбилась морковь и кормовая свекла. Некоторые бобры настолько привыкли к человеку, что позволяют брать себя на руки.

Содержание и разведение бобров на ферме позволили быстро изучить неясные стороны их биологии, болезни и меры профилактики.

Большая заслуга сотрудников заповедника в организации первой бобровой фермы была отмечена дипломом 1-й степени Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Бобры в природе оказывают большое влияние на весь природный комплекс. Так, пруды, создаваемые ими, привлекают уток; ветки сваленных бобрами осин служат кормом для оленей и зайцев; продушины, проделываемые во льду, предотвращают зимние заморы рыбы. Бобры создают благоприятные условия для выхухоля — еще одного интересного обитателя Воронежского заповедника.

Выхухоль — очень древний, но специализированный к водному образу жизни зверек, дальний родич кротов и землероек. Однако выхухоль много крупнее их, весит около 400 граммов, а длина его тела — около 20 сантиметров. Облик зверька весьма своеобразный: у выхухоля очень длинный, подвижной, слегка лопатообразный хоботок с ноздрями на конце; почти равный длине тела хвост сильно сплюснут с боков и голая кожа, покрывающая его, имеет рельефный, чешуеобразный рисунок. Спина выхухоля покрыта темным серо-каштановым мехом, а брюшко беловато-серое с серебристым оттенком. Мех чрезвычайно густой и издавна высоко ценился. Однако выхухоль всегда добывали в небольших количествах, чаще 15–20, редко 50–60 тысяч в год. В 1920 году добыча этого редкого зверя была запрещена, так как запасы его оказались сильно подорванными. Затем разрешили добычу в 1933 году на один год и вновь промышляли с 40-х до середины 50-х годов.

Выхухоль распространен в правобережной части бассейна Волги (кроме ее верховья), левобережье Дона и на небольших отрезках бассейнов рек Урала и Северского Донца. В прошлом выхухоль был распространен шире, на запад до Днепра, а на востоке заселял большую часть бассейнов Урала и Камы (сейчас его завезли на Каму и Днепр и создали искусственные поселения). Однако в историческое время его ареал не выходил за эти пределы, так что Россия всегда была монополистом этого вида. Второй вид этого семейства — пиренейский выхухоль — маленький зверек, поэтому промыслового значения не имеет.

Выхухоль — типичный обитатель речных пойм, предпочитающий селиться в озерах-старицах, которые он покидает лишь на период затопления их вешними водами. В берегах он роет норы, всегда с выходами под воду. Гнездовые норы сложные, нередко имеют два-три лаза, несколько параллельно идущих ходов, сообщающихся один с другим, и гнездовую камеру, выстланную корешками осок или других растений. Круглая гнездовая камера диаметром около 20 сантиметров всегда располагается недалеко от поверхности земли, так что она позже других частей норы заливается вешними водами и первой освобождается от воды. Во время разливов выхухоль роет короткие временные норы. Просто устроены и запасные норы, которых бывает несколько в районе, где живет семья выхухолей. К норам по мелководью из глубины водоема всегда ведет миниатюрный канал на дне, постепенно углубляющийся и переходящий в лаз.

Кормится выхухоль пиявками, личинками хирономид (мотылем), личинками ручейников, дождевыми червями, моллюсками, а также корневищами кувшинок и других водных растений. В небольшом количестве и главным образом зимой ест мелкую рыбу.

Размножаться выхухоль может круглый год, но обычно приносит двух-трех детенышей в начале лета. Первые дни самка неразлучна со своими слепыми и голыми детенышами, которых часто кормит и обогревает. Позже, когда она уходит из норы кормиться, детенышей согревает самец.

Хотя потенциальных врагов у выхухоля много: лисица, норка, хорек, коршун, щука и другие хищники, они не наносят ему большого урона. Чаще всего выхухоль страдает от хищников в период паводков. Видимо, более опасный враг выхухоля — ондатра, которая изгоняет его из гнездовых нор. Губительно для выхухоля пересыхание пойменных озер и промерзание водоемов до дна. Много зверьков гибнет в ставных сетях, вентерях и вершах; гибельно для них и отравление рек сточными водами.

Из других зверей заповедника следует упомянуть об олене. К моменту организации заповедника здесь было несколько оленей, сбежавших из зверинца Рамонь, куда они были завезены из Германии в 70 —80-х годах прошлого века. Олени нашли в заповеднике благоприятные условия и быстро размножились. Так что в 1940 году их стало 180, а в 1952 году — около 800 и в 1973 году — более 1700 голов. Уже через 10 лет после организации заповедника олени расселились в окружающих лесах, но процесс этот шел медленно.

Чрезвычайно высокая плотность населения оленей в заповеднике сделала необходимым отлавливать животных и искусственно расселять их в другие районы и области. С этой целью сотрудником заповедника В. А. Комаровым был разработан метод временного обездвиживания животных сухим препаратом дителина путем введения его при помощи полой внутри пульки из мелкокалиберной винтовки. Этот метод получил патент и нашел широкое применение у нас и за рубежом. Он совершенно безвреден для животных, и таким путем отлавливается и вывозится из заповедника до 700 оленей ежегодно.

Зимой, особенно при высоких снегах, оленям голодно, и в это время их подкармливают. Интересно, что зимой олени постоянно выходят на железнодорожное полотно, идущее через заповедник к сахарному заводу. По этому пути постоянно возят на открытых платформах сахарную свеклу, часть которой теряется по дороге. Мы наблюдали, как олени, привыкшие подбирать вкусные корнеплоды, при свистке паровоза, отходящего от станции, выходили из леса и встречали шеренгой идущий состав. Как только вся потерянная свекла была ими подобрана, они вновь уходили в лес, дожидаясь следующего свистка паровоза.

В мелколесье и дубравах заповедника обитает немногочисленная косуля. В начале 50-х годов в заповеднике появились лоси и кабаны. Последних стало настолько много, что и их приходится сейчас также отлавливать для расселения в других районах.

Фауна Воронежского заповедника весьма богата. Пожалуй, наиболее насыщены жизнью пойменные леса и берега лесных речек. Кроме бобра и выхухоля здесь можно встретить норку, водяную крысу, кутору. Гнездятся чирки, кряквы, беспокойные кулики-черныши; на весеннем пролете много водоплавающих птиц. На заболоченных берегах из-под ног поднимаются бекасы и дупеля. В начале лета повсюду слышны голоса жерлянок. В обрывистых берегах Воронежа гнездятся береговые ласточки, зимородки, золотистые щурки, а по отмелям бегают зуйки и перевозчики; изредка можно встретить греющуюся на берегу болотную черепаху. По вечерам над водой множество летучих мышей.

В пойменных ольшаниках, где больше всего мелких грызунов, поселяются, устраивая норы в коблах, лесные хорьки и горностаи; на коблах любят греться гадюки и ужи. Чаще, чем в других местах, гнездятся в пойменных лесах и пернатые хищники: коршуны, канюки, балобаны, орлы-могильники. Много здесь горлинок, черных и певчих дроздов.

В смешанных сосново-дубовых лесах по водоразделам также немало жизни. Чаще, чем в других лесах, роют в песчаных почвах свои сложные норы барсуки. Много в заповеднике куницы, белки, лесных сонь, а из птиц — дятлов, клинтухов, сизоворонок. Как всегда, довольно пустынны только сосновые боры, где, пожалуй, только пестрый дятел, дрозд-деряба, лесной конек и серая мухоловка оживляют прозрачные леса.

Заповедник в момент своей организации получил далеко не идеальную территорию, поскольку весь природный комплекс Усманского леса был сильно нарушен. Задача восстановления основных охраняемых животных была решена заповедником вполне успешно и довольно быстро. Но в связи с тем что заповедные леса — это небольшой остров среди моря полей, к тому же окруженный плотным кольцом крупных селений, возможности для естественного расселения бобра и оленя оказались очень малы.

В итоге заповедник был вынужден активно и постоянно вмешиваться в природный комплекс, чтобы предотвратить перенаселение. В свою очередь это породило необходимость разработать методику учета бобров и оленей, методы их отлова, передержки, транспортировки и выпуска. Эти вопросы заповедник решил с большим успехом.

Много сложнее обстояло дело с лесом. Заповедные леса в течение последних 200 лет дважды подвергались интенсивной рубке, в результате чего 3/4 лесов стали вторичными. В этих условиях строгое соблюдение заповедности не могло способствовать восстановлению естественного природного комплекса, а скорее, напротив, было бы благоприятным для дальнейшего перерождения леса. Заповедник разумно пошел на перестройку вторичных лесов путем рубки неустойчивых осинников и освобождения леса от ослабленных, зараженных паразитами и грибами деревьев при полной охране устойчивых лесных ассоциаций, близких к первоначальным.

Этот смелый опыт при постоянном сохранении контрольных участков и тщательном анализе получаемых результатов оказался очень интересным и показал возможные пути восстановления устойчивых природных комплексов, нарушенных в результате деятельности человека. Одновременно опыт показал, что абсолютная заповедность в этих условиях не всегда есть действительно наилучшая форма подлинной заповедности.

За время своего существования Воронежский заповедник осуществил очень большие и разносторонние научные исследования. Исключительно ценные материалы опубликованы заповедником по бобру, биологии лесов, их продуктивности и факторам, определяющим скорость и последовательность изменения лесных формаций, биологическим методам борьбы с вредителями, методам учета животных, лесному почвоведению и другим вопросам. Воронежский заповедник заслуженно считается крупнейшим научным учреждением по охране природы и центром изучения бобра в СССР.